Текст книги "Письма Филиппа"

20 .

При всём при том, что сделано не мной

Прошу как дар твой, я услужу тебе

И нет мне от прощения потерь

И голос твой, взывающий к себе.

Кира мне позвонила уже ближе к вечеру и каким-то пустым безразличным голосом сообщила, что Владислава больше нет, он пропал, ушёл, и больше она его не увидит. Александр тоже пропал, что она его повсюду искала, но он тоже куда-то ушёл. А Филипп нас всех троих ждёт у себя и просил не мешкать…, он сказал, что это очень важно.

Уже идя по дорожке сада и подходя к дому, я чувствовал, что что-то не в порядке. Света нигде не было ни на улице, ни в доме, ни в саду. Меня обволакивал какой-то серый туман, из-за него было плохо видно, что вокруг, во рту появился едкий привкус металла и стало очень холодно. Ещё казалось, что вокруг меня очень быстро двигаются тёмные тени. Войдя во двор, я отчётливо услышал звук своих шагов. Это было поразительно, как будто я вошёл не в знакомый двор, а в мрачный, тяжёлый и пустой склеп. В окнах света не было, но и почему-то было не совсем темно. Я увидел контур движущейся фигуры человека.

– Кира! – я позвал негромко, наудачу.

– Ну, наконец-то, – Кира быстрым шагом подошла ко мне и сразу взяла за руку. Я вспомнил, что ещё с детства она вот так всегда брала меня за руку, если была расстроена, напугана или радовалась. – А я уже не знала, что и делать, вдруг везде погас свет и…, так тоскливо, одиноко…, ещё эти тени повсюду.

– Смотри, у Филиппа в окне горит свет, – я смотрел наверх, где под самой крышей светилось единственное окно.

Держась за руки, в полной темноте, наощупь, мы поднялись по лестнице к квартире Филиппа. Он стоял посередине комнаты и ждал нас. Кира, увидев его сразу подбежала к нему и обняла, а он крепко прижал её к себе.

– Филипп, что случилось, как будто всё пропало куда-то, ни людей, ни света, даже звуки какие-то другие…? Владислава больше нет…. Он умер?

– Нет не умер, он ушёл…

– От меня?! – Кира хотела плакать, но не могла.

– Нет, ну что ты, Вы так любите друг друга.

– Я опять осталась одна, всегда одна, но почему так…?

– Ты теперь никогда не будешь одна, у вас с ним дочь…

– Дочь?! – Кира удивлённо посмотрела ему в глаза.

– Да, скоро у тебя родится девочка, а он всегда рядом с тобой, ну ты же знаешь….

– Да, конечно знаю, я же Айэльфийка, – Кира присела на краешек стула, – но Филипп, почему так трудно жить, так трудно быть Человеком, почему? Ведь здесь великое счастье и великое горе живут рядом в одной комнате, спят в одной постели, гуляют вместе по улице, держась за руки!?

– Быть Человеком – великое счастье, жаль только, что мало кто понимает это. Ребята, вам надо сходить за Александром и помочь ему дойти до своей комнаты, он заблудился.

– А где он?

– Он вон там, – Филипп указывал вниз в сад, – пойдёте вдоль ограды в самом конце, он сам не сможет выбраться, идите. Положите его спать и сами сразу ложитесь тоже спать, а завтра всё уже будет нормально, как обычно.

Выходя из квартиры уже в дверях, я вдруг почувствовал на себе острый взгляд и обернулся, Филипп глазами говорил мне, чтобы я потом сразу вернулся к нему.

Взявшись за руки мы с Кирой на ощупь шли вдоль ограды ничего не видя вокруг. Ледяной туман пронизывал насквозь и было острое ощущение одиночества, как будто ты единственный человек, оставшийся во Вселенной.

На Александра мы буквально наткнулись. Он сидел на асфальте, положив руки на колени и как-то совсем безвольно, даже обречённо пустым взглядом смотрел на свои руки.

– Александр, вставай, пойдём, нельзя сидеть, Филипп сказал, что надо уходить отсюда, надо идти спать…– Кира пыталась его поднять.

– Идти…? Куда идти…, зачем нам надо идти? Нам некуда идти, ну как ты отсюда уйдёшь…? Нет, надо оставаться там, где ты есть, потому что тебя больше нигде нет. Ты можешь быть только здесь. – Александр говорил сам с собой, видно было, что он не понимает где он и что с ним, наверное, он даже и нас не вполне воспринимал как реальность.

– «Царь. Исхитрись-ка мне добыть

То-Чаво-Не-Может-Быть!

Запиши себе названье,

Чтобы в спешке не забыть!»

Вот зачем мы здесь, мы всё ищем, ищем то чего не может быть, а ведь этого просто нет, нигде. Может ли отдельный человек быть объективным или до какой степени он объективен в своей субъективной оценке? Объективной оценки вообще не может или даже недолжно существовать, раз её высказывает субъект, или нет!?

– Объективным человек может быть только в одном случае – когда речь заходит о нём самом.

– То есть о самом человеке, но понимаешь, почему-то с его субъективностью необратимо происходит что-то такое, что стремился-то он к объективности, а получил: «… простите, не скажу, чего».

Мы с Кирой подняли Александра, он был совсем обессилен и еле передвигал ноги. Положив его руки себе на плечи с двух сторон мы его буквально тащили волоком.

– Кира, ты такая маленькая, такая изящная, хрупкая…, и такая сильная…, а я такой большой, тяжёлый, и не могу сам даже шагу сделать…, прости…, ты такая красивая, Кира, наверное, Ты – Идеал!

– Я? Идеал…!

– Да, ты Кира Абсолют…, а вы знаете, что Михаил любит?

– Любит…, кого?

– Да любит, не знаю кого, наверное, женщину, которой нет, а может она даже и есть, но не здесь, а где-то там в бесконечности…. А как определить каков человек, по какой шкале, что он из себя представляет?

– Один человек ответил: я подхожу к этому вопросу очень просто, можно сказать примитивно: если человек добрый и честный, то мне до фонаря какой на нем «галстук», а если он подлец и негодяй, то мне уже десять раз до фонаря какого цвета его «глаза».

– Так ли это, неужели так просто: одни – налево, другие – направо?

– В критической ситуации кто-то, обматерив всех, даст тебе по шее, чтобы не стоял столбом: либо помогай, либо не мешайся и пошёл вон, а потом лезет в самое пекло спасать чью—то жизнь, рискуя своей. В другом случае человек заботливо подоткнёт одеяло и подаст воды, при этом мило улыбаясь, но продиктовано это не заботой о тебе, а, чтобы самому быть подальше от пекла. Первый нам неприятен: он груб, требователен, от него дурно пахнет, с ним трудно. Второй – обаятелен, вежлив, приятен в общении. Это первое впечатление, а говорят, что оно самое верное. Надо поближе узнать этих людей, но на это нужно время, а его может не быть. Какая же здесь объективность – ошибка, или нет.

– Чтобы избежать подобных вилок зададим себе вопрос, а что может отличать людей друг от друга и что может их объединять – всех людей без исключения?

– Пытаясь перечислить отличия, собьёшься со счета – нет, это не подходит.

– Но, когда задумаешься о том, что объединяет людей, то увидишь только одно – УМ. Он есть у всех без исключения людей на земле и при том каждый применяет его по—своему.

– Каждый живёт своим умом.

– Просто вспомним какие умы нам приходилось встречать в жизни: есть природный ум (от природы).

– Эрудированный ум.

– Слабый ум, не путать со слабоумием, слабый – то есть беззащитный, требующий посторонней поддержки.

– Активный ум.

– Пассивный ум.

– А есть праздный ум.

– Есть ещё мудрость.

– Ну она скорее относится к духовному миру.

– Самый интересный конечно это природный ум.

– Что же это за ум такой особенный – от природы, разве не все мы наделены им именно от неё?

– Наделены конечно, только проявляется в жизни для каждого человека он очень специфично. Как правило человек старается сделать вид, что его нет. Распознать природный ум в полной мере может только человек опосредованно через некие события и не признается себе в том, что он с ним столкнулся.

– Как проявляется природный ум, с которым встречался каждый без исключения человек?

– Трудно что-то объяснить или посоветовать узкому специалисту, особенно технарю. Практически невозможно. Специфика мышления всегда напрямую связана с деятельностью человека, а именно знание о том, как устроен механический аппарат: паровоз там или часы, убеждает его в том, по аналогии, что он знает всё.

– Всегда, когда ни будь наступает момент, когда непонятно, что делать и как дальше жить, развиваться – тупик. Президент требует от премьера предложений, а он – от своих министров, и те сидят днями и ночами в своих кабинетах с советниками, думают, составляют государственные программы, концепции, планы, пути изыскивают поэтапного развития.

– Но самое поразительное то, что каждый человек про себя думает, что он то знает, что надо делать.

– А трясина при этом всё глубже, знакомое положение.

– В конце концов кто-то подсказывает, что надо бы собрать всех вместе для принятия решения. При этом всем раздаётся некая обобщающая пояснительная записка по тем вопросам, которые необходимо каждому рассмотреть для обсуждения на совещании. Наступает день обсуждения, всё руководство: и высшее, и среднее, и низшее собралось, в том числе пригласили ведущих специалистов, ну в общем полно народу. Даётся слово руководителю аппарата, он разъясняет ситуацию, всё по тем вопросам из записки. Потом начинаются выступления разных руководителей, как правило среднего звена, с совершенно конкретными предложениями. Высшие Руководители задают поясняющие вопросы, что-то для себя уточняют и идёт обсуждение очень толково в рабочем порядке, без всяких споров, ругани, препирательств. Словом, каким-то образом все неожиданно оказались объединены единым процессом, каждый отчётливо видит своё место в этом процессе, идея, порой неожиданная, смелая, даже дерзкая всем не просто понятна, а она, как выясняется, уже проработана до деталей. Рассылается рабочий протокол совещания, корректируются задания по Ведомствам и Постановление. Работа пошла и результат не заставляет себя ждать.

– Каждый в той или иной степени находился в подобной ситуации.

– Это и есть действие природного ума, в этом его сущность.

– А когда природный ум непосредственно проявил себя, в чём?

– Если рассмотреть весь процесс, то следует вернуться в прошлое, как бы начать сначала. С недавних пор в какой-то самой скромной организации, состоящей из нескольких человек и уж совсем ничего не имеющей, на первый взгляд, к государственному управлению, работает некий сотрудник. Занимается совершенно локальными проектами, общается в рабочем порядке с разными службами, что-то согласовывает, обсуждает, берёт информацию, вроде ничего особенного, но он как раз и подготовил глобальное решение. Разработал вдали от суеты идею, донёс опосредованно в рамках локальных проектов обобщённо до конкретных специалистов и когда всё готово подал идею чтобы собрать совещание, где и запустил процесс. Спросите потом каждого из участников процесса, и вам все без исключения скажут про себя, что я с самого начала знал это и предлагал, только меня никто не слушал.

– Каждый воспринимает идею как свою?

– Очень важно, почему в данном случае процесс пошёл – потому что этот специалист, порой незримо, принимал участие в совещании и давал конкретные пояснения по отдельным вопросам – факт присутствия.

– Почему, что такого в данном примере, чем собственно природный ум отличается от агитации, пропаганды, приказа, сложившейся рабочей команды, в конце концов технологии управления толпой, коллективом, армией?

– Отличается и отличается фундаментально, природный ум в данном случае несёт объединяющую творческую функцию. Он поднял каждого участника, готового к его восприятию, над своим локальным интересом. Разные специалисты увидели идею как свою всю целиком, все в данный момент в рамках одного проекта разговаривали какое-то время на едином языке. Решение и план реализации вдруг оказался удивительно простым, понятным, естественным, не выступая за рамки возможностей и в то же время законченным разом во всех деталях, как по волшебству.

– Особенно проявление природного ума наглядно видно в искусстве. И не потому что искусство чем-то особенным выделяется, просто там больше доступных наглядных примеров для большинства, чем в других областях – отдельные фрагменты, моменты, фразы, кадры, которые и являются в чистом виде проявлением этого феномена.

– Конечно, проводниками природного ума являются совершенно конкретные люди. Ни образ их жизни, ни внешность, ни сама их деятельность ничего нам не даст. Хотя пишутся творческие биографии, научные изыскания, монографии и делаются выводы, но всё это ничего без личного восприятия того, что ты сам природу ума не открыл, а всегда знал о его существовании.

– Прежде чем рассматривать проявление природного ума, необходимо рассмотреть прежде всего сам факт существования ума.

– Допустим: Земля без людей! Проявлен ли как ни будь разум и в какой форме?

– Несомненно! Просто не может существовать весь глобально отлаженный планетарный механизм без Создателя. Так же, как не может возникнуть жизнь без Родителей.

– Хорошо, Творец качнул маятник и всё пришло в движение.

– На землю пришёл человек, что же он видит?

– А он видит великолепно отлаженный, сбалансированный и, что самое важное, сформированный самодостаточный жизненный цикл планеты, солнечной системы и всего космоса. Надо признаться, себе – как небесная механика неукоснительно точна в своём движении, так и все компоненты, её составляющие, имеют все элементы необходимые и достаточные для функционирования единой системы мироздания, включающей нашу солнечную систему, галактики, вселенные и…,

– В том числе человечество.

– Да, и если земле положено через миллионы лет занять своё обозначенное положение в определённой точке в космосе, то она её займёт, независимо от того, что мы в данный момент об этом знаем и понимаем, потому что мы являемся таким же необходимым элементом, как и остальные. Так что фактор случайности в любом виде и контексте необходимо исключить из рассуждений. Появление человечества на земле – это единый и неукоснительный план функционирования единой системы мироздания. Получив в своё управление (не владение) землю человечество получило в готовом виде всё необходимое и достаточное для реализации всего плана.

– Очень важно акцентировать внимание на понятии необходимого. Если рассматривать человека на земле вне созданной им цивилизации, то выясняется, что перед человеком поставлены жёсткие условия, причём только неукоснительное выполнение которых позволяют ему оставаться на земле. Невыполнение этих условий лишают его такого понятия или имени как человек. Человеку необходимо выполнять следующие условия: дышать, есть, пить, спать, общаться, плодиться и думать.

– Человек произошёл от обезьяны.

– Есть такая теория, что труд сделал из обезьяны человека. Она верна, если биоробот создан некоей высшей расой исключительно для выполнения необходимых работ и услуг. Сторонники этой теории как правило оперируют такими понятиями: что ты делаешь, чем ты занят, каковы твои обязанности и всё в том же духе.

– То есть вопрос относится скорее к технологии процесса – его обслуживанию и места работника в нём, пренебрегая при этом понятием разумности.

– Я не исключаю, что в настоящее время на земле присутствуют остатки расы, созданной для подобных целей, но это не распространяется на всё человечество.

– Сегодня человек на земле скорее занимает положение иждивенца, чем ученика или уж, тем более учителя. Все наработки, созданные человеком для выживания, приняты им в готовом виде из жизни животных, растений и других учителей. Что можно есть, а что нельзя, как загонять животных стаей, как устроено жилище, как сделать запасы и сохранить их, как заботиться о потомстве, как предусмотреть природные катаклизмы, как лечиться, как распределить территории для выживания стаи и семьи, как сохранить род, как защищаться и нападать, взаимоотношения с другими видами, и так до бесконечности. Всё, чтобы мы не рассматривали как достижение человека, в значительно более продвинутом виде применяется в естественной природе. Пока мы ещё только интуитивно приходим к пониманию того, что, это как в физической химии – человечество является необходимым компонентом более глобального процесса.

– Так чем собственно занимается человечество на земле кроме физического выживания?

– Что поручено нам?

– Ответ даст только сама природа. При заданных условиях добавление нового элемента приводит к химической реакции, и система должна после преобразования стабилизироваться, для того чтобы можно было приступить к следующим этапам преобразований. Так же и система земли должна преобразоваться в систему земля—человек через трансформацию морально—этических норм сосуществования всех составляющих её компонентов.

– Пока я знаю только один источник где это понятие ставилось во главу угла, как основополагающее при вопросе о значении человека на земле – это диалоги Сократа. Суть сводится к вопросу кто хуже: человек сознающий, что творит зло или не сознающий. Все, как правило, утверждают, что сознающий, на что Сократ замечает: сознающий зло, осознаёт в полной мере и что такое добро, второй же не подозревает о его существовании.

– В данном контексте важнее не понятия добра и зла, а сознающий и не сознающий.

– Таким образом необходимо принять, что человеку в жизни на земле необходимо ориентироваться на разум – поступать разумно, в соответствии с чётко обозначенными критериями понятий: разум, ум, сознание.

– Что значит разумно?

– Как определить, и на что ориентироваться в данном случае?

– Прежде всего Мудрец вводит понятие «мнение».

– Но зачем?

– Он утверждает, что единого мнения нет и быть не может. Более того, он очень чётко даёт понять, что мнение ценно не любого или большинства, а только знающего. По сути он говорит о том, что каждый, без исключения, человек является знающим и его мнение ценно – но только в том, что он знает. И общение между людьми основано на высказываниях мнений знающих.

– А потом убивает наповал высказыванием: «О, если бы, большинство способно было творить величайшее зло, с тем чтобы быть способным и на величайшее добро! Это было бы прекрасно! А то ведь люди не способны ни на то, ни на другое: они не могут сделать человека ни разумным, ни не разумным, а делают что попало».

– Люди сегодня в подавляющем большинстве своём не способны творить и не могут, как бы не старались, потому Сократ обращается к первоисточнику к Законам и Государству, но не как к неким абстрактным терминам, понятиям или формулировкам, а к совершенно конкретным живым одухотворённым высшим сущностям, стоящим над человеком и управляющие им. Они, в свою очередь, дают точное отведённое ими место человеку: «Прежде всего не мы ли породили тебя? И разве не благодаря нам взял в жёны твою мать отец твой и произвёл тебя на свет? Укажи, порицаешь ли ты за что—ни будь тех из нас, которые относятся к браку?». «А те, которые относятся к воспитанию ребёнка и к его образованию? Ведь ты и сам был воспитан согласно им!». «Так. А раз ты родился, взращён и воспитан, можешь ли ты отрицать, что ты наше порождение и наш невольник, – и ты, и твои предки? Если же это так, неужели ты считаешь, что твои права и наши права равны? И что бы мы ни намерены были с тобою сделать, неужели ты считаешь себя вправе противодействовать этому? … И если мы, находя это справедливым, вознамеримся тебя погубить, то ты, насколько это от тебя зависит, вознамеришься погубить нас, – то есть Закон и Отечество, и при этом будешь говорить, что поступаешь справедливо, – ты, который поистине заботишься о доблести? Или ты, при всей своей мудрости, не замечаешь того, что Отечество дороже и матери, и отца, и всех остальных предков, оно более почтенно, более свято и имеет больше значения и у богов, и у людей – у тех, у кого есть ум, – и перед ним надо благоговеть, ему надо покоряться и, если оно разгневано, угождать ему больше, чем родному отцу. Надо либо его переубедить, либо исполнять то, что оно велит, а если оно приговорит к чему—ни будь, то нужно терпеть невозмутимо, – будут ли то побои или оковы, пошлёт ли оно на войну, на раны и на смерть; всё это нужно выполнять, ибо в этом справедливость».