Текст книги "Стань моей свободой (СИ)"

Автор книги: Ольга Славина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Глава 38

– Ты…

– Я, – хмыкнув, подтверждает Ян и поворачивается ко мне. – Ты в порядке?

– В полном. – Андрей зло прищуривается, переведя взгляд с меня на Яна.

– Это так ты не врала? – Недвусмысленный кивок напоминает о моих признаниях у больницы.

– Считай, что мы квиты, – с высокомерной улыбкой вскидываюсь я. – Два шулера, которые перемудрили сами себя.

– Алиса… – морщится Андрей в ответ.

– Мне некогда, – отрезаю я и иду выключать компьютер. Мало ли что ещё придёт ему в голову. – У меня встреча, а все свои претензии можешь высказать в мессенджере, потому что видеть тебя у меня нет никакого желания.

– Тебя подвезти? – Ян мог высказаться раньше, но вместо этого стоял и молчал.

Почти равнодушно закрыл меня от Андрея, но не стал влезать в наши разборки. И что-то, подозрительно напоминающее благодарность, теплом зарождается у меня внутри.

Согласиться?

– Нет, я за рулём.

Соглашаться только для того, чтобы уязвить Андрея – глупость. Даже для меня, поэтому вслед за Яном я выхожу из собственного кабинета, чувству, как спину сверлит пристальный взгляд.

– У тебя точно всё нормально? – Машина Яна дальше, но вместе со мной он подходит к моей.

– Насколько это возможно. – Кривая улыбка его не радует, но Ян принимает и это.

– Куда ты сейчас? – Его ладонь удерживает дверь, и я поднимаю взгляд.

– На встречу.

– Надолго? – От одной только такой его улыбки долбанные гормоны снова пускаются в канкан.

– Чего ты хочешь? – подключив телефон к зарядке, интересуюсь я.

– Чтобы ты отдохнула, – со вздохом и, кажется, искренне отзывается Ян. – Считаешь, тебе это не нужно?

– Отдохнула… – Переведя взгляд вперёд, я задумчиво барабаню пальцами по рулю. – Нужно, очень, только…

– Буду паинькой, – обещает Ян, примирительно подняв руки. – Без приставаний, намёков и душеспасительных бесед.

– Ты же не выдержишь, – весело фыркаю я.

– Ради тебя постараюсь.

– Уже не выдерживаешь, – обвинительно тыкаю я пальцем в его сторону. И наблюдаю пантомиму по закрыванию рта ключом и выбрасыванием его же за спину. – Ладно, терять мне всё равно нечего.

– Я заеду за тобой в пять.

– А на своей машине меня не пустят? – недовольно морщусь я.

– Ты будешь отдыхать, – напоминает Ян, – а я поработаю твоим водителем.

– Хорошо, – решительно выдохнув, я захлопываю дверь.

Меня ждёт Иван Фёдорович.

– Простите, я не рассчитала время!

– Алиса. – Поднявшийся при моём появлении, Иван Фёдорович с улыбкой пожимает мою ладонь. – Поверь, беспокоиться не о чем, ты уложилась в чисто женские пятнадцать минут. – Жестом предложив мне садиться, он возвращается на своё место.

– Не помню, чтобы это относилось и к деловым отношениям, – с улыбкой покачав головой, я прошу у подошедшего официанта воду с лимоном.

– Бизнес не лишает женщину пола, – невозмутимо отзывается Сухоруков, – даже если сама она об этом забывают.

– Иван Фёдорович, осторожно. Ещё немного и я начну в вас влюбляться, – со смехом качаю я головой.

– Комплимент, – весело хмыкает он. – Уважила старика. Но ведь не для этого ты мне звонила?

– Не для этого. – Веселье тает, словно его и не было.

Визит Андрея взбаламутил то, что только-только начало укладываться на дне сознания и пусть сейчас мне не надо изливать душу, вдаваясь в подробности наших отношений, но проще от этого не становится.

– Появились обстоятельства, которые не позволяют мне и дальше представлять вас в «Альдебаране». – И хочется, чтобы это не выглядело поражением, но… – Уважая ваше время, мне хотелось сообщить об этом как можно раньше, чтобы вы могли оперативно найти замену.

– Замену… – задумчивым эхом отзывается Сухоруков. – Могу я узнать, с чем связано такое решение?

Можно долго и нудно объяснять про «основу доверия» и «безграничное уважение», но сегодня у меня не то настроение.

– Мы с Андреем расстались, у вас больше нет оснований мне доверять.

Пауза выходит многозначительной. Настолько, что я враз осознаю разницу и в возрасте, и в положении. Особенно, когда не вижу ни недовольства, ни озабоченности в мужчине напротив.

– Я предполагал что-то подобное, вчера Андрей был слишком нервным. – Он и нервным?! Это после того, как узнал о моей измене или до? – Поэтому подстраховался, ты же знаешь, это наша стариковская привычка всё контролировать… – Хмыкнув, Сухоруков тянется за портфелем и через несколько секунд передо мной ложится папка, идентичная той, в которой я отдавала соглашение Яну.

После молчаливого, но красноречивого жеста, я знакомлюсь с содержимым.

– Это… неожиданно.

– Это закономерно, – легко пожимает плечами он. – Видишь ли, Алиса, зная мой интерес, один приятель, который тоже имеет отношение к проекту, чуть подробнее рассказал мне о последней встрече рабочей группы «Альдебарана». Могу сказать, что мне нравится твой подход, нравится инициатива и нравится добросовестность, поэтому у меня нет причин тебе не доверять.

То есть я слежу за его деньгами, а кто-то ещё следи за мной. Удобная схема, выгодная. Надо взять на вооружение.

Я собираюсь ответить, но Сухоруков поднимает ладонь.

– Конечно, я понимаю, что на это будет уходить много времени и сил, которые ты отнимешь у собственного дела. – Иван Фёдорович подаётся вперёд, указывая на открытую папку. – Поэтому я предусмотрел компенсацию затраченных тобой ресурсов.

Причём компенсацию неплохую, хотя до этого всё происходило больше по любви, чем по расчёту.

– Вы пойдёте на это?

– Почему бы и нет, – улыбается в ответ он и делает глоток чая. – Соглашение с тобой – не самое моё рисковое предприятие, так что не вижу в нём ничего сверхъестественного. Тем более, что все, обещанные мной Андрею, преференции касательно «Альдебарана» всё равно теряют силу.

– Он не плохой человек, а наши отношения касаются только нас, – стараюсь я не кривиться. – И, к тому же, квалифицированный специалист…

– Алис, давай начистоту, – с улыбкой предлагает Иван Фёдорович, пока я ищу ещё аргументы, – специалистов много, вот только грязи в них тоже немало. И пусть я трижды деловой человек, но количество этого самого в своих кругах стараюсь сократить. У меня было время, чтобы кое-что разузнать о сути твоего звонка и это кое-что мне не понравилось. – Покачав головой, он выпрямляется. – И «не понравилось» это мягко сказано.

– Меня тоже нельзя назвать образцом благочестия, – в голове проносятся собственные измены, – но это не мешает вам со мной работать.

– Не мешает, – ровно отзывается Сухоруков, в этот раз отказываясь пояснять свои мотивы.

Пусть настаивать я не могу, но могу попробовать смягчить его решение. Да, поступки Андрея не поддаются моей логике, но при любых разрывах всегда виноваты двое.

– Наша личная жизнь не должна влиять на бизнес, – не соглашаюсь я, твёрдо глядя ему в глаза.

– Может быть, сейчас это модно, – хмыкает Сухоруков. – Вот только, поверь старику, она влияет. И сильно. Больше чем скачкИ котировок и ставка рефинансирования. Влияет. Потому что семья это то, что позволяет принимать верные решения, идти на риск и не сдаваться. Муж, дети… внуки, – улыбается он неуловимой тёплой улыбкой. – И есть большая разница, приходишь ты нервная, задёрганная и недоверчивая или спокойная и ощущающая безусловную поддержку. От этого, знаешь ли, зависит не только количество нервных клеток, но и балансовая прибыль.

Слышать подобное от, умудрённого опытом, успешного человека то ещё испытание.

– Но ведь и отсутствие семьи не делает человека плохим.

– Отсутствие – нет, – как на ребёнка смотрит на меня Иван Фёдорович, – но быть плохим и быть жестоким далеко не синонимы. – Помолчав, он добавляет: – Я не должен лезть в твою личную жизнь, и я не буду, выбирать тебе. Я всего лишь хочу, чтобы ты продолжила со мной сотрудничать и, возможно, просто дружески общаться. Если тебя не смущает компания старика.

– Иван Фёдорович, да какой вы старик! – улыбаюсь я, надеясь, что и я когда-нибудь смогу вот так, одной фразой разбить напряжение предыдущих минут.

Что в моих силах сделать здесь и сейчас? Переубедить Сухорукова? Не моими скудными потугами. Заключить сделку? Сомневаюсь, что Иван Фёдорович ценит меня настолько, чтобы ради этого менять принципы.

– Хочется верить, что моложавый, – веселиться он. – Так что, я могу на тебя рассчитывать?

– Безусловно.

Душ, поздний обед, таблетки… Готовить я, конечно, не научилась, но, по давнему совету Олеси, заказываю еду сразу на два дня и наслаждаюсь законным отдыхом.

Пока, услышав звонок в дверь, не вспоминаю, что согласилась на авантюру.

– Забыла? – со смехом в глазах интересуется Ян, когда я открываю дверь в шортах, футболке и с мокрой головой.

– Так заметно? – фыркнув, я делаю шаг назад, предлагая ему войти. – Дашь мне пятнадцать минут?

– Сколько угодно, – разувшись, Ян проходит в гостиную, с интересом осматриваясь. – У тебя уютно.

– Спасибо. – Чувствуя странную неловкость от происходящего, я стремлюсь скрыться в спальне. – Я быстро.

– Тебя затопили? – слышу я почти сразу, приглушённый закрытой дверью, вопрос и мгновенно мрачнею.

– Вроде того. Лучше скажи, что мне надеть?

– То, в чём тебе будет удобно.

Мужчины! Удобно… В клубе мне было удобно чуть ли не в белье и на шпильках. На работе, в зависимости от настроения, то в аховых костюмах, то в джинсах и кроссовках. Машину мне вообще удобнее водить на каблуках…

И что из всего этого подходит к его «удобно»?

– А поконкретнее нельзя? – морщу я нос, глядя в раскрытое нутро шкафа.

Где, по-хорошему, не мешало бы прибраться. Заодно и все, лишние уже, мужские вещи сложить в коробку и отправить владельцу, тем более, что чёрная зубная щётка в ванной сегодня утром заставила меня застыть и заново пережить прошедшие два дня.

– Удобная обувь, – слышится гораздо ближе, – и можешь захватить купальник.

– Мне нельзя купаться, – качаю я головой, спохватившись, что ворох таблеток всё ещё валяется на столешнице кухонного острова.

Очень специфических таблеток, на которые Ян, я очень надеюсь, не обратит особого внимания.

– Значит, без купальника, – бесстрастно отзывается он.

Хмыкнув, я вытаскиваю светлые джинсы, спортивный топ, кофту со спущенным плечом и иду сушиться.

Глава 39

– Не думал, что ты такая быстрая. – Закрыв квартиру, я вижу Яна, привалившегося спиной к стене рядом с кнопкой лифта.

– Тебе просто повезло, – фыркнув, я вхожу в вовремя разъехавшиеся двери.

Мне тоже повезло, что рюкзак, который я купила не помню для чего, оказался крайним на верхней полке шкафа. И что стало лень краситься.

– Даже спорить не буду, – улыбается тот, кто обещал вести себя примерно. И, к моему безграничному удивлению, сдерживает обещание.

– Ты же не планируешь меня похитить? – Стоило бы скривиться от того, насколько двусмысленно это звучит, но не буду. Сегодня я отдыхаю, по его же собственным словам.

– К похищению обычно не готовятся, – Ян весело кивает на мой рюкзак, куда я сгрузила все лекарства. Просто чтобы не лежало на самом виду.

– Обычно люди знают, куда едут отдыхать, – иронизирую я в ответ.

– Ты не спрашивала, – пропустив меня вперёд, он также легко и естественно открывает передо мной дверь подъезда.

– Спрашиваю. – Улыбка меркнет, когда низ живота отдаёт резкой режущей болью. Всего пару секунд, но и этого хватает, чтобы сбиться с шага и задержать дыхание.

И об этом меня тоже предупреждали. Пройдёт.

– Может, вернёмся? – Ян не успевает подойти, а всё уже заканчивается.

– А обещанный отдых?

– Только если ты уверена, что хорошо себя чувствуешь.

Какой взгляд! Хорошо, что прошлый он так не умел, иначе мне пришлось бы гораздо сложнее. Как раз эта смесь беспокойства и заботы на раз заставляет верить, что хоть кому-то в этом мире мы важны и нужны.

– Станет ещё лучше, если ты сдашь все явки и пароли.

– Знаешь «Амариллис»? – продолжив путь, интересуется Ян.

– Слышала.

Одно только упоминание вызывает волну нервной дрожи. Всё хорошо, всё наладилось. Больше ничего не случится.

– Это загородный отель, в котором чаще всего слишком шумно и людно. – Ещё одна, без скрипа открытая передо мной дверь, и мы выходим с придомовой территории. Почему-то с Яном все эти мелочи чувствуются острее и важнее, что ли. Или просто меня так впечатлила его сегодняшняя защита? – Поэтому для тех, кто любит поспокойнее, в нескольких километрах от отеля, «Амариллис» сдают домики в аренду. Естественно, со всеми удобствами, вплоть до бассейнов, но и они не лепятся друг к другу заборами.

– Какая невыгодная стройка! – насмешливо качаю я головой, собираясь занять пассажирское сиденье его джипа.

– Помочь? – придерживая дверь, совершенно серьезно спрашивает Ян, заставив меня перевести взгляд с не такого уж высокого порога на его лицо.

– Не нужно, – сев и положив рюкзак назад, я чувствую смутное беспокойство. – Спасибо. – Которое заметно уменьшается, стоит ему услышать благодарность.

– Ты не в порядке. – Я жду привычного уже «девочка моя», но его нет. – Но отдохнуть тебе и правда надо, поэтому положимся на случай и Вову.

– Вову? – Мы будем не одни?

– Да, – выезжая с парковки, подтверждает Ян, – Вова Травин, ты должна была видеть его на последней встрече рабочей группы. Такой высокий жилистый и лысый мужик в очках. – Если это тот, который все три часа смотрел на нас с высокомерным осуждением, то видела.

– А что с ним не так? – подняв бровь, интересуюсь я.

– Он был врачом, давно. – Лето заканчивается, суббота, вечер, поэтому и пробок перед нами нет. – Пока не попался на врачебной ошибке и не был уволен с запретом на осуществление медицинской деятельности.

– И ты продолжаешь называть его врачом? – До этого мне казалось, что Ян гораздо более резок в суждениях.

– Ошибка была не его, – пожимает плечами он, – но доказать это не получилось. После того, как прошли наложенные судом три года запрета, Вову звали обратно, но он обиделся и пошёл в архитекторы. Медицину, конечно, ещё изучает, но уже как хобби.

– А Аня? – с весёлым прищуром интересуюсь я и Ян поворачивается, пользуясь красным сигналом светофора.

– Что Аня? – он копирует моё выражение лица, но смена сигнала не даёт мне на это засмотреться.

– У неё тоже есть своя история?

– Своя история есть у всех, – хмыкнув, поворачивает Ян и въезжает в промзону. – Если ты про Аню Минаеву, то когда-то она была скрипачкой, мечтала о филармонии и мировых турне. Потом оказалось, что выше третьей скрипки на четвёртом пульте ей не подняться и Аня…

– Тоже обиделась? – с улыбкой влезаю я, пока Ян занят перестраиванием в левый ряд.

– Можно сказать и так.

– То есть у тебя клуб обиженных? – Почти как книжный, только веселее.

– Разочаровавшись в одном, в другом мы прикладываем в трижды больше усилий, – отзывается он.

И бросает на меня взгляд, в котором мне ясно виден намёк и на мою обиду. После которой, собственно, и родилась идея «Саркани». Смогла бы я провернуть всё это без его участия в моей личной жизни? Возможно, но вряд ли настолько же быстро и успешно.

Злость не всегда во вред. Иногда она – мощнейший двигатель персонального прогресса.

– Это относится ко всему?

– Почти, – краем губ улыбается Ян и снова молчит.

– Сегодня ты на редкость молчаливый парень, – фыркнув, отворачиваюсь я к окну.

– Всего лишь держу своё слово. Расскажи лучше в честь чего в соседнем с тобой кабинете сидели налоговики.

– Чтобы скучно не было, – со смешком я продолжаю изучать лес со своей стороны. – Ни мне, ни моему бухгалтеру, ни СВЧ.

– СВЧ? – с явным интересом спрашивает Ян, и я возвращаюсь взглядом к нему. – Это ведь не то, о чём я подумал?

– Это Стервы в чёрном, – насмешливо хмыкаю я. – Если бы ты их видел, понял бы, о чём я говорю. Эти дамочки едва не довели до срыва обоих инспекторов…

Никогда бы не подумала, что стану с таким воодушевлением рассказывать эту историю, но молчаливое участие Яна, его смешки и реакции развязывают мне язык так, как никогда не снилось алкоголю.

– … и мы с Алёной провели свою аферу. Грубую, конечно, но относительно эффективную, – наконец, выдыхаюсь я.

– Расскажешь? – подавшись вперёд, положив одну руку на руль, Ян с улыбкой смотрит на меня.

Смотрит. На. Меня.

Оглянувшись, я осознаю себя сидящей в неподвижной машине и не понимаю, как могла не заметить остановки.

– Я и так слишком много рассказала, – морщусь я, мгновенно закрываясь. – У тебя что, вместо ароматизатора сыворотка правды?

– И об этом я тоже умолчу, иначе перестану быть хорошим, – веселится он и выходит из машины.

– Станешь плохим? – Форменная провокация, хотя мне и правда, интересно.

– Идём, – с весёлым укором качает он головой, – нас давно уже ждут.

Хоровое «О-о» встречает, стоит только показаться на глаза народу. Которого, здесь, кстати, собралось ни разу не мало! В приветствии улыбаясь направо и налево, я иду за Яном, который, только вступив в дом, берёт меня за руку. Вдруг потеряюсь.

Череда имён, которые называет Ян по мере продвижения через самый натуральный трёхэтажный коттедж, не смущает потому что большую часть я помню. Рабочую группу по «Альдебарану» уж точно.

– Корпоратив?

– Скорее, празднование начала конца, – хмыкает Ян, открывая передо мной дверь, за которой оказывается спальня, – вещи можешь оставить тут. Захочешь остаться – пожалуйста, если нет – в любой момент я отвезу тебя домой.

– И что это за начало конца? – шагнув внутрь, я осматриваюсь.

Светлые стены, светлый потолок, тёмное покрывало на кровати, две тумбы, два светильника и небольшой комод. Ничего лишнего, но всё, что необходимо. Достав телефон, я бросаю рюкзак на кровать.

– Вчера мне звонили из банка. – Ян так и стоит у двери, всем видом показывая, что это моя территория. – Деньги переведены и в понедельник мы начинаем строительство.

– Поздравляю! – Из окна виден кусочек внутреннего двора и мне хочется посмотреть что там.

– Я тебя тоже, – не спеша обведя взглядом комнату, он останавливает глаза на мне, – Иван Фёдорович сказал, что ты согласилась на его условия.

– Мне же нужно купить у тебя Гоголя, – радуясь, что дверь хорошо заглушает начавшееся в доме веселье, отзываюсь я.

– Нужно. Идём? – Руку он больше не протягивает, и я первой выхожу из спальни.

– Привет! – на садовую качель плюхается, отдыхиваясь, Аня. – Я Аня Минаева, мы виделись на прошлой неделе.

– Привет, – одной было спокойнее, но и против компании я не особо возражаю, – да, я помню.

– Говорят, с понедельника начинают строить «Альдебаран»?

– Если верить Яну – да, – поёжившись, я подтягиваю повыше цветастый плед.

Стоило взять куртку. Пусть ночи ещё неделю останутся летними, но открытое плечо уже холодит осенняя прохлада, а собирающаяся роса чувствуется даже через кроссовки. Хотя, может, я просто пересидела на улице.

Выйдя сюда почти три часа назад, я так и не смогла заставить себя вернуться в дом.

Сначала увлеклась разговором с тем самым Вовой, который обиженный врач. Никогда не думала, сколько интересного может знать медик! От случаев из его практики я то рыдала от смеха, то едва могла дышать от волнения. Вова жарил шашлык, Вове было скучно. И, как и я, он не горел желанием вливаться в алкогольную компания и рубиться в настольные игры.

Вот мы и компенсировали – я отвлекалась от ноющего живота разговорами, а он делился тем, что так и осталось его главной страстью.

Кто-то постоянно приходил и уходил, то покурить, то погреться у мангала, то поцеловаться за углом. Последних Вова гонял под мои сдавленные смешки, напоминая, что герпес не дремлет. Потом, правда, он понёс последнюю партию шампуров в дом и пропал, так что эти двадцать минут я сидела, едва раскачиваясь, рассматривала ночное небо и, как ни странно, отдыхала.

Пока не пришла Анечка.

– А ты ему не веришь? – Оригинальный вопрос.

– Я вполне доверяю ему как профессионалу, – легко пожав плечами, ровно отзываюсь я.

– А как мужчине?

Подняв бровь, я не спеша разворачиваюсь к ней.

Красивая девушка Аня Минаева сидит рядом со мной в широких светлых шортах, укороченной футболке, оголяющей полоску живота и лёгких кроссовках. Светлые волосы до плеч завиты в небрежном беспорядке, но мне хорошо известно, сколько времени сжирает подобная небрежность. В темноте не особо разберёшь, но макияж лёгкий – если глаза и подведены, то едва-едва, а на губы разве что бесцветный бальзам нанесён.

Даже тонкая сигарета с приторно-сладким вишнёвым ароматом её не портит.

– Не понимаю о чём ты.

Конкурировать с ней за Яна я не собираюсь даже из-за глупого ёкнувшего сердца.

– Прости, если не то говорю, – искренне улыбается Аня, а мне лень гадать стоит ли что-то за её доброжелательностью. – Просто вы так зашли… Да и комнату он тебе отдал ту, которую обычно занимал сам. – Задрав голову, она выпускает кольцо дыма в ночное небо. – Ян не любит шума, а в той спальне самая лучшая звукоизоляция.

– Вы уже здесь отдыхали? – Я не останусь, а Ян вполне может вернуться в свою тихую спальню после того, как отвезёт меня в город.

– Да. Мы ездим сюда фирмой дважды в год – зимой и летом, отдыхаем и общаемся. – Ещё одна улыбка и ещё одно дымное кольцо. – С сегодняшним вечером будет трижды.

– Повезло, – вежливо улыбаюсь я и снова откидываю голову на спинку.

Интересно, здесь уже холодно спать? А если одеться потеплее?

– Алис, вы с Яном встречаетесь? – Голос неровный, а остальное не видно – глаза я ради этого не открываю

– Я не буду обсуждать свою личную жизнь в кругу коллег.

Наверное, холодно. Одеяло бы потеплее, но вряд ли оно такое здесь есть.

– Понятно, – ровно откликается Аня и встаёт.

– Ян не входит в мою личную жизнь, – бросаю я ей в спину, но ответа нет.

Не услышала? Не поверила? Да и чёрт с ней. Снова закрыв глаза, одной ногой я упираюсь в землю, начиная заново легко раскачивать качель.

– Не вхожу, значит?..

– Ян! – Подпрыгнув, я прижимаю руку к бешено-колотящемуся сердцу. – Ты меня напугал.

– Прости, не хотел. – Выйдя из тени откуда-то справа, он садится рядом, подстраиваясь под ритм моих укачиваний. – Не жалеешь, что приехала?

– Здесь хорошо, – уклончиво отвечаю я. – Спасибо, что вытащил.

– Я рад, что тебе нравится. – Несколько минут мы качаемся в тишине. – Может, останешься?

– Нет, мне нужно домой, – вздохнув, качаю я головой. – Как раз хотела идти за тобой, но никак не могла перестать лениться.

– И уговорить тебя мне не удастся? – хмыкает Ян.

– Не в этот раз, но место я оценила, – улыбаясь, я встаю. Свернуть плед оказывается лёгким делом и, перебросив его через руку, я перевожу взгляд на Яна. – Идём?

– Поехали, – без вздохов и показательных сожалений поднимается он.

И мы идём к дому, заходим внутрь и даже делаем шаг к спальне, но очередной резкий спазм скручивает внутренности. Задержав дыхание, не зная, какую позу принять, я инстинктивно хватаюсь за единственную доступную опору. И Ян останавливается, мрачнея на глазах.

Секунда, две, три, но резь не проходит и, попытавшись сделать шаг, я давлюсь собственным шипением.

– Что с тобой? – Моё короткое мотание головой его не устраивает. – Алиса!

– Помоги дойти до спальни.