355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Павел Бергер » Замок темного барона » Текст книги (страница 9)
Замок темного барона
  • Текст добавлен: 16 марта 2017, 15:30

Текст книги "Замок темного барона"


Автор книги: Павел Бергер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

– Бывали в России? – Шеф прикурил вторую сигарету прямо от предшествующей, стряхнув пепел на пол.

– Довелось – когда я добирался в Китай… Русские – вот кто умеет держать своих баб в черном теле! Не то что мы, слюнтяи! А у нас как? Будь ты красавец полицай, как старина Корст, бабенка тебя выставит за двери. Будь ты богат, как тот же аптекарь Шпеер, она просто швырнет тебе в лицо твои же деньги! Но коли у тебя есть титул… У вас есть титул, герр Полковник?

– Дворянский титул? Нет, увы…

– Странно, – дедуля тоже закурил, – а мне показалось, вы из аристократов… Ну да и Бог с ним… Сейчас такие времена, герр Полковник, что фамильный герб надо запихать подальше в кладовую и поскорее забыть о нем, если хочешь сделать образцовую карьеру… Да разве женщины понимают такие вещи? Скажи молодой дурехе, что ты дворянин – и все, она твоя! Готовься ее добрый папаша воспитывать благородного ублюдочка… – назидательно подытожил дедушка Клаус.

Шеф размышлял о чем-то своем:

– Неужели такое развитие событий совершенно неизбежно? Например, если девочка живет в школе со строгими порядками, в коллективе, под присмотром педагогов?

– Хотите пример из жизни? Вы у нас новый человек и навряд ли знакомы с Хильдой Корст… Так вот, она училась в школе при монастыре целестинок. Уж поверьте моим сединам, устав там пожестче армейского! И что?

– Что? – в один голос спросили Пауль и Кольбах.

– Ее забрали оттуда с вот такенным пузом! – дедуля развел руками для наглядности. – Хорошо хоть ее брат – старина Корст, наш полицмейстер, – дал за глупой девчонкой настолько пристойное приданое, что младший Шпеер взял эту бывшую девицу в жены!

Вот как, оказывается, появилась на свет курносая Берта! Пауль не удержался и хохотнул.

– Пауль, ты последний, кто должен смеяться по такому поводу! Какой бык ни гулял, а теленочек наш!

Про тебя сказано! – дедуля с пьяной решимостью указал на портрет барона Отто. – Одно лицо, и такой же характер! Вот посмотрите, герр Полковник, на этого ублюдка! Он смеется!

Пауль совершенно не обижался на дедулю и продолжал веселиться. Ему куда приятнее было чувствовать себя побочным отпрыском легендарного барона-авиатора, чем законным сыном какого-то безвестного интенданта.

– С молодыми дамами всегда одна и та же проблема, герр Полковник! Они ищут любви, а не брака! Уж в какой строгости мы держали Лорхен, но все равно – малышка сделает добрейшего Георга дедушкой еще до Рождества! Счастье еще, что ее жених – приятель нашего балбеса Пауля – парень порядочный и из хорошей семьи… Скажешь, не ты их познакомил, Пауль?

– Зачем мне их знакомить – они с детства в церкви на одной скамейке сидели, – снова хмыкнул Пауль.

– Чем шутить, – пробурчал дедушка, – лучше бы пошел, свечку отцу за упокой поставил… А то бедолага в гробу ворочается, пока старый барон горит в аду…

– Горит в аду? – Пауль давно сменил гигглерюгендовские шорты на офицерскую форму СС, но по прежнему с замиранием сердца слушал леденящие кровь истории, которые дедушка Клаус рассказывал при высоком градусе опьянения.

16. Проклятье баронов фон Клейст

Да, герр Полковник, старый барон продал дьяволу свою бессмертную душеньку… Вот так. Конечно, типчикам вроде покойного молодого барона Отто или нашего Пауля этого не понять. Да и дьяволу не слишком-то нужны такие, как Пауль. В аду, герр Полковник, нету ни аэропланов, ни мотоциклов, ни футбольной команды! К тому же мой ублюдочный внучек только и делает, что смеется: вот, не поленитесь, покажите ему палец, герр Полковник, – посмотрите, он будет хихикать до самого рассвета! А герр Дьявол не выносит смеха…

С древних пор так повелось, что сам Сатана смеется редко. А коли рассмеется, то, даже если на дворе самая маковка лета, воздух холодеет, все небо покрывается тяжелыми тучами и на землю сыплется колючий ледяной град… Виноградины от этого мгновенно превращаются в цветные сосульки… Потом из них делают отличное вино, герр Полковник, – точь-в-точь такое, как течет в жилах у самого Сатаны! Поэтому я, как истый католик, никогда не пью вина, герр Полковник. А ром – совсем другое дело… Или коньяк… Ну в крайности английское пойло – джин. Так вот, герр Полковник…

Именно такой град колотил о мерзлую землю весь день и прекратился только к ночи. К ночи, настолько темной, что даже дым, валивший из трубы Замка, не был виден с дороги… Впрочем, вы не из наших мест, герр Полковник, и вряд ли поймете мою историю, если я не начну с самого начала! А началась она давно, даже не при старом бароне, а намного раньше!

Тяжелый дым низким облаком стлался над Замком, парком, полями и пашнями. Вороны каркали и щелкали клювами в странном танце, пытаясь поймать жирные хлопья черного пепла. Волки голодно завывали и скребли городскую стену: уже много дней их сладко манил запах горелого мяса… Ибо тот дым был итогом справедливого суда: день за днем Святая инквизиция в Ратуше жгла богомерзких колдунов и их приспешников, которые бесчинствовали в Замке.

Надо вам напомнить, герр Полковник, в то недоброе время дьявол беспрепятственно хозяйничал на германских землях, не пугаясь даже чернильницы доктора Лютера. Год за годом ведьмы нагишом плясали на шабашах, алхимики тоннами варили золото, а благородные господа в замках вроде нашего в открытую служили черные мессы. Да только чего стоит вся эта нечисть вкупе с оборванцами доктора Лютера против добрых католических рейтаров, нанятых самим Римским престолом? Тогда святые отцы потрудились на славу…

Из обитателей Замка уцелел только маленький сынишка барона – и то сказать, был мальчуган таким скрюченным заморышем, что святые отцы просто дровишек на него пожалели! Какая недопустимая халатность, герр Полковник!

Хилый мальчуган кое-как подрос и отправился сперва в Париж, потом в Прагу – учиться у каббалистов да прочих алхимиков. Страх гнал его, герр Полковник! Страх смерти был его проводником в этой изнурительной учебе… И был тот юноша безмерно счастлив, когда герр Сатана наконец почтил его вниманием и предложил ему бессмертное тело в обмен на бессмертную душу…

Никогда не играйте с дьяволом, господа!

Какие бы хорошие картишки ни пришли к вам при первой сдаче, дьявол не из честных игроков и в конце все равно окажется при своем интересе. Промучившись от всех мыслимых и немыслимых болезней многие годы и жаждая смертного упокоения, тот старинный барон и не думал покаяться… Такие люди никогда не каются, герр Полковник! Он вновь воззвал к своему тайному повелителю и просил его о новой сделке.

Но теперь дьявол играл с ним по своим жестоким правилам. Каждый раз дар бессмертного тела начал переходить от одного кровного родственника барона к другому, пока тот был еще некрещеным младенцем. Только после такой церемонии грешная душа предка сможет оставить исстрадавшееся тело! С тех пор и повелось, что многие бароны фон Клейст задерживаются на этой земле слишком долго…

Так вот, в ту ледяную ночь, что последовала за градом, дьявол веселился вовсю.

Молодая баронесса – фрау Ута фон Клейст – поднялась с постели, где коротала дни, еще не оправившись после родов, – позвать сиделку, но никто не откликнулся, и раздосадованная баронесса отправилась искать нерадивую прислугу. Медленно, как привидение, брела она в одной ночной сорочке из комнаты в комнату, скользила по темным коридорам, едва узнавая их: вокруг не было ни единого огонька и, хотя на улице бушевал настоящий ураган, кругом было так тихо, что Замок казался погруженным в коробку с черной ватой. Наконец она заметила отблеск света – едкой голубой лужицей он растекался из щели у двери лаборатории старого барона. Ута осторожно заглянула в щель, не рискуя сразу окликнуть вспыльчивого тестя, и обмерла от ужаса.

В камине кабинета горело смердящее зеленоватое пламя, озаряя укрытый черным бархатом алтарь с серебряной чашей… Кровь, герр Полковник, настоящая, алая и свежая кровь тяжело колыхалась за серебряными стенками огромной чаши, похожей на купель… Закутанные в черное сатанинские слуги держали шандалы с фосфор-но-белыми свечами, а на буром, цвета запекшейся крови, ковре стоял сам старый барон, покрытый черным шелковым плащом с узким длинным капюшоном – как у палачей на старинных гравюрах… Он стоял спиной к бедной, едва живой Уте. Свечи вспыхнули сами собой, в их неверном чаду под самым потолком кабинета явилась тень рогатой головы и прошуршала:

– Пора…

Старый барон медленно повернулся: его глаза сверкали через узкие прорези, как стилеты, а в руках он держал крошку-барона, которому едва исполнилось несколько месяцев… Излишне говорить, что за всеобщей суетой, вызванной коротким военным отпуском молодого барона Отто, окрестить мальчугана так и не успели.

Старец поднял малютку высоко под потолок – к самой черной голове, и тут перепуганная Ута закричала… Ее знаменитый голос оперной примы достиг таких высоких нот, что стены вздрогнули, а серебряная купель качнулась и упала, кровь разлилась по ковру, забрызгав одежды дьявольских слуг, они выронили шандалы и забились в судорогах… Барон замешкался, попытался заглянуть в древнюю книгу на столе, захотел перевернуть страницу и вернул дитя обратно в колыбельку, что стояла у самой двери…

Ута тут же подхватила младенца и бросилась из Замка…

Она не могла видеть всего жуткого зрелища: слуги барона под его магические заклинания забились в конвульсиях, пока не превратились в огромных, свирепых собак, и сразу же бросились за бедной молодой матерью…

Ута бежала по покрытым ледяной коркой дорожкам парка, ветер едва не опрокидывал ее хрупкую фигурку, холодные мокрые ветки хлестали по лицу, а несчастная баронесса все летела вместе с тонкими дождевыми струйками, подгоняемая рычанием жутких псов, пока не упала без сил на освященную кладбищенскую землю у фамильного склепа… Собаки свирепо лаяли и в нетерпении рыли гравий на дорожке, но не могли переступить невидимой черты, а только пытались тянуть к себе маленького барона за пеленки, а потом за руку…

Пот холодной струйкой стек у Пауля по шее куда-то за форменный воротник, а волосы на затылке поползли вверх… Даже надменный герр Кольбах закурил очередную сигарету и сказал против обыкновения тихо и неуверенно:

– Это всего лишь местная легенда…

– Легенда, – пьяно кивнул дедуля, – такая же, как шрам у бедного Зиги на руке… Вот тут, повыше локтя: пес выдрал ему кусок мяса… – Паулю стало не по себе настолько, что он заерзал. Он своими глазами видел шрам у Зигфрида как раз в том месте, куда указывал дедушка!

Да, герр Полковник, я лично пристрелил одну из адских тварей и сжег ее тело на пустыре, а вторая убежала в лес…

Бедная баронесса кричала и билась, когда пришла в себя через несколько суток. А ее сиделка после той страшной ночи неожиданно съехала, никого не предупредив, и даже не забрала вещей.

Вот так! К фрау Уте пригласили доктора – не нашего, нет, дорогого и знаменитого швейцарского врача… Да, герр Полковник, мы живем в просвещенный век! Теперь к одержимым больше не зовут священников – к ним приглашают врача по психическим болезням. Фрау Баронессу связали простыней и увезли в клинику… Молодой барон Отто просил меня помочь, так что можете не сомневаться. Я видел этот санаторий своими глазами: из такой лечебницы сбежать потяжелей, чем даже из английской тюрьмы…

– Она убежала из клиники? – заинтересовался герр Кольбах.

Но ответа не последовало: дедуля мирно склонил голову на матушкину праздничную скатерть и задремал с полуоткрытым ртом.

Шеф Кольбах помог Паулю уложить почтенного герра Клауса на диван, вылил в свой бокал остаток рома и закурил еще одну сигарету. Как это ни странно, хотя он выпил никак не меньше дедули Клауса, но оставался практически трезвым – разве что менее надменным и формальным, чем обычно.

– Пауль, дружище, составите мне компанию в одном домашнем расследовании? – он таинственно подмигнул Паулю. – Можно взглянуть на подвенечные туалеты вашей матушки?

Пауль охотно повел шефа на чердак. Одно платье было длинным и элегантным – из молочного атласа. Пауль знал его с детства: именно в нем матушка венчалась с папашей Георгом. Зато второе было похоже на музейный экспонат: россыпи бисерных вышивок маняще шуршали, а несколько слоев пышных кружев ручной работы еще хранили запах старинных духов…

– Ваш официальный родитель – герр Ратт – был состоятельным человеком? – спросил Кольбах, любуясь платьем.

– Сомневаюсь, – Пауль с должным пиететом запихал оба платья обратно в чехлы. – Дедуля говорит, он был беден так, что даже мыши разбежались из его буфета!

– И еще, герр Клаус упомянул, что у вашей матушки вообще не было свадебного торжества с первым супругом… Так что, дружище Пауль, делайте выводы! Если я прав, вы не только перестанете быть ублюдком, но окажетесь весьма состоятельным молодым человеком благородного происхождения! – герр Кольбах рассмеялся и ткнул Пауля в бок. – Пойдемте, наведаемся в Ратушу – или где в вашем захудалом городишке принято хранить записи о венчаниях и крестинах добрых католиков?

– В ризнице собора… Но сейчас же ночь, герр Кольбах, – там никого нет!

– Так это просто замечательно: нам никто не будет мешать! Вы, кажется, знаете, как туда несанкционировано пробраться, давайте поторапливайтесь…

Пауль сбегал в гараж за фонарем и повел Шефа странствовать по N-бургским подземным лабиринтам. Бодро шагая по прохладным известняковым коридорам катакомб, они достигли ризницы за каких-то полчаса.

– Пауль, дружище, вся беда в том, что вы, несмотря на большую любознательность, излишне дисциплинированны и поэтому просмотрели только книги с записями за 1916 год – официальный год вашего рождения… И конечно, ничего там не нашли, – нервный палец Шефа, увенчанный полированным ногтем, провел по корешкам регистрационных книг, оставив длинную бороздку в пыли, и остановился на книге регистраций браков за 1917 год.

– Позвольте возразить – саму запись я нашел, – Пауль вытянул знакомую книжку регистрации рождений за 1916 год и быстро отыскал нужную страницу. – Посмотрите, герр Кольбах, меня же крестил сам епископ – он давнишний дедушкин приятель… Неужели же мои крестины могли записать вот так: в самом конце страницы, одной строчкой с кучей сокращений?

Пауль пододвинул толстый том Шефу и посветил фонариком на запись:

– Почерк и чернила отличаются от тех, что многократно использовались в день, которым датирована запись… – поморщился начальник, разглядывая топорную подделку. – Текст откровенно впихнули на поля и даже не потрудились сделать похожим на остальные! Теперь, гауптштурмфюрер, взгляните сюда! – Кольбах победно ткнул Пауля носом в разворот пыльного фолианта: одна из страниц с записями браков за 1917 год была очень аккуратно вырезана лезвием. Другой листок был вырезан совершенно так же, но уже в книге записи крестин за 1918 год – в самом начале…

– Догадываетесь, что это значит?

Пауль наконец догадался – отсутствующая страница содержала запись о браке его матушки Марты и Отто фон Клейста. Итак, молодой борон мог вступить в официальный брак с его красавицей-матушкой только в том случае, если его первая жена – Ута – к тому времени была столь же официально признана невменяемой. А если фрау Ута была психически больна, тогда… Пауль злорадно ухмыльнулся:

– Зиги фон Клейста выставят из СС! Его мать ненормальная!

– Пауль, будьте последовательны, еще днем вы, помнится, грезили о брате! – Кольбах состроил укоризненную гримасу. – Бедняжка штурмбанфюрер в этом деле – такая же потерпевшая сторона, как и вы: он вынужден жить на финансовые крохи, предоставленные семьей его безвременно упокоившейся матери!

– Так обидно, что моя мама мне никогда не говорила про барона Отто, – по-детски огорчился Пауль.

Шеф утешительно похлопал молодого коллегу по плечу:

– Полагаю, ваш многомудрый дедушка предпочел, чтобы вы тузили ребятишек на пару лет вас старше, чем были жертвой угрожающих жизни инцидентов так же часто, как наследный барон фон Клейст… – Кольбах на минуту задумался. – Но возможно, у вашей мамы на руках попросту нет документов, подтверждающих брак с бароном Отто…

– Вы хотите сказать, что кто-то уничтожил эти документы? – горевал Пауль.

– Уничтожил? Абсурд! Пауль, дружище, вы лично уничтожите сто марок?

– Сто марок?!? Ну что вы, как я могу… – рачительный гауптштурмфюрер Ратт пришел в ужас от такого свободного допущения.

– А за этими документами стоят куда как более солидные суммы! Ваш дед – барон Фридрих фон Клейст – к началу войны сколотил одно из крупнейших состояний в Европе… Но информация о послевоенной судьбе созданного им финансового монстра очень отрывочна и расплывчата… Уверен, дружище, документы о вашем происхождении можно разыскать, стоит только разворошить здешнее осиное гнездышко… – Шеф окинул взглядом ризницу, заглянул в узкое окошко, перевернул стоявшую в углу урну, носком сапога разгреб мусор, довольно потянулся, снова щелкнул костяшками сцепленных пальцев и вдруг спросил: – Как поживает наш пленник, герр Пенслоу?

Пауль поджал готовые растянуться в улыбке губы и виновато потупился:

– Боюсь, офицер Норман так увлекся подготовкой к свадьбе, что забыл вписать его в тюремную ведомость на выдачу питания…

– Так дружище Герман заслужил премию за экономию средств! – развеселился Шеф. – Как вы полагаете, Пауль, могут ли быть у нашего злодея Пенслоу сообщники? Которые готовы поджечь ризницу собора с целью уничтожить преступные улики?

Пауль восхищенно кивнул. Шеф щелкнул зажигалкой, всмотрелся в робкие язычки пламени, скользнувшие по выпавшему из корзины мусору, поднес горящий кусок бумаги к шкафу и, пока начинали тлеть полки, аккуратно уложил и связал все три книги регистрационных записей. Потом спокойно передал тяжелый сверток Паулю, уже обеспокоенному тем, что они вот-вот задохнутся от дыма, и констатировал:

– Тот, кто сказал, будто нельзя убить двух зайцев одним выстрелом, просто не умел стрелять! Пойдемте, Пауль, мы как раз успеем выпить кофе до начала рабочего дня….

Часть 3
17. Оперативные мероприятия

Штандартенфюрер СС Карл Август Кольбах находился на краю провала.

Еще никто не оказывался к опасной грани провала так близко – во всяком случае, на глазах Пауля…

– Это тот самый? – Шеф буднично столкнул в зияющую бездну камушек носком начищенного до лучистого состояния сапога. – Я угадал? Именно здесь разбилось гоночное авто барона Отто?

Пауль зажмурился, опасаясь посмотреть вниз и последовать за бесчувственным камушком, и утвердитель – но кивнул:

– Да! Охотники называют этот провал «Волчья пасть»… – и с облегчением последовал за Шефом, стремительно зашагавшим к присевшему у носилок врачу.

Труп прежнего шефа Пауля – герр Корста – извлекли из провала уже больше двух часов назад. И теперь над носилками, прикрытыми синей простыней, колдовал доктор Норман, а многочисленные официальные лица, насупившись, ждали результатов его изысканий. На самом деле не нужно быть доктором, чтобы определить: старый герр Корст умер не вчера!

Его бренные останки распухли и смердели на всю округу – именно этот отвратительный запах заставил нескольких чувствительных туристов обратится с жалобой в магистрат. Как выяснилось, источником неблаговидных испарений служило тело бывшего блюстителя законности, которое висело над почти отвесной каменной стеной, запутавшись в колючем кустарнике.

Пока юркий помощник прокурора герр Хейгель и старый грузный судья Ворст попыхивали сигарами в ожидании результатов осмотра, шеф Кольбах коротал досуг, проводя исторические аналогии.

– Нет сомнений в том, что именно покойный герр Корст расследовал то давнишнее дорожное происшествие со смертельным исходом. Конечно, по итогам следствия виновным оказался сам водитель – барон Отто! – Пауль только и мог, что восхититься прозорливостью Шефа, а герр Судья брюзгливо подтвердить:

– Именно так все и было. По материалам дела, покойный барон фон Клейст превысил скорость и затем не справился с управлением. Он был известный бедокур – наш молодой барон Отто…

– Настолько большой бедокур, что никакой экспертизы его тела с целью установить истинную причину смерти проводить не стали? – Кольбах уничижительно посмотрел на судью сверху вниз.

– Экспертизу? Побойтесь Бога, герр Штатсполицай!

– Штандартенфюрер! – строго поправил судью Шеф Кольбах.

– Тело, точнее, фрагменты тел, чудом выволокли из провала скалолазы, специально нанятые бароном Фридрихом – отцом несчастного Отто… Их хоронили в закрытых гробах… Фридрих был в таком горе… Потерять сына и невестку в один день!

– То есть идентификации трупов и экспертизы не было? – сухо осведомился Шеф.

– Барон Фридрих фон Клейст опознал оба тела, – герр Судья сонно посмотрел на Кольбаха студенистыми серыми глазами. – Имеется протокол опознания.

– Я хочу ознакомиться с материалами того дела, – повелительно сказал Кольбах.

– Хотите? Молодой человек, кто вы такой, чтобы хотеть в НАШЕМ городе? Впрочем, пишите официальный запрос… Возможно, я его рассмотрю… На досуге… – судья выглядел глубоко оскорбленным и демонстративно направился к машине. – Поедемте, Хейгель! Штандартенфюрер в силах самостоятельно установить, как старый пьянчуга свалился в пропасть и сломал шею!

Доктор Норман поблескивал глазами сквозь очки и с нервозной радостью потирал ладони, наконец вырвавшиеся из резиновых перчаток. Затем он с энтузиазмом воскликнул:

– Ай да Ворст! Просто сукин сын! Вот что значит быть судьей почти сорок лет! Налицо и сломанная шея и остаточные признаки опьянения…

– Когда шея был сломана? До, после или во время падения?

– Вопрос в самую точку, штандартенфюрер! – доктор символически зааплодировал сухими ладонями. – Правильный ответ – до. Конечно, в отчете я уточню свои выводы, но очевидно, что старине Корсту сперва сломали шею. Затем бездыханное тело кувыркалось, падая в провал, и получило множественные повреждения… И провисело тут практически трое суток!

– Терпеливо жду вашего отчета, – Кольбах пожал руку доктору Норману и встревожено позвал Пауля к служебному автомобилю.

– Пауль, где может быть сейчас ваш дедушка? Не тот, что горит в аду, а милейший герр Клаус?

– Должен быть там, где мы его уложили… или воспитывает маму за завтраком…

– Поедемте, дорога каждая минута! Меня серьезно беспокоит то, что старик Клаус затеял внесезонную охоту на вальдшнепов одновременно с вашим покойным прежним шефом герром Корстом! Если мы не хотим увидать вашего дедулю со сломанной шеей, надо принять меры к его охране…

– Приставить охрану к моему деду? Вряд ли он согласится…

– Тогда придется заключить его под стражу! – Шеф был преисполнен решимости.

По дороге Кольбах приоткрыл Паулю некоторые секреты шпионского ремесла.

– Меня считают гением вербовки, но, поверьте, это совершенно безосновательно, – Шеф скромен в быту и не выносит лести. – Я просто предоставляю людям возможность реализовать их тайные желания…

Вот, например, ваш дедушка… Кто из городского начальства ему претит больше других?

– Как раз судья Ворст. Впаял дедуле штраф за дебош, когда дед по пьяной лавочке высадил зуб одному парню из магистрата, да еще и обязал оплатить его лечение! Дед написал апелляцию. Даже прокурор Айсман был готов пересмотреть иск… Сам епископ заступился за дедулю… Но судья Ворст был непреклонен…

– Замечательно!

Герр Кольбах негодующе хмурил брови, обращаясь к дедушке Пауля:

– Ваш судья, жирная болотная жаба, совершил непростительную оплошность, герр Клаус! Знаете, какую? Он меня разозлил! – дедуля рассмеялся, а Шеф выставил на стол бутылочку рома: – Я замыслил одно небольшое коварство – с бюрократами надо бороться их же оружием: пара жалоб, пара контрольных проверок, немножко административного давления… И как результат – смена караула…

Дедуля довольно хмыкнул, потягивая ром:

– Вы разумный человек, герр Полковник!

– Жалобы рассмотрят в нужном ключе – это гарантируют мои связи в Берлине… Но здесь, в здешнем маленьком серпентарии, мне не на кого положиться… Кто бы мог подать нужную жалобу? Например, на незаконное заключение… Или на скверные условия содержания…

Глаза дедули Клауса загорелись азартом профессионального охотника:

– А почему бы вам не обратиться к старику Клаусу, а, герр Полковник? Пара дней без сквозняков, среди тишины с хорошей бутылочкой – что лучше может скрасить старость?

– Я так вам признателен, герр Клаус! Пауль, пришлите машину и эскорт из нескольких мотоциклистов – пусть ребята включат сирену и сделают пару кругов вокруг Ратуши, когда будут везти вашего почтенного дедушку в тюрьму…

Едва дедушку увели, Шеф снова принялся торопить своего старательного ученика:

– Пауль, где находится городской архив? Нам следует как можно скорее заполучить оттуда дело о смерти бедолаги Отто… Я усматриваю прямую связь между двумя несчастными случаями!

– Какую?

– Давайте проанализируем. Когда ваш покойный шеф сватался к вашей вдовой матушке, он был всего лишь красив… Но проходит совсем немного времени, и герр Корст становится достаточно кредитоспособен, чтобы наделить неосмотрительную сестру значительным приданым. Источников внезапного обогащения в ваших краях маловато. Самый явный из них – старый барон фон Клейст… Признаюсь, до сегодняшнего утра я склонялся к мысли, что старина Корст лично прикончил молодого барона Отто. Но теперь уверился, что герр Полицейский был для этого слишком привержен порядку! Его просто отблагодарили за то, что помог упрятать концы неблаговидной истории…

– Архив хранится в Ратуше. Туда тоже можно пробраться по катакомбам, как и в собор, – объяснил Пауль, – это совсем рядом…

Звуки гулко отлетал от стен подземелья, и путникам приходилось переговариваться зловещим шепотком:

– Отличное место эти катакомбы. Как они появились? – Кольбах пополнял краеведческие знания, не сбавляя шага.

– Из них добывали камень на постройку города и Замка. Поэтому в катакомбы можно залезть из любого мало-мальски крупного каменного строения, – объяснил Пауль. – Еще в катакомбы можно влезть через заброшенные каменоломни. Но вход в каменоломни находится выше – уже почти в горах. Рассказывают, в старое время тут прятались еретики и прямо здесь служили свои кровавые мессы… Странные они были ребята, эти еретики! Например, катары: такая уж у них была строгая вера, что и саму жизнь объявили смертным грехом. Дед рассказывал, они раздевались догола, выбирали пещеру похолоднее, ложились и молились, пока не замерзнут насмерть! Это чистая правда! Когда мы с ребятами лазали по подземельям в детстве, то полно видели пепелищ от костров, целых скелетов, и просто костей, и еще вырезанных на стенах крестов и находили всякую древнюю утварь… Иногда в катакомбах случаются обвалы… Года два или три назад как раз недалеко от каменоломни мы слышали такой сильный грохот, что Жени перепугалась до полусмерти и икала целую неделю…

– Пауль! Как вам пришло в голову потащить ребенка с собой в подземелье?

«Вот сразу видно, что у Шефа нет собственных детей!» – подумал Пауль и объяснил:

– Но, штандартенфюрер, как я мог оставить четырехлетнюю кроху дома одну?! Мама бы мне голову за такое сняла!

Раздался глухой звук, и Кольбах вскрикнул что-то невнятное:

– О… Блядь!!!

– Простите? – переспросил Пауль и тут же уразумел смятение Шефа, точно так же чуть не расшибив лоб о внезапно возникшую на пути преграду из влажного холодного камня.

– Что за дерьмо? Мы ведь вчера здесь шли! Я прекрасно помню! Дальше поворот и развилка! – даже в темноте Шеф прекрасно ориентируется на местности, отметил Пауль.

Раздосадованный Кольбах вырвал у растерявшегося спутника фонарь, прибавил мощности и осветил добротную каменную кладку. Пока Пауль недоуменно хлопал глазами, его начальник поскреб ногтем цемент, провел лучом по периметру коридора, пытаясь отыскать хотя бы щелку в стыке между стенками и скрепленными цементом камнями, и определил:

– Кладка совершенно новая, перегородку расположили в одном из самых узких мест прохода… – он торопливо стряхнул с пальцев крошки свежего раствора и задумался.

– Неужели это построили призраки? Духи, про которых рассказывал дедуля Клаус? Он утверждает, что в подземелье обитает множество не упокоенных душ еретиков… – Пауль не видел других объяснений, выжидательно посмотрел на мудрого наставника и грустно провел рукой по влажным каменным блокам.

– Единственное известное мне средство, способное защитить от духов, – руническая магия, дружище. Нужно написать на стене руну, – очень серьезно ответил Кольбах, – вы ведь изучали руны, когда учились в офицерской школе?

Паулю стало очень стыдно. Руны будущие офицеры СС, конечно, изучали. Но лично Пауль в это время вовсю тренировался на футбольной площадке. Из рун он уверено помнил только те, что украшают наградное кольцо «Мертвая голова»: руны Зиг и Хагалаз. В конце концов, для кольца их выбрал сам Рейхсфюрер, значит, и для стены будет вполне достаточно! Он размашисто намалевал значки подвернувшимся кусочком кирпича, осветил рисунок фонарем и обнадеженно уточнил у Шефа:

– Здорово… А скоро стенка упадет?

– Через пару минут, если вы воспользовались теми же самыми рунами, что и в случае со стеной гауптвахты, – беззвучно рассмеялся Кольбах.

Ну вот, пожалуйста: Шеф пошутил – как всегда, удачно!

Пауль придал лицу выражение абсолютной невинности и обаятельно улыбнулся:

– Но, герр Кольбах… То же – совсем другое дело… На то и армия, чтобы парни учились обращаться со взрывчаткой…

– Вы сами додумались до этой сентенции? – продолжал смеяться Шеф.

– Нет, это герр Дитрих26 так сказал, когда услышал о глупой истории с гауптвахтой… Я после выпуска служил под его командой в Лейбштандарте «Адольф Гитлер».

Кольбах на секунду задумался, и его высокий лоб, как всегда, пересекла морщинка озабоченности:

– Тогда вы без труда припомните: у оберстгруппенфюрера Дитриха есть под началом группа химической защиты?

– Без разницы! Герр Зепп вызовет такую группу за пять минут!

– А дополнительные части для обеспечения безопасности во время Фестиваля уже прибыли?

– Еще вчера вечером, – отчитался Пауль.

– Тогда нам необходимо немедленно возвращаться в Гестапо!

– О-

– Герр Зепп Герр Зепп! – Пауль радостно визжал и подпрыгивал, как щенок, увидавший любимого хозяина. Если бы Шеф Кольбах не ухватил его за ремень, то офицеру Ратту, бросившемуся навстречу любимому боевому командиру, наверняка снесло бы половину неразумной головы лопастью вертолета. Герр Зепп – оберстгруппенфюрер Йозеф Дитрих – наклонился и, не дожидаясь остановки пропеллера, направился к встречавшим.

– Хайль Гитлер! – он смазанно махнул рукой Кольбаху и обнял Пауля: – Мой бедный мальчик! Как тебе живется в этой дыре?

– Отлично, как всегда, – с ироничной улыбкой ответил за Пауля Шеф Кольбах. – Он дышит свежим горным воздухом, пьет молоко, портит сельских девок и давит индюков мотоциклом…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю