Текст книги "Выродок (СИ)"

Автор книги: Павел Лец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Дэвид Хитвол. Расследование.

Доклад Тогавы о пожаре произвёл на Дэйва двоякое впечатление. Сержант подробнейшим образом изложил ход событий, чем и создал отличную базу для размышлений. Именно для размышлений, установить же причину происшествия он не смог. Впрочем, техническая экспертиза запаздывала, и винить сержанта не имело смысла. Приходилось ждать. Ожидание раздражало Хитвола, он чувствовал, что упускает контроль над событиями в районе из своих рук и кто-то не-ведомый или неведомые по-хозяйски распоряжаются на вверенной Дэйву территории. Цели неизвестного врага оставались тайной, но методы его были безжалостны и свидетельствовали о широких возможностях. Дэйв оказался перед выбором: смириться и отступить или сражаться. Возможно, сражаться до конца, до гибели одного из противников. Дэйв не колебался ни секунды. Гордость и самомнение без труда победили страх.

«Только вперёд! ‑ заявил он Помощнику. ‑ Всякая мразь не смеет перечить принцу крови. Найдём и сметём их».

Дэвид Хитвол. Практика. Марс.

После первого курса Академии курсанты проходили годичную практику. Место для практики дозволялось выбрать самому. Многие записывались помощниками к районным и местным Учителям Истории. Отбоя не было от желающих пройти практику в отделе Истории какой-нибудь крупной компании или корпорации. В ход шли различные ухищрения, родственные связи, служебное положение родителей. Прохождение практики на «хорошо» или «отлично» могло определить будущую карьеру, так как сильно влияло на место в списке, которое займет кадет при выпуске из Академии. Дэйв написал заявление на прохождение практики в десантных войсках на Марсе. Решение являлось столь необычным, что сам ректор вызывал Дэйва к себе, дабы убедиться в обдуманности его поступка. Дело в том, что отношения между Корпусом Истории и Корпусом Десанта были, мягко говоря, натянутыми. Корпус Истории имел отлаженную систему контроля за всеми структурами общества, включая вооруженные силы. Но Десант Марса являлся исключением. Формально Историки следили за соблюдением Правил и там. Фактически их роль была невелика. Под предлогом постоянного использования Десанта в боях, особой подготовки солдат десантники добились минимального количества часов Уроков Истории. Кадры Учителей Истории, работавших в Десанте, формировались из «особо преданных офицеров и военнослужащих или Учителей, рекомендованных Советом», взаимно утверждались руководством КИ и КД. Военные придирались к «не своим» кандидатам как могли. После утверждения Историки Десанта проходили специальные двухгодичные курсы переподготовки, где им основательно «вправляли мозги». Военные утвердили равное со всеми военнослужащими участие Историков в боях, и попробуй потом разберись, от чужого или своего выстрела погиб Учитель. Руководство КИ неоднократно жаловалось в Совет и Президенту. Однако всё оставалось по-прежнему. Всегда находились люди, не желавшие усиления КИ в Десанте, а Президент сочувствовал, но постоянно ссылался на историческую традицию. Именно Десанту, наравне с Историками, принадлежала львиная доля заслуг в прекращении Смутного времени и наведении Порядка. В общем, дальше призывов уважать друг друга и мириться дело не шло. Чёрная форма Корпуса Истории была для Десанта что красная тряпка для быка. Поэтому решение Дэйва пройти там практику весьма смутило руководство Академии. Подобного прецедента вспомнить никто не смог. Формально отказать Хитволу не имели права. Так же, как и КД ‑ запретить курсанту-Историку служить в Десанте. Не понятый обеими сторонами, игнорируя устроенный им переполох, Дэйв в положенный час прибыл на сборный пункт Корпуса Десанта под вымышленной фамилией (требовалось скрыть причастность к правящей династии). Решение пройти практику в армии созрело у Дэйва давно. Рассказы дяди о службе крепко засели в юношеском сознании. Одно время Дэйв очень колебался, не поступить ли ему на учебу в офицерское училище Десанта, и только решимость отца, подкрепленная авторитетом дяди, склонила вывод в сторону Академии Истории.

На пункте сбора школы сержантов Десанта офицер, принимавший документы Дэйва, выглядел явно озадаченным. Он приказал подождать и вышел, а вокруг Дэйва, облаченного в форму кадета Академии Истории, воцарился вакуум. Проходившие мимо офицеры и курсанты, увидев его, буквально открывали рты от удивления и обходили метра за два. Наверное, будь на месте Дэйва марсианский мутант в полном вооружении, он вызвал бы меньше неприятия и отвращения. Минут через пять офицер вернулся и приказал следовать за собой. Они прошли по коридору и остановились у двери со светящейся надписью: «Начальник школы, полковник Франклин Д. Тарасов».

‑ Заходи, ‑ сказал офицер, сам остался в коридоре.

Шагнув, Дэйв оказался в просторном светлом кабинете, где единственным предметом являлся стандартный комплект «рабочее место руководителя», а украшением ‑ флаг Десанта и изображение Президента. Полковник Тарасов, в мундире с множеством наград, стоял у стола. В единственной настоящей руке он держал документы Дэйва.

Дэйв доложил:

‑ Курсант Хитов для дальнейшего прохождения службы прибыл!

И замер по стойке «смирно». Полковник молчал, во все глаза разглядывая необычного курсанта, причем один глаз был явно искусственный, но и он, казалось, излучал недоумение. Наконец полковник заговорил, по-военному кратко и безапелляционно:

‑ Решил поиграть в солдатиков, сынок?

‑ Никак нет!

‑ Ты ведь не дурак, да? По документам, с отличием окончил первый курс. Знаешь, тебе здесь не место.

Полковник выдержал паузу:

‑ Я напишу, что ты не подходишь по уважительной причине, и отправлю тебя обратно. Все будут довольны, а ты сможешь гордиться своей смелостью. Согласен? ‑ спросил Тарасов в очень утвердительном тоне. Перехватил документы протезной левой и занес правую руку, чтобы поставить резолюцию.

‑ Никак нет. Прошу разрешить обратиться к вышестоящему начальству.

‑ Что?! ‑ от неожиданности полковник выронил стикерс.

‑ Имею право согласно пункта 6 статьи 8 Устава ВС.

Полковник обомлел. Придя в себя через пару минут, он сменил тон:

‑ Ну, зачем тебе это надо? Окружающие станут тебя чураться, на войне тебя могут убить. Зачем?

Дэйв понял: полковник не отступит, не мытьем, так катаньем не примет его в школу. Тогда он решился на крайнюю меру.

‑ Мой второй отец, родной дядя, посоветовал так поступить.

‑ Фамилия дяди? ‑ спросил Тарасов.

Вместо ответа Дэйв сообщил код доступа к секретным сведениям о Дэвиде Хитове. Полковник глянул на экран, и выражение его лица изменилось.

‑Так ты его сын? Хитов ‑ псевдоним?!

‑ Так точно.

‑ Как он?

‑ Нормально, просил передать вам наилучшие пожелания.

Дядя ничего такого не просил. Дэйв предварительно ознакомился с биографией Тарасова и нашел: полковник еще в звании лейтенанта проходил службу под начальством комбрига Хитвола. За несколько секунд полковник стал иным человеком. Он смотрел на Дэйва с таким уважением, что стало даже неловко. На всякий случай Дэйв проявил на костюме значок члена Президентской семьи, но то очевидный перебор. Полковник мгновенно оформил Дэйва в школу, вызвал дежурного офицера, который явно ожидал другого решения начальства, и, пока Дэйв приходил в себя в коридоре, так проинструктировал подчинённого, что он, ведя Дэйва в казарму, разглядывал последнего, как ребенок диковинную игрушку.

Три месяца обучения в школе сержантов Десанта дались Дэйву нелегко. Нельзя сказать, что к нему открыто придирались. Действовали исключительно корректно, по Уставу ВВ. «Случайно» получалось, что самые тяжелые программы по боевой и физической подготовке доставались именно Хитволу. Тесты на оценку результатов у него оказывались самые строгие. За время учебы Дэйв получил полный комплект мыслимых и немыслимых очередных и дополнительных нарядов, которые только мог коллективно выдумать командно-преподавательский состав. Служить оказалось очень, исключительно тяжело. Дэйв ни разу за всё время не спал больше 4-5 часов в сутки. От физической усталости и недосыпания мысли начинали путаться, реальность смешиваться со сном. Однако он вытерпел до конца, как говорится, «на зубах», силой воли заставил себя не подавать ни малейшего повода усомниться в его пригодности к службе в Десанте. И каждый день он благодарно вспоминал дядю. Упражнения и задания, что он получал от него в детстве, оказались из курса обучения десантников. Именно жесткой подготовке он был теперь особенно благодарен, без неё выдержать испытания школы Дэйв явно не смог бы. Зато элитный колледж и курс Академии Истории сразу поставили его выше курсантов в интеллектуальной подготовке. То, что преподавалось в школе на уроках, с трудом укладывалось в головах полудеревенских парней, шедших в Десант от безысходности, в надежде хоть как-то подняться в жизни, для него являлось отдыхом. Теория действий командира отделения, на которого их учили, была ему известна ещё с десятилетнего возраста. Отношения с товарищами по учебе сложились ровными. Дэйв сразу решил не выделяться, раствориться в среде курсантов. Конечно, стать своим с нашивкой кадета Академии на рукаве невозможно. Но постепенно к нему привыкли. К тому же Дэйв проявил себя хорошим товарищем, помогал слабым и отстающим как на учениях, так и на уроках. Настоящее уважение и сочувствие он прибрел, уже заканчивая школу. Получалось, что по результатам Дэйв занимал первое место на курсе. Следовательно, как лучший курсант, должен получить погоны старшего сержанта, а не сержанта и распределиться на должность заместителя командира взвода. Тут взъярилось военное начальство. Как это так ‑ кадет Академии лучше всех? На выпускных экзаменах результаты тестов так откровенно подправили, что стыдно стало всем. Начиная от курсантов и до полковника Тарасова, который поделать ничего не мог. Настоящую фамилию Дэйва по Правилам оглашать не имел права и просто боялся встретиться с курсантом взглядом, когда вручал ему диплом об окончании школы, сержантские погоны и грамоту за второе место в списке выпускников. По окончании церемонии строй рассыпался, и товарищи-курсанты сочувственно похлопывали его по плечу, кое-кто открыто возмущался такой несправедливостью. Кажется, меньше всех расстроился сам Дэйв. За время учебы он ясно понял, что не хочет становиться военным. Муштра, слепое подчинение и жизнь по приказу не для него. Досыта наелся в детстве. Поэтому он просто радовался окончанию тяжелого обучения, совершенно не переживая, какие ему вручили погоны. Больше его волновало, как его встретят в действующей армии на Марсе. Клеймо Историка продолжало красоваться на рукаве.

***

Вопреки ожиданиям опасения оказались напрасны. На Марсе шла война. За годы Смутного времени, последующий за этим период восстановления космические колонии, базы на планетах Солнечной системы и за её пределами были запущены. Поселения на Марсе страдали от нехватки оборудования, медикаментов, продовольствия. Когда междоусобная война проникла и сюда, ситуация стала катастрофической. А вскоре появились мутанты. И людей на Марсе практически не осталось. Все, кто выжил, сгруппировались на последней базе около космодрома, отбиваясь от возрастающих полчищ и ожидая помощи с Земли. Ждать пришлось долго. Когда прибыл первый после многолетнего перерыва корабль, на базе оставалось полторы тысячи человек. В основном подростки и молодежь, те, кто родился и оказался в состоянии выжить в этом аду. Кто с детства держал в руках оружие и мог есть всё что угодно. С годами Марсу уделяли больше внимания. Неся потери, армия смогла очистить и поставить под свой контроль до 50 процентов планеты. Силы мутантов удалось расчленить, и теперь они представляли 3-4 больших укрепленных района. Причем, учитывая полное превосходство людей в воздухе, основные, тщательно замаскированные опорные пункты мутантов располагались под поверхностью. Противник прекрасно знал планету, подземные пещеры, коридоры, проникал по ним глубоко на освобожденную территорию и наносил тяжелые удары. Отступать мутантам было некуда, пощады они не ждали, оставалось сражаться за своё выживание, и сражаться отчаянно. Поговаривали, что среди них до сих пор попадались люди, особенно среди командиров, в том числе бывшие военные и потомки беженцев периода Великого Равенства Третьего Президента. Малоизученная логика поведения мутантов плюс человеческий разум и знание военной науки часто ставили командование в тупик. Поражения армии не являлись редкостью. Но Марс, его ресурсы представляли огромный интерес для Верховного Совета, и Земля слала и слала солдат, оружие, боеприпасы. Война шла до полного уничтожения противника и превращения планеты в безопасную колонию Земли.

После изнурительного перелета на военном космолете с минимумом удобств прибывшее пополнение тут же, на территории космопорта, распределяли по частям. Дэйв вытерпел длиннющую очередь и встал на место регистрации. Мгновенное сканирование, и на табло вспыхнул результат распределения:

‑ Командир третьего отделения второго взвода первой роты третьего батальона шестой бригады Корпуса Десанта на Марсе. Сборный пункт маршевого батальона в зале 14. Получение оружия и снаряжения там же, у стойки 8. Проходите за указателем, ‑ произнес компьютер.‑ Следующий!

Подхватив вещи, Дэйв двинулся за бежавшей впереди точкой указателя. Тот быстро вывел его к рукаву, соединяющему 14-й зал и выход на посадку планетной транспортировки. По пути Дэйв мгновенно получил стандартный комплект вооружения и боеприпасов и шагнул в гостеприимно распахнутый задний люк боевой машины десанта (БМД). Двери захлопнулись, и машина двинулась. На всё с момента приземления ушло полчаса, и никакой дискриминации по ведомственной принадлежности. Причины такого «либерализма» Дэйв понял быстро. До штаба бригады добрались без приключений, а вот к месту расположения батальона ‑ уже в состоянии боевой готовности. В отделении, которое возглавил Дэйв, вместо штатных девяти состояло, включая его самого, семь бойцов, причем трое прибыли вместе с Дэйвом, двое служили на Марсе две недели и только один состоял в марсианском корпусе Десанта уже почти год. Таковы были потери и текучесть кадрового состава. Осмотревшись и внимательно изучив личные дела своих подчиненных, Дэйв сконцентрировал внимание на Иване Чевесе, том самом «ветеране» отделения. Дэйв хотел понять, как этот парень, выходец из стандартного маленького городка, поступивший в десант сразу после школы, сумел выжить в марсианском аду целый год. К сожалению, Чевес оказался необщителен. Держался он особняком. На вопросы командира отделения отвечал односложно. И делиться своим боевым опытом не спешил. Между тем разговорить солдата Дэйв очень стремился. Он сильнее чувствовал ошибочность решения проходить практику в Десанте. Реальность отличалась от юношеских представлений Дэйва о войне. Как человек умный, он быстро понял свою ошибку. Перед отправкой Дэйв даже хотел обратиться к полковнику Тарасову с просьбой вернуть его в школу сержантов. Помощником инструктора или кем другим. Правда, в этом случае потребовалось бы использовать авторитет дяди. Дэйв представил лицо Василия, узнавшего, как он прикрылся его именем, и полковнику писать не стал. Лучше на войну. Впрочем, все раскаяния запоздали, а война торопилась как могла. На вторую неделю по прибытии, не дав новичкам толком освоиться, бригаду бросили в бой. Командование давно хотело освободить поднятие Фарсида, восточный край которого, расколотый чудовищной силой, образовал причудливое переплетение связанных между собой каньонов и впадин. Без контроля над Лабиринтом Ночи, превратившимся в гнездо мутантов, соваться дальше в западную часть долины Маринера нечего было и думать. Для решения задачи сконцентрировали бригаду, где служил Хитвол. Замысел командования предусматривал, установив полный контроль над «воздушным» пространством, высадить десантников на вражеской территории и, продвигаясь по подземным ходам двумя «рукавами», взять противника в клещи и выдавить на поверхность в контролируемой Корпусом зоне. Таким образом, уничтожив кого-то в «кольце» наступающих «клещей», остальных подвести на минные поля и под огонь тяжелых орудий. Цель ‑ полный контроль над районом, уничтожение живой силы, командных пунктов противника. Разведка предоставила план подземных коридоров и выходы к ним. К одной из таких дыр в скале и прыгнул Дэйв в составе своего взвода, имея инструкцию следовать указаниям программы наступления роты и взвода, которую закачали в память универсального костюма десантника (УКД) за пятнадцать минут до погрузки в боевые машины пехоты. Сгибаясь под тяжестью снаряжения (плюс дополнительный запас кислорода), десантники исчезали в черном провале входа. Семерых солдат отделения Дэйва разбили на две группы. Четверых придали первому, а двое охраняли Дэйва, замыкая колонну, в затылок «дышал» универсальный боевой робот (УБР). Как самому образованному, Хитволу доверили нести сверхмощный заряд, предназначенный для уничтожения особо прочных укреплений противника. Вес оборудования буквально придавливал Хитвола к земле, и уже минут через тридцать он перестал соображать что-либо, сосредоточившись на стремлении просто не свалиться. Десантники двигались по узкому коридору, окруженные каменными стенами с острыми неровными выступами. Темнота полная. УКД держал связь и проецировал на глаза Дэйва дорогу, давая расстояние до объектов, однако и это не уберегло курсанта. Когда коридор пошел вверх, относительно ровная поверхность превратилась в лестницу с гигантскими длинными ступенями. На каждую из них, высотой от полуметра и более, приходилось буквально запрыгивать. Здесь-то он выдохся окончательно и во время очередного «прыжка» зацепился за край, рухнув на пол. В этот момент где-то далеко впереди колонны раздался чудовищной силы взрыв. Взрывная волна, несущая обломки, тела солдат, оружие и тучи пыли, пронеслась по коридору, сметая все на своем пути, похоронив потерявшего сознание Дэйва под грудой обломков.

Как выяснилось позже, мутанты оказались осведомлены о плане Корпуса. Правое крыло наступающих заманили подальше и нанесли одномоментный удар по десяти колоннам, уничтожив практически полностью сразу. Дэйв упал за секунду до взрыва и, растянувшись во весь рост на ступеньке, оказался прикрыт выступом следующей. Пока он лежал засыпанный камнями, мутанты прочесали коридоры, собрав убитых и раненых солдат, оружие и материалы. Дэйва, прикрытого кусками скалы, приборы врага не обнаружили. Помогла и усиленная защита заряда, рюкзак которого доходил до головного шлема.

К счастью, он пришел в сознание, только когда мутанты удалились на помощь товарищам, сражавшимся с левым крылом бригады. Там дела у Корпуса обстояли не так плачевно. Из девяти колонн только две оказались уничтожены, остальные, отбивая атаки, отступали вполне организованно. УКД наколол солдата стимуляторами из аптечки, и всё же только с большим трудом Дэйв выбрался из-под завала. Огляделся. УКД и Помощник дали информацию о происшедших событиях. То, что всё плохо, стало ясно сразу. А вот что же делать дальше? Связь с командованием оказалась потеряна полностью. Исчез ретранслируемый сигнал спутника, исчезла ориентировка на местности. В памяти УКД имелась только схема-план движения взвода. После взрыва коридоры изменились до неузнаваемости, путь назад оказался безнадежно заблокирован, и Дэйв двигался наугад, стремясь выбраться наружу. Избавиться от рюкзака с зарядом он не решился, боясь обвинений в потере оружия, с чем легко попасть под трибунал. После почти часового бестолкового изнурительного блуждания по бесконечным коридорам, коридорчикам и ходам УКД подал сигнал о наличии света где-то далеко впереди. Сил сразу прибавилось, и Хитвол побежал вперед. Метров через восемьсот явно только что образовавшийся путь вильнул влево, и курсант оказался на небольшом выступе, дорога с которого уходила вниз, а взору открылась гигантская пещера. Среди нагромождения приборов, ящиков, лавируя между гигантскими экранами, передвигались десятки мутантов. Они были заняты своими делами. У ближайшей стены, под «ногами» Дэйва, очевидно, располагалось командование. Группа, более остальных походившая на людей, держала связь со своими отрядами во всех точках района боевых действий и непосредственно руководила ими. Часть пещеры у противоположной стены больше походила на склад, где ящики и контейнеры высились рядами до потолка. Рядом с ними десятка полтора мутантов разбирали трофеи, полученные от разгрома правого крыла бригады. Там же валялись тела убитых солдат, которые постепенно подавали на переработку в консервно-пищевой блок. Возле него под охраной жались с полусотни пленных десантников. Вся пещера была оборудована основательно, не за один день, окружена прозрачным куполом защиты, внутрь накачан воздух.

Дэйв опешил от такого зрелища. И тут же УКД издал сигнал тревоги:

«Опасность! Обнаружен противником!»

Хитвол инстинктивно дёрнулся назад, в спасительную темноту коридора, тут же осознав ‑ не убежать. Вдруг вспомнились наставления дяди во время учебного боя в Центре: «Отступаешь. Стреляй, затем беги!» Дэйв нажал на застежку крепления рюкзака со снарядом. Пока тот летел с его спины на землю, одновременно раскрываясь для запуска, Хитвол успел понять, что бесконтактное управление повреждено, и ударил по кнопке пуск в то же мгновение, когда механизм коснулся земли. Выстрел ‑ и заряд ринулся к цели, а Дэйв обратно в коридор. Далеко убежать не успел. Сзади нагнала гигантская волна освободившегося от взрыва воздуха и, своей силой превратив солдата в ядро, разогнала его по коридору, ударив в стену. Сознание померкло, и Хитвол погрузился в темноту.

‑ З-з-з-з-з-з… ‑ жужжит над ухом надоедливый комар. Ярко-красное солнце пробивается сквозь закрытые веки. Дэйв пытается рукой отогнать надоедливое насекомое и отвернуться от беспощадного солнечного света. Но руки не слушают хозяина, а повернуть шею невозможно из-за тяжести головы. Дэйв пытается, пытается прорваться сквозь пелену тумана. И вдруг приходит в себя. Он лежит, уткнувшись головой в стену, а УКД надрывается звуковым и световым сигналом тревоги, пытаясь привести бойца в чувство. С трудом подняв чугунную голову, Хитвол получает сведения от Помощника:

«Ресурс УКД исчерпан на 60 процентов, интеллект костюма уничтожен, аптечка пуста, возможности заделывания пробоин закончились».

И главный ужас ‑ задействован аварийный запас кислорода, которого осталось на 14 минут.

Дэйв бежал со всех ног. Как раненый зверь убегает от боли, он спасался от удушья. Легкие разрывались от нагрузки. Сломанный УКД не справлялся, и «стекло» шлема запотело. Датчики ориентировки почти не работали, и Хитвол тыкался по коридорам как слепой, собирая острые углы. Ещё немного ‑ и, наверно, он бы умер не от нехватки кислорода, а от страха, что дышать нечем. На счастье, внезапно стены расступились, и Дэйв оказался на небольшом выступе скалистой стены, образованной каньоном. Тут же заработала связь. УКД автоматически связался с барражирующими в поисках уцелевших над местом сражения боевыми машинами пехоты.

«Я ‑ БМП-18. Установлена связь с УКД 6-3-1-2-3».

«Я “База”. БМП-18: убедиться в безопасности объекта. Проверить подлинность».

«Я “База”. БМП-7: прикрыть БМП-18».

«Приказ понял. Выполняю. БМП-18».

«Приказ понял. Выполняю. БМП-7».

«Я ‑ БМП-18. Сканирование подтверждает. В УКД 6-3-1-2-3 человек. Сержант Хитов».

«Я “База”. БМП-18: принять на борт».

Машина резко нырнула вниз, и через тридцать секунд Дэйв уже сидел в пустом отсеке для десанта, прижимаясь к сидению, которое обвивало его шлангами и трубками, накачивая костюм живительным кислородом, а обессилевшего десантника лекарствами и укрепляющими средствами. От такого изобилия и перенапряжения Хитвол потерял сознание, а БМП взяла курс на госпиталь.

Следующие 24 часа Дэйв провел прекрасно: в состоянии искусственной комы парил в индивидуальном медицинском боксе. А вот про командование Корпуса на Марсе этого не скажешь. Операция оказалась провалена абсолютно. Шестая бригада потеряла две трети личного состава. Убитыми и пропавшими без вести 756 солдат, сержантов и офицеров, включая командиров двух батальонов и заместителя комбрига. 26 УРБ, 1 БМП. При этом раненых оказалось всего 32 человека, соотношение их с убитыми еще раз подчеркивало бездарность командования.

Конечно, встали вечные вопросы: кто виноват и что делать? Надо отчитываться перед земным генштабом. Первый вариант ‑ во всем виноват командир Шестой бригады. Его следует снять с должности и наказать. Однако подобное решение имело массу слабых сторон. Операция проводилась Корпусом, Шестая выполняла поставленную задачу. Такое объяснение не пройдет. Вариант два ‑ виновата разведка. Но это тоже не идеально. Куда смотрели старшие офицеры, почему не перепроверили, зачем сунулись в эти пещеры, как бараны на бойню? В общем, запахло вызовом на Землю командира Корпуса, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Атмосфера в штабе воцарилась тягостная, текст рапорта переделывали уже раз пять, а выходило одно ‑ несдобровать всем. На командире расследование не закончат, потянут за ним не одного старшего офицера. Вдруг по прошествии почти двух часов тягостных размышлений поступил анализ отчетов УКД и Помощников участников боев. Оказалось, сержант Хитов выстрелом спецснаряда уничтожил территориальный штаб мутантов, склад оружия, боеприпасов, продовольствия, а заодно и 38 пленных солдат десанта. Мутантов, согласно записям, погибло 156 единиц. Мало того, подлинная фамилия Хитова оказалась засекречена, с допуском к сведениям только командира и главного Историка Корпуса. Этим допуском генерал тут же воспользовался, и открылось, что Хитов не Хитов, а Хитвол, член Президентской семьи, сын заместителя Председателя Верховного Совета Истории Игната Хитвола. Ситуация менялась стремительно. Забрезжил лучик надежды. Штабные мудрецы организовали мозговую атаку и вынесли предложение. Цель операции была ‑ полный контроль над районом, уничтожение живой силы, командных пунктов противника. Вместо провального ‑ «Не выполнена по всем пунктам» ‑ «Выполнена частично». Командный пункт уничтожен. Управление соединениями противника дезорганизовано. Контроль над районом установлен частично. Ну, то есть не мы, но и не они. А потери… Потери признаем. Исправимся. Зато какие у нас геройские солдаты! Вот Хитов/Хитвол ‑ герой. Тут же подать рапорт наградить героя медалью «За службу Порядку» первой степени. Оставалась маленькая деталь. Утрясти эту версию с Главным Историком, чья подпись должна также присутствовать на документе. Разговор с Историком, естественно, лег на плечи генерала, который, учитывая тонкость момента, сам отправился в кабинет Историка. После получасовой беседы командир вернулся злой и взъерошенный, но зато с согласием Историка и поручил начштаба составлять документ.

После ухода генерала Главный Историк Корпуса на Марсе Роберт Хименес, немолодой уже человек, находился в мрачнейшем настроении. Разгром Шестой Бригады не волновал его лично. В бою перебежчиков не было. Врагу добровольно никто не сдался. Значит, работа Историка на высоте. Что касается военной неудачи, это не его зона ответственности. Посопротивлявшись для проформы, Хименес согласился на предложение генерала «сгладить» рапорт. Зачем ругаться и конфликтовать? За генералом теперь должок. Поэтому, плевав на рапорт, Историк думал о другом:

«Что делать с Дэвидом Хитволом?» Мальчишка поставил его перед очень непростым выбором. Хитвол попал на Марс инкогнито. Однако ни для Президентского дома, ни для отца Дэвида данный поступок тайной, естественно, не являлся. И вот здесь возникало много вопросов. Один из важнейших ‑ как члена правящей фамилии отпустили в столь гиблое место? Отслужить на передовой девять месяцев и вернуться невредимым домой у простого сержанта шансов немного.

«Значит, ‑ размышлял Хименес, ‑ младшего Хитвола решили убрать».

Но столь экстравагантным способом? Опальные домочадцы и провинившиеся чиновники «неожиданно» умирали от болезней, гибли в катастрофах и т. п. В конце концов, были и те, кого публично посылали на перевоспитание в лагерь. Отправить человека воевать на Марс, дабы избавиться от него… Подобного случая Главный Историк припомнить не мог. «А если Хитвола не убьют, а, например, возьмут в плен?» При такой мысли Роберт содрогнулся всем телом, ведь крайним наверняка выберут его: мол, не уследил. С другой стороны, не было никаких слухов об опале Хитволов. Отец продолжал занимать свой пост. Да и станет ли сейчас Президентский дворец устранять единственного потомка Пятого Президента, чьи дела до сих пор так популярны у простонародья? Не похоже, что мальчишку хотели убрать.

Теперь мысли Хименеса сконцентрировались на старшем Хитволе. Заместитель Председателя Верховного Совета есть его начальник. Человек, от которого зависит, куда определят Роберта Хименеса после окончания службы на Марсе. Службы той осталось полгода, и достаточно одного слова Игната Хитвола ‑ окажешься в такой дыре, где сгниешь заживо или сдохнешь от тоски. Мог Хитвол без особого труда и просто стереть Хименеса в порошок. Никакие заслуги и просьбы родственников да друзей тут не помогут. Хименесы не последняя семья, но с кланом Хитволов им не тягаться. А Дэвид их будущее. Историк вспомнил всегда бесстрастное лицо Зам. Председателя, и опять содрогнулся.

«Если хорошо подумать, конечно, старший Хитвол ‑ человек-кремень, кажется, без всяких чувств. Но даже он послал бы единственного сына на верную смерть? Ответ очевиден: нет. Тем более он так любил свою жену, а парень очень похож на покойницу».

Роберт еще и еще вглядывался в изображение Дэйва:

«Да, похож. Похож на мать и её отца».

Хименес загрузил портрет Пятого Президента в возрасте восемнадцати лет, сравнил с Дэйвом и аж ахнул:

«Вот это сходство! Лоб, глаза, нос… Ну вылитый прадед!»

Итак, старший Хитвол сына на верную гибель не отправит. Тогда как и зачем этот молокосос здесь оказался?

«А вдруг, ‑ похолодел Главный Историк, ‑ вдруг Хитвол надеялся на него?!»

По Правилам Главный Историк Корпуса на Марсе должен знакомиться с делами новобранцев. Понятно, все не прочитаешь, но солдат с кодом «совершенно секретно» просто обязан привлечь внимание. Историк всё поймёт и определит сынка шефа на безопасное место в тылу. Вот оно, решение!»

А он-то, дурак, поленился глянуть информацию о последнем пополнении и упустил, упустил, возможно, свой шанс на достойную карьеру в будущем.

«Конечно, Хитвол не мог нарушать Правила сам, выгораживать идиота сына. Понадеялся на сообразительность подчиненных и ошибся. Что теперь будет?!»