Текст книги "Стань моей свободой (СИ)"
Автор книги: Ольга Славина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)
Глава 36
– Так и думала, что ты опять не ешь! – недовольно фыркает Олеська, глядя как я сажусь, и прямой наводкой идёт к холодильнику.
Исключительно затем, чтобы разобрать пакеты с логотипом известного сетевого магазина. Но даже не это заставляет всё больше округляться мои глаза. Хрен с ними, с продуктами, с Олесей это не первый раз, гораздо больше меня впечатляет появившийся из-за её спины Кирилл. Тот, который как раз с пакетами.
– Это была её идея, – хмыкает он, послушно поставив пакеты туда, куда она тыкает тонким наманикюренным пальцем.
– Да, моя, потому что от вас, мужиков, не дождёшься! – с искренним раздражением выглядывает Олеська из-за двери холодильника. – Она сама справится, – передразнивает она, и подозреваю, что Кира. – Все будет нормально! Нужно побыть одной!..
И, наверное, я бы объяснила ей, что Кир прав, если бы могла говорить. Шок это по-нашему. Серьёзно, такого поворота я ожидала меньше всего.
– А вы… – переводя взгляд с одного на другого, я обвожу их круговым жестом. – Вы вместе?
– Рехнулась?! – хмыкает Кир.
– Я с ним?! – возмущается Олеся.
Открыться шире мои глаза не способны физиологически, поэтому я на время забиваю на происходящее. На то время, которого достаточно, чтобы припереть Олесю к стенке и хорошенько допросить. Даже у меня не хватит наглости и фантазии, чтобы предположить, будто моя любимая, убеждённо-холостая подруга решила взять и завести постоянного мужчину. Даже если это Кирилл Самсонов. Даже если они после той ночи переспали.
– Тогда как?.. – Ещё один неопределённый взмах рукой. В общем-то, чего бы они не добивались, занять меня им удалось. Настолько, что отступает страх, скалящий зубы и обещающийся вернуться позже.
– Проще простого, – хмыкает Олеся, закрывает холодильник и идёт мыть руки. – У твоей единственной и неповторимой подруги нет ключей от твоей квартиры, а у него есть.
– Хотя быть не должно, – вздохнув, я скидываю туфли и, с усилием поднявшись, несу их в прихожую.
Так вот что такое настоящая дружба? Просто двое, не связанные друг с другом человека, которые решили накормить тебя ужином. И плевали на возникающие перед ними препятствия.
Впервые за последние сутки искренне улыбнувшись, я иду умываться.
– Может, ты включишь в обязанности домработницы готовку? – оторвавшись от сковороды, предлагает Олеся.
– Я не провожу дома столько времени, – рухнув на барный стул, я облокачиваюсь на стол и ставлю на руки подбородок. – Она и тебя припахала? – с улыбкой обращаюсь я к нарезающему красный перец Киру и, чувствуя внезапный приступ голода, утаскиваю с доски один кусочек.
– Вроде того, – иронично кривится он. Ага, чем бы дитя не тешилось… Проходили, знаем.
– Вроде того?! – услышав, возмущается Олеська и поворачивается, собираясь проконтролировать процесс, но так и остаётся с открытым для нотации ртом.
– Превзошёл ожидания? – не поворачиваясь, насмешничает Кир. А всё потому, что ломтики перца похожи друг на друга как близнецы – идеально-ровные, длинные и тонкие.
– Неплохо, – мгновенно сделав вид, что ничего особенно не видит, Олеся, опасно накренив, утаскивает из-под его локтя разделочную доску вместе с перцем и ножом. – Но можно было и лучше.
С немым вопросом во взгляде я, подняв бровь, смотрю на Кира. Невозмутимого, якобы ничего не понимающего и кристально-честного. Я не поняла, между ними что-то было или нет?!
– То есть вы приехали только для того, чтобы меня накормить? – Весёлое изумление встречается в моей мимике нечасто.
– Не совсем, – сбросив все ингредиенты в кастрюлю, Олеся сбавляет огонь и, развернувшись, опирается ладонями об остров. – Я приехала потому что ты не отвечала на звонки. Дверь тоже оказалась неприступной, хотя машина стояла перед подъездом. Ситуация вообще ни разу не смешная, особенно…
– У тебя суп не убежит? – ровно перебивает её Кир.
– А ты проверь, – елейным тоном отзывается Олеська. – По случайности у меня оказался его номер, – небрежным жестом указывает она на Кира, – а о том, что у него есть ключи, я знала от тебя. Остальное оказалось делом техники…
– Сдёрнуть меня с собрания акционеров и заставить съездить в магазин, – хмыкает Кир, отвернувшись от плиты, где демонстративно поднял крышку, принюхался и что-то добавил в будущий суп. Хорошо, Олеся не видела!
– Я же тебя и накормлю, – поворачивается она к нему с таким видом, словно ужином для Кира будет его же собственный мозг. С чайной ложечки.
– И что в меню? – Важный вопрос, учитывая распространяющийся по кухне обалденный аромат.
– Суп-гуляш, – мгновенно разрывает убийственный зрительный контакт Олеся, – и игристое.
– Мне?
– Мне, – иронично разрешает она мои сомнения. – Тебе и водителю гранатовый и апельсиновый соки. Причём гранатовый лучше бы тебе, он… полезный он, так что пей! – Открутив крышку у стоящей рядом стеклянной бутылки, Олеся берёт из шкафа бокал и, налив, ставит передо мной.
– Спасибо, – с улыбкой я вдыхаю терпкий гранатовый аромат.
– Водитель? – в свою очередь интересуется Кир, садясь на соседний стул.
– А разве нет? – Олеся не ведёт и бровью. – Если хочется адреналина, могу поделиться, права потом у гаишников заберёшь.
– Сами отдадут, – улыбается Кир даже ни разу не самоуверенно, а мне просто хорошо.
Оттого, что они язвят на моей кухне. От начавшегося дождя, стучащего в пластиковые окна. От пряного пара, струящегося из-под приоткрытой крышки. От дружеского тепла, которое я ощущаю окутывающим коконом.
Оттого, что сегодня мне не обязательно оставаться одной.
– Что всё-таки у вас происходит?
После сытного ужина и пустой болтовни мы, прикрываясь очень важным предлогом, идём с Олесей в спальню и закономерно пропадаем.
– У кого у вас? – с неподдельным интересом спрашивает она, лёжа поперёк моей кровати и положив голову на согнутую в локте руку.
– У вас, – фыркаю я в ответ, демонстративно указав рукой на закрытую дверь.
– Ничего, – вполне себе искренне пожимает Олеся плечами.
– То есть вы не спали? – Живот снова неприятно тянет, и я кладу поверх него руку.
– Только не говори, что ты серьёзно, – сев, она с укором качает головой. – Лиссет, в тот вечер, когда ты ушла с Яном, твой Кир развлекал меня познаниями в области финансов. Даже дал контакт хорошего страховщика, ты знаешь, я интересовалась, но на этом всё. К слову, ушёл он оттуда с длинноногой блондинкой, которая разве что не раздевалась по пути. – Олеся окидывает меня тревожным взглядом. – Болит?
– Терпимо, – морщу я нос. – Так вот как у тебя оказался его номер…
– А ты думала, я с первого взгляда влюбилась в этого самоуверенного… – запнувшись, она бросает на меня короткий взгляд, – … кобеля?
– Думаешь, если назовёшь его сволочью, разобьёшь мне сердце? – веселюсь я.
– Думаю, что с этим хорошо справляются другие, – мрачнеет Олеся. Я вижу, что она не хочет продолжать, но пересилить себя не может. Не в этот раз. – Андрей… Я видела его машину, когда привозила тебе вещи. Он был у тебя?
– Он не настолько дурак, – усмехаюсь я. – Когда ты его видела, он привозил мою карту из Преображенской. Естественно, пока я приходила в себя после обморока, они позвонили ему, как ближайшему родственнику, а догадаться что случилось… Даже если бы это была не беременность, он не мог рисковать.
– Рисковать! – презрительно кривится она. – А то, что он исполнил – не риск? – Явно желая высказаться на эту тему, Олеся молчит. – Просто объясни мне, зачем ты снова согласилась за него выйти?
– По расчёту, – прикрыв глаза, я откидываю голову на изголовье кровати.
– Лиссет…
– Потому что я могу его понять. Могла… – Не открывая глаз, я горько усмехаюсь. – Все эти его «Полуночная госпожа», «как скажешь», «я тебя люблю» въелись под кожу гораздо глубже, чем я ожидала. И отказаться от всего так просто, в один миг, оказалось слишком.
– А это не слишком?
– Это за гранью, – впервые честно озвучиваю я то, что думаю, – здравого смысла так уж точно. Я ведь была уверена, что справлюсь. В конце концов, много ли надо, чтобы свыкнуться с красивым, умным и успешным мужем? Ещё и любящим. Да, с тараканами, но кто без них…
– Дорогая моя, это уже не тараканы, – мрачно отзывается Олеся, – это скарабеи, которые пройдут по тебе и даже костей не оставят.
– Разбираешься в насекомых? – хмыкнув, я открываю глаза.
– В сволочах.
– Понимаешь, – сев, я морщусь, чувствуя, как резкое движение отдалось в живот, – я ведь знаю, кто я, лучше вас всех. Знаю, что из себя представляю, и в какой-то степени допускаю, что он был в своём праве. Со мной тяжело, мужчине особенно, поэтому я простила и не отказалась от свадьбы.
– Сделал вид, что простила, – неодобрительно качает головой она.
– Пусть. – Пожав плечами, ощущаю усталость во всём теле, я ложусь на левый бок, и Олеся зеркально повторяет мою позу. – Со временем углы бы сгладились…
– И этот тоже? – она кивает на мой живот, который я снова рефлекторно прикрыла рукой.
– Давай не будем, – вздохнув, прошу я и кладу голову на подушку. – Расскажи лучше что-нибудь приятное.
– То, как я обломала шефа достаточно приятно? – фыркает она и неожиданно гладит меня по голове.
– В самый раз.
– Однажды известный в нашем городе радиоведущий решил построить себе коттедж. – Вместо ответа начинает она. – Но не рассчитал жадность нашего дорогого Павла Петровича, а я решила перехватить заказ…
Глава 37
Когда я открываю глаза, в комнате всё ещё темно.
Тишина и плед, которым я укрыта, говорят о том, что гости оказались слишком самостоятельными – сами пришли, сами ушли. Перевернувшись на спину, я разглядываю потолок. Живот не болит, в груди не ноет, голова тяжёлая. Интересно, последнее от того, что я переспала или недоспала?
Не вставая, тянусь за телефоном, который показывает 3 часа ночи.
Всё, выспалась. Логично, учитывая, что я вырубилась где-то в семь и последнее, что помню, Олесино «конечно, он согласился на цену, в три раза меньше, чем предлагал Колобок».
Вздохнув, я прислушиваюсь к себе, и на этот раз меня интересует не внешнее, а внутреннее.
Тишина и пустота.
Ничего приятного, но забиться в угол уже не хочется и это не может не радовать. И пусть где-то на краю сознания остаются отголоски выбивающего дух отчаяния, но сегодня они уже не готовы вылезать на первый план. Это не значит, что в моменты тоски они не наберут силу, но значит, что я смогу справиться и с этим.
Медленно сев на краю кровати, я оглядываюсь. Завтра суббота, но с Сухоруковым всё равно придётся связаться. В среду я должна увидеться с Яном, в этот раз как представитель Ивана Фёдоровича, но эта, наша с ним, договорённость действовала, пока я была с Андреем. Была…
Стремление ставить точки требует с ним встретиться и, собственно, сообщить о разрыве всех отношений, вот только со встречей пока плоховато. А раз так, обойдётся сообщением. Завтра. Сейчас же я иду в кухню и, словно на стену, натыкаюсь на огромную корзину, стоящую на столешнице. Это ещё что?
Орехи, какие-то сушёные палочки и кольца, странного вида мармелад и многое из того, что я вижу первый раз в жизни. Гуманитарная помощь болеющим? Изюма с курагой не видно, а, значит, это Олеся? Никто другой не знает меня настолько хорошо.
Рядом лежит сложенный вдвое лист белой бумаги, где карандашом, сильно напоминающем косметический, Олеся сообщает, что я уснула, а они с… даже вглядевшись, мне не удаётся разобрать зачёркнутое ей слово, разошлись по домам. В постскриптуме она уточняет, что корзину принёс курьер, а ключи от квартиры Кир бросит в почтовый ящик.
Неужели правда послушает и бросит?
Хмыкнув, я откладываю записку и берусь за приятно хрустящую прозрачную плёнку. Стоит начать разворачивать и одуряющий шоколадно-ванильный аромат разливается по всей гостиной. Макадамия? Точно. Она единственная не упакована в плотный прозрачный конверт из той же упаковочной плёнки, а сконцентрированный запах быстро тает в объёмах моей квартиры.
Пусть всё красиво, но даже улыбаться не тянет. Это не Олеськин подарок, а, значит, постарался Андрей. И желание раз и навсегда объясниться только усиливается.
До всего этого я была уверена, что не смогу простить только измену. Ведь что ещё такого страшного может случиться в совместной жизни! Оказалось, что у меня просто нет фантазии, в отличие от того, для кого ложь – призвание. Недовольно покачав головой, я продолжаю раскопки, надеясь найти записку с осточертевшим уже «Извини». Но жизнь преподносит мне сюрприз в виде знакомой витиеватой визитки и единственным словом, написанным с обратной стороны.
«Позвони».
А, собственно, почему бы и нет?..
Мстительно хмыкнув, я возвращаюсь в спальню за телефоном. Надеюсь, он спит.
– Алиса? – ни разу не сонно отвечает Ян, разочаровав. Хотя мне льстит странная растерянность в его голосе. Не ожидал, что позвоню? Или смущает время?
Хотя, Ян и смущение…
– Лаконичнее записки мне ещё не оставляли, – перевернув визитку, я оставляю её лежать рядом с корзиной.
– А у меня ещё не было звонка неожиданнее, – возвращается он к прежнему себе. – Ты в порядке?
– Почему нет? – пользуясь ночью, я открываю портьеры и распахиваю балконную дверь.
Летний воздух, напоенный ароматами звёзд и влажной прохладой, врывается в квартиру, выгоняя тяжёлый дух и тягостное настроение. Сразу хочется вернуться к тому озеру в лесу. В этот раз одной и без спешки. Пройти по мягкой траве, чувствуя, как омывает водой каждую клетку, погрузиться в воду. Слышать только стук своего сердца и шёпот звёзд.
– Потому что три часа ночи, – с явной улыбкой в голосе отвечает Ян и я слышу странный гул в трубке. Не сдержавшись, я выхожу на балкон, распахиваю окно и вдыхаю полной грудью. – Ты не спишь?
– Выспалась.
Иногда я жалею, что в городе не видно всю красоту ночного неба. Не то чтобы у меня было на это много времени, но с той самой ночи в лесу что-то внутри изменилось. Словно я, наконец, остановилась на мгновение, заметив то, что раньше сливалось в один размытый фон.
Фон, который я называла жизнью.
– И решила подышать воздухом?
– Откуда ты?.. – Тряхнув головой, я всматриваюсь в расположенный рядом парк.
Не наш, принадлежащий комплексу, а вполне себе общественный, с небольшим прудом и стаями раскормленных уток. И не закрывающийся на ночь.
– Только не говори, что заделался маньяком, тебе не пойдёт.
– А что пойдёт? – насмешливо отзывается Ян и мне кажется, что я вижу движение на одной из аллей, но всё это может оказаться обманом зрения.
– Ты меня видишь, – качаю я головой.
– Вижу, – даже не планирует спорить он, – но не так, как хотел бы.
– Вот только не надо…
С той ночи в лесу мы виделись дважды. Каждый раз – при свидетелях и в сугубо деловой обстановке, так что на двусмысленность не хватало ни времени, ни желания. Согласившись на повторное предложение Андрея, я не запрещала себе смотреть на Яна. Больше нет, хотя секса с ним в моих планах тоже не было.
– И кто из нас маньяк? – хмыкает он. – Девочка моя, это не у меня, у тебя все мысли о сексе. Тебе стоит всего лишь сказать, что соскучилась и я приду.
– Только если по твоему проигрышу, – довольная улыбка появляется на моих губах.
А всё потому, что по результатам общего голосования всех причастных, на прошлой встрече в проект «Альдебарана» были приняты мои правки, а не его. Тогда же я узнала, что у Яна, оказывается, есть архитектурное образование.
– Тебе я готов проигрывать вечно, моя Алис-са, – насмешничает он. Но так, что меня окунает в острое желание увидеть его лицо. Хочу. Как минимум, чтобы проверить, настолько ли он искренен, как мне кажется.
– Так поднимайся, если не боишься, – я прикусываю язык в последний момент. Что я буду делать, если и правда поднимется? Прятаться в ванной?
– Боишься из нас только ты, – ни разу не взволнованным тоном отвечает Ян, – но мне несложно подождать.
– То есть ты не придёшь, – незаметно выдыхаю я. – Тогда скажи что ты вообще делаешь в центре города? Насколько я поняла, твой дом в десяти километрах по Московскому тракту.
– Дышу свежим воздухом. И радуюсь, что ты интересуешься моей жизнью.
– А в лесу тебе воздуха, конечно, не хватает, – фыркаю я. – А интерес не мой, Ани Минаевой из твоих дизайнеров. В последний раз она обсуждала это настолько громким шёпотом, что, подозреваю, надеялась на индивидуальную экскурсию. Особенно Анечку интересовала спальня.
– Она её и так прекрасно изучила, – не впечатлённый, сообщает он то, отчего у меня перехватывает дыхание. Собираясь высказать, что думаю о его наглости, я набираю воздуха в лёгкие. – Аня дом и проектировала. Конечно, в группе, и ещё до того, как я решил его купить.
– Милая у тебя команда, – выпустив раздражение вместе с выдохом, ровно отзываюсь я.
– Я бы променял их всех на одну тебя. – Ян позволяет мне услышать короткий вздох, и я не замечаю, как прикусываю губу. – Но ты не хочешь в это верить.
– Я не хочу доверять, – после паузы, на мгновение прикрыв глаза, отзываюсь я. – Это разные вещи.
– От этого не легче. – Из его голоса враз исчезают всё веселье и насмешка. – Ложись спать, моя Алис-са, и пусть тебе приснится то, чего ты больше всего хочешь.
Слишком опасное пожелание.
– Спокойной ночи, Ян.
– Спокойной ночи, девочка моя.
И я действительно ложусь. И, то ли свежий воздух, то ли разговор с Яном так действует, но засыпаю я мгновенно.
– Жень, ты видел? – Слыша хлопок двери, я указываю на вывеску, половина из которой сегодня утром перестала светиться.
– Уже вызвал электрика, – подойдя ко мне и ладонью прикрывшись от солнца, поднимает он голову. – Он поменяет лампы на Адмиральской и сразу приедет.
– Хорошо.
Ну, прелесть же! Назначение Карежина управляющим стало едва ли не самым лучшим решением за последний год. У меня даже свободное время появилось. И обед.
– Таблички повесили? – последний раз взглянув на погрустневшую вывеску, я иду к входу.
– Вчера вечером Илья Петрович везде прошёлся и прикрутил, – не отстаёт Женя.
– Отлично, – окинув взглядом зал, я выхожу к лестнице. – Есть что-то ещё, что мне нужно знать?
– Нет, – пожав плечами, Женя поднимается следом за мной и заходит в кабинет. – Поставку вчера рассортировали, новую партию разложили по полкам и в новинки, в остальном ничего нового.
– Аренда на понедельник расписана? – Вот так всегда, зайдёшь на минуту и зацепишься на полдня.
– Да, – он садится напротив. – С утра на три часа встреча у книжного клуба, потом «Эсколь» с взрослыми мастер-классами и под конец фотосессия на час.
– Фотосессия вечером? – прикинув, сколько будет времени, я приподнимаю бровь. – Там же света уже не будет.
– Я разговаривал с Лёшей, но он не впечатлился, – пожимает плечами Женя, – вроде как у него есть всё с собой.
– И хочется ему тащиться… – нахмурившись, я задумчиво барабаню пальцами по столу. – А знаешь что, у нас на складе ведь пылится тот громадный зонт, который мы покупали для съёмки?
– Был где-то в углу.
– Достань его Лёше, раз уж он наш постоянный клиент. Пригодится – хорошо, а если нет, то и ладно. Хоть пыль стряхнём.
– Я посмотрю, Петрович должен знать, что и где в его царстве.
– Хорошо, пусть найдёт.
Постояв пару секунд в молчании, Женя разворачивается и уходит.
Мой же рассеянный взгляд скользит по монитору, но ничего не видит. Иван Фёдорович предложил встретиться сегодня и обсудить всё лично, когда я позвонила ему, чтобы объяснить ситуацию. Поэтому, чтобы не терять времени, я поехала в «Саркани», лишний раз убеждаясь, что повысить Женю стоило гораздо раньше.
Вдобавок ко всему и Андрею сегодня отправилось длинное, но лаконичное сообщение. Со смыслом, который при всём желании не получилось бы истолковать неверно. Вот только двойная голубая галка и тишина в ответ настораживали, намекая, что у Андрея есть аргументы по обсуждаемому вопросу.
– Привет.
Подняв глаза, я убеждаюсь, что это не слуховая галлюцинация. Тот, о ком я только что думала, стоит в дверях моего кабинета, по случаю выходного одетый в джинсы и футболку.
– Я бы обошлась сообщением, – скривившись, опускаю я глаза на тёмный экран сотового.
– Я бы не обошёлся, – ровно отвечает он. Андрей знает меня лучше многих, поэтому ни страданий в лице, ни подарков в руках не видно. – Поговори со мной. – Пока я с интересом изучаю собственный стол, голос приближается. – Пожалуйста, Алиса.
– О чём? – поднимаю я глаза.
– О нас. – Андрей стоит перед моим столом и просто смотрит, а у меня от этого взгляда внутри всё переворачивается.
– О нас я всё написала сообщением. Мне нечего добавить.
– То есть всё?
Глаза воспалённые, да и в целом вид у него не очень. Не спал? Наверное, да, хотя сейчас я уже ни за что не поручусь.
– Уходи.
– Не могу, – вздыхает Андрей, обходит стол и присаживается передо мной на корточки. – Без тебя не могу ничего. Не могу работать. Не могу спать. Не могу не думать.
– Я должна впечатлиться? – криво усмехаюсь я в ответ. – И это после того, как ты обманул и предал? После того как, сговорившись с моей же сотрудницей, решить меня подсидеть? После того, как решил, что мне не обязательно знать о собственном ребёнке?!
– Ты не хотела его, – уговаривает меня он, – я всего лишь оберегал тебя.
– Ты больной? – Чувствуя, как при одной мысли о том, кого больше нет, на глаза наворачиваются слёзы, смеюсь я. – Оберегал? А чтобы ты сказал, когда я заметила живот? Что обед был слишком плотным?
– Я хотел сказать после свадьбы, – с отчаянием в глазах, он собирается взять мою руку, но я отдёргиваю ладонь.
– Думал, что не оставишь мне выбора? – хохотнув, качаю я головой. – Чёрта с два, милый! Вселенная, или Бог, оказались умнее тебя, забрав ребёнка у таких прибабахнутых родителей, как мы.
– Это ведь не конец, мы…
– Больше нет никаких мы, – резко поднявшись, я отхожу к окну. – И никогда не было. Все эти годы ты непревзойдённо мне врал, желая сделать из меня непонятно кого. Я же была слишком честна, не веря, что ты любишь во мне саму себя. И мы оба проиграли жизнь, которая могла стать счастливой.
– Ты сама в это не веришь, – Андрей встаёт. – Я люблю тебя, и ты любишь. Ничего не мешает нам начать заново.
– Заново? Серьёзно? – развеселившись, я поворачиваюсь к нему. – После всего этого? Не разочаровывай меня, Хорошевский! – Собственная фамилия бьёт его не хуже пощёчины. – Хотя, куда уж больше…
– Алис, – подойдя ближе, он берёт меня за плечи, ловя взгляд, – просто разреши сделать тебя счастливой! Доверься последний раз.
– Я уже попробовала, – не пряча боли, я прямо и открыто смотрю ему в глаза, – вот только не прошло и суток, как ты растоптал всё моё доверие. Но и после, плюнув на здравый смысл, я не отказалась от тебя, дала второй шанс и до чего дошла? – Он весь состоит из вины и сожалений, только что мне сейчас до этого. – До больницы, Андрей. До. Больницы.
– Прости меня, – сникает он, отпустив меня, словно разом почувствовав всю тяжесть этого мира. – Прости, я… Если бы я только знал, хотя бы заподозрил, что что-то не так… Алис, я так радовался, когда оказался прав насчёт твоей беременности! Это… Ты даже представить не можешь! Знать, что любимая женщина носит твоего ребёнка…
– Порадовался и хватит, – откровенно издеваюсь я, хлопнув Андрея по плечу. – Можешь расслабиться, скрывать ведь больше нечего. Самое время найти себе новую принцессу, в этот раз без изъянов, и делать счастливой её. А от меня держись, пожалуйста, подальше. Твоим счастьем я сыта по горло…
– Ты не можешь так уйти! – на моём запястье оказываются сильные пальцы. – Давай мы успокоимся и нормально поговорим.
– Мы уже поговорили. Отпусти. – Выдернуть ладонь не получается и я зло смотрю на Андрея.
– Ты не можешь сейчас адекватно мыслить, – качает он головой перед моими, всё более округляющимися, глазами. – Давай где-нибудь пообедаем и спокойно всё обсудим.
– Я и тогда не смогу, из нас двоих адекватный ведь только ты, – усмехаюсь я, круговым движением выворачиваю руку, и его ладонь соскальзывает с моего запястья. – Я же истеричка.
– Алиса…
Узнать для чего он протягивает ко мне руки, в этот раз оказывается не суждено. Мгновение, и я оказываюсь задвинута за спину, а передо мной возникает очень знакомая фигура.
– По-моему, девушка не хочет разговаривать.
