Текст книги "Фрося. Часть 3 (СИ)"

Автор книги: Овсей Фрейдзон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

глава 55

Марк в сопровождении двух элегантных женщин вошёл в ярко освещённый зал ресторана «Прага».

Изысканная разодетая публика в этот ранний для ресторанного вечера час только начала занимать заранее заказанные места.

За семенящим администратором Марк, Фрося и Аня проследовали в дальний угол, где уютно расположился для них заказанный столик.

Проходя по широкому проходу, Марк то и дело раскланивался со знакомыми.

Сопровождающие его женщины ловили на себе удивлённые и восторженные взгляды, недоумевая, кто эти колоритные красавицы, с каких артистических подмостков они сошли на публику, и какая у них связь с этим доставалой, от которого многие представители слабого пола из богемных кругов сходили с ума или нуждались в его многообразных услугах.

Не успели ещё толком рассесться за столом, как рядом с ними оказался официант, расставивший быстро приборы, бутылки с сухим вином и лимонадом, рядом водрузив графинчик с армянским коньяком.

Буквально через несколько минут стол был заставлен холодными закусками и Марк попросил официанта не докучать им в ближайшие два часа.

Фрося повела взглядом по сторонам и чуть поёжилась:

– Марк, а нельзя было выбрать ресторан поскромней, где у тебя поменьше знакомых, такое чувство, что продырявят спину глазами.

– Фросенька, а почему я должен прятать от знакомых таких красавиц, пусть поговорят и захлебнутся в домыслах.

Посмотри через плечо чуть налево через пять столиков от нас – это Володя Высоцкий рычит и машет руками, похоже, в очередной запой уходит.

А видишь, вон там высокий, худой, в очках с белой шевелюрой...

– Марк, это ведь Шурик?

– Совершенно верно, Александр Демьяненко.

Ане повезло больше, она сидела лицом к залу и чем больше заполнялся ресторан, тем чаще на её глаза попадались знакомые по телевиденью и кино знаменитые люди.

Голос Марка вывел их из ступора:

– Так, милые дамы! Фросенька, мы с тобой твой любимый армянский, а вот, Аня, мне кажется предпочитает сухое...

– Марк Григорьевич для вас есть что-то неизвестное или для вас не постижимое?

– Есть, есть, но пытаюсь устранить этот недостаток.

И они все втроём залились смехом.

– Так, в первую очередь я хочу предложить тост за удачу, без неё всё меркнет в этой жизни.

После того, как они выпили уже по третьей, Марк вдруг отставил свою тарелку, сложил руки на столешнице и вопросил:

– Девочки, я бы очень хотел услышать от вас подробный рассказ о посещении сурового заведения, думаю, что на это я имею право.

Мать с дочерью переглянулись.

– Анютка, начинай ты, ведь я попала в кабинет значительно позже и сама далеко не всё до конца поняла.

– Когда я зашла в кабинет ни жива, ни мёртва от страха, меня очень вежливо встретил капитан Евгений Николаевич и сразу же расположил к себе своей учтивостью.

Поначалу он задавал особо ничего не значащие вопросы, интересовался семьёй, моей бывшей учёбой в институте и работой в больнице.

Поинтересовался, с кем я дружила в студенческом и рабочем коллективе, и кого я посещала вне рабочее время.

Казалось в этих вопросах нет ничего предосудительного, чтоб могло сильно меня насторожить, и вдруг, он спросил в лоб, как, где и в чём я помогала своему мужу в деятельности порочащей Советскую власть и подрывающей устои социалистического строя.

Мы с Мишей часто обговаривали между собой, что если, не дай бог, попадём в подобную ситуацию, что и как мне отвечать на допросах.

Фрося не выдержала:

– Анютка, так ты добровольно залезла в это дерьмо, а я то думала, что ты и знать толком ничего не знаешь.

– Мама, у нас с Мишей не было друг от друга секретов.

Марк взглядом попросил Фросю успокоиться, а Аню продолжать:

– Короче, я заявила, что не совала нос в дела мужа, занималась детьми, домом и медициной, даже после увольнения продолжала изучать новинки в этой области.

В принципе, это не расходилось с правдой, я ведь действительно не люблю политику, а жила в основном своей профессией и детьми.

Ну, а затем он резко перешёл к нашему заявлению на выезд в Израиль и к моему происхождению, делая упор на Риву Янковскую и моей связи с ней.

Я ему сказала, что в этом вопросе намного больше моего знает моя мама, которая ждёт меня на улице, и тогда он позвонил куда-то и через некоторое время появилась ты.

– Марк, я не могу сказать, что этот симпатичный капитан грубо вёл себя по отношению ко мне, как раз наоборот, но все его вопросы были с какой-то подковыркой, поэтому ухо надо было держать востро, хотя мне точно не было чего скрывать, особенно мои отношения с зятем.

– Подожди мама, я совсем забыла сказать, что Евгений Николаевич однозначно дал мне понять, что Мишу ожидает большой срок заключения, и что он не видит особых препятствий для моего выезда в Израиль к моей биологической матери, которая подключила всевозможные рычаги внешнеполитических ведомств.

Он достаточно ясно дал понять, что развод с Мишей будет самым правильным решением и он берётся довести это до сведенья моего мужа.

– Анна, я полностью согласен с капитаном и твоей мамой, тебе надо подумать о себе и о твоих детях.

Ты, не можешь долгие годы пока твой Миша будет в заключении гробить свою молодость, талант и будущее.

– Но я не могу сама подать на развод, это подло.

– Будем уповать на благородство твоего мужа и я думаю, что он отлично отдаёт себе отчёт в том, что, находясь за пределами Советского Союза, ты окажешь ему более значительную помощь, и развяжешь ему руки для борьбы за досрочное освобождение.

Ничего вам не помешает после того, как он вырвется из нашей страны, соединиться с тобой и упрямство в данном вопросе считаю глупостью.

Я знаю, что даже участникам угона самолёта в Ленинграде, стали делать послабление, а многие проходившие по Ленинградскому процессу, не являющимися зачинщиками, уже получили право на выезд на постоянное жительство в Израиль...

– Марк Григорьевич, давайте подождём, ведь капитан сказал, что мне должно придти письмо с уведомлением о решении Миши.

Марк нахмурил брови:

– Я постараюсь сделать так, чтобы до него в камере дошли мотивы и доводы для этого мужского поступка.

– Марик, а как нам вести себя всё это время пока придёт письмо?

– Для начала нальём, потом выпьем и пойдём танцевать.

Заиграла спокойная мелодия и Марк скосил взгляд на Фросю, указав глазами на Аню:

– Нет, нет, Марк Григорьевич, вам будет гораздо приятней танцевать с моей мамой, а мне дайте, пожалуйста, сигаретку.

– Анютка, ты куришь?

Мамочка, бывает балуюсь, не смотри на меня так, я ведь у тебя уже достаточно взрослая.

глава 56

Поезд Москва – Ленинград отмерял последнюю сотню километров до станции прибытия.

Фрося неожиданно проснулась, за окном вагона серел ранний рассвет.

Взглянула на часы, вставать ещё рановато, более двух часов катить до Питера.

На нижних полках посапывали Аня с Сёмкой.

Хорошо, что дочь всё же приняла решение, ехать на свадьбу к брату и так их десант выглядит куце, а то вместе с Алесем, они только вчетвером будут представлять сторону Андрея.

По идее, в Польше у них с Алесем где-то живёт многочисленная родня, но не он, ни она ничего о них не знают.

Самое интересное, что ни с той, ни с их стороны даже не было попыток разыскать друг друга в послевоенные годы.

Наверное, всё же родственность определяется не степенью кровной близостью, а душевной.

Ушли из её жизни ксёндз Вальдемар, раввин Рувен и мама Клара – эти люди оставили в её душе неизгладимый след, и каждый из них сделал для неё намного больше, чем покинувшие в юности близкие родственники.

Скоро от неё уедет Анютка, а то, что скоро, она не сомневалась и останется она жить с незаживающей в душе раной.

Может показаться со стороны, что она сама больше всех потворствует её отъезду, но ведь понятно, что так будет лучше всем, а главное, она отлично осознаёт, что так точно будет лучше для дочери и для её детей.

С отъездом у той появится надежда на счастливое будущее.

А, что важнее для матери?! Конечно, счастье её детей.

Она часто ловила себя на мысли, что Аня сейчас находясь с ней рядом без напыщенного мужа, опять стала такой родной и близкой.

Им бы вполне хватило места, денег и тепла, чтобы продолжать жить так и дальше, но она понимала насколько это с её стороны эгоистично, а с другой невозможно, Ане всего тридцать лет, и ей надо строить собственную жизнь, со своим домом, интересной работой и, конечно, мужчиной.

Под монотонный стук колёс поезда мысли сменяли одна другую с калейдоскопической быстротой.

От последней она улыбнулась...

Ещё месяц назад, она даже помыслить не могла, что в её жизни опять возникнет мужчина и меньше всего могла подумать, что это будет Марк.

Вряд ли кто-то сможет понять и одобрить её поведение – связалась с женатиком и ещё с человеком, являющимся в какой-то степени роднёй, хоть и не кровной.

О её отношениях с этим мужчиной, по-сути, знала только Аня и та явно не одобрительно относилась к маминой связи, хорошо ещё, что Марк перестал вызывать у неё раздражение, а более того, он своим поведением и действиями стал внушать ей уважение.

Трудно даже было представить, как отнесётся Аглая, неужто сердечная подруга осудит её, хотя тут без обиды, моральная сторона в этом вопросе явно хромает.

В вагоне становилось всё шумней и шумней, пассажиры просыпались и занимали очередь в туалет, и Фрося откинув от себя назойливые мысли, резво соскочила с верхней полки, и стала будить сладко спящих детей.

Сойдя из вагона на перрон, они сразу увидели спешившего к ним на встречу Андрея.

На сей раз, он был чисто выбрит и аккуратно по моде пострижен:

– Мамань, как я рад, что с моей стороны на свадьбе будут представители, всё же не сиротка горькая.

Он расцеловал мать и обернулся к Ане:

– Сестричка, честное слово, ты сделала для меня приятный сюрприз, мне, когда Настя сообщила о твоём решении разделить нашу радость, я даже не поверил.

– Но надеюсь, обрадовался...

– Анюта, не только обрадовался, а ошалел от счастья.

Брат привлёк к себе сестру и со стороны можно было подумать, что встретились парень с девушкой, настолько внешне они были непохожи друг на друга.

Андрей отстранился от сестры и отыскал взглядом младшего брата, который стоял насупившись в сторонке, казалось бы, вся скорбь еврейского народа отражалась в его огромных чёрных глазах, даже предательские слезинки скопились в уголках около носа:

– Братан, ты чего обниматься ко мне не идёшь, ты же на свадьбе будешь первым парнем на деревне, куда там всем остальным, столичный кавалер пожаловал.

Андрей поднял от земли щупленького брата и закружился с ним по перрону.

Фрося одобрительно смотрела на своего совсем недавно такого непутёвого и колючего сына, радуясь его теплу по отношению к сестре и к младшему брату, может, это было наигранно, но очень во время.

Андрей уверенно вёл Волгу будущего тестя без конца балагуря, исподволь расспрашивая мать и сестру о событиях связанных с Мишей, выслушивая ответы без комментариев.

Сёмка из окна автомобиля обратил внимание на то, что на деревьях, на чугунных кружевных оградах скверов и садов и на парапетах мостов висят остатки цветных бумажных лент и фольги:

– Так, это брат, у нас недавно был праздник проводов белых ночей.

Фрося засмеялась:

– Это же надо, восемь лет назад я была в Ленинграде за несколько дней до начала этих белых ночей, а теперь приехала после их проводов.

– Мамань, значит, будет и третий раз, явишься, когда будет это симпатичное природное явление, сама знаешь, бог любит троицу.

Они весело переговариваясь, вошли в фойе респектабельной гостиницы «Нева», на встречу им из кресла поднялся Алесь.

Фрося прижалась к исхудавшему телу некогда любимого человека, стараясь скрыть боль и жалость, заблестевшие в её глазах.

Пока Алесь обнимал Аню с Сёмкой, Фрося встретилась глазами с Андреем и они ей сказали больше, чем могли бы сказать слова.

глава 57

Андрей, быстро помог оформиться своим близким в гостиницу, ненадолго распрощался и поспешно удалился.

Всё понятно, жениху надо было готовиться к торжеству.

Фрося с Аней решили воспользоваться свободным временем и посетить салон красоты – навести порядок на голове, руках и лице, всё же хотелось в глазах гостей на свадьбе выглядеть на должном уровне.

От их не интересных женских планов сразу же заскучал Сёмка, но Алесь взял на себя развлечение мальчишки.

Он решил прогуляться с парнем по Невскому, посетить Казанский и Исаковский собор, показать мальчику Смольный и площадь, на которой расстреливали декабристов.

Посещение Эрмитажа было отложено на завтра, всё же у них было очень мало времени для этого, ведь к двум часам по полудню им надо было уже быть в зале бракосочетания.

Фрося мысленно улыбнулась, понимая, что Сёмке в ближайшие часы будет не скучно, ведь она отлично знала, как умеет Алесь увлекательно рассказывать и, как он много знает, в своё время, Андрейка буквально стал боготворить отца после их встречи в Сибири.

За четверть часа до назначенного времени, наряженные Фрося с Аней, Алесь в добротном костюме и Сёмка в расклешённых модных брюках и остроносых туфлях подошли к зданию ЗАГСа.

Возле величественных колон рядом с входом в зал, собирались в кучки хорошо одетые люди, переговаривались и смеялись, по всей видимости, это были гости со стороны Насти, но никого из них малочисленные представители стороны Андрея не знали.

Фрося вошла во внутрь, поправить перед зеркалом растрепавшиеся на ветру волосы и подкрасить губы.

Вдруг она увидела в зеркале идущего к ней мужчину в элегантном тёмно-синем костюме из бостона, в котором она легко узнала Виктора.

Он стоял за её спиной и улыбался, разглядывая Фросю.

Та в свою очередь не сводила глаз в зеркале с мужчины, отмечая, насколько он постарел.

Появилась излишняя полнота, явно выделялся животик, несколько обрюзгло лицо и по некогда густым русым волосам рассыпалась соль седины.

Фрося почувствовала себя неудобно, не прилично было, так долго находиться в таком положении и беззастенчиво разглядывать друг друга в зеркале.

Она развернулась и улыбаясь, протянула руку мужчине для приветствия.

Виктор задержал в своей руке ладонь Фроси и не сводил с неё глаз:

– Фрося, отлично выглядишь, время на тебя не действует, хоть в невесты записывай.

– Витя, так, я ведь по-прежнему женщина на выданье.

– Я многое знаю о тебе от Андрея.

А теперь вижу сам, что ты мало того, что выглядишь, как столичный житель, так в тебе ещё появился городской лоск и умение себя преподнести, а красоты и раньше было у тебя не отнять.

– А ты по-прежнему умеешь доставить женщине приятное изысканным комплиментом.

– Нет, Фрося, я нисколько не льщу, смотрю и понимаю, как много я потерял, не удержав тебя в своих объятиях, как сильно недооценивал, и как мало предлагал за твою любовь.

– Витя, разве я просила тебя о плате?!

– Что ты, я имел в виду другое, что совсем не ту жизнь я тебе предлагал.

Ты удивительная женщина, в деревне деревенская, а в салоне салонная...

– Нет, ты определённо решил растопить меня в комплиментах.

– Фрося, я был бы рад, потанцевать и поговорить с тобой во время свадьбы, если ты конечно не против, а то сейчас нам уже пора занимать соответствующие места на церемонии.

– Витя, я не против, но, насколько мне известно, ты не совсем свободный.

– На свадьбе я буду свободный, потом объясню.

И мужчина с явной неохотой отошёл от женщины.

В громкоговоритель объявили о бракосочетании очередной пары, а ею были именно Андрей с Настей.

Гостей пригласили в зал, где молодые поставят подписи под свидетельством о браке и обменяются кольцами.

Многочисленные гости выстроились по обе стороны прохода, по которому сейчас пройдут счастливые молодожёны.

К Фросе протиснулась Аня с огромными букетами цветов и прошептала:

– Держи мама, а то мы чуть не опростоволосились, мы с Сёмкой отбежали недалеко и нашли, где продают цветы.

– Молодчинки, я даже не подумала.

И, в этот момент под сводами зала раздалась торжественная музыка марша Мендельсона, и Андрей в отлично сидящем на его ладной фигуре чёрном костюме под руку с Настей, утопающей в белизне пышного платья и фаты вступили на ковровую дорожку, и у Фроси слёзы непроизвольно побежали из глаз.

глава 58

Вся торжественная церемония бракосочетания Андрея и Насти виделась Фросе в тумане: напутственная речь пожилой женщины в строгом костюме, роспись жениха и невесты, а следом свидетелей, обмен кольцами и официальный поцелуй уже зарегистрированных молодожёнов... И только, когда руководитель церемонии объявила, что родители невесты и жениха могут поздравить молодых, она встрепенулась и отыскала локоть Алеся.

Первыми были приглашены мать и отец невесты.

Фрося во все глаза смотрела на женщину идущую под руку с Виктором.

Несмотря на волнительную ситуацию, Фрося всё же для себя отметила, что эта высохшая мумия в бархатном платье, ей и в подмётки не годится, кроме надменного взгляда, дорогой одежды и украшений, она ничего особого собой не представляла.

Тут, Андрей не лукавил, что мать может сто очков вперёд дать его напыщенной тёще.

Родители Насти после поздравлений и поцелуев отступили в сторонку, и на первый план выступили Алесь с Фросей.

Пока они шли к молодожёнам, их сопровождал шёпот удивлённых гостей, а они с папой Андрея действительно смотрелись великолепно.

Алесь, разрумяненный волнением, смотрелся совсем недурно – высокий, поджарый, с красивым благородным лицом, в элегантном костюме, он являл собой образчик передовой советской интеллигенции.

Пока отец пожимал руку и обнимал Андрея, Фрося хотела привлечь к себе Настю, ставшей ей только что невесткой, но та чуть отстранилась и жеманно подставила для поцелуя щёку.

Фрося словно дотронулась до холодного мрамора и сказав несколько ничего не значащих общих фраз, обняла сына:

– Андрейка, будь счастлив, не повторяй судьбы своих родителей, это обязательно сказывается на детях.

И они с Алесем отошли в сторонку, давая другим гостям подойти и поздравить молодую пару.

По стечению обстоятельств, родители жениха и невесты вдруг оказались рядом, и Виктор проявил учтивость, знакомя Алеся с Фросей с матерью Насти.

Конечно, было удивительно, что родители будущей молодой семьи заранее не были представлены друг другу и не обговаривали торжество.

Причин на это было много.

Главная, что обе пары родителей не состояли в данный момент в браке и собрать всех вместе представлялось делом нелёгким, но и надо отметить самостоятельность и расторопность молодых, особенно Насти.

Глаза двух матерей встретились и несколько мгновений происходила эта молчаливая дуэль, и первая не выдержала мать Насти:

– Вы, представились только именем и я вынуждена ответить взаимностью, меня зовут Варвара.

Фрося пожала протянутую ей на встречу сухую ручку и сделала свой выпад:

– В таком случае, вам будет удобно называть меня Ефросиньей.

По злому блеску в глазах матери Насти, Фрося поняла, что своим уколом нанесла болезненную рану и последовал встречный выпад:

– Простите, Ефросинья, вы наверно совсем девчонкой родили вашего сына?

– Что вы, Варвара, Андрей у меня не первый, на свадьбу не смог приехать мой старший сын, но у него только что родился третий ребёнок, а со старшей сестрой Андрейки, я вас сейчас познакомлю.

– У вас трое детей?

Фрося рассмеялась, читая удивление на лице сватьи:

– Нет, у меня четверо, вон тот худенький парнишка, мой младший сынок, ему уже четырнадцатый год.

Мать Насти захотела перевести разговор на другую тему:

– Простите, вы шили своё платье у кого-то подпольного модельера?

– Нет, у меня достаточно стандартная фигура, мой знакомый приобрёл два таких на всю Москву.

– А кто вторая счастливица?

– Вторая Наташа Селезнёва, помните «Операцию Ы»?

Мужчины стоявшие рядом явно заскучали, а Виктор понимал, что этот разговор двух непримиримых мам может закончиться скандалом, ведь он отлично знал свою бывшую жену, а тут ещё и Фрося открылась во всех ракурсах.

Скоро молодожёнов и их гостей позвали в боковую комнату, и под звон бокалов и поздравительные выкрики брак был скреплен традиционным шампанским.

До вечернего свадебного торжества оставалось ещё несколько часов и Алесь предпочёл вернуться в гостиницу, передохнуть. Фрося поняла, что чувствует тот себя неважно.

Аня, увидев рядом с матерью переминающегося с ноги на ногу Виктора, заявила:

– Мамуль, мы с Сёмочкой возьмём автобусную обзорную экскурсию по Ленинграду, а потом сами доберёмся до ресторана, язык до Киева доведёт, а до свадьбы брата тем более, и, наклонившись к уху матери, прошептала:

– Твой бывший кавалер от нетерпения сейчас инфаркт может получить, это я тебе, как доктор говорю.

И рассмеявшись, потянула брата к экскурсионным автобусам, стоящим во множестве на Невском.