Текст книги "Под маской улыбки (ЛП)"
Автор книги: Оливия Лак
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Глава 15
Девять месяцев назад
Фарфор, столовые приборы и фужеры для четырнадцати человек. На кухне команда поваров готовит ужин из четырёх блюд. Каждый сантиметр дома блестит чистотой. Воздух наполнен чудесными ароматами свежих цветов. Платье от «Ланвин» скрывает мой живот – Дэвид планирует объявить о беременности перед десертом. Меня снедает беспокойство, от чего хочется закусить губу, но испорченный блеск помады расстроит Дэвида. А его нельзя расстраивать, потому что сегодняшний ужин чрезвычайно важен для бизнеса. Среди гостей одни из самых состоятельных клиентов «Морган Файненшл» и главная цель Дэвида – супруги Мартинес. Сегодня за ужином к нам присоединятся пять супружеских пар и двое одиноких мужчин. Один из них – Алек Кристос, мой единственный друг Алек, который не знает о беременности. Я не сказала ему из страха причинить боль. Он неизбежно узнает, понимаю, но всё равно не хочу ругаться с Алеком. Я в ужасе от мысли, что когда ему станет известно, нашей дружбе придёт конец.
Беспокойно заламывая пальцы, я заканчиваю осмотр столовой и перехожу в гостиную, чтобы проверить звук фоновой музыки.
– Всё готово? – бросает Дэвид, заходя в комнату. Он выглядит как безупречный, прекрасный гений финансов в костюме от «Ланвин». Дэвид захотел, чтобы сегодня мы были в нарядах от одного дизайнера. Продумана каждая деталь.
– Готово, – улыбаюсь я притворной солнечной улыбкой, и Дэвид кивает в мою сторону.
Звонок в дверь спасает меня от огорчения из-за того, что Дэвид едва замечает моё присутствие и усилия, которые я прикладываю к подготовке вечера.
Множество шагов привлекает моё внимание ко входу в зал. Неожиданно Дэвид оказывается возле меня и обнимает за талию. Гектор и Адриана Мартинес появляются первыми… а сразу за ними входит Алек Кристос. Желудок сжимается. Я начинаю краснеть, становится жарко. Алек внимательно смотрит на меня, а я не реагирую, понимая, что от пристального внимания Дэвида ничего не скроется. Я неловко покачиваюсь, пока пальцы Дэвида не впиваются в бедро до боли, заставляя перестать.
– Добро пожаловать, – громко здоровается он.
Представление началось.
Через мгновение появляется Миранда, спросив, что мы будем пить, и, слава богу, приходят ещё гости. Как обычно бывает во время таких мероприятий, гости собираются маленькими группами, и вот я провожу экскурсию Адриане и ещё одной женщине. Мы заходим в дом с заднего двора, и я удаляюсь на кухню, проверить, готов ли ужин. Обхожу прислугу, направляясь к холодильнику, чтобы взять газированную воду.
– Мне нужно с тобой поговорить. – Алек хватает меня за руку, быстро выводя из кухни. Затаскивает меня в первую попавшуюся комнату, которая оказывается кабинетом Дэвида. Он плотно закрывает дверь.
– Что такое? – едва дыша, спрашиваю я. Его карие глаза темнее обычного. Он смотрит на меня, раздувая ноздри. С его губ срывается тихий выдох, щекочущий мою щёку. Настолько близко мы стоим.
– Каролина… – шепчет он моё имя, словно молитву и качает головой. – Я больше так не могу.
– Что не можешь? – Мне стоит уйти. Сейчас же. Я играю с огнём самым худшим из способов. И если обычно обжигаюсь только я, сейчас мне нужно думать и о ребёнке.
Алек сокращает расстояние между нами. Запускает руку в мои волосы, и мысли разбегаются, когда он целует меня. Поцелуй страстный. Я практически ощущаю вкус его голода. Он прикусывает мою нижнюю губу, пока я не впускаю его глубже. Языки переплетаются. Мои руки хватают его за пиджак, притягивая ближе. Его страсть ничем не уступает моей. Я не могу насытиться им.
Всё сдерживаемое мною влечение вырывается с яростью, о существовании которой я даже не знала. Я всасываю его нижнюю губу. Притягиваю его ближе. Я хочу всё, что может предложить этот мужчина. У него божественные губы. Пьянящие прикосновения. Он целует меня в подбородок, в уголок губ, и, изумительно, возвращается к губам. Я стону. Ещё.
Таким и должен быть поцелуй.
Задыхаясь, я отстраняюсь и кладу руку на сердце, очень быстро колотящееся в груди. Возвращаюсь к реальности и ненависть к себе разгорается внутри со скоростью лесного пожара. Что я наделала? Я замужем и беременна. Ошеломительное предательство.
– Это была ошибка, – произношу я не так убедительно, как должна замужняя женщина.
– Брехня, – выпаливает он, подходя ближе. – Ты чувствуешь то же, что и я. И всё равно остаёшься с ним. Скажи, Каролина. Что есть у него, чего нет у меня? Дэвид Морган – всего лишь надменный подлиза с деньгами, ведущий отличный бизнес ко дну. Объясни, что ты в нём нашла.
Я отступаю назад, дрожа от переполняющих эмоций.
– Не имеет значения, что я думаю или чувствую. Это не может повториться.
– Каролина, я тебя люблю.
Сердце ноет. Меня одновременно переполняют безнадёжность и эйфория. О, как прекрасны были бы отношения с Алеком. Но я не могу быть с ним. К счастью или нет, я вышла за Дэвида Моргана и ношу его ребёнка.
– Я беременна, – шёпотом произношу я.
Алек испуганно втягивает воздух, недоверчиво уставившись на меня.
– Нет.
– У нас с Дэвидом будет ребёнок, – я всё ещё шепчу, словно это может умалить боль этих слов.
Алек разражается смехом.
– Ух ты. А ты неплохо провела меня своими щенячьими глазами и невинной улыбкой. Какой же я дурак. – Тон его голоса жёсткий как гранит – он в ярости.
– Алек, нет, я всегда была честна с тобой. – Я неуверенно подхожу ближе, поднимая руку к его плечу, но он отшатывается.
– Просто очередная шлюха, – злобно произносит он, – вышла за мужика ради денег. Неудивительно, что ты забросила карьеру дизайнера. Нахер тебе работа, когда у Дэвида Моргана полно денег? Ты мне противна. – Его обвинения ранят сильнее, чем любая физическая боль, причинённая Дэвидом. Я едва не сгибаюсь от его резких слов.
Шлюха. Шлюха. Шлюха. Оскорбление режет по сердцу крошечными клинками жестокой правды.
– Что ты здесь делаешь, Каролина? – Дверь в кабинет открыта настежь, в проёме стоит Дэвид, смотря на меня тяжёлым безразличным взглядом.
– Твоя жена провела мне экскурсию. Мы закончили, – говорит Алек. Я понимаю, что его слова касаются не только дома. Он имеет в виду, между нами всё кончено. Навсегда.
– Ужин готов, – говорит Дэвид. Он так холоден, что и ад бы застыл.
Алек уходит, не оборачиваясь. Дэвид подходит ко мне и больно сжимает запястье в наказание.
– Не порти мне всё, Каролина.
– Не испорчу. – Звучит неубедительно, учитывая дрожь в голосе.
– Разберусь с тобой позже. А пока веди себя, сука, хорошо. – Кивнув, я позволяю ему увести себя в столовую к гостям. Надеваю на лицо счастливую маску и позволяю Дэвиду отодвинуть для меня стул.
Прячась за маской, я чувствую ноющую боль в сердце, пока не остаётся ничего, кроме зияющей дыры в груди. Меня заполняет чувство потери, и я теряю контроль. Но мне нельзя поддаваться эмоциям. Сегодняшний ужин важен для «Морган Файненшл» и я обязана исполнять долг жены Дэвида. Я веду светский диалог с гостями не подавая виду. Алек играет свою роль также хорошо. Никто не заметит, что произошло несколькими минутами ранее, если только он не посмотрит глубоко в мои глаза, чтобы увидеть величину моей скорби.
Только теперь понимаю, что влюблена в Алека. Как я могла быть такой слепой? Все эти годы я лгала себе. Движущая эмоция, которая связывает меня с Дэвидом, – не любовь. Меня приковывает к нему страх. Я боюсь, что кроме Дэвида никто не полюбит меня. Пережив одинокое детство, в котором не было места любви, я хочу, чтобы меня приняли и заботились обо мне.
С другой стороны роскошного стола Дэвид ведёт беседу со своей культурной манерностью. Он широко улыбается гостям. Когда-то я находила эту улыбку ослепительной. Сейчас я знаю, кто скрывается под ней. И этот мужчина станет отцом моего ребёнка.
А напротив него сидит Алек.
Я жадно вглядываюсь в черты его чёткого профиля, ярко выраженные скулы, кривой нос. Алек, который понимает, какая я есть. Алек, который хочет воплотить мои мечты. Алек, рядом с которым я никогда не чувствовала стыда. Алек, который смотрит на меня так, словно я важна для него. Алек, который добился успеха, несмотря на трагедию. Алек, который интересуется моими личными целями. Алек… Комната начинает кружиться.
– Каролина, ты в порядке?
Я не могу дышать. Грудь сдавливает. Голова кружится.
Паника нарастает. Серебро ударяется о фарфор, голоса становятся громче. Я не могу сосредоточиться, задыхаясь. Грудь сжимается так сильно, что может раздавить моё страдающее сердце.
– Каролина, посмотри на меня. – Дэвид кладёт руку мне на шею и заставляет повернуться к нему. Его проникновенные сине-зелёные глаза впиваются в мои. – У тебя паническая атака. Сделай глубокий вдох.
Яростно мотая головой, я выдыхаю:
– Не могу.
Я едва не падаю вперёд, когда он отодвигает стул и оказываюсь в его руках. Прячу лицо у его плеча, дрожа и изо всех сил стараясь не терять сознание. Прижав меня к груди, Дэвид садится на диван. Он крепко обнимает меня, шепчет что-то в мои волосы и покачивает меня.
Медленно, о, как же медленно, успокаивается моё дыхание. Пляшущие перед глазами чёрные точки исчезают.
– Каролина, – бормочет Дэвид мне в волосы.
– Прости, – шепчу я, понимая, как сильно унизила его.
– Ты выбрала неподходящий вечер, Каролина.
Я выбираюсь из его объятий. Быстро привожу в порядок причёску и проверяю платье.
– Расскажи им, что я беременна. Это объяснит панику. Тебе посочувствуют. – Я в отчаянии. Этот вечер так важен для Дэвида, а я сильно подвела его. Он ни за что не простит меня без наказания.
Дэвид изящно встаёт. Он переплетает наши пальцы и больно сжимает, пока я не охаю.
– Молчи, – одёргивает он. Я не хочу цепляться за него, но боюсь упасть, если останусь без поддержки.
– Прошу примите мои глубочайшие извинения, – сладко произносит Дэвид, когда мы входим в столовую. – Мы хотели подождать и рассказать вам при лучших обстоятельствах, но мы с Каролиной ждём ребёнка.
В ответ раздаётся хор вздохов и поздравлений.
– Излишне будет сказать, что беременность не самая лёгкая. Мне ужасно жаль, но я должен отвести жену в приёмный покой, чтобы убедиться, что она и ребёнок в порядке. Вы можете остаться на десерт. Миранда сейчас же примет ваши пожелания.
Адриана Мартинес встаёт и подходит ко мне.
– Бедняжка. – Она проводит тыльной стороной ладони по моей щеке. Я едва не хнычу от нежного жеста взрослой женщины. – Твои гормоны сходят с ума. Если понадобится помощь, можете звонить мне, – обращается она к Дэвиду с материнской теплотой в голосе.
– Адриана, вы слишком добры. Мы благодарны за предложение. Надеюсь, это всего лишь испуг. – Дэвид произносит это так искренне, что я почти ему верю. Но я знаю его лучше. Подобный всплеск эмоций непростителен.
Дэвид уводит меня из-за стола под пожелания наших гостей. Я позволяю себе ещё раз мимолетно взглянуть на Алека. Его лицо, словно камень, не выражает никаких эмоций. В этот момент Дэвид утаскивает меня.
Я не знаю, состоится ли вновь у нас с Алеком настоящий разговор. По крайней мере, как было раньше.
Я решила остаться с монстром.
Глава 16
Наши дни
Не могу вспомнить, когда перестала верить угрозам Дэвида. Стоя надо мной с яростью во взгляде, Дэвид утверждал, что, если я снова подведу его, он сам убьёт меня. Он говорил это довольно часто и слова перестали иметь значение. Дэвид был одержим своим имиджем, возможно даже больше, чем его мать. Если бы его жена умерла при странных обстоятельствах, он бы никогда не восстановил репутацию. Дэвид не стал бы рисковать общественным мнением, чтобы избавиться от меня. Нет, я никогда не верила, что он мог убить меня.
До этого момента.
Кровь стынет в жилах. По рукам и плечам бегут мурашки. Я не могу остановить дрожь, потому что верю ему.
– Я слышал разговоры о тебе, но не знал, что ты настолько холоден. Хочешь прибить собственную жёнушку. Ого. – Латиноамериканец захохотал и повернулся к Коксу. – Можешь в это поверить?
– А чё, она тебя в постели не устраивает? – Кокс обратился к Дэвиду.
– От неё больше проблем, чем пользы, – бормочет мужчина, которому я клялась в любви и преданности. Он презрительно смотрит на меня.
– Скажи-ка, почему бы нам не убить тебя вместо неё? Ты, похоже, пытаешься заключить сделку, но ты не в том положении, чтобы вести переговоры. – Латиноамериканец кладёт руку на пистолет.
– Если убьёте нас обоих, уйдёте отсюда с парой картин и наличными. Это не сравниться с тем, что мы храним в сейфах. Не говоря уже о том, что вас будет легко отследить. Картины в этом доме уникальны. Будет несложно узнать, кто их продаст, и засадить вас обоих за решётку, – Дэвид говорит размеренно, словно обрабатывает потенциальных клиентов. – Если по итогу вы окажетесь в тюрьме, все усилия будут напрасны, не так ли?
Сердце уходит в пятки. Перед глазами появляются чёрные пятна. К горлу подступает тошнота. Я в таком ужасе, что становится физически плохо. Он говорит обо мне словно о предмете интерьера. Всё это время я была для него лишь красивой вещью?
– Я слушаю, – отвечает латиноамериканец.
– Я скажу вам коды доступа, и вы возьмёте из сейфов всё, что захотите. Затем избавитесь от неё и уйдёте. Когда приедет полиция, я дам им достаточно информации, чтобы запутать следы. Мы все получим желаемое. – Он и глазом не моргнул, предлагая мою жизнь в обмен на его.
– Ты больной, – выплёвываю я. Дэвид не реагирует.
– Чё, блин, эта сука тебе сделала? Дерьмо какое-то, он хочет, чтобы мы прикончили его жёнушку, – недоверчиво бормочет Кокс.
– Скажем так, от неё слишком много убытков, – усмехается Дэвид.
– Давай-ка всё рассказывай, – заставляет его Кокс.
Для стороннего наблюдателя мы с Дэвидом составляем идеальную пару. Обмениваемся влюблёнными взглядами на званых ужинах, на людях не спорим и не говорим друг о друге плохо, одежду подбирает стилист, и Дэвид каждые год отбеливает зубы у личного стоматолога. На первый взгляд мы идеально подходим друг другу. Дэвид превратил меня в свою хорошенькую степфордскую жёнушку. Эта роль поглотила мою личность. Под всем этим блеском Дэвид скрывает презрение. С ним я не могу поступать правильно. Я потеряла себя. От меня осталась лишь оболочка женщины.
– Она не может дать мне желаемое. – Дэвид, наконец, смотрит на меня. Его прекрасные черты темнеют от отвращения. – Она мне не нужна.
Я роняю голову на грудь и качаю ей.
– Не делай этого, Дэвид. Когда-то ты любил меня. Вспомни. – Я не верю, что мне это поможет, но я должна что-то предпринять, чтобы убедить в бесчеловечности его решения.
Говорят, надежда умирает последней. Последняя искра надежды, которую мне удавалось сохранять, начала угасать. Я думала, мне нечего терять. И это действительно так, ведь я всего лишь жалкая трусиха. Никому не будет дела, если я умру. Никто не будет скучать по мне. И если меня убьют во время ограбления, Дэвиду будут сочувствовать, и, вероятно, он получит огромные деньги от страховой компании, в которой меня зарегистрировал.
– Вспомни, что любил меня когда-то, – с тихой яростью повторяет Дэвид. – Смешно. Видишь ли, я никогда тебя не любил. Я женился на тебе, чтобы получить доступ к клиентам. Из тебя должна была легко получиться подходящая женщина для жены Морган. В ответ я ожидал от тебя лишь покорности, но ты вновь и вновь ослушивалась меня. Почему, Каролина? Потому что ты лицемерная, не заслуживающая прощения, тупая шлюха.
Опустив плечи, я пытаюсь согнуться пополам. Меня переполняет стыд. Как я могла оставаться с таким подлым человеком? Как могла позволять оскорблять себя? Каким-то образом Дэвиду словами удаётся лишить меня уверенности. Когда Кокс схватил меня, я нашла силы сопротивляться. Но Дэвид отлично знает на какую кнопку надавить, чтобы наказать меня.
– Помнишь, о чём я тебя просил? – Он кипит от злости.
– О ребёнке, – шепчу я дрожащим голосом.
– О сыне! – злобно кричит он. – О мальчике, наследнике имени Морганов. И ты родила мне сына? Нет. Ты потеряла единственное, что привязывало тебя ко мне. Сначала ты не могла забеременеть, а потом лишила меня сына. Надо было выбросить тебя, как только нашёл, но ты сумела провести меня и заставила остаться с тобой. Ты чёртова злая ведьма.
Его поглощает ярость. Золотой ангел обращается в нечто тёмное и дьявольское. Неожиданно раздаётся шарканье и гортанный рык. Я поднимаю голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дэвид бросается на меня. Он опрокидывает мой стул, с глухим треском повалив меня обратно на пол. Пальцы сжимаются на моей шее всё сильнее, сильнее, сильнее… Горло горит, я борюсь за каждый вдох.
Я умру. Он убьёт меня. Он… он…
Раздаётся крик и неожиданно давление на горло исчезает.
– Успокойся нахрен! – кричит латиноамериканец.
Меня подхватывают за подмышки и поднимают вместе со стулом. Дэвид меряет кабинет шагами что-то бормоча под нос.
И только теперь я понимаю, как легко он вскочил со стула и набросился на меня.
Дэвида вообще связывали?
Глава 17
Восемь месяцев назад
После панической атаки, случившейся за деловым ужином, Дэвид почти не разговаривает со мной. Дома он избегает меня. Перемирию, заключённому, когда стало известно о беременности, пришёл конец. Презрение Дэвида не умалилось, даже когда сообщили, что у нас будет мальчик. Пока я смиренно существую в хрупких стенах нашего дома, страх не утихает. Меня одолевают сомнения о том, помнит ли Дэвид, как обнаружил нас с Алеком в своём кабинете, потому что он не упоминал об этом. Ни разу. Но я предчувствую грядущую бурю. Вулкан извергнется, я точно знаю. Теперь, когда о моей беременности стало известно всем, Дэвид разыгрывает на публике ещё большую заботу. Как только мы остаёмся одни, он замыкается в себе.
Узнав, что у нас будет мальчик, я всё время стала уделять шитью детской одежды. Только работа с тканью помогает преодолеть беспокойство. Я сижу с детскими штанишками за швейной машинкой, когда меня с рёвом зовут вниз.
Одной рукой придерживая растущий живот, выключаю машинку и спускаюсь вниз. Дэвида нигде не видно.
– Да, Дэвид?
– В мой кабинет. Живо, – рявкает он.
Почти во всём доме темно. Несколько лампочек освещают коридор, проходящий через кухню к задней части дома. Уже поздно. Прислуга давно ушла. Миранда и Карло заняты тем, чем обычно занимаются в свободное время.
В тот момент, когда я вижу Дэвида, на меня накатывает ужас. Галстук от «Феррагамо», который был на нём сегодня утром, пропал. Первоклассный тёмно-синий пиджак лежит на диване у стены напротив его стола. Рукава рубашки закатаны до локтей. Черты лица искажены хмурым взглядом. Остановившись в дверях кабинета, жду приглашения войти. Я не заходила без разрешения Дэвида ни разу, кроме того случая, когда Алек втащил меня сюда.
Алек. Сердце сжимается. Всё это время я думала об одном. Я не могла избавиться от мук. Алек был прав насчёт меня. Я лишь отчаянно жажду получить любовь Дэвида. Я сама виновата в своих каждодневных страданиях. Сама заключила себя в клетку, когда приняла предложение Дэвида. Если бы только мне хватило смелости уйти от мужа. Если бы, если бы… Страх оставить ребёнка без финансовой поддержки отца очень силен. Я до отвращения слабая.
– Из-за той драмы, что ты устроила, я забыл про один момент.
Конечно, я прекрасно понимаю, к чему это относится. Пристыжено опускаю голову и жду, пока он продолжит. Нет смысла с ним спорить.
– Подойди ближе, Каролина. – Я покорно подхожу к столу.
– Поначалу я спрашивал себя, что Алеку Кристосу может быть нужно от такой примитивной девки. А потом я понял, что он хотел отхватить кусочек твоей тощей задницы. Боже, не удержалась и раздвинула ноги? Ты же замужем.
Я медленно поднимаю голову.
– Нет, Дэвид. У меня не было романа с Алеком. – Технически, в любом случае.
Дэвид усмехается.
– Кто, по-твоему, оплачивает твои звонки, Каролина? Лишь один человек мог звонить с неизвестного номера. Алек Кристос не даёт свой телефон всем подряд.
Я закусываю нижнюю губу и качаю головой. С чего я решила, что могу обмануть Дэвида? Он повсюду. Он всё знает.
Борясь с дрожью в голосе, смотрю ему в глаза, когда отвечаю:
– Мы с Алеком стали друзьями, это правда. Ничего не было, Дэвид. Мы лишь разговаривали о мелочах. Я рассказывала о платьях, которые шью.
– Предположим, я поверю в этот бред. Если он не пытался тебя поиметь, тогда объясни, почему вы разговаривали за закрытыми дверями? Он сочинял ложь про мой бизнес? – В яростном тоне Дэвида проскальзывает редкая уязвимость.
– Нет! – восклицаю я. Но тут вспоминаю отрывок того разговора. Алек сказал, будто Дэвид ведёт семейный бизнес ко дну. Что он имел в виду? Я не слышала, чтобы у «Морган Файненшл» были проблемы. Я морщу лоб, пытаясь вспомнить что-нибудь. – Это… Он хотел…
– Хватит! – рычит Дэвид. Он бьёт ладонями по столу, и я подпрыгиваю от неожиданности. Вдруг он оказывается на ногах и обходит стол. – Не делай из меня дурака, Каролина. Ты моя жена и будешь делать, как я скажу. Поняла? – Он хватает меня за плечи, пальцы больно впиваются в кожу.
– Да, – скулю я.
– Никаких больше звонков. Первым делом поедешь утром в магазин и купишь сим-карту с новым номером. Ты больше не посмотришь, не заговоришь, даже дышать не будешь рядом с Алеком Кристосом.
Я сдерживаю сардонический смешок. Дэвиду не о чем беспокоится. Алеку я не нужна. И я его не виню.
Дэвид резко отпускает меня, я отступаю на шаг.
– Уйди с глаз моих, – шипит он.
Оборачиваюсь, готовая сбежать. Дэвид рычит, когда я отступаю. Узнаю этот звук. Злость уничтожает последний кусочек человечности. Страх парализует меня. Пока комната не начинает кружиться, я могу думать только о том, как защитить дитя.
Слишком поздно.
Ладони врезаются в спину. И я лечу вперёд. Падаю, падаю, пока, наконец, не ударяюсь животом об угол стеклянного кофейного столика. Последнее, что я помню, как вою от боли.
Нет!
Комната погружается во тьму.
***
Бип. Бип. Бип.
Кроме писка приборов в палате не раздаётся ни звука. Я одна. Совершенно одна. Внутри меня никто, напоминающий о красоте мира, не растёт. Не спрашивайте, откуда я знаю. Никто мне не сказал, я так чувствую. А точнее, чувствую пустоту. С тех пор как тест оказался положительным, я ощущала вес под сердцем, физический или какой-то ещё. То была жизнь моего ребёнка.
Вес пропал.
Я хочу выть от несправедливости, но ответственность за пустоту лежит только на мне. Что я сотворила с сыном? Беззащитный, беспомощный малыш мёртв, благодаря моей глупости.
Весь периметр подоконника и тумбочки занимают прекрасные цветы. Яркие цвета должны приободрить меня. Но на самом деле подобное отражение жизни лишает меня сил. Я, может, и проснулась, но не пришла в себя. Не ощущаю эмоций. Я ищу в себе признаки печали или скорби. Ситуация предполагает сильное отчаяние. Разумом я осознаю глубину потери. Но я ничего не чувствую.
Я мертва внутри.
Открывается дверь и в палату входит потрёпанный Дэвид.
– Ты очнулась, – спокойно произносит он, заметив мои открытые глаза.
Дотянувшись до пульта, я поднимаю спинку койки и сажусь. Дэвид нажимает на кнопку возле койки, вероятно, вызывая медсестру.
– Да. – Голос отражает внутреннее ощущение. От меня ничего не осталось.
– Ребёнок…
– Я знаю, – перебиваю я.
Дэвид сильнее хмурится.
– Что ты знаешь?
– Его нет.
Дэвид не реагирует. Может, он чувствует то же, что и я. Это многое бы объяснило.
– Почему ты ослушалась меня, Каролина? – резко спрашивает он. – Если бы не твоя глупость, этого бы не случилось. Ты всегда подводишь меня.
Обычно его гнев заставляет меня испытывать отвращение к себе.
Ничего не происходит. Я молчу.
В палату заходит медсестра в ярко-фиолетовом халате.
– Здравствуйте, миссис Морган. Как вы себя чувствуете?
– Опустошённой, – шепчу я, прекрасно понимая, что они с Дэвидом слышат меня. Меня не волнует, что они подумают. Медсестра сочувственно хмурится. Мне не нужно её сочувствие или жалость. Я хочу моего малыша. Хочу быть лучшей женщиной, более сильной, которой хватает смелости постоять за себя.
– Давайте проверим показатели. Доктор скоро придёт. – Медсестра начинает исследовать моё тело, Дэвид с тоской наблюдает за ней. Или, может, на самом деле он злится. Я никогда не умела различать его эмоции. С чего бы сейчас мне быть правой?
Когда приходит доктор, я отвечаю на вопросы машинально. Позволяю Дэвиду изображать заботливого мужа, держащего меня за руку. Он нежно целует меня в висок, словно и правда любит. Ерунда. Я узнаю, что смогу иметь детей в будущем, кроме этого малыша. Словно это должно меня утешить.
Мне нужен мой малыш. Мне нужен мой мальчик.
Когда дверь за врачами закрывается, я падаю на жёсткий матрас и закрываю глаза.
– Когда меня выпишут?
– Завтра, – грубо бросает Дэвид.
– Я хочу спать.
Если бы могла, обвинила бы во всём Дэвида. Но виновата я. Я могла уйти от него. Должна была бросить его. Я же осталась, даже когда узнала о его чудовищном характере. Я должна была защищать этого ребёнка, но вела себя эгоистично, так глупо. Я никогда не прощу себя.
С чего бы?
