Текст книги "Битая грань (СИ)"

Автор книги: Ольга Горовая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

Если кто-то или что-то преступало черту, которую сам Максим и определял, мальчик терял контроль, лез в драку. Хотя в остальном совсем неплохой: и исполнительный, и умный, только не особо прилежный, но подросток, что уж требовать. И это действительно становилось проблемой, потому как парень все чаще попадал в конфликтные и напряженные ситуации с другими детьми, которые уже начали бояться Макса, что очень огорчало всех воспитателей.

Катя с этим парнем не очень пересекалась. По сути, она больше все же своей специальностью, логистикой, занималась. Да немного музыке детей обучала, кто хотел. Однако, уже больше полугода проводя в приюте достаточно много времени, все равно знала все и обо всем понемногу.

Тем большее удивление испытала, когда однажды, уже летом, выйдя на жаркий двор после разговора с директором, увидела Сашу. Муж, приехавший в эту субботу с ней, сидел на крыльце, на одной из ступней, рядом с тем самым Максимом. И они о чем-то разговаривали. Спокойно, даже с видимым интересом. Во всей позе мальчишки чувствовалось, что он увлечен и сосредоточен, да и Саша казался воодушевленным.

Катя даже притормозила немного, остановившись в тени. Ей не было слышно, о чем они говорили, однако что-то в душе дрогнуло почему-то. Очень уж Саша был непривычным… и дико знакомым в то же время! Словно в свое отрочество вернулась, когда вот так же могла с Сашей часами разговаривать о чем угодно, а он понимал, и советы давал. Не всегда из разряда тех, которые одобрили бы родители, но Кате именно такие тогда и были нужны, с пониманием подростковых порывов и проблем. А Саша ведь тогда и сам недалеко от нее по годам ушел…

Однако, несмотря на то, что сейчас между ним и Максимом имелся огромный жизненный багаж и разница, просто-таки чувствовалось, что и паренек жадно ловит каждое слово Ольшевского, явно что-то открывая в себе или для себя. И не хотелось им мешать.

Катя так и замерла в тени навеса, в двух шагах от двери, просто наблюдая, как они говорят. Так серьезно и просто в одно и то же время, чему-то Саша усмехается, над чем-то Максим хмыкает… Кажется, она этого паренька таким открытым еще ни с кем в приюте не видела.

Но долго ей скрывать свое присутствие не удалось. Саша, как и обычно, словно чувствуя ее появление, обернулся и заметил Катю. Она улыбнулась, получив в ответ такую же широкую и любящую улыбку мужа.

Саша опять отвернулся к пареньку, что-то сказал и поднялся, похлопав Макса по плечу. Катя решила, что они закончили и медленно приблизилась.

– Давай, посмотришь, а в следующий раз, когда я приеду, расскажешь, какие мысли появились после, – о чем-то непонятном для Кати сказал Саша, приобняв ее за пояс, даже не оглядываясь. – И не буянь, парень. Это чаще всего имеет мало смысла. Тем более глупо самоутверждаться за счет младших.

Максим кивнул, неуверенно глянув на Катю исподлобья. Вздохнул.

– Я понял, дядя Саня, – как-то тяжко выдавил из себя он и пошел внутрь приюта.

– Это вы о чем? – провела Катя глазами паренька, пока Саша настойчиво подталкивал ее к авто, явно торопясь под кондиционер.

– Мы? О литературе, о шахматах, да о том, что драки с меньшими детьми редко из тебя настоящего мужика сделать могут. Я тебя ждал, понаблюдал немного… Хороший парень, но чувствуется, что ему не хватает вектора. Не с кого пример брать. Тут одни женщины, как ни крути, а ему бы мужской совет, а иногда и втык, не помешал бы, – хмыкнул Саша, открыв перед ней дверь с пассажирской стороны.

– И ты это восполнил? – с улыбкой уточнила Катя, сев.

– Ну, за раз такого не восполнить, – как-то очень по-доброму хохотнул Саша, заняв водительское место. – Но поговорил с ним. Максим действительно хороший парень, только видно, что примера толкового перед глазами не было. А так, направить, подсказать – и выйдет из него хороший человек еще, несмотря на все, – пока говорил, завел машину и вырулил со двора приюта.

– А у тебя такой пример был? – знала, что у Саши были хорошие отношения с отцом, да только умер тот рано, когда Ольшевскому пятнадцать исполнилось.

А мать пять лет назад скончалась.

– Был, – от его улыбки повеяло какой-то ностальгией. – Мне с этим по жизни как-то везло, котена. Батя замечательный был, умел объяснить и донести, до сих пор наши разговоры помню. Да и твой отец… Он очень многому меня научил и человеком сделал на самом деле.

– Даже несмотря на… нюансы? – немного удивленно уточнила Катерина. Она-то отца, понятное дело, априори любила, но Саша… все же, не в последнюю очередь благодаря Михаилу Коршуновскому, выбрал путь, который не самым благочестивым считается.

– Несмотря и вопреки, а может, и именно поэтому. Он же у тебя порядочным был мужиком. И в какой-то степени презирал то, что делал. Но иного пути не видел. А потому и во мне стержень правильного крепко забивал, чтоб уравновесить все, как мне кажется, – не отвлекаясь от дороги, поделился муж.

– Теперь и ты решил передать это дальше? – с некой растерянностью, но и ощущая невероятную близость к любимому, их общность, заметила чуть шутливо.

– Наверное, – не спорил Саша, кивнул. – Мой черед помогать таким же пацанам, как этот Максим, хотя бы. Как когда-то мне помогли и направили, и не раз, – и в голосе любимого ощущалось, что ему это «наставничество» даже по душе.

Так и повелось у них, что Саша теперь бывал в приюте хоть пару раз за неделю вместе с Катей, несмотря на то, что дел и проблем всегда хватало. Но он будто сам душой с этими детьми отдыхал и расслаблялся. И то разговаривал с Максимом, а то и со всеми мальчишками разом, то играл с ними во что-то.

Катя время от времени с удовольствием наблюдала за мужем из окон директорского кабинета, где проводила немало времени…

Или из актового зала – Мария вместе с заведующей уговорила ее проводить настоящие музыкальные занятия для детей, среди воспитанников приюта даже имелось два ребенка с действительно неплохими музыкальными склонностями. Да и остальным интересно. Вот она и учила детей играть на стареньком пианино, стоящем в зале, да поглядывала на улицу, где Саша все время умудрялся чем-то занимать парней.

Надо было признать, что к нему мальчишки бежали куда охотней и в большем количестве, чем заглядывали на ее «уроки».

А однажды ребята узнали, что Ольшевский и в юности занимался единоборствами, и сейчас тренируется, обронил в разговоре. Тут же забросали Сашу вопросами. Так что он на следующую встречу уговорил приехать парней, с которыми занимался, Сергея и Руслана, и те устроили ребятам вводную тренировку, рассказали азы и правила, показали базовые стойки и выпады… В конце концов, Саша договорился, чтоб в приют два раза в неделю тренеры из клуба приходили тренировать ребят (заинтересовалось даже несколько девочек, что Катю очень порадовало), и взял оплату на себя.

Так и сложилось, что у них все время заботы имелись. Как не дела Саши, так эти занятия в приюте, даже на выходные, случалось, ездили. Хотя и отдыхали, причем обязательно, Ольшевский за режимом жены следил внимательно, все время заявляя, что Катя за свою жизнь на прошлой работе отгребла по-полной, теперь надо в кайф и с удовольствием чем угодно заниматься. Да и Полина Сергеевна на это нажимала, а они к ней раз в месяц на прием являлись без уверток. И вроде бы врач даже какие-то неявные позитивные намеки им делать начала, что у Кати все не так и плохо идет, и, оказалось во многом лучше ситуация, чем она опасалась. Но отдыхать велела обязательно.

Саша врачебную рекомендацию очень серьезно воспринимал, так что они и с друзьями встречались, и «барбекю» у себя во дворе устраивали… Дом так этот и купили, уже привыкли к нему, сроднились, лень было еще куда-то переезжать. Но иногда, когда ходили на какие-то представления, или Катя участвовала в концертах, могли на ночь и в квартире остаться, чтоб уже уставшими не добираться.

И за всем этим даже не заметили, как за окнами октябрь наступил, еще теплый очень, но уже по-осеннему чуть горьковатый.

– Ты смотри, а у нас-то через два дня годовщина новой «первой» встречи, – весело подмигнув, заметил как-то Саша, что-то просматривая в ежедневнике.

– Да, я видела, любимый. У меня еще и музыкальный вечер в Доме Офицеров как раз, можно сказать, отпразднуем, – отозвалась Катя тоже с улыбкой. Сама обратила внимание недавно, даже с каким-то удивлением подумала, что год пролетел, а она и заметить не успела.

Жизнь полной стала, не до деталей вроде… но и в каждой мелочи же жила, наслаждалась. Саша по-новому научил ее жизнь любить и ценить.

– Отпразднуем, – согласился Ольшевский, крепко обняв за плечи, и поцеловал в шею.

Так и вышло, что они, задержавшись после этого вечера, ночевали в квартире. Приехали уставшие, едва придумали, куда огромный букет поставить, который ей Саша после каждого концерта неизменно дарил (один такой же, в честь годовщины, стоял дома в спальне с утра), с удовольствием переоделись в домашние спортивные костюмы, что тут держали именно для таких вариантов. Выпили кофе, который им никогда спать не мешал, закусив тот каким-то потрясающе сладким манго. Тот Саша достал там же, где и все фрукты брал для нее, до сих пор не выдавая места, все еще удивляя каждый раз. Вот и сейчас манго оказался совсем не таким, как в супермаркетах навалом «каменные» лежали: мягкий, сочный, ароматный… Объеденье!

Она не то что свои, Сашины пальцы облизала от сока, чтоб ни капли вкуса не потерять. А муж, поначалу рассмеявшись, вдруг так горячо отреагировал, что пришлось им вновь, как когда-то, помешать соседям спать… Ну не могла Катя стоны сдержать! Ни разу еще не вышло быть тихой и скромной, когда Саша с ней сексом занимался, заставляя всякое представление о реальности терять.

Зато спалось потом превосходно! Кофеин вообще не мешал. Видно, интенсивной физической нагрузкой быстро из тела вывелся… И только в десять проснувшись, спасибо суббота и ничего не планировали в кои-то веки, поехали домой.

Спустя месяц

Первый снег пошел в середине ноября. Нельзя сказать, что Катю это расстроило. Итак, считай, до последнего погода всех радовала, плюс пятнадцать в десятых числах ноября – для Киева роскошь. И на ее День рождения замечательная солнечная погода стояла, они даже отметили с Сашей на террасе ресторана, хоть и попросила плед под самый вечер. Вдвоем, негромко, не юбилей же уже, а хотелось именно тихого праздника в компании друг друга.

Так что то, что поздняя осень все же вспомнила о совсем характере, нахохлила небо серыми тяжелыми тучами, из которых и начал сыпать то ли снег, то ли просто ледяная пока крошка, было естественно и даже порадовало, почему-то остро напомнив о скором сезоне новогодних праздников. И об обалденно вкусных мандаринах, которыми Саша «грозился» ее накормить уже на следующей неделе.

– Вот-вот привезут партию, мне уже звонили, – дразня ее, сообщил Ольшевский.

Катя радовалась… Но, если честно, немного отстраненно, хоть и действительно сильно старалась скрыть это от любимого. Не то чтобы обычно ей такое удавалось, но сейчас, казалось, он не заметил некоторой отрешенности в настроении Кати. А она…

Уфф… Катя дала себе зарок. Почти клятву. И хоть выполнение этого обещания, заключенного ею самой с собой, давалось Кате нелегко, но держалась, еще и умудряясь сохранять некоторое спокойствие. Медитировать научилась, что ли?

Непонятно.

Но, так или иначе, а Катя пообещала себе, что не купит ни единого теста на беременность, пока не пройдет хотя бы два дня задержки. И насколько бы странно она себя не чувствовала в последнюю неделю, насколько бы явными не были признаки, так напоминающие прошлый раз, она не собиралась поддаваться собственному нетерпению, необоснованной надежде и мандражу.

Она выдержит этот срок! И только потом, если менструация не начнется, купит и сделает тест… И тогда, если Катя выдержит… все будет хорошо. Вот что она загадала и о чем «договорилась» непонятно с кем, то ли с Богом, то ли с судьбой. Если у нее случится задержка и Катя не поддастся своему вечному стремлению все выяснить как можно раньше… все сложится правильно, и в этот раз пройдет благополучно…

Но вышло не так, как Катя задумала… Она забыла. Просто забыла сделать тест через два дня. Невероятно?! О, Господи, да еще две недели назад Катерина и сама заявила бы что-то подобное любому! Как ни крути, а желание забеременеть было ее самой яркой мечтой на протяжении долгих лет. Но… Неделю назад дети из приюта, которых она учила играть, а другие волонтеры занимались кто театральным кружком, кто углубленным изучением литературы, упросили их всех организовать постановку бессмертных «Ромео и Джульетты». И ее как-то так захватило планирование и подбор музыки, заняло кучу времени согласование этого всего с еще одной девушкой, Витой, актрисой, которая учила ребят правильно говорить и держать себя, показывая основы импровизации и игры на сцене. Ее когда-то тоже нашла и упросила помогать Маша, а потом Вита просто не смогла оставить помощь детворе. В общем, учитывая, что и других забот хватало, Катя отвлеклась…

И вот теперь стояла в ванной, примыкающей к их с Сашей спальне, растерянно пялясь на свое отражение в зеркале, понимая, что не купила этот чертов тест вообще. А менструация так и не началась…

– Котена, так ты сегодня едешь куда-то? – кротко постучав, Саша заглянул в ванну, видимо, собираясь согласовать их расписание.

И тут же прям подобрался весь, оценив ее взъерошенный и растерянный вид. Катю как волной тревожной обдало, которая от Саши в комнате распространилась.

– Малышка? Что случилось? – забыв о своем вопросе, Саша подошел к ней впритык. – Ты чего такая, как в пружину закрученная?

– Я тест не купила, – закусив губу, пожаловалась Катя мужу на свою растяпность.

– Какой тест? – не сразу въехав, но быстро поняв общее направление, Саша напрягся еще больше. Обнял ее за плечи. – Есть причины?

– У меня задержка, Саш, – даже с облегчением призналась наконец-то, – уже три дня…

– Три дня задержки? – Ольшевский искренне удивился, это хорошо читалось во всей его позе. – И ты до сих пор не купила тест?

– Представляешь? – Катю развеселило его недоумение. – Я забыла, совсем меня с этой пьесой замучили…

– Так, спокойно, – резко выдохнул Санек. И почему-то показалось, что больше нее занервничал, даже побледнел как-то. – Ты сядь, котенок мой. Сядь и не волнуйся…

– Я не волнуюсь, Саша, правда. Просто сделать хотела, – Катя подняла руку и переплела свои пальцы с его, так и сжимающими ее плечи.

– Вот и не нервничай, – кивнул Саша, будто не услышал ни слова из того, что она только что сказала. – Сядь… – он зачем-то прям подтолкнул ее и усадил на закрытую крышку унитаза. – Я сейчас в аптеку сгоняю, малышка. А ты сиди! – сурово приказал муж. – Не вставай. Я мигом…

И Ольшевский вылетел из ванной, даже не став слушать заверения жены, что она не очень нервничает…

Катя вздохнула такой реакции мужа. Запустила пальцы в волосы, растирая голову. Почему-то подумала, что зря он так остро. И, скорее всего, ложная тревога. Разве иначе она забыла бы? Нет, конечно… А теперь вон, Сашу переполошила еще. Зря, надо было тихо самой завтра сделать, раз уж сегодня так.

Но сидела, чего уж там. Не хотелось мужа расстраивать тем, что его наказы не выполняет. Понимала же, что заставляет Сашу так реагировать. А вот она сегодня как-то вообще ничего не ощущала, ни одного симптома.

Ольшевский умудрился обернуться в двадцать минут. Действительно нереально быстро.

– Ты бежал? – улыбнулась Катя, когда он возник на пороге ванной.

– Да, – без капли юмора отозвался Саша, на ходу распаковывая коробку. – И туда, и назад. Показалось, что так быстрее, пока машину из гаража выгоню… И охрана дольше копалась бы. В аптеке еще даже систему не включили расчета, мне в долг дали, надо будет потом отвезти деньги…

Почему-то мысленная картина того, как Саша бежал до аптеки, а потом «построил» фармацевта так, что той оказалось проще всучить ему тест и отправить подальше, показалась Кате такой смешной, что она расхохоталась в голос.

– Ну зачем ты так, любимый мой! – вскочила-таки с унитаза и обняла его крепко. – Зря так все, ведь, скорее всего, ничего не будет. «Ложная тревога». Но… Люблю тебя, Саша! Больше всего в мире!

– Вот и не говори глупостей, если любишь, – фыркнул Санек, тыкая ей в руки реквизит. – «Зачем»?! – перекривил он Катю. – Не мели чепухи. Давай, делай, что я зря бегал по поселку, как ненормальный? – подмигнул Саша, наверное, поняв, что немного перегнул палку.

– Хорошо, – больше не спорила Катя, все еще посмеиваясь. Не могла перестать, такой забавной эта картина виделась!

А вот через три минуты, когда в окошке теста стали проступать явные две полоски, ей стало не до смеха. На Катю вдруг такая тревога и волнение обрушились, что даже тошнить внезапно начало!

Зато Саша, наоборот, расплылся в широкой улыбке.

– У Ольшевских ложных тревог не бывает, – подмигнул Саша ей, крепко обняв, чтобы прекратить нервную дрожь, внезапно овладевшую всем телом Кати. – Я тебе слово дал, сделку заключили? – заломил он бровь, словно этим разговором старался отвлечь.

– Дал. Заключили, – кивнула Катя, пытаясь протолкнуть какой-то громадный шар в горле, мешающий и дышать, и говорить.

– Вот! «Фирма веники не вяжет», – хохотнул Санек, продолжая ее обнимать. И повел в комнату. Усадил на кровать и начал стягивать с Кати теплый халат. – Выдохни, котена, расслабься. Сейчас прямо к врачу поедем. Все хорошо будет, любимая. В этот раз все предугадаем и просчитаем, – обхватив ее лицо ладонями, прижался горячим поцелуем. – Слово даю!

Ну, ему же она всегда больше всех и вся верила…

Выдохнув, как муж и велел, Катя начала медленно одеваться с его помощью.

Эпилог

ЭПИЛОГ

– Значит так, малой, берешь ствол, вставляешь магазин. Вот так, – Саша чуть наклонился, словно рассматривал что-то в тусклом свете зарождающегося утра, пробивающегося в окна детской. – Ну, тут я тебе, ясное дело, толком не покажу, неудачную мы тебе модель купили… Потом отработаем, Мишка, – заявил ее муж, резко выбросив вперед руку, в которой крепко сжимал… детский игрушечный пластмассовый пистолет яркого зелено-желтого цвета с оранжевыми присосками.

За этим представлением внимательно следил их годовалый сын. Причем, казалось, что Миша так увлечен, что даже забыл о своем вечно плохом утреннем настроении последних трех дней из-за прорезывания клыков. Миша (сына они назвали в честь деда) жевал пальцы, и словно бы всем собой впитывал то, что ему показывал отец.

Не то чтобы, прося занять на десять минут ребенка, пока сама зайдет в ванную, Катя именно такие уроки имела в виду… Няне они на два дня выходные дали, сами дома, отдыхали, не хотелось посторонних, пусть и допущенных в самый близкий круг. И тут такое!

Стало смешно, а еще вспомнилось, как Саша ее саму учил стрелять когда-то, только не вот такой пластмасской, а из самого настоящего пистолета. Однако, несмотря на приятную ностальгию, Катя искренне надеялась, что их сыну все эти знания не понадобятся.

– Снимаем с предохранителя и находим цель…

– И что тут происходит? – решила Катя все же вмешаться, пока ни в чем не повинный огромный плюшевый медведь, подаренный Мише бабушкой и дедом, не пал кровавой жертвой этого урока стрельбы.

– Котена? Ты уже?.. – Саша резко развернулся, проворно пряча за спину руку с пистолетом, словно испугался, что она увидела.

Это выглядело настолько смешно, что Катя рассмеялась. Расплылся в ухмылке и Ольшевский. На ее голос обернулся Мишка. Тут же улыбнулся, причем, настолько похоже на отца, что Катя млела всегда, и начал требовательно подавать голос, топать ногами и тянуть к ней руки. Явно хотел, чтобы его вынули из кроватки. Сын недавно начал ходить, и ужасно не любил, когда они пытались ограничить ему свободу передвижения.

– Ты чему сына учишь, Саша? – Катя вздернула бровь, продолжая стоять на пороге детской, послала малышу воздушный поцелуй.

– Так а что, пацан все-таки, надо, чтоб умел все, – хмыкнул муж, приблизившись к ней, и обнял, явно стараясь отвлечь и замять. – Такие умения за плечами не носить.

Катя не спорила больше, позволив себя поцеловать. Прижалась на секунду лицом к шее любимого, с жадностью вдохнув любимый запах его кожи. Тем более ей и самой было чем Сашу удивить.

– Сейчас, солнце мое, сейчас возьмем, Миша, – повернулась она в сторону сына, все еще требующего взять его «на ручки».

И тональность этого требования нарастала с каждой секундой. Но они привыкли. Характером их сына бог не обделил.

Однако Кате сейчас сложно было отвлечься от того, что занимало мысли.

– Иду, Мих… – Саша уже собрался было подойти к сыну, очевидно, посчитав, что инцидент с пистолетом замят.

Но Катя поймала его руку.

– Подожди, Саш, – не совсем зная, как начать разговор, вздохнула, обвела глазами комнату, подбирая слова.

Муж это тут же уловил и напряженно застыл рядом.

– Что-то случилось, малышка? – опять повернулся к ней. – Тихо, Мишка! – строго одернул сына, который, как ни странно, прислушался к отцу, замер в кроватке, перестав ныть. Уставился на них своими огромными глазенками с любопытством, и вновь принялся пальцы жевать. Ни один прорезыватель из десятка купленных младшему Ольшевскому по вкусу не пришелся.

Случилось?..

– Как тебе сказать… – Катя еще раз вздохнула, закусила губу и… вытянув из кармана халата палочку теста, протянула мужу без всяких объяснений.

Две розовые полоски говорили сами за себя.

Саша молча взял и пару секунд удивленно разглядывал тест, а потом все с тем же недоумением поднял взгляд на нее.

– Это твой? – как-то растерянно, нетипично для себя, уточнил Саша.

– Ну… да, – неловко рассмеялась Катя. Нервно засунула руки в карманы.

Они не обсуждали с Сашей вероятность второй беременности или еще одного ребенка, и она совершенно не представляла, что он сейчас думает, испытывает… И какие, вообще, мысли несутся в голове Саши?

– Но… как?.. – все еще мало похоже на себя обычного, удивленно глянул Ольшевский.

– Ну… думаю, вполне традиционно, – нервно пожала она плечами. Сжала пальцами ворот халата. – Мы же себе ни в чем не отказывали, а я уже и кормить Мишку перестала пару месяцев как. И мы не предохранялись…

– Так мы никогда не предохранялись, – Ольшевский вновь глянул на тест, растерев затылок второй рукой.

– Вероятно, нам стоило задуматься об этом, учитывая, что родился Миша… Как бы звоночек, что ситуация с моими проблемами в чем-то сдвинулась с мертвой точки, – с каким-то трудом подбирая слова, выдавила Катя из себя, стараясь пошутить… – Ты против? – вдруг резко спросила, как в прорубь прыгнула, сжалась вся.

А Саша на нее еще более изумленный взгляд вскинул.

– Ты что, котена? Что придумала уже? – рассмеялся вдруг муж и обхватил ее руками, приподнял даже, хоть и очень аккуратно, ощущалось. Закружил по комнате  рассмеявшуюся из-за этого Катю.

– Ааааа! – в тот же миг вновь взвыл Миша, явно требуя, чтоб и его вот так подняли, а еще можно и подкинуть под потолок, он вообще не против…

Но они пока друг на друга смотрели.

– Я – ошарашен, да. Но это хорошо! Это здорово, малышка моя!… – Саша опустил ее по себе и впился в рот Кати каким-то жадным, но при этом и безумно бережным поцелуем. – Только у меня к тебе деловое предложение есть, котена. Сделка, можно сказать, – усмехнулся вдруг муж, продолжая мелкими поцелуями покрывать ее лицо.

Катя, разомлевшая от внезапно нахлынувшего на нее облегчения и радости, устроилась у Саши на плече щекой, благостно улыбаясь. Протянула руку, погладив Мишу по голове, чтобы сын не очень уж буянил.

Это не особо помогло. Тогда Саша, чуть отстранившись, одной рукой подхватил Мишку, подняв и прижав к ним, создав «семейные объятия». Довольный сын рассмеялся и обхватил Катю с Сашей слюнявыми ручками. А ей кайф такой, чистое счастье.

– Какая сделка, любимый? – спросила, не совсем пока понимая, о чем он, хоть и уловила, что на ее давнишнее предложение-просьбу намекает, которое когда-то и дало толчок их отношениям.

– Давай в этот раз будет девочка? – вроде и с усмешкой, и чуть бравурно заявил Саша… Но она в его глазах действительно сильное желание и почти надежду заметила. Хотел дочь! – Обожаю Мишку, знаешь же, но, блин… так твою маленькую копию хочется, – муж прижался губами к ее виску.

А Катю всю теплом и каким-то невыразимым счастьем затопило. И даже пасмурное утро светлым-светлым внезапно стало! Задохнулась от этого восторга, что вспыхнул после его слов.

Миша, пока явно не поняв, что в семейном раскладе что-то меняется, играл ее растрепанными волосами.

– Саша!.. Ну это уже как ты постарался, – расплылась в улыбке, понимая, что на глаза слезы наворачиваются от этих эмоций. Сглотнула. – Я уже вряд ли что-то изменить смогу, любимый.

– Да? – хохотнул Ольшевский, но прям ощущалось, что и его крепко проняло. – Тогда все путем! Будет дочь. Когда это я, и не справлялся? – подмигнул ей муж, еще раз крепко в губы поцеловав, чему вдруг очень сын обрадовался, начав в ладошки хлопать.

– Никогда такого не было! – счастливо подтвердила Катя, обняв обоих своих мужчин крепче, и почему-то вдруг испытавшая невероятную уверенность, что да, точно, ждут дочку! А как иначе, если Ольшевский захотел?..

КОНЕЦ

04.03.2019

LitNet – новая эра литературы