Текст книги "Под маской улыбки (ЛП)"
Автор книги: Оливия Лак
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
Глава 13
Полтора года назад
Пластик ударяется о мраморную столешницу.
– Сколько нам нужно трахаться, чтобы ты забеременела? – Дэвид буквально кипит от ярости.
Я сильнее закутываюсь в халат.
– Иногда требуется немного времени. Одна женщина на вечере по сбору средств по борьбе с раком груди говорила…
Дэвид стремительно разворачивается и хватает меня за запястья. Притягивает ближе.
– Ты всё разболтала этим чёртовым сплетницам?
– Нет! – восклицаю я, испугавшись его ярости. – Она… Стейси Полт родила в прошлом году. Она всем рассказывала, что на зачатие ушёл практически год. Я ничего не рассказывала, клянусь.
Дэвид отпускает меня, и я делаю пару шагов назад, прижимая руку к груди.
Последние полгода мы занимаемся сексом каждый день, иногда даже дважды в день. Каждый отрицательный тест вгоняет Дэвид в ярость. Он бьёт меня об стены, кричит в лицо, что с моим «ущербным телом» что-то не так, раз я не беременею. Этот жестокий человек собирается стать отцом моего ребёнка. Нет. Нет. Это неправильно. Я прямо вижу, как Дэвид покрывает меня матом в присутствии нашего дитя. Как он бьёт меня или, что еще хуже, моего ребёнка.
Дэвид упирает руки в бёдра. Его прекрасные черты омрачены.
– Ты точно перестала принимать противозачаточные или врала мне всё это время?
Сердце бешено стучит, я отступаю назад, пока не упираюсь в ванну.
– Конечно же, я больше не пью таблетки, – говорю я успокаивающе, что только сильнее раздражает его.
Он достаёт из кармана брюк телефон и набирает чей-то номер.
– Запиши Каролину на приём к доктору Джанет Дентон. Как можно раньше. – Он отключается, больше ничего не сказав. Его помощник наверняка привык к подобным грубым приказам.
– Где таблетки? – Он открывает мои ящики. Косметика, ватные диски, расчёски, щётки и тампоны летят во все стороны.
– Послушай меня. Прошу. – Дэвид разворачивается с диким взглядом. Я съёживаюсь под халатом. – Ты не найдёшь таблетки, потому что я их выкинула.
Он презрительно фыркает.
– Если я узнаю, что ты ослушалась меня, а поверь, Каролина, я узнаю, и боже упаси…
Я ненавижу тебя. Ненавижу тебя. Ненавижу. Я следую всем правилам. Делаю всё, что в моих силах, чтобы соответствовать представлениям Дэвида об идеальной жене, а он по-прежнему использует меня, как боксёрскую грушу. Возможно, это конец нашего брака. Если я не могу забеременеть, Дэвид точно со мной расстанется, и я буду свободна. «И что тогда будешь делать?» – раздаётся тихий шёпот в моём подсознании. Мне некуда идти. Нет друзей, которые поддержат меня.
– Я схожу к врачу, – уступаю я. Дэвид выглядит победителем, а я словно глотаю разбитое стекло. Крошечные осколки ломают меня изнутри.
Через несколько дней я лежу в весьма уязвимой позиции в кресле гинеколога. Ноги широко раздвинуты, ступни в стременах, смотрю в потолок. Мой врач, которая просит называть её Джанет, осматривает меня изнутри, используя ультразвуковой зонд.
– Обычно мы ждём год перед тестом на фертильность, но твоя свекровь была нашей пациенткой много лет. Я рада стать частью планирования вашей семьи. Уверена, Джорджия была бы рада внуку, – говорит Джанет, наблюдая за экраном. Я вижу только смесь чёрных, белых и серых линий.
У Дэвида назначена встреча, поэтому я здесь одна. Я рада этому, потому что его напряжение только вызвало бы ненужный стресс.
Без предупреждения Джанет достаёт зонд из меня.
– Можете сесть, – бодро говорит она. Приподнявшись, я прижимаю бумажную робу ближе к телу, наблюдая, как она чистит инструменты и убирает в сторону мои образцы.
– У меня есть хорошая и плохая новость. С какой начать? – Она улыбается, но у меня пересыхает в горле.
– С хорошей, – хрипло говорю я.
– С вами всё в порядке, судя по осмотру и истории болезни. У Вас всегда были хорошие результаты анализов, ультразвук ничего не показал, Вы никогда не жаловались на здоровье. Я не вижу причин волноваться. Мы проведём несколько тестов и подтвердим подозрения, но я считаю, что ещё слишком рано беспокоиться о фертильности, – объясняет она.
У меня вырывается тяжёлый вздох.
– А плохая новость?
– Плохая новость в том, что на сегодняшний день я ничего сказать не могу.
Облегчение, растущее в груди, испаряется.
– Что я скажу мужу? – слабо спрашиваю я.
Щёлк. Джанет снимает перчатки и бросает их в один из биоконтейнеров. Она выдавливает на руки антибактериальный гель и растирает его. Затем садится на стул на колесиках и подъезжает ко мне. Берёт меня за руку.
– Гораздо сложнее забеременеть при высоком уровне стресса, – мягко произносит она. – Тело слишком занято, борясь с напряжением, чтобы зачать ребенка. Я советую вам с Дэвидом расслабиться. Съездите отдохнуть. Ведь это не работа. Насладитесь компанией мужа, ведь всё изменится, когда родится ребёнок. Если, и только в том случае, если через полгода вы не забеременеете, приходите на приём. Как я уже сказала, никаких причин для волнения я не заметила.
Если бы Джанет только знала. Попытки зачать ребёнка с Дэвидом становятся похожи на визит к стоматологу. Не хочешь, но знаешь, что надо.
– Не стоит записываться на приём за полгода. Никому не нужна такая негативная аура вокруг. Поговорим тогда, если не раньше. – Джанет подмигивает, и я заставляю себя улыбнуться. – Вопросы?
– Нет. Спасибо, Джанет, – глухо отвечаю я.
– Отлично. Если что-нибудь случится, звоните, – щебечет она.
Я ошеломлённо наблюдаю, как она встаёт и уходит. Какой доктор верит в негативную ауру вокруг? Разве это не полная противоположность научному знанию?
Я одеваюсь и распускаю волосы, которые падают на плечи. Ничем не выдаю растущее беспокойство. С бесстрастным выражением лица я покидаю кабинет и иду к машине.
Смотря в ветровое стекло, я наблюдаю, как машины покидают парковку. Я словно парализована, не знаю, как поступить. Если позвоню Дэвиду, он только разозлится, потому что решения нет. Каким он вернётся сегодня домой? Он может разозлиться достаточно, чтобы выплеснуть на меня агрессию физически или эмоционально. Доктор сказала, мы должны наслаждаться процессом. С таким мужем, как Дэвид, это невозможно.
И я вижу в своём будущем больше сердечных переживаний. Больше боли, опустошения.
С меня хватит.
Машина рычит, когда завожу мотор. Я пристёгиваю ремень безопасности и выезжаю с парковки. Словно в тумане, я веду машину по улицам города, проезжая светофоры и повороты, пока не выезжаю на трассу Север 95. Я лечу, мчусь вон из города.
По венам течёт свобода. Передо мной открываются безграничные возможности. Я устроюсь работать швеёй. Найду работу в другом штате. Ближайший – Джорджия. Буду ехать без остановки до штата, а потом найду мотель. Плевать, если останусь без денег. Я буду жить на своих условиях и не боясь, что мне снова сделают больно.
Я могу сделать это. Я уже в пути.
Когда машина въезжает в округ Палм-Бич, раздаётся первый звонок. Его имя на экране приборной панели вызывает страх. Затем я напоминаю себе, что его здесь нет. Я сама по себе впервые за много лет.
Раздаётся ещё один звонок. И ещё. Пока рингтон входящего звонка не проигрывается в десятый раз. Каждый раз, когда звук пронзает тишину в машине, мой страх растёт. Он не остановится.
На одиннадцатый раз я принимаю вызов.
– Куда ты едешь, Каролина?
Я молча смотрю на дорогу.
Дэвид вздыхает, словно раздражённый родитель.
– В твоей машине установлен GPS. Я всегда знаю, где ты.
– Что? – в ужасе шепчу я. Конечно, он всегда знает, где бы я ни была. Ничего удивительного в том, что он следит за мной.
– Да, сокровище моё, я вижу, что ты в часе езды от города. Что я тебе говорил? Тебе не скрыться от меня. Попытки сбежать бесполезны. Я найду тебя и верну назад.
Костяшки пальцев белеют, сжимая крепче руль. Сердце уходит в пятки.
– Облегчи задачу нам обоим. Разверни машину и возвращайся в Майами.
– Нет. – Откуда-то из глубины возвращается давно потерянная смелость.
– Не дерзи мне, Каролина. Ты моя жена и принадлежишь мне. Правда думаешь, что сама выживешь? Ты едва могла себя обеспечить, когда я появился в твоей жизни. Ты жила от квитанции до квитанции, и едва могла позволить ткань, чтобы шить себе одежду. Как, по-твоему, ты будешь жить? У тебя бензина-то хватит? Заморозить твои счета и телефон дело пары минут. Без денег всё, что у тебя останется, – машина и одежда на тебе. И что потом? Тебе ума не хватит заботиться о себе.
– Как… как… – бормочу я, не в силах сформулировать полноценно предложение, потому что его слова потрясают меня до глубины души. Дура, дура, дура. Мой план безрассуден и глуп. О чём я думаю?
– Разворачивай машину.
Я не хочу. Господи, не хочу.
Алек может помочь. Пальцы дёргаются в сторону панели. Одним касанием я могу оборвать звонок, нажать пару кнопок и позвонить Алеку. Но не могу. Упрямая гордость и стыд заставляют сжать руку в кулак. Это не проблема Алека, чтобы разбираться.
– Возвращайся, – рычит Дэвид. – Немедленно.
Мой муж снова одерживает победу.
И когда я встречаю его дома, он наказывает меня суровее, чем когда-либо. Вместе с этим он выбивает жалкие остатки моей смелости.
Глава 14
Год назад
Две розовые полоски. Знак плюс. Означающий «беременна». Три теста с одним и тем же результатом. Я ношу ребёнка. Инстинктивно рука тянется к ещё плоскому животу. Меня переполняют эмоции и глаза наполняются слезами.
Это случилось спустя полгода после визита к врачу. Как и обещала Джанет. Я беременна.
Я просто так сделала утром тест, а точнее три теста. С последней менструации прошло четыре недели, и хотя я почти смирилась с необходимостью привлечения врачей, решила сделать тест.
Дэвид! Я внезапно вспоминаю о второй части уравнения, выбегаю из ванной, пересекаю второй этаж и захожу в студию, где оставила телефон. Я вздыхаю с облегчением, осознав, что в Лондоне уже довольно поздно.
Меня переполняет возбуждение. Я больше не могу оставаться дома. Нужно выбраться отсюда. Забрав сумочку из спальни, бегу вниз к машине. Прежде, чем выехать на дорогу, опускаю окна и открываю люк. Пока ветер треплет мои волосы, я еду, куда глаза глядят.
Ребёнок, которого я смогу воспитывать, лелеять и играть. Каким-то образом на сердце становится ещё теплее. Каждый его удар напоминает о семечке, растущем во мне. Я хочу прочитать все книги о материнстве, пережить здоровые роды. Больше никакого кофе или суши. Больше не смогу красить волосы… и всё прочее, о чём я слышала от остальных женщин. Нужно сегодня же заказать витамины для беременных и «Чего ждать, когда ждёшь ребёнка» на Амазоне. Для начала. Интересно, есть ли в городе группа будущих мам? Нужно поискать в сети.
Я приезжаю на общественный пляж, куда ходила, когда училась в колледже. С этим простеньким место связано много хороших воспоминаний. Дора ходила сюда каждые выходные, и если я была свободна от учёбы и работы, то тусовалась с её друзьями. Будучи здесь я скучаю по Доре. После той кошмарной ссоры на благотворительном фестивале Морганов мы не разговариваем. Она не отвечала на звонки, и, в конце концов, я перестала звонить.
Попав на территорию пляжа, я снимаю босоножки и беру их в руки. Песчинки щекочут пальцы, пока я иду к воде. В полуметре от неё, звонит телефон.
Неизвестный номер. Только один человек может звонить мне.
– Алло.
– Ты что, возле океана? – бархатный голос Алека окутывает меня.
– Каковы ставки на эту информацию? – Шутка выходит неудачной.
С тех пор как я пыталась сбежать от Дэвида, он получил ещё больший контроль надо мной. Последние полгода он проверяет все мои смс-ки и звонки. Перед поездкой он предупредил, что следит за мной. Остатки моей уверенности испарились. Дэвид прав, сама я не справлюсь. У меня нет ничего, кроме него.
День за днём я погружаюсь в забытье. Но ребёнок, ох ребёночек, даёт мне новую цель.
Мне не стоит говорить сегодня с Алеком Кристосом. Или когда-либо ещё. Я пересекаю опасную черту, потому что если Дэвид узнает, что я подружилась с его врагом, для меня это закончится плохо. Но когда вижу его звонок, я вынуждена ответить. Алек напоминает мне о достоинстве и о том, что мне есть, что предложить. Алек верит в мой потенциал. Прямо сейчас мне нужен тот, кто считает меня достойной.
– Я хочу поужинать с тобой, если скажешь, где тебя найти, – отвечает Алек.
– Я на Кресент-Бич.
– Одна? – мягко спрашивает он, но я чувствую напряжение.
– Одна.
– Скоро стемнеет.
– Тут полно людей. Но я ценю твою заботу, – искренне произношу я.
– Кресент-бич возле Cabello’s. Встретимся там, через минут пятнадцать? – Я не перестаю смущаться. Этот сильный, напористый мужчина не давит на меня. Я не понимаю, почему он не принуждает меня, к чему захочет… но от этого меня только сильнее тянет к нему.
– Я бы поела.
– Хорошо. До встречи.
Войдя через десять минут в ресторан, я нахожу Алека, сидящим в нише у дальней стены. Когда наши взгляды пересекаются, он встаёт с улыбкой на лице.
– Ой, Каролина, ты сегодня сияешь, – бормочет он, когда я подхожу ближе.
Такое происходит, когда носишь ребёнка? Мысль наполняет меня теплом.
Я отступаю на шаг. Было бы большим облегчением поделиться с кем-нибудь новостями, но Дэвид не знает, что у нас будет ребёнок. И когда я в последний раз заговорила с Алеком о ребёнке, он чуть не исчез из моей жизни. Несмотря на небольшое влечение к нему, он по-прежнему лишь друг. С притворной скромностью я улыбаюсь ему.
– Приятно слышать. – Мы не обнимаемся и не целуемся в знак приветствия. Для меня такие прикосновения равны нарушению границ. Какое оправдание у Алека я не знаю. Может, он не хочет меня касаться. Сердце немного сжимается от этой мысли.
– Правда.
Мы садимся напротив друг друга. Перед каждым лежит пластиковое меню, но мне оно без надобности.
– Мне нравится это заведение. Много лет здесь не была, – рассказываю я ему.
– Да, могу представить, что это не соответствует стандартам Морганов, – он произносит это с каким-то вынужденным легкомыслием. – Мне тоже здесь нравится.
Я жадно разглядываю его тёмные черты лица и саркастичный изгиб губ. Прошло много месяцев с нашей последней встречи и несколько недель с последнего разговора. Практически каждый день я проводила под гнётом правил Дэвида. Запертая в расписании, составленным им. Похоже, весь этот контроль окупился для моего мужа, ведь я беременна.
Молодая улыбающаяся официантка подходит к нашему столику, взгляд направлен на Алека.
– Что будете пить?
Алек по-прежнему сосредоточен на мне, не обращая ни капли внимания на кокетливую официантку.
– Мне, пожалуйста, холодный чай. – Я склоняю голову, наблюдая, как жадно она разглядывает прекрасные черты Алека. Я не виню её в желании. Даже я признаю, насколько он притягателен.
– «Ла Капитана». – Алек произносит название местного крафтового пива, не отрывая от меня взгляда. Понимая, что проигрывает, официантка раздражённо удаляется.
Алек барабанит пальцами по столешнице, осматривая меня. Наконец, он произносит:
– Ты сегодня какая-то другая.
Официантка возвращается, когда я хочу ответить, ставит напитки на стол и коротко спрашивает:
– Уже выбрали?
Алек кивает мне, и я первая делаю заказ. Как только официантка уходит, он откидывается на чёрную подушку, одной рукой по-прежнему небрежно выстукивая неизвестный ритм.
– Чему ты так радуешься?
– У тебя когда-нибудь была мечта, похороненная так глубоко внутри, что ты не догадывался о ней? С возрастом мечты начинают проявлять себя помаленьку. И однажды ты просыпаешься, понимая, чего желал всю свою жизнь. Тогда тебе не остаётся ничего, кроме как воплощать мечту, бороться со всем, что встанет на пути к уготованному тебе. – Покачав головой, я не могу сдержать улыбку. – Должно быть, это звучит безумно и очень туманно. Я кое-чего хочу и могу это получить. И я только сейчас поняла, насколько сильное моё желание. Понимаешь?
Стук прекратился. Пальцы Алека сжаты в кулак. Он смотрит на меня, не моргая.
– Я отлично понимаю, о чём ты. – Его низкий голос ещё ниже обычного.
– Скоро я тебе обо всём расскажу, – обещаю я.
Словно выйдя из транса, Алек моргает и поднимает кружку.
– За мечты, ставшие явью. – Он смотрит мне в глаза одним из своих беспощадных взглядов. Не разрывая зрительного контакта, я поднимаю холодный стакан и чокаюсь с ним.
– За мечты, ставшие явью, – шёпотом повторяю я.
Я думала, что речь о ребёнке, растущем внутри меня. Я считала, что речь о мечте про семью. И в некотором роде так и есть. Но во взгляде моего мужа нет любви. Большую часть времени он напоминает мне, как я разочаровываю его. Все мои переживания исчезнут, если муж будет думать обо мне, как об идеале, а вовсе не о раздражении или стыде от моих оплошностей.
Я заливаюсь краской, и мне нужен ещё один глоток холодного чая, чтобы успокоиться.
– Если бы мог, я воплотил бы все твои мечты в реальность, – произносит Алек так искренне, что эмоции сдавливают мне горло. – Ничего не отвечай. – Он прикладывает палец к моим сжатым губам, и я вспоминаю, почему мы избегаем прикосновений. От них по моему телу разбегается приятная дрожь. – Прими моё неравнодушие, – командует он. Когда я согласно киваю, он убирает палец.
– Ты тоже мне небезразличен. – Чем больше времени я провожу с Алеком, тем меньше я хочу его потерять. Мне страшно, что ребёнок станет началом конца нашей дружбы. Боже, я не хочу его потерять, но ребёнок сейчас превыше всего. Превыше Дэвида и меня тоже.
Момент близости между нами разрушен, когда появляется угрюмая официантка. Я склоняюсь над божественным сэндвичем и глубоко вдыхаю, стойко игнорируя вопрос, всплывший в подсознании.
Насколько небезразличен?
Я суечусь на кухне, нервно поглядывая на часы на духовке. Дэвид приземлился в аэропорту час назад. Он будет дома в любую секунду. Каким-то образом я сумела сохранить тайну во время разговоров по телефону.
Больше всего я переживаю за его реакцию. С его нестабильным эмоциональным состоянием, я не знаю точно, с каким Дэвидом встречусь. В моих фантазиях Дэвид будет счастлив, узнав о ребёнке, и возможно, вспомнит начало наших отношений, когда в них было достаточно любви, чтобы преодолеть его злость. Знаю, глупо мечтать об этом, но что мне ещё остаётся.
Бум! Входная дверь громко захлопывается.
Он здесь.
Мокасины Дэвида стучат по полу. Тем временем Карло поднимает чемодан Дэвида наверх. Ранее я попросила Карло и Миранду удалиться, чтобы дать нам побыть наедине.
С трепетной улыбкой я стою, опираясь на стойку, сложив руки под животом. Незнакомый мужчина входит в кухню. Да, золотоволосый аристократ – мой муж, но его плечи удручённо опущены, а волосы так спутались, словно он не раз проводил по ним пальцами. Лоб рассекают морщинки от напряжения, а в уголках глаз проявляются гусиные лапки, которых я раньше не замечала. Впервые это он предстаёт побеждённым и уязвлённым.
– Ты дома, – выдыхаю я.
– Здравствуй, Каролина, – устало произносит он.
– Как съездил? – неуверенно спрашиваю я.
– Не твоя забота, – кратко отвечает он. – Где Миранда? Я хочу выпить.
Я стремительно оборачиваюсь к кухонной стойке. Затем поворачиваюсь обратно и протягиваю ему тумблер, наполненный янтарным скотчем.
Дэвид громко выдыхает, затем забирает стакан из моих рук. Меня переполняет ужас, но я должна справиться. Ради нерождённого малыша.
– У меня кое-что для тебя есть.
Он пьёт медленно, закрыв глаза, и смакуя напиток.
– Хмм, – безразлично бормочет он.
– Можешь сделать одолжение и достать ужин из духовки?
Дэвид вскидывает брови. Морганы не выполняют работу по дому. Они нанимают прислугу, чтобы готовить, убирать, стирать и так далее. Я не Морган по рождению и привыкла к домашним обязанностям. Вообще-то, мне нравится готовить и заниматься хозяйством из-за того, что так у меня появляется чувство выполненного долга. Но я не провожу время на кухне, потому что муж уверен – это ниже моего статуса. Я не хочу, чтобы наш ребёнок вырос таким же снобом.
– Пожалуйста, – добавляю я.
Сердясь, Дэвид ставит стакан на стойку и идёт через кухню к двойной духовке.
– Из верхней, – уточняю я.
Он дёргает ручку, открывая дверцу, кухня наполняется теплом.
– Что это? – Он рассматривает блюдо из дрожжей и чеснока.
– Булочка, – уклончиво отвечаю я, сомневаясь в глупой шутке.
Дверца закрывается, и Дэвид поворачивается лицом ко мне. От груза усталости не остаётся следа. Он изумлён.
– Булочка в духовке?
Я скромно киваю. Он медленно качает головой, улыбаясь белозубой улыбкой.
– Ты беременна? – снова спрашивает он, словно не понимая намёк.
– Три положительных теста. Я бы их сохранила, но это как-то противно. Первый визит к Джанет в понедельник. – Тремя большими шагами Дэвид преодолевает расстояние между нами и подхватывает меня на руки. Я визжу, смеясь, когда он обнимает меня. Мне передаётся его радость. Хочу заплакать от облегчения. Дэвид тоже взволнован.
– Ребёнок, – повторяет он, его дыхание обжигает кожу.
– Ребёнок, – подтверждаю я.
Он кружит меня по комнате, пока не начинает кружиться голова. Нас переполняет любовь. Это мгновение прекрасно.
