Текст книги "Ком 8 (СИ)"

Автор книги: Ольга Войлошникова

Соавторы: Ольга Войлошникова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Вот бабы все на один мотив! И чего должен заметить? Я тяжко вздохнул и внимательно пригляделся к Айко.

Опа!

– Поздравляю! А говорила «пятьдесят лет»! Врушка!

– И вовсе не врушка! И не врушка! Просто рядом с тобой я почему-то очень быстро расту. Ты смотри, если так дальше пойдёт – я от тебя ни на шаг! Так и знай!

– Звучит как угроза, блин горелый! – проворчал я. – Пойдём Соколу подмогнём, а то явился под занавес, спаситель!

– А там почти уже и всё. Зверьё бежит…

Отбились значит. Ну и слава Богу!

07. НОВЫЕ ПЛАНЫ

ХОРОШО БЫТЬ ЖИВЫМ

Трудно передать атмосферу всеобщего ликования, охватившую крепость! Но больше всех радовался, по-моему, Иван. Или мы, кто с начала боя на стенах стоял, просто настолько выжаты были – хоть ложись да помирай? Я, между прочим, натурально лежал, выбрав себе пригорок почище. А три весёлых князя чуть не прыгали вокруг меня, расписывая свои подвиги.

Да-да! Петя Витгенштейн тоже был здесь – на своём родном месте «Святогорова» стрелка. Медкомиссию ещё не прошёл – запрыгнул на борт, можно сказать, нахаловкой.

– Да вообще, как мы собирались-то! – азартно рассказывал Иван, размахивая руками. – Это же чудо, Илюха, чудо, что твои Смиты успели «Локусты» в Иркутск доставить!

– Они не мои, – пробормотал я и приоткрыл один глаз: – А что, прям в Иркутск привезли?

– А куда⁈ Тебе же! Ты у нас иркутский иль как?

– Логично. А чё, прям в Училище?

– Не, они спэрва в Карлук сунулись, – засмеялся Серго. – Твоя матушка как увидела – руками замахала: «Куда мне этаких дурищ⁈» А как услышала, что их пятьдесят штук, чуть в обморок не упала.

– Тут я, в общем-то, и предложил ей поставить их пока на территории Училища, – скромно похвастался Иван. – Тем более, мы же их в училищных мастерских переоборудовать должны были, а на полигоне обкатывать – вроде как, нашим же курсантам практика. Обрадовалась Евдокия Максимовна страшно.

– На самом деле, хорошо, что мы их разбирать не начали, – вставил Витгенштейн.

– Да, а ведь хотели! – согласились Серго с Иваном хором.

– Вы вообще как так вовремя угадали? – я нашёл в себе силы открыть оба глаза и посмотреть в их довольные рожи.

– Да вот, понимаешь ли, после Петиного доклада в канцелярии сам-догадываешься-кого кой-какие умные головы наконец-то велели усилить над вашим районом наблюдение. И вчера зафиксировали концентрирующиеся вокруг Бидарской крепости скопления живой массы.

– И вы ночь летели?

– Куда там! – сердито воскликнул Петя. – Ты себе скорость работы военного ведомства представляешь⁈ Спасибо, я сводку увидел! А там пошла песня с припевом – рассмотрения, согласования… Пока сегодня крепость не начала по всем каналам сигнал бедствия передавать!

– И как? – я посмотрел на их почему-то смущённые рожи.

– Ну… – Иван поёрзал, – у меня есть тревожный амулет. Мы в семье его называем «амулет последнего шанса». Я построил училище и сказал: пойдут только добровольцы. Опыта на этой технике у вас кот наплакал… Но я ж забыл, что твои технари на твоей же «Саранче» весь первый-второй курс отбегали! Хочу сказать, показали себя отлично! Пулемётчиков отобрать – это уже проще было. Ну и Серго со своими отделениями десантом пошёл, на броне. А я по старой памяти – за рычаги «Святогора». Укомплектовались, я дядю и вызвал. «Если не мы – то кто?» говорю. Он нам порталы и открывал. Сверху, в самую гущу.

Вот почему я видел только голубое небо и никаких теней дирижаблей!

Иван пару секунд посидел, отвернувшись к джунглям, а потом посмотрел на нас, уже улыбаясь:

– Хорошая у нас молодёжь подрастает! Глянь, как они с этой морозилкой ловко…

Из ворот выскочила группа курсантов – вперемешку, оборотни, певцы, пулемётчики – с лопатами и тачками. В руках у парня по имени Данзын-оол голубым светился мой морозный шарик. Полагать надо, батя сейчас тоже без задних ног где-то в уголке сидит, в себя приходит. Впрочем, парень управлялся с артефактом очень споро – умеючи. И даже, вроде, более экономно. Поди, не такая уж редкая на границе с Монголией штука?

– Слушайте, то, что от стен подальше, я ведь и сжечь могу? – оживился Иван.

– Да и я могу, – согласился Петя.

– Так чего сидим? – спросил Серго. – Пошли?

– Вы идите, – щедро разрешил я, – а меня ноги не несут.

Я снова закрыл глаза и лёг, раскинув лапы. И представил себе выпрыгивающие из голубого неба шагоходы. Очень это было красиво. Наверное, это самое красивое, что я видел в жизни.

После Серафимы, конечно.

ШАХТНЫЕ НОВОСТИ

Утром меня нашёл Фридрих. Немецкий принц в последнее время развил столь бурную деятельность по усовершенствованию вообще всего в крепости, что его не было видно днями. Только иногда я видел, как он проносится по позициям, тыкая пальцем в очередную придуманную им новинку. Атаман выделил ему пару помощников, и те только успевали записывать дойчевские распоряжения. А поскольку он уже доказал, что очень даже соображает в поставках, выполнялись его просьбы как бы не быстрее… ну, например, подполковничьих.

Так вот. Утром Фридрих специально пришёл к нам в казарму. Породистая физиономия прусского принца была торжественна и вдохновенна.

– У меня есть для вас замечательные новости, Илья Алексеевич!

– Колись давай! – усмехнулся я.

– А то так ведь и от предвкушения лопнуть можно, – добавил фон Ярроу.

Нет, положительно совсем он стал русским. Вон, даже фразочки наши перенял.

– Докладываю! Вчера вечером был заново пробит заваленный ещё англами восьмой штрек. И первые образцы рубинов, добытых там, весьма впечатляют! И размерами, и качеством. И администрация заявила, что если предварительные прогнозы сбудутся, то рудник выйдет на прибыль уже в этой неделе.

– А нам-то какая с этого польза? – Чего-то непонятно мне, чего принц светится радостью.

– Как же? – Он, казалось, искренне удивился. Потом полез в ташку и вытащил скреплённые вместе бумаги. – У меня всё записано! Вот договор о возмещении затраченных на оборону средств его светлости Коршунова, дворянства и общественности города Иркутска и Иркутской губернии в процентном отношении от общей выработки Бидарских рубиновых шахт. Здесь все необходимые подписи и печати. Так что, как только рудник выйдет на прибыль, то вам просто обязаны возместить затраты. Скажу больше, вы будете иметь очень неплохой стабильный доход!

Это заявление, честно сказать, совершенно меня обескуражило. Я взял бумаги и тупо в них уставился. Пауза затягивалась, и Фридрих встревожился:

– Что-то не так, Илья Алексеевич?

– Видишь ли… – я положил документы на стол. – Н-да… Видишь ли, дорогой друг Фридрих… Я вот даже не знаю, как объяснить тебе, чтобы не обидеть… – Я потёр затылок, понял, что ничего хитромудрого не выдумывается и рубанул как есть: – Мы ж не для того помощь воюющему Бидару собирали, чтоб выгоду поиметь, понимаешь? Мы ж от чистой души, от сердца – соображаешь-нет? И тут нам: «А вот вам возврат с процентиком, кушайте, не обляпайтесь!» А?

Фридрих, очевидно, не понимал. А вот Хаген, гораздо более обрусевший, вполне себе понимал. И он начал что-то очень быстро и эмоционально объяснять Фридриху по-немецки. Я на таких скоростях ничего не мог понять, только стоял и слушал, как эти двое частили наперебой, как два лязгающих пулемёта.

Потом снова настала пауза и Фридрих задумчиво потёр висок:

– Я понял, что это неприемлемо. Да. И в некоторой степени даже оскорбительно для вас. – Глаза его сделались растерянными и совершенно круглыми. – Но что же делать? Бумаги прошли согласования на уровне нескольких министерств и императорской канцелярии…

– То есть эти деньги нам всё равно привалят? – кисло уточнил я, получил в ответ растерянное «Так точно» Фридриха и представил, как я эти капиталы буду делить. Особенно в той части, где народ – в Карлуке, да и в Иркутске тоже – в шапку вскладчину скидывался. Если только… – Если только мы эти деньги на общественное дело не употребим!

– А более конкретно? – тут же цепко спросил Фридрих.

– Хочется тебе конкретики – изволь! Иркутск как на дрожжах растёт – так построить гимназий новых парочку, а? Одну, – на меня вдруг снизошло вдохновение, – начиная со средней ступени, при училище заложить. И специальные конкурсы какие-нибудь организовывать, чтоб детишек туда способных да талантливых отбирать! С тем прицелом, чтоб успешно окончившие ту гимназию сразу в училище вне конкурса зачислялись.

Фридрих метнулся к столу и быстро-быстро что-то застрочил в своём блокноте.

– А ещё можно училище для женщин, – вдруг подал голос Хаген. – Медицинское, например. Или учительское.

– Во! Пиши-пиши, Фридрих, мы те щас накидаем! Я так понял, рубины крупные попрут – нам тут много на что хватит?

– Ещё как, Илья Алексеевич! Ещё как! – Он обернулся на меня, и выражение лица немецкого принца вовсе уж не было растерянным. – Я считаю, лучшим выходом будет организовать какой-то фонд. Или… м-м-м… общественную комиссию? Которая будет распоряжаться этими капиталами и следить за качеством исполняемых заказов, так?

– Это, вон, к Витгенштейну можно. Он по части всяких фондов и комиссий – голова.

Посидели мы ещё, поговорили. Настроили наполеоновских планов.

А что? Такие перспективы мне нравятся.

КСТАТИ!

За обедом я поделился с тремя весёлыми князьями открывающимися передо городом Иркутском перспективами. Как Сокол ржал!

– Илюха, все те господа, которые морды кривили и толковали о сложности и бесперспективности Бидарских разработок, они ж теперь себе все локти искусают!

– А я при чём?

– А я прэдположу, – этак мечтательно вдаль уставился Багратион. – Все теперь будут думать, что ты нэ просто Свадебный Коршун, а ваапще провидец!

– Кстати! – я вспомнил о книжице. – А ну, колитесь, что за вредоносный тип сочинил пасквиль про меня? Не отводить глаза, я вижу, что вы в курсе!

– Да ладно, – несколько неуверенно сказал Иван, – не такой уж и пасквиль…

– Ну да! Конеш-ш-ш-шно! Я сперва думал, что это твоя Мария со скуки обсмеяла нас со всех сторон, но потом прикинул – нет, не стала бы она на весь мир, публично, над мужем изгаляться. – Меня снова такое зло взяло, я аж вилку бросил. – Нет, это надо такой язвой быть!..

– Он даже сгоряча пожелал автору с каким-нибудь крокодилом-бегемотом судьбу свою связать, – наябедничал на меня Витгенштейн.

Иван немедленно прекратил ржать и тревожно на меня уставился.

– Что⁈ – огрызнулся я. – Это шутка. Просто. Шутка!

– Мне срочно надо позвонить, – сказал Иван и убежал.

– Что – неужели правда Маша? – спросил я у оставшихся приятелей.

– Давайте Ивана дождёмся, – максимально дипломатично предложил Петя.

И так он это сказал, что мне как-то тревожно стало. И мучился я, пока спустя четверть часа Сокол не вернулся. Сел он напротив меня «с выраженьем на лице». И сидит, таращится.

– Ну⁈ – не выдержал Серго.

– Расстроилась помолвка, – сказал Иван. И дальше молчит, пырится.

– Ты говори толком, или я щас чё похлеще этому неизвестному кому-то пожелаю! – рассердился я.

Тут они в три глотки как вскинутся меня перебивать! Молчи, мол! Не думай даже! Совесть имей!

Вот это «совесть имей» меня аж подкинуло!

– Ага! Я, значит, совесть должен иметь⁈ А как жизнь мою на публику выворачивать – так пожалуйста!

– Да не ори, не ори же ты! – Иван, кажется, чуть не душить меня уж был готов. – Она и так уже наказана!

– Да кто она⁈

И тут я заметил, что вся столовая таращится на нас натуральным образом.

– Так, пошли-ка отсюда куда-нибудь в тихое место, – сказал Серго. И мы пошли. Забрались в одну из верхних галерей, где народу не было.

– Говорите! – потребовал я.

Князюшки переглянулись, и Иван покаялся:

– Это Катька.

– Какая ещё Катька? – сердито переспросил я.

– Сестра моя.

– А-а-а! – припомнил я старый разговор на тракту в Иркутск. – Это которая мне кличку ругательную придумала?

– Она, – Сокол досадливо поморщился. – Она, видишь ли, в группе, обеспечивающей безопасность Маши, участвовала. Как лицо, обладающее максимальной степенью допуска. Имела доступ ко всем докладам и секретным запискам. Никто и предположить не мог, что она на их основании книжицу напишет. И в издание понесёт, никого не спросясь!

Я молча слушал, а Иван вышагивал передо мной туда-сюда, заложив руки за спину.

– Дядя узнал – очень зол был.

Я хмыкнул. Представляю себе! Ведь по этой книжице определённое представление и о работе спецслужб можно было составить. И даже… Тут меня передёрнуло!.. Даже теракт организовать!

– Катьку от службы безопасности сразу отстранили. Весь тираж изъяли в день выхода из печати. Лишь малая часть успела поступить в магазин типографии, и к моменту ареста тиража успели продать всего три книжки.

– По ходу дела, все три тут и болтаются по крепости… – пробормотал Серго.

– Одна, наверное, в Бидаре, у тамошних телефонисток, – предположил Петя. – Изымем их на основании императорского приказа – и дело с концом.

– Только я прошу тебя, Илья, – Сокол остановился напротив меня, сложив брови домиком, – больше никому никаких свадеб не пророчь.

Мне стало неловко:

– Выходит, расстроилась помолвка с этим… как его… Христианом Датским?

– Д-да-а-а… – он вздохнул и остановился у парапета, глядя в джунгли. – За датского принца Хенриха Леопольда Кристиана сестрица замуж не выйдет. По причине внезапно вспыхнувшей страсти между ней и принцем Египта Джедефом Семнадцатым по прозвищу Бегемот.

– Как⁈ – Петя чуть с каменной лавки не упал. – Он же из династии Крокодилов?

– А знаешь, Илюха, почему он Бегемот? – не обращая внимания на реплику Петра, спросил у меня Сокол.

– Полагаю, потому что он – бегемот?

– Н-да. А все вокруг крокодилы. И мама, и папа, и прочие родственники. Такой вот скандал в благородном семействе… Так что, друг мой, прежде чем желать кому-то полюбить кого-то – прошу, сильно думай…

Что-то мне аж нехорошо стало.

А Сокол – он вдруг облокотился о парапет и сказал:

– Господа, я так понимаю, что следующая атака будет нескоро. Мы реально повыкосили более-менее крупных животных. Предлагаю в Иркутск так быстро не торопиться, а устроить для курсантов выездной практикум. Пусть потренируются в управлении шагоходами. Заодно поддержим крепость. Мы встали и тоже дружно облокотились о парапет, разглядывая возвышающуюся сразу за полосой отчуждения стену джунглей.

– Сокол, ты, конечно, начальник училища и вообще человек уважаемый, – деликатно начал Петя, – но как ты себе представляешь тренировки по управлению МЛШ, если тут даже особо разбежаться негде? Разве что строем вокруг крепости бегать?

– При нашем количестве почти хоровод получится, – усмехнулся Багратион.

– То есть вас смущают джунгли вокруг? – Иван хитро прищурился и посмотрел сперва на Петра, стоящего справа от него, а потом на нас с Багратионом, разглядывающих его слева. – Вы не учли мой блестящий тактический ум, господа!

Понятно было, что сейчас он иронизирует, но мне реально интересно было…

– Я всё продумал! И постановил, – заявил Сокол, – курсанты сами и будут делать полосу отчуждения! Не такую, как сейчас, а метров… для начала в сто.

– Для начала? – уточнил Серго.

– Именно! Учтите, чем дальше от крепости, тем слабее сказывается магоблокировка. Логично же, что защитные точки нужно вынести в зону, где маги смогут применять свои боевые навыки пусть и вполсилы, но стабильно!

– Гениально! – согласился Витгенштейн.

– А то! – Иван выпрямился, приосанился и принялся тыкать дланью в разные стороны горизонта, аки свой великий предок, статуя которого возвышается против Кремля на Красной площади

– Весь пригодный строительный материал – своло́чь к крепости. А остальное – выжечь! Метров на пятьсот вокруг рудника. И солью посыпать!

– Ты в своём уме? Не, ну соль – это перебор! – не согласился Серго.

– А как ты местную растительность предлагаешь ограничить? Тут трава вырастает прям на глазах! А за ней и деревья. Так что соль – это ещё ничего вариант! – упёрся Сокол.

– Ваня, ты тут пустыню хочешь устроить? – вставил свои пять копеек я. – По Сирийским пескам соскучился? Тем более что пустыней не ограничится.

– Это почему ещё? – наконец-то внял нашим соединённым усилиям он.

– Тут обильные дожди. И всю твою соль смоет в ближайшую реку. Там передо́хнет половина живности, потом ещё чего случится… Хоть бы, к примеру, ниже по течению индусам поля посолит… А хуже того – мор. Оно нам надо? И так кто-то местных на нас натравливает. А ты хочешь окончательно аборигенное население против нас настроить.

– Кстати, об аборигенах! – внезапно воодушевился Витгенштейн. – Господа, предлагаю сгонять в Бидар! Раз уж мы, некоторым образом, в командировке?

– Гос-споди, зачем⁈ – взвыл Багратион. – Один джунгли солить предлагает, второй по городкам местным убогим шляться! Чего мы в Бидаре забыли?

– А это я вам расскажу, когда мы спустимся вниз и выпьем по хорошей кружке кофе. Ваши мозги взбодрятся, вы станете в состоянии меня понять и прекратите кукситься.

– Ладно уж, – усмехнулся Серго, – пошли!

08. ВОЗМОЖНОСТИ И ПРЕПОНЫ

ТЕРЗАНИЯ ПЕТИ ВИТГЕНШТЕЙНА

Итак, мы спустились вниз, в кабинет, выделенный Ивану по чину (как начальнику шагоходной подмоги) вместе с денщиком, и попросили означенного денщика сгонять в столовую за кофием.

– Один момент! – обещал тот и обернулся реально быстро, так же быстро исчезнув затем с наших глаз, дабы не мешать разговорам.

Изначально обстановка в кабинете была максимально простая – стол и два стула. Ещё несколько табуретов вчера тот же денщик натаскал из столовой. На этом благоустройство заканчивалось. Впрочем, живали и хуже!

Багратион откинулся на спинку стула и отхлебнул кофе. Посмотрел в кружку и пробормотал:

– А кофе хорош! Положительно, надо домой увезти пару-тройку мешков!

– Так! – Сокол был полон решимости бежать к своим курсантам и раздавать им ЦэУ по расчистке солидной зоны отчуждения вокруг крепости, поэтому разговоры о кофе отмёл со всей безапелляционностью: – Забыли кофе! Петя, говори: зачем тебе приспичило в Бидар?

Петя тяжко вздохнул:

– Да я и сам толком не знаю, зачем мне в Бидар. Просто подумал: новые области государства – это же всегда новые возможности, так? Во я и…

– Чэго-то я нэ понял, – нахмурился Серго. – Какие-такие возможности?

– М-м-м! – Петя с силой потёр лицо руками и ткнул в друга пальцем:

– Серго! Огляди сидящих за этим столом, и скажи: что ты видишь?

– Вас вижу. Кого ещё?

– А мы – кто? – продолжал допытываться Витгенштейн, и я что-то не въезжал, куда он клонит.

– Вы – мои друзья! А-а-а… – протянул Серго. – Кажется, я понял… Хочешь титулами торгануть, э? Перед кем и, главное – зачем?

– Господа, я хочу… хочу начать с отступления. Можно? – не дожидаясь ответа, Петя забегал по кабинету, жестикулируя: – Друзья мои, если не считать Коршуна, нас троих все в Российской империи раньше считали балбесами. Молодыми, богатыми бездельниками и сумасбродами. И наши несомненные боевые подвиги зачислялись в ту же копилку! Да, господа! Я когда в госпитале лежал, а потом у родителей Коршуна в бане парился – много думал. А потом у папеньки докладные специальные да характеристики запросил и почитал…

Он подошёл к окну и выглянул наискосок в одну сторону, в другую…

– Ты шпионов боишься, что ль? – спросил Сокол, но Петя только отмахнулся.

– Так вот. Душераздирающее зрелище, вот что! Нет, в обществе очень уважают личную силу. Силу, удачу… Но… Это только одна сторона монеты, что ли? И она… как бы сказать… мальчишеская? Всё же, как ни крути, такого уровня, чтоб с нами единолично считались армии противника, нам никогда не достичь.

– Н-н-ну допустим… – начал Сокол.

– Да что «допустим»! Мы героические – но пешки. И здесь мы ограничены природными данными. И даже не спорь! – затряс он пальцем перед носом у Ивана. – Всё так! Даже наши девчонки-мороженницы по части боевой магии кроют нас, как бык овцу! Нет, как бык курицу!

– Ну, кроют, – Серго отставил кружку. – Дальше что?

– А дальше – есть вторая сторона! Ваша состоятельность в обществе.

– Финансовая, что ли? – поднял одну бровь Сокол.

– В том числе, но не обязательно. Главное – вес. Возможность сказать своё слово. Вот… Вот себя в пример возьми!

– А что – я?

Кажется, Ивану не очень-то хотелось быть примером.

– Да нет уж, не отпирайся! Ты у нас не так давно в начальники училища назначен. И пусть половина света обсуждает это только как синекуру от родственников, поскольку в глазах общества ты, Иван – инвалид…

– Ты говори, да не заговаривайся! – возмущённо перебил его Сокол. – Тут так голова от забот с этим училищем порой пухнет! Синекура! Да я выезд в Индию за отпуск считаю. Отдых у меня такой!

– Да я ж не спорю! Я знаю, как ты иногда зашиваешься. Но, опять же, вот вроде синекура, а, условно говоря, акции твои в обществе сильно выросли! Уважаемый человек стал! Начальник училища! Не шалопай, на шагоходе личном туда-сюда гоняющий! И даже твоя поездка на этот рудник воспринимается как: «Вот кто-то охотится, кто-то рыбачит, а Великий князь изволит из пушек пострелять! Имеет право!» И это, опять же, плюс.

Серго хотел что-то сказать, даже рот успел открыть, но Петя его ловко опередил:

– У Серго другая история. Ты в курсе, дорогой князь, что благодаря твоей Дарье с её опытом семейной стажировки в Уральской горнорудной компании, Фридриху этому Прусскому да ещё Панкратову о тебе стали отзываться как об очень удачном промышленнике? Ежели вы Коршуновское месторождение поднимете – а вы поднимете, это уже понятно – это не только Илье в плюс будет. Это про тебя тоже станут говорить! Князь Багратион-Уральский – матёрый промышленник! И уже кое-кто говорит.

На это Серго не нашёлся, что ответить, а Петя уже пёр дальше:

– Теперь Илья. Тут вообще знающие люди руками разводят. Такой взлёт вверх простым фаворитизмом не объяснишь. Не бывало такого! Начал как рядовой казак, безо всяких протекций. Нижние чины на редкость быстро проскочил. И – оп! Уже пилот малого шагохода. Оп! – владелец дирижабля. Оп! – три дирижабля родственного товарищества превратились в одиннадцать, из них три – новейшие скорые!

– Ого! Эт когда Афанасий успел? – удивился я.

– А ты чаще интересуйся делами «КТК». Ты вообще в курсе, что зятя твоего дворянское общество Иркутска на звание самого талантливого предпринимателя выдвинуло? И есть немалая вероятность, что он эту награду получит. По крайней мере, в Иркутской губернии. Так вот. Теперь у тебя уже два шагохода. Два личных вассала, один барон, второй вообще принц прусский, потом кайзер дарует тебе титул. Общество судачит, что тебе вообще предлагали вначале гражданство да подданство сменить…

– Не было такого!

– Да я знаю. Не перебивай! А ты, Илья, в курсе, что к тебе теперь очередь на встречу на год вперёд расписана? Все ждут, когда ты с этой «глупой войнушки» вернёшься и настоящим делом займёшься!

– Не понял… – Я поставил кружку на стол и подозрительно уставился на сидящих за столом князей: – Эт каким же?

– «Свадебный Ворон»! – развёл руками Витгенштейн. – Книжек в доступе нет, согласен. А слухи-то всё равно есть! Особенно после Дашкова. Остались сомневающиеся, которые ждут: а вдруг-де расстроится свадьба? Но после святок пачками приглашения получать будешь, так и знай!

– Это хорошо, что ты меня предупредил! – от души поблагодарил я Петра, зарекаясь ни в какие гости не хаживать.

– Теперь далее! – Витгенштейн обвёл нас горящим взором. – Господа, а как же я? У вас у каждого есть важное и, не побоюсь этого слова, прибыльное, дело. А я?

– Петя. Ты с коленок-то встань! – не выдержал я.

– В смысле? – скривился Витгенштейн.

– В коромысле! Князь Пётр Витгенштейн! Извольте соответствовать!

– Чему соответствовать, Коршун? Чему?

– Призванию своему, в первую очередь! Ты у нас кто?

– Ну-у-у… балабол? – тихо спросил Витгенштейн.

– И это тоже, – меня было не сбить с пути. – Но в первую очередь, Петя, ты – генератор идей и смыслов. И твои докладные записки всегда с интересом читают на самом верху. Так и выбирай себе… я уж не знаю… амплуа политика. Или как там аналитиков высокого ранга называют? Не в курсе.

– Да так и называют. Но хотелось бы серьёзное какое-то дело заиметь. На гражданском поприще, понимаете ли. Ваши предложения, господа.

Мы переглянулись. Серго задумчиво посмотрел в свою опустевшую кружку и сказал:

– Кофе.

– Кстати – да! Кофе тут отличный! – немедленно согласился я.

– Вы мне лавку кофейную, что ли, предлагаете открыть? – возмутился Витгенштейн.

– Петя, я с тебя периодически так удивляюсь! Ты иногда такой умница, а иногда тупой, как я не знаю… – с беспардонностью старого друга заявил Иван. – Ты индийского кофе много в России-матушке видел? А он вкусный! Ежели ты мешок кофе привезёшь – это одно, а если регулярные поставки, да тоннами, да чтоб дирижаблями везли, это ж совсем другое! Это уже…

– Вай, если одна овца – это просто овца, десять овец – лавка, а тыщщи этих овец – ты уже скотопромышленник получаешься! – эмоционально замахал руками Серго.

– Ну-у не знаю… кофе?..

– Кофе тут есть, и это главное! – подытожил я. – И вообще, ты предлагал в Бидар сгонять? Вот там у губернатора всё и выясним. И про кофе, и почему тут такие паршивые дороги…

– И вообще, это ж теперь Российская территория, – подхватил Сокол, – а порядка нет как нет!

– Ты это, Сокол, не гони лошадей-то, три-четыре месяца как наша земля. Ничего ещё и сделать не успели, – попытался урезонить его я.

– Вот и начнём, помолясь. Опять же, я в индийских городах ни разу не был. Надо закрыть сей досадный пробел!

– Опять по злачным местам прогуливаться изволите, Ваше высочество? – подколол Серго.

– Не без этого, не без этого… Опять же слёзную просьбу нашего общего друга уважить надо, да и Орлову предложить. Поставки в Россию – это ж выгодное дело. Особенно когда у тебя в компаньонах великие князья… Как вам идея, господа?

– Идея хороша, главное – чтоб реализация не подкачала, – пробурчал Серго. – У нас вечно на этом какие-то приключения вылезают.

– Это да, но так же интереснее, согласись! – Энтузиазм Сокола было не сломить. Впрочем, как всегда.

– Да согласен я. Всё, хватит разговоры разговаривать, давайте собирайтесь.

– Да нам собраться – только подпоясаться!

ПО ДОРОГЕ С РАЗГОВОРАМИ

Однако прежде чем отбыть в направление местной губернской столицы, Иван наш Кириллович призвал своего прекрасного заместителя (сиречь Хагена) и обрисовал ему свой гениальный план.

– Ибо, как известно, боец в отсутствии загруженности дуреет. А курсант – это тот же боец, только в стадии личинки. Так что, давай-ка, Хаген Генрихович, бери бразды правления в свои руки, и чтобы к вечеру от сих до сих (как минимум!) приобрело должный вид. По части подходящих для нужд крепости материалов проконсультируйся со строительными казачьими отрядами… да хоть Алексея Аркадьевича спроси. Остальное можно смело сжечь.

– Но аккуратно! – поторопился добавить Петя. – Лесные пожары здесь – страшная вещь. Местные селяне могут пострадать.

– Понял. Принял, – кивнул Хаген. – Разрешите исполнять?

– Вот за что люблю немцев! – восхитился Иван. – Ни капли сомнений! Исполняй, родной.

Итак, мы только ещё успели сообщить атаману о том, что отбываем до Бидара и загрузиться в Соколовского «Святогора», а первый взвод «Локустов» уже бодрым маршем выходил в главные ворота для выполнения учебного мероприятия «расчистка вверенной местности».

На робкие возражения атамана о необходимой охране рядом проявилась Айко и сняла все возможные контраргументы. Если уж она в невидимом образе нам помочь с охраной не сможет, то остальные – и подавно. По итогу мы всей толпой влезли в княжеский «Святогор» и попылили в Бидар.

Пока ехали, Витгенштейн сидел вместе со мной на верхней броне и хмуро обозревал окрестности.

– Чего невесёлый, Петя?

– Да вот, смотрю, лицезрею виды, так сказать… И непонятно мне! Как в такой богатой земле можно скудно жить? Ты для сравнения Иркутск и окрестности вспомни. Так там же Сибирь! Как Хагеновские родственники говорили – «Шреклихес Сибириен»? А тут? Да тут же благодать Господня!

– Да ну, на хрен, благодать, – не согласился я. – Жара несусветная, влажность, джунгли эти…

– Так я ж не про это толкую – тут растёт всё! Что ни посади… Тут же житницу для империи организовать, пара пустяков.

– Ага, пара пустяков. Недовольство местных жителей – раз, «англичанка, или кто тут ещё, гадит» – два, и этот мерзкий фактор в виде постоянных нападок оборотней и живности – три.

– Это всё можно преодолеть. Понятно, что не сразу. Но преодолеем! Вот война закончилась, и теперь мы всеми силами… – внезапно воодушевился Витгенштейн.

– Ой, вот не надо мне про «всеми силами»! – отмахнулся я от него. – Ты посмотри, через какую задницу тут всё устроено!

– А что не так? – Из люка высунулся Серго.

– Да всё, на что ни глянь!

– Конкретнее. Начал критиковать, давай конкретику!

– Хорошо. Их есть у меня! Давай по пунктам. Вот попросили меня приехать, дескать, только оборотни могут… Так неправда же! Вон, если судить по последнему вашему появлению, заранее бы сюда загнать десять-двадцать шагоходов, да нахрена тут оборотни вообще нужны будут? Пулемёты-пушки, колючка, шагоходы – и простые солдатики заровняют тут вообще всё. Далее. Почему такое плохое снабжение, ежели обчеству вскладчину помогать приходится? А государство наше – это хрен собачий? Война дальневосточная только-только к концу идёт, это понятно, но это же теперь, вроде как, тоже земелька российская. Почему здесь только иррегуляры? Где нормальные войска и нормальное снабжение? Я как приехал – воды нет, еды нет, да ни хрена нет! Ты у графа Орлова не был! Он в этом Бидаре, прости Гос-споди, беднее, чем лавочник у меня в Иркутске. Как простой чиновник сидит! И это граф цельный! И спрос с него как с графа! Что происходит вообще? Атаман рассказывал, что поначалу-то вокруг крепости минные поля были. Так вытоптали в первой же волне животины – и всё! Сколько он писал наверх – не прислали снабженцы! «Ваш вопрос рассматривается…» Ага! Это ж саботаж получается! Прямо тебе вредители.

– Ты чего разорался? – не выдержал Пётр. – Разберутся.

– Кто? Кто разберётся?

– Кому надо, тот и разберётся!

– О-о-о да, конечно! Знаешь, чем я лично и вся эта история с карьером рубиновым похожи? – Куда-то меня несло, но остановиться я не мог и выплёскивал в разговоре всё скопившееся раздражение.

– Ну-ка! Ну-ка, поведай! – наклонился ко мне Петя.

– Ненастоящее всё тут. Словно в игрушки кто играет, да игрушки-то – люди живые. И кровь она тут льётся – настоящая!

– А ты при чём тут?

– А при том! Другом Соколу стал случайно! С вами познакомился – случайно! Герцогство это ненастоящее, игрушечное. Да я в том пряничном домике даже не был ни разу! Слетали к родным Хагена, даже зайти не удосужился. Светлость, ядрёна колупайка! Войсковой старшина, такой же игрушечный! Мне Шиманский сразу должность свою отдать норовил. А я – не знаю, как людьми управлять. Максимум двумя шагоходами могу. Да и то… – Я перевёл дух. – Я простой казак. Мне пластануть кого шашкой, ильиным огнём сжечь или как щас – когтями. И это мой по-то-лок. Понятно? Теперь вернёмся к крепости-руднику этому. Там, – я ткнул вверх, – кто-то большой играется. Я не знаю, может, пытаются этот рудник как монету в политике использовать, подсидеть-подставить кого. А тут люди гибнут. Игрушки, блин горелый!