Текст книги "Книготорговец из Кабула"

Автор книги: Осне Сейерстад

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

С наступлением сумерек молодые покидают свадьбу под аккомпанемент автомобильных клаксонов и визг тормозов. На украшенной лентами и цветами машине они поедут к Вакилу домой. Все, кому хватило места в машинах, сопровождают молодых. В автомобиль Вакила и Шакилы поместилось восемь человек, в остальные набилось еще больше народу. Сначала свадебный кортеж делает круг по улицам Кабула. По причине празднования Эйда улицы пусты, водители разгоняются до ста километров в час на поворотах, борясь за право возглавить кортеж. Праздничное настроение чуть не портит авария: две машины врезались в друг друга, но, по счастью, никто особо не пострадал. Машины с разбитыми фарами и помятыми капотами подъезжают к дому Вакила. Эта поездка олицетворяет символический переход невесты из отеческой семьи в семью мужа.

Ближайших родственников приглашают в дом Вакила, где его сестры уже приготовили чай. С этими женщинами Шакила будет делить двор, с ними будет встречаться каждый день у колодца, за стиркой белья и кормлением цыплят. Сопливые малыши с любопытством смотрят на женщину, которя станет их новой матерью. Они прячутся за юбками теток и почтительно наблюдают за сияющей золотом невестой. Музыки почти неслышно, праздничные крики стихли вдалеке. Шакила чинно вступает на порог своего нового жилища. Дом достаточно большой и с высокими потолками. Как и все деревенские постройки, он возведен из глины, с тяжелыми балками, поддерживающими крышу. Окна закрыты кусками пластика. Вакил, очевидно, тоже не уверен, что бомбардировкам пришел конец и не решается вставить стекла.

Все снимают обувь и медленно идут по дому.

Ноги Шакилы после целого дня в тесных туфлях на шпильках покраснели и отекли. Оставшиеся родственники, члены семей проходят в спальню. Огромная двуспальная кровать занимает почти все помещение. Шакила с гордостью смотрит на гладкое блестящее красное одеяло и подушки, которые она купила, и новые красные шторы, которые сшила своими руками. Вчера сюда приходила сестра Мариам и навела в комнате порядок, застелила постель, повесила шторы, украсила стены. Сама Шакила никогда не бывала в доме, которым теперь будет управлять до конца жизни.

За все время свадьбы никто из молодых ни разу не улыбнулся. Но теперь, увидев свой новый дом, Шакила больше не может сдерживаться. «Как красиво ты все устроила!» – говорит она Мариам. Впервые в жизни у нее будет своя спальня. Впервые в жизни она будет спать в своей собственной кровати. Она садится на мягкое одеяло рядом с Вакилом.

Остается исполнить последний ритуал. Одна из сестер. Вакила протягивает Шакиле большой гвоздь и молоток. Шакила знает, что от нее требуется, спокойно подходит к двери спальни и начинает забивать гвоздь над ней гвоздь. Когда гвоздь полностью уходит в дерево, все хлопают в ладоши. Бибигуль всхлипывает. Вколотив гвоздь, Шакила навек соединила свою судьбу с этим домом..

На следующее утро, перед завтраком, тетя Вакила приходит к Бибигуль, матери Шакилы. У нее в сумочке лежит простыня, которую Лейла чуть не забыла вчера, – самое главное. Старуха почтительно достает ее из сумочки и протягивает матери Шакилы. Простыня все в крови. Бибигуль улыбается и благодарит, одновременно вытирая слезы. Она быстро читает благодарственную молитву. Все женщины дома вбегают посмотреть, и Бибигуль демонстрирует простыню всем желающим, даже маленьким дочерям Мариам показывают эту кровавую тряпку.

Не будь крови, домой отослали бы не простыню, а Шакилу.

Матриарх

Свадьба – это все равно, что маленькая смерть. В первые дни после свадьбы семья невесты оплакивает ее, как покойницу. Дочь потеряна – продана или отдана. Больше всех скорбят матери, которые до этого держали дочерей целиком в своих руках, знали, где те были, с кем встречались, что одевали, что ели. Большую часть суток они проводили вместе, вместе вставали, вместе убирали дом, вместе готовили еду. После свадьбы дочь навсегда покидает мать и переходит в другую семью. Целиком и полностью. Она не может прийти в гости, когда пожелает, – только с разрешения мужа. И ее семья не может просто так прийти ее навестить – только если пригласят.

В квартире дома 37, что в Микрорайоне, сидит мать и оплакивает дочь, которая живет в часе ходьбы от нее. Но какая разница, где живет Шакила – в деревне Дех-Худайдад под Кабулом или за океаном? Все равно грустно, что она больше не сидит на циновке рядом с матерью и не пьет вместе с ней чай с засахаренным миндалем.

Бибигуль щелкает еще один орех. Она прячет миндаль под циновкой от Лейлы. Младшая дочь следит за тем, чтобы мать не умерла от обжорства. Она что твоя медсестра в клинике для похудения: запрещает сладкое и жирное, выхватывает у матери из рук лакомства, которые та добыла в обход запретов. Когда у Лейлы есть время, она специально для родительницы готовит постную пищу. Но Бибигуль частенько поливает свою еду жиром из тарелок соседей, когда Лейла не видит. Она обожает вкус пищевого жира, теплого бараньего сала и жаренной в масле пакоры, а по окончании обеда любит высасывать мозг из костей. Еда – это ее убежище. Если она не наелась за ужином, может пойти на кухню облизывать миски и выскребать кастрюли. Несмотря на все усилия Лейлы, Бибигуль не худеет, напротив, с каждым годом она становится все толще и толще. К тому же по всей квартире у нее тайники с едой: в старых сундуках, под коврами, за ящиком. Или в сумочке. Там она хранит сливочную карамель. Бесцветную, мучнистую, зернистую сливочную карамель из Пакистана. Самого дешевого сорта, безвкусную, иногда прогорклую. Но все равно это сливочная карамель, с кровами на фантиках, и никому не слышно, когда она ее сосет.

Миндаль же приходится щелкать, когда никого нет поблизости. Бибигуль становится себя жалко. Она одна в комнате. Сидит на своей циновке, покачиваясь из стороны в сторону, орехи зажаты в кулаке. И смотрит в пустоту. На кухне звякают кастрюли. Скоро у нее не останется ни одной дочери. Шакила покинула дом, Бюльбюла вот-вот покинет. Когда не станет и Лейлы, как жить дальше? Кто будет о ней заботиться?

«Пока жива, Лейлу не отдам», – говорила она о своей девятнадцатилетней дочери. К Бибигуль уже много раз приходили сваты, но она всегда отвечала отказом. Ведь никто так не позаботится о ней, как Лейла.

Сама Бибигуль больше и пальцем не шевелит. Только сидит в своем уголке, пьет чай и думает. Ее рабочий век закончен. Когда дочери вырастают и становятся взрослыми, мать превращается в своего рода семейного руководителя: она дает советы, устраивает браки, следит за моралью в семье, точнее, за поведением дочерей. Смотрит за тем, чтобы они не выходили на улицу одни, чтобы прикрывалась как должно, чтобы были послушны и вежливы. А вежливость, по мнению Бибигуль, высшая добродетель. После Султана самой большой властью в семье располагает именно Бибигуль.

Ее мысли снова возвращаются к Шакиле, что сидит сейчас за глинобитными стенами. Чужими стенами. Вот она тащит тяжелые ведра из колодца, а в ногах у нее путаются цыплята и десять чужих сирот. Бибигуль боится, что совершила ошибку. А вдруг муж не будет добр к Шакиле? К тому же в доме так пусто без нее…

В маленькой квартирке вряд ли стало намного просторнее после ухода Шакилы. Теперь в четырех комнатах вместо одиннадцати живет десять человек. В одной спят Султан, Соня и их годовалая дочь. В другой – младший брат Султана Юнус и старший сын Мансур. В третьей – все остальные: Бибигуль, две ее незамужние дочери Бюльбюла и Лейла, младшие сыновья Султана Экбал и Аймал, а также их двоюродный брат, внук Бибигуль и сын Мариам, Фазиль.

Четвертая комната используется как склад для книг и открыток, риса и хлеба, зимней одежды летом и летней – зимой. Одежда лежит в больших коробках – шкафов в квартире нет. Каждый день масса времени уходит на то, чтобы найти нужное.

Женщины, стоя или сидя на полу, роются в содержимом коробок, извлекая на свет божий одежду, обувь, сумку на кривой ручке, сломанную шкатулку, ленту, ножницы или скатерть. После непродолжительных раздумий вещь либо пускают в дело, либо кладут обратно. Редко когда что выбрасывают, поэтому коробок становится все больше и больше. Каждый день в кладовой проводят маленькую перестановку: если кому-то нужно добраться до нижней коробки, все, что сверху, приходится раскидывать по сторонам. Помимо больших коробок с одеждой у каждого члена семьи есть свой сундук с замком. Ключ от него женщины носят на поясе. Этот сундук – единственное, что у них есть личного, и каждый день можно наблюдать, как они сидят на полу, склонившись над сундуком, и разглядывают украшения – что-то надевают, что-то кладут обратно; мажутся кремом, о котором совсем забыли, или нюхают духи, которые кто-то когда-то им подарил. Другие, быть может, мечтают над фотографией некоего двоюродного брата, а иные, как Бибигуль, достают припрятанные карамельки или печенье.

У Султана есть книжный шкаф с замком и стеклянными дверцами, чтобы можно было разглядеть корешки книг. Там стоят собрания стихов Хафиза и Руми, путевые заметки столетней давности и растрепанные атласы. Там же, между страниц, Султан прячет деньги. В Афганистане не существует надежной банковской системы. В книжном шкафу Султан держит самые дорогие ему издания, книги с посвящениями, а также те, которые он хотел бы почитать, когда выдастся время. Но обычно Султан целыми днями занят в магазине. Он выезжает из дома, когда еще восьми нет, и возвращается домой в восемь вечера. Временами остается только на то, чтобы поиграть с Латифой, поужинать и решить проблемы, если таковые возникли в семье в его отсутствие. Но обычно ничего такого не случается, потому что женщины ведут тихую замкнутую жизнь, а вмешиваться в их мелочные козни и препирательства ниже достоинства Султана.

В нижнем ящике шкафа лежат Сонины вещи – одна – две красивые шали и украшения, – немного денег и игрушки Латифы, которые Соня, выросшая в семье со скромным достатком, посчитала слишком хорошими, чтобы разрешить дочери с ними играть. Кукла Барби, которую Латифе подарили на первый день рождения, выставлена сверху на шкафу, в упаковке.

Шкаф – единственный предмет мебели в квартире, ни радио, ни телевизора у семьи нет. Вся обстановка пустых комнат сводится к разложенным вдоль стен циновками и жестким подушкам. Ночью на циновках спят, днем – сидят. Подушки ночью подкладывают под голову, днем – под спину. Во время еды на полу расстилают клеенку, вокруг которой рассаживаются, скрестив ноги, члены семьи и принимаются, есть пальцами. После того как все поели, клеенку моют и снова сворачивают.

Полы в комнатах каменные, холодные, их накрывают толстыми коврами. Стены все в трещинах. Двери покосились, многие из них вообще не закрываются. Некоторые межкомнатные дверные проемы просто завешены простыней. Дыры в окнах заткнуты полотенцами.

На кухне стоит скамейка для мытья посуды, газовый примус и плита на полу. На подоконниках лежат овощи, хранится недоеденная пища. Полки занавешены тряпочками, чтобы защитить посуду от грязи и копоти примуса. Но сколько бы женщины не старались поддерживать чистоту, все скамейки, полки и подоконники неизменимо покрыты слоем жира, сверху облепленного толстым слоем извечной кабульской песчаной пыли.

Туалет и ванную заменяет маленькая смежная с кухней комнатенка без двери. Всех удобств – дыра в цементном полу и кран. В углу стоит дровяная печь, на которой греют воду для мытья. Еще есть бак, который наполняют, когда дают воду. Над баком прибита маленькая полочка, на ней – флакон шампуня, черное от грязи мыло, несколько зубных щеток и тюбик китайской зубной пасты, зернистой массы с неопределенным химическим привкусом.

«Когда-то отличная была квартира, – вспоминает Султан. – Все было: вода, электричество, картины на стенах – абсолютно все».

Но вовремя гражданской войны квартиру разграбили и сожгли. Когда семья вернулась домой, то застала практически развалины. Пришлось чинить то, что еще поддавалось починке. Старая часть Микрорайона, где живет семья Хан, находилась на линии фронта между силами моджахедского героя Масуда и ненавистного Гульбуддина Хекматияра. В руках Масуда находилась большая часть Кабула, в то время как Хекматияр занимал стратегическую высоту над городом. Они обстреливали друг друга ракетами. Многие из этих ракет падали на Микрорайон. Другую высоту занимал узбек Абдул Рашид Дустум, третью – фундаменталист Абдул Расул Сайяф. Их ракеты падали на другие районы города. Линия фронта перемещалась с одной улицы на другую. Четыре года полевые командиры воевали за Кабул, пока в город не вошли талибы и военным не пришлось отступить перед учащаемся духовных школ – медресе.

Спустя шесть лет после окончания военных действий Микрорайона по-прежнему похож на поле боя. Дома испещрены выбоинами от пуль и гранат. В оконные рамы нередко вместо стекол вставлен пластик. В квартирах по потолку идет трещины, верхние этажи представляют собой зияющие черные дыры – они напрочь выжжены залетевшими ракетами. Во время гражданской войны на территории Микрорайона велись самые ожесточенные бои, и большинство жителей бежали. Высота Мараджан, что всего в пятнадцати минутах ходьбы от дома семьи Хан, до сих пор пребывает в том же состоянии, в каком ее оставили солдаты Хекматияра. Повсюду валяются осколки ракет, останки разбомбленных машин и танков. Когда-то эта гора была излюбленным местом кабульцев. Здесь находится мавзолей, где похоронен отец Захир Шаха – Надир Шах, павший жертвой покушения в 1933 году. Теперь от склепа остались одни руины, купол пробит во многих местах, колонны расколоты. Стоящая рядом более скромная усыпальница супруги Надир Шаха находится в еще более плачевном состоянии. Подобно обугленному скелету возвышается она над городом, от могильной плиты уцелели одни осколки. Кто-то пытался сложить их так, чтобы можно было прочитать цитату из Корана, когда-то выбитую на плите.

Склоны горы заминированы, и все же посреди ракетных оболочек и груд покореженного металла можно увидеть и напоминание о мирных временах. Огражденные полоской круглых камней, растут кустики оранжевых ноготков, единственное на высоте Мараджан, чему удалось пережить гражданскую войну, засуху и Талибан.

С высоты издалека Микрорайон похож на любой городской квартал в бывшем Советском Союзе. Собственно, он и был подарком русских. В 1950-1960-е годы в Афганистан была послана группа советских инженеров – строить так называемые хрущевки, весьма популярные в то время в Советском Союзе и похожие друг на друга как две капли воды, где бы они ни находились: в Калининграде ли, в Киеве или здесь, в Кабуле. Совершенно одинаковые дома, разгороженные на маленькие двух-, трех – или четырехкомнатные квартирки.

Однако при более пристальном взгляде становится ясно, что своим потрепанным видом они обязаны не обычной советской разрухе, а войне. Разбиты даже бетонные скамейки у подъездов, их осколки рассыпаны по раздолбанным грунтовым дорогам, что когда-то были заасфальтированы. В России эти скамейки всегда заняты бабушками, усатыми старушками в платках, что сидят со своими палочками и внимательно следят за всеми и всем, что творится в округе. В Микрорайоне только старики могут себе позволить сидеть на улице и разговаривать, медленно перебирая четки. Они собираются в скудной тени под кронами немногих выживших деревьев. Женщины спешат домой, зажимая под паранджей пакеты с покупками. Редко когда можно увидеть женщину, остановившуюся поболтать с соседкой. В Микрорайоне женщины, когда хотят пообщаться, ходят, друг к другу в гости и бдительно следят за тем, чтобы их не увидели чужие мужчины.

Хотя эти дома и были призваны олицетворять советский дух равноправия, на деле ни о каком равноправии – что в стенах Микрорайона, что за их пределами – речи идти не может. Пусть его создатели и мечтали построить бесклассовые жилища для бесклассового общества, Микрорайон с самого начала воспринимали как место обитания среднего класса. Поменять глинобитный домик в одной из пригородных деревень на квартиру с водопроводом было делом престижа. Сюда хлынули инженеры и учителя, владельцы мелких магазинчиков и шоферы-дальнобойщики. Однако термин «средний класс» мало, что значит в стране, где большинство людей потеряли все, что имели, а сама страна отброшена в своем развитии на десятилетия. Водопровод, раньше бывший предметом зависти, за последние десять лет превратился в объект насмешек. На первом этаже еще бывает холодная вода, и то всего несколько часов по утрам. И только. На втором этаже вода иногда появляется, но до последних не доходит ни капельки: давление слишком слабое. Рядом с домами вырыли колодцы, и каждое утро вверх-вниз по лестнице спешат вереницы детей с ведрами, бутылками и чайниками.

Другим предметом гордости Микрорайона было электричество. Теперь его включают очень редко: подача электричества была резко сокращена в связи с засухой. Свет в квартирах зажигается по графику – через день на четыре часа, от шести до десяти вечера. Когда свет горит в одном районе города, жители другого сидят в темноте. А иногда электричество просто не включают, и все. Остается только достать старые добрые масляные лампы и сидеть в полумраке, вытирая слезящиеся от дыма глаза.

Семья Хан живет в старой части Микрорайона, рядом с пересохшей рекой Кабул. Здесь, вдалеке от родной деревни, запертая в полуразрушенной каменной пустыне, сиди Бибигуль и тоскует. С тех пор как умер муж, ей не выпало ни одного счастливого дня. По словам детей, отец был работящий, глубоко верующий, справедливый человек.

После смерти родителя на трон вступил Султан. Его слово здесь закон. Ослушников он вразумляет сначала словом, потом и делом – рука у него тяжелая. Его власть простирается не только на домашних, но и на тех братьев, что живут отдельно. Брат, который младше Султана всего на два года, целует ему руку при встрече, и не дай Бог младшему сказать слово поперек или, того хуже, закурить сигарету раньше старшего. Старший требует уважения во всем.

Если же ни брань, ни побои не возымели надлежащего действия, остается последнее средство – изгнание. У Султана есть младший брат по имени Фарид, с которым и о котором Султан никогда не разговаривает. Он порвал с братом, когда тот отказался работать в книжной лавке Султана и основал собственный магазин и переплетную мастерскую. Имя Фарида запрещено упоминать и другим членам семьи, не говоря уже об общении с ним. Он больше не брат Султану.

Фарид тоже живет в Микрорайоне в такой же разгромленной квартире. От Султана до него пара минут ходьбы. Когда Султан на работе. Бибигуль частенько навещает Фарида, но Султан про это не знает. Так же поступают и остальные братья и сестры. Накануне свадьбы Шакила вопреки запрету приняла приглашение брата и провела у него целый вечер, а Султану сказала, что пошла к тете. Дело в том, что перед свадьбой все родственники девушки приглашают ее к себе на прощальный обед. На семейные торжества зовут Султана, а не Фарида. Никто из дядюшек, тетушек и двоюродных братьев и сестер не хочет поссориться с Султаном: это невыгодно и неприятно. Зато Фарида они любят больше.

Сейчас уже никто толком не помнит, из-за чего возникла ссора. Известно только, что Фарид ушел от Султана в ярости, а тот кричал ему в спину, что узы родства между ними разорваны навек. Бибигуль упрашивает их помириться, но братья только пожимают плечами. Султан – потому, что просит прощения – это обязанность младшего, Фарид – потому, что не видит за собой никакой вины, пусть просит прощение виновник, то есть Султан.

Бибигуль родила тринадцать детей. Первый ребенок, девочка, родился, когда матери было четырнадцать лет. Наконец-то в ее жизни появился смысл. Первые годы замужества невеста-ребенок горько плакала, но с рождением Ферузы жизнь наладилась. Речи о том, чтобы послать старшую дочь в школу, и быть не могло. Семья была бедной, и Феруза таскала воду, подметала полы и присматривала за младшими братишками и сестренками. В пятнадцать лет ее выдали замуж за сорокалетнего мужчину. Он был богат, и Бибигуль надеялась, что богатство принесет дочери счастье, Феруза была красивой девушкой, и родители получили за нее целых двадцать тысяч афгани. Но муж оказался пьяницей и игроком, растратил в пустую свою жизнь и богатство. Годы шли, детей у Ферузы все не было – большой позор для женщины. Жизнь проходила зря. В конце концов, Феруза взяла на воспитание приемных детей, сына и дочку. Этот сын теперь и содержит ее, названную сестру, свою собственную жену с дочерью и спившегося отца. Маленькая семья Ферузы тоже живет в Микрорайоне, в двух шагах от дома Султана.

Двое детей, которые родились у Бибигуль после Ферузы, умерли совсем маленькими. Четвертая часть афганских детей не доживает до пяти лет. Страна занимает одно из первых мест в мире по уровню детской смертности. Дети умирают от кори, свинки, простуд, а главное – от кишечных инфекций. Многие родители, надеясь «высушить» болезнь, не дают детям пить во время поноса: все равно ведь ничего не задерживается внутри. Заблуждение, стоившее жизни тысячам детей. Бибигуль уже не помнит, от чего умерли ее дети. «Умерли, и все», – говорит она.

Потом родился Султан, любимый, обожаемый Султан. Когда у Бибигуль наконец-то появился крепкий здоровый сын, она стала пользоваться, куда большим уважением в семье мужа. Если ценность невесты заключается в ее девственности, то ценность жены определяется числом сыновей.

Для старшего сына ничего не жалели, хотя семья по-прежнему оставалась бедной. Выкуп, полученный за Ферузу, пригодился, когда пришлось оплачивать образование Султана. С младых ногтей он привык командовать домашними, привык, что именно ему отец поручает ответственные дела. Уже в семь лет он работал полный день и одновременно учился в школе.

Еще через пару лет родился Фарид. Он рос озорником, вечно ввязывался в драки и приходил домой из школы в разорванной одежде, с разбитым носом. Он пил и курил, конечно, тайком от родителей, но был сама доброта – пока не разозлишь. Бибигуль подыскала ему жену, теперь у Фарида растут две дочери и сын. Однако в дом номер 37, что в Микрорайоне, ему дорога заказана. Бибигуль вздыхает. Вражда между старшими сыновьями разрывает ей сердце. «Ну почему они не могут взяться за ум?!» – вздыхает мать.

После Фарида родилась Шакила. Веселая, бойкая, сильная Шакила. Слеза стекает по щеке Бибигуль. Опять перед ее глазами встает дочь, волочащая тяжелые ведра с водой.

Потом родился Несар Ахмад. При мысли о нем Бибигуль начинает плакать еще горше. Несар Ахмад был спокойным, дружелюбным, хорошо учился в школе. Он ходил в гимназию в Кабуле и хотел стать инженером, как Султан. Но однажды не вернулся домой. Одноклассники рассказывали, что приходила военная полиция и забрала самых сильных мальчиков для насильственной мобилизации. В то время Советский Союз как раз оккупировал Афганистан, а правительственные пехотные войска должны были оказывать советским частям поддержку в боевых действиях. Им пришлось сражаться в первых рядах против моджахедов. Моджахеды были гораздо лучше обучены, отлично знали местность и окопались в горах, ожидая, когда русские и их союзники войдут в ущелья. В одном из таких ущелий и пропал Несар Ахмад. Бибигуль верит, что он все еще жив. Возможно, попал в плен. Может быть, он лишился памяти и живет сейчас где-нибудь, и все у него в порядке. Каждый день мать молит Аллаха, чтобы сын вернулся домой.

Следом за Несаром Ахмадом родилась Бюльбюла, что потом заболела от горя, когда отец попал в тюрьму, а сейчас в основном целыми днями сидит дома и смотрит в пустоту.

Зато Мариам, появившаяся на свет несколько лет спустя, оказалась куда более живой девочкой, умной, прилежной, отлично училась в школе. Выросла настоящей красавицей и очень скоро обзавелась толпой поклонников. В восемнадцать лет ее выдали замуж за парня из родной деревни. У него был свой магазин, и Бибигуль сочла его хорошей партией для дочери. Мариам стала жить вместе с семьей мужа, то есть с ним, его братом и матерью. Работы оказалось много, потому что мать была калекой – сожгла руки в печи. Некоторых пальцев она лишилась совсем, другие срослись между собой. Из рабочих остались только половинки больших пальцев, так что она может самостоятельно есть, выполнять простейшую работу, присматривать за детьми, а также переносить вещи, прижимая их к телу.

Но Мариам была счастлива в новом доме. Пока не началась гражданская война. Когда одна из двоюродных сестер Мариам выходила замуж, семья рискнула принять приглашение и поехать на свадьбу в Джалалабад, хотя на дорогах было небезопасно. Муж Мариам, Каримулла, остался в Кабуле присматривать за магазином. Однажды утром, перед самым открытием магазина, он попал под перекрестный огонь. Пуля пробила ему сердце, и он умер на месте.

Мариам плакала три года на пролет. В конце концов, Бибигуль и мать Каримуллы решили выдать ее замуж за Хазима, брата погибшего мужа. У Мариам появилась новая семья, и она взяла себе в руки ради мужа и детей. От первого брака их было двое, а теперь она беременна пятым ребенком. Старший сын от Каимуллы, десятилетний Фазиль, уже начал работать. Он торгует книгами, таскает ящики в одном из магазинов Султана и живет у дяди, чтобы снять часть ноши с плеч Мариам.

После Мариам родился Юнус, любимчик матери. Он постоянно с ней нянчится, дарит всякие приятные мелочи, спрашивает, не нужно ли ей чего-нибудь, а по вечерам, когда семья отдыхает, развалившись на циновках, любит посидеть рядом с матерью, положив голову ей на колени. Юнус также единственный из детей, чью дату рождения мать знает точно, потому что он родился в тот день, когда свергли Захир Шаха, 17 июля 1973 года.

Ни день, ни год рождения прочих детей неизвестны. В документах Султана год рождения варьируется от 1947 до 1955. когда Султан складывает годы раннего детства, школьные годы, студенческие, годы первой, второй и третьей войн, то приходит к выводу, что ему, должно быть, немного за пятьдесят. Таким же образом определяют свой возраст и остальные. Поскольку никто не знает точно, можно приписать себе столько лет, сколько захочешь. Так, Шакила может, утверждает, что ей тридцать, хотя на деле она, скорее всего, на пять-шесть лет старше.

За Юнусом на свет появился Базир. Он живет в Канаде – Бибигуль устроила ему брак с одной тамошней родственницей. С тех пор как он уехал туда – а это два года назад, – мать ни разу его не видела и не разговаривала с ним. Бибигуль роняет еще одну слезинку. Самое ужасное для нее – жить в разлуке со своими детьми, ведь дети – это все, что у нее осталось от жизни, кроме глазированного миндаля на дне сундука.

Потом родился Таймир. Это из-за него Бибигуль начала есть, есть, есть не переставая. Через несколько дней после рождения мальчика она отдала его на воспитание бездетной родственнице. Из груди капало молоко, Бибигуль плакала. Она все еще скорбит по утраченному сыну, хотя и знает, что у него все в порядке. При встрече Бибигуль должна вести себя так, будто ему не мать, она пообещала это приемной матери.

Лейла – самая младшая из детей, ей девятнадцать. Толковая, трудолюбивая Лейла, выполняющая почти всю работу по дому. Будучи последышем, в семье, она занимает самую низкую ступеньку в табели о рангах. Молодая, без своей семьи и женщина.

В возрасте Лейлы у Бибигуль было уже четверо детей, двое из которых умерли, а двое выжили. Но об этом она сейчас не думает. Она думает о том, что чай остыл и что она сама замерзла. Она прячет миндаль под циновку и хочет, чтобы кто-нибудь принес ей шерстяную шаль.

«Лейла!!!» – кричит она. Лейла отрывается от кастрюли.