355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Павел Бергер » Замок темного барона » Текст книги (страница 6)
Замок темного барона
  • Текст добавлен: 16 марта 2017, 15:30

Текст книги "Замок темного барона"


Автор книги: Павел Бергер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

Стоило Паулю прикрыть хотя бы один глаз, как под веком сразу же начинали бежать протяжные и липкие кадры сна, который он так и не успел досмотреть. Поэтому недоспавший офицер Ратт часто моргал и усердно сопел, подавляя желание зевнуть. Однако, не следует думать, что его мало занимало происходящее в кабинете Шефа Кольбаха.

Перед сонными глазами Пауля разворачивалось драматическое действо – утреннее оперативное совещание. Шеф строг, но справедлив. Сегодня жертвой справедливости должен был пасть начальник технического департамента гауптштурмфюрер Бойхе.

– Что это, как вы полагаете? – с ленты записи прослушивающего устройства, установленного в гостиничном номере Зигфрида фон Клейста, вместо информативных разговоров или хотя бы бытового шума лились сладкие трели. Единственное, что четко зафиксировала запись, – как в номере звучала музыка.

– Умею птичек я ловить, на дудочку их приманить… – пропел вполголоса, вторя записи, герр Бойхе, потер жирные складки выбритого затылка и ответил: – Возьму на себя смелость предположить, что это Моцарт. «Волшебная флейта». Затрудняюсь предположить, кто исполняет арию… Я никогда не слышал, как поет штурмбанфюрер фон Клейст, но, говорят, прелестно… Вынужден признаться, герр Кольбах, я не был в опере уже лет пять…

/– Герр Бойхе, могу я попросить вас о личном одолжении? – уголок рта Шефа раздраженно дергался, хотя сам он просто-таки излучал спокойствие и доброжелательность.

– Что угодно, герр Кольбах, – без колебаний ответил Бойхе. Родственник бургомистра был жизнерадостным туповатым жирнягой.

– Будьте добры, выйдите из моего кабинета и прочитайте табличку на двери.

– С удовольствием, – Бойхе потопал в приемную и прочитал: – «Штандартенфюрер СС Карл Август Кольбах».

– Погромче, пожалуйста, мне плохо слышно! – попросил Шеф, не меняя позы и выражения лица, однако глумливо прищурил один глаз. Паулю еще надо долго практиковаться, чтобы добиться железной выдержки шефа Кольбаха, поэтому он прикрылся папкой и стал тихонечко хихикать.

– «Штандартенфюрер СС Карл Август Кольбах», – стекла в шкафах и кофейная посуда на подносе задрожали под напором басовитого голоса любителя оперы.

– Я уже начал беспокоиться, что там написано: «Филиал берлинского филармонического общества»! Возвращайтесь и прикройте дверь, – рявкнул Шеф и продолжал с металлом в голосе: – Не удивительно, что при таком отношении к делу отдельных сотрудников Гестапо в этом мирном городе свила гнездо шпионская сеть!

– Шпионская сеть? В N-бурге? Абсурд! – снова почесал затылок Бойхе и уточнил: – Что им тут разведывать? Здесь нет ни военных заводов, ни полезных ископаемых. Даже аэродром после смерти молодого барона Отто используют только как футбольное поле!

– Ну разумеется… Как я мог забыть! Визит Рейхсфюрера в местном магистрате не принято рассматривать как достаточно значимое мероприятие для вражеской активности, – герр Кольбах многозначительно барабанил по крышке стола сухими длинными пальцами, как будто ожидал от Бойхе еще каких-то слов, а потом не выдержал: – Вам подсказать правильную последовательность действий после всего случившегося, герр Бойхе?

Бойхе пожал плечами, не понимая, что все-таки случилось, и снова кивнул.

– Возьмите ручку, листок и воспроизведите на нем то, что прочитали на двери кабинета, далее можете в простой письменной форме изложить ваше желание получить отставку. Поверьте, оно будет удовлетворено незамедлительно. Сдайте дела офицеру Норману. Временно, до появления достойной кандидатуры. Можете быть свободны.

– Хочешь, чтобы дело было сделано хорошо, делай его сам! – меланхолически вздохнул Кольбах, едва за нерадивым работником захлопнулась деверь. – К сожалению, я не могу оставить руководящий пост и устанавливать микрофоны лично…. Так что, коллеги, быть моими глазами, ушами и даже руками придется вам! Офицер Норман отправится устанавливать микрофоны в собор на ратушной площади, а вы, Пауль, возьмете на себя почетную миссию переоборудовать жилище штурмбанфюрера. Я хочу слышать, как он поет, говорит, дышит… Черт возьми, даже как он воду в толчке спускает! Полагаю, вы как раз успеете, пока я проведу рабочее совещание с уважаемыми коллегами, не являющимися сотрудниками Гестапо: герром фон Клейстом, профессором Меркаевым и фрау Шталь. Из типографии доставили образцы программок и билетов, их обсуждение будет проходить с 10 до 12 часов…

11. Покушение на приватность

В люксе барона фон Клейста, полутемном, пропитанном запахом вычурного одеколона, увядших цветов и дорогого табака, было три комнаты: гостиная, спальня, кабинет, а также огромная ванная и туалетная комнаты. Как человек дисциплинированный, Пауль решил установить пару микрофонов даже в этих служебных помещениях – просто на всякий случай. Тем более здесь размещалось столько необходимого для жизни изнеженного типа вроде Зигфрида фон Клейста! И собственно бронзовая ванна на львиных лапах, размером с хороший катер; и бесконечные зеркала – даже на потолке; и трельяж, достойный будуара светской дамы, и пуфик. Кто мог подумать, что в этой комнате таятся поистине шокирующие открытия!

Наш «дружище штурмбанфюрер», оказывается, подделка, хмыкнул Пауль, обнаружив на мраморной крышке туалетного столика плоскую коробочку с прессованным черным порошком, тоненькую, но жесткую кисточку и игрушечных размеров серебряную расческу на длинной ручке. Все эти декадентского вида приспособления нужны, чтобы красить брови и ресницы в черный цвет! У сестренок Пауля имеются аналогичные причиндалы, только попроще. Хотя ресницы гусыни красят больше из девичьей глупости – у них они и так темные. А вот Зиги-соловей, вероятно, вынужден, поскольку реснички у него такие же белесые, как у Пауля…

Помимо краски возле трельяжа размещалась такая груда косметического мусора, какой позавидует любая фройлян! Ага, вот, пожалуйста, крем в фарфоровой баночке со слабым аптечным запахом: штурмбанфюрер еще и отбеливает физиономию от веснушек! Пауль открыл следующую дверку и просто хрюкнул от злорадного удовольствия: даже прозвище барона «Золотая голова», оказывается, совершенно безосновательно! Золотой эту голову делает патентованная французская краска для волос! Интересно, локоны какого цвета подарили Зигфриду феи при рождении?

Пауль умостился на хрупкого вида пуфике и стал разглядывать в огромном, отделенном от стены барочной рамой, зеркале свою физиономию, расчесал непослушные волосы серебряной щеткой с перламутровой ручкой, потом показал нагловатому рыжему парню из Зазеркалья язык. Он не зря протирал штаны в офицерской школе и старательно конспектировал лекции о расовой чистоте, наследственности и этнических типах: раз у них с Зиги, как выяснилось, один тип внешности, то и волосы у барона фон Клейста тоже должны быть рыжими! И тут же сообразил: никаких волнистых локонов у Зиги никогда не было… Ради эдакого эффекта красавчик штурмбанфюрер укладывает волосы плойкой! Есть такие специальные щипцы – молодые дамы греют их на огне и завивают волосы. Правда, существует еще дорогостоящее электрическое приспособление для аналогичных целей. Пауль на такие щипцы насмотрелся, когда встречался с одной симпатичной парикмахершей…

Электрическая плойка, действительно, скоро обнаружилась, но в совершенно неподобающем месте. Она была неестественно втиснута на стенную полочку около душа прямо над головой у Пауля и могла свалиться оттуда в любую минуту! Из опасения заронить лишние подозрения в легкоранимую душу фон Клейста, Пауль не ухватился за щипцы сразу, а принялся разглядывать странную дислокацию электроприбора вблизи. От шатко пристроенных на полке щипцов к розетке убегал несуразно длинный, запутанный электропровод. Пауль решился поправить плойку и сразу отдернул руку: он едва не обжегся! Щипцы были горячими! Какая непростительная беспечность – даже для артистической натуры вроде Зиги фон Клейста!

Предусмотрительный офицер Ратт решил отключить электроприбор от источника питания как можно скорее, провел рукой по шнуру, отыскивая путь к розетке, и обмер от неожиданного открытия. Провод щипцов вовсе не был спутан случайно – он вполне целенаправленно и очень плотно несколько раз обвивал цепочку от пробки, заботливо вставленной в слив ванны. Чтобы проверить шокирующую догадку, Пауль потянул за цепочку, крепящуюся к пробке… Приглядывать за щипцами даже не пришлось – они сразу с бойким грохотом свалились в пустую емкость ванны.

Получается, что, стоит поклоннику гигиенических водных процедур наполнить ванну водой, погрузиться в ароматную пену, разнежиться и попытаться открыть слив, включенные щипцы упадут прямо в воду! В результате незадачливый купальщик испытает сильный удар током, превратится в бездыханное тело, потом – в малоаппетитный суп, а суп – в мерзкую студенистую массу…

Офицер Ратт нахмурился: не такой уж Зиги дурак, чтобы заживо свариться как бульонная курица. Если кто в этой истории и свалял дурака, так это как раз он, Пауль, потому что терпеливо пялился на синее небо и мечтал об английском десанте, пока парни поумнее ковали карьеру своими собственными руками. Теперь Пауль прекрасно понимал: крашеные ресницы не помеха для интригана, который решил инсценировать покушение на самого себя! Герр фон Барон либо не полезет в ванну вообще, либо сперва пробки вывернет… Но в любом случае потом Зиги поднимет страшный скандал, начнет хныкать и рыдать, жаловаться своим могущественным покровителям, что его – любимца Рейхсфюрера! – хотят подло убить при полном попустительстве местного Гестапо и штандартенфюрера Кольбаха лично!

Нет, дружище Штурмбанфюрер, на этот раз твой бенефис не состоится!

Пауль без колебаний вытащил вилку из розетки и спрятал щипцы в собственный несессер для инструментов, а выходя, просто для профилактики – вывернул пробки…

Теперь он мог уверенно сказать: штурмбанфюрер фон Клейст находится в полной электротехнической безопасности! И, радостно насвистывая, офицер Ратт отправился на теннисный корт – поскорее доложить Шефу о подлых ухищрениях «златокудрого соловья»…

Разве мог гауптштурмфюрер предположить, что в этот день теннис принесет ему одни хлопоты?

Приблизившись к корту, Пауль испытал скребущее чувство, похожее на густую смесь зависти и ревности, которое он испытывал во времена отрочества, когда родители уезжали по делам и брали с собой только старшего брата, а Пауля, не спрашивая у того согласия, оставляли присматривать за малолетними сестрицами.

Корт был пуст: герр Кольбах в идеально чистой теннисной экипировке отдыхал на скамейке в тени увитого зеленью забора, а рядом с ним – на той же самой скамейке – расположился… штурмбанфюрер фон Клейст!

Зиги тоже разыгрывал из себя теннисиста и был облачен в спортивный пуловер с короткими рукавами. Как все-таки судьба неравномерно распределяет свои подарки, завистливо подумал Пауль, разглядывая крупный шрам от рваной раны, взбиравшийся по предплечью Зиги вверх под рукав с небесно-голубой каемкой. Каемка удачно оттеняла цвет глаз фон Клейста. Сами же глаза казались по-особенному большими и яркими, потому что их наполняли совершенно неподдельные слезы!

Хотя волосы и ресницы у герра Барона крашенные, зато голос самый настоящий и действительно очень красивый, горемычно констатировал Пауль. Наверное, когда-то Зиги разучивал рыдания, как пианисты музыкальные гаммы: он то причитал трогательным речитативом, то добавлял истеричные фразы-трели, напоминающие тирольское пение, – и все это звучало драматично, но в то же время настолько естественно, что Пауль даже не сразу стал прислушиваться к словам:

– Наградой клеветникам и завистникам послужит моя ранняя смерть… Ах, Карл, это так несправедливо! Так жестоко… Все, все меня ненавидят… Даже Вальтер… Ну почему, за что… – Зиги в эмоциональном порыве ухватил Шефа за руку чуть выше ремешка часов. «Ничего себе! – возмутился Пауль. – Так вцепиться в его Шефа!» – но никак не проявил нахлынувших чувств, а, повинуясь требовательному кивку начальника, снизошедшего наконец до «личного помощника», понуро взял ракетку и стал постукивать желтым мячиком о стену, безучастно наблюдая за происходящим.

– Зиги, дружище, ведь это вы наябедничали Рейхсфюреру, что теща Шелленберга по национальности полька? Разве нет?

– Нет! – тихо, но твердо ответствовал штрмбанфюрер, пододвинулся к Кольбаху и перешел на таинственный полушепот: – Мне было видение… Из глубин озера явилось древнее водное божество…

– Которое предусмотрительно раздобыло для вас копию метрики почтенной матроны… – иронически скривил губы шеф Кольбах, отсев подальше от барона-духовидца.

– Никто не смеет лгать Рейхсфюреру! Никто – даже Вальтер! – Зиги тут же неестественно выпрямился, побледнел так, что действительно стал похож на хорошо ухоженный труп, и пафосно заключил: – Обещайте мне, Карл, что, когда я умру, мое тело передадут профессору Розенбергу, дабы оно продолжило служить нации…

Паулю пришлось приложить изрядное усилие, чтобы подавить смех. Но самое забавное было еще впереди!

Зиги переломился пополам и принялся натуральным образом плакать навзрыд, уткнувшись в белоснежную тенниску шефа Кольбаха и непрестанно повторяя:

– Я умру, умру… Уже совсем скоро – я это знаю! Я видел Горы трупов арийских воинов… Их невозможно сосчитать… Они лежат в каменных штольнях, в холодных пещерах… Они повсюду… Когда я понес цветы в склеп, я видел там маму! Она звала меня, манила за собой… Я сделал к ней шаг и понял, что мое место там – среди трупов! Я скоро умру… Лучше сразу умереть, чем жить среди кошмаров и призраков…

Чего и следовало ожидать! Пауль удовлетворенно хрястнул по подвернувшемуся теннисному мячику, как по футбольному, – ногой.

«Ну что же, любезный певец, давай – плачь, реви громче!» – искренне пожелал он барону. Надо признаться: Пауль уже разбил достаточно женских сердец и знал доподлинно – если особа с накрашенными ресницами затеет плакать, вокруг глаз очень быстро образуются некрасивые черные круги… Интересно, что скажет Шеф, когда увидит такие на бледном лике штурмбанфюрера?

– Дружище, вам следует умыться, – сказал герр Кольбах с почти торжественной серьезностью наконец оторвав Зиги от своего мужественного плеча, и встряхнул его так крепко, что зубы зареванного фон Клейста несколько раз лязгнули, подтверждая наличие правильного прикуса, а сам слабонервный барон от неожиданности наконец перестал мелодично поскуливать и скорбно уточнил:

– Полагаете, мне станет от этого легче? – из-за черных кругов на бледном лице он казался похожим на безутешного Пьеро из ярмарочного балагана. Пауль прикусил губу, пряча довольную улыбку.

– Ну конечно! Объективный мир всего лишь зеркало сознания! – Шеф назидательно постучал косточкой согнутого указательного пальца по лбу Зиги. – Вам следует прекратить смотреть мрачные видения о покойной матушке, препарированных трупах доктора Розенберга и советских танках, а направить свой внутренний взор на более умиротворяющие картины… Оглянитесь вокруг: поют птички, солнышко пригревает, пчелки переносят пыльцу, а Рейхсфюрер скоро приедет слушать вашу оперу… Жизнь прекрасна и удивительна! Больше оптимизма, штурмбанфюрер! И просто в качестве первого шага к позитивному мышлению – соединитесь с живительной влагой! Вода – основа жизни! – Кольбах решительно повесил на шею пригорюнившегося барона свое белоснежное полотенце. – Пойдите и умойтесь! Прямо сейчас!

Фон Клейст, вздыхая и шаркая, поплелся в раздевалку, где имелась душевая. И пока он отсутствовал, Шеф с явным неудовольствием обнаружил темные следы от туши Зиги на собственной теннисной рубашке и без предисловий ввел Пауля в курс текущих событий:

– Эта библиотечная падаль – господинчик фон Штерн – настрочил кляузу Рейхсфюреру! Настоящую жалобу по всей форме! И что самое поразительное, она уже сегодня попала в утреннюю почту и даже была рассмотрена… Я час назад получил вполне официальную телеграмму с текстом жалобы и предписанием принять срочные меры к разысканию имущества хранителя библиотеки, заслуженного ученого Александра фон Штерна, а наш бедный барон – как в некотором роде доверенное лицо Генриха – удостоился изрядной выволочки от Самого прямо по телефону… – экономным жестом Шеф протянул Паулю открытый спортивный журнал, между страницами которого затаилась телеграмма с текстом жалобы.

Похоже, почтенный герр Библиотекарь – профессиональный кляузник: текст написан сухим аргументированным юридическим языком. В жалобе говорилось о том, что господин фон Штерн – истинный ариец, дворянин, гражданин Германии, автор классических трудов и член разнообразных научных обществ, удостоенный массы наград и премий, почетный академик и прочая, прочая… – с утра такого-то числа мая 1939 года поднялся в рабочий кабинет, где обнаружил факт хищения ценных экспонатов его личной коллекции (список в приложении номер один) и обратился в связи с этим с устным заявлением к находившемуся по служебным нуждам в здании N-бургского Замка штурмбанфюреру СС фон Клейсту. Однако упомянутый офицер отказался зафиксировать заявление господина фон Штерна на бумаге и принять надлежащие меры и более того, в оскорбительной форме усомнился в арийском происхождении уважаемого научного авторитета, а также учинил несанкционированный обыск в его частных апартаментах. Все эти разнузданные действия офицер фон Клейст совершал при полном попустительстве и даже с молчаливого одобрения присутствовавшего при безобразии штандартенфюрера СС Карла Августа Кольбаха. До настоящего времени никакие меры по заявлению господина фон Штерна не приняты, хотя аргументированного письменного отказа в возбуждении дела от уполномоченных лиц ему также не поступало. Ну и дальше в стандартных фразах и выражениях герр Библиотекарь требовал скорейшего торжества справедливости в виде возвращения значащихся в списке похищенного предметов коллекции, означенных в приложении номер один, а именно халата шелкового с этнической вышивкой – одна штука, туфель домашних с парчовым верхом – две штуки…

От возмущения такой вопиющей ложью у Пауля просто не было слов!

– Подлючная тварь, – едва сдерживая эмоции, скрипнул зубами Шеф. – Я, штандартенфюрер СС, глава местного Гестапо, должен бросить все и срочно искать засаленный халат со стоптанными тапками! Хоть бы он быстрее сдох, этот похотливый маразматик!

– Напрасные надежды, герр Кольбах! Эта остзейская скотина здоровее нас всех, вместе взятых, и обладает трезвым изворотливым умом! – горько выдохнул Зигфрид – после похода в душ его ресницы изрядно посветлели. Он снова устроился на скамейке, опасливо спрятал лицо от чреватых веснушками солнечных лучей в кружевной тени и продолжал: – Скорее он убьет меня…

– Неужели этот ученый-фанатик охотится за вашим совершенным арийским телом? – сохраняя абсолютную серьезность на лице, уточнил Шеф. От природы смешливый Пауль тут же вынужден был изобразить, что завязывает шнурок на спортивных туфлях, чтобы скрыть глумливую ухмылку.

– Нет, – Зиги был так расстроен, что утратил способность воспринимать шутки, – он охотится только за моей жизнью, точнее, за бессмертной душой…

Фон Клейст примирительно протянул герру Кольбаху свой поблескивающий золотом портсигар и щелкнул сверкающим кирпичиком зажигалки. Офицеры закурили, синхронно затягиваясь и выдыхая прозрачный дымок. Наблюдая эту сцену высшего единения в порочном удовольствии, Пауль впервые в жизни пожалел о том, что не курит! Когда обе бесконечно длинные сигареты наконец-то истлели, Шеф привычно приказал:

– Зигфрид, поскольку речь сейчас идет о вашей жизни, я убедительно просил бы вас подробно изложить обстоятельства дела – на этот раз без эвфемизмов!

12. Чужие секреты

К своему стыду, Пауль довольно туманно представлял смысл мудреного словечка «эвфемизмы». Если под ним подразумеваются двусмысленности, недомолвки и иносказания, значит, Зиги фон Клейст полностью проигнорировал предостережение Карла Кольбаха, когда начал искренний и правдивый рассказ о своих злоключениях.

Зигфрид покинул родовое гнездо пяти лет от роду и в силу своего юного возраста пребывал в полном неведении относительно содержания научных изысканий своего дедушки – экстравагантного ученого-естественника, преуспевшего в химии и медицине, а также в археологии. И счастлив был бы сохранить означенное неведение по сию пору…

Но, увы, его затянувшуюся интеллектуальную невинность разрушил некий Александр фон Штерн, нанятый нынешними владельцами Замка на должность хранителя библиотеки. Этот субъект сделал Зигфриду недвусмысленное предложение: он-де готов предоставить молодому человеку документы имущественного характера, обнаруженные им лично в книгохранилище Замка в обмен на… ученые записки его дедушки

Фридриха фон Клейста, ныне осевшие в закрытых научных архивах, подведомственных профессору Вейстхору. Зигфрид пришел в полное замешательство: во-первых, он впервые слышал о дедушкиных научных трудах, находящихся за пределами Замка, а во-вторых, сильно сомневался в существовании якобы обнаруженных библиотекарем документов, предлагаемых в качестве объекта торга.

Прежде чем приступить к изысканиям в наукоемком наследии предка, Зигфрид решил выяснить, – повинуясь исключительно внутреннему голосу, разумеется, – какие компрометирующие тайны имеются у самого профессора фон Штерна. Иными словами, как почтенному старцу удалось, едва прибыв в 1935 году из большевистской России, молниеносно получить немецкое гражданство? Натурализация заняла у пожилого научного авторитета всего-то двадцать один день – сакральное число! За разъяснением чудесного феномена Зигфрид отправился к своему доброму знакомому – Вальтеру Шелленбергу. Подобные чудеса как раз по его ведомству. Но Вальтер – ах, наш милейший Вальтер! – ведь герр Кольбах достаточно хорошо знает Вальтера? Так вот, Вальтер, за которым числился изрядный должок, объявил, что не станет терять драгоценное время на подобные мелочи и бегать по поручениям Зиги! Между нами говоря, этот вундеркинд от контрразведки страдает прогрессирующей манией величия, возомнил себя новым адмиралом Канарисом – и целиком погрузился в интриги, связанные с объединением управлений…

– Объединением управлений? – с интересом уточнил Кольбах.

– Именно так, – уверенно кивнул Зигфрид. – Я сам помогал Генриху разбирать документы… К осени планируют объединить СД и зипо20 20
  СД – нацистская секретная служба безопасности, разведывательное управление СС, после начала военных действий в сентябре 1939 г. была объединена с зипо – полицией безопасности. С 1936 г. в полицию безопасности входили Гестапо и криминальная полиция. Объединенная структура получила название РСХА – Главное управление имперской безопасности.


[Закрыть]
в единую секретную службу… Рейхсфюрера изрядно раздражают свары, которые ребята постоянно затевают между собой. Единое руководство приведет к большей эффективности работы – так он считает…

– Значит, в августе? – уточнил Кольбах.

– Скорее в сентябре: еще не все назначения согласованы… – продемонстрировал полную осведомленность фон Клейст.

– Своевременное решение! – на минуту задумавшись, одобрил Шеф Кольбах.

– И безусловно, мудрое! – кивнул Зигфрид. Именно судьбоносные административные новшества, которые готовились в руководстве СС, побудили его обременить Рейхсфюрера информацией о расовой неполноценности родственницы Вальтера Шелленберга. Единственный результат – у многострадального барона фон Клейста стало одним ненавистником больше!

– Вы избрали неверную стратегию, штурмбанфюрер, – цинично ухмыльнулся Карл Кольбах, наскоро сделав запись в блокноте. – Зачем было тревожить Генриха, когда вы могли просто пойти поболтать об опере со стариной Мюллером21 21
  Генрих Мюллер (1901 – дата смерти неизвестна) – группенфюрер СС, с 1935 г. фактически глава Гестапо, хотя в НСДАП Германии был принят после многократных ходатайств только в 1939 г., с какового периода возглавил IV управления РСХА (объединенные Гестапо и зипо).


[Закрыть]
!

– Об опере?!? С баварским боровом Мюллером? Если вы, Карл, действительно намекаете на своего шефа Генриха Мюллера, так это же настоящее бревно в мундире! У него ни культуры, ни слуха, да он просто на дух не выносит оперу! – возопил музыкально одаренный штурмбанфюрер.

– Да, дружище, вы совершенно правы: папаша Мюллер не выносит оперу! Зато он любит СС, Рейхсфюрера и особенно национал-социалистическую партию… Мечтает наконец-то вступить в ее ряды и не жалует тех, кто ему препятствует… – Кольбах многозначительно огляделся, счел обстановку безопасной, но все же существенно понизил голос: – Например, музыкантов-маторов. И всегда готов подстроить каверзу одному из них. Особенно когда разгорается драка за новые должности в административном аппарате… А Вальтеру протежирует талантливый скрипач-любитель, шеф службы безопасности герр Гейдрих22 22
  Рейнгард Гейдрих (1904–1942) – многолетний покровитель Вальтера Шелленберга. С 1936 г. Гейдрих возглавлял зипо и СД, с 1939 г. шеф Главного управления имперской безопасности, РСХА. Талантливый скрипач-любитель. Убит в 1942 г. бойцами чешского сопротивления.


[Закрыть]
? Если не ошибаюсь…

Пока старшие офицеры обсуждали далекие и незнакомые Паулю политические перипетии, офицер Ратт успел сделать немудреные, зато вполне практические выводы из туманной истории Зиги фон Клейста. Все очень просто!

Каждый старожил N-бурга доподлинно знает: матушка барона Зиги долгие месяцы находилась в психиатрической лечебнице. Логично предположить, что герр Библиотекарь отыскал неоспоримое подтверждение этого взрывоопасного для карьеры штурмбанфюрера фон Клейста биографического факта. В кипе старых счетов и прочих хозяйственных бумаг, которые ученый библиотекарь разгребал в Замке, вполне мог обнаружиться документ, подтверждающий психическую болезнь фрау Уты фон Клейст. Даже счет на оплату из специализированной психиатрической клиники или запись в старых амбарных книгах о расходах на лечение скорбной рассудком дамы вполне могли поставить жирный крест на блестящем офицерском будущем штурмбанфюрера. Логично предположить, что в качестве оплаты за находку старый интриган библиотекарь требовал от Зиги стащить из служебного архива СС компрометирующие документы, благодаря которым он получил германское гражданство. Жаль, что сообщить шефу Кольбаху о своих выводах и находках, сделанных в гостиничном номере борона, Пауль может исключительно с глазу на глаз. Так что придется ему безмятежно участвовать в светской болтовне и ждать удобного момента! Пауль вытянул шею, демонстрируя интерес к разговору, а Зиги даже прижал ладони к бледным щекам, словно сдерживая восторг:

– Карл, вы, вероятно, прекрасный шахматист!

– Скорее просто талантливый стратег, – скромно улыбнулся Шеф.

– Безусловно, обратиться за информационной поддержкой к герру Мюллеру – плодотворная идея, но ее реализация потребует времени… А Рейхсфюрер ждет от нас срочных мер! Возможно, вы, Карл, с вашими аналитическими способностями, можете объяснить, зачем той корпулентной фройлян понадобился халат профессора фон Штерна?

– У меня нет непосредственного опыта лазания нагишом по дымоходам, но, полагаю, это крайне неудобно. Да и шлепать босиком чрез весь парк – малоприятно… Поэтому фройлян просто набросила одежду, которая попалась под руку… Меня беспокоит, зачем девчонку вообще послали в Замок и кто мог это сделать?

Догадка пронзила Пауля, как стрела:

– Фройлян назвалась библиотекарю фон Штерну приятельницей советского посла Деканозова! Значит, она русская шпионка!

Шеф Кольбах побледнел и прошипел с плохо скрываемым гневом:

– Черт подери, если эта стерва действительно имеет отношение к Деканозову – я найду способ узнать об этом первым! – тут он стукнул кулаком о спинку скамейки с такой силой, что с досок посыпалась краска. Но сразу же взял себя в руки, отряхнул крошки краски тыльной стороной ладони и успокаивающе покачал головой: – Хотя такое объяснение маловероятно. Ее мог проинструктировать только немец! Причем весьма рачительный немец…

– Немец? – дружно удивились Пауль и Зигфрид.

– Безусловно! Теперь очевидно, что главной задачей фройлян было легально проникнуть в Замок. Тот, кто готовил легенду для девушки, был хорошо информирован. Он знал график прибытия членов организационного комитета фестиваля, был уверен, что местное Гестапо не располагает их личными делами, а также что часть помещений Замка уже забронированы для нужд организаторов фестиваля. И самое главное: он точно знал, что смета рассчитана до последнего пфеннига и без дополнительной оплаты фройлян, прибывшую на сутки раньше положенного, бесплатно можно поселить только в уже арендованном и оплаченном помещении в Замке! Так и вышло: девушку официально разместили там представители Гестапо, и поэтому она легко вошла в доверие к сластолюбивому библиотекарю. Даже то, что она торчала в каминном зале нагишом, когда мы прибыли для инвентаризации помещений, – часть плана. Девчонка успела узнать или стащить нечто важное. Нечто такое, за чем ее посылали, прежде чем раздеться догола. И собиралась выбраться через каминную трубу, пока старый хрыч, разыгрывая из себя джентльмена, будет давать ей время одеться и ради этого станет препираться с нашей маленькой комиссией у входа в каминный зал! Как видите, план рассчитан с немецкой точностью!

– Но зачем же тогда герр Библиотекарь назвал ее русской пианисткой? – расстроено поинтересовался Пауль.

– Не берите в голову, дружище: старый сморчок всего лишь хотел подстегнуть наше служебное рвение…

– Конечно, Шеф прав! Как Пауль сам не догадался: фройлян взяла халат и шлепанцы для утилитарных нужд, а сутяга-библиотекарь просто воспользовался фактом хищения, чтобы раздуть скандал, обвинить несговорчивого барона фон Клейста в небрежении к служебным обязанностям и продемонстрировать ему высокие связи в руководстве СС! То есть весь скандал из-за пропавшего хлама – это предупреждающий знак для бедняги Зиги. Знак поторопиться с обменом документами!

В такт собственным размышлениям Пауль почти неосознанно пробормотал:

– Халат – это знак! Знак барону фон Клейсту и нам всем…

Герр Кольбах озабочено взглянул на Пауля и заботливо пощупал холодной сухой ладонью его лоб:

– Пауль, дружище, я бы настоятельно советовал вам переместиться в тень. Боюсь, вы перегрелись на солнце, и у вас активизировалась фамильная склонность к пророческим видениям…

– Фамильная?!? Это досужие сельские сплетни… Он мне не родня! Мой папа – потомственный аристократ, он никогда бы не стал крутить романы с деревенским бабами… – фон Клейст возмущенно разгладил искусно вышитый родовой герб в уголке белоснежного носового платка.

Если говорить непредвзято, Пауль с этим «бароном Зиги» действительно внешне похожи, даже очень. Но Пауль Ратт прежде всего хороший сын, а не поклонник оперных талантов, поэтому он тоже возмущенно замотал головой:

– Моя матушка – порядочная женщина! Она не стала бы встречаться с женатым мужчиной, будь он сам Кайзер! У нас сходство исключительно расовое, типологическое…

Герр Кольбах отодвинулся назад, чтобы одновременно видеть обоих молодых людей и сличить их еще раз, затем ухмыльнулся со знакомым скептическим выражением:

– Прошу простить, я выразил свою мысль некорректно… Сходство… действительно сугубо типологическое… Итак, вернемся к нашей проблеме! К халату. Надеюсь, коллеги, вы запомнили, как выглядел этот пресловутый халат?

Пауль сосредоточено наморщил лоб, силясь вспомнить халат, но перед его мысленным взором навязчиво всплывал исключительно украшенный кружевной лентой бюстгальтер пухленькой фройлян. Но даже самое подробное описание пикантного предмета сейчас вряд ли порадует герра Кольбаха…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю