Текст книги "Под маской улыбки (ЛП)"

Автор книги: Оливия Лак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Глава 10

Три года назад

По настоянию Дэвида после возвращения из Южной Африки мы составляем расписание. Он настаивает на строгой рутине, а я со своей задачей по ведению хозяйства следую его требованиям.

Каждое утро я хожу в спортзал и два часа занимаюсь, чтобы быть в форме, а также общаюсь с жёнами и партнёрами клиентов «Морган Файненшл». Дважды в неделю у меня занятие с тренером, где я встречаюсь с Мэдисон – женой одного из самых крупных клиентов Дэвида. По понедельникам я хожу на маникюр – строго бледно-розовый. По вторникам организовываю благотворительные обеды. По средам проходят заседания совета Фонда Морганов. В четверг я хожу по магазинам и часто возвращаю те вещи, которые не одобряет Дэвид. На выходные Дэвид оставляет то, что считает приемлемым. В моей жизни есть время и для процедур по уходу, то есть походов в спа-салон на восковую депиляцию и принятия солнечных ванн. Ремонт в доме не заканчивается. Мы с дизайнером интерьера переходили из комнаты в комнату, переустраивая дом. Если бы мне кто-то сказал, что я буду занята больше, чем была на двух работах и учёбе, я бы рассмеялась ему в лицо. Звучит просто, но домашние дела часто заканчиваются необходимостью угодить мужу. Существуют невидимые пути, которым я должна следовать без карты. И когда я оступаюсь, результаты… неприятные.

Больше никакой учёбы. Никакой работы. Не остаётся и студенческих долгов и воспоминаний о забытой жизни. Я – жена Дэвида Моргана, я отвечаю за ведение домашнего хозяйства Морганов и репутацию семьи.

Реальность не такая сказочная, как я ожидала, когда выходила за Дэвида. Чем больше времени мы проводим вместе, тем сильнее отдаляемся. После работы он не хочет разговаривать. Большинство ночей проводит у себя в кабинете за запертой дверью. Иногда мне кажется, что я больше забочусь о браке, чем Дэвид, который так на нём настаивал.

Сегодня солнце освещает бассейн. Это мой последний шанс загореть перед благотворительным фестивалем Морганов, который пройдёт завтра вечером. Дэвид недавно заметил, что моя кожа стала болезненно-бледной, поэтому я стараюсь вернуть ей здоровый блеск.

– Миссис Морган, ваш обед. – Миранда держит в руках поднос с йогуртом, ягодами, зёрнами и холодной водой. Одобренная Дэвидом еда. Она осторожно накрывает стол рядом со мной стеклянной посудой, салфеткой и приборами.

– Спасибо, Миранда. Выглядит чудесно. – Я поднимаю спинку шезлонга и улыбаюсь ей с благодарностью. Благодарить Миранду и Карло вслух – моё маленькое неповиновение приказу Дэвида не делать этого, но я отказываюсь быть грубой.

– Всегда пожалуйста. Позовите, если что-то понадобится. – Морщинки на лице Миранды становятся заметнее, когда она улыбается в ответ и уходит.

Я удобно устраиваюсь, подняв спинку до упора. Скрещиваю ноги и надеваю солнцезащитные очки, чтобы солнце не мешало есть.

– Какое удовольствие может доставить простое блюдо, – раздаётся завораживающий голос, и я подпрыгиваю от удивления. Свободная рука оказывается на груди, в попытке замедлить подскочивший пульс. Я вскидываю голову и вижу Алека Кристоса, загораживающего мне солнце. Как всегда на нём дорогие брюки серого цвета, белая рубашка с закатанными рукавами и большие чёрные часы.

– Ты меня напугал. – Будучи не в настроении для загадок, я игнорирую его замечание. – Дэвид в кабинете. Если хочешь поговорить с ним, иди туда. – Алек сам виноват, что я грублю. Он появляется, когда я меньше всего ожидаю, и всегда переходит границы, вызывая дискомфорт.

– Хорошо, потому что я пришёл не к Дэвиду. – Алек садится возле моих скрещенных ног. Ни о каком уважении чужого личного пространства не может идти речи, когда он сидит так близко. Несмотря на ясное небо, на нём нет солнцезащитных очков. Мужчина, обычно не проявляющий эмоций, с любопытством разглядывает меня.

– Говоришь загадками, – обвиняю я.

– Правда? По-моему всё ясно. Каролина, я пришёл к тебе. – Он не касается меня, но я ощущаю Алека всем телом. Волоски встают дыбом. Во рту становится сухо. Я начинаю заламывать пальцы, чего обычно не делаю. Внутренняя реакция вызывает тревогу. Этот мужчина вызывает тревогу. Меня тянет к нему и одновременно от него хочется бежать.

– Что тебе может быть от меня нужно?

Медленно, очень медленно, Алек протягивает руку к моему лицу. Сердце замирает, когда мне кажется, что он коснётся моей щеки. Вместо этого он снимает с меня очки.

– Так-то лучше, – бормочет он. Мне кажется, он смотрит мне прямо в душу.

«Он же не твой муж», – гневно напоминает мне голос разума. Ничего не могу с собой поделать. Что-то в Алеке пробуждает любопытство. Он продолжает появляться в самые необычные момента, и когда он рядом со мной, он по-настоящему разговаривает. Не ведёт светские беседы. Нет, он действительно разговаривает. Чем дольше я в браке с Дэвидом, тем меньше нормально общаюсь с людьми. Не помню, когда в последний раз говорила с кем-то, кто хотел бы услышать моё личное мнение. Когда Алек рядом, я словно оживаю. Да, он определённо красив, но это не всё. Под его физической привлекательностью и за таинственным взглядом и насмешкой я вижу потенциального друга.

Неудивительно, что он не отвечает на вопрос. От него исходит аура силы и контроля. Сомневаюсь, что он позволяет кому-либо начинать разговор.

– Я был разочарован, узнав, что ты бросила колледж, – говорит он, нахмурив тёмные брови.

– Как ты узнал? – Я не стану говорить ему тоже, что и Доре про возвращение на учёбу. С каждым днём эта мечта становится все неисполнимее.

– Информация имеет большую ценность. Моё дело её получить. – Он пристально смотрит, пододвигаясь ближе. Он по-прежнему не касается меня, но я чувствую себя жертвой, загнанной в его сети. – Особенно когда информация касается такой очаровательной девушки.

И тут я понимаю, что он играет со мной. Снова. Я начинаю злиться. Почему я позволяю ему так себя вести?

– У тебя стальные нервы, раз ты позволяешь себе такое поведение. Я замужняя женщина, Алек. Мне стоит напомнить тебе, что мой муж один из твоих друзей?

– Не стоит. – Взгляд Алека ожесточается. – Но тебе следует знать, что мы с Дэвидом никогда не были друзьями. Он значит для меня не больше, чем просто партнёр по бизнесу.

– И почему я не удивлена, – ворчу я. – Наверное, сложно дружить с человеком, который скрывается под доспехами загадочности.

Я впервые слышу, как он смеётся. Он всё делает так сексуально. Как такое возможно? Его хриплый смех заставляет меня отвести взгляд в надежде отвлечься от запретного притяжения, которое я чувствую рядом с ним.

– Ты меня подловила, Каролина.

– Чем конкретно ты занимаешься? – выпаливаю я, желая лучше узнать его.

– Не хочу портить тебя такой информацией. – Он ухмыляется, словно я забавляю его.

– Хватит загадок. – Не знаю, откуда берётся злость, но я не хочу останавливаться. – Эти игрушки уже устарели. Скажи, что тебе от меня нужно и двинемся дальше. Каждый раз, общаясь со мной без присутствия Дэвида, ты ставишь меня в неудобное положение перед мужем.

Веселье пропадает с его лица.

– Не такие у меня намерения, Каролина. – Он хмурится. Сильно. Его несчастье влияет и на меня. Я никого не хочу расстраивать, даже если Алек и ставит меня в тупик временами. – Это не совсем так. Во-первых, признаю, я заставал тебя одну, потому что мне нравится злить Дэвида. Но проведя с тобой всего пару минут, я понял, что дело не только в этом. Мне нравится быть с тобой. В отличие от большинства людей из моего окружения, тебе ничего от меня не нужно. Даже наоборот, ты отталкиваешь меня. Таких людей, как я, это сильно заводит.

– Я вовсе не пытаюсь тебя соблазнять! – тут же произношу я. – Я замужем, и я не буду твоей пешкой против мужа. Как ты не поймешь?

Челюсть Алека сжимается от напряжения.

– Может, я и пришёл на твою первую свадьбу с нечистыми намерениями, но теперь я вижу, что Дэвид выбрал в жёны не просто красивую девушку. В тебе есть дух и интеллект. После твоей второй свадьбы, я осознал, что ты точно недоступна. Я продолжаю искать общения с тобой, потому что думаю, что мы во многом похожи.

В горле встаёт ком от эмоции, которую я не решаюсь назвать. Дух и интеллект? Это, наверное, самые добрые слова, которыми меня когда-либо описывали.

– Что у нас может быть общего? – Хочу спросить с недоверием, но Алек слышит нотки чего-то ещё в моём голосе. Видимо, моя реакция расстраивает его. Я говорю без злобы. Я удивлена мыслью, что он так понимает меня.

Алек изучает меня холодным взглядом.

– Бедность. Амбиции. Стойкость. Этого достаточно? – Я не могу понять большую часть. Откуда он может знать, что я росла в бедности? И всё остальное… он словно прочитал историю моей жизни. Он почему-то хочет поговорить о человеке, существование которого мой муж не хочет признавать.

По телу пробегает дрожь. Гнев сильной болью пронзает моё тело. Неожиданно я хочу заплакать.

Мне так одиноко.

Из-за отсутствия отца и брата Дэвид поглощён работой и редко бывает рядом. А когда он дома, его всё раздражает. И все эти общественные мероприятия – все те женщины не хотят со мной дружить. Они словно соперничают со мной в том, у кого самые последние модные новинки и самые дорогие украшения. Я месяцами не вижусь с Дорой. Я словно теряю контроль над своей жизнью.

Алек встаёт и меня охватывает страх. Не уходи! Я хочу схватить его за руку и умолять остаться и поделиться историями, которые сделали его тем мужчиной, что стоит передо мной.

– Я… я не знаю, что сказать.

Алек засовывает руки в карманы. Он стоит уверенно, взгляд направлен на поместье на другой стороне реки Корал Гейблс.

– Ничего не говори. Ты права. Мне не следовало приходить.

В этот момент, я нахожу в себе силы действовать. Прежде, чем он уходит, оставшись незнакомцем, я вскакиваю и хватаю его за запястье. Я чувствую словно удар током. Связь между нами такая сильная, что заставляет меня отдёрнуть руку и молча застыть. Алек смотрит на меня, поджав губы.

Что бы я ни хотела признать, что бы ни хотела спросить, фраза остаётся на кончике языка. Смотря на мужчину, который когда-то показался мне дьяволом, я понимаю всю правду. Алек такой же смертный, как и я, он также несовершенен.

– Прости, – шепчу я, смотря на его горло. Слова предназначены нам обоим.

– Ты мне ничего не должна, уж точно не извинения, – усмехается Алек. Затем он уходит, не оборачиваясь. Я безвольно падаю на шезлонг, не совсем понимая, что только что случилось.

Если Дэвид узнает об этом… Страшно представить, что сделает мой муж, узнав, что Алек заходил и видел меня в одном бикини. Несмотря на мой вид, Алек не щурился и не облизывал губы, как если бы я возбуждала его.

Алек Кристос видел меня.

Не знаю, стану ли я когда-нибудь прежней.

*** 

– Как идёт подготовка?

Несмотря на то, что ужинаем мы вдвоём, Миранда всё равно подаёт по три блюда. По пятницам мы с ней вместе придумываем меню на следующую неделю, основываясь на наших с Дэвидом расписаниях. На выходных Дэвид одобряет меню или делает поправки. Он как-то объяснил, что так мы избежим неудачных сюрпризов. Все блюда должны быть с низким содержанием сахара, натрия и, конечно, без консервантов или этих жутких ГМО. Дни вредной еды для меня закончились. Я лучше чувствую себя физически и никогда не выглядела так хорошо, но я скучаю по картошке фри и молочным коктейлям из «Макдоналдса».

Задав Дэвиду вопрос, я осторожно откусываю кусочек лосося, стараясь изящно жевать.

– Всё готово. После ужина рассмотрим график на завтра, и я прочитаю тебе речь.

Как мы докатились до такого? У меня появляется внезапное желание с грохотом бросить приборы на тарелку. Хочу схватить Дэвида за плечи и встряхнуть. Такое чувство, будто мы уже десять лет женаты, а не год. Любящий, заботливый, сногсшибательный Дэвид оставил меня. Мы словно чужие друг другу, а не влюблённые, хотя сексуальное желание у Дэвида после свадьбы не пропало. Мне не хватает романтики и свиданий. Если мы теперь и ходим на открытие выставок, то только если их устраивает потенциальный клиент.

Несмотря на то, что я провожу большую часть времени в окружении женщин, я никому не доверяю. Рядом нет того, у кого можно узнать о взлётах и падениях в браке. Нормально ли, что мы отдалились с Дэвидом? Я отчаянно нуждаюсь в совете от кого угодно.

– Отлично, – сухо улыбаюсь я. Как ни странно, он отвечает тем же. В последнее время муж редко мне улыбается, и я решаюсь открыться ему. – Дэвид, я хочу кое-что спросить.

– Да? – Он кладёт вилку и нож поперёк верхнего правого угла тарелки. Тут же появляется Миранда, чтобы убрать посуду.

– Я так мало работаю над дизайнами в последнее время. – Это ещё мягко сказано. Но если скажу, что стиль жизни, которому он требует следовать, вызывает желание разрыдаться от скуки, раню его чувства. Я выучила, как важно быть осторожной с эмоциями Дэвида. – Моя творческая жилка требует работы. Хочу знать, будешь ли ты против, если я снова займусь этим?

Уголки его губ немного опускаются. Я понимаю, что он размышляет. Обдумывая мою просьбу, Дэвид откидывается на спинку стула.

– Когда закончится фестиваль, у тебя появится больше свободного времени, – произносит он.

Задержав дыхание, молча киваю. Я пытаюсь не придавать большого значения своей просьбе, но я ужасно хочу этого. Дизайн одежды для меня – способ эмоциональной разрядки.

Наконец, Дэвид продолжает:

– Не вижу ничего плохого в твоём маленьком хобби, если только оно не помешает твоим обязанностям жены и бизнесу.

– Вовсе нет, – торопливо отвечаю я, пытаясь не скривиться от слов «маленькое хобби». Звучит ужасно похоже на слова моей матери. Во времена, когда мы ещё общались.

– Тогда ладно. Можешь использовать гостевую комнату в восточном крыле в качестве студии, но ты должна будешь поддерживать там порядок. – Команда ясна, но она не мешает мне радоваться.

– О, спасибо, Дэвид! – восклицаю я. Отодвинув стул, я преодолеваю расстояние между нами и обнимаю его за шею. Чмокнув его в щёку, я удовлетворенно вздыхаю. – Для меня это так много значит.

Тело мужа напрягается.

– А я что, мало тебе даю? – Голос надрывается. Определенно это знак, что он злится. Дэвид тянется к шее и хватает меня за запястья. Он отталкивает меня. Я начинаю паниковать. Я не хочу расстраивать его своей просьбой. Каким-то образом я умудрилась испортить ему настроение. Почему я всё время всё порчу?

Я быстро начинаю его успокаивать.

– Нет, нет. Ты даёшь мне всё, чего только можно желать. Просто… мне так нравится работать руками и разрабатывать одежду.

С приглушенным скрипом его стул отъезжает назад по мраморному полу. Одной рукой он всё ещё сжимает моё запястье.

– Ужин окончен, – коротко бросает Дэвид. Он идёт к кабинету, а я едва поспеваю за ним.

Мне позволено заходить в комнату только с разрешения Дэвида. Он захлопывает дверь.

Один.

Два.

Три вздоха спустя, он хватает меня за горло. Прижимает к стене. Он сжимает руку недостаточно сильно, чтобы оставить синяк, но достаточно, чтобы удержать меня на месте. И напугать меня так, чтобы кровь застыла в жилах.

Он встаёт так близко, что я чувствую на своём лице его дыхание с запахом лосося. Я хочу отстраниться, но по опыту знаю, что только сильнее его разозлю. Такое происходит не в первый раз. Самое страшное, что его агрессия не удивляет меня. Шок сменяется онемением и остаётся только страх. Сколько всё продлится в этот раз? Смогу ли я скрыть физические увечья?

– Всё данное тебе можно забрать обратно, Каролина. – Раздаётся глухой стук. Это он бьёт меня головой об стену. Хватка усиливается, становится тяжело дышать. Сердце бешено стучит в груди. – А теперь проси прощения.

– Прости, – хриплю я.

– Чертовски верно, – рычит он. Он разжимает руку, меня шатает. Ноги не держат, и я падаю на колени. Сильно он тебя не покалечит. Завтра фестиваль, и если ты появишься вся в синяках, люди начнут задавать вопросы. – Ты хоть понимаешь, сколько женщин готовы убить за право быть моей женой? Я запросто могу заменить тебя. Ты этого хочешь, Каролина?

Обжигающие слёзы катятся по щекам. Да! Именно этого. Хочу освободиться от тебя. Неожиданно я оказываюсь на полу. Один жёсткий удар в рёбра лишает меня возможности дышать.

Дэвид оказывается рядом, хватает меня за волосы и дёргает, заставляя посмотреть ему в глаза.

– Выход только один, Каролина. Не вынуждай меня к нему прибегнуть.

Каждый вдох наполняется отчаянием. Сердце бьётся так сильно, что мне кажется, случится сердечный приступ. Он говорит о моём убийстве? Нет. Нет.

Нет.

– Я люблю тебя, Дэвид, – хриплю я. Попытка освободиться.

Он тут же отпускает меня. Одной рукой подхватывает меня под колени, другой обнимает за плечи. Он без усилий поднимает меня, садится в кресло, аккуратно усадив меня к себе на колени.

– Не зли меня, сокровище. Не заставляй наказывать за то, что принимаешь меня как должное. Я хочу баловать тебя и обожать, но это невозможно, когда ты дерзишь.

Я шмыгаю носом, уткнувшись ему в грудь. Мой мучитель и моя защита. Бессмыслица. Но я в ужасе, и если он хочет меня успокоить, я согласна. Дэвид прижимает меня к себе, нежно гладя по волосам, которые чуть не вырвал.

– Всё хорошо, сокровище моё. Я прощаю тебя. После фестиваля начнём делать тебе студию.

Рыдание переходит в редкие всхлипы, и я киваю ему в шею, умоляя о спокойствии.

– Спасибо.

– Хорошая девочка, – утешает он.

Я слепо прижимаюсь ближе к нему. Да, я знаю, что всё это ужасно ненормально. Мне стоит спасаться бегством. Но кто мне поверит? У Дэвида образ примерного мужа, а у меня – любимой жены. Никто не допускает мысли о том, что он бьёт меня. И большую часть времени он меня игнорирует. Всё не так плохо. Он удовлетворяет все мои нужды.

И ещё такое чувство, словно я с каждым днем неизбежно приближаюсь к тому, чтобы сломаться.

*** 

Визажист ничего не говорит про бледно-фиолетовые отпечатки пальцев на моей шее. Также как парикмахер и организатор мероприятия, который заскочил утром обсудить последние детали фестиваля. Может богатство и престиж Морганов заставляют людей молчать. Какой бы ни была причина, никто не осмелился спросить об отметинах на моей коже или о том, почему я опираюсь на левый бок из-за боли в рёбрах справа.

Смотря на себя в зеркало в полный рост, я едва узнаю женщину в отражении. Я вообще существую? Всё чаще я задаюсь вопросом, не утратила ли я себя под недостижимым образом миссис Морган. Помолвочное и обручальное кольца на моей руке тяжёлые, как якорь, что связывает меня с именем Морганов.

– Ты совершенство. – Дэвид оказывается за моей спиной, окидывает моё тело голодным взглядом. – Закрой глаза, – командует он.

Я подчиняюсь. Что-то сжимается вокруг моей шеи, и я в страхе распахиваю глаза. Бриллиантовый чокер сверкает в свете ламп. Посмотрев на Дэвида в зеркале, я вижу, что он доволен.

– Идеально, – говорит он, обращаясь скорее к себе, чем ко мне.

«Не идеально», – молча поправляю я. Я выучила, что чем меньше я выражаю своё мнение, тем меньше шанс разозлить Дэвида. Если бы Дэвид не проявил агрессию прошлым вечером, роскошное украшение не понадобилось бы. Он проводит одной рукой по шёлку и осторожно тянет меня к себе. Он прижимается губами к моему уху, и я дрожу. Но это реакция не от удовольствия, а отголосок страха из-за недовольства Дэвида прошлой ночью.

– Готовы удивить Майами, миссис Морган? – Чувствую его горячее дыхание возле уха.

– Да, – шепчу я, стараясь не выдавать внутреннего состояния.

Дэвид разворачивает меня и по-джентльменски вскидывает руку.

– После вас.

Я выбрала организатором мероприятия ведущую компанию в Майами. Они устраивали тусовки для спортивных команд, первую и вторую свадьбы мэра и другие масштабные праздники. Они организовали всё мероприятие, попросив меня выбрать цветовую гамму и меню. Поэтому первый ежегодный фестиваль Морганов проходит идеально. Организаторы выбрали место с панорамным видом на Атлантический океан и ночной жизнью Майами. Промышленное здание украшено креслами от «Люцит» и белыми декорациями. Вокруг здания расположен балкон, где можно отдохнуть от живой музыки и шума фестиваля.

Как и на любом другом мероприятии, Дэвид не отпускает меня ни на шаг. Он словно носит меня, как женщина свои безделушки. Положив одну руку на мою поясницу, он подталкивает меня к самым важным перспективным клиентам. Я его марионетка, которая подаёт голос, когда он дёргает за одни ниточки, и улыбается, когда дёргает за другие.

– Ты и правда превзошёл себя, Морган. – Смит Коннорс – солидный мужчина с женой-супермоделью, крепким телосложением и толстым кошельком. Дэвид обхаживает его уже полгода. Через час после начала фестиваля, Дэвиду, наконец, удается поговорить наедине со Смитом и его венесуэльской женой.

– Это всё заслуга моей жены. – Дэвид с нежностью смотрит на меня. – Каролина настоящая Чудо-Женщина.

Краснея от похвалы, я нежно улыбаюсь ему в ответ. Где же прячется такой Дэвид, и почему я вижу его так редко? Я жадно смакую каждое проявление доброты.

– Сегодняшний вечер посвящён нашей семье. Вся эта красота – отражение Вильяма, Джорджии и Чэндлера.

– Надеюсь, учитывая то, что один билет стоит пятьсот баксов, – хихикает Смит. Дэвид тоже смеётся, но судя по тому, как сжимается его рука на моей талии, ему не смешно. – Морган, оставим женщин поболтать о туфлях и прочем. У меня к тебе есть дело, – говорит мужчина пониже. Неудачная шутка забыта, мой муж немного выпрямляется. Именно на такой итог вечера он и рассчитывал. Он наклоняется и нежно целует меня в лоб.

– Скоро вернусь, сокровище моё, – громко шепчет он, от чего венесуэльская модель вздыхает.

Когда мужчины уходят, жена Смита задумчиво произносит:

– Какой сексуальный у тебя муж.

– Правда? – Раздаётся голос Доры за нашими спинами: я оборачиваюсь и вижу свою подругу в маленьком чёрном платье и на тонких шпильках.

– Дора! Наконец-то. Я искала тебя весь вечер. – Я крепко обнимаю её. Она неловко похлопывает меня по спине, прежде чем отстраниться.

– Серьёзно? Ты же не отходишь от Дэвида, – ехидно произносит она.

Я вскидываю брови, удивлённая её грубостью.

– Ему нравится, когда я рядом, – глупо произношу я.

– Прошу прощения, – бормочет жена Смита Коннорса, тихо уходя от громкого разговора.

– Может, тебе теперь нет дела до обычных людей. Ты же теперь Морган, – последнее Дора произносит как ругательство. Её верхняя губа кривится от отвращения. – Боже, никогда бы не подумала, что ты станешь такой. Видимо я ошибалась. Деньги меняют людей.

Каждое слово кинжалом вонзается в моё многострадальное сердце. Дора правда так считает? Деньги не изменили меня. По крайней мере, я не чувствую изменений. Я скорее подстроилась под требования мужа. Но в такой толпе нельзя рассказывать Доре о моих отношениях, поэтому я произношу самое безобидное:

– Я не хотела тебя обидеть, Дора. – Последнее, чего я хочу, это причинить подруге страдания. Увидев, как исказились её черты, я понимаю, что как раз это и сделала.

– Но обидела, – фыркает Дора. – Я бы даже не пришла, если б не мой парень.

Она хмурит носик. Я внутренне морщусь. Дэвид не позволил бы мне пригласить только Дору, так как, по его словам, она не соответствует уровню мероприятия.

– Я рада, что ты здесь, – честно отвечаю я. – Правда. Я очень скучаю по тебе и нашим разговорам.

– Дела важнее слов, – говорит она. Под слоем агрессии, я замечаю уязвимость Доры. Я кладу руку ей на плечо.

– Прошу, потерпи, – умоляю я. – Привыкать к жизни в браке очень сложно. Знаю, я пренебрегаю нашей дружбой, но я правда очень скучаю.

Дора недоверчиво фыркает.

– Не знаю, зачем я вообще пришла. Ты заслуживаешь быть такой одинокой, какой выглядишь, Каролина. – Тут она разворачивается на каблуках и уходит, а её кудрявые каштановые волосы подпрыгивают с каждым шагом.

Меня охватывает такая волна отчаяния, что я готова потерять самообладание. Она права. Я совершенно одна.

Неожиданно в огромном зале у меня начинается клаустрофобия. Я задыхаюсь. Слишком много людей. Слишком много ожиданий. Слишком сильное давление. Я на автопилоте нахожу одну из дверей, ведущих на балкон. Проскальзывая между тел, я, наконец, оказываюсь снаружи. Я подхожу ближе к перилам, радуясь успокаивающему шуму волн, разбивающихся о берег. Но этого мало. Сердце по-прежнему бьётся в бешеном ритме, я тяжело дышу.

– Сделай медленный вдох. – Я чувствую вес заботливой руки на спине. В отличие от прикосновения Дэвида, мне не больно. – Медленно, Каролина. Вдыхай под мой счёт. Один. Два. Три. Четыре. Выдыхай. Один. Два. Три. Четыре. Пять. – И так до тех пор, пока я не успокаиваюсь.

Сначала расслабляются мышцы спины в том месте, где лежит его рука, потом шея, плечи и всё тело. Я хочу упасть на него, почувствовать его тепло.

– Как тебе всё время удаётся застать меня в одиночестве? – наконец хриплю я.

– Потому что ты завладела моим вниманием и не отпускаешь, – нагло отвечает Алек Кристос.

Капли солёной воды разносятся морским бризом. Я крепче обхватываю перила. Если я повернусь к Алеку, то растеряю остатки самообладания.

– Не хочу, чтобы тебе было плохо, – произносит он мягко. Я сомневаюсь, что точно это слышала. – Ты выделяешься в толпе, светишься теплом и красотой, но я вижу, что ты скрываешь. Если дорогой мне женщине плохо, я не могу стоять в стороне.

По-прежнему сжимая перила, я произношу дрожащим голосом:

– У тебя есть радар, определяющий мою слабость? Приходишь всегда вовремя.

Алек всё ещё держит руку на моей спине. Если прикосновение Дэвида служит напоминанием о долге, прикосновение Алека отдаётся теплом. Я позволяю ему окутать себя.

– Это не объяснить, Каролина. Мной управляет инстинкт. Когда я увидел, как ты сбегаешь с вечеринки, не смог удержаться и пошёл за тобой. Неправильно получать удовольствие от твоего присутствия, Каролина. Но как этого избежать? Ты хорошая. И очаровательная. Такая очаровательная. Для меня пытка понимать, что ты не моя. – Алек подходит ближе, вынуждая меня застыть на меня. Я едва дышу. Прикоснётся ли он ко мне ещё? Мысль о близости с ним разжигает во мне чувства и одновременно успокаивает страхи.

– Ты принадлежишь другому мужчине. Дэвиду Моргану. Больше никому. – Он не скрывает отвращения.

Принадлежу. Слово отлично подходит под описание наших с Дэвидом отношений. Мужем продиктованы все мои движения, деятельность, отношения… И мне не хватает духа сопротивляться ему и требовать равенства.

Но рядом с Алеком я становлюсь сильнее, храбрее.

– Может, твой интерес вызван нашей схожестью. – Ссылаясь на его вчерашние слова, я не скрываю сарказма. Такой сильный человек никогда не позволил бы обращаться с собой так, как я позволяю Дэвиду.

– Тебе не идёт умничать, Каролина, – мягко журит он. – Расскажи, что тебя расстроило.

Моя импульсивная сторона хочет довериться Алеку. Очень знакомо. Именно так я оказалась замужем в свои двадцать два. Парой нежных слов Дэвид заставил меня упасть ему в ноги. И посмотрите, как далеко всё зашло – брак, из которого любовь ускользает быстрее, чем гелий из шарика.

Внутри меня сражаются противоречивые чувства, пока верность не одерживает верх.

– Там почти пятьсот человек. Стало тяжело дышать, – говорю я. Технически дышать было сложно и внутри, и снаружи, каждый вздох отдавался болью в рёбрах.

Алек разочарованно вздыхает. Мягко взяв меня за плечи, он заставляет посмотреть на него. Кладёт руки на перила по обе стороны от моих бёдер, лишая меня возможности уйти. Я дышу неглубоко, чтобы рёбра не болели, но грудь всё же касается его белоснежной рубашки. От него исходит жар. Он пристально смотрит на меня, не отводя взгляд.

Шум в моей голове стихает. Каким-то образом я чувствую себя в безопасности рядом с Алеком.

– Что если нас увидят? – шепчу я. – Это неприемлемо. Дэвид…

Алек прижимает указательный палец к моим губам, заставляя замолчать.

– Я борюсь с влечением к тебе, Каролина. Борюсь так сильно, ведь знаю, что не могу получить тебя. Для этого нужно определиться, что между нами. И не с половиной Майами в зале. В следующий раз я приду за тобой, Каролина.

Я полностью уверена в его искренности. Его голос полон решимости. Мне следует испугаться. Стоит поспорить с ним. Я должна закричать, что между нами ничего нет! Развернуться и никогда больше с ним не встречаться. Все рациональные мысли разбегаются от одного прикосновения Алека. Потому что в том месте, где мои губы касаются его мозолистого кончика пальца, связь невозможно отрицать.

На лице Алека отражается опасность. Внутренняя борьба очевидна, но он не говорит, что волнует его.

– Береги себя, – грубо произносит он.

Также странно, как появился, Алек уходит. Его длинные ноги шагают по балкону, и он исчезает в водовороте людей. Тяжело вздохнув, я оседаю на поручни и обхватываю себя руками за талию, но осторожно, чтобы не задеть рёбра.

С уходом Алека возвращается страх. Что, если Дэвид нас видел? Он никогда меня не простит. Чёрт, я сама себя не должна прощать. О чём я думаю, находясь в такой близости с другим мужчиной?

– Вот ты где. – Дэвид появляется на освещённом луной балконе. Услышав его голос, я начинаю нервничать. Он что-то знает? – Что ты здесь делаешь, сокровище моё? – Я смотрю на него в поисках видимого недовольства. И не найдя, чуть ли не выдыхаю от облегчения.

– Стало душно. Внутри довольно людно, – произношу я такую же слабую отговорку, какую дала Алеку, но этот мужчина мне верит. Коротко кивнув, он обнимает меня за талию, притягивая к себе. Я стараюсь не морщиться от боли в рёбрах. Дэвид не обращает на мою реакцию никакого внимания.

– Подходит время ужина. Ты же не хотела пропустить речь, правда? – Он натягивает свою самую широкую улыбку, пока ведёт меня через бальный зал к нашему столу.

– Вовсе нет. – Я прячусь за маской скромности. – Клаустрофобия меня одолела.

Дэвид отодвигает мой стул со светлой спинкой и усаживает. Он кладёт руки мне на плечи и легко сжимает, прежде чем занимает место рядом со мной. Дэвид Морган изображает рыцаря. Скоро за столом оказываются самые важные клиенты «Морган Файненшл». Я вовлекаю миссис Марию Маркес в разговор о моде.

Она морщит носик.

– Так много женщин разгуливает в облегающей одежде. Отвратительно, по-моему. Вы одеваетесь вполне подходяще для женщины, начинавшей в бедности. Элли Сааб. Миленько.

Я стараюсь не обращать внимания на слабо завуалированное оскорбление. Бросив взгляд на Дэвида, я вижу, что он разговаривает со старым мужчиной. Краем глаза замечаю знакомую копну непослушных тёмных волос в нескольких столиках от нас. Мужчина жестикулирует, рассказывая что-то соседям по столу, и они разражаются смехом.

Пока Мария продолжает говорить о социальных кастах, в смысле, о моде, я не могу перестать сравнивать Дэвида и Алека. Я как-то решила, что Дэвид похож на ангела, а Алек – на демона. Как обманчиво первое впечатление. Пока Дэвид неустанно работает, чтобы заслужить одобрение товарищей, Алек без труда вливается в любую компанию. Он едва ли прилагает усилия, а Дэвид из кожи вон лезет, чтобы соответствовать.