Текст книги "Аватары тьмы (СИ)"
Автор книги: Ольга Моисеева
Жанры:
Мистика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
И вот уже когда все «скорые» отчалили, мы вокруг дома стали обходить, и вдруг глядим... – ползёт! Он, точно, ибо ни один нормальный человек подальше от помощи не будет стремиться! Вдоль стены соседнего дома, за небольшой зёлёной зоной, по отмостке шурует, за деревьями от любопытных глаз хоронится. Сумел как-то из горящего дома незаметно от всех выбраться – из окна какого-то, улучив момент, когда никто не видит, выпрыгнул или ещё как-то – бог знает, он это потом так и не вспомнил.
Подбежали мы с Пашкой поближе, а он ползёт быстро, скрыться от пожарных и медиков, видно, торопится: нельзя ему под прицельное наблюдение-то попадать: ну, как заметят странности, да и раскроют природу его нечеловеческую. Не вздумай стрелять, Пашке говорю, зря внимание привлечёшь, он и так подыхает. Схватили мы его за руки и за ноги – одна точно сломана, а он, представляешь, дёргаться и брыкаться стал, но не долго – ослаб уже, к тому времени, здорово, почти всё тело у него обгорело, в некоторых местах прям до углей! И тут он глаза вдруг открыл и губами шевелит. Я прислушалась: цифры какие-то называет. Несколько раз повторил, и я успела их быстренько в телефон записать.
– Везёт тебе, ба, – грустно прокомментировала Вера. – А я вот теперь совсем не могу смартфоном пользоваться – слепит и глаза режет, жуть!
– Правда? Ох, маленькая! Это всё от того, что способности у тебя выше моих, наверное, на целый порядок. Я мобильником всё время пользовалась, ничего, дед тоже, хотя, если долго в экран смотрел, то у него глаза начинали сильно слезиться... А очки? Ты очки тёмные пробовала?
– Не помогают, – вздохнула Вера. – Ну да фиг с ним, бабуль, зря я тебя перебила, прости! Что там дальше-то было? Время не ждёт!
– Да, – кивнула Клавдия и, погладив внучку по руке, продолжила: – Дальше... что дальше?.. Когда я Пашке стрелять запретила, он хотел Антона кирпичом по голове раз десять звездануть и тут прямо бросить, но я не дала. В каршеринг, говорю, обратись, увезём его отсюда подальше, а там разберёмся! Что это за цифры, надо же понять, да и вообще... если есть шанс выяснить, что к чему, как и откуда он такой, без светака, взялся, глупо же этим не воспользоваться! Пульс прощупали: есть. Живой, но в бессознательном, искорёженном состоянии, вреда нам – по крайней мере, в ближайшее время – причинить вряд ли сможет. Свяжем его, придёт в себя – допросим с пристрастием! Когда ещё нам такое удастся? В общем, Пашка с моими доводами согласился и пошёл за машиной, а я стала крутить названные Антоном цифры так и эдак, в интернете рыться, пытаясь сообразить, что с ними делать, и довольно скоро дошло до меня: чёрт возьми, да ведь это же географические координаты!
Ну, и когда Паша на прокатной машине подъехал, я сразу ему о своём прозрении и сказала. Координаты указывали на какую-то точку в лесу. И тогда я предложила срочно на это место рвануть, чтобы, пока наш погорелец совсем не окочурился, попытаться выяснить, что там находится. Не зря же он их назвал – значит, важное там что-то, и, в случае чего, прямо там, на месте, заставим его очнуться и всё объяснить. А если там нас ждут враги, то у нас ведь ружьё есть, в лесу-то стрелять куда как безопаснее, чем в городе! А ещё лучше используем Антона как заложника или прикрытие – типа, мы с ним заодно, – короче, на месте сориентируемся. Паша не сильно этой идее обрадовался, но я его убедила. Всё равно, говорю, надо куда-то подальше ехать, не домой же его, на глазах у изумлённой публики, тащить?! Побурчал Пашка, побурчал, да и согласился. Погрузили мы Антона в машину и погнали на место. Доехали до куда вышло на машине, а потом пришлось его так, руками, волоком, через лес тащить.
Несколько лет назад (2015 – 2016 годы)
Чем больше Виктор думал о Митиной душе, тем острее понимал, что изменился. Ещё «вчера», избежав круга самоубийц, он был так благодарен за это своим новым хозяевам, что расслабился, пытаясь просто получать удовольствие от пребывания в форме лысорского пера, а «сегодня» этот тупой балдёж навсегда закончился. Не то чтобы Виктор этого сильно хотел, но смотреть на деятельность лысорей так, как раньше, он уже не мог. Любая гадость, если она убирает твои мучения и дарит сносное существование, кажется приемлемой, пока не коснётся чего-то настолько глубоко личного, что твой выбор меньшего зла из двух мгновенно переворачивается с ног на голову.
«Неужели так происходит с каждым? – окончательно убедившись в совпадении души своего сына с той, что была у другого мальчика, думал Виктор. – И все мы – не новые люди, а одни и те же души, вынужденные возвращаться, чтобы снова и снова нарабатывать тот же опыт?!»
Чтобы это проверить, надо было посмотреть, как обстоит дело у других, не знакомых ему, людей. Сделать это оказалось крайне затруднительно: разрыв между старым и новым воплощением человека мог составлять десятки лет, а у некоторых даже – столетия, однако положение Виктора позволяло соединиться с любой частью лысорей, причём – в связи с ничтожностью проявляемой одним «пером» активности – совершенно не тревожа хозяев.
Стал бы человек – даже если б мог – отслеживать ток крови в каждом мельчайшем капилляре собственного тела? Или бояться, что какой-нибудь волос на голове вдруг взбунтуется?
Вот так же и лысори воспринимали Виктора – как полностью подчинённую частичку себя. Они не могли поглотить его сознание, уже отравленное адским кругом самоубийц, – это вызвало бы у них жестокое «несварение», но и заморачиваться на этот счёт не собирались. Поняв, что навсегда потерял возможность душой вернуться к Богу, Виктор был сломлен, раздавлен и яростно ненавидел весь человеческий мир, а превращение в перо должно было окончательно деформировать его личность, поэтому монстру и в головы не могло прийти, что бывший человек сумеет сохранить свободу воли и вдруг начнёт действовать совершенно самостоятельно.
Ослеплённые собственным могуществом и занятые делами, куда как более глобальными и важными, чем контроль за искусственно высаженным, микроскопическим, по их меркам, «пером», лысори не обращали на него никакого внимания. А «перо» тем временем стало распускать массу корешков – тонюсеньких, но вездесущих, проникавших всё дальше и глубже, во всех направлениях, без какой-либо объективной, жизненной на то необходимости, но это тоже осталось незамеченным. Тем более что процесс проходил медленно и мучительно – Виктору катастрофически не хватало сил, знаний и опыта, – однако мотивация поистине творит чудеса, и в итоге, «перо» с поставленной самому себе задачей справилось. Подозрения оправдались, и вывод, к которому пришёл Виктор, глубоко потряс всё его существо до самого основания.
Пожирая людские чувства, переживания, воззрения, постижения, инсайты и массу всего прочего, что составляло наработанный за целую жизнь световой багаж души, лысори не просто её «обескровливали», нет, они совершали гораздо худшее преступление!
Потеряв свой внутренний мир, бессмертная душа являлась к Богу в том же виде, что был у неё, когда она только покидала своего Отца. Понять, как, где и что происходит во время их встречи, Виктору было не дано, но, после того, что он увидел, обнаружив и изучив реинкарнации многих людей, стало ясно: человеческие души раз за разом являются на Землю, чтобы без конца отрабатывать одно и то же. Лысори обрекали их на вечную стагнацию и отсутствие эволюции, когда целые жизни проживались напрасно, не обеспечивая людям никакого духовного роста. Всё человечество застряло на месте, не имея возможности перейти на следующую ступень развития.
И так будет продолжаться, пока живы эти чёрные многоклювые твари. А живы они будут, похоже, вечно – осознал Виктор. И если раньше хотя бы «лампочки» имели шанс не попасть в этот бессмысленный круговорот, то скоро не станет и их! А причиной тому был не кто иной, как он – бывший человек, неудавшийся самоубийца, которого, сделав своим «пером», поглотила настоящая тьма.
Кусок чумного мяса, брошенный в колодец, откуда пили те, с кем он много лет бок о бок постигал тайные знания и готовился выполнить главную задачу «лампочки».
Это было, словно удар молнии, ярко высветивший всю грязь и неприглядность собственного существования после смерти сына. Митя! – любовь к нему была так сильна и неуничтожима, что никакой адский круг, никакие лысори ничего не могли с ней поделать. И даже здесь, в сумрачном логове монстров, когда чистая детская душа дотянулась до разбитого и, казалось, окончательно смирившегося со своей судьбой Виктора, живая любовь к сыну оказалась способной не просто заставить отца очнуться, но и вообще полностью перевернуть взгляд на своё пребывание «пером», придав ему совершенно новый смысл.
Виктор принялся искать пути, которые могли бы хоть как-то помочь бывшим соратникам да и вообще всем людям, а заодно снова сделать сносным и собственное существование тоже.
Он стал внимательно изучать последствия того, что сделал, действие расставленных маячков, связь монстра с устранителями и способ их выращивания, начало которому положила его, Виктора, могила на Земле – в общем, всю ту лысорскую кухню, к созданию которой так безрассудно оказался причастен.
«Корешки» пера продолжали расти и ветвиться, потихонечку проползая везде, обзаводясь полезными связями, нащупывая варианты противодействия, пока ещё слабого и незаметного, но с большим заделом на будущее.
Он работал. Долго, много и методично, до полного одурения, до отключения перегруженного огромными объёмами информации сознания – это помогало отвлечься от мыслей о масштабе своего предательства и одновременно внушало надежду на лучшее...
И вот однажды его неистовое упорство принесло наконец плоды. Виктору улыбнулась удача! Мерзкое чувство от того, что его, напичканное иномирными артефактами, тело стало питательной средой для создания первого устранителя, сменилось радостью, что, оказывается, теперь он может использовать это в собственных целях.
Надежда, что кусок брошенного в колодец чумного мяса может превратиться в исцеляющую сыворотку, наполнил Виктора таким энтузиазмом, что он снова, без передышки, очертя голову ринулся в работу. Главным теперь было успеть! Успеть до того, как закончится разработка оружия, которое заставит «лампочек» забыть, кто они. Как только это случится, приостановленные на время убийства снова возобновятся, и тогда уже ни одна «лампочка» не сможет проскочить мимо лысорей, сохранив своё сознание. Поэтому действовать надо было срочно, прямо сейчас.
Личная связь Виктора с собственной могилой на Земле позволила ему сначала выйти на первого – выращенного непосредственно из его тела – устранителя, а затем и на другие, сделанные уже этим устранителем питательные бассейны, откуда позже вылупились все остальные агенты лысорей. Так, по цепочке, Виктор постепенно добрался до них до всех и отслеживал их деятельность, когда они приходили к питательным бассейнам за указаниями, обновлениями и расходными материалами. Всё пытался придумать, как, не привлекая внимания хозяев, внедрить хотя бы одному из устранителей указание рассказать какой-нибудь «лампочке» о подготовке лысорями спецоружия да и вообще о том, что происходит. Крайне трудновыполнимая задача! Не только по части внедрения в сложнейшую программу лысорей, да ещё так, чтобы они ничего не заметили, но ещё из-за осторожности самих «лампочек», которую они теперь, наверняка, соблюдают после столкновения с убийцами. Лично он бы, в таких обстоятельствах, на пушечный выстрел не подпустил бы к себе устранителя...
Вот если бы кто-то из «лампочек» пришёл к бассейну и согласился наладить связь – о, как это было бы здорово! – порой мечтал Виктор во время кратких перерывов на отдых. Он даже молился об этом Богу, хоть и понимал, что сейчас из всех людей мира именно у него – самые ничтожные шансы быть Им услышанным. Да и вообще, если Бог допускает бесчинства лысорей... – дальше он мысль свою не пускал, заставляя лучше вдумываться в пусть и расхожую, но верную в его случае фразу: «Пути господни неисповедимы».
И вскоре, совершенно неожиданно, Виктор и правда, на собственном опыте, убедился в истинности этого посыла. К одному из бассейнов вдруг пришли люди!
Мужчина с ружьём на плече и женщина! Причём пришли они не одни, а вместе с устранителем, которого несли через лес на руках. Это было столь невероятно, немыслимо и неправдоподобно, что бывший человек не поверил и даже подумал, что просто сошёл с ума от постоянного напряжения.
Подключившись к сенсорам следящей программы бассейна, Виктор приноровился чётко видеть и слышать всё, что делается в радиусе метров двадцати от края земляной ямы, дальше картинка размывалась, и можно было только опосредовано, по «показаниям» лысорских «приборов» понять, что там происходит. Вот он и решил, что неправильно трактует информацию, пока люди не подошли ближе и не положили устранителя на край бассейна. Агент лысорей был повреждён, похоже, обгорел, местами сильно, до чёрных углей, кое-где даже виднелся скелет. Интересно, насколько пострадал его мозг? – задавался вопросом Виктор, наблюдая, как мужчина, сняв ружьё с плеча, с тревогой вглядывается в окружавший лес, будто ожидал нападения.
– Зря мы вот так открыто его сюда притащили! – сказал он. – Надо было сначала проскользнуть потихоньку... посмотреть...
– Брось! Всё это слишком долго! – возразила женщина.
Она склонилась над устранителем и долго его трясла, пытаясь привести в чувство, но так и не смогла.
– Чёрт, столько сил потратили! – пожаловался мужчина. – Ведь говорил же: давай его просто пристрелим!
– Нет! Надо сперва разобраться!
– Да как?! Как, чёрт побери, можно ещё с ним разобраться, с убийцей, Клава?! Тут нет никого и ничего, в сознание эта тварь не приходит, осталось тебе только поцеловать его, может, тогда принц горелый очнётся?!
– Хватит орать, Паша! Мы уже пришли сюда, ты согласился, вот и давай лучше подумаем, что дальше делать! Проверь ещё раз координаты – где, конкретно, указанная им точка? Что, прямо вот в этой яме? – показала на бассейн женщина.
Пока они спорили, Виктор, поняв наконец и поверив, что дождался – а может, Бог дал?! – настоящей удачи, был охвачен единственным стремлением: подать людям знак, что у них есть союзник, и выйти с ними на связь! Вот тут-то и пригодились те пустые, как он раньше думал, мечты, в которых он не раз проигрывал ситуацию, когда «лампочки» сами приходили к бассейну. «Ах, я бы тогда сделал то, предпринял бы сё... Жаль, что всё это никогда не сбудется...»
А оно вдруг взяло и сбылось!!! И теперь Виктор жалел, что не продумал всё тщательней и приходится быстрей-скорей лепить из подручных материалов устройство сопряжения, в надежде, что как-нибудь, да получится.
– Да! – убрав оружие и достав телефон, подтвердил Паша. – Прямо вот в этой самой яме.
Из земли выдвинулось нечто, похожее на провод с USB-разъёмом, заставив мужчину попятиться и снова сдёрнуть ружьё с плеча:
– Что ещё за чертовщина?
– Ну вот! – торжествовала Клава. – А ты говоришь: ничего нет! Вот же... – она осторожно приблизилась к «проводу».
– Что?!
– Не знаю... может, к нему можно подсоединить телефон? Ведь был же у него телефон? – показала она на всё так же лежавшего без движения устранителя.
– У всех есть телефоны, только ведь его-то, наверное, сгорел!
– А ты по карманам у него посмотри!
– Какие карманы, издеваешься? – возмутился Паша, продолжая целиться в провод. – У него вся одежда оплавилась и с кожей спеклась, местами вообще – угли!
– Но не зря же он нам назвал эти координаты! Возможно, что-то в этой яме реагирует на его присутствие.
– И что ты предлагаешь, Клава? В жопу ему эту хрень воткнуть?!
– Ну, кстати, – почесав нос, заявила Клава, никак не реагируя на грубость спутника. – А может, у него и правда, в теле какой-нибудь разъём есть?.. Кто знает, что там у него внедрено... и вообще внутри делается?
– На вид обычная плоть, – пожал плечами мужчина.
– Но на самом-то деле она не обычная! Ты же сам орал, что людей без светотени не бывает! Да человек и не выжил бы с такими жуткими обгорелостями! – женщина подошла к устранителю, склонилась над ним, прикоснулась к шее, потом к губам, слегка потрясла, побила по щекам, и, выпрямившись, сказала: – Он ещё жив! Но в сознание, наверное, не придёт.
– Так давай его просто добьём, на хрен, да и всё!
– Слушай, Паш, ну уймись уже, а? Стоило, ё-моё, тащить его сюда, чтобы слушать, как ты тупым попугаем повторяешь одно и то же!
«Господи, да когда ж вы догадаетесь, что надо сделать?! – переживал Виктор. – Сколько можно спорить?! Я уже и контакт доработать успел, пока вы препирались! давайте, давайте же ребята, действуйте!» В отчаянии он даже подвигал проводом.
– О, смотри, шевелится! – воскликнула Клава.
– Где? – не понял Паша, разглядывая устранителя.
– Да не он! Фигня! Фигня в яме шевелится! – женщина показала пальцем. – Как будто подключиться требует! Давай попробуем? – она достала из кармана свой телефон.
«Молодец, соображаешь!» – обрадовался Виктор.
– Да ты с ума, что ль, сошла? – нахмурился Паша. – Какая-то хрень неизвестная, а она свой телефон совать собралась! Ты ещё палец сунь!
– Думаешь, это так опасно? – Клава отступила.
«Проклятье! Что же делать?!» – Виктор в панике заметался, не зная, что предпринять, потом стал спешно вылеплять на одном из энергетических выводов бассейна простенькое устройство.
– Конечно, опасно! – уверенно кивнул Паша. – Зачем рисковать?.. Давай лучше пальнём в эту шевелящуюся фигню, потом в горелого козла, а позже я добуду взрывчатку, мы вернёмся, бросим его в яму и подорвём всю эту хрень к чёртовой матери, чтоб уже никогда и никому навредить не могло!
«О нет! Господи, нет! Только не это!» – взмолился Виктор.
– Ты считаешь, так будет лучше? – с сомнением протянула женщина.
– Ну, а чего не лучше-то, Клав? Сама же сказала – эта штука, скорее всего, предназначена для его, – он махнул в сторону устранителя, – обработки и, возможно, связи с кем-то... куратором там... координатором, или другими такими же – бог знает? Факт тот, что он – убийца, а значит, и все кто за ним стоит, тоже опасны и враждебны, понимаешь? Мы обнаружили их устройство, так давай уничтожим его, да и дело с концом!
«Нет! нет, не вздумайте! – ужаснулся такой перспективе Виктор. – Вы мне так нужны! Сейчас...»
– Огонёк! – Клава удивлённо подняла брови. – Там огонёк!.. Мигает!
– Да и фиг с ним! Мало ли чего он там... что-о-о?!
– Вот! – торжествующе возопила женщина. – Ты видишь?!
– Три коротких, три длинных, три коротких! – мрачно подтвердил её спутник.
– А я говорила, я тебе говорила! – она приплясывала от нетерпения.
– Это может быть ловушка! – не сдавался Паша.
– Ну и отойди тогда подальше вместе со своим ружьём! – решительно заявила Клава, поднося телефон к разъёму. – А лично я готова рискнуть! Я просто не могу игнорировать SOS!
* * *
– Так вот мы с этим бывшим Виктором, а теперь – лысорским «пером», и познакомились, – сказала Клава. – На экране телефона появился текст, где он кратко рассказал свою историю и заявил, что хочет помочь, что стал «пером» ещё в десятом году, и за это время научился добираться до любой информации лысорей. Что наш обгорелый тип – устранитель, убивавший «лампочек». Что здесь, в таких вот бассейнах-ямах осуществляется изготовление и ремонт устранителей, сюда же они приходят для связи с лысорями. Здесь, в этом бассейне, сварился только один – Антон Шигорин, и он повинен в смерти нескольких «лампочек». Виктор перечислил каких, и мы услышали имена Светы и Димки, твоих родителей. Он в подробностях поведал, как и когда были совершены убийства – про Свету и Димку с тем, что знали мы, всё точно совпало, да плюс – Виктор пролил свет на неизвестные нам детали, так что картина стала понятной и полной.
Потом он сказал, что сейчас в устранениях «лампочек» перерыв, но вовсе не потому, что мы нашли способ маскировки, а из-за того, что лысори разрабатывают новое оружие, которое заставит таких, как мы умирать, забывая, кто они есть.
– А мама с папой? – взволновалась Вера. – Они сознание сохранили?
– Да, – кивнула Клава. – Как и все, кто был убит в первую волну, с две тысячи тринадцатого, когда был разработан и внедрён первый устранитель, и по пятнадцатый год примерно. Потом лысорей достало, что «лампочки» к ним не попадают, они попытались узреть, куда уходят их сознания, но не сумели, и посчитали это опасным. Сейчас они разрабатывают новое оружие, которое позволит исправить эту ситуацию. Как только оно будет готово, убийства «лампочек» возобновятся.
Мы, конечно, этому Виктору не то чтобы сразу поверили, но с другой стороны, зачем бы врагам вываливать нам столько информации, секреты открывать и объяснять про устранителей? Допустим даже, всё точно рассказав про твоих родителей, про оружие он выдумал, и чего? Что это ему даёт? Какого чёрта вообще было с нами разговаривать? Если уж он умеет трансформировать материю так, чтобы сделать провод с USB-разъёмом, то наверняка мог придумать, как прихлопнуть нас здесь: взять, к примеру, и током меня долбануть, когда я телефон подключала, Паша кинулся бы на помощь и тоже попал под удар... ну, или ещё как-то... Но разводить беседы, целые страницы печатать!..
В общем, когда Виктор-перо сказал, что может попытаться сделать из нашего устранителя «крота», который станет помогать нам, а не лысорям, мы этим предложением заинтересовались. Стали обсуждать, а наш невидимый друг тем временем напечатал: «Решайтесь быстрее, устранитель вот-вот помрёт!» Ну, мы и решились: столкнули Антона в яму и отошли. Телефон мой тоже в яме остался, но с него по Bluetooth всё на Пашин мобильник передавалось. Я читала, что пишет Виктор, а Паша с ямы глаз не спускал, держа Антона под постоянным прицелом, – мало ли что!
«Чёрт, всё оказалось не так просто! – спустя минут пять написал наш новый друг. – Лысорской „кибернетике“ проще и быстрее сделать нового устранителя, чем исправлять старого. Поэтому мне надо срочно сымитировать поломку этого бассейна, чтобы они не запустили изготовление прямо здесь и сейчас! Я вынужден на время отключиться от нашей беседы. Ждите!»
Прождали мы, наверное, минут двадцать, теряясь в догадках, чем всё закончится, за это время Антон несколько раз дёргался, заставляя Пашу замирать с ружьём наизготовку. Потом, когда я заметила, что чернота на щеке нашего погорельца треснула и, отвалившись чешуйкой, обнажила новую, розовую кожу, Виктор снова вступил в контакт.
«Всё, я сымитировал поломку, и искусственный интеллект, созданный лысорями для управления техникой, начал изготовление замены этому устранителю в другом ближайшем бассейне. Так что через три дня оттуда выйдет Антон Шигорин номер два».
«И что?! – в ярости взревел Паша. – Оттуда выйдет такая же живая здоровая сволочь и заменит этого жареного козла, будто ничего и не было?»
«Да. Причём параллельно лысорский искин попытается отремонтировать и этот бассейн, а я буду ему всё время мешать, но осторожно, чтобы не вызвать подозрений».
«Ну, и на хрена? Для чего ты всё это устроил?!» – продолжал беситься Пашка.
Я, надо сказать, была с ним согласна:
«Если лысори выпустят нового Антона, то зачем переводить этот процесс в другой бассейн? Пусть бы сварился здесь, а ты б его перепрограммировал!»
«Ты, Клава, слишком хорошего мнения о моих способностях и возможностях! – ответил Виктор. – Я не могу перепрограммировать устранителя, да и программирование – не подходящий термин, он ведь не робот! Он – человек, хоть и искусственный. У него есть мировоззрение, свобода воли, чтобы принимать решения и тайную деятельность организовывать, и вообще всё, что необходимо, чтобы нормально жить в обществе людей! Нельзя вот так просто взять и перепрограммировать человека! Я собираюсь лишь сохранить повреждения спёкшихся контуров в его мозгу, чтобы восстанавливалось только физическое тело».
«Подожди, я не понимаю: на хрена нам тело, без исправления спёкшихся контуров? – возмутился Пашка. – „Крот“ без мозгов?!»
«Да не без мозгов, о господи! Мозг – это тоже тело! Спёкшиеся контуры относятся к психике, а не к физической основе! По виду обгорелостей было совершенно понятно, что огонь сильно повредил его мозг, а это наверняка уничтожило навязанные лысорями психоустановки. Если восстановить мозг без их возобновления, то Антон станет обычным человеком, и его можно будет перевербовать».
«Перевербовать?! – возопила я. – Ты... чёрт! Ты издеваешься?»
«Нет».
Слова кончились, ибо это был настоящий шок. Пашка просто застыл, пытаясь осмыслить сказанное и понять, как мы, два взрослых опытных человека-"лампочки" могли так опростоволоситься! Вот он – стереотипный подход! Мы оба отчего-то были совершенно уверены, что Виктор собирается просто перепрограммировать устранителя, после чего он станет беспрекословно нас слушаться.
«Почему же ты сразу нам это не сказал?» – очнулся наконец Пашка.
«Вы не спрашивали».
«Не спрашивали, потому что думали, ты просто промоешь ему мозг, идиот!» – не выдержала я.
«Так я и промою! Выйдет отсюда с отмытым от лысорской мути мозгом – я уже начал его восстанавливать, видите? – С лица Антона отвалилась ещё одна чешуйка. – Да поймите вы: тупую марионетку с программой вместо человеческого мышления сразу раскусят! Он должен сам захотеть перейти на нашу сторону».
Ненадолго воцарилось молчание, потом Паша сказал:
«В таком случае, новый устранитель из другого бассейна нам даже на руку – никто ничего не заметит».
«Правильно, – согласился Виктор. – У вас будет сколько хотите времени на перевербовку погорельца: следите только, чтоб он раньше времени не высовывался, и тогда никто ничего не заподозрит».
«Снимем ему на месяц какую-нибудь затрапезную однушку на самой окраине, дальше посмотрим...»
«Что?! – перебила я Пашу. – Ушам своим не верю! Ты действительно хочешь пытаться его перевоспитать? Серьёзно?»
«Чёрт возьми, Клава, ты же сама не дала мне его уничтожить, сюда привела, жизнью рисковала, чтобы на SOS ответить, что теперь – всё похерить?!»
«Это реальный шанс заполучить „крота“, пока в убийствах „лампочек“ технический перерыв, нельзя от такого отказываться! – поддержал его Виктор. – Лысори вот-вот завершат разработку нового оружия...»
«А ты вообще сейчас лучше заткнись, врун несчастный!» – я так разъярилась, что бегала вокруг бассейна, пиная ногами мелкие камушки.
«Спокойно, Клава, спокойно! – Пашка сунул телефон в карман, ухватил меня за руку, остановил, я пыталась вырваться, но он прижал меня к себе и стал тихонько покачивать, успокаивая. – Ты думаешь, мне это нравится? Нет, мне это совсем не нравится! Но Вера! Наша Верочка, она ведь скоро включится, мы должны позаботиться о её безопасности».
«Ты действительно веришь, что, если мы сумеем перевербовать Антона – если сумеем! – он реально поможет уберечь Веру? Один винтик в системе?»
Я ждала, Паша начнёт мне что-то объяснять, приводить какие-то доводы, а он просто кивнул и сказал:
«Да!»
И тогда я подумала, что ошиблась, и винтиков – не один, а, по крайней мере, два: ведь есть же ещё Виктор... он вообще сидит в самом глубоком тылу врагов и тоже нас поддержит...
«Ладно, – я отстранилась от Паши, чтобы он достал свой телефон. – Сколько времени займёт восстановление Антона?»
Ответа не было.
«Виктор, ты где?» – обеспокоилась я.
«Сама же сказала заткнуться».
«О боже, ну хватит!»
«Пара дней».
«Будем дежурить здесь по очереди, – сказала я. – Не хочу оставлять его без присмотра».
«Согласен, – кивнул Пашка. – И надо уже квартиру подыскивать».
«Хорошо, поезжай займись этим, а я здесь посижу. Ружьё мне оставь. На всякий случай».
Восстановление заняло больше двух суток. Пашка был сильно занят, так что чётко по очереди не получалось: дежурила, в основном, я. Виктор несколько раз выходил со мной на связь, печатал, что не всё идёт так гладко, как хотелось бы. Писал, что сознание – вещь очень сложная, будьте, мол, настороже, когда к Антону начнёт возвращаться память: хоть навязанных лысорями установок уже и нет, всё равно могут возникать остаточные явления.
Ну, а как конкретно мы с Пашей обрабатывали Антона ты, Верочка, у него читала, чего я буду пересказывать.
– Он убил маму с папой, – тихо сказала Вера, глядя в землю. – Он в этом признался... вспомнил, как именно.
– Ах, милая! – Клава прижала внучку к себе, нежно поглаживая по спине. – Ты не должна на этом концентрироваться. Хоть и тяжело, и хочется – уж я-то знаю, поверь! Мёртвых не воскресить, а Антон – уже совсем не тот, что был раньше, и после пожара сделал для нас очень много хорошего, помни об этом! Сейчас он – другой. Давно уже не устранитель, а человек. Наш человек! И тебе – в сотый раз уже повторяю! – нужно срочно с ним встретиться! У тебя телефон с собой?
– Да, в рюкзаке болтается, выключенный.
– Выключенный? – удивилась Клавдия, но тут же вспомнила: – А-а, глаза!
– Да, – вздохнула Вера. – Но я всё равно иногда пользуюсь. Тычу на ощупь номера, что на главном экране.
– А номер Антона там есть?
– Нет, только дядя с тётей... подожди, у меня с собой фото! – Вера извлекла из рюкзака коробку и достала оттуда снимок. – Вот!
– Отлично, – кивнула Клавдия. – Давай мне свой телефон, я позвоню, договорюсь, что ты сейчас прямо к нему подъедешь.
– Но...
– Никаких «но»! Время посещения вот-вот закончится, пора уже платье снимать, так что давай быстрее.
Вера включила мобильник и, зажмурившись, протянула бабушке.
Глава 10. Многоцветная выкройка
Вера стала снимать с бабы Клавы платье, как вдруг услышала за спиной шаги и женский голос:
– Девушка?
Одним резким движением стянув платье, Вера обернулась: возле их с бабулей уединённой, стоявшей прямо на траве под огромным старым клёном, маленькой лавочки стояла медсестра. Раздался громкий стук: это бабулины поднятые вверх руки безжизненно упали вниз, громко стукнувшись о коляску.
– Что это вы делаете? – медсестра нахмурилась. «Лариса Вельдина» – значилось на приколотом к медицинской форме бейджике.
– Ничего, – проклиная собственную суетливость, Вера поспешно скрутила платье, скрыв внутри ставшую горячей брошку.
– Покажите ваш пропуск!
Сунув платье и валявшуюся на земле чайную коробку с фото в рюкзак, Вера достала из кармашка на молнии пластиковую карточку:
