Текст книги "Под маской улыбки (ЛП)"
Автор книги: Оливия Лак
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
Он – это Дэвид Морган.
– Он вроде не говорил, что придёт, – говорю я ей прямо в ухо, чтобы она услышала меня за грохотом музыки в клубе.
Дора бросает на меня раздражённый взгляд.
– Ты не видела наш интимный зрительный контакт. Дэвид чувствует меня, и я напомнила ему, что мы проведём вечер здесь. Дважды. – Она наклоняется к нашему столику, хватает рюмку водки и выпивает залпом. Не то чтобы на нас не обращали внимание. Мы сидим в вип-зоне с видом на танцпол. Мужчины и даже некоторые женщины окружают наш столик, вовлекая нас с Дорой в разговор в попытке получить приглашение разделить нашу огромную бутылку «Серого гуся». Одна моя рюмка против четырёх Доры.
Глубокий вырез её чёрного платья из джерси обнажает больше кожи, чем скрывает. Моя подруга без сомнения собирается подцепить Моргана.
– Блин, блин, блин, – вдруг шипит она. Длинные острые ногти Доры красного цвета впиваются в моё бедро. – Он здесь и с ним его брат. Быстро, говори со мной и притворись, что не видишь их.
– Смысл притворяться, если я всё равно их не вижу. – Мы с Дорой смотрим в разные стороны. Я сижу с краю дивана, а перед ней открывается вид на происходящее перед нами. Между тем я наклоняюсь к Доре, пытаясь не проверять на месте ли бретельки. Лямка на одном плече всё время спадает.
– Так неловко, – жалуюсь я. – Если хочешь поговорить с Дэвидом, подойди к нему.
– Нет! Мужчинам нравится охотиться. Им не нужно, чтобы ты ходила за ними хвостиком как ребёнок. Ты что, вообще ничего про отношения не знаешь, – ворчит Дора.
– И про дружбу, потому что думала, что лучшие подруги не должны наезжать друг на друга, – отвечаю я, неожиданно разозлившись. Клубы и миллиарды – не моя тема. Я повернулась в кресле и схватила клатч. – Слушай, Дора, мы тут уже давно и…
– Подожди. – Она хватает меня за запястье, строя щенячьи глазки своими небесно-голубыми глазами. – Ты права, я веду себя как стерва. Прости. Пожалуйста, задержись ещё ненадолго. На полчасика. Потом преследование Дэвида Моргана закончится. Обещаю.
Вздохнув, я кладу сумочку и прислоняюсь к грубому материалу дивана. Мне сложно отказывать людям. Синдром хронического угодника преследует меня повсюду.
– Ладно. Уйду через полчаса.
– Идёт. Спасибо.
Дора приглаживает кудрявые волосы, ещё сильнее вьющиеся в ночном воздухе. Она бесстыдно оглядывает свою грудь, поправляя декольте.
Шерсть, нет, лён или может какая-то смесь этих тканей касается моей обнажённой руки, и я вздрагиваю.
Тот ангел.
Жемчужно-белые ровные зубы и золотистые волосы Дэвида Моргана напоминают мне картину эпохи Возрождения, на которой святые спускаются с небес. Он выглядит таким добрым, особенно по сравнению с дьявольски прекрасным Алеком. Интересно, пришёл ли он.
– Посмотрите кто здесь. – Дэвид подсаживается ко мне, его зелёно-голубые глаза сосредоточены на моём лице. – Рад встрече с тобой, Каролина.
О нет. Он флиртует со мной? Доре это не понравится. Нужно переключить его внимание на неё как можно скорее.
– Привет, Дэвид. Тоже рада тебя видеть. Мы как раз говорили о тебе. – Бросив взгляд через плечо, я чуть ли не вздыхаю от облегчения. Дора двигается ко второму Моргану, имя которого я уже забыла. Быстро она.
– Надеюсь, только хорошее, – бормочет он. Несмотря на хаос вокруг, Дэвид сосредотачивает своё острое как бритва внимание прямо на мне.
– Ну, э, да, конечно. – Я забыла всё, чему учили на уроках английского. Я едва могу говорить в присутствии этого мужчины.
– Очень приятно слышать. Я не мог отвести от тебя взгляда, как только заметил у бассейна, Каролина. – Дэвид берёт меня за руку, его большой палец находит мой пульс. Я борюсь с желанием выгнуться от тока, что пронзает мою руку.
– Спасибо, – глупо бормочу я, потому что, серьёзно, что ещё я могу сказать?
– Шоты! Давайте выпьем. Сколько? – прерывает нас Дора, выглядя весьма довольной, заполучив второго Моргана. – Один Каролине, мне…
– О нет. Нет, спасибо. Мне уже хватит. – Я показываю на свой полупустой стакан.
Дора осуждающе хмурится.
– Да брось, Лина. Взбодрись. – Она уже наливает чистую жидкость в стакан, оставленный официантом. Когда я снова отказываюсь, она пожимает плечами и выпивает, чокнувшись со вторым Морганом.
– Нет ничего менее привлекательного, чем женщина с заплетающимся языком, – мягко шепчет Дэвид мне на ухо, его губы касаются мочки. На этот раз я не могу сдержать дрожь. Как по его приказу, подвигаюсь к Доре, чтобы он мог сесть со мной. Его бедро прижимается к моей ноге, он кладёт руку позади меня, кончики его пальцев касаются моего плеча. Аромат его одеколона щекочет ноздри. Запах элегантный и сильный, но не приторный. – Кстати, твои шортики. Очень сексуальные.
– Я сама сшила, – признаюсь я.
Он скользит пальцами под материал, дразнит, проводя пальцем по моему бедру, затем быстро убирает руку. Наш шаловливый секрет.
– Красива, талантлива и очаровательна. Где же ты пряталась, Каролина?
На моих щеках расцветает румянец, и я застенчиво опускаю взгляд. Ещё ни один мужчина не уделял мне такого внимания. Мальчики звали меня на свидания, но всё заканчивалось несерьёзными отношениями. В клубе полном образованных и модных женщин проницательный Дэвид заинтересовался мной. Я удивлена, что он подсел ко мне, когда мог выбрать любую женщину не только в этом клубе, но и во всём городе. Не то чтобы я считала, что недостойна Дэвида. Окружённая богатыми и влиятельными людьми, я склонна забывать, что хорошо образована и ничем не отличаюсь от других. До того как я смогла сама шить для себя одежду, думала только о том, что покупаю одежду в секонд-хенде. Неуверенность борется с моим желанием насладиться компанией Дэвида.
Я понятия не имею, что делать. К счастью, Дэвид тем же не страдает. Он поднимает руку, проводит подушечкой указательного пальца по линии моей челюсти и заставляет поднять голову, чтобы встретиться с его проницательным взглядом. Между нами проскакивает искра.
– Сколько тебе лет? – выпаливаю я.
По его лицу медленно расплывается ухмылка.
– Тридцать. А тебе?
Чуть не поморщившись из-за разницы в возрасте, я бормочу:
– Двадцать один. – Чего такой известный мужчина, как Дэвид, может хотеть от такой девушки, как я?
– Каролина – красивое имя. – Очевидно, разница не влияет на его решение остаться здесь, рядом со мной; его палец всё ещё под моим подбородком, чтобы сохранять зрительный контакт.
– В честь бабушки.
Дэвид одобрительно кивает.
– Родословная важна.
Не моя.
– Каролина Неизвестная-фамилия, я бы хотел пригласить тебя завтра на ужин. – Это не вопрос, а скорее утверждение и вызов отказать.
– Адамчик. Моя фамилия Адамчик, – произношу я.
– И? – Он приподнимает одну бровь в ожидании.
– Да. Я поужинаю завтра с тобой.
Глава 3
Наши дни
Всё тело дрожит. Рука в перчатке зажимает рот, заставляя втягивать воздух носом. Потрескавшаяся кожа сдавливает губы, и меня подташнивает от запаха. Комната всё ещё погружена в темноту. Сейчас я осознаю, что перерезанные линии электропередач на этой стороне Корал Гейблс не были случайностью. Богатые и влиятельные жители хотят защитить свои активы с помощью обширных мер предосторожности. Все дома оснащены камерами слежения. Это чудовище, проникшее в дом, сразу попало бы на плёнку.
От осознания кровь стынет в жилах. Это было спланировано. Кому-то нужно что-то от Дэвида. Или от меня. Или от нас обоих. Или от семьи. Семья Морганов имеет значительное влияние на юге Флориды. Поэтому Дэвид настаивал на профессиональной системе безопасности, однако сигнализация была отключена, когда мы сегодня вернулись. Кто знает, сколько этот человек пробыл в нашем доме, выжидая время для нападения.
Сейчас всё это не важно. Кто бы ни влез в дом, это не игра. Растущая тревога берёт верх. Мои колени дрожат, по спине бегут мурашки. Голова начинает кружиться, и земля уходит из-под ног в тёмной комнате. Мелькает мысль о том, смогу ли я пережить эту ночь. Дрожь усиливается, пронизывая всё тело, мешая стоять. Если бы хоть один луч света освещал комнату, я смогла бы сориентироваться. И тогда возможно…
Несмотря на то, что велел мне не шевелиться, мой похититель заставляет меня встать на колени, а затем давит на плечи, пока я не утыкаюсь носом в ковёр. Плечи пронзает адская боль, когда он заламывает сначала одну, а затем вторую руку мне за спину. Раздается треск пластика, и замок защёлкивается на моих запястьях.
Тьма грозит поглотить меня целиком. Единственное, что я ощущаю, – колючий ворс ковра. Я стараюсь успокоить дыхание, но не могу.
Вдох-выдох, вдох-выдох.
Я задохнусь, если не смогу успокоиться.
– Что вам нужно? – Дрожь в теле просачивается в голос.
– Тихой будь, – огрызается мужчина.
– Скажите, что вы ищете. У нас есть деньги. Влияние. Я дам вам всё, что попросите. – Я жалкая. Умоляю. Что угодно лишь бы защитить себя.
– Закрой. Рот. – Его согнутое колено впивается в мой позвоночник, сильнее прижимая меня к полу. Он грубо дёргает меня за волосы, и я больно прикусываю язык.
– Ай!
Мужик хрюкает, но в этот раз не кричит.
Статический хруст, пластиковый клик. Затем раздаётся приглушенный голос, но я не разбираю слов.
– Она в безопасности. В спальне, – отвечает человек.
Голос на другом конце гавкает, отдавая приказ, затем снова раздаётся клик пластика, и наступает тишина.
– Сука, как же темно, – ворчит мужчина себе под нос, и давление на мою спину пропадает. Облегчение. Моё учащённое дыхание замедляется, успокаивая беспорядочный ворох мыслей в голове. Без его веса на себе, у меня появляется маленькая возможность увеличить поле действия. Оттолкнувшись, я переворачиваюсь и отползаю, пока плечами не упираюсь в каркас кровати. Мгновение спустя, лунный свет просачивается в комнату, когда захватчик отодвигает в сторону одну из тяжелых чёрных портьер. Свет позволяет мне осмотреть человека.
Коротко подстриженные волосы открывают блестящий лоб. Он примерно моего роста, но обладает телосложением профессионального штангиста. Его точные движения говорят о военной подготовке или вроде того. Его лицо свирепо нахмурено, а тёмные глаза-бусинки безжизненны. Несмотря на угнетающую жару, он одет в облегающую рубашку с длинными рукавами, брюки и тяжёлые ботинки. Весь в чёрном. В его ухо вставлено маленькое электронное устройство с мигающей зелёной точкой. Что-то металлическое мелькает в кобуре на его бедре. Я проглатываю ком тревоги, грозящейся поглотить меня. Пистолет.
– Молчи и сиди тихо. Не усложняй, – рычит он. Он говорит без какого-либо различимого акцента. Я не нахожу никакой запоминающейся отличительной черты. Мне нужно что-то, по чему я могла бы опознать этого мужчину. Его поймают. Ему это с рук не сойдёт. Им это с рук не сойдёт. Кем бы они ни были.
Сила. Она, может быть, и похоронена где-то глубоко, но всё ещё есть во мне.
– Где мой муж?
Резкими движениям мужчина оказывается передо мной. Он хватает меня за волосы, зверски дёргая назад, что отдаётся болью в затылке. Я смотрю на него. Моя оценка была точной. В нём нет ни грамма человечности. Пустой безэмоциональный взгляд чёрных глаз буравит меня.
– Давай я тебе объясню, дрянь. Мне похер на тебя. Ты винтик в огромном механизме, мать твою. Я делаю свою работу. Мне дохрена платят. Без лишних вопросов, потому что мне насрать на ответы. Не пытайся плакать или просить пощады. Заткни хлебало и не мешайся, – рыча, чеканит он и плюёт мне в лицо. Я вздрагиваю, его хватка причиняет мне тупую боль. – Уяснила?
– Д-да, – заикаюсь я. Проявляю очередную слабость. Губы мужчины искривляются в маниакальной улыбке. Он решил, что власть в его руках. Решил, что я трясущаяся от страха домохозяйка, которая не станет сопротивляться.
Меня достало, что люди меня недооценивают. Достало, что мужчины вытирают об меня ноги. Достало играть второстепенную роль в собственной жизни. Этот мужик не догадывается, что я испытывала гораздо большую боль, чем подёргивание за волосы. Переживала худшее, переживёшь и это. Это обещание приходит откуда-то из глубины. Спящая надежда, которую я считала давно покинувшей меня.
Одна деталь в плане, которую этот мужлан не продумал, заключалась в том, что сейчас мне нечего терять. Нечего.
Моя жизнь – это череда фальшивых вечеринок. Сторонний наблюдатель решит, что я проживаю роскошное приключение. За дорогими нарядами, изысканными украшениями и общением с элитой скрывается моя реальность. Всё моё существование заключается в одной жалкой лжи. Дэвид носит меня, как дорогие часы: для показухи, но не больше.
Обману пришёл конец.
Несмотря на растущую всепоглощающую панику внутри, я отказываюсь сидеть смирно и позволять красть у меня и остатки достоинства.
Откидывая голову, я напрягаю каждый мускул, чтобы ударить мужчину лбом в нос. Чвак! Мужчина удивлённо хрюкает. Его хватка пропадает с волос, он с грохотом падает на ковёр.
– Ты сломала мне нос, мразь! – рычит он.
Нет времени придумывать план. Нужно действовать. Сейчас же.
Не имея возможности помочь себе руками, я едва могу координировать движения. Я пролетаю мимо воющего мужика, снова слышу голос из устройства в его ухе. Плечом я врезаюсь в дверь спальни. Дверь громко отлетает в стену коридора.
Я убегаю.
Глава 4
Пять лет назад
– Не нервничай. Мама чувствует страх. – Лениво ведя одной рукой руль, а вторую положив на моё колено, Дэвид представляет собой само спокойствие. Его глаза цвета океана отрываются от дороги и он подмигивает мне.
– Очень смешно, – ворчу я, но его спокойствие передаётся и мне. Дэвида ничто не раздражает. В жизни, полной крутых поворотов и не отличающейся стабильностью, я нуждаюсь в той стойкой безопасности, которую такой мужчина, как Дэвид, может обеспечить. Его сложно разозлить. Когда возникают проблемы, он находит решение. Игры не для него. Он звонит, когда обещает позвонить, эмоционально стабилен, без неожиданных истерик и вспышек ярости. Если этого недостаточно, чтобы убедить меня встречать с этим замечательным человеком, то он зацепил тем, что смотрит на меня, как на единственную женщину в мире.
С тех пор как мы познакомились в отеле «Монро», мы виделись или разговаривали каждый день. Под наше описание подойдёт выражение «бурный роман». У меня ещё никогда не было таких отношений, потому что Дэвид – настоящий мужчина. Не ребёнок, как те мальчики, которые водили меня есть хот-доги и пить дешёвое пиво на вписках. На первое свидание Дэвид пригласил меня в стейк-хаус с видом на Атлантический океан. Когда я рассказала, что мне нравится исследовать процветающее искусство Майами, он пригласил меня на эксклюзивное открытие художественной галереи, картины в которой продаются за цену свыше десяти тысяч долларов. Никто, казалось, не заметил моё неуместное присутствие на таком шикарном мероприятии, так как я пришла с Дэвидом. Куда бы мы ни пошли, люди узнавали его и хотели быть рядом. Он ни разу не оставил меня одну, крепко держа за руку, показывая любому, кто осмелился поставить под сомнение моё присутствие, что я с ним. Он заставляет меня чувствовать себя важной, и я быстро привыкаю быть в центре внимания такого мужчины.
Спустя месяц отношений Дэвид решил, что пришло время познакомить меня с родителями. Сейчас мы направляемся к ним.
– Ты уверен, что я одета подходяще? – спрашиваю я, разглаживая лавандовое платье с запáхом без рукавов, которое сшила этим летом.
Он слегка сжимает руку на моём колене, а затем, дразня, проводит пальцами по коже, вызывая мурашки.
– Ты идеальна. – Я вся сияю от его похвалы, губы расплываются в улыбке. – Для меня это тоже впервые. Ты первая женщина, которую я познакомлю с ними.
– Как так? Ты же самый завидный холостяк в Майами, – подтруниваю я.
Дэвид ухмыляется, не сбавляя скорости проезжая через контрольно-пропускной пункт охраняемой резиденции.
– Ни одна не была такой особенной.
Сердце приятно сжимается. Ещё никто не называл меня особенной. Глаза начинает щипать и я быстро моргаю. Смотря в окно, я сдерживаю накатившую волну эмоций. Дэвид заставляет меня гордиться особой. Его искренние комплименты и поддержка не оставляют места для неуверенности.
– Наша семья очень дружная, – продолжает Дэвид. – Мы с Чэндлером не водим женщин к родителям домой каждый день. На воскресных ужинах присутствуют только члены семьи и самые близкие люди. – Он переплетает наши пальцы. Пульс снова ускоряется. Дэвид считает наши отношения серьёзными? Я бросаю на него взгляд, но выражение его лица как всегда безмятежно.
– Сегодня будет кто-то ещё, помимо твоего брата?
– Не должно быть, но мама любит приглашать друзей в последнюю минуту. – Дэвид отпускает мою руку, чтобы заехать на длинную каменную подъездную дорожку. Я задыхаюсь от восхищения. Это строение – не дом, а целое поместье. Двухэтажное, выполненное в стиле средиземноморской архитектуры. Экстерьер драматический и потрясающий. Отделка штукатуркой, круглые колонны и жалюзийные оконные проёмы добавляют фасаду гламурный штрих.
– Я только сейчас поняла, насколько обеспеченная у тебя семья, – признаю я, бросая на Дэвида ещё один обеспокоенный взгляд. Он паркует машину на круглой дорожке и выключает двигатель.
– Деньги не делают нас другими. Мы обычная семья. – Дэвид отстёгивает ремень безопасности и наклоняется через панель управления. Его мятное дыхание щекочет мою щёку, знакомый запах мужского одеколона успокаивающе окружает меня. Он касается моих губ в нежном поцелуе. Раньше от его прикосновений я забывала обо всех мучительных сомнениях. Школа, работа, счета – всё это не имеет значения, когда Дэвид рядом. На этот раз не срабатывает, потому что страх связан с ним. Я хочу понравиться его родителям и брату.
У меня самой семьи не осталось. Отец давно умер, мама с сестрой не заинтересованы в семейных узах. Я хочу, чтобы мне нашлось место в другой семье – мы бы вместе праздновали Рождество возле ёлки и День памяти возле гриля. Я начинаю понимать, что семейная жизнь Дэвида сложнее, чем мои простые мечты о семейных сборищах.
– Я родом не из такой. Это, – я обвожу руками дом, – пугающе необычно.
Дэвид медленно вздыхает.
– Поверь мне, Каролина. Они полюбят тебя также, как… Расслабься. Пойдём.
Как что? Я теряю дар речи. Полюбят, как он? Нет, не может быть. Мы знакомы всего месяц. Невозможно чтобы Дэвид меня любил. Я вроде не люблю его. Вообще-то, я не уверена, что такое любовь. Но, допустим, я, может, люблю его. Он заботливый и внимательный, и ухаживает за мной, как за сокровищем. Мне хорошо рядом с ним.
Дэвид отпускает мою руку и отворачивается, чтобы выйти из машины. Я поднимаю ручку со своей стороны. Повернувшись, я встаю золотыми босоножками на дорожку и тоже выхожу. Дэвид снисходительно улыбается, беря меня под руку.
– Дама никогда не открывает дверь машины сама. Не когда я рядом, и тем более не в случае, когда водитель привозит нас на мероприятие. – Эти слова, хоть и вежливо произнесённые, напоминают мне, что я не знаю, как правильно вести себя в мире Дэвида.
Дэвид останавливается, чтобы поцеловать меня в кончик носа.
– Подумай об этом так, Каролина. Ты – моё сокровище, а я хорошо забочусь о том, что для меня ценно. Я хочу покрасоваться тобой и оказать честь, которую ты заслуживаешь.
– В тебе прячется романтик, – упрекаю я, хотя и сияю. Обычная речь Дэвида далека от поэзии и романов, которые приходят на ум, когда думаешь о настоящей любви.
– С тобой нечего скрывать, сокровище моё. Ты вдохновляешь меня на поступки, которые я не совершал раньше. Итак, готова идти?
Я таю, слыша новое прозвище. Сокровище нужно беречь. Я хочу, чтобы меня берегли.
– Да, Дэвид Морган. Познакомь меня с родителями.
Он ведёт меня по дорожке, обрамлённой зеленью. Вместо того чтобы открыть дверь, он звонит. И успокаивающе похлопывает меня по руке, пока мы ждём.
Темноволосая женщина в белой униформе домработницы распахивает дверь.
– Мистер Дэвид, проходите, – говорит она с сильным латиноамериканским акцентом.
Он кивает без особого дружелюбия.
– Миранда, познакомься с мисс Каролиной Адамчик, моей девушкой.
Миранда опускает голову, бормоча приветствие. Боковым зрением я оцениваю реакцию Дэвида. Он не обращает внимания на такой жест послушания, но мне такая формальность не по душе.
– Здравствуйте, Миранда. Приятно познакомиться. Я с нетерпением жду возможности попробовать вашу еду сегодня вечером. Дэвид рассказал, что вы отлично готовите. – Женщина сухо улыбается, не встречаясь со мной взглядом. Я сделала что-то не так?
Дэвид ведёт меня вперёд, оставляя странное приветствие позади, и я вижу дом во всей красе. Повсюду мраморные полы. На стенах висят впечатляющие картины, большая часть мебели светится белизной. Из прихожей открывается вид на столовую с колоннами и многоуровневым потолком. В центре овального обеденного стола стоит потрясающая стеклянная скульптура блестящего синего цвета. Хочу запомнить этот цвет и использовать в одном из своих дизайнов. Поразительная красота.
Дэвид, очевидно, привык к головокружительной красоте дома и декору, он проводит меня через столовую и глазом не поведя. Мы заходим в большую комнату с камином, выходящую на веранду, откуда открывается вид на безупречный задний двор и воды Корал Гейблс.
– Мама, позволь представить тебе Каролину Адамчик. Каролина, моя мама, Джорджия Морган. – Отвлечённая декором, я не замечаю, что мы стоит перед очаровательной женщиной, сидящей на краю кресла. В строгом белом платье с элегантной укладкой она является воплощением всего своего класса. Я вдруг жалею, что надела фиолетовое платье. В этом доме яркие цвета уместны только на произведениях искусства.
– Миссис Морган, спасибо, что пригласили к себе домой. У вас уютно. – Надеюсь, слова звучат с той же искренностью, с какой я их произношу. Несмотря на все волнения, глубоко в душе я горжусь тем, кем являюсь. Грязная, обнищавшая девчонка, которой я была, превратилась в яркую девушку, получающую степень в области дизайна одежды.
Джорджия Морган выпрямилась во весь рост. Нюдовые лодочки сделали её на несколько сантиметров выше меня. Она изучает меня, словно я лишь недавно обнаруженный вид. Окидывает меня взглядом бронзовых глаз с головы до ног, задерживаясь на босоножках, которые я недавно купила в комиссионном магазине. Они из прошлой коллекции, но хорошо сохранились. Как и сын, Джорджия пользуется дорогим парфюмом – аромат Chanel No.5 окутывает меня, когда она наклоняется, чтобы соприкоснуться щеками. Я неловко следую ритуалу, не зная, нужно ли касаться кожи губами. Видимо, нет, учитывая, как быстро отстраняется Джорджия. Она коротко кивает сыну, её приветствие не такое теплое, как я рассчитывала. Она выглядит раздражённой, хотя сложно судить по её реакции, потому что ни улыбка, ни, если уж на то пошло, морщинки не искажают её гладкие черты лица.
– Не благодари меня. Это мой сын пригласил тебя. – В отличие от мягкого вежливого голоса Дэвида, голос его матери гнусавый и высокий.
Краем глаза я наблюдаю за Дэвидом. Его окружает невидимое напряжение. На лице отражается недовольство. Он рассеяно сжимает мою руку.
– Я хочу, чтобы ты познакомилась с моей девушкой, мама, – сквозь зубы произносит он.
– Да, у нас за ужином будет достаточно времени. Чэндлер с отцом решают дела. Давайте выпьем, пока ждём? Если тебе уже можно, Каролина, – очень холодно произносит Джорджия. Я только пришла. Чем я могла так не угодить ей? У меня появляется желание развернуться, покинуть дом и никогда не возвращаться.
Но тут я замечаю укол боли, который Дэвид не пытается скрыть. Поэтому я игнорирую язвительность Джорджии. Упоминание, что брат с отцом работают без него, ранят Дэвида. Я узнаю эту боль. Это не совсем тоже самое, но всё же я тоже хотела быть частью семьи, а они часто отталкивали меня.
Просунув между нашими ладонями большой палец руки, я мягко глажу им ладонь Дэвида.
– Миранда, – он немного повышает голос. – Налей Каролине «Пино-гри», а мне «Мартини». – Дэвид подводит меня к дивану напротив его матери, невысказанные слова зависают в тишине между нами.
Миранда входит в комнату почти бесшумно. Она несёт напитки на полированном серебряном подносе. Она кладёт чёрные круглые подставки на кофейный столик между креслом Джорджии и диваном. Формальности продолжают давить на меня и нервировать.
– Спасибо, – бормочу я.
Дэвид рядом со мной сжимает челюсть.
– Выпьем. – Он поднимает напиток. – За семью. – Джорджия улавливает его сарказм, но всё же чокается своим «Мартини» с нашими напитками. Нас снова окружает гнетущая тишина. А как же дружная семья, о которой говорил Дэвид? Слава богу, в комнату входят его отец и брат.
– Сын, не знал, что ты собираешься привести гостью. – Старший Морган входит в гостиную в костюме тройке.
– Я говорил маме, – произносит Дэвид; он расслабляется, несмотря даже на то, что встаёт. Я повторяю его действия, надевая на лицо очередное дружелюбное выражение.
– Отец, прошу, познакомься с Каролиной Адамчик. Каролина, познакомься с моим отцом, Вильямом. С Чэндлером вы уже знакомы. – В этот раз я готова, когда мужчины подходят коснуться меня щекой.
– Спасибо, что пригласили в ваш чудесный дом, – только эти слова приходят на ум.
– Нам в радость. Ужин готов? – Вильям пристально меня оглядывает, быстро переходя на другую тему. И снова я вижу, как Дэвид едва заметно вздрагивает. Только в этот раз меня словно тоже задевает. Я не хочу, чтобы он страдал. Я мысленно обещаю сделать всё возможное, чтобы облегчить Дэвиду дискомфорт.
– Ты поедешь с нами в Нью-Йорк на следующей неделе? – Чэндлер хлопает Дэвида по плечу, что вызывает глубокое недовольство моего молодого человека.
– Вряд ли. У меня назначена встреча с Алеком Кристосом. Я, наконец, заключу сделку, – самодовольно говорит Дэвид.
Алек? Я напрягаю слух. Дэвид не упоминал его, а я не вспоминала с того самого дня у бассейна в отеле «Монро». Если честно, я вообще забыла про Алека.
– Сделка с ним несёт риски, – строго говорит Вильям.
– И кучу денег. Какая разница, чем он зарабатывает? Мы не нарушим закон, инвестируя в его компанию, – возражает Дэвид.
– Может это так, но мы должны следить за своей репутацией, – добавляет Джорджия.
Дэвид почти не обсуждает со мной работу. Мне стало интересно от того ли это, что семья оспаривает каждое его решение.
– Ой! – восклицаю я, роняя клатч на пол. Присев, я поднимаю сумочку и неловко улыбаюсь Дэвиду. Он смотрит на меня с благодарностью. Его взгляд наполняет меня гордостью. Об Алеке забывают.
Когда мы входим в столовую, я жду, пока Дэвид поставит мой напиток на стол и отодвинет стул. Когда он одобрительно кивает мне, меня переполняет гордость, как если бы я на отлично сдала тест по этикету.
Я смотрю на то, как накрыт стол.
Передо мной лежат две вилки, две ложки и нож. В правом верхнем углу стоят три бокала, и лежит салфетка в чёрном матовом кольце. И что теперь? Благополучно оглядывая стол, я замечаю, как Джорджия кладёт салфетку на колени, и следую её примеру.
Миранда вкатывает в комнату серебряный поднос с тарелками, двумя бутылками вина и стеклянным кувшином воды. Пока Вильям ведёт разговор о работе, в который я особо не вслушиваюсь, домработница обходит стол, наливая воду и предлагая вино. Я отказываюсь, так как мой бокал почти полный, но с интересом наблюдаю, как тихо наполняется красным вином бокал Джорджии. Закончив с напитками, Миранда ставит перед каждым из нас, вначале перед дамами, тарелку холодного красного супа. Когда у всех оказывается по тарелке, Дэвид берёт в руки крайнюю ложку и начинает есть. И снова, я повторяю за ним, пытаясь не казаться невеждой.
– Чем ты занимаешься, Каролина? – спрашивает Джорджия.
– Я на последнем курсе в Институте Дизайна Майами, изучаю индустрию моды. Я всю жизнь хотела создавать одежду и мечтаю работать в модном доме. – Осторожно, чтобы не хлюпать, я глотаю холодный острый суп. Он вкусный. Гаспачо. Так он называется, если я правильно помню.
– Довольно сложно вести бизнес в этой сфере. Думаешь, связи нашей семьи помогут тебе пробиться? – Джорджия задаёт прямой вопрос.
– Мама, – выпаливает Дэвид. – Ты невероятно груба.
– А что? Я не хочу, чтобы тебе разбила сердце женщина, которая гонится за твоим трастовым фондом, – оскорблённо фыркает Джорджия.
Я поднимаю голову и пристально смотрю на Джорджию Морган. Подавляя желание заёрзать под её маленькой победной ухмылкой, я скрываю лицо под маской вежливости.
Поднимая руку, я кладу её Дэвиду на предплечье в успокаивающем жесте.
– Дэвид, всё в порядке. У твоей мамы есть полное право задавать вопросы. Нет, мэм, – спокойно и искренне отвечаю я. – Цель моей жизни самой сделать себе имя в индустрии моды. Без сомнения, я буду стараться изо всех сил, чтобы добиться успеха, но используя только свой талант. А с вашим сыном я встречаюсь, потому что он вдохновляет меня работать усерднее и делает меня счастливой. Мы только познакомились, поэтому вам, возможно, нужно время, чтобы понять, как сильно я забочусь о нём. Но я обещаю, что докажу искренность своих чувств. Иначе меня бы здесь не было. – Кровь шумит в ушах, и мне приходится глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться. Придя в себя, я вижу, как Джорджия неохотно кивает в мою сторону. Мысленно я сжимаю кулак. Это маленькая победа, но победа.
– Ну вот. Теперь ты знаешь, что Каролина талантлива, верна и интеллигентна. Можем сменить тему? – спрашивает Дэвид. Он смотрит на меня, и мы улыбаемся друг другу. Я быстро опускаю взгляд, как если бы знаки внимания были против правил в доме Морганов.
Ужин состоит ещё из трёх блюд – салата, рыбы и десерта. В конце трапезы Миранда вновь обходит стол. На этот раз она наливает Джорджии молочный ликер, а Вильяму – янтарную жидкость с двумя кубиками льда. Отодвигая стул, я встаю и спрашиваю, где найти уборную.
– Я покажу, мне как раз нужно позвонить, – вызывается помочь Чэндлер. Я отхожу, замечая гримасу Дэвида. С опозданием понимаю, что, скорее всего, он должен был отодвинуть мой стул. Смущённая своим провалом, я следую за Чэндлером по коридору к дамской комнате.
Дверь закрывается с приятным щелчком. Долгий выдох снимает всё напряжение, которое нарастало в плечах с самого приезда. С закрытыми глазами я роняю подбородок на грудь и делаю несколько успокаивающих вдохов. Какой напряжённый семейный ужин. Если подумать, у них так каждое воскресенье. Я беспокоюсь, что стала причиной повышенного неудобства. Но после моего небольшого монолога, Джорджия больше не нападала на меня. Подняв голову, я смотрю в зеркало. По крайней мере, в открытую. Я выдержала первую встречу почти невредимой. Через несколько минут мы с Дэвидом сможет остаться наедине. Эта мысль приободряет меня.
Я поправляю нюдовый макияж и перекладываю волосы на плечи. Затем возвращаюсь в столовую.
– Прошу, скажи, что это шутка, Дэвид, – обрывок фразы Джорджии останавливает меня на пути.
