Текст книги "Сказка где-то рядом [СИ]"

Автор книги: Ольга Связина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

– Ой, крылышки у мальчика какие-то не такие получились, – огорчилась Параша, глядя на волшебных скакунов.

– Не переживай – они вам обоим очень подходят! – давясь от смеха, утешила ее Наташа.

– Но было бы несправедливо лишать награды моего спасителя, – смущенно зарумянившись, заметила бывшая зайка: – Позвольте Вашу руку, Мирон!

И волшебное колечко ловко соскользнуло по безымянному пальцу смуглой от природы – уж, во всяком случае, не от загара! – широкой руки.

– Видит бог, этим вечером я получил больше, чем мог надеяться, – потрясенно заметил он. – Я вновь стал человеком и вернулся к жизни, обрел очаровательную спутницу в странствиях и великолепного коня. Но это еще не значит, что мне больше нечего желать!

Зажмурившись, Мирон трижды крутанул кольцо на пальце и деревья на дальнем конце поляны расступились, точно раздвигающийся театральный занавес, выпускающий на сцену новое действующее лицо пьесы – целый дом. Срубленный из ровных, одно к одному, гладких бревен, украшенный резными наличниками и подзорами, с коньком на крыше – настоящий теремок. Да что теремок – целый терем, хоромы, могущие вместить большую семью с многочисленными отпрысками, родственниками и суетливой челядью. И в то же время удивительно ладный и уютный. Наташе сразу же захотелось зайти и проверить, настолько ли он хорош внутри, как выглядит снаружи. И лишь опасение, что он окажется еще лучше, и ей не захочется уходить, удержало девочку на месте. Кстати, надо будет провентилировать этот вопрос – должен же кто-то присматривать за домом, пока хозяева разъезжают по заграницам!

Мирон вмешался в ее радужные мечты, широким жестом как бы охватывая усадьбу:

– Путешествовать по дальним странам вдвое приятнее, когда знаешь, что тебе есть куда вернуться. Примите от меня этот скромный дар, миледи!

– Ну, теперь-то, когда вы уже обручились, можете обращаться друг к другу на ты! – вмешалась бестактная Наташа. В очередной раз она почувствовала себя катализатором, ускоряющим и усиливающим взаимную симпатию двух сердец, бьющихся в унисон, – этаким вирусом любовной горячки.

То, как Мирон с Парашей при этих словах быстро переглянулись, а затем, покраснев до корней волос, отвели глаза в стороны, только подтвердило ее подозрения.

– Однако, Параша напомнила мне о собственном долге, – спохватился Мирон, справившись с приступом смущения. Стянув с пальца волшебное кольцо, он с глубоким поклоном передал его Наташе: – Миледи! Вы, как никто другой, достойны этой награды!

– Спасибо! – пробормотала та, нервно теребя золотой ободок, однако не торопясь надевать его на палец и крутить: – Честно говоря, не ожидала. Я ведь действую чаще всего импульсивно, не рассчитывая на награду. Уф-ф-ф… Ну, вот, кажется, и оправдалась. А теперь – приступим!

С приятным чувством радостного предвкушения волшебного праздника Наташа трепетно одела колечко на безымянный палец – оно оказалось как раз в пору. Как же, интересно, его надевал Мирон? Впрочем, волшебная бижутерия наверняка растягивается и сжимается сама собой. Затаив дыхание – кажется, даже сердце перестало биться, выжидательно замерев, – она трижды крутанула золотой ободок, как будто навинчивая на палец крышечку с резьбой…

И эффект не разочаровал – но только сторонних наблюдателей: казалось, что в центр поляны ударила зеленая молния, как отголосок прошедшей грозы, и из того места, на котором стояла Наташа, в небо ударил столб языкастого изумрудного пламени. Какое-то время завитки холодного огня щекотали низко нависающие над поляной тучки, но затем резко опали вниз. Вместе с высотой пламя поменяло и цвет, постепенно пройдя весь спектр: зеленый – голубой – синий – фиолетовый – красный – оранжевый – желтый – и последний язычок зеленого огня, не больше огонька газовой зажигалки, быстро втянулся в кольцо. По нему еще раз пробежала радужная судорога, бросая отблески на пальцы, и все успокоилось.

– Ты что, заказала фейерверк? – с подозрением поинтересовался Вася.

– Нет, – вместо все еще ошеломленной девочки ему ответила Параша. – Похоже, ее желание кольцу оказалось не по силам. Видимо, ему противодействовало еще более сильное заклятие.

Наташа, хотя за последние несколько часов и успела понемногу свыкнуться с мыслью о том, что в сказочном мире придется задержаться надолго – если не навсегда, – все-таки не смогла одолеть душащие ее спазмы отчаянных рыданий. Лицо ее исказило, и из глаз бурлящим потоком хлынули горячие горючие слезы. Обрести надежду, затем потерять ее, снова обрести и опять потерять – и все меньше чем за сутки, – оказалось слишком для ее нервов. Ноги сами собой подкосились, и она упала на траву, закрыв лицо руками и вздрагивая от беззвучных и безутешных рыданий.

– Что с тобой? – заволновался Вася. Опустившись на колени, он принялся тянуть ее за локоть, точно это могло что-то исправить. – Ну, хорошо, я сказал глупость, прости меня. Прости за все, что я когда-либо говорил, делал и… думал. Ну, посмотри же на меня. Скажи что-нибудь!

– Я… хочу… домой! – всхлипнула Наташа. – Я просто хочу домой! Я… не от мира сего. И никогда к нему не привыкну!

– Можно загадать, чтобы ты чувствовала себя тут как дома, раз уж вернуться никак нельзя! – попытался мыслить конструктивно принц.

– А вот и домик как раз стоит, – Мирон сделал широкий жест в сторону своих хором. – С огородом и прислугой!

От проявляемой ими доброты Наташе отчего-то стало еще горше, и слезы, запас которых, казалось, уже почти стал иссякать, вдруг потекли с удвоенной силой.

– Нельзя, – покачала головой Параша. – Чары забвения ограничивают свободу воли человека. Забыв родной дом, Наташа перестанет быть самой собой. Это будет уже другой человек.

– Ну тогда… можно наколдовать волшебную ищейку, которая могла бы отыскивать следы, даже смытые водой! – продолжал фонтанировать идеями Вася. Мысль показалась ему дельной, и он с удвоенной силой принялся дергать Наташу за руку: – Давай, верти кольцо! Или дай, я сам покручу, если твое желание испортилось. Раз уж колечко крылатых коней создало, то чудо-собака для него вообще пара пустяков!

Дважды за день пережив крушение надежд, Наташа не позволяла обманчивой радуге в третий раз развесить над своей головой мерцающий мост мечты. Она билась в истерике, не позволяя стащить с пальца кольцо, а когда принцу все же удалось завладеть ее рукой, оказалось, что золотой ободок сидит плотно, как если бы его приклеили к коже – видимо, передать его другому владельцу можно было только по своей воле. Или же это было следствием 'радужного взрыва'.

Наморщив лоб, Мирон мучительно размышлял о чем-то, почти сведя брови на переносице:

– Так дождь помешал вам, когда вы вслед за собакой шли по какому-то следу? – спросил он, кивая на Овсянкина. Тот гавкнул, то ли подтверждая его слова, то ли принимая этот жест за вызов, но на пса не обратили внимания.

– Да, – лаконично кивнул Вася, оставляя попытки завладеть волшебным кольцом и расставаясь с надеждой утешить содрогающуюся в беззвучных и уже бесслезных конвульсиях Наташу. – Мы искали место, в котором Наташа попала в наш мир. Отчего-то она уверена, что, оказавшись там, сразу попадет домой. Но с тех пор прошло уже довольно много времени, да и погода спутала все наши карты.

– Что ж, – в голосе Мирона слышалось плохо скрываемое торжество: – С чудо-ищейкой я вполне могу вам помочь. До рассвета в моем распоряжении целая адская стая, а эти песики могут отыскать любой след, даже если он был оставлен в прошлом году на растаявшем уже снегу!

Он свистнул демонических ищеек, и те, замерев по собачьей 'стойке смирно', преданно глядели ему в лицо, ожидая приказаний и демонстрируя служебное рвение выдыханием искр. Наклонившись, Мирон что-то прошептал прямо в угольно-черные уши, после чего песики разом повернулись в одну сторону и приняли позы готовых к полету стрел, наложенных на тетиву луков: шеи вытянуты вперед, хвосты – назад, так что все тело представляет собой как бы сплошную прямую линию, левые лапы синхронно прижаты к груди.

– Они выведут вас прямо к месту, – удовлетворенно заметил Мирон, поднимаясь и отряхивая колени от приставшей к ним хвои и мусора. – Но пешком за ними не угнаться, придется вам оседлать моего старого конька – он приучен следовать за собаками как по ниточке, и ни за что не потеряет из виду.

Не дожидаясь формального согласия, он ловко ухватил Наташу за талию, поднял с земли и усадил верхом на дьявольского скакуна, фыркающего и косящего огненно-красным глазом. На смену истерическому буйству пришла апатия – Наташа чувствовала себя совершенно опустошенной, не хотелось ни двигаться, ни говорить, ни сопротивляться. И на подвижной лошадиной спине она сидела так же безучастно, как на земле, не сделав даже попытки за что-то ухватиться, когда вдруг потеряла равновесие и попыталась завалиться на землю.

Ловко запрыгнувший в седло позади нее принц Василий прекратил ее сползание, крепко обхватив за талию. Конь был оседлан, но не взнуздан, что и не удивительно: ведь до недавнего времени у него и головы-то не было, к чему привязывать повод – за шею? Зато теперь всаднику, во что бы то ни стало желающему во время скачки оставаться верхом, не оставалось ничего другого, кроме как придерживаться за само седло – в крайнем случае, вцепиться в гриву.

Мирон похлопал конягу по крупу:

– Что ж, прощайте, ребята. За этим зверюгой и наши крылатые лошадки не угонятся, так что держитесь крепче. Да поторапливайтесь – с рассветом он вернется в преисподнюю!

Он свистнул, ожидавшие только сигнала хозяина ищейки рванулись вперед, даже не делая вид, что нагибаются к земле в поисках следов. Не отставая, за ними топотал черный, как душа грешника, адский жеребец, на спине которого подпрыгивали два седока, заваливающиеся на ходу то в одну, то в другую сторону.

– Памятник… уф… из чистого золота… надо поставить тому, кто придумал стремена! – пропыхтел принц, стараясь сохранить равновесие, не упасть с несущегося через лес коня и одновременно не выпустить из рук Наташу, превратившуюся в мертвый груз. Она не хваталась за гриву, пытаясь удержаться, не балансировала и, если бы она еще и не моргала, ее можно было легко принять за безжизненное тело или куклу. В конце концов, утомленный борьбой с гравитацией, принц просто-напросто привязал ее к себе длинной лямкой сумки, ежесекундно рискуя упасть с седла во время этой сложнейшей операции, и полагаясь только на заботливо подтянутые Мироном стремена.

Ветки встречных деревьев хлестали по лицу, норовя сбить седоков на землю, седло под ними тряслось и раскачивалось, ветер свистел в ушах – тут уж не до любований красотами окружающей природы. Не обращая внимания на то, где они едут, судорожно вцепившись в седло, Вася чувствовал, что после этой дикой ночки удержаться на самом диком, необъезженном жеребенке или даже быке для него будет раз плюнуть. Если, конечно, он еще сможет взглянуть на какую-нибудь лошадь без содрогания и зубовного скрежета…

ГЛАВА 45

ВОЗЬМИ МЕНЯ С СОБОЙ!

И вдруг неожиданно все кончилось. Не в силах приноровиться к бешеному темпу скачки, постоянно получая пинки от седла, ребята не сразу сообразили, что очередной, особенно могучий шлепок, им отвесила уже не лоснящаяся черная лошадиная задница, а мать-сыра земля. Еще больше времени понадобилось на то, чтобы подняться на ноги – крепко связанные ремнем сумки, они представляли собой пародию на тяни-толкая, чьи задняя и передняя половины вдруг поссорились, отказываясь действовать сообща.

– Да ты отвяжешься, наконец, от меня, или нет?! – разъяренной кошкой фыркнула Наташа, выведенная из себя бессмысленными потугами Васи, задумчиво дергающего то за один, то за другой виток связывающего их ремешка, с одинаковым – то есть нулевым – результатом.

– Слава богу! – невпопад обрадовался он. – Я уж думал, ты на веки вечные онемела! Просовывай голову вот в эту петлю, должно получиться.

– Молись, чтобы так и оказалось, а то до конца дней будешь таскать за собой мой труп, – пропыхтела Наташа, протискиваясь в узкую тугую петлю. – Как тебе только удалось такого накрутить, на ходу-то!

– Я старался, – принц скромно потупился и, дернув за веревочку, в мгновение ока распустил стягивающие их путы. – Как не вовремя наступил рассвет. Опять мы не успели добраться до места.

Наташа огляделась по сторонам, потирая ушибленное (фактически, напрочь отбитое бешеной скачкой) место и, вместо того, чтобы снова помрачнеть, чего с замиранием сердца ждал от нее Вася, неожиданно просветлела лицом, совсем как небо на горизонте:

– Ну, не скажи! – триумфально заметила она. – До места все-таки довез, коняка чертов! Вот же она, та самая поляна!

Проследив за ее протянутой рукой с обличающее указующим перстом, принц пожал плечами:

– Полянка как полянка, точно такая же, с какой мы уехали. Разве что домика не хватает. Может быть, коник так и возил нас по кругу. Как ты узнала, что это та самая?

– Да по туману же! – вскинув на плечо свою многострадальную сумку с одеждой, Наташа уверенно двинулась вперед, туда, где стволы деревьев, расступаясь, давали отличный обзор на кисельно-белый сгусток, напоминающий дым от костра из мокрых веток. Судя по количеству клубов, сгорело как минимум пол леса, насквозь промоченного вчерашним ливнем. Туман как будто жил своей собственной жизнью: бурлил, вздымался и постепенно расползался в стороны, захватывая все новые территории.

– Я вообще не уверен, что там поляна, – себе под нос тихонько бормотал Вася, с каждым шагом набирая в сапоги по горсти осевшей на траве росы и стараясь не отставать от бегущей впереди девочки. Чтобы не потеряться в тумане, густом и прозрачном, как манная каша, им пришлось взяться за руки.

– А что мы ищем-то? – не выдержал принц после получасовых бесцельных блужданий по поляне, которую легко можно было прочесать вдоль и поперек за пять минут.

– Не знаю, – беспечно отозвалась Наташа. – В прошлый раз перемещение произошло как-то само собой. Но обращай на всякий случай внимание на все странное и необычное. И дай мне знать, если вдруг увидишь что-то такое.

Вася послушно огляделся, в глубине души недоумевая, как можно в этом киселе разглядеть хоть что-нибудь, и тут же обрадовано воскликнул:

– Ого! Я что-то вижу! Вон там, гляди!

Еще крепче взявшись за руки, ребята отважно бросились туда, где в тумане ворочалось что-то большое, темное, и наверняка опасное. С каждым шагом неведомая цель становилась, однако, все меньше ростом, но темнее и как будто материальнее, точно постепенно приближаясь.

Принц предостерегающе сжал Наташину руку – может, не стоит вот так, на полной скорости, очертя голову бросаться навстречу очередной опасности? Но в этот момент они прорвали последнюю туманную пленку, и оказались в самом эпицентре.

В одной из приключенческих книжек Наташа как-то прочитала про 'око урагана'. Это произвело на нее громадное впечатление, и она долго пыталась представить себе, каково это – находиться на пятачке спокойствия, когда вокруг голодным зверем ревет и беснуется буря? Но она даже подумать не могла, будто в тумане, таком спокойном, статичном и неповоротливом, тоже есть свое 'око' – своеобразный колодец, свободный от сгустков конденсированного пара, чем, по сути, и является туман. Больше всего это походило на стакан с чистой водой, поставленный в глубокую миску с молоком – полянка на поляне, проплешина в густом туманном меху.

Однако в Оке Тумана, в отличие от Ока Урагана, было совсем не спокойно: тут вовсю кипела жизнь, причем в самом буквальном смысле – точнее, в огромном, сверкающем медью котле.

– Ведьма! – сипло прошептал Вася, не в силах совладать с выражением панического ужаса и предательской бледностью на лице.

– Бабушка?! – не менее потрясенно прошептала Наташа.

Это была классическая, хрестоматийная, почти диснеевская ведьма – правда, без длинного черного балахона и такой же остроконечной шляпы с широкими полями. Зато котел для варки колдовского зелья и метла, используемая в качестве ложки-мешалки, не оставляли сомнений в профессиональной принадлежности старушки. Обычная крестьянская одежда, седые волосы, собранные в несложную прическу, и такое родное, с детства знакомое лицо!

– Она варит туман! – почти благоговейно прошептал принц.

Присмотревшись, Наташа действительно увидела, как при каждом помешивании черенком метлы из котла вытекают полупрозрачные струйки. Но чем дальше от котла, тем гуще и белее они становились, постепенно 'втекая' в сплошную белую стену, окружающую сам котел, ведьму и потрясенно замерших на месте ребят.

– Ты пришла вовремя, деточка, – не прекращая своей работы, заметила ведьма. – Еще пара дней, и ворота уже невозможно было бы открыть.

– Бабушка! – не удержалась Наташа. Голос, нравоучительные интонации, мимика – все казалось таким знакомым! Бабушка всегда обращалась к ней 'деточка', когда на что-то сердилась – ругаться, она считала, непедагогично. Да и причины быть недовольной у нее были: внучка внезапно исчезла из дома на несколько недель, и не ответа, ни привета – куда это годится?

Но та лишь отрицательно замотала головой:

– К сожалению, моя внучка первой открыла врата, и теперь не может вернуться обратно. Вы поменялись местами, и теперь должны совершить обратный обмен. Каждый человек принадлежит тому миру, в котором родился.

– Почему же вы не открываете врата? – поторопила ведьму Наташа.

Старушка улыбнулась, еще энергичнее перемешивая варево:

– Для этого уже почти все готово. Недостает только амулета против эльфийской магии – ты подверглась ее воздействию, и теперь заклятие не отпустит тебя так просто из этого мира.

– Как же вы надеетесь найти амулет, не отходя от горшка? – недоверчиво переспросил принц.

– Я послала собственное поисковое заклятие. Отыскав необходимое, оно вернется обратно с недостающим ингредиентом.

Наташа кашлянула:

– Не хочется вас разочаровывать, но на этот раз с недостающим инки… ингри…ентом вернулась я!

Запустив руку в карман, она достала пригоршню жемчужных горошин с ундининого платья, между которыми трепетали серые перышки волшебной пташки.

Отведя на секунду взгляд от кипящего котла, ведьма взглянула, и ее брови изумленно поползли вверх, почти соединившись с линией роста волос:

– Да, это как раз то, что нужно. Откуда ты… впрочем, не имеет значения.

С этими словами она отпустила древко – при этом метла, как ни в чем не бывало, продолжала помешивать содержимое котла в заданном темпе, – и схватила перышки. Одно тут же отправилось в котел, после чего зелье поменяло цвет, точно подернувшись бензиновой пленкой, а другое старушка зажала между ладонями, потерла их друг о друга, бормоча что-то себе под нос, после чего развела руки в стороны. На одной ладони остался лежать деревянный кругляш, гладкий, точно отполированный, украшенный черным значком, то ли нарисованным, то ли выжженным. К кругляшу крепился длинный кожаный шнурок, который можно было надеть на шею.

– Надевай амулет, – ведьма, так похожая на ее бабушку, протянула кругляш Наташе, и та послушно просунула голову в петлю. После этого старушка схватила метлу, вытащила ее из котла, ловко, как Джеки Чан нунчаки, крутанула ею в воздухе, и вновь окунула в переливающееся всеми цветами радуги зелье, только уже другим концом, метущей частью. Несколько раз провела по часовой стрелке вдоль внешнего края горшка, как будто любуясь игрой цветовых переливов, а затем взялась за дело по настоящему. Угнаться за кружащейся в бешеном хороводе метлой сейчас не смог бы и суперскоростной миксер!

А прямо из центра образовавшейся в котле воронки-водоворота (точнее, зельеворота) внезапно повалил туман – не тонкими струйками, не клубами, а могучим столбом. Не дожидаясь подсказки, Наташа сразу же поняла, что это и есть ворота – теперь, чтобы попасть домой, ей нужно сделать всего лишь один шаг вперед… Самый трудный шаг в жизни, особенно если тащить за собой повисшего на локте принца:

– Возьми меня с собой! – умоляюще попросил он, заглядывая ей в глаза.

– Вася! Я бы и рада, – смутилась Наташа. – Но ты принадлежишь этому миру. Да… ты просто не сможешь привыкнуть к той жизни. Ты даже не представляешь, насколько отличаются наши миры!

– Я смогу! – горячо пообещал он, не выпуская локтя: – Я научусь править самобеглым экипажем вместо лошади, и каждый день ездить в кабине-ловушке из башни Тилли! Я смогу научиться делать все то, что умеешь ты!

– Но ты не сможешь предать свою семью! – Наташа постаралась придать голосу максимум убедительности. – Твои родители наверняка уже волнуются, куда ты запропастился. Они возлагали на тебя большие надежды, тебя некому будет заменить!

Она почувствовала, как пальцы, вцепившиеся в ее предплечье, потихоньку разжимаются.

– Подожди! Вот, возьми на память! – она стянула с пальца волшебное кольцо, и сунула его в Васину ладонь: – В моем мире нет места волшебству.

– Хорошо, – очень серьезно кивнул он. – Я буду хранить его… пока ты не вернешься.

– Прощай! – чувствуя, как на глаза наворачиваются предательские слезы, она быстро шагнула в туман. Навстречу ей, скрытая мутным маревом, рванулась темная фигура. Не успевая избежать столкновения, Наташа попыталась защититься рукой…

…и упала на колени, с размаху уткнувшись носом в холмик жесткой травы. Похоже, снова ничего не вышло – та же полянка, деревья… Но ни котла, ни ведьмы, ни тумана! Ура! Она наконец-то дома!

– Стой, подожди! Ну почему ты все время убегаешь, мы ведь не хотим причинить тебе вреда!

После такого многообещающего вступления Наташа непременно вскочила бы на ноги и бросилась наутек, но не успела – в следующий момент на поляну высыпала толпа народу, одетого, не в пример ей, по-походному: плотные куртки и штаны, сапоги, головные уборы или косынки против клещей. Девочку моментально окружили, взяв в кольцо, и отвели в город, чтобы с рук на руки передать безутешным родственникам, почти обезумевшим от волнения.