Текст книги "Битая грань (СИ)"
Автор книги: Ольга Горовая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
– Я еще вернусь за деньгами, – предупредил мужчина и ушел… через кухню, в окно?
Не знала. Но у нее в тот момент не было сил даже отлепиться от стены, чтобы куда-то с этого места сдвинуться. Лена сползла на пол, растирая руками струйку крови на шее, и придушено зарыдала, уткнувшись в колени. Захлебывалась слезами и воем, заткнув руками рот, лишь бы не разбудить дочь. Ей было дико страшно и совершенно не имелось идей, как выплатить этот долг, что остался за Мишей. То, что с ней не шутили, понимала четко и ясно…
Этот страх жил в ней до сих пор. Прошло почти пятнадцать лет, а она не смогла от него избавиться. Если слышала на улице хриплый мужской голос или как кто-то грубо кашлял, смеялся, – впадала в ступор. Сердце неслось вскачь, заставляя все тело покрываться липким холодным потом.
Тогда ей помог Саша. Лена не рассказывала и не жаловалась, но он, наверное, и сам знал все нюансы. Приехав на похороны, сказал, что возьмет на себя все долги Миши, ей об этом думать не стоит. Может, заметил дикий ужас в глазах Лены, кто знает? Они это не обсуждали. Но он отказался и деньги брать, когда Лена сказала, что продаст жилье.
– Вам с Катей эти деньги понадобятся больше, – только и заметил тогда Александр, а Лене стало еще страшнее при мысли, какого же размера висел над ними долг? И как случилось, что Миша довел до подобной ситуации…
Так или иначе, а они тогда с Сашей хорошо общались, и он им действительно сильно помог. Возможно, Андрей прав, и ей просто стоит позвонить и объяснить Александру, что именно пугает и заставляет держаться так настороженно? Меньше всего в этом мире Лена хотела бы, чтобы ее дочери когда-то пришлось пережить нечто подобно: терять любимого из-за его жизненного выбора или лицом к лицу столкнуться с реальностью криминального мира и всей его неприглядностью.
– Слушаю, – Санек уже поднимался на свой этаж, забив на лифт, когда телефон начал вибрировать.
Не хотел в номере говорить, вдруг котена уже спит, да и номер неизвестный, мало ли что за вопросы.
– Саша… Ты номер не поменял? – голос матери Кати звучал с таким удивлением, что он против воли усмехнулся.
– Не поменял, Елена. А если бы я понадобился кому-то, кому его давал? Как вам, к примеру, – заметил спокойно и ровно, хоть и был удивлен ее звонком.
По-честному, не знал, чего сейчас ждать от нее. Но и напряжением или каким-то холодом от тона Елены не веяло. Казалось, даже лучше настроена, чем сегодня во время ужина.
– Да, наверное… – согласилась Лена. Помолчала. – Саша, я не хотела тебя обидеть или задеть сегодня. Не подумай, – вдруг, выдохнув, будто в прорубь собралась сигануть, ошарашила его, вот уж да. Решил, что лучше промолчать, да послушать. – Удивлена была очень. И… Не обижайся. Мы многим тебе обязаны, я не забыла. Да и просто, хорошее, теплое отношение ценно. Нет у меня к тебе претензий. Только… я и врагу не пожелаю того, что сама пережила, когда Мишу убили, понимаешь? – как-то горько, с давней, но все еще режущей болью, произнесла Елена.
– Понимаю… – действительно начав сечь, куда она клонит, ровно согласился Саша.
– Я не из тех, кто будет в ваши отношения мешаться или пытаться развести. Не в праве. Не собираюсь и Кате ничего говорить, она взрослая уже, да и привыкла сама делать выбор, даже если мне тот не по душе. С Вадимом меня не послушала… А от тебя мне и отговаривать ее не хочется. Не за что, – показалось, Лена улыбнулась. Но Саша пока внимательно слушал, новые моменты для себя замечая. – Я вижу, что между вами глубоко. Только… не дай ей пережить то, через что я прошла, Саша! Не знаю, не обвиняю и не спрашиваю, чем ты занимаешься и кто сейчас. Просто защити Катю от этого. Потому что нет ничего ужасней, чем потеря любимого вот так… когда можно было еще всю жизнь вместе прожить, понимаешь? Нет, Андрей замечательный, и я счастлива, что встретила его, но… – под конец голос Лены сел, казалось, она сглотнула слезы…
И его пробило неожиданно.
Вроде немного скептично отнесся к этому звонку, собирался просто отстраненно послушать… Ан нет, проняло. Почему-то остро понял, ощутил, что Лене до сих пор болит та потеря. И как-то явно представил, что это может Катя сейчас придушено плакать в трубку.
Голоса у них похожи, капец. Мороз по позвоночнику прошел.
– Понимаю, Лена, – не спорил, не отрицал и не заверял, что «ни слухом, ни духом».
Оба знают, что не правда. И мать Кати вдруг понял очень хорошо. И вот этот ее страх за дочку, которым и не кичилась, и не бравировала, но ощущала каждый день. Как и вину перед Катей. Но с другой стороны, кто знает и гарантию даст, что лучше справился бы? Санек не мог подобного заявить. Ситуация тогда была, жесть, какой сложной.
– Я сделаю все, чтобы Катя не оказалась в такой ситуации, обещаю, – вырвалось из самой груди, казалось, из сердца, а не из горла даже.
И искренне. Клятвой, которую любой ценой собирался исполнить.
Глава 16
ГЛАВА 16
Она пока не забеременела, после возвращения в Киев это стало очевидно. Да и глупо было надеяться, понятно же. Коль ей не удавалось забеременеть ни разу за свою жизнь, то даже если делать ставку на вероятно сильный генофонд Саши, неразумно рассчитывать на столь скорый эффект. И, вообще, счастье уже то, что у нее цикл вернулся! Это же в принципе значительно увеличивает шансы осуществить мечту! Ведь за последние полгода из-за вечной нервотрепки всего два раза удавалось таблетками менструацию простимулировать. А тут без всякого вмешательства, можно сказать… Ну, лечебного, по крайней мере. И можно теперь с новым воодушевлением за «процесс» браться. Хотя у них и так с мотивацией все «ок».
В общем, Катя старалась подобным образом выстраивать свои мысли и отношение к этому событию. Да и зима началась, вот точно по календарю, именно первого декабря засыпав весь город снегом, затянув метелью. Красиво! Волшебно и очень атмосферно, восхитительный вид из окна их спальни! И до Нового года – рукой подать, можно расслабиться и радоваться жизнь впервые за долгое время. Потрясающий мужчина рядом, от одного взгляда на которого в дрожь бросает. А еще музыка! Настоящее счастье, какой-то невыразимый душевный восторг, которым только упиваться можно. Казалось бы, живи и не грусти! Ну что ей еще нужно?!
Но Катя отчего-то все же загрустила… Попыталась развеяться: накупила море свечей и всевозможных гирлянд, красивых стеклянных подсвечников. Расставила по всей квартире и зажигала каждый вечер. Красиво, но все равно меланхолия словно бродила за плечом…
Правда, может, это пресловутые гормональные бури в организме сказались, но вот будто настроение куда-то уплыло, растворившись в этих метелях. Хотя она упорно боролась с собой: играла часами, занимаясь с репетитором и самостоятельно отрабатывая, совершенствуя навыки. И Саше играла, когда он возвращался, видела, что для него это лучший релакс и отдых после рабочего дня. Если, конечно, время суток позволяло.
«Хоть про дом задумывайся, чтоб тебя спокойно слушать», – иронизировал Ольшевский, возвращаясь за полночь. «С соседями не разгуляешься. Сам прибил бы, если бы спать мешали, пусть и музыкой», – справедливо сокрушался он. Однако, как только была возможность, просил, чтобы Катя играла. И она не отказывалась, не комментируя ремарку про дом.
Время покажет. Пока ей и здесь очень нравилось, что она от Саши не скрывала.
А Ольшевский вдруг взял и притащил домой ящик мандарин! Без всякого предупреждения или вопросов, без объяснений. Принес и поставил на стол перед ней.
– Это кому столько? – с недоумением уточнила Катерина, с удовольствием втянув в себя такой классный аромат, что даже рассмеяться захотелось.
– Нам! – без толики сомнения заявил Саша, крепко обхватив ее со спины. Нахально устроился подбородком на плече у Кати, и тут же начал чистить одну.
– Ты же руки не мыл! – возмутилась, но смех, который не сумела подавить, все испортил. – И мандарины… – невнятно, потому что он уже впихнул треть долек ей в рот. И Катя еще громче засмеялась, пытаясь не дать растечься по губам соку, отбивалась от новых долек одновременно. – Саша!
– М-м-м?.. – перегнувшись через ее плечо, он слизнул капли сока у Кати с подбородка. – Они и грязные – вкусные, – подмигнул, вновь пытаясь впихнуть ей новые дольки в рот. – Как и многое другое, котена. Грязь, она как бы ко вкусу никакого отношения не имеет, – снова поцелуй, жадный и горячий.
А в следующий момент ее уже подняли со стула, развернули и прижали к столу. Не до смеха вроде, вот вообще! Обхватила его ноги своим бедром. Сама так жадно целовать его вдруг принялась, словно неделю не видела…
Но не могла остановиться, отстранила голову, прижав пальцы к алчному уже рту Саши – все еще смеялась почему-то. И тут сама потянулась к новой мандаринке, чем уже Сашу заставила веселиться:
– Вот видишь, тебе явно понравилось, – захохотал он, когда Катя новую мандарину начала между ними делить, перемежая дольки с поцелуями. – Да и настроение улучшилось однозначно. Это все витамины с мандарин и минералы из грязи, – снова подмигнул ей, губами забрав очередную дольку из рук Катерины.
А ей немного неловко стало.
– Заметил? Я старалась это перебороть, – и сама взяла еще сочную дольку.
– Ты прикалываешься, котена? Как можно было твою хандру не заметить? – хмыкнул Саша с явным удивлением. – Ты ж мне не по боку. Да и ты всегда чувствуешь, когда мне просто выдохнуть хочется, по мозгам не ездишь никогда. Я ценю, – очередной крепкий поцелуй с привкусом мандарин.
Ее так тронуло это! Почти до слез… Настолько ценно!
Катя прижалась крепко к его губам, при этом очень мягко, с какой-то невыразимой нежностью больше, а не страстью даже, отвечая Саше на поцелуй. Да, она как-то настроилась на него, улавливала, когда настроение у Ольшевского было совсем паскудным, и даже «как дела?» не спрашивала в такие моменты. Словно они на одной волне.
Молча обнимала на самом пороге, а там уже как складывалось: иногда он и ужинать не хотел, наливал немного виски себе, просил кофе ему сделать и слушал ее игру. Или сидели оба с кофе на диване, а она легко и ненавязчиво что-то типа массажа пыталась Саше сделать. Без соблазна вообще, просто, чтобы расслабить, снять это его напряжение. Казалось самым правильным, да и она все равно не работает сейчас – естественно позаботиться о его настроении и отдыхе. Но то, что он прислушивается и отмечает ее самоощущения… покоряло! Делало их еще ближе. Бесконечно ценными сами эти отношения, словно расцветающие и расширяющиеся с каждым днем, охватывающие все новые и новые сферы их жизни.
Но, если оставаться честной, существовали и темы, а может, и целые стороны жизни, на вопросы о которых он не отвечал. Как сбитые костяшки на его руках во время их поездки в ее родной город…
Кате искренне казалось, что отговорка про ковры в номере – ложь, шитая белыми нитками. У нее же пятки не поцарапаны! И ей совершенно не нравились собственные предположения и догадки по этому поводу… Но Ольшевский ничего не опровергал и не подтверждал. Он даже не спорил, когда Катя говорила, что не верит. Просто уверенно гнул свою линию «про ковер». И этакой подход немного бесил.
Не всегда он рассказывал и о том, что доводило его до напряженного состояния, в котором, бывало, домой возвращался. Но тут и понятно, что ей лезть не стоило. Не все знала, но догадаться могла, что «не ее забота», как Саша говорил. А когда-то давно вот также отец отвечал матери на встревоженные вопросы.
Вообще, честно сказать, за этот месяц (почти), что с Сашей была, как-то на многое в своем прошлом по-новому смотреть начала, и маму понимала если уже не прекрасно, то в некоторых моментах точно лучше. Неоднозначно все. Но она знала, на что шла, так ведь?..
– Не хотела тебя грузить этим, пройдет, – почему-то растерявшись и с некоторым трудом подбирая слова, передернула плечами. – Думаю, накатило с непривычки, я ведь никогда вот так просто не «сидела дома», чтоб не работать совсем, и все только для удовольствия. Необычно…
– Привыкай, – решительно распорядился Саша. – Я тебе сказку обещал – я выполняю.
– Я чувствую! – опять рассмеялась она, когда Ольшевский попытался ей новый мандарин в рот засунуть. – Не могу больше, наелась. Потом. Очень вкусные, кстати, – искренне восхитилась.
– Ясное дело, я ж не в обычном супермаркете брал, – хохотнул он, дав ей минимум свободы. Пошел включать кофемашину. – Для нас – только самое лучшее, малышка.
– А где купил? – правда заинтересовалась Катя, начав убирать со стола.
– Ха! Так я и сдал все точки! Нет, не дождешься. Места знаю только я, будешь ко мне этими мандаринами привязана! – и не подумал отвечать Саша.
А Катя прыснула.
– Знаешь, вот чем-чем, а я к тебе точно не мандаринами привязана! – выдавила из себя, утирая слезы от смеха.
– Да? – самодовольно поиграл бровями Ольшевский. – Это хорошо. Моим природным обаянием, видимо?
– Точно!.. – у нее уже болели щеки! Какая хандра?! Забыла полностью!
– Это хорошо, – засмеялся и он. – Но и мандарины пусть дополнительно страховкой поработают, – все равно не ответил Саша на вопрос.
– Чем же мне тебя надежней цеплять? – в тон поддела Катя.
– Да ты и так, котена, меня крепко за жабры держишь, можешь вообще по этому поводу не париться!.. – вновь с весельем в голосе отмахнулся Александр, готовя им кофе.
Вот так и повелось, что Саша раз в три дня привозил домой теперь ящик мандарин, а в промежутках – обалденные зеленые сочные яблоки. Как раз такие, как Катя обожала!
– Не забыл? – искренне удивлялась.
– Вспомнил, – подмигивал в ответ Саша. – Такое не забыть, как мы зимой по базару при минус пятнадцати лазили, и под одеялами у теток «Семеренко» тебе выбирали, – отшучивался Ольшевский.
А ее это бесконечно трогало и да, тоже будило давно забытые, вроде, но такие теплые воспоминания, скрепляющие их обоих еще надежней.
Время перед праздниками понеслось как-то стремительно и неуловимо. Она оглянуться не успела, а половина декабря уже пролетела! И в офис не ездит, а каждый день чем-то заполнен: то музыкой, то работой над индивидуальными заказами. Тех было не много, но все же Катя не отказывалась и бралась за расчеты и организацию, если ее просили. Единственно, сложно было приспособиться к новому суточному графику. Привыкнув за несколько лет просыпаться очень рано и укладываться, соответственно, не поздно, теперь, бывало, мучилась бессонницей.
Впрочем, такое с ней и раньше случалось, из-за стресса и избытка ответственности, наверное. Катя не любила свои ночные бдения, когда просыпалась среди ночи и сидела, зябко кутаясь в кофту, грея пальцы о чашку с чаем. Заставляла себя работать, чтобы отвлечься от глупых, навязчивых, ненужных мыслей, вечно прерывающих сон…
Огромные дома на улице спали, ни в одном окне не было света. Все отдыхали. И только в ее окне, кажется, ночами мерцал экран монитора.
Никогда не была в восторге от этого… Раньше.
Теперь же… Появилось нечто невыразимо волшебное и уютное в том, чтобы проснуться посреди ночи, провести час или два за ноутбуком, доделывая свои проекты. Выпить тот самый чай или пусть даже чашку кофе, не беспокоясь уже, что после до рассвета не уснет.
А потом тихонько вернуться в спальню, с этими ледяными пальцами на руках и стопах. Забраться под одеяло, под самый бок Саши. Подсунуть руки и ноги под него, буквально впитывая и балдея от этого горячего жара мужского тела, заставляя его сонно смеяться из-за ее холодных конечностей. И тут же оказаться погребенной под согретым одеялом, придавленной его руками и ногами. Укутаться этим теплом, его крепкими, самыми надежными объятиями. И тут же провалиться в сон, досматривая самые чудесные истории воображения, которые ей вообще когда-либо снились…
Как же много изменилось в жизни Кати с появлением Александра!
Пару раз она встречалась с подругами. Тоже новый опыт: вот так позволить себе посидеть посреди буднего дня в кафе с вкусным кофе и десертом, болтая с девчонками… Смешно вроде, а для Кати целый переворот сознания и сбивающий с толку вопрос: «а что, так можно?»
Оказалось, что можно. Хоть и понятно – никогда не потянула бы подобный риск «вольного плавания», не имея опоры и подстраховки со стороны Саши. Или потянула бы? Ведь сотни людей идут во фриланс, и у многих получается, если все верно организовать. А ведь именно это ее профиль: все организовывать.
Было над чем задуматься, да и из головы не шло то высказывание Саши на ужине у ее родителей, что «может и о своем задуматься…» Возможно, действительно стоит? Ведь непонятно пока, что там и как, а главное, когда с беременностью сложится… Да и сложится ли вообще, нельзя же и такой вариант исключить, пусть и не хочется верить.
А еще Саша ее познакомил с Горбатенко, его женой и их годовалой дочерью… Если можно познакомить с таким маленьким ребенком, конечно.
Катя как-то сразу вспомнила этого мужчину, хоть и видела много лет назад, на похоронах отца. Очень впечатляющий человек, если честно, даже немного давящий. Вот уж точно: раз встретишь – не забудешь уже. Ей было немного тяжеловато находиться в его обществе, и казалось даже удивительно, насколько трепетно при этом он относился к своей жене и дочери. Прям какое-то несовпадение в ее восприятии мира, если честно.
Маша же, напротив, Катерине очень понравилась. Оказалось как-то легко и просто найти с ней точки соприкосновения и общие темы (да хотя бы вопрос детей взять!), и уже через двадцать минут они болтали, словно давние приятельницы. Узнав же, что Мария курирует детский приют, но сейчас женщине катастрофически не хватает времени, Катя тут же вызвалась помочь и подстраховать. Правда, честно предупредила, что еще ничего подобного не делала, и не очень представляет объём работ. Но тут уже Маша заверила, что не оставит без помощи.
Интересная семья, в общем. И еще, не сказать, что удивило, не то слово, скорее заинтересовало то, что у них у всех на запястье имелись амулеты в виде шерстяной красной нити. Да, даже у маленькой Ярославы!
Катя и раньше подобные обереги видела, но как-то не цепляло это ее. В этот же раз… Правда, может, дело все в той же мечте, а тут – младенец с нитью…
Как-то так перемкнуло на этом моменте, задумалась так, что и Саша заметил. А когда дома выпытал, в чем дело, долго посмеивался над ней… Но на следующий день вернулся домой с элегантным картонным пакетом, на котором золотыми буквами была вытеснена эмблема известной в столице ювелирной компании. Ясное дело, Кате вручил:
– Я ж обещал исполнить мечту, котена, значит, по всем составляющим пройдем, коли ты считаешь, что это поможет, – явно со смехом в голосе, но при этом и искренне, заметил Саша.
Катерина тут же распаковала подарок и… расплакалась, правда. Хоть и по счастливому как-то, весело. На красиво оформленной подложке из плотного картона, также с тиснением и бархатистым напылением, было намотано две красных нити, шерстяная и шелковая. На последней висела небольшая золотая подвеска в виде плоской капли с гравировкой: «верю в чудо»…
Саша ей и повязал эту нить, Катя шелковую пока захотела.
Ну вот как тут не разрыдаться? И как такого мужчину не полюбить? Горячо, искренне, всем сердцем?! Не за деньги или подарки – за само внимание и чуткость!
Даже заволновалась, а столько же отдает ему, сколько от Саши получает?! Бесконечно много хотелось теперь ему подарить, отдать, жизнь сделать легче и краше… Сказку, как и он ей говорил!
Впрочем, были и напряженные моменты, обычно связанные с теми самыми заботами Саши, о которых Кате не рассказывалось. И, как раз перед Новым годом, казалось, что-то случилось…
Глава 17
Глава 17
Они поссорились. Глупо звучит, словно дети в садике. Ну а как это назвать? Не скандалом же? Не били тарелки, не орали. Хотя оба на пределе и явно на эмоциях. Но и никто вроде не хотел. Впрочем, накопилось все, вероятно, наслоилось одно на другое. И то, о чем ей не рассказывал, точно держало Ольшевского в напряжении. А она это тоже чувствовала, сама уже нервничала. Вот и выстрелило все, когда Катя узнала о том, что с Вадимом случилось… Плохо вышло.
Двадцать пятого декабря в галерее должна была открыться выставка. Сам Александр этим не занимался, конечно, но на открытие идти планировал. Катя шла с ним. «Тут и вопроса нет», – хмыкнул Саша, когда она поинтересовалась. И Кате пришло в голову, что неплохо было бы подготовиться, а то с напрягом на работе даже к парикмахеру не всегда вовремя попадала последние пару месяцев. Пора бы уже и цвет обновить, и форму. Записалась в салон, планируя привести себя в порядок.
Хотела вызвать такси, но Саша прислал ей машину, не с Кириллом, с каким-то другим водителем. Но, разумеется, предупредив и заставив все проверить. Он уже не первый раз, кстати, спрашивал, не хочет ли Катя сама научиться водить, был искренне удивлен, что у нее нет прав. Обдумав это пару вечеров, Катя и сама признала, что да, наверное, хочет. Ранее как-то не задумывалась, и средства на покупку авто выделить не могла. Но сейчас времени много, да и автомобиль (и не один, как выяснилось) у Саши есть, почему бы и нет? Уже даже нашли курсы, и она записалась с нового года, Саша тоже обещал потренировать.
В общем, дел много, суматоха какая-то началась перед праздниками, а еще никак не могла придумать Саше подарок! Рухнула в кресло к мастеру, отключившись головой от процесса, и целиком погрузилась в себя…
– Это ваш? – даже не сразу поняла, что телефон звонит, удивленно вскинула взгляд.
Мастер, колдующая над ее волосами позади кресла, указала кисточкой на полочку около зеркала. Там мигал и вибрировал ее смартфон, забыла утром переключить режим звука.
– Ой, да! – спохватилась Катя, поднесла телефон к уху. – Привет, Соня!
Звонила подруга, одна из тех, оставшихся со студенческих лет. Катя так и не успела с девочками встретиться. Присутствие Саши потребовалось в Киеве, и они уехали на следующий же день, после ужина у родителей. Да и основное узнали вроде, хоть так и не разобрались пока, что же значили те цифры и буквы на бумажке. Горбатенко тоже с интересом изучил записку, но и у него не появилось ни единой идеи. Так и отложили пока в сейф. К тому же Кате показалось, что у мужчин сейчас какие-то иные заботы, и тайна записки не стоит самым острым вопросом. Сама же она тоже ничего тут угадать не могла, вот и не дергала.
– Что нового? Не отвлекаю от работы? – деловито поинтересовалась Соня, помня, что Катя всегда сводила к минимуму телефонные разговоры в рабочее время.
– Нет, не отвлекаешь, я уволилась и теперь сама себе хозяйка, – рассмеялась Катерина, поняв, что еще не всем успела об этом рассказать.
– Ого! Вот это крутой поворот в жизни! Молодец! – восхитилась подруга.
– Да, крутой, – согласилась Катя, откинув голову так, чтобы мастеру было удобней. – Даже не представляешь, насколько…
– Так расскажи! – тут же потребовала Соня.
И Катя принялась описывать последние изменения в своей судьбе, зная, что подруга только порадуется за нее. Потом они поболтали о планах самой Сони на следующий год: она очень хотела поехать в Южную Америку и сейчас отчаянно делала все, чтобы исполнить свою мечту. Кате это казалось немного сумасбродным и странным, однако, с другой стороны, может, так и стоило поступать, чтобы ощущать вкус и кайф от жизни? Как и это ее спонтанное решение бросить все и начать заново, с Сашей попробовать жить…
Обсудили общих знакомых и их новости, Катя передала приветы всем девчонкам, подумав, что надо бы отправить каждой подарки хоть по почте. Мелочи, а чтоб приятно стало. И тут Соня ухнула:
– Кстати! Представляешь, что я узнала?!
– Нет, не очень, – с улыбкой отозвалась Катя, мыслями уже погрузившись в подбор для девчонок этих приятных сюрпризов.
– Бывший твой, Вадим, в больнице. Говорят, поздно возвращался домой, на гопоту какую-то нарвался. Избили так, что узнать сложно… А я считаю, что это заслуженная кара бумерангом прилетала! Чтоб знал! – даже с некоторым злорадством и удовольствием, сообщила подруга, которой Катя после развода рассказала правду о своей семейной жизни.
– Вадим?.. – как-то ошеломленно выдохнула Катя со страхом.
– Да! Вот есть же в мире справедливость! Чтоб сволочи такие получили по заслугам! Словил «ответочку» от жизни. И жена вторая от него тут же ушла с ребенком. Видно, боялась, а сейчас воспользовалась случаем… Короче, вот, просто хотелось тебе рассказать. Заслужил гад! – определенно, ничуть не сочувствуя Вадиму, добавила Соня.
Но Катя еще прошлую часть переварить не могла. Особенно этот подбор слов Соней «кара» и «бумеранг»… И сбитые костяшки Саши перед глазами.
– А… Когда?! Когда его избили, Соня?! – голос сел, растерялась, отчего-то дурно внутри стало. Не хотела так… Сколько бы не испытала из-за Вадима, как бы не злилась, не желала бы, чтобы Саша на себя грех брал.
– Ну, я точно не знаю, – отмахнулась Соня. – Где-то пару недель назад…
Катя молча зажмурилась. Бессознательно вцепилась в свой крестик пальцами. Как раз тогда они ездили к родителям… Она, конечно, допускала совпадения, но чтоб так… Сомневалась очень.
– Кать, ты тут еще? – Соня точно заметила, что с ней что-то не так, заволновалась.
– А? Да, тут… Сонь, мне сейчас голову сушить будут, не могу больше говорить. Спасибо, что позвонила, дорогая! Передавай всем привет. Обнимаю! – скомкано и нервно, немного быстро завершила разговор Катя, не уверенная, что в состоянии сейчас болтать.
Остаток времени в салоне провела, будто в тумане, да и дорогу домой не очень запомнила. В голове все вертелось обещание Саши отплатить ее бывшему мужу, его злость, когда он о прошлом Кати узнал. И сомнений почти не было в том, кто же Вадима так… наказал.
До вечера места себе не находила, все никак не могла решить: спрашивать Сашу или нет? Пыталась себя чем угодно занять, чтоб отвлечься, но даже музыка не спасала. Поплелась на кухню и… резко решила, что ей срочно готовить надо! Вот просто навязчивая идея.
Даже в ближайший магазин выбежала, настолько приспичило. Купила все необходимое, лишь бы руки занять. Хотя не то чтобы особо куховарить любила, но умела, а иногда и хотелось, находило.
У Саши, кстати, даже толком кухонной утвари не было до недавнего времени. Катя первую кастрюлю и сковороду купила. Хоть и ясно, что ему в кафе или ресторане раньше проще было поесть. И вдвоем они чаще заказывали. Она пару раз омлет ему утром жарила, ну и себе варила что-то днем иногда. А тут «неудержимый кулинарный порыв», блин! Только мысли в голове все равно крутятся, не дают покоя.
Понятно же, хотел бы, чтоб она знала – не придумывал бы про ковер. Но и просто забыть не могла. Нет, не жалела Вадима, хоть и стоило бы, наверное, если вспомнить все, чему Библия учила. А вот за Сашу переживала ужасно! Почему-то тревога изнутри просто съедала: и объяснить не могла себе толком, но никак не успокоиться.
Однако все-таки решила не заводить разговор… Но случай распорядился иначе. Или так зацепило ее, что само сорвалось?..
Саша вернулся поздно, начало двенадцатого. Катя еще не ложилась, не хотелось идти в спальню без него. Укуталась пледом, свернулась клубочком в уголке огромного кожаного дивана в гостиной и дремала, реагируя на любой звук, то и дело проверяя время на телефоне. Звонила ему часа два назад, но Саша сбросил. Написал короткое сообщение, узнавая, не срочное ли что? Добавил, что очень занят, и будет поздно.
Срочного ничего не было вроде, а он же в самом деле не гуляет, вот и не тревожила больше, ждала. Вскинулась вдруг от резкого звона и тихого, придушенного мата, точно сквозь зубы. Подскочила с дивана, путаясь в пледе:
– Саша?.. – сонно щурясь, вышла в коридор, где оставила дежурный свет.
– Прости, малышка, не хотел тревожить, – усмехнулся он, ставя на пол новый ящик с мандаринами. – Ключи уронил, неудобно.
– Ясно, – кивнула она, зябко обхватив себя руками.
Из-за того, что так резко проснулась, было и холодно, и как-то нервно, да и сердце все еще не успокоилось. Застыла посреди холла, будто с перепугу, смотрит на него, моргая, пытаясь фокус навести…
– Котена, что такое? – тут же навострился Саша почему-то.
Неужели действительно так хорошо ее знает и улавливает мелочи? Но, казалось, и пришел уже какой-то… то ли настороженный, то ли на взводе.
– Ничего, – как-то торопливо попыталась заверить Катя, зачем-то вцепившись в свой плед. – Дремала. Проснулась внезапно…
Саша кивнул, словно бы принял объяснение, но смотрел все еще очень внимательно. Так, будто с ног до головы ее этим взглядом охватывая. Слишком внимательно, как сканируя.
– Обнимешь? – заломил бровь в своей любимой манере.
И улыбается вроде бы, но весь как подобрался. Напряжен… Выходит, и она все в нем улавливает?..
– Конечно! – улыбнулась, ринулась к нему, опять путаясь в пледе.
Плюнула на это покрывало, бросила на пол, прижалась к Саше всем телом, забравшись трясущимися от зябкости руками под его пальто, обхватила. Уткнулась носом в горячую кожу на щеке.
Он обнял ее так, будто стальные обручи хлопнулись за спиной, вот честно. Горячо, не отнять, крепко. Как-то совсем по-родному уже. Но при этом… неотвратимо, что ли? Жестковато немного. Прижался твердыми губами к брови, целуя. Зарылся пальцами в ее взъерошенные волосы, наматывая локоны на руку.
– Так что случилось, котена? – опять спросил тем же тоном.
И как-то мигом обездвижил ее, не дав увильнуть, сжал затылок теплой ладонью. Сам отклонился немного, заглянув в лицо. Катя нахмурилась, отчего-то занервничав. Непонятное, тревожное ощущение внутри ни с того ни с сего.
– Ты о чем? – нервно улыбнулась, попыталась взгляд отвести.
– Катя, давай без этого, окей? – напряженно и немного раздраженно прервал ее Саша, не дав отвернуться. – Просто скажи.
И сразу ясно, что тоже устал, и тот напряг, который последнюю неделю в нем чувствовала, сейчас уже зашкаливает. Даже у нее на спине волоски дыбом встали.
– Я не понимаю, Саш. Ты о чем? – сама колючей стала, словно его отзеркалив. Задело остро почему-то. Не хотела же заводить разговор, зачем он давит?
– Катя! – резко, хлестко, с усилившимся раздражением. Хоть и не злой, кажется.
И как бы понятно, он лишь выдохся и так бурно реагирует оттого, что других проблем хватает, видимо. Не хочет еще и дома голову ломать. И как-то отшутиться бы, сгладить. Тем более и не проблема, а ее собственный заскок. Но, как назло, ничего в голову не приходило спросонья. Стояла и смотрела на него в упор. А потом… Непонятно, как черт дернул.
– Это ты Вадима избил? – как с моста в ледяную воду сиганула, вся сжавшись в его руках.
Саша же, кажется, наоборот, выпрямился еще сильнее. Стиснул челюсти, отчего на его щеках прорезались глубокие вертикальные складки. Его руки напряглись… но Кате не было больно вообще, на нее не давил. Смотрел прямо, и не думая избегать контакта. Только и зол был, что она эту тему затронула, тоже заметила.
