Текст книги "Замок темного барона"
Автор книги: Павел Бергер
Жанр:
Шпионские детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)
Зловещим эхом разносились по подземелью шаги, всхлипывала под коваными подошвами вонючая жижа:
– Пауль, дружище, вы не находите странным – двое людей бегут в темноте, по колено в дерьме, и при этом один из них называет другого «штандартенфюрером»? – спросил Кольбах, сохраняя ровное дыхание, как и подобает опытному спортсмену.
Честно признаться, Пауль – пусть и без удовольствия – но простоял бы в дерьме какое-то время даже по самую шею, если бы это гарантировало ему такое же звание, как у Шефа!
– Называйте меня Карлом, – милостиво разрешил Кольбах, не дожидаясь ответа.
Теперь их сапоги взбадривали вековую пыль, в особенно узких коридорах потрескивала раздираемая паутина, а желтые стрелы света от фонарей разбивались о влажный камень и плешины плесени, выхватывая приметы нужных поворотов и развилок. Они бежали, рассекая затхлый воздух и паля в подозрительные тени, обдирали ладони, штурмуя узкие лазы, но все равно опоздали…
– Это только наше дело! – дедушка Клаус грозно прикрикнул на перепачканных пылью и грязью офицеров, выбравшихся из узкой дверцы угольного подвала прямо в квадратный внутренний дворик Замка.
Клаус Валенштайн не нуждался в помощи, а его противник – в снисхождении!
За века уютной мирной дремы дубовые перила и галереи внутреннего дворика успели позабыть стальной оружейный скрежет и испуганно вздрагивали, когда им доставались неудачные удары эспадронов старого Клауса и его противника. Опытная рука старого вояки сохранила точность и быстроту – каждый его выпад вынуждал противника беспомощно пятиться по галерее. Сталь неутомимо взлетала, звенела, высекала искры, пока не обагрилась кровью: аптекарь Шпеер получил глубокую рану в бедро, сбавил темп, тяжело дышал, но продолжал отбивать атаку за атакой, укрывшись за толстой перекладиной балкона. Словно повторяя движения фехтовальщиков, над Замком сгущались тучи, воздух наполняла предгрозовая тяжесть, ветер бил резкими, не по-летнему ледяными порывами…
Со вспышкой первой, еще далекой, молнии в дверном проеме галереи появился библиотекарь – Александр фон Штерн. Бледный, со скрещенными на груди руками, всклокоченными волосами и седой клиновидной бородкой, закутанный в халат цвета запекшейся крови, он действительно был похож на воплощенного дьявола. Пауль хотел перекреститься, но не решился выпустить из рук пистолет!
Глаза герра Библиотекаря наполнял холодный свет, словно в них отражались мощные прожектора, пальцы складывались в сложные мудры41 41
Мудры – особые ритуальные положения пальцев рук, иногда довольно сложные, которые используются в восточных религиозных практиках для личной концентрации как самостоятельное упражнение или в сочетании с молитвами и ритуальными заклинаниями (мантрами).
[Закрыть], а губы шевелились, беззвучно перебирая священные слова заклинаний. Этот ужасный человек сосредоточенно смотрел в глубокую нишу справа, за спину дедушки Клауса. Под его магическим взглядом сумрак сгущался, обретал телесность и объем, шуршал, превращался в бархат и атлас…
Наконец тьма выдохнула из себя темный силуэт. Женщина в длинном вечернем платье шаг за шагом приближалась к замершим от ужаса противникам. Первые тяжелые дождевые капли осели на ее высокой шее жемчужным ожерельем, пронзительный порыв ветра сорвал с головы дамы густую вуаль и подхватил золотистые прядки волос. Затянутая в белоснежную перчатку нежная рука вырвала у аптекаря оружие, словно сорную травинку! А потрясенный старик Клаус сам выронил эспадрон:
– Ута… Несчастная баронесса пришла за нашими душами!
Дама презрительно отстранила фон Валенштайна, приблизилась к аптекарю еще на несколько шагов, схватила за горло, подняла и отшвырнула его тело с такой силой, что оно проломило балку галереи, изогнулось дугой и гулко рухнуло в мощенный каменными плитами дворик…
У разбитого черепа мерзкой лужицей темнела кровь. Несомненно, герр Шпеер мертв! Его выпученные глаза все еще пытались уловить блики молний и рассмотреть невозможного, противного природе убийцу.
Карл Кольбах и Пауль, не сговариваясь, кинулись за грозной дамой.
Как же быстро она бежала!
Казалось, ее босые ступни летят над землей среди дождевых струй! Но куда и зачем? Босоногая фрау неслась прямиком к глухой каменной стене ограды Замка.
Пауль несколько раз почти ухватил ее за платье, а Шеф Кольбах даже коснулся локтя, но женщина увернулась, значительно опередила усталых преследователей, со всего маху ударилась о кирпичную кладку ограды и…
Исчезла – словно ее смыли дождевые струи!
– Мать твою!!! – Шеф Кольбах с размаху ахнул кулаком по кирпичам, так что в кровь разбил костяшки пальцев, несколько раз глубоко вздохнул, восстанавливая дыхание и душевное равновесие. Лизнул ранку, обернул ладонь носовым платком, подпрыгнул, ухватился за край забора, подтянулся, заглянул на другую сторону.
– Никого! – он спрыгнул, быстро ощупал нижнюю часть стены и землю рядом. – Никакого лаза или рычага! Дерьмо какое-то! Ну не могла же она растаять! Пауль, отправьте ребят на мотоциклах – пусть сделают пару кругов по периметру, составьте ориентировку на эту бегунью! Дайте команду перекрыть вокзал и усилить посты на автомобильных трассах…
– Не стоит усилий, герр Полковник! – подоспевший дедуля Клаус опустился на колено, собрал с листьев травы горсть мокрого жирного пепла, поднес руку к лицу Кольбаха: – Вот все, что осталось от несчастной Уты…
Шеф зацепил пепел с ладони старика, поднес кончики пальцев к чутким ноздрям, затем сунул кисть под нос Паулю:
– Действительно, пепел от сгоревшего тела… Откуда он здесь?
– Останки фрау Уты… Она завершила земные дела: ее мучители мертвы, ее единственный сын нашел себе другого Ангела Хранителя, Замок вернулся к законному владельцу. Душа фрау Уты освободилась, очистилась в адском пламени и отлетела на небеса! Даже целая рать демонов не может удержать неприкаянную душу на земле, если Господь дарует ей прощение…
– При всем моем уважении, герр Клаус! Я вменяем и психически устойчив! Я, черт раздери, материалист! И как материалист утверждаю: никакой человек не может сгореть до горсточки пепла за пару секунд, – Кольбах закурил, прикрывая огонек зажигалки ладонью. – Тем более под проливным дождем!
– Совершенно с вами согласен! Никакой живой человек! Но фрау Ута мертва уже больше двадцати лет! Мы наблюдали лишь ее потревоженный бесплотный дух… Идемте в дом, Карл, начинается град…
В ту недобрую ночь над Замком и городом бушевала страшная гроза, град разбивал стекла, ветер срывал крыши и выкорчевывал деревья, потоки воды сносили мосты и рушили дамбы. С городского собора упал старинный крест. Напрочь вымерзли поля и виноградники, пострадали многие сооружения, линии электропередач, телефон и телеграф. Среди населения имели место многочисленные легкие ранения и случаи переохлаждения. Один городской житель даже пропал без вести – библиотекарь Замка Александр фон Штерн.
39. РокировкаКольбах вытащил из огромной нарядной коробки со множеством бантов раскрашенную чередующимися изображениями овечек и маленьких девочек дорогую фарфоровую куклу в роскошном подвенечном убранстве и отдал Паулю:
– Мне потребуется только коробка… Зачем вы притащили еще и куклу, дружище?
– Хотел посоветоваться… Правда, эта кукла похожа на фройлян Кротову? Лиза скоро уезжает, я хотел ей сделать подарок на память…
Кольбах с сомнением улыбнулся уголками рта:
– Попробуйте. Хотя, боюсь, что фройлян Курсант предпочла бы истребитель… Спасибо за коробку, дружище, можете идти отдыхать!
Пауль привычно фыркнул и поспешил выйти – у Шефа Кольбаха назначена итоговая встреча с дипломатическим представителем товарищем Деканозовым. Они будут обсуждать целесообразность экстрадиции профессора Меркаева в Советский Союз. Учитывая психическое состояние герра Профессора, вопрос весьма деликатный и требующий конфиденциальности с обеих сторон. Поэтому ответственный Пауль лично убедился, что в оружейном зале Замка отсутствуют какие-либо прослушивающие устройства, и огорченно вздохнул: подслушивать нет смысла! Наверняка Карл Кольбах, отменно владеющий русским, будет разговаривать с герром Дипломатом на его родном языке.
Надо наконец-то уделить время собственному культурному росту, решил молодой штурмбанфюрер. Освоить хоть какой-то иностранный язык. А может, для начала стоит в шахматы играть научиться? Когда Пауль выходил из оружейного зала, он успел заметить, как Шеф расставляет на доске шахматные фигуры…
.. Строго конфиденциально…
Кольбах сильным щелчком сбил одну из шахматных фигурок на доске:
– У меня работы полно, что я мальчик – шифровать до полуночи? И радиста у меня все равно нет, а когда нового пришлют, неизвестно…
– Ну, не хватает кадров у нас… А ты еще этого Меркаева хочешь навязать на мою голову… Сам говоришь – он помешанный. Вдруг с ним в самолете припадок сделается и он будет на людей кидаться? Лучше оставить его здесь. Здесь, говорят, с сумасшедшими тоже строго: чуть что – в печь? Туда ему и дорога! Незачем наркома на ерунду отвлекать!
Кольбах сдержанно кивнул:
– Я тебе сейчас текущую обстановку в Германии обрисую, а ты наркому лично доложишь… Конфиденциальность соблюдем, и мне с шифровкой не морочиться… Предположительно на сентябрь этого года запланировано объединение секретной службы безопасности, разведывательного управления СС и полиции безопасности зипо. Объединенная будет называться Главное управление безопасности, руководитель этой новой службы получит максимальные административные полномочия… Целесообразность подобного объединения очевидна только в условиях масштабных военных действий… Ты что, в блокнот пишешь? Сдурел?
– Костя, ну извини, ну не запомню я столько…
– Ладно – объясняю максимально доходчиво. Шеф СС – рейхсфюрер Гиммлер – хочет возглавить всю систему безопасности Германии. Для этого нужны два фактора – объединение структур и война, которая объединение оправдает. Это понятно?
– Понятно… С кем воевать собрались?
– Вопрос… Партайгеноссе – Герман Гесс – декларирует себя как англофил. Понятно, что рейхсляйтер не любит ни герра Гесса, ни дружественную тому Британию, а значит, будет настаивать на военной кампании в Европе и лоббировать пакт о ненападении с СССР…
– Что он будет?? – не разобрал Деканозов.
Кольбах терпеливо повторил:
– Способствовать заключению мирного договора! Так что пусть не тянут с пактом: сейчас, во всяком случае до осени, Рейхсфюрер набирает силу, он сблизился с рейхсляйтером Борманом и способствует его повышению… Нацист номер два – Геринг – их поддержит… Гесс ему тоже что заноза в заду…
– Отлично, как договор мирный заключат, нам с тобой точно по «портянке»42 42
Жаргонное наименование ордена Красного знамени.
[Закрыть] пропишут!
– Зачем мне орден? Я рассчитываю на резидентуру…
– Ну – хватил… Я передать наркому передам – потому, что по гроб жизни тебе теперь обязан! Только резидентов по Европе Сам лично утверждает… А нарком не волшебник – он на должности всего-то год! Думаешь, ему легко? У нас тоже, знаешь, от пакта этого не все в восторге… Кто-то хочет завтра воевать начать… Кто-то, наоборот, на промышленности отсидеться, пока в органах все утрясется…
– Поэтому мне с английским журналистом-радистом игру Центр зарубил?
– Ты, Костя, тоже перегибаешь тут… Ну, доложили – помимо наркома, понятно, – мол, ни хера Кротов не разведывает, а себе карьеру строит… В смысле в Германии… Он из Абвера в Гестапо перевелся, там оперативных стратегических данных никаких! Зато дружбу с группенфюрером Мюллером сведет, а германское начальство ему за такое самопожертвование повышение исхлопочет. Отзывать хотели… Я говорю: как же его отзовешь? Он фигура там слишком заметная! И кем заменишь? Кадров нету… Нарком поддержал…
– Ни черта у вас порядка нет! – вспылил Кротов. – Знаю я прекрасно эти происки старых коминтерновских кадров… Мать-эсерку простить мне не могут? Карьера моя им мешает? Испанских Троцкие-тов-анархистов забыли быстро? Ну, ничего! Я им еще устрою бенефис…
Он резко поставил на стол нарядную коробку от куклы и высоко поднял крышку.
Деканозов оторопел:
– Костя, вот у тебя голова… Ну тебя точно отзывать надо – с тобой бы мы их всех, всех гадов этих, враз! Как ты ее нашел? За неделю нашел здесь похищенную картотеку Коминтерновской агентуры! Мы два года вхолостую землю носом рыли…
Кротов закрыл коробку и с достоинством опустился на диван:
– Она была у Александра фон Штерна. Он ее прямо здесь, в Замке, в библиотеке держал! Как в китайской пословице: лист прячут в кроне дерева, труп – на поле боя, а свиток бумаги – в библиотеке!
– Как же ты додумался до этого и изъял ее?
– Просто… Алекс – мой былой наставник! Я его тайные грешки и страстишки, все эти масонские клубы, бессмертные души, хорошо знаю… Он много лет работал в какой-то мелкой должности в Коминтерне, но имел доступ к документам спецхранения. Ему это было важно – он с давних времен за кладами и заклинаниями рыщет: надеется вечно жить, а для этого деньжата нужны. Вот в тридцать пятом он неожиданно съехал в провинцию, где его лично никто не знал… Де-факто старый лис подставил вместо себя куклу, внешне похожего старикана. А сам нелегально выехал за рубеж, потому что у него в руках оказался мощный инструмент шантажа – краткая картотека агентурных данных Коминтерна. Бывшие и действующие агенты под страхом разоблачения вынуждены были помочь ему с натурализацией. Он устроился в германской провинции, но близко к границе нейтральной Швейцарии. Одной из жертв шантажа по картотеке стала моя радистка – она давно работает в Германии, еще с 1924 года… Дама делала для фон Штерна копии радиограмм, хотя сама шифра не знала. Но новые шифры Иностранный отдел НКВД разработал по образцу старых, чуть не царских времен, и все эти шахматные задачки фон Штерн решал в три счета! Так он узнал, что в N-бурге во время фестиваля должен пройти полуофициальный тур переговоров по подписанию мирного соглашения между СССР и Германией… В одиночку он действовал или в сговоре – вам, дома, выяснять сподручнее. Но только помните: кто-то здорово не хочет заключения пакта и Алекс фон Штерн сделал все, чтобы в прямом смысле взорвать переговорный процесс! Действовал он, как всегда, чужими руками. Нашел местного ненормального – такого же охотника за вечной жизнью, наобещал ему с три короба магии и стал готовить эффектный теракт – в катакомбах спрятали чуть не автомобиль взрывчатки, чтобы из-под земли взорвать оперный театр, в котором будет полно дипломатических шишек. В процессе расследования в горах должны были обнаружить трупы молодых людей, этнически похожих на немцев. Либеральные журналисты объявили бы взрыв провокацией спецслужб СС. Но мы обнаружили взрывчатку раньше…
– Не вышло!
– Так точно! Тогда он попытался организовать новый теракт более традиционными средствами: обыграл в карты кретина Меркаева, белогвардейца, фанатика-монархиста, и убедил его убить советского полпреда в счет карточного долга. И он пытался стрелять в тебя – дипломатического представителя одной из сторон переговорного процесса!
– Ох, Костя, век не забуду! Полголовы седых волос после этого…
– Фон Штерн не унимается – его устраивает в принципе любой конфликт с германской стороной, и этот осел пытается взорвать автомобиль папского нунция… Конкордат подписан давно, а сейчас у Германии с Ватиканом достаточно сложные отношения… Но у попов своя мощная система безопасности. И тут прокол! Напоследок он шантажирует радистку, которая к тому же совсем запуталась в любовных интрижках, и та стреляет в Рейхсфюрера, но после покушения виновницу сразу же убивают. Убийца – все тот же психически неустойчивый соучастник фон Штерна. Этот тип, Шпеер, аптекарь, покончил с собой в Замке… А библиотекарь фон Штерн подан в розыск как пропавший без вести…
– Все концы обрубил… И смотался… Сука…
– Ничего, это мое дело! Я знаю, где его искать. И бессмертную душеньку из него вытрясу!
– Туда дорога…
– Знаешь, в этой истории столько ненормальных, что даже я думаю, грешным делом: вдруг эта машинка действительно психотронный генератор? И на психику направленно воздействует? Вот Меркаева один раз – всего один! – обработали, до сих пор в норму привести не можем… Может, тоже в Москву ее отвезешь?
– Ты, Костя, главное, не уподобляйся… Это Рейхсфюрер ваш без гороскопа в уборную не пойдет! А у нас, брат, одна религия! И та – атеизм. Доложит кто-то Самому, раздраконит его… Сам – материалист и всякую мистику с астрологией не приветствует. В общем, ты не дурак – понимать должен… Вот картотека – это да… Это аргумент – с таким и резидентуру просить можешь…
– Молчи про картотеку… Была – сплыла. Ищем. Вот. Наркому ее отдашь – лично… Понял? Из рук ее в самолете не выпускай, – Кротов водрузил тяжелую коробку на колени Деканозову, крепко привязал крышку атласной лентой и пришпилил нарядный бант: – Скажешь ему: Кротов дочечке вашей куклу в подарок передал! Уяснил? И в руки ему отдашь – только ему! Он тебя у трапа приедет, встретит… Я ему уже позвонил…
– Ты – звонил наркому? Нашему наркому?
– Вашему. Уведомил, что у советской делегации вышел из строя самолет, но в свете новых, дружеских отношений СССР и Германии рейхсляйтер Борман готов предоставить свой личный борт…
– Когда это наш самолет сломаться успел? – по лицу Деканозова плоским пятном разлилось удивление. Кольбах с интересом взглянул на собственные наручные часы:
– Часа полтора назад, – порылся в кармане и выложил на стол пригоршню шестеренок и прочих мелких деталей. – Предупреждаю тебя, товарищ дипломат, вредительство налицо!
Деканозов нервозно засмеялся.
– После цирка с четырьмя покушениями, боюсь, Володька, что тебя твои же холуи в самолете удавят… Я сейчас здорово подставляюсь, пакт еще официально не подписан, так что прошу тебя, сделай все правильно! Лично – в руки. Только ему. И водки выпей – ты трезвый неестественно выглядишь…
Деканозов молча проглотил две полные рюмки.
– Говорят, Кравца из Венесуэлы того – на переподготовку отозвали?
Дипломат все так же молча кивнул и продемонстрировал сложенные решеткой пальцы, а Кротов продолжал с подчеркнутой торжественностью:
– Скажешь наркому: старший майор Кротов сознает, что в условиях обострения классовой борьбы сотрудники внешней разведки обязаны покончить с осколками леворадикальных уклонистов, проникшими в ряды агентуры Коминтерна, и просит после успешного выполнения задания перевести его в Латинскую Америку, а именно в Венесуэлу. На должность резидента…
– Это ты у нас комиссар, а я так красиво не скажу. Скажу проще: что вот Троцкий устроил бардак в Латинской Америке. Среди агентуры – засилье старой гвардии, считай, одни троцкисты и есть… Но Костик Кротов там порядок наведет – он без сантиментов, потому что немец по отцу: чуть что – врага в печь! Головы им будет сносить, гадам, как белякам в гражданскую! В бараний рог всех этих интернационалистов свернет! – дипломат сделал многообещающий жест двумя кулаками, словно выкручивая невидимое белье. – Взялись из себя мировую закулису разыгрывать… Но, понятно, надо дать человеку оперативный простор… Он на такой тяжелый участок идет! Добровольцем! И званием очередным поощрить инициативу… Финансирование ему предоставить нормальное, фонды специальные, резервные средства… Радистку хорошую… Хотя там и так баб полно…
– Вовка, вот все тебе бабы… Ладно – вылет через час… Машину пришлю.
Товарищи обнялись.
Они покидали N-бург практически одновременно.
Их ждала столичная суета Москвы и Берлина.
40. Последние гастролиБерлин, середина сентября 1939 года. Вечеринка по случаю вступления Вальтера Шелленберга в должность начальника группы «Е» №-го управления Главного управления имперской безопасности.
Пауль заметно нервничал.
Он впервые оказался на сборище, куда съехалось, считай, все высшее военное и партийное руководство Рейха. И сразу – в качестве организатора вечеринки! Торжество ему доверил лично Вальтер Шелленберг – один из самых успешных карьеристов и интриганов на Альбертштрассе43 43
С момента создания Главное Управление Имперской безопасности РСХА дислоцировалось в Берлине, по адресу Принц-Альбертштрассе, 8.
[Закрыть]. Герру Шелленбергу наконец-то удалось прибрать к рукам руководство контрразведкой и зарубежной резидентурой Рейха. Сегодня это эпохальное событие отмечали дружеской попойкой в узком кругу коллег и начальства.
Хмельное веселье пенилось как шампанское, первые молниеносные военные успехи Вермахта в Польше добавляли общему настроению победной эйфории. Геббельс и Геринг играли в жмурки со стайкой актрис, шеф Гестапо Мюллер перебрасывался в картишки с рейхсляйтером Борманом и парой высокопоставленных офицеров, Кальтенбруннер сосредоточенно глотал пиво в компании железного партайгеноссе Гесса, а сентиментальный Рейхсфюрер слушал, как музицирует Зигфрид фон Клейст.
– Хочу поблагодарить от лица нашего Управления, дружище! Вы отлично справились с миссией ответственного за провиант и выпивку! Вино великолепное и кухня выше похвал… Без ваших талантов мы все озверели бы с голоду! – герр Шелленберг доверительно взял Пауля под локоток, и при этом умудрился продолжать поглощение питательной смеси из салями, тостов и листьев салата латук. Пауль скромно улыбнулся:
– Я же знал, что вы сегодня завтракаете с Рейхсканцлером… – он сам уже дважды удостоился чести сопровождать мадам Шталь на завтрак к Фюреру и по опыту знал: там не подают мяса, а протертый супчик из шпината со спаржей бесследно растворяется в здоровом арийском организме прежде, чем унесут тарелку.
– Вы толковый парень! Чем собираетесь заняться в Берлине?
– Поеду на премьеру в оперу…
– Любите музыку?
– Не вполне…. Это же последняя постановка моего брата Зигфрида в Германии. Он скоро уезжает. Подал прошение о выходе из СС, подписал контракт и будет ставить какую-то эпическую оперу в Нью-Йорке… Даже Рейхсфюрер поедет на сегодняшнее представление…
– Ах, так Генрих все же согласился отпустить нашего златокудрого соловушку? Бывшего штурмбанфюрера? – герр Шелленберг окатил ушатом презрения Зиги фон Клейста, все еще терзавшего салонный белый рояль в центре зала, и перевел ревнивый взгляд на Гиммлера: – Скажите, Пауль, как вашей семейке удалось так монополизировать Рейхсфюрера? Обычно ребята много лет дерут зад за жалкую должность личного помощника или начальника канцелярии… Даже партайгеноссе Гесс на первых порах не брезговал служить секретарем у Фюрера! А этот парень, ваш брат, – кажется, Клаус? – сразу прыгнул в консультанты по юридическим вопросам!
– Клаус мне не брат… Точнее, брат, но только по матери. Он вообще не дворянин и тем более не фон Клейст… – Пауль с неприязнью посмотрел на братишку Клауса. Тот, подобострастно склонившись, что-то нашептывал Рейхсфюреру, присевшему передохнуть от развлечений. Уложенные бриолином волосы сияли на белобрысой макушке братца, послеоперационную бледность подчеркивала светлая пудра, а ресницы чудом почернели. Хотя доктор Норман еще неделю назад объявил, что Клаус «практически здоров», согнутую в локте руку продолжала поддерживать черная шелковая перевязь. Очень гармонирует с новенькой, с иголочки, формой. На рукав прицеплена нашивка о боевом ранении!
Но наибольший протест у Пауля вызывало свежеиспеченное звание братишки – штурмбанфюрер. И это Клаус! Клаус, который не отличит топографической карты от детских каракулей, понятия не имеет, как складывать парашют, и промахнется, целясь в арбуз с пяти шагов! Если бы Рейхсфюрер хоть раз увидал, как его новоявленный фаворит затыкает уши, прежде чем выстрелить из охотничьего ружья, он бы покатился со смеху! Пауль презрительно улыбнулся и, подражая старшему тезке Клауса – дедуле фон Валенштайну – подытожил:
– Клаус Ратт вообще не нашей – не солдатской – породы!
– Браво, дружище! А вы, Пауль, на что намерены употребить свою «солдатскую породу»? Останетесь служить под началом хитрой лисы – группенфюрера Мюллера? Кажется, он благоволит к вам, поскольку был близким другом вашего прежнего Шефа?
От такой перспективы Пауля прошиб холодный пот: слишком уж похож был неброский, но могущественный шеф Гестапо на его покойного начальника – герра Корста. Да и выпихивать своего давнишнего приятеля Германа Нормана, мужа сестренки Лорхен, уже успевшего пригреться в уютном кресле провинциального полицая, он не собирался. Пауль отрицательно покачал головой.
– …Или предпочтете юркнуть под крыло самолета – к любезному Герингу? Он, если не ошибаюсь, служил в одной эскадрилье с вашим почившим отцом – бароном Отто фон Клейстом? А может, вам больше нравится железный секретарь – партайгеноссе Гесс? Говорят, он сильно задолжал вашему уважаемому отчиму – герру Грюнвальду – за пиво… Еще с легендарных времен «пивного путча». Вам самое время взыскать с процентами!
– Я бы предпочел быть полезен Рейхсфюреру – в любом качестве, на его усмотрение!
– Хайль Гитлер! – поддержал решение Пауля Вальтер Шелленберг.
– Зиг Хайль!
– Вы достойный офицер, штурмбанфюрер! Оставайтесь с нами. Учитесь у Карла. Я вовсе не удивлюсь, если в день, когда всех нас объявят негодяями и поволокут на эшафот, окажется, что Карл с самого начала играл за хороших парней! Причем за всех сразу… Он мудрый человек, ваш патрон, оберфюрер Кольбах… Кстати, где он? Ах, Карл, что вы мешкаете? Нам пора ехать в оперу – мы не можем заставлять Рейхсфюрера ждать!
Пауль тоже с надеждой бросился к Шефу:
– Карл, вы видели?!? Я голову этому писаке оторву!
Он резко развернул вечернюю газету с эффектным заголовком:
«Немецкий аристократ предпочел карьеру дипломата».
Фото жизнерадостной физиономии Пауля Отто фон Клейста прямо под заголовком не оставляло сомнений: речь в статье идет именно о нем. Кольбах снисходительно улыбнулся и похлопал молодого человека по плечу:
– Не вижу повода впадать в ярость, дружище! Или вы соскучились по N-бургскому Гестапо? Малоподходящее место для потомка ландскнехтов! Зато карьера дипломата – прекрасный выбор для молодого человека вашего достатка и социального статуса!
Шеф, как всегда, был прав!
