Текст книги "Замок темного барона"
Автор книги: Павел Бергер
Жанр:
Шпионские детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)
Липкий утренний туман был похож на боевое отравляющее вещество. Он цепким холодом забирался под одежду, и даже форменная, пропитанная воском влагостойкая накидка для мотоциклетной езды не была для него преградой. Пауль в который раз поежился и с облегчением толкнул дверь ресторанчика «Косуля».
После выхода на пенсию прежний шеф – дядюшка Корст – приобрел миниатюрный отель с рестораном под названием «Косуля» для любителей дикой природы и скоростных лыжных трасс. Недвижимость располагались на живописной полянке у самого подножия горнолыжного подъемника.
«Косуля» – третьесортное заведение. Процветанием деловое начинание прежнего шефа обязано исключительно своему уникальному географическому положению. Любителям неразбавленного пива или крахмальных скатертей пришлось бы топать как минимум сорок километров, чтобы удовлетворить высокие гастрономические потребности у ближайших конкурентов «Косули». Конечно, хозяева заведения могли порадовать заезжих лыжников и нанять симпатичную кельнершу или умелого повара… Но, пользуясь преимуществами монопольного положения, прижимистый герр Корст объединил обе функции и доверил их хлопотам своей племянницы Берты.
Уже много лет Пауль и Берта не выносят друг друга.
Хотя по совершенно разным причинам.
Добрейший прежний шеф герр Корст неоднократно намекал Паулю, что курносая Берта – завидная невеста уже потому, что приходится племянницей одновременно и ему самому, и состоятельному аптекарю Шпееру. А это значит, что в тот скорбный день, когда бездетные герр Корст и герр Аптекарь с миром отдадут Богу души, Берта станет счастливой наследницей всех их прибыльных деловых начинаний.
Но Пауль был стоек: во-первых, он не любил курносых девиц с глупыми бесцветными глазами, а во-вторых, совершенно не представлял, кого из старших офицеров он сможет пригласить на свадьбу с Бертой. Что он напишет в прошении о браке? Что хочет женится на фройлян Кельнерше? Или на фройлян Аптекарше?
Нет, как будущей группенфюрер Пауль обязан выбрать в супруги даму более утонченной красоты и высокого ума. Какую-нибудь актрису… Или журналистку… Или… Или, например, фройлян Режиссер! В таком случае и шефа Кольбаха будет не стыдно пригласить, да хоть самого Рейхсфюрера! Пауль подумал о такой лучезарной перспективе и совершенно искренне улыбнулся:
– Привет, Берта, – и, не дожидаясь приглашения, плюхнулся на замусоленный табурет у стойки. – Могу я увидеть герра Корста?
– Не можешь, – Берта едва взглянула на Пауля и продолжала механически вытирать пивные кружки. – Он ушел охотиться. На вальдшнепов.
Мало того, что Берта редкая неряха, так у нее еще и мозги размером с куриные! Кому придет в голову охотится на вальдшнепов в середине мая? Уж во всяком случае не такому опытному охотнику, как герр Корст, – он-то не такой кретин, как Берта, и знает: сезон охоты на вальдшнепов начнется только осенью! Самое время покрутить пальцем у виска и сообщить племяннице прежнего шефа о ее девическом скудоумии! Но, учитывая, что он пришел в ресторанчик «Косуля» не с санитарной инспекцией, а с порученной Шефом Кольбахом миссией, Пауль нейтрально улыбнулся:
– Не возражаешь, если я его подожду здесь?
– Закажи что-нибудь и сиди хоть целый день, – курносая Берта вытерла руки о передник и смилостивилась: – Хочешь, налью тебе кофе? А то у тебя такой вид, словно на тебе всю ночь воду возили!
Пауль устало вздохнул: лучше бы на нем действительно воду возили! Он сбежал от неугомонной Мадам, только когда она наконец уснула – уже ранним утром… И практически сразу, только заскочив домой за накидкой и мотоциклом, отправился сюда. Так что пожаловаться ему было на что:
– Ох, Берта, да я уже не помню, когда спал нормально последний раз… Наш новый шеф просто зверь: заставляет работать и днем и ночью. Настоящий садист! Старину Бойхе вышвырнул только за то, что тот фальшиво спел арию из «Волшебной флейты»! – Пауль поморщился, отхлебывая тепловатое пойло из большой глиняной чашки. – Не знаю, чего мне ждать…
Берта поставила локти на стойку:
– Что нового пишет Клаус? – девушка в свою очередь не выносила Пауля потому, что была уверена: именно он настраивает против нее старшего брата. Да, эта глупая курносая индюшка по уши влюблена в умненького адвоката Клауса Ратта!
– Чего ему писать? – деланно удивился Пауль. – Он сейчас в N-бурге. Мы только вчера вместе ужинали в «Лесной короне»…
– Надо же, – сразу надулась Берта и добавила: – С тебя пятьдесят марок!
Пятьдесят марок?!? Да за такую сумму можно плотно пообедать! Неужели он похож на английского миллионера Романа Абрамовича, который прошлой зимой швырял деньгами на соседнем горнолыжном курорте в Швейцарии? Пятьдесят марок за жидкое пойло из толченого цикория, ячменя и желудей, к тому же остывшее?! Не удивительно, что бедные туристы плетутся на лыжах многие километры или жгут дорогой бензин, чтобы только нормально поесть в кабачке у его матушки! Пауль медленно вытащил, затем так же неторопливо расстегнул бумажник и посмотрел на Берту:
– Берта, будь добра, выпиши мне счет!
Берта вынула из кармана передника блокнот, чиркнула карандашиком и через стойку протянула бумажку Паулю.
– Так я и знал, – разочарованно покачал головой Пауль, отправляя счет в бумажник, – ни печати, ни даты – подарю парням из ведомства налогов и сборов!
Берта ухватилась за край листка и потянула к себе:
– Ладно, считай, тебя угостили за счет заведения… Дядюшка Корст не будет против: ты же без пяти минут шеф Гестапо! Бойхе выперли, этот заезжий хлюст вот-вот вернется в Берлин, а тебя назначат начальником как единственного оставшегося гауптштурмфюрера! – счет разорвался ровно посередине, а Пауль чуть не шлепнулся с табурета:
– Что мне тут высиживать? Я тоже уеду в Берлин! Клаус вчера рассказывал: там масса симпатичных девчонок! И все они прекрасно умеют готовить кофе!
– Знаешь что, офицер Ратт, отправляйся ждать дядю во дворе! Я буду мыть пол! – Берта решительно взялась за швабру.
Пауль, зевая, пошел во двор. К нему тут же с приветственным лаем бросился Кайзер – доберман-пинчер герра Корста. Еще одно подтверждение того, что прежний шеф и не думал охотиться! На охоту он всегда берет с собой пса. Пришлось угостить собаку половинкой прихваченного из дома бутерброда. В благодарность Кайзер потащил Пауля к задней двери жилища прежнего шефа. Странно, но дверь оказалась всего лишь прикрыта, а не заперта!
Пауль вошел и с удовольствием растянулся на жестком кожаном диване, уютно завернулся в мотоциклетную накидку и мгновенно погрузился в мир сновидений: он знал, что пес начнет лаять и разбудит его, как только герр Корст вернется.
Кайзер действительно разбудил – голодное животное преданно лизало руку молодого офицера. Пауль взглянул на часы и присвистнул: оказалось, уже около двух часов дня! Прежний шеф так и не вернулся, зато Пауль прекрасно выспался – впервые на этой неделе! От радости он скормил преданному четвероногому другу остатки завтрака и, насвистывая, пошел к мотоциклу – неизвестно, как долго еще может отсутствовать герр Корст, а ему уже пора возвращаться… И по дороге придумать, как половчее доложить Шефу Кольбаху об отсутствующих результатах экспедиции…
По счастью, докладывать незамедлительно Паулю не потребовалось – в кабинете Шефа его ждала встреча с новой проблемой! В роскошном кожаном кресле герра Кольбаха восседала девчушка лет семи и горестно утирала вышитым шелковым платочком барона Зигфрида прозрачные горошины слез.
– Что стряслось, Жени? – встревоженно спросил Пауль, обескураженный встречей с младшей сестренкой в таком малоприспособленном для воспитательных целей месте.
– Ваша сестра сломала ключ и не может попасть домой. Девочка рассчитывает, что у вас имеется исправный ключ, – сообщил герр Кольбах, а примостившийся в самом конце стола Зигфрид протянул Паулю ушко от переломанного посередине ключа и тяжело вздохнул.
Пауль внимательно осмотрел обломок, и у него отлегло от сердца:
– Жени, ты что, не можешь зайти через кухню?
– Кухня закрыта, прислуга пошла смотреть свадебное платье Лорхен… Знаете, герр Кольбах, – добавила Жени, внезапно повеселев, – у нашей Лорхен будет ребеночек, поэтому она выходит замуж за Генриха, сына доктора Нормана!
– Не она выходит замуж, а офицер Норман на ней женится… И ребеночек у них будет ПОТОМ! – Пауль ощутимо ущипнул сестренку, притворившись, что поправляет ей рукавчик.
Шеф покорно кивнул.
Жени пихнула Пауля в ответ и мстительно спросила:
– Как вы думаете, герр Кольбах, наш Пауль тоже собрался жениться?
– Я?? Жениться? – Пауль оторопел от такого заявления.
– На той богатой фрау, с которой его вчера видела тетя Хильда… – Жени спрятала платочек барона фон Клейста в кармашек своего клетчатого фартучка и продолжала рассуждать совершенно серьезно: – Я думаю, что нет…
– Почему же? – устало удивился герр Кольбах.
– Он же не покупал той фрау шоколадки или торт… Пауль всегда дарит подружкам сладости, когда у него серьезно… Даме, которая сняла про него кино, он купил большого шоколадного зайца и прятал в буфете… Зря я его не съела сразу, когда нашла… Думала, Пауль его мне подарит на Пасху, – погрустнела Жени. – А он отослал его с цветами этой фрау… В Бальбе… Ой, ну я же спрашивала у почтальона, как город называется… Да, в Бабельсберг…
Пауль готов был закопать сверх меры любознательную и болтливую малявку своими руками! Он действительно послал фройлян Режиссер в Бабельсберг на Пасху замечательного зайчика из бельгийского шоколада и получил в ответ открытку с удручающе формальной благодарностью.
– Жени, ты мешаешь работать штандартенфюреру Кольбаху! – Пауль решительно вытряхнул сестрицу из руководящего кресла и поволок за обе руки к выходу, как погонщик упрямого мула. – И вообще, прекрати жаловаться – тебе на Пасху подарили двух прекрасных пуховых кроликов! Живых!
– И теперь я должна чистить за ними клетку, – хныкала и упиралась Жени. – А ведь я еще совсем маленькая девочка!
Пауль хмыкнул и призвал сестренку проявить находчивость:
– Жени, если ты совсем маленькая девочка, могла бы пролезть через дверку для собаки, раз тебе так срочно понадобилось в дом!
– Дверка закрыта на защелку… – очень жалобно пискнула Жени.
– Что, дедушка забрал собаку? – удивился Пауль. – С чего вдруг?
– Он пошел с ней охотиться… на вальдшнепов…
Опять эти вальдшнепы! Неужели за ночь перенесли охотничий сезон? Или календарь перекроили? На этот раз сестре удалось всерьез вывести Пауля из себя:
– Жени, ты в своем уме? Дурья башка, выйди на улицу! Сейчас май месяц! Вальдшнепы еще не вылупились!!! На них охотятся в октябре!!! Поняла?
– Герр Кольбах, – снова расплакалась Жени, – посмотрите, как он орет! Мой брат просто зверь! Он лупцует всех ребят в округе и взорвал гауптвахту в офицерской школе!
И этому подлому ребенку Пауль отдал все лучшее, что имел: хромированный самокат, свисток, заводную железную дорогу и даже замечательные роликовые коньки, которые достались ему от Клауса практически новыми! Не говоря уже о времени, затраченном на воспитание этой маленькой дряни! Пауль выпустил руки Жени и ощутимо шлепнул сестренку:
– Хватит болтать о том, чего ты не знаешь! Я просто написал на стене гауптвахты руну мелом, а старая гнилая стенка взяла и упала – сама по себе… Я ее и пальцем не тронул! Идем домой!
В этот момент Жени как раз поравнялась с Зигфридом, и ее ладошка намертво – как наручник – защелкнулась вокруг запястья барона фон Клейста:
– Пусть лучше герр фон Клейст меня отведет домой! – завопила она. – Пауль хоть и брат, а мне уши оторвет, как только мы отсюда выйдем!
Пауль, оправдываясь, замотал головой, но Карл Кольбах снова безропотно кивнул:
– Возьмите служебную машину с водителем, штурмбанфюрер, и отвезите дитя…
Герр Кольбах с теплой улыбкой наблюдал в окно, как Жени деловито руководит и водителем, и бедолагой Зиги, а когда машина тронулась, обратился к Паулю:
– Пауль, дружище, неужели вы действительно способны надрать уши такой очаровательной девочке? Я рекомендовал бы вам, в воспитательных целях, воспользоваться ремнем! – герр Кольбах звонко щелкнул офицера Ратта по пряжке форменного ремня.
Пауль недоуменно развел руками:
– Да за что же наказывать малышку? Она не виновата. У нее не хватило бы сил перепилить ключ, и она побоялась бы идти через лес – даже с собакой! Наш дедуля живет далековато – в егерском домике…
– Так что же произошло с этим ключом? – на лице шефа Кольбаха отразился живейший интерес.
Пауль продемонстрировал Шефу обломок ключа:
– Его перепилили пилкой для ногтей. Две гусыни – наши сестры Лотта и Лора, даже не сомневайтесь! Отправили прислугу смотреть подвенечное платье Лорхен, отвели собаку к дедушке. Потом подпилили ключ, вставили в замок и сломали, так чтобы половина осталась внутри, подучили ребенка, что говорить, и отправили сюда…
– Но зачем вашим сестрицам устраивать такой сложный заговор? – поразился Шеф.
– Да это же элементарно: захотели поглазеть на барона Зиги фон Клейста. Я уверен, что сейчас две дурочки вырядились как рождественские индюшки и прячутся в саду. Ждут, когда Жени притащит к дому барона. Потом выбегут – вроде они только что вернулись, примутся благодарить Зиги и приглашать поужинать… Но если он согласится, я ему очень не завидую…
Герр Кольбах удивленно поднял брови в ожидании пояснения.
Пауль удовлетворенно рассмеялся:
– Когда матушка увидит, как герр Барон выковыривает изюм из запеканки, она выдерет его хворостиной и не посмотрит, что он штурмбанфюрер!
Герр Кольбах тоже саркастично ухмыльнулся:
– Тогда немедленно едем к вам, Пауль! Нельзя допустить, чтобы ваша добрая мамаша выпорола любимца Рейхсфюрера!
15. Угроза имперской безопасностиЕсли бы фройлян Режиссер присутствовала на семейном ужине Грюнвальдов, она смогла бы снять замечательную кинозарисовку о крепкой арийской семье. Фильм вышел бы сладким, как яблочный штрудель в тарелках, сентиментальным, как кружева на платье у матушки, монументальным, как фигура папаши, динамичным, как сновавшие туда-сюда сестрицы, и романтичным, как прекрасный голос барона фон Клейста…
А еще такой фильм мог бы быть короткометражным, ведь у режиссера всегда есть возможность вырезать кусочек пленки. И даже очень большой кусок!
В реальности образцовому семейству и их почетному гостю – штандартенфюреру Кольбаху – посчастливилось наслаждаться музыкальным дарованием Зигфрида несколько часов. Барон пел, аккомпанировал себе на фортепиано, а девятнадцатилетняя Лотта Грюнвальд мелодично подпевала. Молодые люди уже исполнили несколько известных оперных дуэтов, затем пару популярных эстрадных однодневок, а теперь добрались до пылившегося в комнате Лотхен толстого сборника немецких народных песен, столь любимых
Рейхсфюрером. Слушатели скрашивали патриотическое удовольствие обильной едой и первоклассной выпивкой в надежде, что юные таланты скоро утомятся. Пауль втайне завидовал Лорхен, незаметно сбежавшей с семейной вечеринки к жениху.
К счастью, затянувшуюся идиллию прервало появление патриарха семейства – дедушки Клауса. У старикана просто чутье на выпивку, хмыкнул Пауль. Время уже клонилось к ночи, а дедуля Клаус все еще трезв как стекло, отчего пребывает в прескверном расположении духа.
– Черт его знает, Георг, что у вас за собака? Нюха никакого! Какая, к черту, охота с таким псом? – начал брюзжать дед прямо с порога.
Добрейшая псина, годовалый ротвейлер Рем, виновато, бочком, протиснулся мимо многочисленных людей к любимой хозяйке – Лотте, возложил ей на колени слюнявую голову и тут же получил конфету. Штурмбанфюрер фон Клейст побледнел, оставил рояль и пересел подальше от собаки. Теперь уже Пауль премировал пса кусочком пирога.
– Ну откуда у вашей собаки нюх возьмется? Кормите его шоколадом да пирожными! – продолжал бушевать дедуля, обладатель не по годам громкого голоса и крепкого мускулистого тела. – Вот покойница Тильда – то была собака! Умница, а не собака!
Пауль тоже вспомнил любимую овчарку, и у него с века невольно сорвалась сентиментальная слезинка…
– Пауль, не хнычь! Конечно, это ты ползал с овчаркой по канавам, прыгал через забор и учил собаку всяким трюкам, но ты же сам и виноват, что наш сволочной аптекарь отравил несчастное животное!
– Аптекарь отравил собаку офицера Ратта? – поразился Карл Кольбах.
– Аптекарь, больше некому! Кто бы еще додумался убить собаку уколом снотворного? Может, для вас это и новость, герр Полковник, – дедуля Клаус – старый солдат, и обращение «полковник» не звучит в его устах архаизмом – вы человек приезжий, но только, поверьте мне на слово, больших скряг, чем живут в N-бурге, по всей Германии не найти, даже если стопчешь три пары сапог! Будут наши скряги тратиться на снотворное? Ни за что! Пристрелят пса или изведут крысиным ядом… Только с Тильдой все было иначе! Я не мог разбудить собаку несколько часов: бедняжка почти перестала дышать, тогда я, конечно, позвал врача! Не ветеринара, ведь умница Тильда – это вам не свиноматка с фермы, а нормального человеческого врача, доктора Нормана. Он промаялся с собакой почти сутки, но увы! Слишком большая доза снотворного – такая, что гарантирует летальный исход! Вот так сказал доктор. Кто же мог такое сотворить, если не аптекарь? – огласил обвинительные выводы дедуля Клаус. – Уже месяц прошел, как я остался без достойной собаки… А все мой внучек-лоботряс виноват!
– Но гауптштурмфюрер Ратт – образцовый офицер! – заступился за Пауля Шеф Кольбах.
– Образцовый? Да это просто бестолочь, как покойный барон Отто! Это ж надо было такое удумать – играть в футбол индюком фрау Аптекарши! Еще и на мотоцикле!
– Подумаешь, помял слегка безмозглую птицу… – насупился Пауль.
– А штраф? Старина Корст взыскал с герра Аптекаря целое состояние!
Вообще-то, мотобол – игру, когда футбольный мяч загоняют в ворота при помощи мотоцикла, придумал не Пауль, а англичане. Моторизованное население N-бурга познакомил с новейшим достижением спортивной мысли сын местного банкира Вильгельм по прозвищу Трудди. Трудди получал образование в туманном Альбионе и кое-чему действительно научился – тому же мотоболу, например.
Принимая во внимание, что начальство устроит суровый нагоняй офицеру СС, который без толку жжет казенный бензин, гоняя за мячом, Пауль записал себе в рабочем журнале выезд «в интересах имперской безопасности», а пара-тройка коллег из дорожной полиции – патрулирование.
Игра была в самом разгаре, когда Трудди вскрикнул и едва не кувыркнулся через руль: под колесом его новенького мотоцикла барахтался в пыли перепуганный индюк! Птица ничуть не пострадала, а вот Трудди вполне мог убиться или покалечиться, на что и обратил внимание сотоварищей Пауль, высоко подбросив квохчущий шар. Гауптштурмфюрер Ратт, конечно, не британец, но и ему иногда приходят в голову дельные спортивные идеи. Как эта – заменить мяч крупной домашней птицей…
Индюк уже дважды побывал в воротах, когда в ход игры с воплями вмешалась фрау Шпеер – сквалыжная матушка аптекаря Шпеера. И пообещала подать на «безобразия», чинимые молодыми полицаями, жалобу в магистрат…
Пауль не стал дожидаться, когда фрау Аптекарша осуществит угрозу, а быстренько ухватил еще живого, хотя и изрядно потрепанного птаха за ноги и покатил в Гестапо. Конечно, он – на верном железном коне – добрался до бумаги и чернильницы быстрее грузной фрау Аптекарши и тут же состряпал рапорт о том, как оставленная без надзора домашняя птица создала угрозу безопасности дорожного движения, чем воспрепятствовала офицерам Гестапо исполнять служебные обязанности. Герр Корст сразу же завел по факту дело «Об угрозе имперской безопасности» и приобщил к нему возмущенно шипящего индюка. Экстренно предпринятое расследование установило, что источник повышенной опасности – индюк – находился в собственности фрау Шпеер, неспособной обеспечить за ним надлежащий надзор. Смущенный суровой формулировкой судья Ворст вынес решение в пользу истца, то есть представителя Гестапо. И вместо удовлетворения собственной жалобы разгневанная мамаша аптекаря получила судебное решение о выплате весьма существенного штрафа…
– А какова была участь несчастной птицы? – рассмеялся герр Кольбах.
Пауль тоже улыбнулся и неопределенно передернул плечами.
Уточнять, что индюк был водворен на обширный птичий двор его матушки Марты, откормлен, в положенный срок запечен с черносливом и отправлен дядюшке Корсту в качестве сувенира к Рождеству, он счел излишним.
– Вот так герр Полковник! Знаете, в чем корень бед нашей семьи? Да в том, что мой зятек, Георг, любит мальчишек Марты как родных – и совершенно их избаловал! Георг – мой любимый зять! Это правда. Я всегда говорю правду, герр Полковник! Любой вам подтвердит, – дедуля, которому никак не наливали, решил заручится расположением почетного гостя. – Мало кто в Германии разбирается в пиве лучше, чем мой зятек! А что толку?
Пауль хихикнул: если в Германии кого и мало, так это людей, которые могут выпить больше дедули Клауса!
– Если человек мягкий, как мой зять Георг, толку не будет! – меж тем продолжал старик Клаус. – Видите, избаловал и пса, и мальчишек, и своих дочек, и даже Марту – свою жену! До чего дошло, герр Полковник! Родному отцу кружки пива не нальет! – логично завершил обличительный спич дедуля.
Фрау Марта демонстративно поставила перед стариком кружку с пивом. Дедуля заглянул через край, со вздохом выпил и продолжал:
– Вот вы, герр Полковник, женаты?
– Я? Нет. Пока нет, – уточнил Кольбах.
– Бери пример со своего начальника, Пауль! Он прозорливый человек! – похвалил Шефа Кольбаха дедуля и, конечно, получил приглашение присоединится к распитию коньяка – папаша Георг воспользовался знаменательным случаем и извлек из подвала пыльную пузатую бутылочку.
– Чертовы французы: умеют делать выпивку! А вояки из них никакие, уж поверьте мне, герр Полковник, только и могут, что девок портить…
– Папа! Как можно – при ребенке! – резко перебила его фрау Марта. – Жени, ты почему до сих пор не спишь?
– Хочу послушать дедушку… – хныкала малышка.
– Марш в постель! – матушка была непреклонна и поволокла болтавшую ногами и возмущенно верещавшую девчушку из комнаты.
– Победить французов – невелика наука! Прусские парни вешали их десятками и палили из пушек прямиком по Парижу23 23
Речь идет о Франко-прусской войне 1870–1871 гг. Прусские войска оккупировали значительную часть французской территории, участвовали в подавлении Парижской коммуны 1871 г. Война завершилась подписанием в 1871 г. грабительского в отношении Франции Франкфуртского мирного договора.
[Закрыть] раньше, чем родился ваш Фюрер, – разглагольствовал дедуля в предвкушении следующей порции спиртного. – Вот англичане – это другое дело. Серьезные ребята. Настоящие солдаты!
Я вам так скажу, герр Полковник, когда немецкие парни будут маршировать по Трафальгарской площади, я лично выставлю бутылку рому и выпью за здоровье вашего Фюрера!
– Считайте, что парни уже в Лондоне, и выпейте за Фюрера прямо сейчас, герр…
– Клаус, называйте меня Клаус, герр Полковник…
– Хайль Гитлер!
К патриотическому тосту присоединились вслед за дедулей остальные. По причине отсутствия фрау Марты на столе возникла следующая бутылка.
– Зиг Хайль! – торжественно изрек папаша Георг, снова наполняя бокалы. – Когда я надел штурмовую рубашку, я был младше Пауля, ей-богу… Как быстро летит время… – он обратился к Кольбаху: – Вот вы, штандартенфюрер, что вы сделали со своей первой коричневой рубашкой штурмовика?
Кольбах недоуменно качнулся на стуле:
– Да простят меня арийские боги, герр Грюнвальд, у меня ее никогда не было!
Странно, в свою очередь удивился уже Пауль: если верить личному делу Шефа, такую рубашку он относил как минимум два года и только потом вступил в СС.
– А я свою храню… – глаза папаши Георга затуманила скупая мужская слезинка. – Где моя рубашка, Пауль?
Пауль помрачнел: он давно и безуспешно искал способ избавится от пресловутой рубашки, скомпрометированной капитаном Ремом24 24
Рем Эрнст (1887–1934) руководитель нацистских штурмовых отрядов СА. Из небольшого отряда личной охраны Гитлера СА к 1932 г. превратилась в двухмиллионную военизированную организацию, более мощную, чем государственная армия того периода – Рейхсвер. Обеспокоенные ростом влияния Рема политические противники обвинили его в подготовке государственного переворота. 30 июня 1934 г. Рем и его ближайшее окружение были арестованы, отправлены в тюрьму Штадельхейм, а затем расстреляны. Операцию по устранению Рема проводила СС. События 30 июня 1934 г. вошли в историю как «Ночь длинных ножей».
[Закрыть]. Но, опасаясь папашиного гнева, просто спрятал несчастливый предмет гардероба подальше.
– На чердаке. По-моему, рубахе там отлично живется: висит себе между двумя матушкиными свадебными платьями… – Пауль довольно улыбнулся: вряд ли кто из его коллег додумается искать рубашку в таком месте.
– Да, штандартенфюрер, я берегу свою рубашку и не скрываю этого! – папаша Георг, который за долгий обед, плавно перешедший в ужин, успел набраться сверх обычного, хрястнул кулачищем бывшего боксера по столу. – Мне нечего стыдиться своего прошлого! Даже случись мне опять повстречать нашего Фюрера, я сказал бы ему, – папаша Георг поднялся с приличествующей такому воображаемому случаю торжественностью, свалив при этом табуретку, и приложил руку к сердцу: – Мой Фюрер! Армии не меняют знамен, проиграв сражение. Лишь скверный пастырь судит по дрянной овце о своем верном стаде! Мы простые немцы…
Если бы сам доктор Геббельс25 25
Геббельс Йозеф (1897–1945) – высокопоставленный чиновник в аппарате Гитлера, с 1933 г. министр Имперского министерства народного просвещения и пропаганды Германии, известен как выдающийся оратор и идеолог нацизма. В мае 1945 г. покончил с собой.
[Закрыть] слышал сейчас папашу, он бы скрипел зубами от зависти, настолько складно, убежденно и искренне тот говорил. Конечно, папаша запросто мог бы стать видным партийным деятелем… Исключительно присутствие Шефа препятствовало Паулю заорать от избытка энтузиазма, впрочем, папаша ораторствовал так проникновенно, что даже суховатый Шеф Кольбах выглядел взволнованным. Что уж говорить о впечатлительной душе фон Клейста! Он был в сугубо профессиональном экстазе: как только папаша Георг завершил импровизированный митинг и уселся, Зигфрид принялся восторгаться:
– Как жаль, что вас сейчас не мог слышать Рейхсфюрер… Это просто шедевр пропаганды, герр Грюнвальд, я так растроган… – ив подтверждение хлюпнул пару раз носом в расшитый беленький платочек, но, успокоившись, обратился к Кольбаху: – Штандартенфюрер, я полагаю, целесообразно поручить герру Грюнвальду выступить с приветственным обращением к Рейхсфюреру и гостям от городского населения N-бурга… Тем более мы еще не получили из магистрата предложений по поводу приветственной речи…
– Это немыслимо, штурмбанфюрер До открытия фестиваля остались считанные дни, полным ходом идут репетиции – и вот выясняется, что до сих пор не подготовлена приветственная речь от магистрата! При этом вы храните олимпийское спокойствие… – упоминание о магистрате мгновенно вывело Шефа из состояния послеобеденного умиротворения.
– Но мы многократно обращались в канцелярию бургомистра… – принялся оправдываться фон Клейст.
– Возмутительно! Преступное манкирование обязанностями городского главы! Пора мне лично познакомиться с вашим молчаливым бургомистром Штроксом! Офицер Ратт, напомните мне завтра позвонить в магистрат, – Шеф Кольбах несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь вернуть себе равновесие. – Это просто перст судьбы, что мы встретили герра Грюн-вальда! Зигфрид, я полагаю, в ваших силах по крайней мере огранить те перлы, которые мы услышали от уважаемого Георга? Можете приступить прямо сейчас! – виноватый фон Клейст сорвался с места и с усилием потянул за собой крупное тело папаши Георга, подуставшего от избытка выпивки.
За мужчинами увязалась застрявшая в комнате Лотхен:
– Я буду помогать папе и штурмбанфюреру…
Смешно! Чем Лотта может помочь? Зиги фон
Клейст колотит на пишущей машинке со скоростью новейшего пулемета и стенографирует быстрее, чем ораторы говорят! А Лотта учится в медицинской школе, только и умеет, что тыкать в зад шприцем да вытирать салфеткой слюни, зато пишет как курица лапой! Пауль тихонько хмыкнул, но не стал вмешиваться из опасения окончательно раздраконить строгого Шефа Кольбаха.
– Такие дела, герр Полковник: моему зятьку место на трибуне, среди парней, что толпятся за спиной Фюрера, а не в этой харчевне! Как такой парень оказался в дыре вроде N-бурга? – с чувством спросил дедуля у пустого стакана. Пауль тут же ему подлил. – Георг здесь, потому что имел глупость жениться! Женился на мой красавице дочке! Вот так, герр Полковник. Бабы сгубили больше блестящих карьер, чем все наемные убийцы, вместе взятые! Храни вас Господь жениться и тем более заиметь дочь! – дедуля выпил.
– Но отчего, герр Клаус? У вас такие прелестные внучки! Они близнецы?
– Лотта и Лора? Двойняшки, – вставил Пауль.
– Маленькие гусыни просто перекрасили волосы в разные цвета, как пошли учиться на сестер милосердия. У них, видите ли, теперь есть индивидуальность… Ну к чему все эти курсы? Георг им потакает сверх всякой меры! – недовольно покачал головой дед.
– Сейчас Лотхен шатенка, а Лорхен рыжая. Во-обще-то, они обе блондинки, как мама… – ввернул Пауль.
– О, ваша матушка просто роковая красавица, – загадочно улыбнулся Кольбах. По мнению Пауля, для роковой красавицы его величественная матушка полновата. Хотя…
– Говорят, молодой барон Отто свалился с лошади и сломал ногу, когда первый раз увидел маму, – похвастался он, указав на протрет молодого Отто фон Клейста в старомодной летной форме. – И ему пришлось жить прямо здесь, пока нога не срослась…
– Оно и понятно, что пиво лучше, чем жена, – цинично ввернул многоопытный дед.
– Когда этот инцидент приключился?
– В семнадцатом, когда же еще… Скверный был год… – пробурчал старикан.
– И не говорите, – согласился Шеф Кольбах, допив очередной бокал. – Вы мудрый человек, герр Клаус, скажите… Мне всегда казалось, что воспитание дочери – это… Гм, ну, намного проще, чем вырастить достойного сына…
– Мне вас жаль, герр Полковник! Вы наивно заблуждаетесь! Как раз мальчишки растут сами по себе, как грибы… В жизни ведь как? Сперва вы наплюете на свою блестящую карьеру и женитесь. Вы отдадите писклявой кокотке все, что у вас есть: титул, деньги, карьеру… Даже самое дорогое, что есть у мужчины, – свою свободу, герр Полковник! А взамен получите дочь. Конечно, красавицу – как и ее мамаша в лучшие дни. И начнете ее баловать… А что дальше?
– Так что же дальше?
– Дальше? – дедуля потряс над стаканом опустевшую бутылку. Он и герр Кольбах пили рюмка в рюмку, чем Шеф в очередной раз немало озадачил Пауля.
– Пауль, дружище, распорядитесь, пусть мой водитель привезет нам бутылочку рома… Или водки, – Шеф протянул Паулю купюру. Еще не родился скопидом, которого дедуля Клаус не смог бы расчехлить на бутылочку-другую.
Не хватает только попусту жечь бензин! Пауль спустился через зал их семейного кабачка в подвал, взял бутылку, поднялся в зал, звякнул ручкой кассы, выбил чек, отсчитал сдачу и отнес выпивку наверх.
– Дальше, – дедуля смаковал ром, – ваша красавица дочь сбежит со смазливым столичным хлыщом. Разве девчонке объяснишь, что ее воздыхатель – шут гороховый, а никакой не знаменитый артист! Даже свадьбу сыграть не удосужится… Скажу больше, герр Полковник! Своего недоноска от сожителя она назовет вашим добрым католическим именем!
Пауль фыркнул: дедуля явно намекал на его старшего братца – Клауса.
– Я не католик, я агностик, – подавленно сказал герр Кольбах, залпом выпил сразу полбокала, расстегнул ворот кителя и закурил.
– Вы пьете прямо как русский, герр Полковник, – одобрительно крякнул дедуля и звонко чокнулся с Кольбахом вновь наполненным стаканом.
