Текст книги "Дитя Зла (СИ)"
Автор книги: Павел Химченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
– Чтобы он не был нарушен! – злобно выпалил паладин.
– Глупец! Впитав твоей крови́, она взяла тебя в узду духовную, играя твоими чувствами, подбрасывая тебе мысли; ты уже давно себе не принадлежишь. И потому ты так легко готов броситься даже в самое жаркое пекло с улыбкой на лице.
– Ты лжёшь!
– Я предлагаю тебе сделку. В тебе воистину есть сила, мне ею можешь послужить. Я избавлю тебя от кровного завета с этой чудовищной женщиной, и ты поможешь мне найти её, дабы предать суду честному и справедливому. Взамен я обещаю поставить тебя во главе всей земли, что останется после нашего вознесения. Само собой, я гарантирую, что сохранится жизнь твоя, вопреки той страшной лжи, коей опутали тебя.
– Так же, как ты сохранила жизнь ему? – паладин кивнул на труп Всеволода.
– О жизни с ним не договаривалась, зато все обещания, что ему дала, выполнила. Казнила же потому, что он не выполнил своих. Я своё слово сдержала, он – нет.
– Даже если и так, ты предлагаешь что? Поставить меня великим князем выжженной земли? Царём над пепелищем? Что–то маловаты ставки, она мне больше предложила.
– Ты смеешь сравнивать дары Богини с обещаниями человека? Довольно глупости, арий! Ты получишь славу, почёт, богатство и любые блага, что возжелает душа твоя.
– Ты собираешься уничтожить Славизем! О чём мы вообще с тобой говорим?!
– Кто тебе сказал такую ложь? – женщина свела брови домиком. – Разве лес ‒ это огонь или вода? Его защита вечна, а дары прекрасны. Твоя страна преобразится, но не сгинет! Вы все молиться на меня должны за то, что вашу пустынную равнину я превращаю в землю плодородную, на которой не нужно проливать пот, в ожидании плодов. Спроси у дикарей, много ли они гнут спину, дабы насытить своё чрево?
– Я не пойду на такое предательство.
– Не пойдёшь, потому что тебя не интересует всё, о чём сказала я, верно? – черноволосая прищурила глаза, прожигая в паладине дыру. – Тебя интересует любовь. Ты влюблён в эту ведьму как юнец в прекрасную деву. Из–за неё ты готов поставить на кон всё, вплоть до уничтожения своего мира.
Черноволосая женщина продолжала давить, Алистер чувствовал, как обличающие слова пробивают его до глубины души, уничтожая всякое сопротивление.
– Хорошо, я дам тебе и это. – собеседница ухмыльнулась. – Ты её получишь, хоть и претит мне такое, ибо за дерзость я наказывать привыкла.
– Как? У тебя нет такой возможности!
– О, как же? Не я ль Богиня? Не я ли совратила самого Сварога, понеся от него сие могучее дитя? – женщина указала рукой на ребёнка слева от себя.
– Она не Сварог! – выкрикнул арий дрогнувшим голосом.
– Известны мне глубинные секреты сердца человека. Я обучу тебя тому, как подчинять и повелевать, и ты получишь, что желаешь. Она станет твоей.
– Мне такое не нужно!
– Ты жаждешь, чтобы она пришла к тебе сама? Могу и так я сделать. Она хочет украсть моего ребёнка, чтобы жить вечно? Хорошо, я дам тебе свой дар и научу тому, как стяжать живую силу для себя. Ты обретёшь бессмертие в теле, и она придёт к тебе, чтобы взять от тебя его. И ты дашь ей от того, что бесконечно у тебя, и не состаритесь вовек, живя и любя друг друга. Соглашайся! Я могу это дать.
Алистер осознал, что его защита полностью пробита, дух сломлен, душу будто пригвоздили к доске. Он ощутил, как вошёл в штопор и не имеет сил, чтобы взмахнуть крыльями.
– Я… Но почему ты мне это предлагаешь? – ком в горле мешал ровно говорить.
– Союзники нужней врагов, паладин. Наши с тобой интересы не пересекаются, как тебе внушить пытались. Я желаю своего, ты – своего, нам нечего делить, но мы можем помочь друг другу.
– Я не верю тебе.
– Но ведь раньше ты не верил в то, что лес может расти так быстро, а обескровленное тело ‒ говорить. – женщина подняла голову, демонстрируя ужасный порез. – Своё слово я всегда держу, Кощей не даст соврать.
– Почему–то эти аргументы мне кажутся слишком знакомыми. – нахмурился Алистер, пытаясь вспомнить, где он мог это слышать.
– Паладин, я не лгала тебе и потому верь мне! Ибо та, кой раньше верил, бросила тебя в жерло вулкана, в слепой надежде, что Богиня окажется иль крайне глупа, иль слишком слаба. Она боялась проиграть и потому не решилась прийти сюда. Я могу даровать её в награду и обещаю, что не буду мстить ей, дай лишь только своё согласие.
– Какого рода согласие от меня требуется?
– Кровь.
– Но ведь у тебя нет крови.
– Моё чадо даст, в нём течёт моя кровь.
Алистер посмотрел на ребёнка в траве, а затем перевёл взгляд на свои перчатки, потирая правую ладонь.
– Опять кровный договор? – голос ария наполнился грустью и безнадёгой.
– Лишь новым можно старый перекрыть. Соглашайся, паладин. Я щедра к тебе на обещания, такое сто́ит много больше, чем я хочу взамен.
– А что потребуешь взамен?
– Твою душу в услужение. Ты станешь мне слугой вплоть до нашего с чадом вознесения, а после – живи как хочешь и сколько хочешь. Я считаю, что это воистину божественное предложение.
– Морена, я хочу лишь мира и покоя… – дрожащим голосом, устало проговорил Алистер. – И любви.
– Я дам тебе и того, и другого, только руку протяни.
Паладин взирал на свою ладонь, отчаянно борясь внутри себя и через боль решаясь снять перчатку, чтобы оголить руку. Его сердце обливалось кровью, он чувствовал, как на него с осуждением взирают все, кто погиб, дабы ценой своей жизни привести его сюда. Из самых недр души неумолимо возрастала лютая ненависть к самому себе, он понимал, что от вечной пропасти его отделяет лишь один шаг, одно действие, одно предательство. И гори оно всё огнём, если он сможет остаться с ней.
Арий взялся за кончик ремешка, готовясь оттянуть и отстегнуть его. Внезапно в голове возник чёткий образ лица Мовиграны, её мокрые зелёные глаза пронзительно смотрели на него; по белым щекам бежали ручьи слёз, пышные ресницы слиплись, а тёмно–фиолетовые веки набухли. На мгновение паладину показалось, что она снова взяла его лицо в свои нежные, тёплые руки; что она взяла его расколотую душу.
Алистер встряхнул головой, приходя в себя. Он отпустил ремешок.
– Я не совершу такое предательство, женщина. – голос ария вмиг похолодел, голубые глаза уставились в мертвецки–бледное лицо. – Ты можешь убить меня, но ни твоим лживым словам, ни твоим лживым обещаниям я не поверю. И сегодня с этой поляны уйдёт только один из нас троих, ибо твоего ребёнка я гарантировано задушу своими руками, гнида!
– Значит, ты выбрал смерть. – низким тоном ответила черноволосая.
Женщина громко завизжала, устрашая сердце паладина. Алистер опустил своё забрало.
Черноволосая сделала шаг к арию, и чёрный ворон неожиданно спикировал ей на голову. Хлопая крыльями и впиваясь когтями в кожу, птица мощным ударом клюва выколола ей глаз.
Женщина сделала несколько шагов назад, крича ни то от боли, ни то от злости. Она схватила птицу и сжала на вытянутых руках перед собой. Ворон изо всех сил клевал руки женщины, но та никак не реагировала на его потуги.
– Как же ты меня достала, наглая сука! Ты покусилась на моё?! Я заберу твоё! Сначала я уничтожу этого ария, напоив своё чадо его кровью, а потом найду тебя, тварь! Я до капли высосу из тебя все жидкости, полукровка!
Руки женщины задрожали и в мгновение ока птица взорвалась, высвобождая приглушённый хлопок, разлетаясь перьями и кровавым месивом; черноволосая с ног до головы покрылась каплями крови, руки обагрились до локтей.
Жуткая картина тотчас вызвала у паладина чувство страха за свою любовь, он на миг представил, как то же самое происходит с Мовиграной.
Алистер внезапно ощутил невероятный прилив необъяснимой силы, тело начало пропитываться огненной яростью. Он почувствовал, как его кровь закипает в жилах, под шлемом становилось необычайно жарко; он заметил свечение на внутренней стороне забрала, которое никак не могло быть отражением света костра.
– Смотрю, глаза твои пылают! Ты в лютой ярости? – женщина смотрела на него одним глазом, второй отвратительно вытекал из приспущенного века. – Пора и мне обрести свою силу!
Черноволосая раскинула руки в стороны и задрала голову.
– Мать Сыра Земля, я вновь нарушу твой запрет! – диким визгом разразилась женщина и её голова начала заваливаться на спину.
Страшная рана ширилась по шее, полностью отделяя голову от туловища. Неожиданно тело женщины разорвалось на две половины от плеча до плеча, и из двух распадающихся частей вырвалось огромное чёрное облако. Злобная сущность предстала в форме силуэта, отдалённо походившего на человеческий.
Ужасное существо издало неслыханный доныне вой. Могильный холод прошёлся через тело ария, пронизывая с головы до пят.
– Время умирать! – раздался визг на чрезвычайно высоком тоне.
Зависшее в воздухе существо ринулось в сторону паладина, но тот не отступил, мужественно взирая на приближающуюся смерть.
В момент, когда Алистер уже почти почувствовал столкновение, произошла вспышка света и Богиня разразилась новым визгом. Проморгавшись, арий увидел омерзительное бесплотное лицо Морены в пол–локтя от себя и жёлто–белёсую пелена, что разделяла их.
Алистер замахнулся кулаком и ударил в голову существа, но рука прошла насквозь, словно ударяя по воздуху. Ему показалось, что это движение было лишено смысла, однако злой дух взвыл и отпрянул назад.
Паладин вскинул голову наверх и увидел столп света, что падает прямо на него, пробиваясь сквозь чёрный туман.
Богиня развела руки, издавая глубокий низкий звук. Вокруг неё стала сгущаться темнота, будто она высасывает тот единственный малый свет, что исходит от костра.
Существо резко выбросило вперёд подобие рук и поток чёрной энергии ударил в завесу света, продавливая её и приближаясь к нагруднику паладина.
Из глубины внутренности Алистера поднялось сверхъестественное понимание того, где именно лежит его меч. Он сделал три больших шага назад и шаг вправо, столп света двигался вместе с ним. Не сводя глаз с жуткого духа Богини, он присел на корточки и схватил рукоять своего меча.
Чёрная энергия уже практически разорвала завесу и Алистер чувствовал это; физическое давление на нагрудник начало стремительно возрастать. Он взмахнул клинком, пытаясь перерубить толстые нити силы. Получилось.
Чёрный поток моментально оборвался, резко убирая давление с паладина, из–за чего он качнулся вперёд, едва не упав.
Богиня издала новый визг, вызывая помутнение в глазах. Она понимала, что остался последний мощный рывок, чтобы сломить божественную защиту паладина.
Пространство вокруг Морены искривилось, она словно увеличилась в размерах.
Не имея вменяемых способов защититься, Алистер поднял меч над головой, готовясь ударить Богиню, когда та приблизится.
Издав оглушительный визг, Морена ринулась к арию, намереваясь пройти его тело насквозь, вышибая из него дух.
Паладин нанёс упреждающий удар и остриё клинка погрузилось в чёрную бестелесную форму. В этот момент вся тьма озарилась холодным бело–голубым светом, ослепляя Алистера. Следом за вспышкой раздался оглушительный хлопок и гудящий треск.
Широкая молния ударила в точку контакта меча и бестелесного духа, сжигая саму сущность Богини.
От ударной волны паладин упал на землю, судороги в руках заставили выронить меч.
Алистер щурил глаза от сильной рези и практически ничего не видел. Приподнявшись на локтях, он лишь чудом смог разглядеть сквозь глазную щель забрала, как сгусток тьмы начал по–настоящему тлеть, весь покрываясь маленькими огненными очагами. Бестелесные чёрные руки держались за голову, которая оказалась расколота ударом молнии. Невероятный визг пробивался сквозь громкий звон в ушах.
– Перун!!! Будь ты проклят!!! – визжала Богиня.
Паладин ощущал сильное головокружение, глаза отказывались раскрываться, усы стремительно намокли, отяжелив верхнюю губу.
В один момент чёрный туманный сгусток перестал издавать звуки и замер в воздухе, медленно превращаясь в дым и улетучиваясь вверх.
Алистер закрыл глаза и рухнул на землю, страдая от сильной головной боли. Пролежав так несколько минут, он открыл забрало и посмотрел наверх. Тьма рассеялась и голубая небесная гладь теплотой отозвалась в его душе, словно глоток настоящей свободы. Тяжёлые серые тучи обходили поляну стороной, оставляя небо кристально чистым.
Паладин медленно поднялся и огляделся по сторонам, вокруг не было ни души. Он кинул взгляд в то место, где оставлял Тихомира, но ни его, ни других людей не было видно; ни единого звука, как будто в окружающем лесу вообще никого нет.
Арий коснулся верхней губы и увидел на пальцах кровь, усы полностью пропитались ею.
Превозмогая сильное головокружение, звон в ушах и рвотные позывы, паладин поднял свой меч и, шатаясь, направился в сторону ребёнка, что лежал в траве неподалёку и закрывал голову руками.
Арий подошёл к дитя и поднял его за шкирку рубахи, ставя на ноги.
Иссиня–чёрный цвет волос чётко указывал на его происхождение по матери, но вот ясные голубые глаза отозвались в сердце паладина болью.
– Так ты мальчик! – воскликнул паладин, слыша свой голос как бы издалека.
Ребёнок смотрел в глаза страшного, закованного в металл человека, который только что убил его мать. Он дрожал как осиновый лист, из его глаз лились слёзы.
– Ты и есть то самое дитя зла? Но ты же не похож на свою мать! – голос Алистера звучал озлобленно, он и сам не понимал, на что именно злится.
Наполненные страхом глаза ребёнка сокрушали душу могучего воина. Абсолютно безмолвный мальчик говорил своим взглядом больше, чем тысячи людей со всеми их словами.
– И как мне тебя убить? Почему я вообще должен убивать тебя? – Алистер задавал вопросы себе. Головная боль мешала свободно рассуждать, мысли сбивались в кучу.
Кровавые подтёки на уголках губ говорили о том, что мальчик на самом деле испил крови Всеволода, но слёзы на поразительных глазах ребёнка растопили суровое сердце паладина. Арий почувствовал невероятную слабость в руках, не позволяющую поднять меч.
– Нет! Дети не должны отвечать за грехи родителей. Я не буду убивать тебя.
Паладин повернулся спиной к ребёнку и отошёл на два шага, как в голове раздался женский голос:
– Убей ребёнка!
– Я не буду его убивать, он ничего не сделал! – паладин отвечал вслух, остановившись на месте.
– Ты должен убить его, ибо он принесёт в мир много бед. Убей ребёнка!
– Стать кровожадным палачом? Нет, я не буду убивать невиновного!
– Он виновен, Алистер! Из–за него и началось всё то зло, с которым ты борешься!
– Он не виноват в злодеяниях своей матери! – злобно проговорил арий.
– Он есть дух от духа матери своей. Ты изгнал Морену, и она вернётся за своим чадом. Ты должен убить ребёнка, иначе всё, что ты сделал, все твои усилия и старания пойдут насмарку!
– Я не могу поднять меч на беззащитного!
– Он не беззащитен, Алистер! Тот страх и жалость, с которыми он взирает на тебя, и есть его единственная защита! Убей его, не дай ему тебя победить!
– Это не может быть правдой, он всего лишь ребёнок! – теперь Алистер уже боролся с голосом в голове, пытаясь отстоять жизнь маленького человека.
– Он взрослее, чем ты думаешь; скован лишь собственной плотью. Алистер, ты должен уничтожить зло, пока оно в зачатке, иначе потеряешь всё, что имеешь или мог бы иметь!
– Почему опять моими руками? Приди и сама сделай это!
– Я не могу, ибо это твой путь, паладин. Если ты сейчас отпустишь этого ребёнка, то больше никогда его не увидишь, но весь мир содрогнётся от твоей роковой ошибки.
Алистер чувствовал, как его колени начали подкашиваться, жуткая слабость поразила всё тело.
– Чувствуешь, как ты слабеешь? – нежный голос разливался в голове тёплым елеем, сокрушая душевное сопротивление. – Он тебя одолевает, Алистер. Ты начинаешь терять себя, ты теряешь Славизем!
– Я не буду проливать кровь ребёнка! – ком подкатил к его горлу.
– Если ты этого не сделаешь, то потеряешь всё! Все, кто умер ‒ погибли зря, все, кто умрёт ‒ погибнут из–за тебя; ты должен убить этого ребёнка!
Алистер крепко стиснул зубы, сдерживая крик. Из его глаз брызнули слёзы.
– Нет, я не палач. – процедил сквозь сжатые зубы паладин.
– Ты не палач, но защитник Славизема! Защити Славизем – убей ребёнка!
– Он ничего не сделал!
– Убей ребёнка! Иначе Завид погиб зря, иначе Станислав погиб зря, иначе Вацлав и Духовлад погибли зря! Все те тысячи славиземцев погибли зря, ибо ты предашь их, пощадив ребёнка!
– Я не предатель! – что есть мочи закричал арий, слёзы застилали его глаза.
– Убей ребёнка!
– Я не могу!
– Убей ребёнка! Иначе напрасно был уничтожен твой орден и разрушен замок, иначе сотни скорбящих по своим мужьям и сыновьям вдовы и матеря́ рыдают зря! Убей ребёнка, убей источник зла на земле!
– Нет! Я не буду убивать его! – Алистер не мог сдерживать стук зубов.
– Убей его! Иначе мы все погибнем, ибо он сотрёт с лица земли и тебя, и меня, и весь Славизем!
– У меня нет сил!
– Он будет мстить за смерть матери! Убей ребёнка!
– Я не хочу!
– Убей ребёнка!
– Нет!!!
– Убей!
– Не могу!
– Ты должен!
– Я не убью его!!! – паладин завопил во всю глотку, раздирая её до хрипоты и со всей силы сжимая рукоять меча.
– Он убьёт меня!
– Не убьёт!!!
Паладин издал душераздирающий клич и развернулся на месте, направляя клинок по широкой дуге сверху вниз в то место, где стоял мальчик.
Холодное лезвие разрубило мягкое тельце от плеча до поясницы, разделяя его на две части.
Внезапно из раскрывшихся половинок вырвался огромный кровавый сгусток, издавая жуткий рёв и разбрызгивая во все стороны тучные красные капли.
Алистер широко раскрыл глаза от шокирующего зрелища и горячая капля крови попала аккурат в его распахнутые веки, заставляя прищуриться одним глазом.
Существо, походившее на змею, ещё не полностью выйдя из тела мальчика, изогнулось для броска словно кобра и мощным рывком ударило прямо в грудь паладина, выбивая из него дух.
В глазах Алистера потух свет, его тело безвольно упало на спину одновременно с рассечённым трупом мальчика.
Конец
Алистер медленно открыл глаза, он увидел деревянную раму и свод балдахина. Цвет ткани казался ему таким знакомым, будто он видел его пару дней назад, но не мог вспомнить где.
Мужчина попытался пошевелить руками. Не вышло. Он не чувствовал ни рук ни ног.
Голова ощущалась как вареная тыква, из которой вынули все внутренности и положили тяжёлый камень.
Спустя несколько секунд он попытался повернуть голову и это ему далось с большим трудом.
– Зовите срочно государя, паладин пришёл в себя! Скорей! Скорей! Скорей! – раздался знакомый женский голос.
К постели подошла женщина с очень знакомым лицом, но Алистер никак не мог вспомнить кто это.
Она села возле ария и положила свою руку ему на живот, он почувствовал это прикосновение.
– Ты слышишь меня?
Мужчина слабо кивнул.
– Ты помнишь меня?
Он не сразу отреагировал, пытаясь вспомнить, кто она есть. Попытка оказалась неудачной, арий чуть повернул голову.
– Нет? Плохо. Ты помнишь, кто ты?
Алистер напрягся, его медленные мысли не успевали за вопросами женщины. Он копался во внутреннем хранилище воспоминаний, которое оказалось практически опустошённым. Однако он смог найти некоторые обрывки памяти о самом себе. Паладин слабо кивнул.
– Ты помнишь, где потерял сознание?
Алистер снова напрягся, пытаясь вспомнить последние события; брови мужчины слабо нахмурились.
Внезапно ужасные воспоминания нахлынули в его голову, порождая страх и ужас, заполонив всё нутро. Глаза мужчины широко раскрылись, и он услышал собственный голос.
– А–а–а. – арий издал приглушённый звук через узкую щель в губах.
– Тише–тише, Алистер. – женщина положила руку ему на лоб, он ощутил теплоту и нежность её кожи. – Ты дома, ты в безопасности, всё закончилось. – ласковый голос успокоил ария.
Раздался шум суеты где–то в глубине комнаты, послышались шаги группы людей.
– София, как он? – второй знакомый голос зазвучал в помещении.
– Он немного не в себе, но вспомнил кто он. Влад, только не наседай сразу, ему тяжело.
Мужчина встал на колени, опускаясь на один уровень с лицом паладина. Женщина вернула руку на живот.
– Алистер, дружище, ты помнишь меня?
Паладин с трудом повернул голову, кладя правое ухо на подушку. Улыбка на знакомом мужском лице показалась Алистеру чуждой, будто он никогда её раньше не видел. Лицо видел, а улыбку – нет.
«София… Влад… знакомые имена… – мысли вяло сменялись одна за другой. – Великий… князь? Великий князь и его супруга? Да!»
– Да. – исчезающе тихо ответил Алистер.
– Ты совершил великий подвиг! – воодушевлённо говорил Владислав. – Лес отступает! Ты даровал Славизему второй шанс, паладин.
– Милый, не торопись. – княгиня положила левую руку на голову великого князя. – Он только что очнулся.
– Конечно. Что говорят лекари?
– А что они могут говорить? У них вечно всё одно на языке, да и то пустое. Но у меня есть специальное питьё, которое оставила его спутница. Она сказала дать ему, когда придёт в себя. – София достала из рукава маленький закупоренный кувшинчик. – Поднимите его голову.
К кровати тотчас подошли слуги и приподняли паладина, великий князь лично придерживал голову.
Алистер осмотрел помещение и узнал его ‒ покои великого князя, в которых он был совсем недавно. А это значит, что он лежит на кровати великого князя, немыслимо!
«Кому скажу – не поверят, ей–богу не поверят!» – воскликнул с радостью внутри себя паладин.
– Алистер, – княгиня вытащила пробку, – тебе нужно это выпить. Мне сказали, что это поможет.
Женщина поднесла к полуоткрытым губам горлышко сосуда и медленно начала вливать содержимое.
Рот паладина моментально наполнился малиновой сладостью, вызывая ощущение эйфории ‒ непревзойдённый, отлично знакомый ему вкус.
Алистер с большим удовольствием проглотил содержимое до последней капли.
Слуги аккуратно опустили его на кровать и он ощутил, как сила начала приливать в его конечности. Он наконец–то почувствовал свои руки и ноги.
– Я знаю, что это. – с трудом заговорил паладин. – Дайте мне несколько минут, великий князь и княгиня.
– Конечно! – воскликнул Владислав. – Для тебя хоть сотня лет – ты это заслужил!
Алистер начинал медленно водить руками и ногами по мере того, как сила заполняла мышцы.
– Так быстро оправляешься? – на лице Софии проступило удивление. – Лекари говорили, что тебе ещё лежать и лежать.
– Госпожа, они ничего не понимают. – паладин слабо улыбнулся правой стороной лица.
– Это точно! – заметил Владислав. – Всех на плаху, бездарей.
– Не нужно на плаху, великий князь. – Алистер с трудом поднялся на локти, медленно поворачивая голову. – Они просто не знают всех секретов.
– Может, тебе ещё полежать? – княгиня взволнованно убрала руку с живота ария.
– Госпожа, я быстро прихожу в норму. – Алистер подтянул своё тело и упёрся спиной в стенку кровати, принимая сидячее положение.
– Ну а теперь можно? – великий князь посмотрел на свою супругу.
– Пожалуй, да, он выглядит… в норме. – с опаской ответила София и поднялась с кровати, уступая место великому князю. Владислав спешно занял её место, кровать под ним скрипнула.
– Ты помнишь, где ты потерял сознание?
– Ну… поляна. Большая лесная поляна с костром в центре. – всё ещё с трудом отвечал Алистер.
– Верно. Тебя нашёл Тихомир с остатками своей дружины. То, что ты там устроил навело ужас даже на матёрых воинов Славизема.
– А что я устроил?
– Ну если верить Тихомиру, то он нашёл тебя среди кровавого месива. Он сказал, что ты лежали в двух шагах от разрубленного надвое мальчика, твой клинок застрял в его тазовой кости. Но в ужас их повергло не это, а то, что всё вокруг вас было в кровище, твой нагрудник и вовсе оказался весь красный, словно тебя окатили кровью из ведра. Недалеко от вас, возле костра они нашли ещё один труп, вернее, разорванное на две половины тело женщины с оторванной головой. Только у этого трупа не было крови, будто она вся испарилась. Также возле костра они обнаружили моего дядю Всеволода, с перерезанной глоткой, а в костре обгоревшее тело дикаря. Что ты за кровавую баню там устроил?
– Я… Великий князь, это всё не я, и вы мне не поверите, если я расскажу вам.
Мужчина громко рассмеялся, по–доброму хлопая Алистера по ноге под одеялом.
– Поверю, ещё как поверю! Мне такое снилось все два месяца, что в твои рассказы я уж точно поверю. А вот дружинники Тихомира, походу, верить отказались: почти все решили оставить службу. Теперь у него нет гордых пяти сотен, которыми он без устали хорохорился да кичился.
Паладин улыбнулся, вспоминая, как Тихомир всюду совал своих дружинников.
– Тихомир храбрый воин, великий князь.
– Спорить не буду, но ты про себя–то расскажи. Тихомир рассказал, что через несколько минут, как ты вышел на поляну, её затянуло чёрным туманом, и он уже не знал где ты и что ты. Он даже кинулся в туман, чтобы найти тебя, когда покончил с напавшими дикарями. Сказал, что они с дружинниками заблудились и бродили кругами, пока – как он выразился – «этот чёртов туман» не рассеялся. В конце концов они чудом смогли выйти на эту поляну и нашли тебя уже без сознания.
– Государь, я право хотел бы рассказать, но история слишком долгая. Может, чуть позже за бочонком доброго мёда?
– Хорошо, я распоряжусь. Но есть то, что до́лжно знать тебе уже сейчас: своим подвигом ты навсегда вписал своё имя в историю Славизема; я лично повелел отдельно указать твоё имя в летописи. Ты свергнул моего надменного и нахального дядю, ты спас меня, ты восстановил равновесие в силах природы, ты уничтожил необъяснимое зло.
– Лес не затронул столицу? – взволнованно спросил паладин, вспомнив первопричину своего подвига.
– Нет, только подвинул посад да поцарапал стены. Лес уже три дня как засыхает и увядает. У нас будет много работы, чтобы расчистить от него наши земли.
– Три дня? – на лице Алистера проступило удивление, в глазах ‒ испуг.
– Да, три. – Владислав перевёл взгляд на свою супругу. – Ты ему не сказала?
– Нет, ты же видел в каком он был состоянии.
– Да, Алистер, три дня. Ты буквально балансировал между жизнью и смертью.
– А где моя во… – паладин запнулся и тотчас поправился. – Где моя спутница?
– Я больше не видела её с тех пор, как вы были в моих покоях. – теребя рукав, ответила София. – Кто–то из слуг сказал, что она покинула дворец ещё днём, в день лесного похода. А кувшинчик с наказом мне принёс камергер. Я даже сочла это вздором, когда он пересказал её слова, но вечером привезли тебя, и я всё поняла.
Алистер отвёл глаза в сторону, не желая, чтобы великий князь и княгиня увидели проступившую слезу.
– Всё образумится, Алистер. – поспешил утешить Владислав. – Ты спас Славизем, остальное ‒ ерунда.
– Ерунда. – тихо повторил паладин.
– Послушай, у меня есть для тебя поистине великокняжеский дар за то, что ты вытащил меня из лап смерти.
Чуть помедлив, паладин вернул взгляд на великого князя.
– Недавно погибло всё небесное воинство во главе с Первым Мастером, и Славизем остался без защиты перед внутренними врагами, которые всё ещё жаждут расколоть страну. Стали поднимать головы те князья, о которых я уже почти забыл. После великой битвы на Святополовом поле осталось много небесной брони, которую активно пытаются растащить те лиходеи и разбойники, кто не боятся выйти на ужасное пожарище, порождённое магическим огнём. Алистер, – голос великого князя стал серьёзным, – как представитель божественной власти на этой славной земле, я назначаю тебя Первым Мастером и поручаю возродить орден паладинов. Ты восстановишь Ружанский замок, наберёшь и подготовишь тысячу небесных воинов, дабы мир Славизема не пошатнулся вовек. И да помогут тебе Перун и Даждьбог совершить дело сие великое.
Трепетный момент не позволял Алистеру глубоко вздохнуть, он ощущал лёгкое удушье.
Великий князь наклонился к новоявленному Первому Мастеру и положил руку на плечо. Два ария оказались лицом к лицу. Он смотрел ясными голубыми глазами прямо в душу Алистера.
Неожиданно губы Владислава растянулась в улыбке от уха до уха и он проговорил:
– Ты же понимаешь, что нам понадобится как можно больше мужиков в латах?
