Текст книги "Ком 8 (СИ)"

Автор книги: Ольга Войлошникова

Соавторы: Ольга Войлошникова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Дальше ехали молча. Я высказался и больше не горел желанием разговаривать, а князья, по всей видимости, переваривали сказанное.

09. БИДАР

ВЕСЬМА ПОЗНАВАТЕЛЬНЫЙ ВИЗИТ

В Бидаре нас, оказывается, ждали. Весть о феерическом появлении на рубиновом руднике шагоходов, возглавляемых знаменитым княжеским«Святогором» уже успела облететь русскую общину. И когда мы вошли в Бидар, прямо на въезде в город были встречены конной полицейской четвёркой.

– За нами, вашблагородь! – махнул нам рукой дюжий унтер и устремился вперёд.

– Давай за ним! – крикнул я в люк. – Тут улицы узкие, он нас в обход поведёт.

– Принял! – ответил Иван, и огромная машина ловко вписалась в поворот. Всё-таки как Сокол управляет «Святогором» – моё почтение!

– А ты вообще в Бидаре был? – спросил меня Витгенштейн, с любопытством оглядываясь.

– Ага, один раз – дамочек отвозил.

– Каких, на хрен, дамочек? Ты шлюх отвозил назад, что ли? Не понравились?

– Петя, ты так князю Островскому не скажи, мигом на дуэль нарвёшься. Это такие были очень специальные дамочки…

Я как мог пересказал историю «бабской роты». На периодическое ржание Витгенштейна из кабины снова вылез Багратион, но ему досталось слушать самую грустную часть истории. Про три женских трупа и истерику Диты.

– М-да. Я сначала хотел стандартную шутку про «умение Коршуна веселиться» сказать. А это совсем несмешная история, – немедленно перестал ржать и даже нахмурился Петя. – Так-то, если разобраться, эту Диту надо под суд чести отдать.

– Ага! Вместе с нашим атаманом, да? Он же её в крепость пустил…

– Формально его-то не за что. Старик Острожский верно сказал, пока военное положение не объявлено – это обычная территория России. А с шахтёрским начальством рудника он явно всё заранее порешал. А вот Дита… Сманила девушек-добровольцев. Оно понятно, там своего ума явно не было…

– Вэй, грустно всё это, – согласился Серго.

На этих словах мы пришагали к дому губернатора Бидара. Выгрузились.

– Богато живут! – недовольно оглянулся Иван, стоя у опоры «Святогора».

– Это, я надеюсь, сейчас образчик великокняжеского сарказма был? – Витгенштейн тоже (и весьма растерянно) озирался. – Убожество какое. А прежний, англский губер тут же жил?

Я-то уже тут был и первым пошёл по знакомой лестнице в кабинет.

– Идёмте-идёмте, господа! Не стесняйтесь! Не было у англов никакого губернатора. Был колониальный управляющий, который, как говорят, лично ни разу сюда и носа не показал. Отправлял кой-когда своего помощника, да и всё на этом. А в этом доме располагалась рудничная управа – бухгалтерия там всякая, учётчики рангом повыше, такое вот.

– А я думал, ты шутишь про лавочника, – негромко сказал Серго. – А тут правда на заштатную счётную контору похоже…

– Тут у них ещё крепость есть, довольно старая, но заброшенная, изрядно разрушенная. На возвышенности. При желании можно съездить, посмотреть. Но я в прошлый раз что-то не загорелся.

Мы поднялись на второй этаж и оказались перед слегка обшарпанной дверью.

– А вот тут и сидит сам генерал-губернатор, – толкнул я дверь и кивнул друзьям, для которых развесёлая прогулка начала приобретать какие-то кислые черты: – Прошу, друзья мои.

Губернатор Бидара граф Орлов, завидев нас, встал из-за заваленного бумагами стола, нервно поправил очки и промокнул лоб белоснежным платком:

– Заходите, господа, заходите. Здравствуйте, ваше императорское высочество, ваша светлость, ваши сиятельства! Рад, страшно рад вас видеть. И рад знакомству…

Вращающийся под потолком здоровенный вентилятор совершенно не охлаждал воздух в комнате, а, казалось, просто гонял влажные и жаркие клубы воздуха.

– Прошу вот сюда, за чайный столик!

Мы чинно поздоровались, расселись.

– Чаю, господа? Чай тут хорош. Или кофе?

Помощник у графа всё же имелся, и вскоре мы уже сидели с чашками в руках. В дополнение к напиткам были представлены местные сладости. Но я, зная о царящей среди индусов антисанитарии, отведать их боялся. Петя косился на меня и тоже не торопился пробовать. А вот Серго схватил кусок, но увидел наши взгляды и теперь раздумывал, как бы повежливее его отложить.

Иван мрачно наблюдал за нашей пантомимой.

– Не бойтесь, господа! – заверил нас Орлов. – Поначалу сколько мы с этим настрадались, вы даже представить себе не можете. Чуть не эпидемия дизентерии случилась. Пришлось срочно выписывать приличного целителя – спасибо, родственники помогли, направили помощника нашего семейного доктора, он как раз искал место для собственной практики. Приехав, испугался, правда. Мы уж и лаской, и таской – всячески его уговариваем, лишь бы не сбежал! – Генерал-губернатор мелко усмехнулся. – Я, знаете ли, после того случая вообще весь прежний штат обслуги уволил. Кой-кого наших с Большой Земли выписал, так что повара у меня свои, о гигиене имеющие чёткие представления. Кой-какие рецепты переняли у местных, чтоб баловать нас экзотикой. Так что ешьте смело, – и сам подал нам пример, приняв с подноса и отправив в рот какое-то орехово-фруктовое лакомство.

Но не успели мы все откусить по куску, как Орлов счёл нужным дополнить:

– Но климат тут такой, что гарантировать ничего нельзя. Так что и доктор у нас постоянно в боевой готовности. Если вдруг кто-то из вас, господа, почувствует недомогание – вы не стесняйтесь, незамедлительно говорите.

– С-спасибо, – неуверенно сказал Серго, который съел уже три необычных пироженки.

– Меня уже уведомили о ваших подвигах на руднике, – перевёл разговор Орлов, блеснув очками. – И я искренне рад, что вам удалось отбить атаку.

– По дороге сюда наш друг Илья упомянул остатки старинной крепости, – Петя указал в окно на виднеющиеся развалины, иначе не назовёшь. – Как вы думаете, не для защиты от таких вот набегов она строилась?

– Вряд ли, – покачал головой Орлов. – За все прошедшие месяцы город Бидар ни разу не подвергся подобному нашествию, из чего я делаю вывод, что животных влечёт какая-то аномалия именно на руднике.

Я промолчал о том, что все утверждения тигрицы (дотошно расспрошенной нами в первый же день после плена) свелись к тому, что готовят акции зверино-оборотнических набегов белые британские инструкторы, они же и указывают цель. Петя вообще-то тоже об этом знал. И зачем он спросил? Из каких-то своих соображений, верно. Или просто, диалог поддержать?

Губернатор, между тем, продолжил:

– Откровенно говоря, мы тут не успеваем Бога благодарить за то, что на губернаторскую резиденцию этому животному безумию очевидно плевать. Как бы мы отбивались? Да никак! А рассчитывать на те стены, которые вы изволили заметить, не приходится. Руины и не более того. К житью они не приспособлены. И даже если бы мы успели эвакуироваться в центральную относительно сохранную башню до начала атаки, я не думаю, что мы смогли бы её защитить. Поэтому, господа, я даже рад, что… – он неловко замолчал.

– Что вы никому не интересны? – аккуратно спросил Петя.

Орлов посмотрел на него слегка больными глазами, и я подумал, что этому человеку тоже неплохо бы маманиных успокоинов попить.

– Именно так, – горько согласился губернатор. – Я потому и поразился вашему визиту сюда. Мне, откровенно говоря, очень приятно поговорить с людьми своего круга, но… Право, не ожидал.

Орлов говорил много, как человек, крайне соскучившийся по общению. Словно торопился наговориться.

– Это же просто незачем, – пожал он плечами. – здесь по сути ничего примечательного, кроме этих руин. Маленький, очень бедный провинциальный городок…

– А почему бедный? – светски спросил Сокол. – Мы с друзьями, пока к вам добирались, так были просто восхищены местной природой…

Вот сейчас, по-моему, великий князь перебарщивал…

– Господа, – Орлов тяжело опёрся о стол и вновь поправил очки, – знаете, я считал назначение в Бидар следующий ступенькой в своей карьере. Но спустя четыре месяца пребывания здесь понял, что это тупик. Для меня лично – так точно.

– Почему же? – Иван смотрел на генерал-губернатора очень внимательно. – Не поделитесь мыслями? Заранее скажу, у нас есть для вас определённое предложение, но вначале выслушаем соображение человека, который разбирается в вопросе уж всяко лучше нашего. Чем плох Бидар?

– Он критически беден. Это первое. Тут нужно менять вообще всё. Правительство англской короны было сосредоточено только на руднике и занималось остальным по остаточному принципу. Точнее, очень специфически занималось. У меня создалось такое впечатление, что они считали: чем беднее население, тем ему труднее поднять мятеж или что-то подобное. Индусы, естественным образом, прежнюю администрацию не любили. И со сменой хозяев ничего не изменилось. Да и с чего бы? Мы никому не интересны. Вот рудник – да, а мы – нет.

– Кофе! – не выдержал Витгенштейн.

– Ещё кофе? – не понял Орлов.

– Я хочу покупать у вас кофе. Много. Возможно – очень много. Для вас это…

– Простите что перебил, но я прекрасно понимаю, что это для нас! И это было бы великолепным выходом для новой губернии, если бы…

– Если бы что?

Орлов устало вздохнул, отставил чашку и откинулся на спинку кресла:

– Господа, не хочу вас обидеть, но, по-моему, не ошибусь, если предположу, что основное ваше в жизни занятие – это военное дело в разнообразных его проявлениях? – он получил утвердительные кивки и продолжил: – Тогда вы, скорее всего, пропустили новые веяния, которые с энтузиазмом восприняли министерство финансов и крепко связанное с ним министерство природопользования и сельского хозяйства.

Мы переглянулись.

– Прошу вас, просветите, – попросил Иван и тоже отставил свою чашку.

– Извольте. Говорят, новинка была заведена в Европе, и некоторые наши чиновники немедленно принялись обезьянничать. Это было заявлено как экспериментальный открытый конкурс по предложению лучших условий концессии на месторождение. Параллельно мне предложили должность. На словах всё звучало красиво: благодатный край, открывающиеся перспективы… На деле же оказалось, что первоначальная сумма на приведение в порядок резиденции – а видели бы вы, какой свинарник из себя представляло это здание и вся территория! – это всё, что я получу из государственной казны. Дальнейшее финансирование должно было проистекать из доходов Бидарского рубинового рудника. За который как раз начались торги.

– Занятно, – пробормотал Петя.

– Ещё бы! – согласился Орлов. – Почти месяц представители различных промышленных товариществ и промышленных групп лазали по руднику с папочками и блокнотиками, вынюхивали, записывали, подсчитывали. После чего все они представили свои конкурсные проекты возможного развития добычи.

– Некоторые, я слышал, отказались ещё на моменте оценки? – спросил Серго, который был немного в теме.

– Да-да. Демидовы, например, сочли дело нерентабельным вовсе и даже проекта подавать не стали. И что бы вы думали? В итоге концессию получило товарищество, которое и вовсе своих представителей на осмотр не отправляло! Они всё оценили на основании представленных документов.

– И кто ж это у нас такой ловкий? – поморщился Иван.

– Известный в обществе блестящий дворянин, – тонко усмехнулся Орлов, – молодой и рьяный граф Шемякин, недавно с отличием окончивший Высшую экономическую школу Лондона. Его проект развития обещал более выгодный для государства процент отчислений, нежели те, которые представили прочие промышленники.

– Но это ж бред! – горячо воскликнул Серго. – Как он мог что-то рассчитывать, не видя ситуации своими глазами? Ну, глазами своих специалистов, я имею в виду, конечно. Геологи эти разведчики…

Я вспомнил группу Панкратова, с которой мы общались в иркутском ресторанчике и невольно улыбнулся.

– Ты не согласен, что ли? – чуть не обиделся Серго.

– Я – наоборот! – заверил я. – Считаю, что решение глупое. Но, верно, этот Шемякин больно красивые циферки в своём плане вывел?

– А как же! – грустно усмехнулся Орлов. – По бумагам выходило, что мы в Бидаре немедля начнём как сыр в масле кататься, а министерство финансов умоется слезами счастья от новых прибылей, не иначе. Все, назовём их так, «старые компании» условия предложили менее выгодные – их и отсеяли в надежде, что новомодный экономист сейчас всем покажет чудеса управления. А на деле имеет то, что имеем. Волшебства не случилось. Господин Шемякин ни разу не явился, спасибо, заместителя себе нанял более-менее толкового, но тот, увидев реальное положение дел, пришёл в ужас и выкатил доклад с цифрами, мало отличающимися от тех проектов, которые отвергли. Скандала разводить не стали – всё же дело движется, люди наняты, работы идут. Содержания только генерал-губернаторское подворье не получает. Мы уж с бухгалтером тянули, как только можно – ан не выходит. Ежели чуда не случится, придётся мне со следующего месяца на личные средства переходить, потому как пост бросать я не намерен. Шемякин иногда звонит, но я, понимаете ли, так зол на него, аж трястись при звуке его имени начинаю. Поэтому заставляю секретаря с ним беседовать. Всё одно толку от тех разговоров никакого.

В комнате воцарилась тишина, разве что Серго задумчиво прихлёбывал из чашки. Невесёлые, брат, дела – что тут скажешь? Вот тебе и все ответы: почему это да то не сделано. Да потому что даже работников нанять не на что!

– А гарнизон действительно скуден? – уточнил Иван.

– Знаете, господа, я, пожалуй, погорячился, называя свои вооружённые силы таким громким словом. У меня всего два взвода охраны. И те – не военные, полиция.

– Как? – поразился Серго. – И как вы справляетесь?

– Фактически держим порядок только в административном квартале, – неловко пожал плечами Орлов. – А за их пределы попробуй сунься. Там самостоятельная жизнь, свои порядки.

– Занятно… – протянул Сокол. – А не прогуляться ли нам, друзья мои? Оценим обстановку лично.

– Господа, – встревожился Орлов, – это неразумно. Я не смогу обеспечить вам должной охраны…

– Зато я смогу, – сказала Айко, проявляясь. Спасибо, что в простой лисьей форме, не в боевой. Зато пятью хвостами, как веером, взмахнула, цапнула пирожное с блюда и показала острые зубы в хищной улыбке: – Заверните мне с собой, пожалуйста. Очень вкусно.

– Э-э-э… конечно-конечно, – растерянно пролепетал Орлов. – Викентий Павлович! Попросите там на кухне, пусть найдут какую-нибудь ёмкость. Нам надо гостинец завернуть.

Как-то мне так неловко стало, что мы добрейшего графа Орлова оставляем без отдарка. Явились не запылились с пустыми руками. Да ещё все сладости с него стрясли!

– Дорогой князь, а как вы относитесь к мясу? У нас, понимаете ли, недавно образовались полные подвалы.

– К мясу? – похоже, он немного растерялся.

– Да вот, понимаете ли, сперва было нашествие свинины, потом – говядины. Мы бы с вами с удовольствием поделились.

– А как вы с ним управляетесь?

– А у нас есть морозильный артефакт! – весело сказал я. – Мы их перед отправкой ещё раз прихватим. Если в камень заморозить, поди, за полчаса не растают туши-то. А у вас тут с магией проще, кто-нибудь приморозит.

– Да я сам и приморожу! – обрадовался Орлов. – Как вы меня выручите, господа! Здесь же на рынках мяса днём с огнём не сыщешь! Так на тушёнке привозной и живём, сил нет на неё, окаянную, уже смотреть.

* * *

Бидарский базар был похож и одновременно не похож на все восточные базары. Мяса здесь действительно не было, зато от всего остального разбегались глаза. Фрукты, сухофрукты, гирлянды цветов, пёстрые платки и платья-сари, которые на самом деле были просто длинным куском ткани, а там обматывайся, как хочешь… А ещё здесь были специи. Множество специй. В сочетании с запахами сливаемых прямо в ближайшую канаву помоев и отбросов (а возможно, и нечистот) эффект получался просто убийственный.

Вот, понимаете – и городок, вроде, маленький, и базар, соответственно, крошечный, а благоухает вполне по пословице: мал клоп, да вонюч.

Нас с Багратионом вообще чуть не валило с ног.

– Зря мы сюда пошли, – сказал Серго, морщась. – Придётся лечилку пить, а то к ночи башка расколется.

И мой Зверь полностью был с ним согласен.

А вот местные были не вполне согласны. Один из чернявых смуглых мужчин, сидящих за низким столиком под шёлковым навесом, брезгливо скривил губы и сказал на ломаном русском:

– Чито, руси, не инравица?

– Да пошёл ты! – буркнул я, отворачиваясь. Сильнее всего мне хотелось покинуть это вонючее место. Но сзади нас уже ждали.

10. НЕДРУЖЕСТВЕННАЯ СРЕДА

НУ ЧТО ЗА БАЗАР

Думаю, они бы не полезли на нас, будь мы в парадной форме. А так – ну, четверо молодых людей в видавших виды пилотских комбинезонах, ни тебе блестящих украшений, ни даже наград. Для индусов невообразимая дикость – чтобы человек ранга раджи или визиря разгуливал в общественном месте в простой одежде. Я посчитал, что они приняли нас за простых солдат или полицейских и намеревались по-своему развлечься.

– Ну что, – пробормотал я, – среди нас один инвалид на протезе и ещё один, едва оправившийся от магической контузии. А скажут – скажут! – что нас было четверо.

Сокол и Витгенштейн синхронно гневно на меня воззрились и фыркнули. А Серго без сантиментов накинул шкуру и прорычал:

– Господа, мы имеем честь атаковать вас!

Индусы почему-то совершенно не испугались высшего волка. Наоборот – оживились, начали громко хохотать и зубоскалить. К первоначальным четверым прибавилось ещё с десяток, и они принялись обходить нас по кругу, замыкая в кольцо.

– Ну что, спина к спине? – сказал Иван, не сводя с индусов глаз.

– Крестом. Мы с Серго, – проворчал я, оборачиваясь и удивляясь ещё более визгливым ликующим воплям. – А вы с Петром. Уравновесимся немножко.

– Чего-то подозрительно они радуются, – сказал Петя. – Чую подвох.

Я промолчал, полагая, что на самый крайний случай у нас есть Айко. Покуда она себя не проявляла, наблюдая за нашими «развлечениями» со стороны. Дескать – играется молодёжь, ну – пусть.

– И долго они будут на нас бельма лупить? – с сердитым нетерпением спросил в пространство Иван. – А то, мож, постояли да пойдём?

И тут сразу несколько индусов бросились вперёд. Я услышал, как озадаченно взрыкнул Серго, как коротко и неизящно матернулся Иван, а Петя успел крикнуть:

– Илья, назад!

Никакого назад быть не могло, потому что на меня кинулись аж трое. Худо мне пришлось бы, если б не скорость Зверя! Одного я отправил в полёт, зарядив ему с левой поперёк тушки во время замаха – парень улетел куда-то за палатки. Второго мордой в лицо ткнул (кажется, нос ему сломал, мигом выключив из боя). А третьего… третьего я хотел отправить в синхронный полёт, только правой лапой – и тут он ловко извернулся и… И снёс мне два магических звериных когтя, падла!!!

– Ах ты, сука! – я всё-таки достал его, полоснул скользом по ноге и отпрянул назад от сверкнувшей сабли.

– Илья! – чуть не в ухо гаркнул мне Витгенштейн. – Сабли антимагические!

Голос его отдалился, и до меня дошло, что вокруг нет звуков привычного магического боя, а только звон клинков.

Артефактные клинки! Скидывай шкуру давай!

А чего? Это мы могём!

Я живо вернулся в человеческий облик и выхватил саблю из ножен. Казак без сабли – никуда! Теперь меня точно в этом никто не переубедит.

Дальнейшие пять минут стали очень плотными и насыщенными. Мир сузился до границ боя. Мелькала сталь, звенело, орали люди, хлестала кровь, а вокруг визжала и бесновалась толпа. А когда противники вдруг кончились, я снова перекинулся в медведя и на нерве так шарахнул вокруг кольцом ледяной взвеси, что рынок в пару мгновений опустел. Все, кто только что орал и болел (надо полагать) за своих, бежали во все стороны, придерживая свои тряпки. А мы стояли посреди залитого кровью и заваленного телами пятна́площади.

– Собираем сабли, – скомандовал Иван, – и валим, пока местные не очухались!

И мы их собрали. Все! Изучить надо феномен-то.

У того, со сломанным носом, который убежать не смог, а под прилавок с курагой забился, я всё равно сабельку выдернул. Ишь чё! Будет ещё на русского казака рыпаться!

Улетевшего искать не стал, хрен с ним. И так тринадцать клинков получилось. Мы обтёрли их по-быстрому и развернули на губернаторское подворье.

И тут нас накрыл отходняк.

Мы шли к шагоходу и хохотали на всю улицу. Иван изо всех сил бахвалился, будто это он первый понял, что сабли у индусов антимагического действия. Как первый сабельщик файербол на клинок принял – так великий наш князюшка сразу и смекнул! А поскольку Харитонов три месяца гонял не только меня, но и остальных преподавателей тоже, не давая спуску даже начальнику училища, Сокол мгновенно бросился вперёд, применил заученный до автоматизма приём, и через секунду у него уже был свой артефактный клинок, а у удивлённого индуса – не было.

Впрочем, индус быстро перестал быть удивлённым и сделался мёртвым.

У Петра и Серго сабли имелись свои, и может быть, они выступали не так феерично, как Сокол, но вполне эффективно.

Дошли – как пьяные. Орлова предупредили, чтоб охрану свою перевёл поближе – мало ли. И чтоб если полезут на подворье внаглую, стреляли на поражение.

А с нас хватит экзотики. Пора назад, к скучной, рутинной, можно сказать, службе.

В шагоходе Петя достал четыре бутылька́успокоина и с видом суровой медсестры всех нас заставил выпить по порции. Успокоились маленько. Хотя меня всё равно подбивало время от времени выпускать голубые звериные когти на руке и показывать Серго безымянный и средний пальцы, на которых виднелись лишь крохотные обрубочки:

– Нет, ты видел, а? Суки!

– И ты мне это говоришь! – отвечал Серго. – Мне чуть ухо не снесли! Только что отрощенное!

Айко уверяла меня, что когти отрастут. Да я и сам думал, что отрастут – зуб же отрос!

Единственная комаром зудящая мысль была – неспроста эти ребятки с артефактными саблями на Бидарском рынке сидели. Ой, неспроста. Кто-то знал… ну или, исходя из наших психологических портретов, предполагал, что мы потащимся в Бидар и пойдём глазеть на его прелести. И подготовился…

Да чё там гадать-то! И так понятно, кто. Наши англские недруги. И целили по-любому в Ивана, а мы – так, заодно.

ТРЕВОЖНЫЕ НОВОСТИ

И тем не менее возвращались мы из Бидара в приподнятом расположении духа. «Святогор» топал расслабленно, байки травили, хохмили. Однако когда до крепости осталось примерно треть пути, Айко свесилась из открытого верхнего люка в кабину и сообщила:

– Я слышу выстрелы!

– Неужели новое нападение? – мы переглянулись, и Иван, сидевший за рычагами, прибавил ходу, заметив:

– Не может быть! Губернатору бы сообщили о движении больших масс живой силы вокруг крепости.

Я почему-то вспомнил радостную новость о вскрытии давно засыпанного богатого штрека, и во мне всколыхнулись смутные подозрения.

– Дай-ка я послушаю!

Я накинул шкуру, высунулся в люк. Потом вылез совсем.

Айко, напряжённая, как струна, сидела, насторожив уши в сторону крепости. Даже глаза прикрыла, чтоб ничто не сбивало с ощущений.

– Вот! Они стали чаще! Вот сейчас! Там не только пулемёты – пушки бьют!

– Точно!

Теперь и мой Зверь слышал. Даже сквозь шум работающей машины доносило захлёбывающийся лязг пулемётных очередей, время от времени перебиваемый глухим «да-да-а-ах!»

Завелась рудничная сирена.

– Гони, гони, Ваня! – заорал Серго, тоже высунувший голову из люка и сразу спрятавшийся обратно. – Наших бьют!

Я нырнул в люк рыбкой. Знаю я, как Сокол гоняет.

И мы полетели!

Я успел кинуть себя в кресло, пристегнуть ремнями и подумать, что после кросса «Святогора» ямищ на убитом просёлке «Бидар – рубиновая крепость» прибавится многократно – и джунгли за бронестёклами слились в смазанные зелёно-коричневые полосы.

Домчали в три с половиной минуты. К самому тому моменту, когда огромная, ростом не ниже «Саранчи», полыхающая малиновым светом человекообразная фигура вырвалась из главных ворот крепости – и была встречена огнём трёх десятков полукольцом выстроенных «Локустов».

– Да япону мать! – с досадой заорал Иван, когда голова этого… голема?.. элементаля?.. голова существа, в общем, взорвалась и светящиеся малиновые осколки брызнули во все стороны.

Из крепости бежали люди, внутри больше не стреляли.

– Надо полагать, объект был единичным, – наукообразно высказался Петя. С сожалением высказался, потому что отчаянным пулемётчиком ему выступить не удалось.

– Там барон Хаген! – крикнула с крыши лиса.

– Нет, стоит на полдня отлучиться!.. – сердито начал Иван, разворачивая «Святогора» в указанную сторону.

– И опять подвиги без нас совершают! – не менее сердито закончил Петя.

Впрочем, судя по суете и крикам, доносящимся из ворот, лёгкой кровью в этот раз отделаться не удалось.

РАЗБИРАЕМСЯ

Хорошо, что у нас осталось более трёх десятков неповреждённых «Локустов», и управляющие ими парни всё-таки учились на техников, и поэтому манипуляторами работали ловчее, чем воевали. А ещё повезло, что вырвавшееся из восьмого штрека чудовище удовлетворялось выведением из строя противостоящего ему шагохода. Так что находящиеся внутри экипажи в основном ограничились сотрясениями, переломами и контузиями.

– И безмерно повезло, что эта тварь была одна, – пробормотал Серго, окинув взглядов наружный крепостной двор, в котором царил форменный погром.

Первым делом (после феерического взрыва в воротах) во двор вошли и выстроились, взяв под прицел центральный выход из шахт, четырнадцать «Локустов». Больше вдоль стены внутреннего двора просто не помещалось. Детины стояли снаружи, также нацелившись на шахты поверх кабин МЛШ.

Следом все свободные бойцы (кроме расчётов пушек и пулемётчиков), принялись извлекать курсантов из частично заклиненных и перекошенных корпусов. Часть выбирались сами, если могли.

Госпиталь мгновенно оказался переполнен, а двор у рембокса – завален и заставлен повреждёнными «Локустами».

Фельдшер рудничного медпункта в панике предложил погрузить раненых на «Детин» и отправить их в Бидар – целитель при генерал-губернаторе был заметно выше рангом. Но тут Иван, в ведении которого и значились, вообще-то, все пострадавшие курсанты, рявкнул:

– А-а-атставить панику! Неизвестно, что из этих шахт ещё полезет! Поэтому целитель нам нужен здесь! Подъесаул фон Ярроу!

– Я, господин полковник! – вытянулся Хаген.

– Бери «Саранчу», она здесь всех машин быстрее, на усиление – любого из парней, способных петь – и гоните в Бидар. Целителя хватай – и назад, без разговоров. Если что, всех пугай мной. Уяснил?

– Так точно, господин полковник!

– Давай, одна нога здесь, другая там. Выполнять.

– Яволь!

Хаген, получивший чёткий, недвусмысленный приказ, приступил к его исполнению со всей возможной прямолинейностью, а мы пошли в столовую, где успокаивающими чаями отпаивалось рудничное начальство и работники, спешно покинувшие шахты.

Старший помощник управляющего, Яков Борисов, выглядел куда менее уверенным, чем в прежнюю нашу встречу. Я бы даже сказал, совсем неуверенно он выглядел, помятым воробьём. Рядом с ним за соседними столиками сидели секретарь, учётчики-бухгалтера и ещё какие-то шахтные служащие – с теми бумагами-папками, которые, видать, были у них в руках в момент подачи сигнала тревоги. И один рабочий, баюкающий перевязанную руку.

При виде ввалившихся в столовую нас вся эта толпа вскочила, встревоженно впившись в нас глазами.

Иван вопросительно глянул на Петю и тот показал глазами на Борисова.

– Прошу! – кивнул тому Сокол на стол в отдалении от общей толпы. – Поговорим в относительном спокойствии.

Борисов, конечно, с нами сел, но немедленно и совершенно расстроенно сказал:

– Господа, вряд ли я смогу чётко прояснить ситуацию. Всё, что мне доподлинно известно – это то, что из восьмого штрека вырвалось существо неизвестной природы. Оно безошибочно нашло выход на поверхность, разрушив по пути несколько добывающих машин. Двое операторов погибли. Остальные, сумевшие вовремя выскочить – живы, но получили различные повреждения.

Мы переглянулись. Во дворе оно тоже воевало с шагоходами, мало обращая внимания на людей.

– Рабочие бригады и прочий персонал выведен из шахт, – продолжил Борисов. – Многие говорят, что из глубины доносятся какие-то звуки. Я хотел подать запрос на эвакуацию…

– Считайте, что вы получили одобрение, – перебил его Иван. – Если монстры попрут в товарном количестве… Уводите своих людей, здесь останутся только военные. Я выделю вам четыре шагохода сопровождения. Через полчаса вы должны быть готовы к отправке в Бидар.

– Слушаю-с, ваше высочество, – сурово кивнул Борисов, поднимаясь. – Возможно, вы захотите поговорить с шахтёром, который утверждает, что лично видел пробуждение монстра?

– Ого! – оживился Иван. – Давайте его сюда!

Борисов отошёл к сидящим, отдал им некие распоряжения, после чего их как рукой смело, а сам подошёл к нам в сопровождении того рабочего с перевязанной рукой.

– Вот, господа. Это шахтёр Черемишин, о котором я вам говорил.

– Рассказывайте, Черемишин! – велел Иван.

Шахтёр только таращил глаза, и Борисову стало за него неловко:

– Ну же, Степан! Расскажи его высочеству: что ты видел?

Черемишин только крупно сглотнул и сильнее затрясся.

– Погодите, – Петя остановил Ивана и Борисова, которые, кажется, от нетерпения уж собрались сердиться, – парень в шоке. Сейчас… – он порылся в кармане и извлёк на белый свет знакомый бутылёк успокоительного. Запасливый, жук! – На-ка, глотни. Это хорошее лекарство.

– М-м-мятой пахнет, – шахтёр поставил на стол опустевший бутылёк и вздохнул.

– А теперь давай по порядку, – мягко начал Петя. – Ты сегодня спускался в шахту?

– Д-да.

– Как обычно это происходит? С чего начинается твой рабочий день?

Аккуратно задавая наводящие вопросы Петя потихоньку выспросил, что всё шло как обычно – утренняя отметка у учётчика, роспись за машину…

Тут я страшно удивился, потому что о шахтах мало имел представления и воображал всё внутри происходящее на манер той сказки про семерых гномов, которые под горой махали кайлами. У наших работников (точнее, у шахтного хозяйства), оказывается, имелись гражданские модификации «Клопиков» – «Жучки́», приспособленные для работы в забое. Шахтёр в этом случае выступал как техник или даже пилот, работая специальными манипуляторами и непосредственно к породе не касаясь.

И вот сегодня всё шло штатно. До тех пор, пока…

– Маноаккумулятор у меня быстро разрядился. Беда с этим восьмым штреком, – тяжко вздохнул Черемишин. – Только с обеда, часу не прошло – а «Жучок» уже встал. Да, главно, в такой неудобной позе, раскорячился посередь поворота. Я думаю: щас третья бригада пойдёт – будут ворчать, ну и заторопился.

– И ты решил заменить маноаккумулятор? – уточнил Петя.

– Ну а как, вашсият-ство? Без него мне никак, разве что вручную машину выпихивать, а это в одного не сдюжишь.

– Действительно, – согласился Петя. – И что же дальше? Давай подробно.

– Я, значит, начал менять, а там зажимы тугие. Торопился. Ну и… – Черемишин показал руку, – распластал.