Текст книги "В поисках абсолютного чуда. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Павел Блинников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 46 страниц)

– Все, это конец, – пробормотал Решар. Он сразу понял, кто явился к ним на огонек.

– Приветствую вас, Д. К., – сказал Давид. Он по-прежнему спокоен, никаких ликований оттого, что столь мощная фигура вступила в игру на его стороне.

Постепенно Жанна отходила от увиденного. Мысли наконец сошлись в стройный ряд, отрубленная голова Люка медленно превращающаяся в уродливую рожу, не вызывая никаких чувств, кроме омерзения. Так значит это предлагал ей вампир. Оставаться красивой снаружи, а изнутри быть такой вот мерзостью. Однажды Жанна потеряла лучшую подругу. Девушка умерла от инфаркта в возрасте двадцати лет. Жанна присутствовала на похоронах, и ее глубоко поразило – труп подруги выглядел потрясающе. Более того, она никогда в жизни не выглядела так хорошо. Подруга была похожа на спящую красавицу в хрустальном гробу. Белоснежка… Тогда Жанна подумала, что умереть молодой очень неплохо. По крайней мере, будешь выглядеть превосходно после смерти. Конечно, это глупо, но Жанна хорошо запомнила те похороны. А что было бы, положи в гроб Люка? Такой церемонией только детей пугать. Пальцы разжались сами собой, голова любовника упала, развалилась на несколько стремительно усыхающих кусков. Жанна поднялась с колен, слезы высохли, только сейчас она оценила положение в комнате трезво.

Все взгляды прикованы к бородатому мужчине, стоящему посредине зала. Из окна дует сильный ветер, раскачивает кусок рамы разбитого окна. Давид в углу с безучастным видом. Иван неподалеку от бородатого, взгляд наполнен таким удивлением, будто он увидел бога. Инквизитор, который ее пленил, застыл с бритвой в руках, но плечи поникли. И только один мужчина имеет человеческое выражение лица. На чертах написано беспокойство, он порывался броситься к мальчику, но чего-то боялся. Или не боялся, а скорее, опасался, но не за себя, а за мальчика. Странно, эти мысли основывались на чем-то очень смутном, может быть даже на знаменитой женской интуиции, но Жанна точно знала – именно это творится сейчас на сердце у незнакомца.

Иван смотрел на самого удивительного человека в мире. Перед ним не человек, не колдун и не сборище математических формул. Посредине комнаты – огромная единица. Она то распадалась на миллионы единиц, то опять соединялась в одну.

– Подойди ко мне, Иван, – сказал мистер Кремер.

– Не надо, – шагнул Андре, но внезапно плечо рванула боль. Открылась рана, швы лопнули.

– Еще один шаг, инквизитор, и ты умрешь, – сказал Кремер. – Подойди ко мне, Ваня.

Мальчик замер в нерешительности. Ему хотелось подойти к архиколдуну, но… как же страшно!

– Послушай меня, Иван, – продолжил Кремер. – Я понимаю, ты боишься. Я понимаю, тебе жаль терять прежнюю жизнь и друга инквизитора. Но пойми, твоя судьба противоположна его судьбе. Он – разрушитель вероятностей, а ты их владыка. Пойдем со мной, и я покажу тебе истинную подкладку Мира. Твоя жизнь будет интересной и долгой. И я обещаю тебе, ты никогда не пожалеешь о своем выборе.

Ваня неуверенно шагнул к мистеру Кремеру, тишину зала прорезали два звука вылетевшие из глоток инквизиторов. Андре испустил стон полный боли, Решар взревел, будто реактивный самолет, метнул бритву в мальчика. Но порыв ветра изменил направление блестящего убийцы колдунов, пролетев мимо Ивана, бритва столкнулась со стеной и, срикошетив, устремилась к Решару. Все тот же безжалостный колдовской ветер подхватил ее, ускорил, направил, куда надо. Оружие инквизитора класса А снесло ему голову, он даже ничего не успел понять. Бездыханное тело упало на пол.

– Видишь, Иван, и Андре точно такой же, – сказал Кремер с тонной уверенности в голосе. Этому голосу нельзя сопротивляться, губы архиколдуна глаголют истину из истин. – Он будет сопротивляться твоей судьбе, пытаясь превратить в такого же неудачника, как и сам. Иди ко мне.

Мальчик сделал еще шаг, теперь более уверенный.

– Да кто ты такой, твою мать?! – крикнула Жанна. – И какого хрена здесь происходит?

Мистер Кремер повел бровью, Давид впервые потерял самообладание и воскликнул: 'Не надо!', – и только Андре начал действовать. Глаза инквизитора переполнились слезами, он услышал, как трещат камни над головой Жанны, почувствовал привычную дурноту и понял, что надо делать. В этой комнате остался лишь один человек, которого надо защитить, Андре не раздумывал ни секунды. В невероятном прыжке он кинулся к девушке, толкнул ее так, что та отлетела на несколько метров в сторону. Инквизитор успел разрушить несколько десятков вероятностей, но треклятье слишком сильное, Андре потерял сознание еще в полете. Потолок, сделанный из огромных булыжников, обрушился, похоронив инквизитора класса Б +.

– Забавно, – сказал Кремер.

Жанна впервые видела этого инквизитора. Предыдущая встреча с Решаром не оставила никаких теплых чувств, но этот человек спас ей жизнь. Жанна кинулась к куче камней, принялась разбирать завал.

– Ты – сукин сын! – крикнула она Кремеру.

– Нет, – сказал Давид, почувствовав, как начали колебаться вероятности. – Не убивай ее.

– Как скажешь, Давид. Ты можешь не трудиться, девушка, он мертв. Его сердце не бьется. Иван?

Кремер подошел к мальчику, погладил по голове. Ваня не улыбался, только смотрел на девушку, которая, несмотря на заверение его нового Бога, продолжала разбирать завал.

– Жанна, – позвал девушку Давид. – Жанна, пойдем со мной, он умер.

– Пошел к дьяволу! – девушка плакала и продолжала бесполезный труд.

– Оставь ее, Давид, – сказал Кремер, беря мальчика за руку и выводя из зала. – В ее сердце больше нет любви к тебе.

– Да, – проговорил Давид. По щеке скатилась воображаемая слеза он, развернувшись, пошел к выходу.

Давид понял, что произошло. После разрыва связи между Люком и Жанной, в ее сознании, в ее сердце действительно образовалась брешь. Вот только заполнил ее не Давид. Инквизитор, спасший ее жизнь, ворвался в сердце на тракторе и выкинул оттуда и Люка, и Давида, как ненужный мусор. Но Давид не сказал мистеру Кремеру одну удивительную вещь. Да, Знание архиколдуна всепроникающе, и когда он посмотрел им на тело под грудой камней, оно было мертво. Вот только уходя из зала, Давид слышал перекрывающие шум урагана, звенящие, как церковные колокола, удары. Это снова забылось сердце инквизитора. Он оставался мертвым почти две минуты, а потом ожил. Абсолютное чудо в последний раз провернуло его жизнь и ушло в те неведомые дали, откуда явилось. Только теперь пусть и неосознанное желание, загаданное Андре на Новый Год, исполнилось. Спустя три часа, Давид уже летел на самолете в Амстердам. Мистер Кремер с новым учеником улетели в вихре и забрали ураган, сделав самолетные перелеты возможными.

Через двадцать минут Жанне удалось откапать руку. По щекам побежали не слезы горя, но слезы радости – на запястье прощупывался слабый пульс. Кое-как она откапала его наполовину, внезапно в кармане инквизитора зазвенел телефон. Она достала трубку, как только пальцы коснулись пластикового корпуса, в зале похолодало. Она приняла вызов, холодный, бесстрастный голос сказал:

– Здравствуйте, Жанна. Я вызвал скорую, как только колдуны покинули замок. Простите, но до этого я не видел его в Знании. Врачи будут у вас через несколько минут, а вас я попросил бы дождаться моих людей в больнице.

– Кто вы?

– Я – Великий Инквизитор.

– Сволочь ты, а не инквизитор.

– Вполне может быть, что вы правы, Жанна. Но вы выполните мою просьбу?

– Я не отойду от него ни на шаг.

– Хорошо. До встречи.

Вскоре из разбитого окна послышались сирены. Как во сне Жанна встретила врачей, вбежавших в зал. Пока те добирались, девушка откопала Андре полностью, его голова покоилась у нее на коленях, рука девушки гладила длинные волосы, слипшиеся от крови. Врачи вынесли его, повезли в больницу. Жанна помнила эту поездку плохо, как и несколько часов в больничном коридоре, проведенные в ожидании. Но вдруг голова прочистилась, будто чья-то властная рука убрала из мыслей все ненужное, а потом бережно и аккуратно сковала для девушки новую логическую цепь. В коридоре похолодало, да так, что пар изо рта пошел. А потом, десяток мрачных людей в плащах с длинными немытыми волосами вошли в коридор. Но даже этот эскорт бледнел на фоне серого, но такого яркого монаха с выстриженной макушкой, шлепающего босыми ногами по чистому больничному полу. Великой Инквизитор собственной персоной прибыл посмотреть, что случилось с его работником. Он подошел к девушке, мозолистая рука погладила ее по голове, забирая все оставшиеся печали. Фигуры в плащах вошли в палату Андре, послышался шум возни, вскоре они вынесли тело, прямо вместе с кроватью. Они несли его, как несут гроб на похоронах, как викинги на щите несли героя, поверженного в неравной битве, но Андре еще жив.

Следующее воспоминание, что сохранилось у Жанны, связно с полетом на самолете. Голос Великого Инквизитора, расспрашивающий об ее истории, выгонял из мозга все посторонние мысли, приковывал внимание намертво. Она держала Андре за руку, тот лежал на больничной койке и дышал. И это – самая прекрасная музыка, какую она слышала – звуки его хриплого дыхания. А потом Великий Инквизитор опять положил ей ладонь на голову, и она уснула. Ей ничего не снилось, в отличие от Андре. Глава 3

Опять огромный храм смешанного стиля приютил Андре под сводами. Андре, как всегда, вошел с парадного входа, прикрыл огромную дверь. Он посмотрел на противоположный конец храма, где под красивым иконостасом его должен ждать молящийся священник, но сегодня картина изменилась. Сегодня священник ждал его стоя. Михаил улыбался Андре, инквизитор улыбнулся в ответ. Они пошли друг к другу, и встретились ровно посередине храма. Над ними чего-то гудел высокий купол, с изображениями ангелов и архангелов.

– Здравствуйте, отче, – сказал Андре, обнимая священника.

– Привет, Андрей.

– Вы опять забыли, что меня зовут иначе.

– Нет, это ты забыл, как тебя зовут в действительности.

– Почему вы не молились, когда я вошел?

– Мне незачем больше молиться за тебя.

– Что, я настолько безнадежен?

– Напротив, твои грехи прощены, Андрей. Теперь твоя судьба только в твоих руках.

– И что это значит?

– Что теперь ты свободен. И что это наша последняя встреча.

– Но я так и не получил ответов на мои вопросы.

– Нет, ты их получил.

– Не понимаю.

– Неужели ты считаешь, что ответы должны облекаться в слова? Напротив, лучшие те ответы, которые жизнь дает тебе действиями. Ты изменился, Андрей, и если ты прислушаешься к себе, то поймешь, что тебя больше не волнуют ответы на вопросы, которые задавал мне раньше.

– Возможно, вы правы.

– Я просто прав. Но нам пора прощаться, Андрей. Ты дошел до конца пути.

– И что это значит? Я теперь умру?

– Нет. Ты просто можешь начать новый путь. Только пройдя старый путь, ты сможешь начать новый правильно, пользуясь опытом предыдущего.

– И мы больше никогда не увидимся?

– Никогда. И это хорошо, Андрей. Ко мне приходят только люди, у которых есть проблемы. Теперь ты ко мне не придешь, потому что проблем у тебя не будет.

– Никогда?

– Никогда!

– Тогда прощайте, Михаил. Приятно было пить с вами водку в поезде.

– Прощай, Андрей Каткин. Мне тоже было приятно.

Храм растворился, расплылся, превратился в легкое воспоминание. Как утром люди иногда не могут вспомнить сны, так и воспоминание о храме стерлось из головы инквизитора. Он проснулся.

Андре обнаружил, что лежит в той самой келье, где жил, когда инквизитор Решар обучал его в школе. Маленькая, но до ужаса уютная. Он попробовал подняться. Ребра, нога и плечо болели, но, в принципе, жить можно. Дверь в келью отворилась, на пороге появился брат Франц.

– С выздоровлением тебя, брат Андре, – улыбнулся Франц.

– Спасибо, брат Франц, – ответил Андре, пожимая протянутую руку.

– Великий Инквизитор хочет видеть тебя, Андре.

– Сейчас?

– Да. Он почувствовал, что ты приходишь в себя и послал меня, чтобы я пригласил тебя к нему.

– Значит, меня ожидает суд? – мрачные мысли вернулись, плечо пронзила боль, Андре поморщился.

– Я не знаю, брат, никто не знает его путей, как никто не знает путей Господа. Я помогу тебе дойти.

Сначала Андре шел по суровым аскетским коридорам школы, опираясь на плечо Франца, но вскоре расходился, смог самостоятельно подняться в башенку, где заседал глава Инквизиции. Простая деревянная дверь со скрипом открылась, пропуская его в келью Великого Инквизитора.

– Привет, брат Андре, – приветствовал вошедшего хозяин кельи.

– Здравствуйте, брат. Вы вызвали меня, чтобы осудить или приговорить?

– А зачем мне тебя судить или приговаривать? Ты больше не под моей юрисдикцией, Андре.

– Значит, вы выгоняете меня из Инквизиции?

– Из Великой Инквизиции нельзя выгнать, брат Андре, – голос Великого Инквизитора посуровел, выколачивая из глубины тела Андре тысячу мурашек. – В нее можно прийти, можно из нее уйти, но никто, и даже я, не может тебя из нее выгнать. Быть инквизитором это призвание, и ты сам прекрасно знаешь, что это значит.

– Это значит, что я перестал быть разрушителем вероятностей? – спросил Андре после минутного раздумья.

– Быть может. Теперь ты сам решаешь, быть тебе инквизитором, или не быть. Считай, у тебя отпуск, а когда ты из него выйдешь, и выйдешь ли вообще, решать тебе.

– Но что мне делать дальше? Я не знаю, как быть кем-нибудь, кроме инквизитора.

– Иногда жизнь подсказывает тебе, что ты должен делать и как ты должен это делать, стоит лишь начать что-то делать, – внезапно улыбка коснулась сухих губ Великого Инквизитора, Андре подумал, что даже если вот прямо сейчас какой-нибудь султан подарит ему гарем, это не сделает его счастливым настолько, как эти два тоненьких уголка губ, едва сдвинувшиеся в сторону неба. – И в самом начале твоего пути она всегда дает задаток, который тебе придется отработать потом.

– И что же это за задаток?

– Не знаю, Андре. Но ты узнаешь это сам, в самом ближайшем будущем. А теперь иди.

– А что если я захочу вернуться?

– Тогда возвращайся. Нам нужны инквизиторы класса А, ведь мы только что потеряли одного.

– Так это и есть задаток, о котором вы говорили – повышение класса?

– Это задаток, если ты вернешься. Иди, Андре.

Андре вышел не попрощавшись. Он спустился по коротким ступеням, серые коридоры встретили его прямыми линями старинной кладки, но Андре казалось, все линии слегка загнуты концами вверх, будто улыбаясь ему. Он оказался на улице. Низкое небо распростерло над ним серые голубиные крылья. Шел небольшой снежок, посреди двора стояла она. Жанна глядела на Андре чистыми зелеными очами и улыбалась слегка смущенно. Он подошел к ней. Он не знал, что сказать, но, слава Богу, знала она.

– Я даже не знаю, как зовут человека, спасшего мою жизнь, – сказала Жанна.

– Андрей, – ответил Андрей.

– Хорошее имя. А меня зовут Жанна.

– Здравствуй, Жанна.

Андрей сжал ее ладошку чуть сильнее, чем принято у незнакомых людей. Он не отпустил девушку, они пошли по заснеженному двору, держась за руки. Андрей и его задаток. И оба почувствовали, что все у них идет правильно, впервые за несколько лет, а может, и за всю жизнь. Эпилог

Ну что же, я вернулся. Знаете, пока шла эта история, я краем глаза посматривал на персонажей. Иногда они меня пугали, иногда восхищали, иногда вызывали омерзение. Можно было бы, конечно, оставить все, как есть, и предоставить вам самим додумать, что стало с ними дальше. По большому счету, я так и сделаю, но все же хочу посмотреть на них через несколько месяцев после того, как все закончилось в замке Маршан. Я мог бы заглянуть в ад и взглянуть, что там делают Люк и Маршан, как мог бы посмотреть, чем занят в раю Решар, но не буду этого делать. Все же это скучновато. Но вот посмотреть за живыми, было бы интересно.

Вот только, если наша история началась с того, что мы осмотрели земной шар ночью, двигаясь с востока на запад, теперь мы развернемся, полетим в обратном направлении, взглянем на нее днем. И первой нам на глаза попадется большая, но не очень высокая башня. Она сделана из черного камня, в ней живет мистер Кремер и его новый ученик. В большом зале, где собраны тысячи книг, на черном кресле, рядом с пылающим камином, сидит сам архиколдун. Он размышляет, окидывая Знанием весь мир, и лишь мельчайшие детали ускользают от его темного взора. Рядом, на скромном стуле, за столом, под светом настольной лампы, сидит Иван. Перед ним, как обычно, лежит тетрадь, исписанная формулами. Сейчас он думает над главным уравнением в жизни. Оно довольно странное. С красной строчки идет небольшое отступление, потом знак равно, после – круглый ноль. Этот ноль иногда снится мальчику в кошмарах, пугая непонятностью. Ваня уверен, перед знаком равно будет стоять какое-нибудь простое уравнение, но не знает, какое. Ведь как можно что-то разделить и получить абсолютную пустоту? Он упорно не хочет отнимать, помня, что сказал Давид. Он больше не верит в вычитание. Давайте оставим их в раздумьях, тем более, что и смотреть-то здесь особенно не чего.

Но вот, мы летим на восток. Пресекаем Атлантический Океан, попадаем во Францию. Небольшая деревенька неподалеку от Парижа, когда-то подарила Миру инквизитора класса А, Пьера Решара, теперь он похоронен на ее кладбище. Под вязами, где едва распустились маленькие, бесконечно зеленые листочки, сидят два человека. Они сидят на старой скамье, перед ними могила Решара. Это, конечно же, Жанна и Андрей. Они держатся за руки, как несколько месяцев назад, когда мы их оставили. Впрочем, их отношения уже давно перешли в другую стадию, они даже подумывают о женитьбе. Жанна смотрит на могилу Решара без ненависти, но и без любви, а вот Андрей вспоминает старого учителя с теплотой. Пусть тот нарушил клятву в самом конце жизни, он все равно великий человек, посвятивший себя служению людям. Андре принес две гвоздики, как принято у него на родине. Оба влюбленных счастливы, они знают, их соединило самое настоящее чудо, а такой союз не разорвет ничто. Их мысли направлены друг на друга, Жанна еще не знает, что под сердцем носит его ребенка. Во снах Андрей вновь видит медведя. Тот зовет на охоту, но она не нужна Андрею. Он вырос, такие забавы больше не прельщают. Оставим их, ибо и здесь нам делать нечего.

Но вот, мы несемся дальше на восток. Вот начинаются просторы страны, охраняемой медведем. Город Ростов-на-Дону лишь на секунду привлечет наше внимание. Мы заглянем в двухкомнатную квартиру бывшего капитана Петрова. Его выгнали из органов, но он не грустит. Теперь он целыми днями возится с детьми и не спешит подыскивать работу. Мы бежим дальше, но недалеко.

Вот весна пробудила одно из самых удивительных мест на Земле. Только жители этого места не знают, что оно удивительное. Ну, скажем так, почти никто не знает. Есть несколько человек внутри Места, и один живет неподалеку. Об этой станице когда-то в прошлой жизни ему рассказал прадед, потом мерзкие хозяева Вабара заключили с ним явно невыгодную для него сделку, теперь он решил немного исследовать Место.

На самой окраине станицы Багаевской недавно построили дом. Строители брезгливо смеялись над чертежами, но деньги заплатили хорошие и они построили все, как заказывали. Дом оборудован по последнему слову техники. Внутри есть компьютеры, кондиционеры, вентиляторы, вытяжки, превосходная кухня, вот только построен он из дерева. Причем, не простого дерева, а только что срубленного – в первые теплые деньки на стенах выступают желтые капли смолы. Стены тонкие – всего в две доски – нет ни обоев, ни пластика. Доски даже не обструганы толком, если провести рукой, есть приличный шанс получить занозу. Перед домом садик, где растут фруктовые деревья, по большей части, яблони и черешни. На черешнях уже распустились цветочки, теплый восточный ветер срывает белые лепестки, несет к Дону.

Заглянем внутрь дома. На деревянной кресле-качалке мужчина лет тридцати, с гладко выбритым лицом, в простом спортивном хлопчатобумажном костюме черного цвета. Ноги босы, рядом на полу лежит скрипка, еще помнящая его аппликатуру. Окна в гостиной открыты, мужчина наслаждается аромат смолы досок и черешневых цветов. До него доносится запах ила с Артугана, что принес восточный ветер, аромат делает мужчину счастливым. На необструганной стене висит величественный меч Зигфрида Великого, колдун иногда бросает туда взгляды. Давид слышит мощный, похожий на вой тысячи волков, Зов Места, но у него хватает сил противиться. Рядом маленький столик, на нем запотевший графин водки, деревянная тарелка с молодой картошкой, где растапливается щедрый кусок сливочного масла, и блюдо с шашлыком. Давид курит сигарету Беломор, она противно дерет горло, но мысли, сколько людей до него курили сигареты этой марки, приводят в состояние легкого возбуждения.

Он встает, идет к письменному столу. Здесь все, как в фильмах про писателей девятнадцатого века. Стопка белой бумаги высшего качества привезена из Италии. В деревне можно купить только вульгарную, совершенно не очаровательную бумагу для принтера. Тут же чернильница и несколько гусиных перьев; их Давид вырвал сам, а потом долго извинялся перед гусыней. Он берет лист, кладет перед собой, пока в мыслях сочиняется письмо, достает небольшой флакон с духами, брызгает на бумагу. Теперь от нее пахнет хвоей. Не той хвоей, что выпрыскивается из освежителя воздуха в туалете, а настоящей. Духи Давида живут недолго – не больше месяца – а потом затухают; но пока живы, пахнут точь-в-точь, как цветы, деревья, предметы, люди… Он немного размышляет и брызгает на бумагу духами из смеси горных цветов. Да, так определенно лучше. Он старается выдыхать дым вверх, чтобы не коснулся бумаги. Следующая минута ушла на размышления об уместности написания на пергаменте – у Давида есть два великолепных листа. Но – нет, старания не оценят. Он макает перо в чернила, пахнущие смородиной, и начинает писать:

'Здравствуйте, Андрей и Жанна. Не удивляйтесь, что я знаю ваш адрес и то, что вы живы. Я знал, что инквизитор не погиб еще тогда, в замке Маршан. Я решил написать вам и не жду от вас ответного письма, но думаю, мне стоит предупредить вас о грозящей опасности. Опасность эта исходит, конечно же, от меня. Я знаю, что вы сейчас вместе и не прихожу к тебе, инквизитор, или бывший инквизитор, лишь потому, что верю, ты и Жанна влюблены, и ты сделаешь ее жизнь счастливой. Ты никогда не задумывался, почему тебе не везет, Андрей? Тебе, и остальным инквизиторам? Может быть, моя точка зрения покажется немного надуманной, но я все же изложу ее. Инквизиторы – естественные враги колдунов, мы правим вероятностями, вы их разрушаете. Но не кажется ли тебе, Андрей, что вы не разрушаете удачу, а просто отдаете ее нам? Быть может, поэтому вам так не везет? Вы добровольно отдаете свои вероятности и питаете нас и весь остальной Мир, поэтому вы такие, какие вы есть. И возможно, единственный выход для вас, это немного подумать и о себе? В одном я точно не сомневаюсь, Андрей, если ты останешься инквизитором, твой брак с Жанной не будет счастливым. А ты уж прости, но я не могу этого допустить. Подумай над этим, Андрей. Я дам вам три года. В эти три года можешь спать спокойно, я не стану причинять вам вреда. Но если ты сделаешь Жанну несчастной, если вместо того, чтобы создать ради нее счастливое будущее, наполненное простой человеческой удачей, ты разрушишь ее вероятности, я явлюсь и убью тебя. Прощай, или до встречи.

Давид'.

Колдун достал из ящика конверт, начертал адрес в Цюрихе. Уже оттуда письмо отправится в Рим, потом к Андрею и Жанне в Париж. Давид встал, подошел к углу комнаты. Там, всего секунду назад, в корзине проснулись два щенка. Какой они породы, Давид не знал. Он подошел к креслу-качалке, сел, поставил корзину на колени. Щенки проснулись нехотя, пока не понимая, что происходит. Давид налил из графина рюмку водки, выпил залпом. Потом закусил половиной картофелины и кусочком шашлыка. Он посмотрел на щенков, поднес корзину к самому носу, зарыл лицо в их теплой и мягкой шерсти. Запах молока и тепло быстро бьющихся сердец наполнили Давида невообразимым, невероятным, волшебным счастьем. В этот момент все направления мозга сошлись в одно – к счастью! Его ничто не беспокоило, он плавал в океане радости.

Давайте же, друзья, попробуем украсть у него маленькую частичку счастья. Я уверяю вас, он не заметит. В конце концов, у него его целый океан! Давайте возьмем эту частицу, и нам с вами ее хватит на всю жизнь. Давайте пронесем ее по жизни, и пусть она согреет нас навеки.

Конец