Текст книги "И зовите меня Гудвин (СИ)"

Автор книги: Павел Корнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

– Что-то не так! – сказал я фельдшеру, и хоть отвлёкся от орка лишь на один краткий миг, этого хватило, чтобы тот вскинул руки, и во все стороны от него взметнулись клубы пыли, а расколовшаяся витрина обрушилась на тротуар водопадом стеклянных осколков.

Благоразумно державших дистанцию зевак не раскидало, а вот я от неожиданности едва не уселся на задницу. Глаза запорошило, и потому окрик дяди Вовы застал меня врасплох.

– Держи!

Кого, ля? Где⁈

Сбоку мелькнуло движения, я ринулся наперерез, но пальцы соскользнули с гладкой ткани.

– Стоять! – гаркнул я, и конечно же орк лишь ещё больше ускорился.

Он в один миг оторвался метров на пять, и дядя Вова крикнул:

– За ним! – А сам метнулся обратно к машине.

Я в сердцах выматерился и сорвался с места, враз сократил отставание вдвое, а вот дальше дело не задалось, поскольку беглец нёсся по тротуару будто заправский легкоатлет, а у меня моментально сдохла дыхалка. Промчался на рывке метров тридцать, потом через силу пробежал половину квартала и начал понемногу отставать.

Надсадно рыча движком, меня обогнала машина скорой помощи, и дядя Вова прямо из распахнутой дверцы метнул в орка ловчую сеть. Как ни странно, но попал, и запутавшийся беглец кубарем покатился по пыльному асфальту.

«Негуманно, но эффективно» – подумалось мне и, жадно хватая разинутым ртом воздух, я поспешил к барахтавшемуся на тротуаре орку.

К слову, о гуманности…

– Не лезь! – остановил меня дядя Вова, и на сей раз подступил к орку сам.

А только потянулся к отчаянно пытавшемуся выпутаться беглецу, и сверкнул ослепительный разряд. Фельдшера он не зацепил, искривился и умчался к фонарному столбу, заставив вспыхнуть, а после и взорваться электролампу.

– Дарья! – позвал дядя Вова, а мне скомандовал: – Держим! Теперь можно!

Прежде чем сделать укол, эльфийка уточнила:

– Два куба нейтрализатора?

– Да! Нормально!

Вот только после инъекции орк и не подумал угомониться, продолжил биться и вырываться так, что едва голову об асфальт себе не расшиб, пришлось колоть ещё и успокоительное. Особого эффекта лошадиная доза транквилизаторов на него не оказала, но всё же он чуть поплыл, и на пару с упырём мне удалось сначала выпутать его из сети, а после затянуть в смирительную рубаху.

– И что это было? – спросил я, когда мы наконец погрузили орка в автомобиль скорой помощи.

– Скорее всего под локальный пси-выброс попал, – предположила забравшаяся с нами в салон Дарья.

– Или после смены на обогатительной фабрике прихватило, – предложил свою версию дядя Вова, а мне сказал: – Развивай дыхалку, молодой! Быстрые ноги зачастую жизнь могут спасти. И не пациенту, а тебе самому.

Я лишь кивнул и вытер с лица испарину.

Что ни говори – совет был отнюдь не лишён смысла.

Сначала пришлось дождаться милицейский наряд и выступать свидетелями нарушения общественного порядка, затем повезли орка в психиатрическую клинику, и поскольку с начала смены как-то совершенно неожиданно успело пролететь три часа, мы решили воспользоваться возможностью наведаться в столовую. Упырь остался в машине, а Дарья, Жора и я отправились перекусить, и на сей раз эльфийка к знакомым уходить не стала, присоединилась к нам.

– Лавровый лист, лавровый лист ты мне среди… – начал было тихонько напевать макнувший пельмень в сметану шофёр, но сразу осёкся и спросил: – Угостить?

Я на раздаче взял сложный гарнир и пару порций жареного минтая, покачал головой и сказал:

– Мяса не ем.

– Всё или только свинину? – подколол меня усатый коротышка и хохотнул. – Чего хмуришься? Смешно же! Ну признай, что смешно!

От запаха мяса меня начало немного мутить, и я сказал:

– Нет.

– Ну, – развёл руками Жора, – от отсутствия чувства юмора ещё никто не умирал.

Я отпил компота и покачал головой.

– Отсутствие чувства юмора у орка, это как плохое зрение у носорога. Не их проблемы.

Дарья оторвалась от тушёной капусты и спросила:

– Это кто сказал про носорога?

– По телевизору, – заявил я на полном серьёзе. – В программе «В мире животных».

– Да?

– Ага.

Эльфийка хмыкнула.

– Странно это всё-таки!

– Что именно? – не понял я. – То, что орк мяса не ест?

– Это как раз дело обычное! – уверила меня Дарья. – Ну, не совсем обычное, конечно, но вегетарианцы среди орков не так уж и редко встречаются. Странно, что ты ешь рыбу и спокойно отказываешься от мяса. Насколько знаю, такое даже у городских и островных орков не получается. Отказ должен быть полным.

– Ага, – поддакнул Жора. – Иначе самоконтроля не хватает и срываются. Неправильный ты орк, Гудвин!

– С таким-то имечком было бы странно, если б нормальным был! – улыбнулась Дарья. – Но рацион питания вызывает вопросы, это да.

– Так меня экстрасенс по мозгам приложил! – пояснил я. – Говорят, кто-то из светлых эльфов постарался, вот и пропечатался частичный отказ от мяса. Я теперь его не просто не хочу, меня от одного запаха подташнивать начинает. А рыба – нормально. Птица – ни то ни сё, но бульончик куриный могу похлебать.

– Приложило – это когда Михалыч пропал? – поинтересовался шофёр.

– Ага.

– Так это ты был? – удивилась Дарья. – Ну надо же! – Но она тут же нахмурилась. – Нет, частично ментальные установки экстрасенса, конечно, могли в подсознании отпечататься, но тогда уж скорее кто-то из поморских эльфов поработал.

– Почему?

– А они рыбу и морских гадов едят, а мясо ни в каком виде не употребляют. Это только лесные эльфы чисто травоядные.

– Во дела!

Жора как-то странно глянул на меня, но промолчал, да я и сам уставился в тарелку, припоминая первое посещение отдела по контролю экстрасенсорных проявлений. Едва ли опера могли по незнанию упустить столь очевидный вариант с поморским эльфом – тогда что? Им требовалось квалифицировать случившееся по более тяжёлой статье или же по какой-то причине просто не хотелось упоминать в протоколе вероятную причастность к делу именно поморского эльфа?

Но с чего бы это? Вопрос!

Засиживаться в столовой мы не стали, уложились в полчаса. А только связались с диспетчером, и нас отправили на стройку, а там пришлось чуть ли не уговаривать пропоровшего себе чем-то брюхо гнома бросать дурить и ехать в больницу по доброй воле. Впрочем, нет – уговаривать нам рыжебородого коротышку пришлось безо всяких «чуть ли», поскольку крутить руки тому, у кого кишки едва ли не до пола свисают, не позволили если и не врачебная этика, то опасение этого кретина ненароком прикончить.

Ладно хоть ещё подключился бригадир, и совместными усилиями нам удалось вывести покалечившегося гнома из недостроя, погрузить его в машину и увезти в хирургию. А только сбагрили недоумка дежурной бригаде и кое-как отмыли от крови машину, последовал новый вызов – тоже особо ничем не лучше прошлого: вызвали на место грабежа, сопряжённого с причинением тяжких телесных повреждений.

Неизвестные налётчики крепенько приложили хозяйку квартиры каким-то тупым предметом по голове, после чего обчистили квартиру и скрылись с награбленным, а на приоткрытую дверь обратила внимание возвращавшаяся из магазина соседка. К тому времени, когда мы поднялись на этаж, там уже хозяйничали опера и осматривался следователь из прокуратуры, а ещё работал эксперт-криминалист и переминался с ноги на ногу орк-участковый. Ладно хоть проводник служебно-розыскной собаки успел отправиться по следу, а то бы нас ещё и облаяли: очень уж не любили четвероногие сотрудники милиции упырей. Их в принципе никакие шавки не жаловали, просто эти в силу особенностей дрессуры ещё и не боялись.

Тут работы для меня не нашлось, так и стоял в сторонке, пока не скомандовали выносить из подъезда хозяйку. В сознание та не пришла, но молоденький лейтенант из опергруппы всё равно увязался с нами, возжелав при полном попустительстве начальства непременно сопроводить пострадавшую в больницу.

Всю дорогу темноволосый эльф – не дроу и не лесной, а какой-то крепкий и шустрый ровно капля ртути, оказывал знаки внимания Дарье, а та демонстративно их игнорировала, но уже в больнице бросила прикидываться и соизволила дать лейтенанту номер домашнего телефона.

– Так он же не дроу, – удивился я. – Он из этих…

Я щёлкнул пальцами, и дядя Вова подсказал:

– Из поморских лейтенант.

– Ну вот! Из поморских, не из тёмных!

Дарья фыркнула.

– Ну эльф же! Не средневековье на дворе!

– Маме своей об этом расскажешь! – усмехнулся дядя Вова.

– Отстаньте вы от меня! – не выдержала эльфийка.

Упырь рассмеялся.

– Просто интересно…

Договорить ему помешал Жора.

– Живей шевелитесь! – крикнул он, высунувшись из распахнутой дверцы кабины. – Срочный вызов!

Мы ускорили шаг, забрались в машину, и дядя Вова спросил:

– Куда опять?

– В яхт-клуб! Какому-то интуристу плохо стало.

Дарья присвистнула, а упырь нахмурился и спросил:

– Других машин ближе не нашлось?

– По линии пси-блока вызов. Если нас дёрнули, значит, мы ближние.

Дядя Вова озадаченно хмыкнул и уточнил:

– Что за интурист?

Шофёр этого не знал, как оказался не осведомлён и о причине вызова, поэтому упырь попросил Дарью связаться с диспетчером, а после потянулся и забрал у неё трубку радиотелефона.

– Сам поговорю.

И – поговорил. Из его обрывистых реплик-вопросов никто ничего толком не понял, но по окончанию разговора вид у дяди Вовы сделался озадаченней некуда.

– Организованная группа ракшасов, – объявил он нам. – При них консульский работник и кто-то от нашего управления по туризму.

– И не только оттуда! – хохотнул Жора.

– Тут не до смеху, – поморщился упырь. – Тут с учётом международной обстановки плакать впору. Если дадим повод для дипломатического скандала, служебным расследованием уже не отделаемся.

Дарья обернулась к нам.

– Всё так плохо?

– Совсем газет не читаешь? – поморщился упырь. – Радио не слушаешь, телевизор не смотришь?

Эльфийка закатила глаза, а вот Жора средствами массовой информации не пренебрегал.

– Спецслужбы царства Раваны наших снежных людей к беспорядкам подзуживают. Сманивают их в восточный мир сказочками о происхождении от мифического короля обезьян, а те и развесили уши. Мы – йети! Мы здесь власть! Тьфу!

Дядя Вова кивнул.

– Угу. Только не говорят, что глупые мартышки всегда были для тигров просто едой.

Местная международная обстановка покуда оставалась для меня тёмным лесом, и я уточнил:

– А что за восточный мир?

Упырь глянул в ответ как-то странно, но всё же соизволил пояснить:

– Ракшасы, кицунэ, наги, псоглавцы и прочие расы нечеловеческого происхождения и потому не способные иметь с людьми общее потомство. – Он вздохнул. – Не вздумай там никому начать глазки строить, молодой. У них психика принципиально иная, и поведение в постели тоже весьма специфическое. Это тебе не тёмная с поморским…

– Хватит! – вспылила эльфийка. – Ну сколько можно! Не смешно уже!

– А это изначально смешным не было, – хмуро глянул в ответ упырь и поморщился. – У ракшасов патриархат, и если ты там на кого-нибудь рыкнешь, они этого не спустят. Поэтому всё общение только через меня. Это понятно?

Эльфийка презрительно фыркнула, но спорить не стала.

– Хорошо! – буркнула она. – А что за диагноз-то?

– Острый упадок жизненных сил, – сообщил ей дядя Вова. – Интуристы к нам едут не столько достопримечательностями любоваться, сколько в грязелечебницах здоровье поправлять. Но повышенный фон пси-энергии не всем на пользу идёт, иногда случаются такие вот эксцессы… – Он вздохнул. – В лечебницах своя медицинская служба, а этого как-то сильно неудачно прихватило. Гони, Жора! Гони!

Под завывание сирены мы промчались по окраине и вывернули к городскому пляжу, проскочили мимо него и свернули в небольшую рощицу, где почти сразу упёрлись в глухую ограду с железными створками ворот. Жора посигналил, и те поползли в разные стороны, а только наш автомобиль заехал на территорию яхт-клуба, и боковая дверца распахнулась, в кабину заглянул мужчина средних лет в неброском сером костюме и с ещё даже более непримечательной внешностью канцелярской крысы.

– Надеюсь, не нужно предупреждать о необходимости воздерживаться от излишне резких суждений и напоминать о возможном международном резонансе? – спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Нет, – за всех ответил дядя Вова.

– Вам к главному корпусу, – сообщил тогда шофёру серый и захлопнул дверцу.

Автомобиль тронулся с места, и Дарья потребовала объяснений:

– И что это было?

– Пациент – симулянт, но это недоказуемо, – заявил дядя Вова и пояснил: – В случае острого упадка жизненных сил рекомендуется инъекция пси-концентрата, исходя из одного кубика на семьдесят пять килограмм живого веса. Этим пользуются некоторые недобросовестные иностранцы, которые не желают ограничиваться посещением грязелечебниц. После кое-какой специфической подготовки рекомендуемая доза пси-концентрата подстёгивает в организме регенерационные процессы и в силу этого способна увеличить продолжительность жизни на десять-пятнадцать лет.

– Хах! – не удержался от удивлённого возгласа Жора и даже хлопнул ладонями по баранке. – А почему тогда его не колют старикам?

– Для лиц, не обладающих экстрасенсорными способностями, такая инъекция чревата высоким риском внезапной смерти, – как по учебнику выдала тёмная эльфийка. – А для обладающих оздоровительный эффект носит исключительно краткосрочный характер.

– И насколько именно высок риск? – уточнил я, сразу сообразив, что крайними в случае гибели интуриста выставят именно нас.

– Пятьдесят на пятьдесят, – с мрачным видом изрёк дядя Вова.

– Либо умрёт, либо нет?

– Именно так.

Дарья нервно сглотнула.

– И что будем делать, если не найдётся причин отказать? – спросил она.

– Держи наготове нейтрализатор, – посоветовал упырь и вздохнул: – Вот же не везёт, так не везёт!

Рощица и живая изгородь сменились аккуратными лужайками и беседками, дальше потянулся корпус яхт-клуба. У центрального входа стоял двухэтажный туристический автобус и несколько легковушек, но только Жора подрулил к нему, и от дальнего угла нам тотчас помаячил некто в белом пиджаке – не иначе, стюард.

Носилки мы брать не стали, вместо них дядя Вова поручил мне чемоданчик с обычными препаратами – сам он лишь предварительно заглянул в него и убедился в наличии пузырька медицинского спирта, жгута, бинта и упаковки ваты.

– Идём!

Стюард провёл нас на выходившую к воде террасу, и там я впервые увидел ракшасов. Те оказались гуманоидами с вроде как тигриными мордами и желтовато-серыми шкурами, по причине полного отсутствия шерсти больше напоминающими львиные. Мужчины и женщины в традиционных восточных нарядах напряжённо следили за нашим приближением, и упырь шепнул Дарье на ухо:

– Говорю только я!

Больного разместили в баре. Пожилой ракшас в чалме и какой-то накидке с крупными бусами на шее и золотыми браслетами на запястьях неподвижно сидел за одним из столов, шкура его отличалась синеватым оттенком, а морда имела куда больше общего с человеческим лицом, нежели у его соплеменников на террасе.

За стариком приглядывали два молодых ракшаса: бритый и стройный деятель в деловом костюме и крепкий громила с окладистой бородой в костюме спортивном – и не в каком-то там однотонном с полосками на рукавах и штанинах, а в клетчатом!

Присутствовали тут и люди помимо проводившего нас сюда стюарда: замер за стойкой вышколенный бармен, подпер стену непонятный тип в сером костюме, двинулся навстречу взволнованный мужчина средних лет с раскрасневшимся от стресса лицом.

– Прошу подойти к делу со всей ответственностью! – попросил он нас. – Дело государственной важности!

Я подумал, что по делу государственной важности сюда прислали бы бригаду под руководством многомудрого доктора медицинских наук, а не сборную солянку с интерном во главе, но придержал своё ценное мнение при себе, огляделся. Обстановка впечатлила – показалось даже, что куда-нибудь на Лазурный берег занесло. Удобная мебель, запах дорогого табака и хорошего кофе, всюду зеркала, в баре ряды бутылок с незнакомыми цветастыми этикетками.

Дядя Вова вежливо отшил представителя по туризму и направился к больному, Дарья последовала за ним, но остановилась у соседнего стола. Я присоединился к ней, а упырь и ракшас в костюме обменялись рукопожатиями, после чего консульский работник вручил дяде Вове какой-то синевший печатями листок, к нему присовокупил ещё один с рукописным текстом, после чего извлёк из кожаной папки нечто весьма напоминавшее самую обычную амбулаторную карту.

Фельдшер внимательно изучил предъявленные документы, затем наскоро пролистал медицинские записи ракшаса и лишь после этого занялся обследованием больного. Поводил пальцем перед лицом, измерил частоту сердечного ритма, сделал пальпацию, повозился с отобранным по пути сюда у Дарьи фонендоскопом.

Когда он взял со стола документы и направился к нам, крепыш-ракшас нахмурился, а консульский работник даже двинулся следом, но упырь обернулся и широко улыбнулся, что и решило дело: от высказывания претензий иностранные гости покуда решили воздержаться.

– Симулянт, – едва слышно выдохнул дядя Вова, вручая эльфийке медицинские записи, и уже своим нормальным голосом сказал: – С документами полный порядок. Причин для отказа в медицинской помощи не вижу.

– Сходить за тонометром в машину? – предложил я, желая дать коллегам время на принятие решения, но такой необходимости не возникло.

Дарья изучила оба документа и последние записи в амбулаторной карте, после чего развела руками.

– Придётся колоть пси-концентрат, – сказала она. – Исходя из анамнеза, транспортировку он не переживёт. Не говоря уже о прямом отказе от госпитализации.

– Твоё решение, – спокойно пожал плечами дядя Вова и напомнил: – Всё общение только через меня.

Дарья двинулась к столу, упырь движением руки направил меня следом и негромко попросил:

– Тигрёнка возьми на себя. Ракшасы нервно реагируют на запах крови.

– А дипломат? – уточнил я.

– С ним проблем не будет.

Дарья положила металлический кейс на стол, отперла его и вынула шприц-тюбик с нейтрализатором, затем достала картонную пачку с ампулами пси-концентрата. Дядя Вова подступил и забрал её, по очереди показал старому ракшасу, консульскому работнику и крепышу-охраннику. После трёх кивков извлёк ампулу и всё повторилось по новой, только на сей раз упырь выразительно прочистил горло, прежде чем потребовать у Дарьи:

– Шприц!

Я всё понял верно и подступил к охраннику, дружески улыбнулся и спросил:

– Где костюмчик покупал?

Тот что-то прорычал, и хоть длиной клыков ракшас меня заметно превосходил, я и не подумал отступить.

– Костюм! – потряс себя за лацкан белого халата и повысил голос, как обычно делают, когда наивно полагают, будто это поможет иностранцу понять незнакомый язык: – Костюм! Где брал, ля? В городе? А?

При этом на ракшаса я не смотрел и наблюдал за отражением дяди Вовы в одном из зеркал, не отвлёкся от этого, даже когда к нам подошёл консульский работник.

– Костюм, ля! Спроси у него, где брал!

Упырь тем временем обернул ампулу носовым платком и аккуратным круговым движением ногтя оставил вокруг кончика глубокую царапину, после чего легко его отломал.

– Наполняй! – скомандовал он Дарье.

– Костюм был приобретён ещё до начала поездки, – со странным тягучим акцентом оповестил меня дипломат.

– Спроси: не продаст?

– Нет, не продаст.

Консульский работник вернулся к столу, а там всё прошло как по нотам: ракшасу перетянули бицепс и продезинфицировали шкуру в сгибе локтя, после чего сделали внутривенную инъекцию. Стоило только Дарье снять жгут, как старик протяжно выдохнул, и его глаза засветились мягким синеватым огнём.

– Хорошо… – прошептал он с сильным акцентом, но вместе с тем достаточно чётко.

У эльфийки затряслись руки, но она тут же совладала с нервной дрожью и забинтовала место укола, после чего пришло время оформления бумаг. Предоставленные консульским работником документы Дарья убрала в кейс, затем сделала запись в медкарте и наскоро набросала что-то вроде акта, который подписала целая комиссия в составе стюарда, представителя комитета по туризму и ответственного сотрудника яхт-клуба, ещё и шлёпнувшего дополнительно на листок синюю печать. Всё это время пожилой ракшас сидел с блаженной улыбкой, а сияние его глаз и не думало угасать.

На прощание нам предложили кофе, но дядя Вова предпочёл ретироваться.

– Работа не ждёт! – за всех объявил он, и мы поспешили к машине.

Куривший у автомобиля Жора повёл рукой с дымящимся окурком и сказал:

– Хорошо тут! Будто за границу попал! – Но сразу спохватился и с тревогой спросил: – Как всё прошло?

– Порядок, – успокоил его упырь и сказал: – Поехали!

Мы погрузились в автомобиль и покатили на выезд с территории яхт-клуба, где на сей раз никто в машину заглядывать не стал. Выехали за ворота, миновали рощу, вывернули на тянувшуюся вдоль озера дорогу, и только уже там Дарья с шумом выпустила из себя воздух.

– Поверить не могу! – рассмеялась она. – Пронесло!

Дядя Вова даже не улыбнулся, спросил:

– Ну и какой ты должна вынести из всего этого урок?

Эльфийка оглянулась и недоумённо нахмурилась.

– Вы о чём, Владимир?

– Он о том, – хмыкнул я, – что не стоит никому доверять вскрывать ампулы с препаратами строгой отчётности.

Упырь достал из кармана ампулу с пси-концентратом, и с первого взгляда распознавшая маркировку эльфийка взвизгнула:

– Тормози!

От неожиданности Жора слишком резко утопил педаль тормоза, и нас качнуло, автомобиль замер на обочине пустынной дороги.

– Вообще, я хотел сказать о том, что не стоит забывать о пустых ампулах из-под препаратов строгой отчётности, – поправил меня упырь.

– Но… Но… – Дарья от изумления дар речи потеряла. – Тогда что я ему вколола⁈

– Транквилизатор, – с невозмутимым видом сообщил дядя Вова.

– Чушь собачья! – сорвалась эльфийка на крик. – У него глаза засветились! Я же видела! Да все это видели!

– Я ампулу зарядил, вот глаза и засветились.

Дарья затейливо выматерилась и спросила:

– И что теперь?

Упырь пожал плечами.

– Теперь он хорошо выспится и утром почувствует небывалую для своих лет бодрость. Возможно, даже потискает одну из тигриц. А потом вернётся на родину и проживёт на день или два дольше отпущенного природой срока.

– А если всё вскроется? – встревожилась эльфийка. – Нас же за подлог под суд отдадут!

– Однократный приём пси-препаратов никоим образом не диагностируется, и это не молодильные яблоки – гарантированного продления жизни они не обеспечивают! – отмахнулся дядя Вова, который умудрился подменить ампулу при манипуляциях с носовым платком. – А в случае ураганной аллергической реакции нейтрализатор бы уже не помог.

– И ты всё решил за меня⁈ – зло оскалилась Дарья.

Упырь кивнул и напомнил:

– И принял весь риск на себя.

– Да как же! Я ведь ему транквилизатор вколола! Я!

– Риск несла лишь подмена ампулы.

– А если у него и в самом деле острый упадок жизненных сил? Пусть клиническая картина этому диагнозу и не соответствует, но вдруг? Он же умрёт!

Дядя Вова остался невозмутим.

– Как уже говорил: пси-концентрат – это не молодильные яблоки, а отказ от госпитализации снимает с нас всякую ответственность за дальнейшее ухудшение его состояния. Если же тебя волнует морально-этическая сторона дела, то решение принял я, твоя совесть чиста.

– Нет! – рявкнула в ответ Дарья. – Сейчас мы вернёмся, и я сделаю ракшасу инъекцию пси-концентрата!

– Глупо, – снисходительно фыркнул в ответ упырь. – Разразится грандиозный скандал. Не говоря уже о том, что нас развернут на въезде.

– Но его жизнь в опасности!

– Станет плохо – снова вызовут скорую, и кто-нибудь более ответственный или глупый вколет старику пси-концентрат, а там как карта ляжет.

– Так нельзя!

– Кто сказал?

Дарью аж перекосило, но дурой она не была и очень быстро успокоилась, спросила:

– Так мы просто выльем пси-концентрат и сдадим пустую ампулу?

– Сдадим – да, выльем – нет, – усмехнулся упырь и указал на меня. – Вколем Гудвину!

У меня от изумления едва челюсть не отвисла.

– На хрена?

– Ну ты же сдал на первый пси-разряд? – хмыкнул дядя Вова. – А так, если не совсем безнадёжен, сразу на второй перескочишь. Плохо разве?

Я посмотрел на Дарью, та в ответ на невысказанный вслух вопрос кивнула.

– На начальном этапе эффект действительно будет весьма ощутим.

– С вероятностью пятьдесят на пятьдесят? – скривился я.

– При наличии экстрасенсорных способностей опасны лишь передозировка или длительный приём пси-препарата, – уверил меня упырь. – А в твоём случае одного-единственного кубика может даже не хватить. Придётся постараться, чтобы осознанный выброс осуществить. Ну так что?

Колебаться я не стал и принялся стягивать халат.

– Внутривенно?

– Да, – подтвердила эльфийка и перебралась из кабины к нам в салон.

Жора криво ухмыльнулся, сдвинул вверх козырёк кепки и поскрёб лоб.

– С Дарьей всё понятно, зелёного ты сейчас повяжешь, а как же я? Для меня у тебя что припасено?

Упырь улыбнулся уголком рта.

– Просто не стану совать нос в чужие дела.

– Это какие? – навострила уши эльфийка, перетягивавшая мой бицепс резиновым жгутом.

Дядя Вова пропустил вопрос мимо ушей, и я не удержался от смешка.

– Да какие дела у шоферов могут быть, окромя со списанием бензина связанных?

– Умный, ля? – цыкнул языком Жора. – А в курсе вообще, сколько одна доза пси-концентрата на чёрном рынке стоит? Две сотни, ля!

– Давно уже три просят, – сказал дядя Вова.

– Да кому он нужен вообще? – поразился я. – С такими-то рисками?

– Всем нужен! Если не колоть предельные дозы, то при правильной системе употребления можно даже с нуля экстрасенсорные способности развить.

– Правда, что ли?

– Можно, – подтвердила эльфийка. – Но по деньгам это как две машины купить выйдет, а если разовьётся зависимость, риск чего чрезвычайно высок, отказаться от инъекций уже не получится.

– Совсем?

– Летальный исход гарантирован.

– Не будем о грустном! – сказал упырь и уточнил: – Что делать, знаешь?

– Выталкивать, – буркнул я, а дальше Дарья ввела мне в вену иглу и до упора вдавила поршень шприца.

– На выход! – скомандовал дядя Вова, и я выбрался через открытую боковую дверь на растрескавшийся асфальт. Кругом – никого.

Рыкнул мотор, и автомобиль резко сорвался с места, откатился метров на двадцать, остановился. Я сдёрнул с бицепса жгут, и тотчас будто холодное электричество вверх по руке хлынуло. Стиснуло сердце, заскреблось внутри черепной коробки, лёгоньким покалыванием разбежалось по телу, начало уже даже оборачиваться привычным приступом боевого бешенства, но мне сейчас было слишком хорошо, чтобы марать чудесный день яростью, я запрокинул голову и раскинул руки, уставился в небо.

Прочь!

И выбросил из себя обрётшие материальность эмоции, просто взял и вышвырнул их вон!

С лёгким хлопком разбежалась вокруг ударная волна, разлетелась пыль, вспыхнула и занялась огнём сухая трава. Засверкавшие разряды электричества прильнули обратно, пришлось стряхивать их с себя, морщась из-за неприятного жжения.

Машина скорой помощи сдала назад, но к тому времени, когда дядя Вова выскочил из салона с автомобильным огнетушителем, я уже успел затоптать воспламенённую выбросом пси-энергии траву и тряс занемевшими пальцами.

– Поехали! Поехали! – заторопился упырь. – Давай!

Я заскочил в салон, Жора удивлённо охнул:

– Справился, ля!

– Погнали! – скомандовал дядя Вова, захлопнув дверцу. – Давай!

Автомобиль тронулся с места, и в ответ на мой вопросительный взгляд Дарья пояснила:

– У орков экстрасенсорные способности преимущественно на эмоции завязаны, для вас переход к внешним воздействиям куда труднее, нежели людям и эльфам, даётся.

Упырь кивнул.

– Без пси-концентрата мог бы и не справиться. Даже не все таёжные справляются, а они в этом отношении из вас самые перспективные. Ну а теперь проще будет. Ты, главное, свои ощущения запомни.

– Запомню, ага, – сказал я и шумно выдохнул, желая избавиться от остатков колючего электричества. Воздух едва заметно заискрился.

Во дела!

Глава 10

Десять

Остаток дня прошёл как в тумане. Нет, я не впал в ступор и даже особо не портачил, но худо-бедно очухался уже только под душем. Увы, после смены в раздевалке оказалось не протолкнуться, пришлось наскоро споласкиваться и уходить.

Сил варить овсянку я в себе сегодня не нашёл, поэтому поужинал в столовой, а по пути в общежитие остановился у киоска горпечати, купил там шариковую ручку и записную книжку, которую сразу открыл на букве «З».

Аккуратно вывел «Зубы. Модест Карлович», а дальше добавил шесть цифр, которые до того синели на левом запястье.

Всё верно – Дарья о своём обещании не забыла и прямо на мне написала номер знакомого стоматолога, ещё и предупредила:

– Можешь прямо завтра позвонить. Он и по воскресеньям принимает.

И да – откладывать звонок на отдалённое будущее я и в самом деле не собирался.

Надоело уже, что еда изо рта вываливается!

Общение с тусовавшимися на крыльце орками свелось к обмену рукопожатиями, а дальше я поднялся к себе и завалился спать.

Снилось всякое-разное, вроде бы даже зажал Дашку в угол и немного её потискал, но ничего толком не запомнил, а проснулся с головой не просто пустой, а прямо-таки стеклянной. Правда, таблицу умножения припомнил без особого труда, да и с чтением прихваченной из туалета газеты никаких проблем не возникло. Проблемы с газетой возникли совсем иного рода.

Встал ещё до общей побудки, поэтому в молочный магазин пришёл раньше обычного, в ожидании машины взялся завтракать творогом и читать новости. На первых полосах ничего интересного для себя не нашёл, разве что похихикал над статьёй, в которой клеймили стиляг за преклонение перед чуждым нам образом жизни, тягу к тунеядству и неправильные музыкальные пристрастия, а вот после ознакомления с разделом происшествий стало как-то резко не до смеха.

Просто отыскался пропавший несколько дней назад железнодорожник – всплыл с проломленной головой в карьере на окраине городского парка, а в перечне похищенных у него вещей упоминались наградные часы.

Часы, часы, часы…

Работал погибший директором вагона-ресторана одного из поездов дальнего следования, происшествие получило немалый резонанс. Выдвигалось предположение об убийстве из хулиганских побуждений, но с учётом того, у кого впоследствии всплыли часы погибшего, лично я расценивал случившееся убийством с целью ограбления.

Точнее – расценил бы, если б мне только было до этого хоть какое-то дело.

Да и мало ли какие часы мог у той парочки алкашей отобрать?

Вдруг это и не те котлы вовсе были? Не идти же проверять!

Но если всё же именно те самые… Меня передёрнуло.

В таких делах случайные свидетели мрут как мухи. И не совсем случайные – тоже. Особенно – не совсем случайные. Когда кому-то корячится высшая мера наказания, концы зачищают без сомнений и колебаний. И в данном конкретном случае имелся немалый риск того, что зачистят именно меня.