Текст книги "Аватары тьмы (СИ)"
Автор книги: Ольга Моисеева
Жанры:
Мистика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
– Вот, пожалуйста, – она старалась не смотреть на остекленевшее бабушкино лицо. – Я внучка Клавдии Викторовны Острожской.
– А что это за тряпки вы тут на глубоко больного человека пристраивали, госпожа Острожская? – светак Вельдиной пылал жёлтыми разводами праведного гнева.
– Мы здесь просто гуляли, – Вера потянулась за пропуском, но медсестра отдёрнула руку, явно не собираясь отдавать пластиковую карточку.
– Нет, – она убрала пропуск в карман и достала оттуда телефон, намереваясь куда-то позвонить, скорее всего, охране. – Я всё видела! вы играли с ней, словно с куклой, это недопусти...
Вера резко толкнула свой светак к медсестринскому – Вельдина замолчала и замерла, к счастью, не успев вывести телефон из спящего режима и тем ослепить девушку. Несколько раз моргнув, медработница уставилась на гостью непонимающим взглядом:
– Что?..
– Я говорю, – проследив, как остатки желтизны то ли утонули, то ли растворились внутри чужого светака, Вера разорвала контакт, – не могли бы вы сами отвезти мою бабулю в палату, а то я очень спешу?
– А? – медсестра тупо посмотрела на телефон в руке, потом, сунув его в левый карман, взглянула на посетительницу уже вполне осмысленным взглядом. – В палату?.. Конечно!
Она поспешила к Клавдии и, встав сзади, взялась за ручки прогулочной коляски.
– Спасибо вам большое, Лариса! – Вера подскочила к бабушке, наклонилась и, чмокнув её в щёку, левой рукой быстро вытащила из правого кармана медсестры свой пропуск. – Пока, бабуля, увидимся!
Взгляд Вельдиной потеплел.
– Как хорошо, что вы находите для неё время, – улыбнулась она и толкнула коляску, выкатывая её с травы. – Но гулять лучше всё-таки по дорожкам.
– Здесь было не так жарко, – пробормотала гостья и, ещё раз поблагодарив медсестру, побежала к проходной, так и сжимая в левой руке пропуск.
«И когда только эта Вельдина успела так тихо к нам подкрасться?» – удивлялась Вера, заходя в проходную и отдавая пропуск охраннику. Его светак был пробит чёрным разводом больной печени, но к Вериному, слава Богу, не рвался. Значит, на этот раз она всё сделала правильно: не пыталась избавить светотень медсестры от жёлтого развода, а просто утопила его внутри других переливов. А может, растворила – порыв был интуитивным и оттого не совсем понятным, но вот что она точно контролировала – так это собственную световую энергию. Вливать чужаку силу, создавая брешь в собственном светаке, как получилось со швеёй в парке, Вера точно больше не собиралась и, к счастью, смогла не повторить той глупой ошибки. Тем не менее, она снова проявила необычную для «лампочки» активность, за которую уже получала сегодня от бабушки мощный втык. Но, блин! – что ей ещё было делать?! Дождаться, когда медсестра вызовет охрану, чтобы её выпроводили вон и, возможно, больше вообще к бабуле никогда не пустили?..
Ох, ладно! Что было, то прошло, просто ещё один опыт, думала Вера по дороге к ателье на Старокисловской. Чужие светаки к ней не льнули, однако нервы отчего-то натянулись прям до предела: всё время казалось, что за ней следят, может, это такое последствие воздействия на светак медсестры? Может, но... вон тот парень, почему он так долго на неё смотрит? Светак вроде нормальный... ой! ой-ой! – Вера зарделась и выскочила из вагона метро, оставив парня внутри. Прямой контакт светаков обнаружил, что он просто хочет её как женщину и в красках представляет себе весь процесс! Блин! Вера заторопилась к выходу в город. Нет, решила она, хватит необязательных контактов, нельзя так нагло подсматривать за людьми, это жуть какая-то!..
* * *
Антон Шигорин ждал на улице, возле входа в ателье, прогуливаясь туда-сюда по тротуару. Вера сразу замедлила шаг, перебарывая оторопь от отсутствия светака у существа, внешне выглядевшего совершенно обычным человеком. Увидев девушку, он поспешил навстречу, схватил за руку и потащил в ателье – от неожиданности она стала вырываться, но хватка Антона была железной: он явно превосходил по силе любого здорового мужчину. Верин светак, вопреки данному минут двадцать назад обещанию поменьше вступать в контакты, дёрнулся, мучительно желая наслоиться на чужого собрата, но – увы! Собрата не существовало в принципе. «Как же я узнаю, что у него на уме?! – с ужасом подумала Вера, проносясь вместе с Антоном мимо приёмщицы, весьма удивлённой таким поведением главного закройщика. – И как баба с дедой могли быть уверены в его верности?..»
Они пробежали по короткому коридорчику в комнату с огромным столом, за которым, ковыряясь в целой куче разнообразных деталей одежды, сидела женщина средних лет, и нырнули в маленький кабинет. Марии Михайловны Вера не увидела – видно, сегодня была не её смена.
– Кто будет спрашивать, я ушёл! – на ходу бросил Шигорин. – Нет меня, Алина Георгиевна, и когда буду, вы не знаете, понятно?
– Понятно, – буркнула женщина, не отрываясь от своих выкроек.
Захлопнув за собой дверь, Антон нажал кнопку на ручке, запирая замок. Потом повернулся и, увидев Верино лицо, спросил:
– Ты чего?
– Чего?
– Такая напуганная. Клава же тебе всё объяснила: бояться надо вовсе не меня! Я – твой друг! – он прищурился, глядя в пространство позади неё.
«Светак изучает!» – догадалась Вера.
– А то, что силком тягал, так это для скорости! Очень уж опасно стало для тебя в городе. Нужна срочная – я бы даже сказал: наисрочнейшая! – маскировка.
Антон подошёл к шкафу возле дальней стены – он был плотно забит папками. Просунув руку меж тех, что стояли на второй полке сверху, Антон встал на цыпочки, нашаривая что-то на стене, пока не раздался тихий щелчок. «Неужели потайная комната?» – изумилась Вера, и тут же шкаф и правда отъехал в сторону, открыв узкую, запертую на замок дверь. Шигорин приложил к замку большой палец, и там так противно захрустело, что сразу представилось, как прямо из подушечки вылезает кость и проникает в скважину. Так ли это на самом деле – Вера предпочла не уточнять.
Антон отнял палец от замка и толкнул дверь – та распахнулась.
– Прошу, проходи! – пригласил он.
Гостья с опаской заглянула в открывшееся помещение. Там тоже стоял огромный длинный стол, нет, скорее тумба с прозрачной передней стенкой, за которой булькала какая-то мутная субстанция, то и дело отправляя к поверхности серии пузырьков. Сверху на тумбе лежал небольшой рулон то ли ткани, то ли толстой плёнки, рядом ножницы, иглы и ещё какие-то швейные штуки, названия которых Вера не знала.
В одном углу громоздились бочки и большие ящики, в другом – непонятная установка. На стенах висели полки: верхние заполняли лабораторная посуда и маленькие контейнеры, а на нижних лежали странного вида приспособления. Они были похожи на вылепленные из горячей стеклянной массы объёмные формы с наспех воткнутыми в них металлическими деталями, которые пустили разноцветные корни. Ветвясь, расходясь и переплетаясь, «корни» пронизывали «стекло» по всей толщине, создавая завораживающие глаз узоры.
– Обалдеть... – пробормотала Вера, заходя в комнату.
Она остановилась, глядя сквозь прозрачную стенку тумбы на то, чего не заметила из коридора: внутри сновали тёмные тени, словно плохо различимые в мутной жиже рыбы.
– Иди сюда, надо снять с тебя мерки, – сказал хозяин потайной... лаборатории?.. мастерской?
Вера вспомнила чёрное платье и попятилась:
– Какие ещё мерки?
– Для создания маскировки! – он снова схватил её за руку и потянул к установке: – Да не бойся ты, это не больно!
– Нет! – изо всех сил упиралась Вера. – Я не хочу!
– Ты что, дура?! – разозлился Антон. – Это всего лишь мерки! Пока они будут сниматься, мы сможем поговорить, просто нельзя терять времени, понимаешь? Тебя заметили, а в результате и меня тоже, я думаю, уже раскусили. Поэтому давай, пожалуйста, я Клаве обещал!
– А ты расскажешь мне про дедушку? Почему он так странно умер?
– Да, да, расскажу, только садись быстрее! Сначала мы должны запустить процесс.
– Ладно.
Вера уселась на сиденье, установленное среди разнообразных захватов, стараясь ничего не задеть.
– Сейчас! – Антон стал снимать с полок стеклянные формы и вставлять их в захваты – все они ловко защёлкивались вокруг, так что казалось, вокруг девушки вырастает гроздь разноцветных ягод неправильной формы. – Светотень подтяни к себе, будь добра, пусть тела твоего касается.
Только сейчас Вера обратила внимание, что её светак застрял возле прозрачной перегородки тумбы, переливаясь тёмно-фиолетовыми разводами. Обычно они появлялись, когда хозяйку одолевало предчувствие или она сталкивалась с чем-то потусторонним: призраком дедушки, например. Чем темнее был фиолетовый цвет, тем сильнее было проникновение за грань реальности. Что ж, спасибо нет красно-багровых переливов – предупреждения о вреде или опасности. Ещё хуже, когда выстреливает протуберанец с чернотой по краям, как было тогда у Василькова. «Господи, чего я сейчас об этом думаю?!» – одёрнула себя Вера, подтягивая светак к груди.
– Отлично, спасибо, – поблагодарил Антон.
Прикрутив последнюю «ягоду», он переместился к тумбе. Отмотав и отрезав от лежавшего на ней рулона здоровенный кусок, закройщик вернулся к установке и принялся ловко размещать его поверх и между «ягод», насаживая на торчавшие из них железки.
– Если ты собираешься сварганить мне платье, как у бабушки, – Вера обеспокоенно заёрзала на сидении, – то зря стараешься, я не стану овощем даже на время!
Антон не ответил, продолжая сосредоточенно насаживать то ли плёнку, то ли ткань: она противно хлюпала под его пальцами.
– Ты что, не слышишь? Я этот кошмар в жизни не надену!
– Никто не собирается делать тебя овощем, – сказал закройщик. – Успокойся.
– Почему я должна тебе верить?
– Потому что так делали Клавдия и Павел Острожские.
– Ага! После чего дед умер, а бабушка – в дурдом загремела, – вот уж хорошенькая рекомендация, ничего не скажешь!
– Действительно! – Антон рассмеялся, хлюпая рулонным веществом прямо над Вериной головой, потом сказал: – Всё, я запускаю.
Вокруг что-то тихо зашелестело, словно хор шепчущих голосов, «ягоды» засветились, и разноцветные корешки внутри них пришли в движение, создавая игру разноцветных световых теней и пятен, скользивших по всему телу. Кожу стало чуть-чуть покалывать.
– Не волнуйся, это не вредно, – успокоил закройщик. Его голос был громче издаваемого установкой шелеста, но мешаясь с ним, приобретал странные шепчущие интонации. – Можешь закрыть глаза, если тебе так комфортнее.
– Ну уж нет! – Вера тоже как будто пришёптывала. – Ни за что.
– Как хочешь, – пожал плечами закройщик. – Процесс не долгий, и это хорошо. Нам всё надо сделать как можно скорее, потому что тебя уже ищут.
– Устранители? – по спине побежали мурашки.
– Пока да.
– Что значит – пока?
– Они засекли, что было свечение, но где и кому оно принадлежит, ещё не поняли. Весь город поделен на зоны, каждая в ведении одного устранителя. В нашем районе этим занимаюсь я. В момент, когда пробуждаются способности, «лампочка» вспыхивает настолько ярко, что это видно на всю зону и продолжается примерно сутки. Позже организм, борясь с диким расходом энергии, берёт это дело под контроль, приспосабливается к своему новому положению и «прикручивает фитилёк», чтобы человек не «сгорел». И, если за сутки новую «лампочку» не засёк, то её можно определить только на близком расстоянии по светотени, которая сильно отличается от той, что у обычного человека.
Но как только устранители определят твою личность, они подключат людей, и это будет особенно опасно, потому что того, кто без светотени, ты определишь сразу и без труда, а вот с обычным человеком-убийцей, который знает, кто ты и как выглядишь, и может незаметно подкрасться – гораздо сложнее. Но пока – во всяком случае, я на это сильно надеюсь! – тебя ищут только устранители. А значит, если мы вовремя обеспечим маскировку, они тебя не найдут.
– А эта маскировка меня точно не того... – Вера постучала себя пальцем по виску.
– Точно! Маскировочное платье твоей бабушки – первое, что удалось сделать, причём всего за несколько дней, на примерке всё было нормально, и потом – я и предположить не мог, что кто-то чужое платье вот так вдруг возьмёт, да и выкинет!
– Никто ничего не выкинул, просто тётя моя двоюродная – у неё есть небольшие экстрасенсорные способности – увидела в нём опасность! А дядя не поверил и забрал его. Сказал, выбросит в помойку, а сам на даче в гардероб засунул! Я потом во сне его увидела и платье нашла.
– Ну и семейка у вас, чёрт! закачаешься. Хорошо, что я хоть брошку забрал.
– А я так и знала, что это ты! Припёрся к нам домой: «У меня обезвоживание...», а сам брошку спёр! Не зря тётя потом смотрела, всё ли на месте.
– Не спёр, а сохранил! – возмутился Антон. – Не то никогда б ты это платье на Клаву не надела!
– Блин! На фига вообще такие сложности, если ты всё по меркам определённого человека делаешь?!
– Это сейчас, потому что над твоей версией маскировки я работаю больше года – почувствуй, как говорится, разницу! Это даже не платье уже будет.
– А что?
– Браслет. Это будет браслет! Если мы, конечно, успеем. Ведь ты засветилась просто по полной, и теперь времени совсем не осталось.
– По полной – это как? – спросила Вера, подозревая, что именно за это бабушка её и ругала.
– Когда ты только включилась здесь, в нашем районе, я, конечно же, видел свечение, но всё это успешно скрыл, никто про тебя ничего не узнал. Но вот потом, когда ты вдруг стала снова ярко вспыхивать, вступая в контакты с чужими светаками в других зонах, тамошние устранители сразу это заметили. Вспышки эти, хоть и горели ярко, как включение, но, к счастью, так долго не продолжались – всего лишь время контакта, так я думаю, поэтому определить, кто это вспыхнул, было не так просто и быстро. К тому же раньше «лампочки» такого не делали, потому твои вспышки оказались и для меня, и для чужих устранителей неожиданностью – они не сразу сообразили, в чём дело. Как и я. В моём районе это впервые случилось, когда ты ждала меня в парке вместе с Марией Михайловной: такая яркая и продолжительная вспышка – офонареть можно! Чего ты с ней вытворяла?! Я потом её спрашивал, но она ничего вразумительного так и не сказала. Оступилась, мол, а ты подняться помогла и подобрала, что из сумки выпало.
– Да я ей сдуру связку порванную срастила, причём за счёт себя, – хмуро объяснила Вера. – Такую брешь в собственном светаке проделала, чуть не окочурилась.
– Ах, вот оно что... – Антон хмыкнул. – А она и не поняла этого даже, прикинь?
– Ну и фиг с ним... она – женщина очень хорошая!
– Конечно, – с улыбкой согласился закройщик. – Потому я её к тебе и отправил. Понял, что меня ты к себе хрен подпустишь.
– А на что ты вообще рассчитывал, припёршись без светака?!
– Я не думал, что кто-то мог тебе рассказать об устранителях! В моей зоне нет ни одной «лампочки», кроме Клавдии, но она не в счёт, а в других районах почти всех за последние месяцы перебили, остальные в убежищах закрылись и сидят, носа не кажут! Думал, ты удивишься, конечно, человеку без светотени, отнесёшься настороженно, но чтобы вот так перепугаться! – этого я от тебя не ожидал...
Установка пискнула, шёпот-шелест смолк, калейдоскоп световых пятен остановился.
– Готово! – обрадовался Антон. – Мерки сняты, сейчас я выкройку выну, подожди.
Он принялся шустро отсоединять «ягоды», складывая их на полку. На колени Вере выпало нечто кручёное, переливчатое и дырчатое, будто связанная из блестящих разноцветных жгутов салфетка неправильной формы. Закройщик взял выкройку и, открыв крышку тумбы, бросил её внутрь. Сквозь пузыристый кисель тут же метнулись тёмные тени, словно стая пираний, которым в аквариум бросили кусок мяса.
– Кто это там плавает? – нахмурилась Вера, слезая с сидения установки.
– Плавает? – удивился Антон. – Где?
– В тумбе!
– Ты про тени что ли?
– Ну да!
– Это не живые существа, это преобразователи, они превратят твою выкройку в маскировочное устройство.
– В браслет.
– Да, это удобно в использовании. Я, знаешь ли, не сижу тут сложа руки! Твой дед пожертвовал собой, отдав мне лысорские артефакты, так что я каждую свободную секунду работаю над усовершенствованием маскировочной системы!
– Стоп, стоп! Ты сказал «дед пожертвовал собой»? Это ты про нож? – Вера схватила рюкзак, достала оттуда коробку и, выхватив фото, сунула его Антону под нос. – Про это?
– Да, – взяв у неё снимок, кивнул закройщик. – Он убил себя прямо в момент наезда.
– Но зачем?! Блин! Какие ещё, на фиг, лысорские артефакты? Кто-нибудь объяснит мне наконец, или все только и будут обещать, а я, как дурочка, слушать про что угодно, только не про это?!
– Тихо, не вопи, стены здесь не из бумаги конечно, но специальной звукоизоляции нет...
– Ты расскажешь мне про деда или нет?! – перебив его, разъярённо прошипела Вера.
– Ладно, ладно, успокойся! Сейчас, – Антон собрался с мыслями. – Я не в курсе, о чём вы с Клавой разговаривали: про Виктора, как он стал лысорским «пером», она тебе рассказала?
– Ну, так, вкратце. Он, пьяный в хлам, наглотался таблеток, чтобы уснуть, но переборщил и чуть не умер, а лысори его на том свете как-то умудрились поймать. Так они узнали, что на Земле существуют «лампочки», и предложили Виктору на них поработать, чтобы не попасть в ад. Он согласился, и его отправили на Землю внедрять в «лампочек» маячки. Он выполнил задание, умер и стал лысорским «пером», а его могила – первым бассейном для устранителей. Через несколько лет, когда начались убийства «лампочек», он понял, что натворил, и решил стать, типа, партизаном в тылу врага.
– Всё верно. В целом! Но тут очень важны подробности: лысори поймали Виктора благодаря необычной ситуации, в которой он оказался. Наполовину самоубийство, наполовину несчастный случай – именно эта двойственность, плюс ещё способности «лампочки», и позволили Виктору «балансировать на краю» так называемого круга самоубийц – персонального ада суицидников, вот почему лысори и сумели его выдернуть.
– Ты хочешь сказать, – от волнения Вера даже охрипла, – что дедушка... о господи, но это же... – она умолкла.
– Да! Твой дед, Павел Острожский, сознательно создал такую же ситуацию, чтобы попасть к лысорям. Первая волна убийств «лампочек» закончилась, когда монстр окончательно убедился, что неожиданное и скоропостижное лишение жизни не приводит к получению сознания «лампочек», и они всё равно ухитряются проскочить к Богу, не отдавая накопленный багаж. Тогда, чтобы больше не упускать добычу, лысори прекратили убийства и стали разрабатывать средство, которое позволит уничтожать «лампочек», лишая их наработанных навыков. Как раз в этот период меня сильно повредило пожаром, но лысори отказались меня восстанавливать, зато Клавдия с Павлом спасли, заставив понять, кто я... осознать, что я тоже человек, пусть и другого, чем они происхождения, неважно... ведь я тоже умел любить! До пожара я любил девушку, а присланный лысорями на моё место двойник взял и убил её! Такое нельзя ни забыть, ни простить. А главное, теперь я мог сам выбирать, что делать. И у меня были друзья – твои бабушка с дедушкой, а с ними союзник – ставший «пером» Виктор. Да, ослабленный смертью сына, он предал человечество, но это была ошибка, которую он осознал и всеми силами пытался исправить. Павел и Клавдия сумели поверить ему и принять помощь, так же они поверили и мне, а ведь я, в своё время, тоже ошибался – ещё как!
– Ты убил моих маму с папой, – прошептала Вера.
– Да, но тогда я не мог мыслить сознательно. Прости! Если можешь, конечно... Твой дедушка...
– Что?! – она сжала кулаки, стараясь успокоиться. – Что мой дедушка?
– Когда Виктор сообщил, что средство получено, и лысори ищут ещё одну такую же, как он, душу «лампочки», твой дедушка решил предложить им себя. Для этого и была создана двойственная ситуация его убийства-самоубийства. Только так можно было гарантировано перехватить этот ужасный груз и передать мне для изучения, чтобы я, с помощью Виктора, придумал, как нейтрализовать будущее оружие. Павел страшно беспокоился, что ты скоро включишься, и очень хотел тебя защитить. Других «лампочек», конечно, тоже, но прежде всего – тебя! Вот зачем он воткнул себе в горло нож в момент наезда, а Виктор проследил, чтобы лысори не пропустили потенциального исполнителя. И это сработало! Павел и правда попал к монстру!
– Это произошло, когда он, несмотря на несовместимые с жизнью травмы, оставался живым в реанимации, – догадалась Вера, вспомнив встречу со следователем Васильковым.
– Да. Лысори обработали его так же, как в своё время Виктора, использовав душу «лампочки» для настройки и переноса артефактов, которые перейдут в тело и потом воздействуют на материю Земного мира, чтобы сделать оружие. Получив его, устранители смогут убивать «лампочку», одновременно уничтожая все её навыки, но не стирая при этом сознания и сохранив наработанный багаж внутреннего мира. Но твой дедушка не собирался этого допускать...
– Он отдал артефакты тебе! – перебила Вера. – Поэтому на следующий день его и обнаружили в парке мёртвым, с месивом вместо тела... Получается, это ты его так изуродовал! чтобы достать артефакты?
– Согласно замыслу лысорей, – проигнорировав вопрос, спокойно продолжил Антон, – Павел вернулся на Землю и в течение суток оставался живым, чтобы внедрённые артефакты соединились с телом, растворились, закрепились и стали незаметными при любом вскрытии. Потом, после похорон, оказавшись в земле, они – как и в случае с Виктором – должны были вступить в реакцию с материей тела, гроба, почвы, трансформируя её в оружие. Позже, когда, по расчётам лысорей, метаморфоза завершится, оружие потихоньку откопал бы и забрал устранитель из района возле кладбища. Но расчёты их не оправдались, потому что, едва очнувшись после лысорской обработки, Павел сбежал из больницы. Я привёз его к «сломанному» бассейну, где Виктор сумел вытащить эти артефакты.
– А-а, так, значит, это Виктор его изуродовал!
– Он сделал это так, что больно Павлу не было. Я забрал артефакты и стал их изучать. Мы с Виктором думали, у меня будет примерно три года, чтобы придумать, как спасти «лампочек».
– Три года? Почему?
– Ну, потому что до этого подобные «варке» нового оружия метаморфозы занимали именно столько времени. Лысори так долго живут, что для них несколько лет, как для человека – минут пять, наверное. Виктор умер в десятом году, а устранители появились в тринадцатом, оружие своё они тоже разрабатывали примерно столько же: убийства прекратились в пятнадцатом, а дедушка твой умер в восемнадцатом, вот мы и прикинули, что оружие они планируют получить году к двадцать первому. И почти целый год всё было спокойно, Виктор говорил, Павел тоже стал «пером» – значит, лысори сочли, что задание он выполнил.
– Дедуля стал «пером»? То есть я что, могу с ним связаться?! Как деда с бабой связывались с Виктором?
– Связь с Виктором прекратилась около полугода назад, – печально сознался Антон, – и я точно не знаю, что именно с ним случилось. Последний раз, когда я пришёл к нашему якобы сломанному бассейну, которым мы пользовались для связи, оказалось, им снова управляют лысори. Я, к счастью, сумел убедить их в том, что просто в очередной раз проверял, не починился ли ближний ко мне бассейн. А то приходится нерационально тратить время, так далеко добираясь за инструкциями. К тому времени я уже много месяцев «получал» положенные убитому мной самозванцу регулярные указания и обновления, и ничем себя не выдал, так что лысори мне поверили. Однако использовать ближний бассейн запретили, велев, как и раньше, ходить к дальнему. Спрашивать почему – значило навлечь на себя подозрения, поэтому мне пришлось просто уйти, однако, по некоторым признакам, я понял: в этом ближнем бассейне варится что-то новое. Я замечал кое-какие пертурбации в яме и раньше, когда ещё общался с Виктором, спрашивал его, что это значит, но он только напустил туману, заявив, что хочет что-то там попробовать, но что именно, не сказал. Может сглазить боялся? Не знаю... Остаётся только гадать – спросить теперь некого. Что с Виктором и твоим дедушкой – неизвестно.
– Дедушка был здесь! – возразила Вера. – Он говорил со мной, помогал, приходил призраком и во сне!
– Этого не может быть.
– Но это было! Было!
– Когда?
– Когда я только включилась и увидела светаки!.. – Вера задумалась, вспоминая, – ...недели две назад? Господи, а кажется, лет сто уже прошло!
– Но это очень странно! Может быть, тебе всё-таки показалось?
– Ничего мне не показалось! – в глазах Веры сверкнул гнев. – Я не сумасшедшая.
– Но почему же Павел тогда и ко мне не пришёл?
– Не знаю!.. может, тебе просто не дано видеть вещие сны и слышать призраков? – пожала плечами Вера.
– Может... – взглянув на неё с интересом, согласился Антон.
За стенами каморки, где-то в здании, раздались голоса и шум.
Глава 11. Жёсткий подход
Полгода назад
Всё случилось внезапно. Да и как могло быть иначе? Ну не рассчитывал же он, в самом-то деле, что лысори снизойдут до объяснений с собственным пером?! Нет, разумеется, нет...
Просто, сказать честно, Виктор Индукин не думал над тем, что будет, если лысори его застукают. Не то чтобы он всерьёз верил в собственную неуловимость, однако и провала в ближайшее время совершенно не ждал. Использование якобы сломанного бассейна в течение долгих месяцев, удачная операция с Павлом Острожским, добавившая лысорям ещё одно фальшивое перо, так окрылили Виктора, что он, как говорится, совсем страх потерял. Чересчур увлёкся, разошёлся, стал строить собственные планы, а к лысорской «кибернетике», которая то и дело пыталась отремонтировать бассейн, стал относиться слишком формально. Бросал искину поддельные отклики, как собаке – кости, чтоб занять, пока нет хозяина, а сам тем временем пользовался бассейном, словно ничейным имуществом.
Личный проект запустил! Обнаглел настолько, что решил собственного искусственного человека получить – не такого, как Антон Шигорин, конечно, нет! Такое Виктору было просто не под силу, да он и не собирался: на фига ему андроид со свободой воли, когда он может сварить в бассейне пустышку и использовать её как свой аватар? Ведь Индукин – в отличие от иномирных пожирателей душ – был родом с Земли, связь с которой, благодаря лысорской обработке, не только сохранилась, но и весьма укрепилась за то время, что он общался с Острожскими и Антоном.
В благодарность за помощь в вербовке устранителя, информацию о планах лысорей и вообще всяческое сотрудничество, Павел, ещё когда был человеком, подарил Виктору планшет и смартфон, которые он разобрал и пустил в дело, здорово продвинувшись в воплощении своей новой идеи.
Антону о ней он говорить не стал – знал, что тот не одобрит. Скажет, слишком опасно и сложно, вряд ли андроид-аватар получится совершенно неотличимым от человека, а потому привлечёт излишнее внимание, к тому же есть гораздо более насущные задачи, над которыми прямо сейчас надо работать, – эх! Виктор всё это понимал, но... он просто хотел, очень хотел земной аватар! Но не имел ни малейшего желания объяснять это искусственному созданию лысорей, хоть и перевербованному. Пусть даже оно и считало себя человеком, действовало исключительно на благо «лампочек» и всё такое... У Виктора всё равно оставалось какое-то предубеждение против полной откровенности с Антоном. Возможно, неправильное, возможно, зря, но оно было! Поэтому подробности о своём новом проекте он рассказал только Острожскому.
И тот сразу же пришёл от этой идеи в восторг: видно, лелеял мечту когда-нибудь заполучить аватар и себе. Вдохновлённый своим замыслом Виктор не отрицал такой возможности, хотя и понимал: сделать это для Павла будет намного сложнее, ведь лысорские артефакты не успели соединиться с его похороненным на Земле телом, поэтому такой связи с человеческим миром, как у Индукина, у него не осталось. Зато здесь, в лысорском царстве, Виктору удалось быстро наладить с Острожским связь, и две бывшие «лампочки» могли теперь общаться, когда вздумается. Убедившись, что, занятый своими делами и разработкой нового оружия монстр практически не следит за двумя новыми перьями, уже считая их растворённой в себе частью, Виктор, совершенно одурев от безнаказанности, вовсю варил себе будущий земной аватар и почти не обращал внимания на лысорский искин, снова и снова пытавшийся починить восстановительный бассейн.
И однажды, когда фиксировавшие каждый шаг программы обнаружили, что время и ресурсы, затраченные на попытки ремонта, превысили все возможные расходы на поиски места и обустройство нового бассейна, искин отправил хозяевам соответствующий отчёт. Раз, второй, третий... пока лысори не обратили на него внимание, решив наконец разобраться, что же всё-таки происходит с одним из их бассейнов.
И вот тогда грянул гром.
Огромный острый чёрный клюв сомкнулся вокруг Виктора и с неистовой силой дёрнул его так, что мир вокруг помутился, превратившись в чёрную кашу, расцвеченную бликами светлячков. Остальные лысорские головы, как всегда, и не подумали хотя бы на секунду прервать своё жуткое пиршество, пока одна из них ухватила Виктора. Монстр поступал с ним, как с обнаруженной занозой: просто, без лишних разговоров, пытался вырвать вон и выбросить. Однако сделать это с первой попытки не удалось: заноза оказалась с корнями – целой сетью тонких и на первый взгляд незаметных, но зато ветвящихся по всему лысорскому телу, корней.
Всё существо человека-"пера" прострелило жаркой, неукротимой болью. Он содрогнулся в конвульсиях, отчаянно цепляясь за хорошо знакомую, давно и глубоко изученную «плоть» монстра. Озверев от ярости, что не уследили за таким наглым разрастанием чужеродной сущности, лысори потянули ещё сильнее, но Виктор, отринув боль, уже выпустил «когти», проникая в энергетические узлы. Выуживание нужной информации из «нервов» монстра, установление связи с земными «лампочками», создание поддельных команд, оборона от лысорской «кибернетики», варка аватара – всё это требовало колоссального количества энергии, и за несколько лет Виктор обзавёлся разнообразными механизмами её получения. Он приспособился потихоньку, по струйке, незаметно, но постоянно тянуть её из общего котла лысорей и накапливать в собственных хранилищах, чтобы потом аккуратно использовать в собственных целях. Но сейчас аккуратность уже была ни к чему, Виктор вонзил «когти» в узлы и потянул накопленные запасы энергии, пропуская её прямо через себя. Голова монстра затряслась в обжигающем потоке, синевато-оранжевое пламя таящегося в чёрном зрачке «автогена» рванулось наружу огромным лохматым факелом, но клюв по-прежнему крепко сжимал перо и тащил, тащил его навстречу уже открывавшейся серебристой трубе, ведущей в персональный ад круга самоубийц. Несуществующие внутренности сдавило, Виктор чувствовал, как лопаются корни, и «перо» медленно, но верно выходит наружу. В пока ещё полупрозрачной трубе уже зародился ветер, стремясь всосать обратно в круг когда-то посмевшую сбежать песчинку.
