Текст книги "Стань моей свободой (СИ)"

Автор книги: Ольга Славина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Глава 15

В темноте мой взгляд теряет половину убийственной силы и, не собираясь с ним даже разговаривать, я молча обхожу Яна по широкому кругу, чтобы вернуться в зал.

– Давай просто поговорим? – он ловит меня за запястье и именно этот момент выбирает Карежин.

– Алиса Константиновна, там… Всё в порядке? – он мгновенно становится серьёзным.

– Ты что-то хотел, Жень?

Да, Андрея здесь видели всего пару раз, но спутать его, светловолосого и светлоглазого, с Яном сможет только слепой. И глухой. И мёртвый.

– Там вас просят, – кивает Карежин на открытую дверь.

– Я подойду через пару минут. – Женя медленно, с неохотой, уходит, и неплотно прикрывает за собой дверь.

– Тебя здесь любят, – кажется, даже без издевки констатирует Ян, отпустив мою руку.

– Я им как мать родная, – иронизирую я. – Зачем ты приехал?

– Я предлагаю тебе мир…

– Мир?!

– … и начать всё сначала.

– Нет. – Более идиотской темы для разговора он придумать не мог. Справедливо решив, что говорить больше не о чем, я делаю шаг к двери.

– Нет и всё? – Ян разворачивается.

– И ещё раз нет, – скалюсь я. – Сколько раз мне надо это повторить, чтобы до тебя дошло и ты убрался с моей территории?

– Жизни не хватит, – усмехается Ян.

– Перефразирую. Насколько серьёзные проблемы я должна тебе устроить, чтобы ты занялся собственной жизнью?

– Мне всегда нравилась твоя самоуверенность, – Ян подходит ближе, снова пустив в канкан все мои гормоны, и понижает голос. – А сколько твоих проблем я должен решить, чтобы увидеть тебя в своей постели?

– И снова всё упирается в секс. – Кто бы знал, чего мне стоит сейчас этот скучающий тон. Я берусь за ручку двери. – Выход найдёшь сам, а мне некогда.

– Ты сбегаешь, моя Алис-са, – с удовольствием прищуривается Ян. – Сбегаешь, значит боишься. Боишься, значит, понимаешь к чему все идёт.

– Боюсь? – Нет, нет, нет, я не должна поддаваться на провокацию! – А к чему всё идёт, Ян? – Увы, дверь забыта, а я снова не в себе. – К очередному сексу? Так я переживу, раз по-другому у нас не получается. В церковь схожу, свечку поставлю, может от тебя и поможет. Или ты так тонко намекаешь на серьёзность своих намерений?

– А ты хочешь за меня замуж? – Сердце противно ёкает, а я надеюсь, что в моём взгляде всё-таки есть презрение. Хотя вряд ли, учитывая, как Ян напрягся.

– Я хочу, чтобы ты исчез из этого города! – Почти правда, в идеале бы из страны. – Заметь, я постоянна в своих желаниях, в отличие от тебя.

– В моих желаниях только ты, – без улыбки признаётся Ян. – Я честно уехал отсюда, честно выполнил все свои обязательства, честно пытался свыкнуться с Сашей, а искал тебя. Везде, неосознанно, с идиотским чувством совершённой ошибки. Я дёргался, стоило увидеть русоволосую девушку твоего роста, и каждый раз надеялся, что сегодня это точно ты. Но тебя не было, – хмыкает он и встаёт передо мной, перегораживая дверь. – В это время ты веселилась, строила свою жизнь и искала себе нормального парня. Знаешь ли, это задевает. Особенно то, что ты его нашла.

– Боже, боже! Как я могла?! – откровенно издеваюсь я и продолжаю уже другим, злым голосом: – Это раздутое эго, Ян, и непомерное самомнение. Ты развёлся и вернулся, думая, что я побегу тебя жалеть? Как тогда брошу всё и всех? Пожертвую спокойной жизнью ради тебя? Чёрта с два! Да, я не могу побороть это кретинское помешательство, зато могу включить голову, а, значит, я выиграю.

– Уверена? – криво улыбается он. – Насколько хватит твоей уверенности, когда мы снова окажемся наедине?

– А сейчас мы посреди бразильского карнавала? – саркастически замечаю я, обводя рукой торговый зал. – Если тебе приспичило бороться за свои мифические чувства, хрен с тобой, трать нервы сколько хочешь, но, Ян, – я сверлю его мрачным взглядом, – если доведёшь меня до ручки, будь готов к тому, что я доведу тебя до больницы.

Мгновение борьбы взглядов и я, наконец, возвращаюсь к детям.

– Жень, замени меня? – я отвожу его в сторону после мастер-класса по самодельным вулканам. Не знаю, куда делся Ян, но в зале его точно нет.

– Вы уезжаете? – Какой беспокойный тон.

– На пару часов, к концу программы вернусь, – ободряюще коснувшись Жениной руки, я отхожу и за спинами увлечённых детей иду к выходу.

Очередное головокружение накрывает уже на крыльце, но именно для таких случаев я и заказывала крепкие перила. Пока отступает темнота, я вспоминаю, что машина всё ещё кукует у дома и чертыхаюсь сквозь зубы. Такси подъезжает только через десять минут, а ещё через двадцать я поднимаюсь на лифте на пятый этаж. «Спутник» уедет в шесть, так что пару часов на поспать у меня будет и к ночи я успею сюда вернуться.

– Алиса? – удивляется выходящий из папиной палаты Кир.

– Тебя пустили, – замечаю я и, проскочив мимо его объятий, захожу внутрь. – Папа?

С утра мало что изменилось. Вокруг всё те же трубки, шланги и мониторы, а папины глаза всё так же закрыты.

– Он спит.

– Что говорят врачи? – Я наклоняюсь над папиным лицом, но реакции нет.

Оглянувшись и не найдя стула, я остаюсь стоять рядом. Страшно даже просто коснуться его руки и я снова чувствую себя шестнадцатилетним подростком, потерявшимся во времени и пространстве.

– Папа, а где мама?

– Она ушла, Лиссет, и больше не вернётся.

– Пока нельзя сказать точно, но оперативное вмешательство врачей позволяет надеяться на полное восстановление в течение двух-трёх лет. – Кир стоит по ту сторону кровати и, как и я, смотрит на отца.

Мне всегда казалось, что их дружба – результат встречи двух активных, но скучающих мужчин, способных ещё очень на многое, но сейчас, смотря на Кирилла, я понимаю, что была не права. Потому что его напряжённый взгляд и складка между бровей показывает, что они давно перешли отметку «приятельство».

– То есть он ещё не приходил в себя? – Чувствуя, как покрываются изморозью внутренности, я всё же касаюсь папиной руки.

Сначала одним пальцем, боясь ощутить лишь холодную кожу, но ладонь оказывается привычно тёплой. Той же, что делала в детстве самолётик, держала за руку в парке и крепко обнимала на выпускном.

– Костя открывал глаза на пару минут, если тебя интересует именно это. – Кир поднимет на меня взгляд. – Идём, здесь пока нечего делать.

Он прав, но уйти вот так?.. Уйти, когда хочется просто сидеть и смотреть как отец дышит? Страшно. По-настоящему, и я бы плюнула на все доводы разума, но силы мне ещё понадобятся. Как минимум на следующие два-три года.

– Тебе необязательно здесь сидеть, – качаю я головой, когда мы заходим в ту самую комнату отдыха, видимо, сделанную как раз для истеричных родственников. – Ты прав, пока мы действительно ничем не можем помочь.

– Кофе будешь?

– Я скоро сама начну его вырабатывать, – отказываюсь я, и Кир запускает кофемашину, а потом садится напротив, внимательно меня рассматривая.

– Что не так, Алиса?

– Издеваешься? – поднимаю я бровь. – Лучше спроси, что в моей жизни так.

– Я не об этом, – под шкворчание кипятка отзывается Кир, неопределённо обводя рукой помещение. – Что не так с тобой?

– У меня… сложности. – В основном с головой. – Это раздражает и поэтому я слегка не в себе.

– И какого свойства эти сложности? – не отстаёт Кирилл.

– Сложного, – усмехаюсь я и подаюсь вперёд. – Тебя снова потянуло на разговоры по душам?

– Я вижу, что что-то происходит и хочу тебе помочь. – Он внимательно осматривает меня от макушки до светлых босоножек. – Алиса, я могу тебе помочь?

– Нет, Кир. Никто не может.

Только я сама, но и тут проблема – в моей голове такой бардак, что любовь мешается с ненавистью, а желания со страхами. И разгрести всё это не смог бы даже Фрейд.

– Дело ведь не в «Саркани»? – настойчиво пытается добраться до истины Кир.

– Кстати, о нём, – вспомнив, я поднимаюсь, – мне нужно возвращаться.

«Саркани» встречает меня оживлёнными детскими голосами и Яном. Который ни черта не уехал, предпочитая продолжать меня нервировать. Какого он вообще здесь делает, если у них должна быть встреча с партнёрами?! Я собираюсь позвать его и задать этот вопрос, но снова наступающая темнота в глазах заставляет отступить к стене.

Это нервы на меня так действуют? Надо бы кровь сдать. Или поесть.

– Алиса, вы вернулись.

– Да, мне нужно было отъехать по делам, – улыбаюсь я Марии Николаевне, не хватало ещё, чтобы она подняла панику. – Как дети? Всё в порядке?

– Да, но только благодаря Евгению и вашему другу, – с улыбкой качает она головой.

– Другу? – Не представляю, как у меня глаз не задёргался после этих слов.

– Ян Антонович мне очень помог. – Подозреваю, что выражение лица у меня стало очень специфическое, потому что Мария Николаевна нахмурилась и решила пояснить: – Маша упала в обморок.

– Как?! – Господи, мне только этого не хватало! Бедный ребёнок! Хотя мы вроде и кондиционеры настроили и воды поставили с избытком, но от тридцатипяти градусной жары не помогает даже это.

– Не переживайте так, Алиса! – Мария Николаевна тепло мне улыбается. – Вы только уехали, и она потеряла сознание прямо у стола с фруктами. Дети переполошились, конечно, но ваш Евгений быстро организовал их, пока я занималась Машей. Вон она видите, сидит рядом с вашим другом. – Маша и правда сидела. Робко улыбаясь и смотря на Яна словно на героя из своих девичьих грёз. – Евгений уже набирал Скорую, но Ян Антонович возник, словно из ниоткуда и сказал, что мы будем слишком долго ждать. Он же усадил меня и Машу в свою машину и отвёз нас в девятку.

Финиш.

– Что сказал врач?

– Что это жара и сосуды. – Как бы она ни была благодарна Яну, но взгляд Марии Николаевны не отрывается от той самой Маши. Пусть ей до подросткового бунта ещё далековато, но и так рослый мужик, сидящий рядом с десятилетней девочкой, выглядит странновато. Особенно, по нашим временам. – Дал совет побольше отдыхать и поменьше перегреваться, но куда там! Мы только вернулись, и Маша сразу поскакала к ребятам, доделывать картину.

– Хорошо, что всё обошлось, – выдыхаю я.

И чувствую исходящую от сумки вибрацию. Настя риэлтор. Твою же!..

– Извините, я отойду. – Игнорируя развлекающегося Исилина, я взглядом подзываю Женю. – Если что, я у себя.

– Хорошо, Алиса Константиновна.

Пока я поднимаюсь на второй этаж, в голове мелькают картинки здания на Гоголя. Деревянная лестница, кирпич и неповторимая атмосфера. Как я могла про это забыть?!

Как? Да запросто, в условиях, когда каждый день, словно последний, и остаётся единственное желание – просто дожить до вечера.

Щёлкнув выключателем, я вхожу в кабинет и иду к столу, меньше всего ожидая увидеть на нём своё любимое пирожное в прозрачной подарочной упаковке и записку.

«Прости. Я слишком за тебя беспокоюсь».

И когда только успел?! У меня перехватывает дыхание, и я медленно опускаюсь на стул. Восторг? Ни черта подобного. Мне больно и горько, и хочется позвонить Андрею, чтобы объяснить, почему именно я не заслуживаю ни его беспокойства, ни подарков. Хочется, но я не могу.

Лицемерка. И трусиха.

– Здравствуйте, Настя! Это Алиса Полуночная, по поводу двухэтажного здания на Гоголя.

– Добрый день, – отзывается риэлтор приятным голосом, – я успела подумать, что вы передумали.

– Нет, что вы! – Я озадаченно потираю переносицу. – Просто… у меня возникли сложности, семейного характера.

– Сочувствую, но при всём моём желании, я больше не могу держать это место. Алиса, вы решились на покупку? – прямо спрашивает Настя.

– Мне бы очень хотелось, но в данный момент я не могу ответить вам согласием, – со вздохом признаюсь я. – Извините, что обнадёжила.

– Не извиняйтесь, мне было приятно с вами познакомиться. Вас ещё интересуют другие варианты аренды? – по-деловому уточняет она.

– Интересуют.

– Что же, надеюсь, что дом на Гоголя всё же вас дождётся, – кажется, улыбается Настя. – Хорошего дня.

– И вам.

Потрясающе, я только что упустила прекрасное помещение только из-за собственной забывчивости! Нахмурившись, я нахожу его в интернете и звоню бухгалтеру.

– Алён, посчитаешь мне окупаемость?..

Глава 16

– И снова работа, – услышав голос, я поднимаю глаза на стоящего в дверях Яна. – Я начинаю в себе сомневаться.

– Давно пора, – буркнув, я возвращаю взгляд в монитор. Ненадолго. – Слушай, у тебя совсем дел нет?

– Все мои дела здесь. – Ян с удобством устраивается в кресле напротив.

– То есть ты не отстанешь? – я со вздохом откидываюсь на спинку стула.

Поспать бы. Так, чтобы восемь часов, без будильников и происшествий, но… Дети сегодня до шести, потом надо будет заехать к отцу в больницу, поговорить с врачом, а вечером, с вероятностью миллион процентов, приедет Андрей. С которым тоже надо бы объясниться. А ещё Алёна, которая обещала рассчитать всё до завтрашнего утра.

– Не разочаровывай меня, моя Алис-са. – И снова Ян всего лишь смотрит, а я всего лишь не отвожу взгляд, чувствуя как желание появляется где-то в районе ключиц, расплавленным металлом сползая ниже, и ниже, и ниже.

Звонок разрывает тягучую атмосферу между нами, и только тогда я понимаю, что добела сжимаю в пальцах ручку.

– Привет.

– Скажи, что ты меня прощаешь, – вздыхает в трубку Андрей, – иначе мне придётся скупить всё суфле в городе.

– Обойдёмся без крайностей, – улыбаюсь я, отчётливо понимая, что делаю это специально, – но ты можешь мне помочь.

– Чем же я могу быть полезен моей Полуночной госпоже? – мгновенно меняет он тон.

– Посмотришь мою машину?

– В каком смысле? – становится серьёзным Андрей. – Ты всё-таки поехала на ней и попала в аварию?

– И зачем тогда мне ты? – хмыкаю я. – Всё гораздо проще, за тебя в моей жизни даже провидение, так что она сегодня просто не завелась, а я помню, что ты разбираешься во всех этих внутренностях. – И добавляю, переведя взгляд на саркастически смотрящего на меня Яна: – Если посмотришь, я буду очень тебе благодарна.

– Насколько очень? – Я знаю, что провоцирую Яна. Он тоже это знает, но всё равно ведётся.

– Ты же останешься сегодня?

– Ты уверена? – Пока я уверена только в том, что злость Яна открывает во мне второе дыхание. – На тебя навалилось всё и сразу…

– Поэтому мне нужен именно ты, – перебиваю я и не вру. – Единственный человек, на которого я могу опереться.

– Ты не перестаёшь меня удивлять, – после недолгого молчания отзывается Андрей, а я разрываю зрительный контакт. – До вечера?

– Увидимся.

– А как же «я уважаю чувства человека, который меня любит»? – напоминает Ян наш недавний разговор, стоит мне сбросить вызов. – Прошло всего два дня, и ты уже готова использовать его только для того, чтобы меня выбесить?

– А знаешь что? – Я подаюсь вперёд, поставив локти на стол. – Я передумала. Я справлюсь, как-нибудь найду в себе силы промолчать об ошибках молодости и выйду замуж за достойного человека. Чтобы через пятьдесят лет на очередном семейном празднике сидеть с ним рядом и радоваться, что самый главный в жизни выбор я сделала правильно.

– А ты не боишься, – Ян встаёт, чтобы опереться ладонями о мой стол и понижает голос, – что, проведя рядом с ним пятьдесят скучных до тошноты лет, на том самом празднике будешь скрывать ото всех горечь? И жалеть о бездарно загубленной жизни.

– Жизни с тобой? – я копирую его позу, оказываясь слишком близко. – Объясни мне, что именно в твоей голове решило, будто ты – идеальный? И с чего ты решил, что я думаю также?

Нам снова мешают. И снова Карежин. С другой стороны, сколько можно обсуждать одно и то же!

– Алиса Константиновна, девушки из «Эсколь» собираются, а у детей перекус. – Ян даже взгляда не меняет, в то время как я отстраняюсь и обхожу собственный стол.

– Что с кейтерингом?

– Как обычно, заедут завтра за текстилем и посудой. – Женя делает шаг внутрь кабинета.

– Отлично, передай от меня спасибо девочкам и Гоше, а к Марие Николаевне я сейчас сама спущусь. – Карежин уходит, а я поворачиваюсь прямо в руки Яна.

– То есть я неидеальный, – насмешничает он, не собираясь меня отпускать.

И это очень, очень плохо, потому что идиотская химия никуда не девается. Правда, и злость тоже на месте.

– Идеальный?! – Я прищуриваюсь. – Ты наглый, самоуверенный, эгоистичный баран, который…

А ещё Ян не выносит критики. Потому что поцелуй, которым он меня затыкает… но в этот раз я хотя бы соображаю. И со всей силы, приправленной девятисантиметровой шпилькой, наступаю ему на ногу. Вряд ли ему так больно, как мне хочется, но эффект неожиданности срабатывает, заставив его ослабить хватку.

– Думаешь, что сможешь меня заставить? – презрительно отзываюсь я, подходя к своему столу. Чтобы закрыть программы и выключить компьютер мне требуются несколько щелчков мыши.

– Думаю, что ты врёшь сама себе.

– Может быть, – под его взглядом я аккуратно ставлю пирожное в сумку. – Только с чего ты решил, что меня это не устраивает?

Возвращаться я не планирую, поэтому выключаю свет, жду, пока Ян выйдет, и закрываю дверь. И даже его, дублирующие мои, шаги больше не раздражают.

Да, я могу сейчас развернуться и поцеловать его так, как хочется. Прекратить зуд в желающих коснуться его пальцах. Но не стану. Потому что это – потакание сиюминутным нелогичным и вредным желаниям. Таким, каким поддалась когда-то моя мать.

Женщина, которой я не стану.

Поездка в больницу мало что дала. Отец всё так же спал, а лечащий врач сообщил, что выводить его из этого состояния они будут только через двое суток. Для папиного же блага. Он же заверил, что благодаря тромбэктомии велика вероятность полного восстановления в течение следующего года, вместо положенных двух-трёх лет.

Радует, конечно, но смотреть на папу всё так же страшно. Бледный осунувшийся мужчина мало похож на моего энергичного, считающего себя вечно правым, отца. Но всё же это он.

И всю дорогу домой я не могу отделаться от мысли, что что-то упускаю. Вот только откровенно перегруженный за эти несколько суток мозг уходит в глухую несознанку, вместо умных мыслей подкидывая мне идиотскую песенку из рекламы раскрученного интернет-магазина. Ладно, хватит. Сначала отдых и сон, а потом всё остальное.

Стоит мне через калитку зайти во двор, как взгляд натыкается на привлекательный, обтянутый джинсами, мужской зад, торчащий из-под моего капота.

– Познакомимся, красавчик? – басовитым шёпотом предлагаю я, запустив одну руку под его футболку.

– Как прикажет моя госпожа, – насмешливо отвечает Андрей, выпрямляясь.

– Госпожа прикажет вести себя домой, кормить, мыть и укладывать баиньки, – я со вздохом опираюсь бедром о собственную машину.

– Устала? – Он привлекает меня к себе, и я замираю, устроив голову на его плече. Как же хорошо стоять вот так, просто слушать ровный ритм его сердца и чувствовать его уверенность в завтрашнем дне. Потому что мои всё больше напоминают непрекращающийся кошмар.

– Если случится ещё хоть что-то, я слягу в соседнюю с папой палату, – честно признаюсь я.

– Не шути так, – неодобрительно качает головой Андрей, после чего отпускает меня, чтобы захлопнуть капот и снова привлекает к себе. – Разреши мне помочь.

– Ты и так помогаешь, – я неопределённо обвожу рукой машину. – Что там? Совсем всё плохо?

– Увы, ты меня переоценила, – улыбается он и лёгким подталкиванием направляет меня к подъезду. – Я не знаю, что с твоей Вольво, так что часа через три подъедет мой хороший знакомый, у него свой сервис, погрузит твою машину на эвакуатор и утащит к себе.

– И сколько мне развлекаться с такси? – Я позволяю ему вести себя сначала к лифту, а потом и до квартиры.

– Два дня точно, а там зависит от того, что именно случилось.

– Просто признай, что это ты подкрутил там пару гаек, – фыркаю я, чисто механически передвигая ноги. – Чтобы у меня не осталось выбора.

– Какая богатая у тебя фантазия, – улыбается Андрей в ответ, усаживает меня на скамью в прихожей и стягивает с меня босоножки прежде, чем я успеваю это осознать. – Может пора писать книгу?

– Только если сборник ругательств, – пытаюсь пошутить я, но широкий зевок вырывается помимо воли, а я с трудом держу глаза открытыми.

– Алис, сколько ты не спала? – вздыхает Андрей и, подняв меня на руки, куда-то несёт.

Да и пусть несёт. Прикрыв веки, я обнимаю его за шею и опускаю голову ему на грудь. И, наверное, отрубаюсь, но вместо мягкой кровати Андрей ставит меня на пол. Тёплый, конечно, но каменный, заставивший меня разлепить глаза.

Здравствуй, ванная.

– Сама справишься или помочь? – он придерживает меня, пока я окончательно не прихожу в себя.

– Сама. – Под очередной свой вздох я присаживаюсь на бортик ванны и снимаю топ.

Надо было платье надевать, не пришлось бы сейчас вставать, чтобы стянуть светлые брюки.

– Пообещай, что за эти несколько минут не разобьёшь себе голову.

– Кто меня знает, – хмыкаю я, – я ведь вся такая внезапная…

– Алиса!

– Я почти проснулась, так что буду паинькой, – умильно хлопаю я глазами и, смерив меня недоверчивым взглядом, Андрей всё же выходит. Подозреваю, что готовить ужин.

И вот есть уже не хочется, но ещё пару дней в таком духе и мои когда-то смешные пятьдесят пять килограммов превратятся в мечту анорексика. Вздохнув, я продолжаю сидеть на бортике ванны. И надо бы сделать рывок, чтобы принять душ и поесть, но сил нет даже на это.

Хорошо хоть со «Спутником» сегодня не возникло особых проблем. Даже участие Яна не сказать, чтобы сильно меня удивило – у него и раньше случались заскоки, плохо соотносящиеся с его обликом. И если я, по его мнению, должна была впечатлиться, то Ян просчитался, сейчас гораздо больше меня беспокоил отец. И наши отношения с Андреем.

Прекрасные, устойчивые и совершенно лживые отношения.

Так и вижу разговор, в котором ему признаюсь:

– Милый, ты должен знать, что я тебе изменила.

– С кем?

– Со своим бывшим.

– Ну, ничего, – и сочувствующее поглаживание по голове, – с тобой бывает…

Издав нервный смешок, я встаю, сбрасываю бельё и захожу в душевую кабину. Зачем мне вообще ванна? Разве что затем, зачем и громадный обеденный стол, хоть я и слабо представляю, как бы поместилась в ней с кем-то ещё. А долгие отмокания в лепестках роз под звуки скрипки не для меня.

Включив воду и подставив лицо прохладному водопаду, я вспоминаю Кира с его радикальными методами и улыбаюсь. Интересно, как он? Надо бы позвонить, но это точно завтра, тем более, что я сама себя освободила от работы. Мне нужно выспаться, а подъём в семь утра так себе отдых.

– Я принёс полотенце, у тебя всё нормально? – слышится приглушённый голос Андрея через стеклянную створку.

– Да, я скоро.

Щелчка закрывшейся двери не слышно, но вряд ли он молча ждёт по ту сторону стекла. Хотя именно так можно описать наши долгие отношения – я злюсь, психую, срываюсь и много чего ещё, а Андрей молча ждёт. Пока я признаю, что мы встречаемся. Пока пущу его в свою жизнь. Пока скажу, что и мне не всё равно.

И хочется спросить, зачем я тебе такая? Для чего ты всё это терпишь? Почему не найдёшь себе добрую, милую и любящую? Нормальную. И эти вопросы стоит задать до того, как мы получим свидетельство о браке. Осталось всего ничего – приготовиться к его ответам.

Выключив воду, я ступаю на плитку и, оставляя мокрые следы, беру полотенце с бортика ванны.

И всё-таки что мне делать? Как признаться Андрею в ночи, которая с каждым днём всё больше жжёт изнутри? Как смягчить? Покачав головой, я усмехаюсь. Смягчить? Как можно смягчить известие о том, что любимая женщина сходу отдалась другому? Без долгих ухаживаний, попыток завоевать доверие и нескольких лет любви в одни ворота?

Никак.

Что бы я сама сказала, узнав о таком? О том, что Андрей изменил мне с бывшей, которая не собирается сдаваться? Поймав себя на злом прищуре от одной только мысли, я со стоном растираю лицо полотенцем. Разрыв, полный и окончательный, при том, что мои чувства намного слабее его.

Бросив полотенце обратно на бортик, я надеваю висящие тут же шорты и топ. Мне нужна ясная голова и хоть какая-то адекватность мыслей, а, значит, я подумаю об этом завтра.

Не подведи меня, девиз несравненной Скарлетт О’Хара!