Текст книги "Ком 8 (СИ)"

Автор книги: Ольга Войлошникова

Соавторы: Ольга Войлошникова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Как так? – спросил я техника. – «Дельфин» когда себе списан-то! Пушек Рябушинского и в помине не было!

– А как же, – обстоятельно ответил техник, представляя нам ложемент, как музейный экспонат, – раньше-то – не то, что нонеча, тут другие совсем пушки были! А крепления – универсальные. Вот как!

На наших глазах «Дельфин» потихоньку превращался в этакого старого, но сильно вооруженного бойца. Прям как наши деды, блин горелый! И пулемёты легкие в окнах – на специальных креплениях, ядрёна колупайка! – уже не смотрелись дикостью.

– Как десантироваться будем? – спросил неслышно подошедший Швец. – У нас всего одна десантная капсула и десять тросов. А народу…

– Погоди паниковать. Есть у меня мысли. Но надо посоветоваться.

20. ХОРОШО ЛЕТИМ

УНИКАЛЬНЫЙ ЭКИПАЖ «ДЕЛЬФИНА»

Когда взлетели, я вышел на капитанский мостик и отозвал в сторону Сергея Викентьевича. Ещё раз поздоровались, и я спросил:

– Вы, дорогой капитан, уже прекрасно всё поняли. И именно ваши советы в вопросах десантирования на дворец раджи Голконды я бы хотел услышать.

Сергей Викентьевич покачался с пятки на носок, а потом задал встречный вопрос:

– Ваша светлость, находящиеся на борту силы – это всё, чем мы располагаем?

– Так точно. А что?

– А то, что такими силами взять Голконду – абсолютно невозможно! – решительно отрубил он. – Это не дворец раджи, как вы изящно выразились. Это крепость. И гораздо больше и лучше вооружённая, чем бидарский рудник. – Он помолчал. – Там тоже три ряда стен, но масштаб совершенно не тот. Голконда огромна. Ваш… наш, – поправился он, – отряд банально потеряется в ней. У нас в военном училище сокурсники планировали атаку на Голконду. В качестве квалификационного экзамена. И все сошлись на том, что минимум миниморум для взятия – пятнадцать тысяч человек. А у нас, судя по докладу вестового, шестьдесят три. Это абсурд, простите.

– Мы не собираемся брать Голконду.

На это заявление Сергей Викентьевич вскинул голову и недоверчиво блеснул глазами. Но промолчал. А я продолжил:

– Мы собираемся убить раджу. Это несколько другая миссия, вы не находите? Далее. Как говаривал его сиятельство Пётр Витгенштейн, вы не учитываете фактор «А». А точнее, фактор «Л». Я не буду сейчас в буквы играться, скажем прямо: лисы способны обеспечить визуальную маскировку дирижабля. Правда, недолго. Сколько времени вы сможете обеспечить невидимость, Айко?

– Мы с дочерьми посовещались и решили, что без дальнейшей потери боеспособности вы можете рассчитывать на десять минут. Может, чуть меньше, может, чуть больше.

Айко в образе девушки в белом расписном кимоно проявилась около приборов. С любопытством глядела, но ничего не трогала. Аж ручки одна другую держат за спиной. Сама себя опасается… Я улыбнулся.

– Вот как-то так, Сергей Викентьевич. Если восемь минут невидимости у вас есть, сможете нас в сердце Голконды сбросить?

Он как-то беспомощно оглянулся. Посмотрел на меня, на лису, на матроса, что стоял у штурвала…

– Восемь минут безнаказанности… – тихонько прошептал он. – Целых восемь минут! Восемь! – А потом повернул какую-то трубку и заорал в неё: – Боцмана на капитанский мостик!

– Есть боцмана! – откликнулось откуда-то сверху.

– Восемь минут! Это совсем всё меняет! Вообще всё!

Чего-то он нервический стал. Не угробили бы мы психику нашему капитану своими закидонами. Так-то я уже привычный. А ему каково?

Через несколько минут прибежал боцман. Опять же вопрос. Боцманов что, калибруют спецом по комплекции? Невысокий, совершенно квадратный дядька, как и все виденные мной ранее боцманы.

– Константин Иванович, дорогой, а хочешь в учебники по диверсионному делу попасть? – обратился к нему капитан.

– Дак мы же уже… – боцман осёкся. – Хочу. Кто ж не хочет в учебники-то! Главное же ить – чтоб не посмертно.

Сергей Викентьевич хохотнул:

– Давай я тебе вводную дам. Голконда. Помнишь? – Константин Иванович кивнул. – Пять минут полной безнаказанности над крепостью. Что делать будешь? А? Как тебе задачка?

– Пять минут?

– Пять. Обещали восемь-десять, но – пять! Думай. – С видом кошака, дорвавшегося до бесплатной сметаны, сказал наш капитан.

– Ух ты, змей-искуситель… – Боцман уставился в потолок. Чего-то шептал, шевелил пальцами, потом даже топнул ногой. Видать, от избытка чувств. Потом подскочил к батарее трубок на центральной панели: – Суперкарго на капитанский мостик!

– Есть суперкарго на мостик! – отозвался потолок.

– Щас Семёныч придёт… – протянул боцман.

– Что, реально Семёныч? – не выдержал я.

– Ну да, Олег Семёнович Мох. А что? – спросил меня капитан.

– Да все кладовщики, что мне по сей день встречаются – Семёнычи. Все какие ни есть, в Сирии, в Новосибе, на Дальнем Востоке. Их что, специально подбирают?

– Не знаю, – развёл руками капитан, – но наш Семёныч, он всем Семёнычам – Семёныч! Это я вам, ваша светлость, гарантирую! О! А вот и он! Щас мы его спросим! С пристрастием! А ну!.. – ткнул капитан пальцем во вбежавшего на мостик моряка (так-то его можно было за брата боцманского принять – такой же невысокий и такой же квадратный). – Давай, поясни его светлости, – капитан кивнул на меня: – ты специально? Специально⁈

– Да я вовсе не хотел, так случайно получилось! – зачастил кладовщик. – Разгрузку торопят, беги туда, потом сюда, потом заправка опять же… Недоглядел! Но мы же в обратку как раз на Бидар пойдём и всё выгрузим! Викентьич, да разве я без понятия? Это ж общественное имущество! Не личное даже, там хоть деньгами откупиться можно! А тут полгубернии деньги собирали, и мы… И-ех! Да я уже кому надо хвосты накрутил – ей-богу, всё выгрузим!

– Та-ак! Стоп. Теперь по порядку. Ты вначале ответь его светлости, почему ты Семёныч, а потом ты мне про груз подро-обно всё расскажешь, – зловеще остановил тираду Олега Семёновича капитан.

– В смысле «почему»? Папу Семёном звали, ну и я… – он развёл руками.

– Вот видите, никаких заговоров нет, ваша светлость! – уже в открытую смеялся Сергей Викентьевич.

– Ну не знаю, не знаю… Вот все ж поголовно! – протянул я.

– Господа, посмеялись и будет! – Боцман повернулся в кладовщику дирижабля и спросил: – Сколько у нас топлива?

– На пятнадцать тыщ. Это если без форсажа. Если с ним – восемь тыщ, не более.

– Ага. А мыло есть? – внезапно спросил боцман.

Зачем им мыло? Непонятно.

– Есть, как не есть. Ящика четыре. Четыре с половиной, – поправился кладовщик. – Я его на кофе выменял.

– А ещё какие мыльно-рыльные? Ну там чтоб пол мыть? – продолжал допытываться боцман.

– Костя, ты нормально поясни мне, чего надо-то? Может в порт какой сесть – докупиться срочно?

– А я тебе, Олежа, скажу – Летим голкондского раджу кончать. Нет, – вскинул он руку. – Не брать Голконду, а только раджу грохнуть.

– Отрядом что на борту – невозможно. – Отчеканил суперкарго. – Невозможно!

– А если у тебя будет пять минут невидимости прям над голкондской крепостью? – протянул голосом искусителя Константин Иванович.

– Невозможно укрыть такой крупный объект… Ты щас реально? Пять минут? ПЯТЬ МИНУТ?

Ситуация повторилась. Только кладовщик ходил кругами и только что ногами не топал.

– Значит так. Предварительный анализ – шанс на удачное завершение операции шестьдесят восемь процентов. Потери нападающей группы – восемьдесят процентов. Потеря дирижабля двадцать четыре процента. Предварительный доклад закончил.

– Вот и молодец. А теперь давай думать, как процентики под приемлемые подогнать. Вы не удивляйтесь, ваша светлость, Олег до гражданки был нашим штатным аналитиком, – капитан хлопнул Олега Семёновича по плечу.

– Ага, а потом из аналитиков в кладовщики? – удивился я.

– Илья Алексеевич, вы не представляете, как я на этой должности душой отдыхаю! Тут всего-то и надо – считать уметь. Ну и за экипажем следить, тут не без этого. Значит, тебе мыло понадобилось, Костя? Ясненько-понятненько. Считай, четыре бочки двухсотлитровых у тебя есть. Как раз для отступления.

– Нормально! – обрадовался боцман.

– Да что вам это мыло далось? – мне всё труднее становилось следить за беседой.

– Можно сделать примитивный аналог напалма. Ну… не совсем напалм, так, недоразумение. Но горит хорошо, к стенам липнет и тушится плохо, – пояснил Сергей Викентьевич.

– С размахом планируете, я смотрю.

– А как же! А как же иначе-то? – усмехнулся боцман.

Но тут Семёнычу удалось удивить даже их.

– А ещё у меня… ну – у нас… есть четыре новейших двухсоткилограммовых фугасных бомбы, – пробормотал суперкарго, смущённо ковыряя ботинком пол кабины.

– Чего? – так же шёпотом протянул капитан. – Чего у нас есть?

– Четыре английских бомбы. Я их в Калькутте на серебро выменял. На английских складах сплошь индусы работают, им серебро интереснее бомб. Подумаешь, в первый раз, что ли, что-то у них теряется. В крайнем случае на наводнение спишут, у них недавно было.

– А серебро у тебя отку…

– На сахар в Раждастхане поменял… – покаялся Семёныч. – Мы там кофиём для князя Витгенштейна докупались, когда в Бидаре закончилось, вот мне между делом и предложили. Там же рудники, серебра этого, как грязи. По бросовой цене отдают, а если меняться – ещё выгоднее. У меня сахар чуть не с руками оторвали.

– А сахар-то? Да ещё в таких количествах, чтоб на серебро менять! – заорал капитан.

– Сахар я в Южном Китае выменял, когда с оказией ходили, там он дешёвый, дальше некуда.

– Да Бог с ним, с сахаром! – возопил Сергей Викентьевич. – Бомбы! Бомбы тебе зачем⁈

– Я ж их хотел потом в немецкой колонии на масло для «Дельфина» поменять. У него же иностранные двигатели, надо специально из «Рихтгофена» втридорога заказывать! А у них есть, я узнавал. У них тоже от «Божека и Рихтгофена» дирижабли есть. И масло специально под них есть.

– С-сука, это ж надо! А бомбы-то им зачем?

– Говорят, русло реки хотят взорвать, расширить фарватер. Они бы и простой взрывчаткой обошлись, но взрывчатки не было, а бомбы были…

– Дурдом, – заключил капитан. – Так! Что ещё есть?

– Да больше-то ничего, только…

– Чего? – хором заорали капитан с боцманом.

– Ну пять ящиков мин, что выгрузить не успели. Я же в самом начале сказал…

– Знаешь, Олежа, кладовщик из тебя получился хуже, чем аналитик, – сурово сказал Константин Иванович. Первая же ревизия – и столько косяков!

– Неправда! Мы все ревизии прошли отлично. Всё, что по списку – всё есть!

– Посмотрим, посмотрим. Вот с Голконды вернёмся, лично мне отчитываться будешь! – пообещал боцман.

– Как скажете, господин начальник! – разулыбался кладовщик.

– Какие на меня разносторонние люди работают! – усмехнулся и я.

– Так и вы, ваша светлость – необычный человек. Вот и тянутся к вам… всякие…

– Господа, а теперь мне бы обсудить вопросы десантирования. И наоборот – как забрать всех после операции…

Сидели мы долго. Прикидывали так и сяк. Чертили на картах. Оказалось, что у «Дельфина» были прекрасные карты Голконды. Как рассказал капитан, он как узнал, что предстоят регулярные рейсы в Индию, закупился всеми картами, которые удалось найти. Предусмотрительно, что сказать. Я так погляжу, у них тут все – «предусмотрительные». Особенно Семёныч.

ДЕСАНТ ГОТОВИТСЯ

Потом я спустился в трюм. А там уже у аппарели десантного модуля Швец с Пушкиным мудрят. С помощью дедов разобрали его чуть не подчистую. Одна площадка осталась, стенок – как не бывало.

– Господа, это ещё что за самодеятельность?

– Это не самодеятельность, а усовершенствование под текущие нужды! – поднял палец вверх Антон. Мы смогли, снизив вес модуля, одновременно увеличить его грузоподъемность аж на двести килограмм!

– Однако неслабо! – удивился я. – А эти, как их, меры безопасности? Уроются же с такой площадки казачки-то?

– Обижать не надо, Илья Алексеевич! – Вперёд вытолкался дядя Родя. – Все с пониманием. Ремнями привяжемся, всяко легче, чем клетка стальная!

– Если только так… Казаки вы бывалые, сами смотрите…

– Так смотрим, ваша светлось!

– Ой, задолбал, дядя Родя! Эта светлость мне… ещё и ты меня навеличивать будешь!

– Не скажи, Илья Алексеевич! Ты что – не понимаешь, что ты, да для карлукских-то, значишь? Нет? – переспросил он в ответ на моё мотание головой. – Ты ж гордость наша! Я тебя хворостиной с малины гонял, ты с моим на рыбалку бегал – а теперь цельным герцогом стал! Так что терпи теперь, ваша светлость!

Блин горелый, как хворостиной, так на «ты», а как обращаться – так светлось. Придётся терпеть.

– Короче, Кулибины доморощенные, сколько теперь обеспечит?

– В полной амуниции – пятнадцать. Никак больше не выходит. Тросы крепления повырывают.

– Если считать тросы десантные, то в два приёма придётся…

– Не боись, Илья Алексеевич. Мы и о этом подумали. Мотор на лебедке щас ещё заменим. Чтоб помощнее да побыстрее. Кладовщик обещал дать, да куда-то убежал. Как бы не к капитану…

– Ага, у капитана. Но сейчас вернётся.

* * *

Я отошёл в сторонку и тихонько спросил:

– Айко, Сенго, Хотару? Я так понимаю, вы на дворец не пойдёте?

– Почему? – раздался возмущенный хор. Три лисички проявились около меня, старшая просто вопросительно смотрела мне в глаза. а младшие принялись прыгать вокруг:

– Почему, почему, почему??? Дядя герцог Илья Алексеевич, почему мы с тобой не пойдём?

– А как вы невидимость «Дельфину» обеспечивать собираетесь? Как заклинание держать? Оно же у вас контактное, как я понял… – спросил я.

– Ой, Илья Алексеевич, напугали вы меня! – Улыбнулась Айко. – Не только контактное, хотя оно самое сильное. Мы просто наложим заклинание на дирижабль и пойдём с вами. Я же сразу сказала, что максимум десять минут продержится. Если бы я на сигаре сидела, то до получаса – легко. Всё-таки это второе заклинание, которое я освоила в совершенстве.

– А первое? – не удержался от вопроса я. – Первое какое?

– Зачарование, – смущённо почесала нос Айко. – Я когда маленькой лисичкой была, постоянно голодала. А так – подойдёшь к лавочнику, зачаруешь, он тебя и накормит…

– Мда, суровое у тебя детство было, – совершенно автоматически погладил я Айко за ушами. Поймал хитрый взгляд. – Ой, извини.

– Добрый вы, – улыбнулась Айко. – Вам простительно.

Проскочила неприятная мыслишка, что если лиса не захочет, чтоб её трогали, может ведь и руку откусить… А она, будто и не было ничего, присела, словно кошка, обвив лапки веером хвостов:

– Так что мы с вами, Илья Алексеевич. Может, удастся всё быстрее провернуть, и мы с дочерьми раньше вернёмся на «Дельфин» – невидимость поддерживать.

– Хорошо, если так. Думается мне, там в охране тоже не мальчики для битья собрались! Полагаю, встреча будет бурной.

– И это та-ак интересно! Правда, девочки? – предвкушающе протянула Айко.

– Да! Да! Да! – лисички-дочки запрыгали вокруг. – А потом можно торт? – вдруг спросила Хотару, получила подзатыльник от матери и надулась.

– Будет вам торт. Даже два! – повторил я слова Ивана. И от своих щедрот добавил: – С орехами, шоколадом и взбитыми сливками.

– Ура! Ура! Торт! Два! – рыжие запрыгали с удвоенной силой.

– И еще один – маме вашей! – сверх прежнего обещал я. А что, светлость я или нет? Могу себе позволить!

Да. Как-то я за повседневной суетой стал забывать то чудовище, которое дралось с «Пантерой», мной и Дашковым. И дралось в одну каску, промежду прочим! А теперь их целых три. Да, две послабее будут. Но это по меркам чудовищ послабее!

Так что – будет вам торт, каждой – трёхэтажный и с сахарными лебедями. Лишь бы побольше казаков в живых осталось.

21. ГОЛКОНДА

ВНИЗ!

Через два часа раздался ревун боевой тревоги. Если совсем честно, я эти часы лежал на койке в каюте – письма из дома перечитывал. И преисполнился я такой каменной уверенностью, что будет всё хорошо. Укокошим мы раджу этого и домой вернёмся. Да! Так и будет!

Думы думами, а ноги уже несли меня в трюм.

– Мы прямо над целью, – сообщил голос капитана из системы связи. – Пока вне зоны обнаружения. Высота – двенадцать километров. Десантной группе приготовиться!

Первая партия казаков уже заняла свои места в облегчённом десантном модуле и встретила меня белозубыми улыбками.

– Опоздун, ты ваша светлость. Или опозданец?

– Опоздюк! – заржал в ответ я.

– Ну что, подвинуться? Тут как раз еще одно место есть. Для тебя сберегли, – призывно замахал дядь Женя. – Или ты тросом?

– Не-е, у меня свои способы.

– Ну-ка, ну-ка! Поглядим-посмотрим, чем ты нас удивишь!

В ответ на вопросительный взгляд отца я одобряюще улыбнулся и подошёл к краю открытой аппарели. Негромко спросил в пространство:

– Поймаешь меня, Айко?

– Если человеком – легко. Сэнго понесёт Антона, а Хотару – Александра.

– Я смотрю, вы уже обо всём договорились? – усмехнулся я.

– Всякий экспромт хорош, если он тщательно спланирован! – подтвердил мою версию подошедший Швец.

Дирижабль немного тряхнуло, и мы стали стремительно снижаться – словно на русских горках вниз скользишь, только строго вертикально, аж желудок к горлу.

– Входим в зону наблюдения, лисам активировать невидимость через пять!.. четыре!.. три!.. две!..

– Сделано! – выкрикнула Айко, перекрывая последние секунды отсчёта.

Из-под потолка тут же коротко оповестили:

– Десант через двадцать секунд! Всем приготовиться!

Вот уже различимы контуры голкондской крепости. «Дельфин» падал прямо на ярко освещённое множеством огней здание, окружённое нарядным парковым комплексом – дворец раджи.

Скорость падения замедлилась. Полный стоп!

Под брюхом что-то механически лязгнуло. И я увидел удаляющиеся продолговатые тени – две, а через некоторый промежуток – ещё две. Ага. Капитан вначале бомбы, специальным подарком от кладовщика, отправил. Ой, щас там буде-ет…

Внизу, влепившись в энергетический купол, расцвели два огненных цветка. Защита, не рассчитанная на столь сильное разовое воздействие, задрожала и пошла рябью – и вторая пара бомб ушла уже сквозь неё, вспыхнув ослепительно-алым у стен дворца.

Сверху – красиво. А вот там, на земле, лично я бы не хотел оказаться, какой бы там медведь не был.

Мы самые, – проворчало на краю сознания.

Да это понятно. Но двести килограмм, это брат…

Да.

– Даю обратный отсчёт! – объявил капитан. – Десять!.. – и вместе с этой цифрой вниз от дирижабля устремилась игла смерча, пронзившая взметнувшиеся от взрыва тучи пыльной взвеси.

– Семь!..

В считанные секунды смерч раскидал пылевое облако в стороны, открывая десанту «глаз бури» – дворец, в котором вовсю уже выла тревожная сирена.

– Пять!..

– Да!!! – Заорали казаки.

Больной народ! И тут я понял, что и сам ору.

Предбоевой мандраж!

Ага, он самый.

– Ну что, господа. Я пошёл, – сказал я и выпрыгнул с аппарели вниз. Без тросов, без ничего. Видели бы вы глаза казаков! Так-то я не ангел ни разу, и крылов у меня за спиной не имелось. Они ж в большинстве своём не знали про возможности лис. Знали, что зверюги знатные и в бою сильно мощные. Так и я – мишка белый. Тоже, знаете, не фунт изюма в схватке…

Лечу вниз и думаю. Ну ладно, первые две бомбы щит пробили. Ещё две там внизу ухнули. А ежели крышу так и не пробили? Это я сейчас долго рассказываю. А мысля-то она завсегда быстрее слов получается. Короче, извернулся я и наморозил себе под ноги огромную сосульку. Такой наконечник копья изо льда получился, только оргомаднещий. И встал я ему на основание, верхушкой вниз. И вот уже округлый свод какого-то здания.

И-й-эх, добавим удару силушки!

Я перекинулся в медведя и со всей своей тяжестью вломился в конструкцию!

– Назад! – пронзительно вскрикнула лиса.

– Сам не дурак!

Тут же назад, в человека!

ЭХ, РАЗМАХНИСЬ, РУКА! НУ И ЛАПА ТОЖЕ

Лапы Айко подхватили меня. Сосулина грохнулась внизу, разнося нечто, похожее на казарму.

Всё ж таки после того, как медведем стал, ледяная магия мне сильно лучшее даётся! – похвалил я сам себя.

Прям очень сильно! – согласился Зверь. – Вон какие глыбы!

Внизу смешались в кучу двухъярусные койки, между которыми сейчас метались-падали солдаты. Или как они тут назывались? Короче, мужики в доспехах.

Мы спланировали прямо в эту кучу-малу. Я прыгнул вниз, на лету оборачиваясь медведем.

– Это я здорово попал!

Вот, опять же, интересно: уже весь мир винтовками, пулемётами да пушками и шагоходами воюет. А тут? Ни одного огнестрела. Зато доспехи и разнообразное холодное оружие прям разноцветными красками переливаются от избытка энергии. Полагать надо, это для специального индийского форсу.

Ну нет стрелкового, так кто ж им доктор? Вот представьте, что вы с обычным топором на медведя. Да даже бурого. Особо шансов-то нет.

У них тут необычное оружие.

Так и медведь к ним пришёл необычный!..

Всё это мгновенно пронеслось в голове, а лапы уже расшвыривали солдат по стенам. Не знаю, чего там у них за доспехи были, но мои синие когти спокойно их рвали. А вот они моим щитам ничего сделать не могли. А уж когда в дело вступала Айко – это прям тихий ужас. Почему тихий? Так ейные противники никто даже пикнуть не успевал, не то чтоб кричать или оружием махать.

Казарменные вояки закончились удручающе быстро, и я рванул к дверям. И, как всегда в теле зверя, не смог открыть их. Пришлось тупо выбить! Точнее, вырвать с петлями. О! А тут уже стрельба идёт!

Я оказался на верхней галерее в огромном продолговатом зале. На противоположной стороне у разрушенной, видимо, взрывом дирижаблевой бомбы, за перевёрнутыми столами иркутские казаки отстреливались от атакующих их каких-то чудовищ. Вот реально чудовищ. Многорукие, многоголовые, как бы не трёхметровой высоты твари. Вот кто-то швырнул чудищам под ноги ручную бонбу. Грохнуло! Одна громадина покачнулась и упала, по остальные, прикрываясь причудливыми щитами, шли в атаку.

– Па-аберегись! – рыкнул я и прыгнул вниз. На спину очередной многоголовой образине.

А ничего так получилось! Она, бедолажка, аж сломалась подо мной. Руки-ноги в стороны отлетели, и я понял, что это каменная статуя! Только оживлённая. А раз каменная – значит, не шибко быстрая, да и с соображалкой у неё должно быть туговато. Тупо выполняют простые приказы. Типа «иди туда, убей его».

Я принялся вскрывать синими когтями спины стату́й. Бодро пошло́!

Казачки увидели, что помощь пришла, и ударили из пулемётов вглубь зала – туда, где собирались какие-то вражины. Четыре «Владимирова» лупили длинными очередями «на расплав ствола». Судя по всему, патроны, да и сами пулемёты никто жалеть не собирался. Мы с Айко растерзали последнюю движущуюся статую, и я огляделся.

В зале мы почти справились. Вот только куда сейчас? Оно, конечно, я карты-планы смотрел. Но одно дело карты. А другое, когда свалился невесть куда, дерёшься невесть с кем…

Рядом бахнуло, меня осыпало деревянным крошевом. Дядя Родя вылетел из каких-то дверей. Причём вылетел спиной вперёд, выбив эти самые двери. Перекатился, огляделся как ни в чём ни бывало, увидел меня и махнул рукой:

– Коршун – туда!

Вот всегда бы так! Хорошо, когда тебе указания дают! Я оскалился и рванул в пролом.

Вот предупреждала же меня Айко! Не надо улыбаться! Ну а вы что думали? Я выскочил прямо на небольшой полукруг индусов, перед которыми вертелся дядя Женя. Индусы слаженно наседали с саблями и пиками. Дядь Женя отбивался. Уж какие он кренделя саблями своими выписывал – моё почтение. Нет, положительно, его надо к Ивану в училище. Если выживет.

Учителем фехтования.

Если выживем!

Но чего это я? Всех убьём, одни останемся!

– А-а-а!!! – внезапно заорал один из индусов.

Что, достал тебя дядь Женя? Нет?

Индус орал и тыкал в мою сторону короткой пикой. Которую, дядь Женя тотчас же обрубил.

– Па-аберегись! – рыкнул я и вломился в строй.

– Пиштец ты страшно́й, Коршун! Я ж тебя чуть не пластанул, – пробормотал за моей спиной обоерукий казак.

Отвечать было некогда. Я, превратившись в сверкающую синим мясорубку, прошёлся по строю. А потом чуть по Айко не треснул. Она, оказывается, со спины их грызла. Предупреждать же надо! Потом мы рванули дальше по коридору. Вообще, этот дворец сильно напоминал знаменитый критский лабиринт. Вот только ниточки волшебной у нас не было. Где этот чёртов раджа может скрываться – непонятно.

– Я покажу! – Айко! Ах ты ж пень горелый! Я опять вслух думаю⁈

– Веди!

«Веди!» – это конечно сильно красиво сказано. Мы прорубались через коридоры и залы, наполненные разнообразными войсками, придворными, что бросались на нас. Здесь не было привычного нам оружия – только зачарованное, выполненное под старину. А большей частью и охрана состояла не из людей, а из тварей, словно собранных по всем восточным сказкам. Големы они были? Искусственно слепленные монстры? Превращённые люди?

Некогда было разбираться.

Труднее всего пришлось с диковинными женщинами-змеями. Они стояли на толстенных змеиных хвостах – с полуголыми торсами, четверорукие, вооружённые монструозного вида кривыми саблями. Я уж подумал вначале – опять стату́и. Ан нет! Живые твари. Они передвигались скачущими рваными движениями, рубили меня, высекая золотые искры из щитов, и умирали, пронзительно крича. И кровь у них была совершенно человеческая. Красная. Я вообще заляпался с лап до морды. Хотелось сказать «с ног до головы». Но где ж те ноги и голова? По дворцу метался окровавленный белый медведь.

ЗОЛОТО НА ЗОЛОТОМ

Я выбил очередную дверь и попал, видимо, в тронный зал. Длинное вытянутое помещение. Посредине – овальный бассейн с какими-то цветочками. Напротив, у дальней стены, перед огромной резной нишей, застеленной цветными подушками, стоял строй бойцов в золочёной броне. А каменьев-то на броньках, ядрёна колупайка!!! Любят они тут всё цветастое.

– Медведь? Коршунов? – рявкнуло из-под потолка. Трубный такой голос. Да ещё по-русски.

– Айко, он там? – не обращая внимания на вопли, спросил я.

– В центре трона, – ответила лиса.

– А-а, это трон? Хм-м? – Я неторопливо потрусил вперёд. Щас надо собраться и покромсать тут всех!

– Сам пришёл? За смертью? Или ещё кого из своих привёл? Все здесь останетесь! – продолжал орать голос сверху. Дурачок какой-то. Он что, ещё тут белых медведей видит?

Золочёные стражники расступились, когда до них оставалось метров десять, и вперёд шагнула исполинская (опять же, золотая) фигура воина. Метра четыре в высоту. Прятался – сидел он за их спинами, что ли? Да и не важно!

Огромный золотой мужик махнул топором, оставляющим в воздухе красный шлейф, и прыгнул ко мне.

Красиво, конечно. Страшно. Ага.

Только когда рядом лисы – прыгать без толку. Они-то летают всяко быстрее. Золотая фигура получила сильнейший удар в бок и нелепо брякнулась мне под лапы, в бассейн. А я уже подпрыгнул и метнул Хлад в воду.

– Остынь, золотой!

Вода моментально замёрзла и сковала золотого мужика. А я упал когтями ему на спину. Ага, это я так думал, что сковала. Он рванулся ко мне в вихре льдинок, мгновенно вырываясь из ледяной ловушки. И как даст мне топором! Хорошо, я успел когтями его отбить, так всё равно унесло по льду к тем бойцам перед троном.

Парочка сунулась – я задними лапами оттолкнулся от них и прыгнул вперёд. Героев закономерно унесло назад. Такими неаккуратными кусками унесло. Вслед мне ударило несколько заклинаний, но Айко отбила их в стороны. Она вообще, казалось, была везде! И мне успевала помогать, и поголовье охраны раджовой сокращать. Только к самому радже пробиться пока не могла – столько новых золотых со всех входов повалило!

А мы с самым здоровым золотым мужиком превращали тронный зал в руины. Классный боец оказался. Я даже думаю, одолел бы он меня, ежели прямо через пролом в потолке в него сверху не зарядили из пушки. Приеду домой, найду где эта секретная мастерская – проставлюсь Рябушинскому! Снаряд с противным «бдыньк!» влетел Золотому в грудь и вырвал вместе со снопом огня огромный кусок спины. И оказалось, что это не золотой мужик, а такой странный шагоход. Потому как внутри золотой статуи сидел обычного вида пилот. Я это я по останкам предположил. Может, и баба была. Там такие ошмётки остались – уже не разобрать. Но дрался здорово! Мир праху твоему, воин!

– А теперь ты! – рыкнул я в сторону странного трона. – Хватит прятаться за спины своих стражников! Ты хотел – я пришёл! Иди сюда!

И это «сюда» получилось таким противным, что у меня у самого на загривке шерсть дыбом встала. А оставшиеся золотые стражи качнулись назад.

– Брысь! Болезные! – вызверился я на последнюю охрану раджи. Но те так ничего и не успели. Позади строя мелькнул рыжий блик – и строй упал. Прям как те бандюганы на Дальнем Востоке, со свёрнутыми шеями.

И я впервые увидел раджу Голконды. На подушках возлежал тучный старик. Седая борода, тюрбан белого шёлка, бирюзовый халат, а в пальцах – виноградина с золотого блюда, заваленного фруктами. Честно. Тут люди и нелюди умирают, а он виноград жрёт, гад!

– Вот и свиделись! – Я не торопясь пошёл к нему. И улыбнулся. Зря, кстати.

– Умри-и-и! – буквально завизжал раджа и вытянул в мою сторону руки. А с рук как полетит в бедного мишку! Что полетит? Да вообще всё! И тебе огонь, и лёд, и каменные какие-то лезвия, и ветер, что хуже наждака… Как он меня не размазал сразу, я так и не понял. Наверное – шкура толстая да щиты прочные. Меня проволокло по развалинам бассейна и впечатало в остатки золотого воина. А потом всё внезапно прекратилось. Вот как отрезало. Оказалось – реально отрезало. Ну или оторвало. Над упавшим раджой стояла Айко и держала в руках его голову. Отдельно от тела, как вы понимаете. И такой красивый золотой свет от неё шёл, как блёсточками такими. Не от головы свет, а от Айко!

– Эвакуация! – прохрипел я. – Айко, всем передай – эвакуация! Возвращаемся на дирижабль!

– Поняла, выполняю! – и исчезла. И голову, что характерно, не бросила.

Я развернулся и потрусил на выход. Мне сейчас нужно было хотя бы на крышу вылезти. Там или десантный модуль или кто из лис подберёт. Устал. Просто песец северный как. Но спокойно мне уйти не дали. Я еще трижды нарывался на каких-то солдат. Последние были даже винтовками аглицкими вооружены. Но когда на тебя из-за поворота вываливается огромный окровавленный медведь… Тут же оторопь – самое обычное дело. А потом-то и поздно уже.

Выбрался на крышу через один из проломов. Над нами висел «Дельфин», выглядящий как огромный сияющий дракон. Из всех окон гондолы к земле лились нескончаемые огненные ленты пулемётных очередей. А крупнокалиберный вообще выглядел огнедышащей пастью.

Я увидел уплывающую вверх площадку десантного модуля. Забирают казачков, слава те, Господи! А потом дирижабль мигнул и пропал. Видимо кто-то из лис вернулся на борт и обновил заклинание. Но ленты огня, тянущиеся вниз, никуда не делись, так что в принципе понять, где «Дельфин», было несложно. Сложнее было выскочить на открытое место и как-то попытаться под таким огнём что-нибудь сделать ему. А потом меня потащило вверх.

Наверное, меня несла какая-то из лисичек. Я скинул облик, а вот щиты напротив надел посильнее. Видимо это меня и спасло. Потому что в нас врезалось что-то огненное, и я обнаружил что лечу. Только не вверх, а вниз.