Текст книги "Стань моей свободой (СИ)"
Автор книги: Ольга Славина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
Глава 19
Приветливый улыбающийся ресепшн, фантастическая скорость и заведующая гинекологическим отделением.
И предательская мыслишка о том, что любую проблему можно решить.
Вот только от этого решения холодеет не только внутри, снаружи кожа тоже покрывается мурашками, а мне становится страшно. Ребёнок. Новая жизнь, которая зависит только от тебя. От любви, которую я не смогу дать. От времени, которое я слишком ценю. От желания, которого у меня нет.
Пожалуйста, не сейчас.
Я не могу, не хочу и… боюсь.
Боюсь, что не выдержу. Что сорвусь и стану такой же, как моя мать – готовой сбежать с первым встречным, лишь бы подальше от того, что сковывает цепями по рукам и ногам.
Глубокий вдох носом и длинный выдох через рот.
Не стану. Не такой – гораздо хуже. Я сильнее и не позволю себе такой роскоши, а, значит, буду терпеть, сцепив зубы и доводя Андрея до бешенства. Или отчаяния. Тут уже как повезёт. И от будущего ребёнка буду требовать – послушания и результата, и не дам ничего взамен.
Так нужна ли ему такая мать? Нужна ли вообще кому-то?
Когда-то давно, в самом начале отношений, Андрей завёл разговор на детскую тему. Что я могла сказать? Что-то в своём стиле, остроумное и насмешливое, и на этом вопрос детей оказался закрыт на несколько лет. Чтобы снова открыться самым беспощадным образом из всех.
– Алиса Константиновна? – из кабинета заведующей выходит симпатичная медсестра. Интересно, у них есть лимит на улыбки? – Инга Владимировна примет вас через десять минут, извините за задержку.
– Конечно, – мрачно улыбаюсь я в ответ.
Задержка. На часах 11:30, так что это я пришла раньше, но атмосфера «Клиент всегда прав» и договорённость с Андреем способны и не на это. Девушка с опасным именем Милана скрывается за дверью, а я продолжаю дышать.
Глубокий вдох, медленный выдох.
Папа бы порадовался. Ворчал бы, конечно, но, уверена, скрывшись в своём кабинете, пустил бы скупую мужскую слезу. Вот только неизвестно когда он сможет хотя бы просто говорить, про остальное я сейчас и не думаю.
Интересно, Кир был счастлив рождению сына? Конечно, был. Ведь это – его кровь, его продолжение и главный подарок от любимой и любящей женщины. По схожим причинам счастлив и Андрей, вот только я уже чувствую, натирающие кожу запястий, браслеты.
Подняв ладони, я осматриваю их со всех сторон.
К гинекологу я поспешила, стоило начать с психолога. А лучше сразу с психиатра. Хотя была я у них лет восемь назад, не помогло, Кир со своими специфическими методами и то оказался действеннее. В отличие от ушедшего в работу отца, он приезжал, искренне интересовался не оценками, а мной. Моим настроением, моим мироощущением, моими, зачастую идиотскими, мечтами и желаниями.
Кирилл был рядом.
И разом восполнял все мои потребности – от моральных до физических. Понимал ли, как мне помогает? Не знаю. В то время Кир уже не надеялся вернуть любимую женщину, но ещё не смирился. И хочется верить, что и мне удалось ему помочь – в тот единственный раз, когда он позвонил в мою дверь, едва держась на ногах.
Когда узнал, что его Кира беременна от другого.
Но он сильный и он справился. Справлюсь ли я? Не уверена. Подвинуть конкурентов, занять место в нише, развиваться и совершенствоваться – легко. Довериться любящему человеку, думать о его счастье и родить ему ребёнка – практически невозможно.
Я всё ещё боюсь предательства, боюсь новой боли, боюсь снова оказаться брошенной и ненужной, и от осознания проблемы легче не становится. Поэтому я так цепляюсь за свою свободу, какой бы одинокой она не оказалась. И всё ещё не могу поверить, что есть человек, который со всем этим мирится.
Пусть даже Андрей – тот человек, которого я люблю. Так, как умею.
– Пожалуйста, проходите, Инга Владимировна вас ждёт.
– Иду, – прикрыв на мгновение глаза, я поднимаюсь с удобного кресла.
Я не могу, не хочу, но вытерплю.
Ради Андрея, ради себя и ради того, благодаря кому у меня уже двухнедельная задержка.
– Пятьдесят водки.
Привыкший ко всему бармен бесстрастно ставит на стойку шот и открывает бутылку. Это первый бар, попавшийся мне на глаза после того, как я вырвалась из глянцевого комфорта Преображенской клиники. Хорошо, что я на такси.
Залпом осушив шот, я шумно возвращаю его на барную стойку. Глоток обжигает, кажется, всё, от глотки до пальцев на ногах. И перехватывает дыхание, заходится пульс, а в глазах появляются слёзы.
– Может, чего полегче? – интересуется бармен, оказавшийся Андреем. Они все такие милые?
– В самый раз, – отдышавшись, я улыбаюсь, зажимаю шотом двухсотрублёвую купюру и выхожу на улицу.
Алкоголь разогревает внутренности, но не он заставляет меня улыбаться. Анемия и нервный срыв. Андрей расстроится, но… у меня как будто крылья за спиной. Словно я – самое могущественное существо в мире, и самое счастливое.
Господи, спасибо!
И пусть я понимаю, что это, в первую очередь, забота о несуществующем ребёнке, но как же хорошо! И расправляются плечи, на губах снова улыбка, а всё недомогание проходит раз и навсегда. Конечно, ведь попить железо это не девятимесячный марафон по врачам и лабораториям.
Позвонить Андрею? Он расстроится, и от понимания этого моё ликование меркнет. Да, знаю, миллионы мечтают о детях и не могут, но я… Когда-нибудь и я начну мечтать, через пять, десять или пятнадцать лет, и беременность станет лучшим из подарков, а консультанты в детских магазинах будут здороваться со мной как с родной. Когда-нибудь. А сейчас я готова ответить на всё недовольство мира, но не отступиться от своего слова.
Ведь второго шанса на жизнь у меня не будет.
И, вместо того, чтобы ехать на работу или в больницу, я иду по тенистой аллее, обнимая взглядом каждый цветок и каждое дерево по обеим сторонам улицы. И глубоко вдыхаю, стараясь вобрать как можно больше тёплого летнего воздуха, наполненного ароматом свежескошенной травы и пением многоголосых птиц.
Сев на пустую, по случаю жары, скамейку, я откидываюсь на спинку, вытягиваю ноги и ставлю таймер на пятнадцать минут. Потому что ловить момент это прекрасно, но стоит вспомнить и об остальном. Об отце, о «Саркани», о Яне и об Андрее.
И о библиотеке.
Которая, словно специально, не выходит у меня из головы. Отличная идея, превосходная, грандиозная, лучшая из всех. Была бы. Если бы не Ян. И вот вопрос, как бы мне так извернуться, чтобы и его не видеть и с библиотекой поработать?
Никак.
Скривившись, я поднимаюсь и иду к остановке, попутно вызывая такси. Всё удовольствие пропадает, стоит только задуматься о том, как может выглядеть наше сотрудничество. И, может, оно и станет плодотворным, но сколько нервов придётся извести ради этого?
У меня столько нет.
Потому что Ян будет дразнить, провоцировать и выводить из себя, заставляя меня разрываться между работой и собой. С другой стороны, когда ещё кто-нибудь решиться на такой проект? Вряд ли скоро и далеко не факт, что мне удастся в нём поучаствовать.
Да и чёрт с ним!
Обидно, конечно, а разочарование бьёт по уверенности, но сотрудничать с Яном я не стану. Разве что небо рухнет на землю, или Андрей настоит на этом проекте. И первое выглядит гораздо реалистичнее.
Хмуро покачав головой, я сажусь в подъехавшее такси и называю рабочий адрес. «Саркани», больница и дом, где меня ждёт разговор с Андреем. Серьёзный, тяжёлый и очень надеюсь, что не последний.
– … только психует. Задачи не обозначены, прибыль падает, а ей всё бы в игры играть. – Слышу я, проходя мимо двери на склад. – Для управления такой сетью нужно экономическое образование, а не курсы кройки и шитья!
Допустим, графического дизайна, но кто я такая, чтобы прерывать такой интересный разговор. И я отхожу в тень, наполовину скрываясь за открытой дверью. Подслушивать как бы нехорошо, но держать таких людей на работе ещё хреновее.
– Да ладно тебе, справляется ведь. Даже с дипломом Архитектурной академии. – Этот голос мне незнаком, хотя неудивительно – далеко не со всеми своими продавцами я общаюсь как с Женей.
– Да что в том дипломе! – Презрения хоть ложкой ешь. – Понятно же, что папа помог любимой дочурке. Где подмазать, где подкупить, а где и шантажом взять. Всё-таки профессия способствует, а профдеформацию никто не отменял.
Ну да, конечно. А то, что отец орал на весь подъезд, узнав, куда я собралась поступать, никого не волнует. Всё по блату, всё за просто так.
– Ты просто завидуешь нашей Бурерождённой!
– Кому?! – Вот это возмущение! – Ещё скажи, что прозвище вы ей придумали уважительное… Мало того, что там посмотреть не на что, так ещё и характер дрянь! – А как же, другого не имеем. Не всем же быть амёбными дурочками. – Не представляю, как на неё жених-то клюнул!
– Шикарный мужчина, – мечтательный вздох. – Я бы с таким и на простой секс согласилась, а тут целая свадьба.
– До той свадьбы ещё дожить надо. – Боже, сколько мстительного удовольствия в голосе! – Нормальные девушки не на работе ночуют, а по магазинам бегают, чтобы все на уровне, а тут…
– Поэтому мы с тобой на зарплате, а у нее свои магазины. – Бинго! Потрясающе верный вывод для настолько гнусного разговора. Я-то наивно думала, что мои таким не балуются.
– Магазины! – ещё один презрительный фырк. – Много ли в них смысла, если…
– Ш-ш, кто-то идёт? – звучит пугливо, хотя с такими беседами и я бы напряглась.
– Показалось, – после пары минут тишины произносит Алла. – Но всё равно надо расходиться, у меня сегодня ещё отгрузка.
– Смотри не перетрудись! – с намёком фыркает вторая.
– Жаль, Жени нет, он бы мне быстренько все сделал, а я бы ему показала… что захочет. – Размечталась! Даже в трудовом договоре прописан запрет на отношения между сотрудниками. Хотите кувыркаться – только за пределами моих площадей.
– Клюёт? – подхихикивает вторая.
– Конечно! Ещё пару месяцев и он забудет о своей Лиссет… – с глупым смехом они выходят со склада.
Женя-то может и забудет, а вот ты уже вряд ли.
Глава 20
Вот и съездила на работу.
Похоже, Жене действительно грозит стать управляющим, чего бы он по этому поводу не думал. Бросив сумку на гостевое кресло, я сажусь за стол. Злиться? Много чести. В конце концов, чего-то подобного я и ожидала, слишком странной была Алла последнее время. Практически не улыбалась, срывалась на продавцов и ещё эти постоянные больничные…
Казалось бы, чего проще, не нравится – уходи, но нет, во всём её облике, от холодного блонда до ярко-красных туфель, так и светилось что-то лживое. Когда это началось? Не помню, гораздо больше её душевного состояния меня всегда волновало рабочее, которое с каждым месяцем всё паршивело.
Сегодня единственное непрочитанное письмо в почте – от Алёны и лучше бы я его не видела. С другой стороны, размер дыры в бюджете после покупки дома на Гоголя я представляла ещё тогда. Смотрела на кирпичную кладку и большие окна и видела всю нерадостную перспективу. Алёна только усугубила, до копейки просчитав во что мне обойдётся камерная блажь.
Кредит? Да, но… это долбанное «но» становится постоянным моим спутником. И как бы можно заложить квартиру, но не хочется снова рисковать своим единственным жильём. Не хочется, но фото здания в Алёнином отчёте снова манит атмосферностью, словно шепчет: «Возьми. Я не подведу».
Или у меня просто едет крыша.
Поблагодарив Алёну в ответном письме, я со вздохом опираюсь локтями о стол, пряча лицо в ладонях. Что я имею? Отлаженный бизнес, жильё, машину, относительное здоровье. С чем мне надо разбираться? С папиной болезнью, со свадьбой и с тем, лгу я всё-таки Андрею или рассказываю всё как есть. И ухожу.
Отец приоритетнее, Андрей срочнее, а свадьба может и не состояться.
Прекрасный расклад, веселее у меня в жизни ещё не было! Мрачно постукивая пальцами по столу, я беру городской телефон и звоню вниз с просьбой позвать мне Аллу. Начну с простого.
– Звали, Алиса Константиновна?
– Садитесь, – я жестом указываю на гостевое кресло.
И Алла садится, в то время как мой взгляд скользит по уложенным в сложную причёску светлым волосам, по резким чертам лица и по идеальному тёмному костюму. Красивая, местами даже умная, но дальновидности ни на грош.
Хрен с ними, с завистью и неприязнью, всё-таки я плачу ей не за восторги своей персоной. Хуже всего то, что, возомнив себя умнее, Алла решила саботировать работу, а этого я не прощаю. Ни себе, ни другим.
– Что-то случилось? – И вот вопрос, она больше не скрывает неприязни из-за чего? Считает меня идиоткой? Или пытается на что-то спровоцировать?
– Почему вас вчера не было?
– Я отравилась, – она нагло врёт мне прямо в глаза.
– Чем?
Нет, правда, интересно чем таким можно травануться, чтобы на следующий день быть огурцом. Или Алла прикладывается к бутылке, а мы не в курсе?
– Маскарпоне, – меня не впечатляет её вежливая улыбка, – добавляла его в салат, а качество оказалось не на уровне.
– Какая жалость, – иронизирую я в ответ. – А подготовить подарки для «Спутника» что помешало? Насколько я помню, они были закуплены и привезены задолго до вчерашнего дня.
– Целесообразнее было хранить их в двух коробках, а не в тридцати отдельны пакетах. – Точно считает себя самой умной. – Рассортированные они могли растеряться по всему складу.
– А так потерялись обе коробки, – усмехаюсь я. Зазвонивший телефон отзывается вибрацией, но я сбрасываю вызов. – Алла, мне не нравится качество вашей работы. Постоянные задержки, больничные и, что хуже всего, невыполнение своих обязанностей. Это нервирует и меня, и персонал.
– Я выполняю обязанности, прописанные в трудовом договоре, в полном объёме, – выпрямляется Алла в кресле.
– Вы так считаете?
– Да.
Уверенность это, конечно, прекрасно, но не в случае со мной.
– Что же…
– Алиса Константиновна, – в кабинет без стука вырывается Оля, – там к вам пришли!
– Кто опять?! – рявкаю я, понимая, что, если это Ян, я прикопаю его под ближайшей клумбой.
– Налоговая.
Тишине, воцарившейся после этого, позавидовали бы и театральные подмостки.
– Кто? – тихо переспрашиваю я, краем глаза уловив мелькнувшее на лице Аллы злорадное выражение.
– Они внизу, – шёпотом отзывается Оля. – Как хорошо, что вы приехали, Алиса Константиновна!
Прикрыв глаза, я выдыхаю и разжимаю кулаки. Какая ещё, на хрен, налоговая?! Глубокий вдох, медленный выдох. Помнится, один психолог лет десять назад как раз советовал дышать на счёт, чтобы успокоиться и начать думать головой.
Жаль, что не помогает.
– Ну, я им скажу, что вы сейчас спуститесь, – наткнувшись на мой взгляд, тараторит Оля и исчезает, словно её и не было.
Не спеша я перевожу глаза на сидящую в кресле Аллу. Вальяжную, почти не скрывающую торжество. Это когда я успела её так достать?
– Вы хотели мне что-то сказать, Алиса Константиновна? – особенно выделяет она моё имя.
То ли я слепая, то ли Алла так хорошо маскировалась, но вот эту всю злорадную мерзость я увидела только сейчас. Из-за лишения премии так не ненавидят. Или я что, у неё когда-то мужика увела?
– Обязательно скажу, – оценивающе прищуриваюсь я, – попозже, а пока у нас с вами есть другие дела.
– Старший государственный налоговый инспектор Иванов Иван Петрович, – представляется хмурый подтянутый мужчина старше меня лет на десять. – Алиса Константиновна?
– Во плоти, – саркастически хмыкаю я.
Плевать, у меня нет обязанности их любить, тем более, что они явно не возвращать налоги мне пришли. Алла стоит за моим левым плечом, а покупатели любуются на неожиданное представление. Неудивительно, я бы тоже любовалась: на себя, в джинсах, футболке и кроссовках, на всю из себя Аллу и на двух мужчин в тёмно-зелёной форме. Очень узнаваемой.
– Старший государственный налоговый инспектор Поруханов Владимир Маркович, – продолжает тот, обязанность которого назвать сына Иваном. Классно же, ребёнку ни один документ заполнять не придётся – обойдётся шаблонами. – Ознакомьтесь, пожалуйста. – И, раскрыв кожаную папочку, тот самый почти шаблонный протягивает мне документ.
– Пройдёмте в мой кабинет, – отрицательно покачав головой, я разворачиваюсь и иду к выходу в подсобные помещения.
Прекрасно, мне только налоговой проверки не хватало! А в том, что это именно она, сомневаться не приходится. Как же, я ведь злостный неплательщик! С мизерными налогами, низкими зарплатами, никакой прибылью и постоянной перерегистрацией бизнеса!
Бесит!
И особенно то, что от этих хрен отвяжешься!
– Прошу. – Сев за стол, я жестом предлагаю налоговикам располагаться в двух, стоящих перед ним, креслах. Алла остаётся стоять у стеночки.
– Мы должны ознакомить вас с решением о проведение выездной налоговой проверки. – Шаблонный кладёт ту самую бумажку мне на стол.
– Что послужило поводом? – Мне хватает взгляда, чтобы выцепить оттуда самое важное – проверяемый период.
– Алиса Константиновна, это плановая проверка, – по-акульи улыбается шаблонный. Интересно, а зубы он себе сделал после скольких таких проверок? Потому что настолько белоснежного оттенка у нормальных людей не бывает.
– Как скажете, – усмехаюсь я.
Могу я отказать? Нет. Могу что-то изменить? Тоже нет. Хотя слова насчёт плановой – чушь. Если бы оно так и было, я бы знала об их визите, не зря же заприятельствовала с Аней из налоговой и Ириной из банка. Конфеты и кофе за эти пять лет окупились уже раз десять.
– Тогда прошу предоставить нам с коллегой рабочее место и ближайший час никуда не отлучаться.
Вот же… И уволить Аллу уже не получится, не до конца налоговой проверки, а она может и затянуться. Тем более, что этих гончих на меня натравили. Кто, зачем – не знаю, но попробую узнать.
– Конечно. – А шаблонный, по глазам видно, тот ещё волчара. Удивительно, что всё ещё в старших инспекторах – неугоден начальству или просто кайфует от тыканья других в их ошибки? – Алла, устрой инспекторов в своём кабинете, – мило улыбаюсь я, – там как раз два стола. Прошу вас проследовать за Аллой Фёдоровной. – За очень раздражённой моим решением Аллой Фёдоровной, но это уже исключительно её проблемы.
– Как скажете, – улыбается она сквозь зубы и послушно выходит из моего кабинета.
– Алиса Константиновна, нам нужно будет поговорить с вашим бухгалтером, – поднявшись, сообщает почти шаблонный.
– Алёна Алексеевна – приходящий сотрудник, но я сообщу ей о вашем намерении.
Кивнув, оба налоговика уходят, а я звоню Алёне.
Глава 21
– Привет, – тепло произносит Андрей, стоит мне взять трубку и одно это говорит о многом. – Как ты?
– В порядке. – Особенно, если забыть про раздражённую Алёну, недовольную Аллу и общую нервозность персонала. И собственные проблемы, да.
– Ты расскажешь мне, как съездила к Инге Владимировне? – осторожно, видимо, чтобы не давить, спрашивает Андрей.
– Расскажу, но давай не сейчас? – тяжело вздыхаю я. За прошедшие два часа шаблонный и молчаливый достали всех.
Ладно я, Алла и Алёна, въедливые беседы с нами логичны и имеют смысл, на на кой чёрт им понадобилось разговаривать ещё и с продавцами – большой вопрос. На который, вместо ответа, мне вежливо улыбнулись и намекнули на выход.
– Вечером?
– Давай вечером, только я не знаю во сколько приеду. – Прикрыв глаза, я устало потираю переносицу. – Пока разберусь здесь, пока съезжу в больницу… Ещё бы в магазин заехать, а то дома… сам знаешь.
– Что-то случилось?
– Случилось, но всё потом. Когда у меня пропадёт желание убивать, – хмыкаю я.
– А оно пропадёт? – насмешничает он.
– Даже если нет, я верю в твою уравновешенность. Должно помочь.
– Я весь и полностью к твоим услугам, моя Полуночная госпожа. – Как же хорошо, что есть кто-то, способный заставить улыбаться одной фразой. – Кстати, звонил Илья насчёт твоей машины, завтра можно будет забрать.
– Хоть одна приятная новость за весь день! – вздыхаю я.
– Всего одна? – И я понимаю, о чём он, но обсуждать это по телефону?..
– Я всё расскажу вечером, обещаю.
– Может, мне забрать тебя из больницы? – меняет он тему.
– Не надо, – ещё один вздох, – я сама.
– Тогда увидимся?
– До встречи.
И надо бы шевелиться и ехать к отцу, а мне хочется лечь и не двигаться. Инга Владимировна заверила, что это лечится, а, значит, нечего расслабляться. Вот сейчас дам задание Алле, продублирую его Алёне и поеду.
Поеду. Вот вроде выспалась, а всё равно подвисаю, уставившись невидящим взглядом в погасший монитор. Зачем тут налоговая? Кому я понадобилась со своим магазином? Покачав головой, я вижу значок сообщения в мессенджере. Неизвестный номер?
«У меня к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться!»
Не сомневаясь в отправителе, я всё же залезаю в вызовы и сверяю этот номер с тем, который звонил мне утром. И как я должна записать его в контактах? «Не брать»? Так возьму ведь…
Добавив в телефонную книгу «Исилин», я спрашиваю: «Какое?»
Да, эта библиотека вывернула мне мозг наизнанку и да, я хочу участвовать в её создании. И да, я всё ещё не готова смириться с присутствием Яна. Шах и мат.
Вибрация и лёгкий перезвон требуют посмотреть пришедшее сообщение. Как быстро он ответил. Сидел и ждал или случайно получилось? С кривой улыбкой я открываю чат…
… и телефон выпадает из ослабевших пальцев.
Он совсем рехнулся?!
Нет, то, что у Яна проблемы с головой мне давно известно, но это?..
– Ты совсем больной? – Я просто не могла не набрать его номер. – Соображаешь что предлагаешь?
– Ради твоего звонка я ещё и не на это готов, – веселится он. – Что тебя не устраивает, девочка моя?
– С тобой бесполезно разговаривать… – покачав головой, я собираюсь положить трубку.
– А на что ты готова ради того, чего очень хочешь? – меняется Ян. – Разве несколько миллионов высокая цена?
Помнится, в самом начале, только собираясь открыть второй магазин, на свой страх и риск, я пошла на полузаконную сделку. Выиграла, конечно, но стоило хоть одному винтику лечь не так, и я бы потеряла всё. Но это бизнес, в котором риски всё равно, что льющие с козырька капли дождя. Сунешься, не подумав, и вода противной ледяной змеёй заберётся за шиворот. И есть всего одна попытка, чтобы проскочить – в нужном месте и в нужное время.
Вот только для меня это было перспективой, а для Яна это очередная идиотская блажь.
– И чего хочешь ты? – Глупое сердце, с чего ты так замираешь!
– Реализовать проект библиотеки, – ровно отзывается Ян. – С участием лучших из лучших.
Низкой самооценкой я никогда не страдала, несмотря на все свои проблемы.
– И только ради того, чтобы я согласилась на совместную работу, ты даришь мне тот дом на Гоголя? Откуда ты, вообще, о нём узнал? – и хочется занять руки, но я лишь откидываю голову на спинку стула и закрываю глаза.
– Продаю, – поправляет Ян. – Мне позвонила Настя и спросила нет ли у меня желания сдать дом в аренду. – Удивительно, но, когда мы говорим о делах, то практически адекватны. Хотя это его «Настя»… – Учитывая, что насдавался я уже до тошноты, что она хорошо знала, это был странный вопрос. Я спросил, она ответила, слово за слово и Настя рассказала о твоём интересе. Конечно, без имён, но соотнести одно с другим много ума не надо.
Заманчиво, очень. Настолько, что, может, стоит рискнуть?..
– Нет.
– Что именно? – хмыкает он.
– Я не буду с тобой работать и не куплю дом на Гоголя, – твёрдо отзываюсь я, наконец, чувствую единение в мыслях и действиях. Да, хочется, но чего мне только не хочется. В нормальный отпуск, например.
– Почему?
– Потому что гладиолус, если других причин ты не видишь, – вздыхаю я. – Удачи с проектом. И не звони мне больше.
Не дав ему даже шанса ответить, я отключаюсь. Пора собираться.
– Пап, ты меня слышишь? Папа?
Я не поверила, когда увидела его открытые глаза и осмысленный взгляд, но врач, имя которого я так и не запомнила, подтвердил, что отец уже час как пришёл в себя и не планирует больше засыпать.
– Пап, это я, Лиссет. Твоя дочь, – ни на что не надеясь, зову я. И, задержав дыхание, вижу как он переводит на меня взгляд. – Ты понимаешь, что я говорю? – Медленно закрыв глаза, он также медленно их открывает.
С тихим всхлипом я прячу лицо в ладонях. Господи, спасибо! Я ничего не понимаю в медицине, но то, что отец сохранил разум, кажется хорошим знаком. Несколько мгновений слабости и я снова смотрю на отца, всё ещё не отрывающего от меня взгляда.
– Хорошо. – Судорожно вздохнув, я беру себя в руки и продолжаю: – Ты помнишь, как тебя зовут? – Он продолжает смотреть, не мигая. – Кирилл? – Нет ответа. – Игорь? Костя? – Снова закрытые на несколько секунд веки и камень, что с грохотом покатился с моих плеч.
Всё хорошо. У нас всё будет хорошо.
– Как ваши успехи? – В палату заходит врач без имени.
– Он всё понимает.
– Да, – задумчиво отзывается врач, разглядывая что-то на мониторах. – Мы проверяли, у Константина Игоревича сохранилась память и сознание, но вот с рефлексами и речью пока сложно. Завтра начнётся курс реабилитации, и в ближайшее время можно будет уверенно прогнозировать сроки восстановления физического и психического здоровья.
– А что может быть не так с психикой? – хмурюсь я.
– При самом лучшем развитии событий, всё остаётся практически по-прежнему, разве что появится некоторая, вполне понятная, нервозность. – Вот вроде разница между нами всего лет десять, а Иван Карлович, если верить бейджу, разговаривает со мной так, словно я идиотка. – При худшем могут произойти любые изменения, но об этом лучше не думать.
– Хорошо, – выдыхаю я и беру отца за безвольную руку.
– Алиса Константиновна, вам нужно будет подписать реабилитационный договор и ознакомиться с дальнейшим планом лечения, – задерживается врач.
– Я подойду к вам перед уходом.
Реабилитация. Долго, муторно, дорого, но эффективно. Пусть восстанавливают! Пусть ищут лучших специалистов, а деньги, если понадобится, я найду. В самом крайнем случае продам «Саркани», хотя одна только мысль заставляет сжиматься внутренности.
Плевать.
Я сделаю всё, чтобы поставить отца на ноги, а весь остальной мир подождёт.
Дома меня ждёт ужин и Андрей.
– Ты не беременна, – констатирует он, стоит мне сесть. – Ешь.
– А ты? – На столе всего одна тарелка, но и он не выглядит расстроенным.
– Я не хочу. – Дождавшись, пока я начну вяло ковырять вилкой, он разворачивается и направляется в прихожую.
– Андрей!
– Сколько это ещё будет продолжаться? – остановившись, спокойно интересуется он и оборачивается. – Сколько, Алиса? Что ещё мне нужно сделать, чтобы ты мне доверилась?
– Ты же знаешь, что с этим у меня всё сложно.
– Знаю. – Андрей подходит ближе. – Я люблю тебя и готов продолжать играть в одни ворота, но, Алис, не тогда, когда они заперты на все замки!
– Ты знаешь, что мне не всё равно, – не отрывая от него взгляда, признаюсь я.
– Я не вижу никого, кроме тебя, с того самого вечера, – он касается моей щеки и я прикрываю глаза, наслаждаясь лаской, – а ты даже не можешь сказать, что я тебе нужен.
– Ты мне нужен, – шёпотом, чтобы не услышал никто, кроме него. – Очень. Больше, чем кто бы то ни было.
– Тогда почему за каждым нашим шагом вперёд следуют два твоих назад? Ведь ты не хотела говорить мне о том, что ты не беременна. Надеялась и эту проблему решить сама?
– Не хотела, чтобы ты расстраивался, – просто отвечаю я, разворачиваюсь к рыбе и снова беру вилку.
Хорошо бы забыть о том, что для него это далеко не единственный, связанный со мной, повод для расстройства. Ещё неплохо бы угомонить мысли, скачущие с «Саркани» на налоговый кодекс, с него на отца, с отца на перспективную рекламу клиники в Израиле, а с неё на Яна. Такое ощущение, что ещё немного и моя голова лопнет, а из неё, словно из подарочного воздушного шара, полетят разноцветное конфетти.
– Я идиот, – вздыхает Андрей, и я чувствую его крепкое объятие со спины.
– Нет, ты прав и прекрасно это понимаешь. – положив ладони поверх его, признаюсь я. – Я ведь видела как ты обрадовался, но что мне оставалось? В очередной раз разочаровать тебя тем, что я не хочу детей ни от одного мужчины в мире?
– Ты могла просто сказать, – Андрей разворачивает меня к себе вместе со стулом, – как и всегда. Хотя бы это я заслужил – слышать от тебя правду?
– Ты заслужил милую, добрую и любящую принцессу, – качаю я головой, – вместо проблемной меня.
– Предпочитаю добиваться сердца мрачной одинокой колдуньи, – улыбается он, заводя прядь волос мне за ухо, – преданной и обманутой. Той, которая честнее всех принцесс разом.
– Думаешь, я тебе не вру? – горько усмехаюсь я, переводя взгляд за его плечо. – Просто моя правда меня же и уничтожит.
И самое время ответить на его вопросы, но вместо них – долгий и захватывающе-нежный поцелуй. Который разрывает наилучший момент для того, чтобы признаться.
– Расскажи и я справлюсь со всеми твоими демонами, – обещает Андрей, отстранившись.
Что? Нить разговора потерялась, когда его руки пробрались под мою футболку.
– Мне предложили разработать проект библиотеки. Настоящей, для всех желающих. – Зачем я это говорю?!
– Ты же всегда этого хотела, – одобрительно улыбается он. – Когда начинаешь?
– Никогда, я отказалась. – Поднявшись, я ставлю практически нетронутую тарелку на раковину.
– Ты опять не ешь, – хмурится Андрей. – Почему отказалась?
– Слишком всё складно, – скрещиваю я руки на груди, – да и дел по горло. Надо искать аренду для «Саркани», следить за отцом, эти опять же… Я не вывезу ещё и новый проект.
– Магазином занимаются управляющие. – Ага, особенно Алла! – Константин Игоревич под постоянным присмотром врачей, да и когда ещё ты сможешь внести хаос туда, где всё слишком складно?
Как бы этот хаос не лишил меня остатков спокойной жизни!
– Я всё равно уже сказала нет. – Неужели только Яну пришла в голову эта идея? Почему ко мне не обратился кто-то нормальный?! Чтобы я взяла и согласилась.
– Хорошо, как скажешь, – с улыбкой отзывается Андрей. – Инга Владимировна как раз сказала, что тебе нужно больше отдыхать.
– А как же тайна клиента? – фыркаю я, принимая предложенную руку, и иду за ним в спальню.
– Твоя тайна умрет вместе со мной, – веселится он, приложив правую ладонь к груди. – А пока спать.
