Текст книги "Спецслужбы и войска особого назначения"

Автор книги: П. Кочеткова

Соавторы: Татьяна Линник
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 36 страниц)

«ПРАВОСУДИЕ – ЭТО НЕ МЕСТЬ» (ОХОТНИК ЗА НАЦИСТАМИ)

«Маншети», Рио-де-Жанейро.

Симон Визенталь, узник гитлеровских концентрационных лагерей времен второй мировой войны, последние четыре с лишним десятилетия неутомимо охотится за фашистскими палачами, которые расползлись по всему миру. В Париже вышла в свет и имела успех его книга «Правосудие – это не месть», а затем был снят фильм о его жизни (в создании фильма, он принимал участие в качестве консультанта). Корреспондента «Маншети» Симон Визенталь принял в Вене, в Центре документации, который носит его имя.

Жизнь «охотника за нацистскими извергами» началась для Симона Визенталя 25 мая 1945 года в концлагере Маутхаузен, незадолго до того освобожденном американцами. Чудом оставшийся в живых, истощенный до крайности, он потребовал отвести его к коменданту, чтобы подать жалобу. От барака до штаба ему помогли дойти два других узника. В штабе его усадили на стул. Положив руки на стол коменданта, он с трудом удерживал ими равновесие. Суть жалобы: его, Визенталя, оскорбил один поляк, а он не может позволить, чтобы антисемитизм продолжал существовать и после разгрома фашизма. Комендант вызвал обидчика и потребовал, чтобы тот извинился. Обидчику, который в знак примирения протянул Визенталю руку, тот ответил фразой, которая, составляет суть его жизненной философии: «Я принимаю ваши извинения, но руки подать не могу».

Так Визенталь начал тяжелую борьбу, зачастую в одиночку – борьбу за выявление и предание суду нацистских преступников, виновных в убийстве миллионов людей. Помилование в его планы не входило – прощать преступников могли только сами жертвы или члены их семьи. Но и мстить он тоже не собирался. Именно поэтому он всегда неодобрительно относился к деятельности спецгрупп «коммандос» и бывших участников Сопротивления, стремившихся с помощью самосуда покарать палачей за преступления, совершенные во время войны. Только правосудие, считает он, в силах предотвратить повторение нацистских зверств. Принципиальное нежелание поддаться искушению разделаться с нацистами по принципу око за око, зуб за зуб часто приносило ему разочарования: многих нацистов суды, особенно, в Австрии, оправдали. И тем не менее сами процессы, в частности над Адольфом Эйхманом, продемонстрировали миру весь ужас преступлений нацизма, в определенной стадии послужили толчком к возникновению нынешних движений в защиту прав человека.

Из своего Центра документации, помещающегося в трехкомнатной квартире на улице Зальцторгассе 80-летний Симон Визенталь продолжал борьбу, которую начал 44 года назад. Не имея персонального компьютера, пользуясь лишь телефоном, почтой, газетными вырезками и информацией своих осведомителей, он превратился в своего рода, «охотника», одно имя которого наводит страх на нацистских преступников, заставляет их тщательно скрываться или проживать под чужими именами.

Методичный, терпеливый, решительный и обладающий железным здоровьем Визенталь надеется, что переживет последнего военного преступника. Во всяком случае, он не намерен прекращать начатой борьбы за справедливость.

В свое время маршрут следования нацистских преступников в Латинскую Америку был положен благодаря деятельности организации под названием «ОДЕССА». Вопреки тому, что можно было бы подумать, «ОДЕССА» не имеет ничего общего с советским городом того же названия. Это просто аббревиатура немецкого названия организации бывших членов СС. Созданная в 1946 году, она состояла из групп содействия арестованным нацистам. Создали ее нацисты, оставшиеся на свободе. Под предлогом «гуманитарной помощи» эти группы собирали финансовые средства, пересылали корреспонденцию и готовили побег заключенных и тех, кому заключение угрожало. Со ссылкой на «христианское милосердие» им помогла церковь, взявшая на себя «ответственность» за первый отрезок пути – так называемый «монастырский», который пролегал от Австрии до Италии.

Священники, в основном францисканцы, помогали организовать бегство нацистов через Рим. Там нацисты находили временное пристанище в отделении благотворительного общества «Каритас». Наиболее известным убежищем был французский монастырь на столичной улице Виа Сичилиа, через который прошли главные нацистские преступники. Настоятелем монастыря тогда был австрийский епископ Алоиз Худаль. (Симон Визенталь подчеркивает, однако, что не вся церковь помогала нацистам. Он напоминает, что в. годы войны большая часть – фактически половина римских евреев – избежала трагедии, укрывшись в монастырях. Евреи прятались даже в Ватикане).

Во что рассказал нам далее Визенталь:

– Как правило, нацисты бежали по маршруту Бремен – Бари, используя одно время даже грузовик, перевозивший журнал американской армии «Старз энд страйпс». Гражданские шоферы, члены «ОДЕССА», прятали нацистов между кипами журналов. Благодаря информации, которую я представил, этот путь был перекрыт.

Другой маршрут «ОДЕССА» проложила через горы Форарльберг на стыке Австрии, Германии и Швейцарии, воспользовавшись халатным несением службы французскими солдатами. Беглецы без труда пересекали территорию Швейцарии, так как «ОДЕССА» снабжала их паспортами и другими документами.

Система следования беглых нацистов по маршруту была отработана настоящими профессионалами и действовала столь же эффективно, как в свое время созданная ими же машина массового истребления людей. Одним из ее творцов был Вальтер Рауфф, изобретатель «душегубки» – автомобиля, в котором выхлопные газы использовались для умерщвления перевозимых заключенных. Рауфф, хорошо знавший Италию, с помощью епископа Алоиза Худаля обосновался в Милане, где через местное отделение Красного Креста добывал временные удостоверения; получал визы южноамериканских стран, а перевозку беглецов обеспечивала «Каритас».

Финансировал эту систему Фридрих Швендт, в распоряжении которого имелись большие суммы фальшивых денег, главным образом английские фунты стерлингов, изготовленные во время войны фальшивомонетчиками, собранными в концентрационном лагере Заксенхаузен Гейдрихом, который был начальником службы безопасности рейха. Рауфф воспользовался богатствами Швендта и выехал в Чили, где с Клаусом Барбье основал совместное предприятие.

Одним из крупнейших нацистских военных преступников, осевших в Южной Америке благодаря стараниям «ОДЕССА», – говорит далее Визенталь, – был Франц Штангль, виновный в убийстве 800 тысяч человек в концлагере Треблинка. Бежав в мае 1948 года из тюрьмы, Штангль направился в Рим, где некоторое время Скрывался у Алоиза Худаля. Через Красный Крест он раздобыл паспорт. Через шесть недель после побега он обосновался в Сирии. Потом к нему через Берн выехала семья. Однако после ареста Адольфа Эйхмана Штангль почуял опасность и исчез.

Симон Визенталь рассказал также о том, как в январе 1966 года в его венскую контору пришел один бывший гестаповец и заявил, что укажет местонахождение Штангля за определенное вознаграждение (7 тысяч долларов). Визенталь на своей визитной карточке написал: «Обязуюсь заплатить 7000 долларов, если на основании полученных сведений будет задержан Франц Штангль». Спрятав карточку, посетитель попросил Визенталя не пытаться узнать его имени и сказал: «Франц Штангль работает в Сан-Паулу».

– Через несколько недель я уже знал адрес Штангля, – рассказывает он. – Полиция Линца выдала ордер на его арест, а австрийские власти потребовали выдачи преступника. Но Бразилия решила удовлетворить требование об экстрадиции (выдаче преступников), последовавшее из ФРГ. Я находился в то время в США, а когда вернулся в Вену, мне позвонил нотариус и сказал, что у него моя визитная карточка. Мой нью-йоркский друг Герман Кац уплатил обещанные 7000 долларов. Штанг ль умер в западногерманской тюрьме. Некоторые время спустя его лучший друг и «коллега» Густав Вагнер посетил вдову Штангля и предложил ей руку и сердце. Это была ошибка, ибо тем самым он позволил мне напасть на его след. Я знал, что Вагнер, как и Штангль, воспользовался все тем же «одесским» маршрутом, и выехал в Бразилию. Он был правой рукой Штангля в лагере смерти Собибор, где «прославился» садизмом – способностью убить человека одним ударом в живот. Вагнер по всем расчетам должен был жить где-то неподалеку от Сан-Паулу. Это предположение подтвердилось, когда одна семейная пара рассказала мне о встрече в Сан-Паулу со вдовой Штангля. Явно раздраженная вдова сообщила им о сделанном ей Вагнером предложении выйти за него замуж.

В 1978 году я прочитал в «Нью-Йорк дейли ньюс» сообщение о торжественном сборище в память о Гитлере в отеле «Тилл» в городе, который расположен неподалеку от Сан-Паулу, и подумал, что среди приглашенных мог бы быть и собиборский палач. Сама судьба указала направление поиска. Вскоре я оказался в Израиле, где познакомился с бразильским журналистом Марио Шимановичем, которого попросил прислать мне фотографии пиршества в отеле «Тилл». Вернувшись в Рио, журналист позвонил и сообщил, что достал фотографию, на которой изображены все участники приема, и список приглашенных, – продолжает С. Визенталь. – Увы, ни один из запечатленных на фото людей не был Густавом Вагнером. Я увидел там только Манфреда Редера, который сейчас сидит в штутгартской тюрьме, отбывая 13-летний срок за участие в поджогах и взрывах бомб, приведших к гибели двух людей. И тогда я пошел на хитрость: указав на фотографии на человека с вислыми ушами, заявил: «Это Густав Вагнер». Убийство 150 тысяч евреев в Собиборе оправдывало мою попытку вмешаться в его судьбу. Знаете, что было дальше? Густав Вагнер явился в полицию, то ли испугавшись кампании, развернутой прессой, то ли устав от постоянного пребывания в бегах. Вагнер, естественно отрицал свое участие в истреблении узников Собибора. Однако в Бразилии жил некто Станислав Жмайцнер, один из немногих оставшихся в живых узников Собибора. Он поехал в Сан-Паулу, чтобы дать там свидетельские показания.

Симон Визенталь вспоминает диалог палача и жертвы:

«Как дела Гус?» – справился Жмайцнер. Пораженный Вагнер' воскликнул: «Я помню тебя. Это тебе я спас жизнь, сняв с поезда». На что Жмайцнер ответил: «Это правда. Но ты не спас жизнь ни моей сестре, ни двум моим братьям, ни моему отцу. А говоря о том, что ты спас мне жизнь, ты фактически признаешь, что знал, что другие были обречены на смерть».

Бразилия, как известно, отказалась выдать Вагнера, но он решил покончить с собой. Скорее всего потому, что его преследовали призраки тысяч замученных в Собиборе людей.

Визенталь продолжает свой рассказ:

– Когда Фредерик Форзит предложил мне написать книгу и сценарий фильма об «ОДЕССА», моя первая реакция была отрицательная. Однако, ознакомившись с его намерением поведать об истории побега одного нацистского военного преступника, я подумал: а почему бы не воспроизвести историю Эдуарда Рошмана, австрийца, который был заместителем коменданта рижского гетто, где уничтожено более трех тысяч человек?

Рошман бежал из поезда на перегоне Грац – Зальцбург незадолго до суда. Воспользовавшись маршрутом «ОДЕССА», он под именем Фредерика Вегенера прибыл в Аргентину. При угрозе ареста за двоеженство (он женился в Аргентине, имея семью в Грайе) Рошман исчез окончательно.

Фредерик Форзит согласился и внес в биографию «героя» своего фильма – ему дали имя Бергманн – все, что было известно о Рошмане. В частности, по моей просьбе был включен эпизод, когда тот убивает немецкого офицера, чтобы занять его место на корабле и бежать.

Книга «ОДЕССА» имела успех, а фильм, законченный в 1974 году, обошел экраны мира. Этот успех озаботил подлинного Рошмана.

(Р. Мартинс. «Правосудие – это не месть» //За рубежом. – 1989. – № 39.)

ТУРЦИЯ

СЕКРЕТНОЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЕ «МОРСКИХ КОТИКОВ»

Этот человек служил офицером военно-морских сил Турции. Был уволен за то, что примкнул к политической партии: здесь это не принято. Корреспондент «Комсомольской правды» встретился с ним в стамбульской гостинице – наутро после бескровного освобождения заложников с парома «Аврасия». На завершающем этапе операции турки были готовы применить подводный спецназ – «морских котиков».

Об этом корреспонденты и попросили рассказать собеседника – назовем его Ахметом.

– Начну сотого, что попасть в это элитное подразделение антитеррора мечтает каждый турецкий юноша, – говорит Ахмет. – Но одной мечты мало – нужно пройти двухлетнюю подготовку в гражданском клубе аквалангистов. Первый экзамен, который сдают кандидаты в «котики», – погрузившись на двадцать метров без акваланга, нужно проплыть на этой глубине 40 метров! Подготовка одного боевого пловца занимает приблизительно десять лет.

В прошлом 1995 году турецкие спецподразделения проводили в Средиземном море грандиозные учения. Вводная группа террористов захватила большое количество заложников, вывезла их на остров, под угрозой смерти диктует правительству политические условия. Блестяще проведенную акцию по обезвреживанию «банды» разрабатывали и проводили командиры спецподразделений. В Турции только они определяют «план операции», привлекая при необходимости армейские силы.

– Ахмет, возможно ли было в ситуации с «Аврасией» двуединое командование? Ну, скажем, генералами от спецслужбы и от МВД?

– Это исключено. В Турции несколько антитеррористических групп, у каждой из которых своя специализация: терроризм в горах, в городе, в туристских группах, на море. Никто лучше них не знает, как действовать в реальной обстановке захвата.

Другие аналогии – тоже не в пользу России. Даже самые информированные турецкие журналисты не докопались, сколько снайперов держали на мушке террористов с «Аврасии». Никто не пугал бандитов парома и не использовал спецсредств типа «Град». Премьер-министр Турции не звонила захватчикам, а президент не заявлял, по телевидению, что акция по освобождению заложников подготовлена «очень и очень тщательно». И тем не менее вся страна знала: операция будет проведена, если террористы не сдадутся. И осуществят ее именно «морские котики», а никак не ракетчики и не спецподразделения по борьбе, скажем, с проституцией.

Операция по обезвреживанию террористов на «Аврасии» была назначена на 16 часов по стамбульскому времени 19 января. В сумерках к «Аврасии» должен был подойти большой гражданский катер, который отвлек бы внимание террористов. Одновременно спецназ, использующий бесшумное оружие, начал бы из-под воды штурм. На операцию отводилось 15 минут.

Мы спросили Ахмета о вероятности жертв. Он вздохнул:

– Конечно, жертвы могли быть. Но в любом случае – минимальные.

Вернувшись в Россию, корреспонденты встрелились с нашими спецподразделениями по антитеррору. Посмотрели документальные кадры. Вот подразделение «А» штурмует автобус. А вот захватывает самолет. Секунды… К сожалению, эти «учебные пособия» еще из архива КГБ СССР.

В те времена на вооружении Лубянки находились несколько специализированных антитеррористических и диверсионных групп.

Примерно как в Турции сегодня. Были и отлично подготовленные боевые пловцы подразделения «Вымпел». Теперь «Вымпел» растащили: кто-то «уплыл» в армию, кто-то в службу безопасности президента: он, как известно, любит купаться…

И все-таки, поинтересовались мы у одного из матерых российских «котиков», как бы вы провели операцию по освобождению заложников на «Аврасии»?

Вариант 1.

Штурм с борта абордажного катера.

Это достаточно грубая операция, возможная только в одном случае: террористы начали расстреливать заложников.

Участвуют боевой корабль и два-три быстроходных катера со штурмовыми подразделениями. Они подходят С разных сторон. Главная работа ложится на снайперов, которые могут находится на окружающих «Аврасию» судах. Огонь ведется с использованием бесшумного снайперского комплекса» российского производства с расстояния не более 400 метров. Используются также снайперские винтовки Драгунова (СВД), дальность стрельбы из которых до 100 метров. В ситуации, когда террористы начинают прикрываться заложниками, на каждого бандита замыкаются два снайпера. Схема такая: один легко ранит заложника, второй одновременно стреляет в террориста на поражение.

В момент штурма используются спецсредства психологического воздействия ручная граната «Заря», «Пламя» с дистанционным управлением и кассетная граната «Факел» с девятью попеременно взрывающимися элементами. Эффект воздействия средств строится на ослепляющей яркой вспышке и оглушающем взрыве. Например, после взрыва «зари» человек в темное время суток теряет ориентацию на 10 минут.

Вариант 2.

Штурм с воздуха.

Эта операция рассчитана на эффект внезапности. Возможно использование дельтапланеристов, которые в свое время были подготовлены и в группе «Вымпел» Эта акция проводится ночью, во время движения парома.

Задача, незаметно высадиться на судно, и не дав опомниться террористам, уничтожить их с помощью холодного оружия и бесшумный пистолетов. Учитывая малочисленность бандитов и большие размеры судна, на паром загодя высаживается разведчик – с целью скоординировать главную операцию. Система радиосвязи с помощью кодированных сигналов позволяет ему быть незапеленгованным в течение десяти минут

Вариант 3 (Наиболее вероятный)

Штурм судна боевыми пловцами.

Самое главное условие – поставить паром на якорь После этого скрытно с берега, с судна или с подводной лодки пловцы уходят под воду и встречаются в заранее определенных местах. Под водой ОНИ ориентируются С ПОМОЩЬЮ специальных КОМт пасов. Сигнал к началу операции дает старший группы понятными всей жестами. Пловцы обучены «переговариваться» под водой также с помощью специальных устройств, использующих для передачи информации электромагнитные волны.

Во время штурма подводный спецназ использует оружие двойного назначения – стреляющее иглами и под водой, и на земле.

Штурм из-под воды нуждается в мощном отвлекающем маневре и проводится со всех бортов одновременно. Маневр просчитывается так, чтобы как можно больше террористов – пусть даже на минуту – собралось в одном месте.

В Турции этот вариант был наиболее предпочтителен, считают российские специалисты!

…Кстати, летом 1993 года в Мурманске проводились учения боевых пловцов: штурм захваченного «террористами» атомного ледокола «Сибирь». Любопытно, что подход аквалангистов к судну не заметили даже руководители операции, пристально следившие за своими бойцами. После этого на палубу «Сибири» высадился воздушный десант. Центральный пульт управления атомохода был освобожден менее чем за 5 секунд.

Турецкие аквалангисты так и не вылетели из-под воды в Босфорском проливе. Заложников «Аврасии» освободили без боя. И Ахмет очень этому рад. Его сын служит «морским котиком»…

(Г. Бочкарев. Им нужно 15 минут, чтобы захватить «Аврасию» //Комсомольская правда. – 1996. – 2 февраля.)

БОЛИВИЯ

ИСПОВЕДЬ ГЕНЕРАЛА-МОГИЛЬЩИКА, ОДНОГО ИЗ ДВУХ, КТО ЗНАЕТ, ГДЕ ПОХОРОНЕН ЧЕ ГЕВАРА

До самых последних дней никто не знал, где захоронены останки великого романтика-революционера Че Гевары. Секрет его захоронения известен лишь трем лицам, но они хранили гробовое молчание. (Один из них умолк навсегда – он умер). Боливийские власти – и не только они – скрывали подлинное местонахождение останков затравленного ими харизматического революционера, вполне резонно опасаясь, что его могила может стать местом паломничества латиноамериканских левых.

И вдруг сенсация. Американский журналист Йон Ли Андерсон, который работает над биографией Гевары, только что опубликовал интервью с одним из трех «могильщиков» – отставным боливийским генералам Марио Варгасом Салинасом.

Вот что поведал американскому журналу боливийский генерал. В ноябре 1966 года, сбрив бородку и расставшись со своим знаменитым беретом, Че Гевара тайно прибыл в Боливию под видом уругвайского экономиста Вскоре к нему присоединились около пятидесяти партизан с Кубы, из Боливии, Аргентины и Перу Но все усилия Че Гевары оказались тщетными. Боливийская компартия, повинуясь указаниям Москвы, отказала ему в поддержке. Начался разлад в самом партизанском лагере – дезертирство и предательство. Наконец местные крестьяне выдали боливийской армии местонахождение лагеря.

Власти Ла-Паса немедленно связались с Вашингтоном. В Боливию прибыли агенты ЦРУ и сотрудники сил специального назначения, которые приступили к обучению боливийского батальона, отобранного для поимки Че Гевары. 31 августа 1967 года батальон, которым командовал генерал Варгас, имевший тогда чин капитана, устроил засаду отряду Гевары и разгромил его. А несколько позже – 8 октября был схвачен сам Че Гевара. Его поместили в классной комнате школы в Ла-Хигуера, небольшой деревеньке в 30 милях от Валье-Гранде. На следующий день по приказу президента Боливии генерала Рене баррьентоса Че Гевара была казнен.

Изрешеченное пулями тело Гевары было доставлено в Валье-Гранде и выставлено напоказ в прачечной местного госпиталя. Убить Гевару было полдела. Надо было, чтобы мир поверил в его смерть. Сотни людей прошли мимо тела убитого героя. Вовсю старались фотографы. «Местные крестьяне, потрясенные сходством Гевары с Христом, срезали локоны его волос для амулетов», – рассказывала генералу Варгасу медсестра Сусана Оеинага, которая омыла его тело и участвовала в его бальзамировании.

В ночь на 10 октября «спектакль» прекратили. Доступ к телу Гавары был закрыт. Началась операция по ликвидации трупа и его тайному захоронению. Предварительно с Гевары сняли восковую маску и отрубили кисти обеих рук – для идентификации черт лица и отпечатков пальцев. Надо было пресечь любую попытку распространения легенды о спасении Гевары или его чудотворном воскрешении. Несколько позже по приказу министра внутренних дел Боливии Антонио Аргедаса один боливийский журналист тайно доставил маску и кисти рук Гевары на Кубу. Дневник, который вел Гевара в Боливии почти до конца своих дней, находится в сейфах Центрального банка Боливии. Таинственной оказалась и судьба министра Аргедаса. Он сначала бежал на Кубу, а затем вновь вернулся в Боливию. Роль его во всей этой драме по меньшей мере загадочна.

«Останки Че захоронены в общей могиле на взлетном поле Валье-Гранде, провинциальной столицы в 150 милях юго-западнее Санта-Крус», – поведал журналисту генерал Варгас. 11 октября 1967 года Варгас, майор Гвидо Флорес и еще один офицер по кличке Тикона ночью повезли на грузовике тела Гевары и его пяти соратников на взлетное поле Валье-Гранде. Была вырыта общая могила, куда сбросили тела расстрелянных революционеров. Специально пригнанный трактор-каток затрамбовал землю.

Кубинское правительство не раз пыталось получить останки Че Гевары. Кубинские дипломаты долгое время ведут закулисные переговоры с властями Ла-Паса, однако безрезультатно.

(Стуруа М. Исповедь генерала-могильщика, одного из двух, кто знает, где похоронен Че Гевара //Известия. – 1995. – 23 ноября.)