Текст книги "Стань моей свободой (СИ)"
Автор книги: Ольга Славина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
Глава 26
– Здесь и сейчас? – выразительно интересуюсь я.
– Здесь и сейчас, иначе это последняя наша встреча, – обещает Андрей.
– Ты не можешь говорить это всерьёз. – Почему его терпение закончилось именно в тот момент, когда ничего особенного не происходило? Не утром с Яном, а сейчас, в компании абсолютно безопасного для меня Кирилла.
– Алис, я похож на идиота? Ещё немного и я начну жалеть о той, первой нашей встрече.
Довела.
Хоть плачь, хоть смейся, но я довела самого здравомыслящего мужчину в своём окружении. Того, кто действительно меня любит и больше кого бы то ни было заслуживает честности.
– Хорошо, – выдохнув, я перевожу взгляд на ярко-освещённую вывеску. – Я виновата, – Андрей вскидывается. – Но не в том, о чём ты подумал. Я не должна была так сближаться с Киром, но иногда меня несёт. Я… между нами с ним нет ни секса, ни любви и никогда уже не будет. – То чувство, когда говоришь и осознаёшь, что это правда. – Кирилл помог мне тогда, когда всем было плевать. Конечно, я же вся такая самоуверенная! – горький смешок вырывается помимо воли. – Именно он разговаривал со мной, заставлял учиться, разбирался с моими заскоками…
– И спал, – кривится Андрей.
– Не сразу, – качаю я головой. – Это вообще получилось случайно, после того, как он забрал меня невменяемую от подруги и пытался угомонить типичную подростковую истерику. Пьяную истерику о бесполезности жизни в целом и моей в частности.
– Если ты рассчитываешь, что я расчувствуюсь, то зря. Твоему Самсонову повезло, что совращением несовершеннолетних органы активно занялись на несколько лет позже.
– Я не оправдываюсь, – усмехаюсь я, – и не оправдываю его. У Кира был выбор, залепить мне пощёчину или… Дело не в том, что он со мной спал, а в том, от чего уберёг. – Молчание получается не долгим, но очень напряжённым. – Прости! Я забываюсь. Я не всегда осознаю как моё поведение может выглядеть со стороны, но… Как бы тебе не хотелось, я не смогу выбросить Кира из своей жизни. И не стану. – Не имея никакого желания видеть реакцию на свои слова, я открываю дверь, решив, что откровений на сегодня достаточно, но Андрей удерживает меня за запястье.
Перегибается через меня и захлопывает дверь тоже он.
– Почему? – Ладонями он обхватывает моё лицо, ловя взгляд. – Почему каждый раз нужно доводить до края? Так сложно объяснить всё с самого начала?
– Потому что это я, – просто отвечаю я. – И другой уже не стану.
– Алиса… – тяжёло вздохнув, Андрей отстраняется и заводит двигатель. – Всё, чего я хочу – чтобы ты мне доверяла. Чтобы со своими проблемами шла ко мне, а не к отцу, Киру или ещё кому-то. Чтобы не тащила всё на себе. Чтобы поняла, что у тебя есть на кого положиться!
– Ты итак занялся моей машиной, за что тебе огромная моя благодарность! – Быстрый поцелуй не мешает ему вести, но успокаивает меня. Всё хорошо, у нас всё по-прежнему хорошо.
– Вот только для этого мне пришлось… – Андрей осекается.
– Ты о чём? – с интересом поворачиваюсь я к нему,
– Чтобы ты знала, любому мужчине трудно признаться в собственной несостоятельности, – весело хмыкает он. – А мне пришлось сознаться, что я ничего не понимаю в истинно-мужской сфере, в машинах.
– Тоже мне, несостоятельность!..
Разговор сам сходит на нет, нам обоим есть о чём подумать.
Мимо мелькают знакомые улицы и держащиеся за руки парочки, а я перевожу взгляд на уверенные мужские ладони, лежащие на руле. Крепко, твёрдо и взвешенно, как и всё, что он делает. Пальцы не худые и не толстые, как раз такие, какие и должны быть. Из-под левой манжеты выглядывает край часов – металлических, чёрных и лаконичных.
Популярные смарты Андрей всегда называл баловством для детей.
Вот и я сама себе тоже казалась баловством, той, с кем спят, но на ком не женятся. И многие годы доказывала это себе и другим. Не привязывалась. Улыбалась в ответ на признания, чтобы после сразу уйти. Трусливо пряталась в глубине своих подростковых проблем, называя это громким словом «свобода».
И растерялась, когда из ниоткуда появился Андрей. Серьёзный, вдумчивый, просчитывающий свою жизнь на десять лет вперёд. Жизнь, но не меня. И я огрызалась, отказывалась, ругалась, не зная, чего хочу больше – измениться или вернуться в свой безопасный мирок без обязательств. Вот только пока я думала, он решил всё сам, очень аккуратно и мягко заходя за черту моих убеждений.
Андрей не требовал признаний в любви и не признавался сам. Не спорил, когда я всем видом показывала, что наша с ним связь ненадолго – такая же, как и другие. Ничего не просил, и, казалось, не хотел.
Вот только его кольцо на моём пальце и зубная щётка в моей ванной говорят о другом.
И сейчас я понимаю, что он был рядом, приучая меня к себе и приручая. Я очень быстро осознала, что можно позвонить в два часа ночи и через пятнадцать минут он будет у меня. Пользовалась, конечно. Иногда специально, иногда по инерции, но всегда видела в его взгляде только бесконечное принятие. Страшно вдуматься, принятие меня.
Меня!
Да любой другой на его месте придушил бы такое счастье, а Андрей не видел в своём поведении ничего сверхъестественного. И что получил в ответ?
Яна, Кира и меня.
– Устала? – мельком взглянув на меня, спрашивает он.
– Устала, от всего. – О его удивлении говорит лишь едва заметно приподнятая бровь.
– Ты знаешь, что я скажу, – улыбается он, заруливая на парковку.
– Отпуск?
– Только если недели через две, раньше никак, – с сожалением отзывается Андрей и глушит мотор. – Подождёшь?
– Нет, – качаю я головой, с громким щелчком отстегиваю ремень и разворачиваюсь к нему, – не подожду.
– Алис, всё нормально? – А что ещё он может спросить, видя мой серьёзный и решительный взгляд.
– Я люблю тебя.
Честно и открыто, глядя прямо ему в глаза. Без лишних слёз и соплей, без показательных умилений и дурацких открыток. Три слова – как в омут с головой. Тёмный омут и, вполне может быть, беспросветный, но здесь и сейчас я не могу промолчать.
Только довериться сидящему рядом мужчине. Единственному, кто по-настоящему этого заслуживает.
И Андрей оправдывает доверие, не задав ни единого идиотского вопроса. Он просто смотрит, и в расширенных зрачках отражаюсь я. Всегда только я. И широкая ладонь зарывается в волосы, притягивает ближе. А губы касаются губ в каком-то отчаянном, не верящем, поцелуе.
– Никого и никогда я не любил так сильно, – тихо признаётся Андрей, отстраняясь и касаясь лбом моего лба. – Никогда так не боялся потерять. Просто доверься мне и я перекроЮ эту жизнь для тебя.
– Хорошо, – закрыв глаза, также тихо отзываюсь я. – Хорошо. – Пора возвращаться к реальности и на моих губах появляется улыбка. – А теперь показывай, куда дел мою машину…
– Могу я надеяться, что Полуночная госпожа сегодня украсит собой мой дом?
– Надежда умирает последней, – отшучиваюсь я, встречаясь глазами с Андреем.
Машину мы забрали, механиков поблагодарили и решили прокатиться по городу, что на двух машинах было не так романтично, как на одной. Зато я победила в импровизированной гонке по городским улицам. Ну, как победила… Стоило впереди показаться повороту, как Андрей скидывал скорость, пропуская меня перед собой. За что и получил моё искреннее недовольство, правда, быстро сдавшееся воле жарких поцелуев.
Домой не хотелось и мы пошли по набережной, держась за руки и останавливаясь каждые двадцать метров, чтобы посмотреть на храм, реку, стадион, новую высотку и дальше по списку. Правда, гораздо больше городских красот нас волновали мы сами.
Поэтому, вместо бесцельного хождения, мы заняли скамейку вип-класса с видом на заходящее солнце, отражающееся в размеренном течение полноводной сегодня реки.
– Моя не умрёт никогда, – высокопарно заявляет он, смеясь.
– Никогда это слишком долго, – улыбнувшись, я придвигаюсь ближе, и Андрей крепче обнимает меня со спины.
– Мне хватит лет шестидесяти. – Тёплый шёпот касается моего уха, заставляя кожу покрыться мурашками. – Потом, так и быть, можешь меня разлюбить.
– А если раньше? – повернувшись в его руках, я, слегка царапая ногтем, провожу пальцем по твёрдому подбородку, шее, ненавязчивой лаской спускаюсь к груди, открытой в расстёгнутом вороте рубашки.
– Я постараюсь этого не допустить. – Его дыхание становится глубже, стремясь удержать Андрея в рамках. – Становится прохладно, едем?
Прохладно? Нет, с реки, конечно, дует влажный ветерок, но назвать его прохладным…
– Мне нужно заехать домой, – приблизившись так, чтобы чувствовать его дыхание на своих губах, улыбаюсь я.
– У меня вся квартира в твоих вещах, – выдыхает он, стремясь уничтожить разделяющее нас расстояние, но я отстраняюсь, высвобождаясь из объятий.
– Это упрёк?
– Это восторг, моя, пока ещё Полуночная, госпожа.
Скажи это кто другой, и я не поверила бы, но Андрею верю. Верю расширенным зрачкам. Верю мягкой улыбке. Верю, что он не сделает мне больно.
– Мне нужно переодеться, – поднявшись, я потягиваюсь, разминая, затёкшие от долгого сидения в одной позе, мышцы.
– Думаешь, надо? – Его взгляд проходится от светлых туфель до глубокого декольте просторной рубашки.
– А ты думаешь, нет? – Кто бы знал, как мне нравится вот такой его взгляд! Полный невысказанного обещания.
– Я думаю, что одежда тебя только портит. – Поднявшись, Андрей встаёт рядом, не касаясь даже одеждой, а меня снова коротит. Внутренности обдаёт кипятком, а мозг бурно протестует против заезда к себе.
– На работе тоже? – усмехаюсь я, переплетаю наши пальцы и первая шагаю в сторону парковки.
– Ты можешь не работать…
– Нет, – уверенно и твёрдо, – даже не мечтай. Пусть без проблем не обходится, но «Саркани» это то, что я не уступлю.
– А как насчёт фамилии? – улыбается Андрей.
– Представляешь, сколько мне придётся менять документов? – кривлюсь я. – И права будут меньшей из проблем.
– А если я очень попрошу? – За два шага до припаркованных рядом машин, Андрей разворачивает меня, притягивая в настойчивое объятие.
– А если я очень попрошу брачный договор? – весело приподнимаю я бровь.
– Алиса! – смеётся Андрей, но не спешит разжать руки. – Будем договариваться?
– Что предлагаешь? – И ни одного из нас не волнует антураж в виде полупустой парковки.
– Будет тебе и фамилия, и брачный договор, – удивляет меня он, – но…
– Взамен я должна продать тебе душу? – фыркаю я в ответ на его театральную паузу.
– Что ты, госпожа, это моя давно в твоих застенках, – хмыкает Андрей. – Ты переедешь ко мне.
– В смысле? – Подразумевалось, что после свадьбы мы итак будем жить вместе, правда, обсудить, где именно мы ещё не сподобились.
– Сегодня, Алиса, ты переедешь ко мне сегодня.
Шах и мат.
– А ты в курсе, что для упаковки моих вещей надо заказать пару сотен Газелей? – хмыкаю я, высвобождаясь из объятия. – Ты хоть представляешь, как будет выглядеть переезд в моём исполнении?
Я представляла. И благодарила вселенную за то, что в прошлый раз почти все вещи остались в папиной квартире. Как-то не пришло в голову тащить за собой мебель и всякие безделушки.
– Очень просто. – Открыв машину, Андрей подходит к моей водительской двери. – Мы позвоним в «Переезд» и завтра-послезавтра они все сделают без твоего участия.
– Андрей! – недовольно качаю я головой.
– Алиса, – в том же тоне отзывается он. – Я не понимаю твоего упрямства, учитывая, что последние пару лет мы живём на две квартиры.
– Мне сложно, – раздражённо повышаю я голос. – Я не представляю, как это будет выглядеть. Как я возьму и просто так, в два дня, перееду. Ты же знаешь, что у меня проблемы с…
– Я подарю тебе свой кабинет, – с весёлой улыбкой хмыкает он. – Будешь запираться в нём и хоть сутками сидеть одна.
– А ты? – Ладно, это – повод задуматься, потому что кабинет у Андрея шикарный. Просторный, удобный, с большим столом и пустыми шкафами.
– А я предпочитаю ему кухню, о чём тебе прекрасно известно.
– Это пока, а потом… – раздражённо тряхнув головой, я осекаюсь.
– Потом? – после недолгой паузы переспрашивает Андрей.
– Да, потом! – Ещё больше злюсь я, в основном, на саму себя. – Ты сам прекрасно понимаешь, что после свадьбы закономерным итогом…
– Не надо, – не скрывая улыбки, Андрей касается моей щеки. – Давай забудем обо всех этих «потом», хотя направление твоих мыслей мне нравится.
– Это пока у тебя не орут над ухом, мешая работать, – своим бурчанием сделав его, кажется, ещё более счастливым, я захлопываю за собой дверь. Подумав, опускаю стекло. – Ты со мной или сразу к себе?
– А тебе нужно будет помочь упаковаться? – хитро прищурившись, интересуется Андрей.
– Возможно, – уклоняюсь я от прямого ответа, – но точно не сегодня.
– Тогда жду тебя дома, – понимающе хмыкает Андрей и идёт к своей машине.
– Дома… – с сомнением качаю я головой и поднимаю окно.
Глава 27
Пока еду, я никак не могу отделаться от мысли, что Андрей прав. Стоит ли привязываться к ещё очень отдалённой дате свадьбы, если всё понятно уже сейчас. Пока отец не поправиться, ничего не будет, а это может быть и полгода, и год, и два, так есть ли смысл тянуть?
И с каких пор я стала такой принципиальной?
Неодобрительно покачав головой, я паркуюсь и закрываю машину. Сумка с ноутбуком остаётся в салоне, всё равно я поеду к Андрею и, возможно, там задержусь. Всё-таки фамилия и контракт, против которого он был слишком категоричен – весомые аргументы. А предвкушение вечера, с интригующим ужином и тягучим жарким сексом, только разжигают кровь, торопя собрать вещи и быстрее возвращаться к мужчине, которого я назвала своим.
Видя своё отражение в зеркале лифта, я не могу прекратить загадочно улыбаться. Мы редко остаёмся у Андрея, и каждый раз становится особенным. Интересно, что он приготовит на сегодня? Несколько шагов и я стою перед своей дверью. Ключ легко входит в скважину, но меня отвлекает звонок.
– Надо было ехать с тобой, – отзывается телефон голосом Андрея.
– Ты успел соскучиться? – Сложно оставаться недовольной тем, что в тебе нуждаются больше, чем в воздухе.
– Как только ты выехала с парковки. Ты подумала над моим непревзойдённым предложением?
– Возможно, я останусь на несколько дней, – уклончиво отвечаю я, держась за ручку двери. – Будем считать это тест-драйвом.
– Твоим или моим? – насмешливо интересуется он, но за этим мне чудится радость.
– Общим, – уверенно выдыхаю я. – Но, если хочешь быстрее меня увидеть, тебе придётся повесить трубку – я отвлекаюсь и даже дверь ещё не могу открыть.
– Ради тебя я готов даже на это, – шутливо заключает Андрей. – Жду.
Вызов сбрасывается, а стою и улыбаюсь как идиотка. Возможно, она и есть, но это осознание никак не способствует адекватному восприятию действительности. Прикусив нижнюю губу, в попытке стать серьёзней, я достаю ключи и нажимаю на ручку двери.
– Бывает, – меланхолично заявляет слесарь в оранжевом комбинезоне, шлёпая сапогами по мокрому ковру.
Прелесть, теперь мне не придётся его стирать. Вообще ничего стирать не придётся.
– И часто у вас бывает такое? – язвительно интересуюсь я, обводя рукой мокрое, влажное, но хотя бы уже безводное помещение, ещё вчера бывшее моей квартирой.
– Всяко бывает, – пожимает плечами он. – В общем-то, здесь мы закончили, – подойдя ко мне, лысый аварийщик протягивает планшет с прикреплённым актом, – распишитесь, что вас всё устраивает, и мы поедем.
Устраивает? Как может устроить волна, захлестнувшая мне ноги, стоило открыть дверь? Как, вообще, это могло случиться?!
«Трубу прорвало», – сказала аварийка и даже показала ту самую трубу. Пластиковую.
Раздражённо поставив росчерк там, куда указывал палец аварийщика, я растерянно взлохмачиваю волосы. Кто там говорил, что во всём нужно искать плюсы? Пятый по счёту психолог? Впрочем, плюс был – несмотря на пятнадцатисантиметровый слой воды, соседей я не затопила. Спасибо строителям и какой-то влагозащитной промазке, которую в процессе ремонта они закупали в безумных количествах.
Ещё плюсы? Да пожалуйста! Теперь у нас очень чистый этаж. И на одиннадцатом тоже могут не беспокоиться об уборке ближайшие недели две. Может, и на десятом тоже, но туда я не спускалась.
– Ты как?
Андрей приехал даже быстрее аварийки, но толку-то…
– Никак.
Хлюпающие туфли и мокрые колготки я сняла не сразу. Сначала открыла дверь пошире, позволяя воде освободить мою жилплощадь, и только потом неверяще шагнула внутрь.
– Алис, в этом есть и плюсы… – Похоже, и Андрей бывал у того психолога.
– Да, ковёр больше не надо нести в химчистку, – усмехаюсь я, носком ноги встав на тряпку, когда-то гордо носящую это звание. Громкий хлюп уже даже не нервирует.
Потому что этих нервов во мне уже не осталось.
– Поехали, – покачав головой, Андрей пытается меня увести.
– Куда я поеду? – сбросив с талии его ладонь, я прохожу через гостиную. Чавкающий диван, отклеившийся низ на обоях, потемневшие деревянные ножки у мебели. Интересно, бук переживёт потоп или мне снова придётся искать эти долбанные стулья по всему интернету? – Это нельзя так оставлять. Нужно кому-то звонить, сушить…
– А ты будешь сидеть и ждать? – вздыхает он.
– Это мой дом, – резво поворачиваюсь я к нему, чувствуя, как дёрнулось левое веко. – Единственный только мой. Я убила на него тонну времени и сил, а какая-то труба взяла и всё испоганила!
– Алиса, это ведь не трагедия, – мягко уговаривает Андрей, подходя ближе. – Приедет «Синус» и всё высушит. В крайнем случае, поменяем пол и мебель, и станет лучше прежнего.
– Это не прорыв трубы. – Оглядываюсь я, практически не вслушиваясь в его слова. – Чёрта с два она взяла и лопнула через четыре года после ремонта!
– Алиса…
– Убью, – мрачно, но твёрдо отзываюсь я. – Придушу ту дрянь, которая решила испортить мне жизнь. С «Саркани» не срослось, так на мой дом замахнулась? Как бы не так…
– Я понимаю, что ты не в себе, – обняв меня за талию, Андрей ловит мой взгляд, – но, может, всё это совпадение? Чёрная полоса?
– Вот сейчас ты серьёзно? – подняв ладони в останавливающем жесте, издевательски переспрашиваю я. – Чёрная полоса?! – хмыкнув, я направляюсь в спальню, зная, что он идёт следом.
– Лучше объясни мне кого я так достала, что он взял и лишил меня дома? И дело даже не в этом, – я дважды показательно топаю по очередному хлюпающему ковру, – а в том, что я не могу жить там, куда может пролезть всякая дрянь и нагадить. А если в следующий раз мне решат горло перерезать?
– Пусть потоп это неприятно, но не до такой же степени, – качает головой Андрей. – Никто не станет на тебя покушаться.
– Я просто не знаю чего мне ждать в следующий раз! – зло бросив джинсы на кровать, я вцепляюсь рукой в волосы. – Чего? Я могу отбрить конкурентов, решить любой вопрос с «Саркани», но это… – разведя руками, я сажусь на край кровати.
– Это лопнула труба, – со вздохом Андрей садится передо мной на корточки. Прямо как тогда, и я снова в одном белье. – Алиса, лопнула труба! На стыке, в том месте, где прогнулась на излом. Единственная труба, которая не залита в пол!
– Просто до неё легче всего добраться, – криво усмехаюсь я.
– Алис, вспоминай, тебя ведь предупреждали, что с ней могут быть проблемы?
– Да, но…
– Но установить фильтр в другом месте не получилось, так ведь?
– Ты ещё и в сантехнике разбираешься? – хмыкаю я.
– Примерно так же, как в машинах. – Улыбка Андрея заставляет меня тяжело вздохнуть и выпрямиться. – Если бы просто лопнула труба, всё было бы не так страшно, но у тебя вместе с ней сорвало фильтры, а гидроизоляция не пустила воду ниже. Алиса, – он берёт мои руки в свои и большим пальцем проводит по помолвочному кольцу, – никто под тебя не копает и никто не хочет тебе отомстить.
– Ты для этого приходил в «Саркани»?
– Я приходил, чтобы тебя увидеть, – качает головой Андрей. – По большому секрету, в городском бюджете внушительная дыра, заставившая активизироваться абсолютно всех. Пожарные и налоговики заявились не только к тебе… Хочешь, найду список тех, кому также не повезло?
– Обойдусь.
И вроде всё складно и логично, но что-то продолжает царапать. Может, Аллино торжество? Или настойчивость Яна? Могу ли я быть настолько предвзятой к своей управляющей, чтобы безосновательно обвинить её во всех грехах?
Чёрта с два!
– Хорошо, – вздохнув, я встаю, чтобы одеться. – Пусть всё это случайности, а я истеричка.
– Самая любимая истеричка, – обняв меня со спины, Андрей легко целует меня в висок.
– Так себе комплимент, но, раз у меня нет выбора, придётся уезжать. – Хорошо, что он не видит выражение моего лица. – Папина квартира как раз пустует…
Кажется, в квартире даже хлюпать перестало, а пристальный взгляд в спину мне явно не кажется.
– Что-то не так? – с улыбкой повернувшись, интересуюсь я у насмешливо смотрящего на меня Андрея.
– Всё так, моя Полуночная госпожа, – хмыкает он и подходит.
Одна ладонь жёсткой хваткой ложится на мою талию, вторая на затылок и я даже фыркнуть не успеваю, как оказываюсь втянута в поцелуй. Глубокий, жаркий, такой, что мне разом становится плевать и на незакрытую дверь и на все потопы, вплоть до Ноева. И уже я сама стремлюсь стать ближе, сама делаю два шага назад, чтобы упереться спиной в шкаф.
Под моим пальцами угрожающе трещит ткань его рубашки.
Хочу.
Телефонный звонок разрывает тишину влажной квартиры.
Андрей не останавливается, нет, но плавно сводит поцелуи к нежным и почти детским. А вот этого не хочу.
– Уговорил, – шепчу я с улыбкой, – поехали.
Утро начинается странно, с чужой постели и чужой, обнимающей меня, руки.
– Андрей, – тихо зову я, но слышу лишь глубокое дыхание в ответ. – Андрей!
– М-м? – обняв ещё крепче, он носом утыкается в мою шею.
– Мы опоздали! – Ладно я, но у него-то жёсткий график. – Вставай! – легко ткнув его под рёбра, я пытаюсь встать, но охнувший Андрей успевает перехватить, переворачиваясь и опрокидывая меня на себя.
– Это лучшее утро, моя Полуночная госпожа, – с улыбкой признаётся он, перекидывая волосы мне за спину.
– То есть все остальные разы, что я у тебя оставалась, были не лучшими? – смеясь, возмущаюсь я.
– Тогда ты бежала, а сейчас прятаться негде. – В его глазах – вся нежность этого мира, но их смысл… – Пока негде.
– Это худшая тема, которую ты мог выбрать, – вздохнув, я сползаю с Андрея и сажусь на край кровати. На часах семь утра, а значит, с опозданием я поторопилась.
– Ты не можешь избегать этого разговора вечно, – мягко, словно ребёнку, объясняет он.
– Сейчас я могу сбежать в ванну, что и сделаю, – показав Андрею язык, под тихий смех я исчезаю за дверью спальни.
Думай. Думай. Думай!
За соглашением о совместной деятельности я сижу уже второй час, но в голове пусто. Что ещё добавить к стандартным правам и обязанностям? Стоит ли вносить идиотские «только рабочие обсуждения» и «никаких рук» в официальный документ или это до Яна дойдёт и так? Сплошные вопросы без проблеска идей.
Ещё и «Цербер» должен подойти с минуты на минуту, а я всё сижу, отчаянно запустив руки в волосы. Хорошо хоть налоговики сегодня обошлись одной Алёной, а скоро и вовсе будут иметь дело только со специально натасканными специалистами. Поскорее бы.
Ещё и квартира… нет, конечно «Синус» пообещали, что справятся за день, и что даже ковры приведут в порядок, но легче от этого не становится. В сознании раз за разом прокручивается момент с захлестнувшей туфли волной, появившейся из-за двери, и пальцы без участия мозга начинают нервно барабанить по столу.
Может всё-таки Ян? А что, решил загнать меня в долги и вынудить согласиться на его предложение хотя бы ради денег. Предположим, что так, но каким боком тогда тут Алла? Сговорились? Только если в постели, но… Одна только мысль об этих двоих под одним одеялом заставляет рычать и плеваться ядом. Или это так влияет «чёрная полоса», о которой говорил Андрей?
Не знаю и знать не хочу.
– Здравствуйте. Алиса Константиновна? – подняв взгляд, я не могу не поднять бровь.
Вот это я понимаю «Цербер»!
На пороге кабинета стоят две девушки, с первого взгляда кажущиеся близнецами. Чёрные очки, чёрные костюмы, чёрные шпильки и ярко-красная помада у обеих. Я даже не сразу замечаю, что одна брюнетка, а другая блондинка. Может мне тоже к ним пойти? От дресс-кода я уже в восторге.
– Доброе утро, – поднявшись, я выхожу из-за стола. – Да, это я.
– Миклухина Ольга Олеговна, – представляется блондинка, протягивая мне руку с идеальным кровавым маникюром.
– Опасная Валерия Николаевна, – следует её примеру брюнетка, а мне очень хочется спросить фамилия это или диагноз.
– Приятно познакомиться! Пожалуйста, садитесь, – жестом указав на гостевые кресла, я возвращаюсь за стол.
– Алиса Константиновна, полагаю, вы уже ознакомились с перечнем наших услуг? – холодно улыбается блондинка.
Если там все такие, им надо было бы сменить название на «СВЧ». «Стервы в чёрном» звучит гораздо визуальнее, чем кличка древнегреческой псинки.
– Да, ваш менеджер ответил на все мои вопросы.
– Тогда ознакомьтесь, пожалуйста, с договором и ценой за оказываемые услуги, – поднявшись, она кладёт на стол кожаную папку с золотой надписью «Цербер». – Если вас всё устроит, мы приступим к обязанностям сразу же, как в документе появиться ваша подпись.
Стоит мне начать чтение и в кабинете появляется новое действующее лицо.
– Алис, а эти уже…
– Познакомьтесь, Алёна Алексеевна, мой бухгалтер, – оторвавшись на мгновение, сообщаю я и, пока они заново знакомятся, просматриваю договор до конца. – Что же, меня всё устраивает.
– Отлично, – блондинка снова подходит ко мне, – тогда распишитесь здесь и внизу каждой страницы, – тыкает она наманикюренным пальцем в реквизиты сторон. – И мы приступим.
– Прошу, – подмахнув разом оба экземпляра, один я отдаю ей. – Теперь господа из налоговой в полном вашем распоряжении.
– Не сомневайтесь, ими мы распоряжаться умеем, – многообещающе усмехается блондинка и не проходит минуты, как цоканье каблуков стихает где-то в стороне налоговиков. Надеюсь, эти девочки мальчикам понравятся…
– И что это было? – с весёлым изумлением Алёна подходит ближе.
– Тяжёлая артиллерия, – довольно хмыкаю я.
Когда я появляюсь в зале «Белого кролика», Ян уже сидит за столиком.
Как самая честная, вчера я рассказала Андрею и о встрече с ним, и о том, что планирую согласиться на сотрудничество. Не то чтобы он обрадовался, но и против особо не был, заметив, что я давно этого хотела, а у него самого появился ещё один повод сблизиться с Сухоруковым.
С одной стороны, проект и правда замечательный, и даже устраивает всех троих – меня возможностью, Андрея связями, а Яна мной. Правда, с другой, это довольство может быстро закончится, стоит мне дать слабину. Не самые подходящие мысли в такой момент, но они не мешают мне цокать высоченными шпильками по настоящему паркету. А Яну не мешает с нескрываемым удовольствием рассматривать укороченный топ и облегающую юбку лазурного цвета.
И да, меня даже могила не исправит.
– Это будут сложные переговоры, – поднявшись, он помогает мне сесть и только тогда устраивается напротив.
– Я не собираюсь с тобой договариваться, – мило улыбаюсь я в ответ. – Ты либо принимаешь мои условия, либо я со спокойной душой возвращаюсь в «Саркани».
На стол между нами ложатся две непрозрачные папки.
– Так сразу? – даже не взглянув на документы, он почти осязаемо скользит взглядом по моим открытым плечам. – Даже не дашь мне насладиться обедом в твоей компании?
– Это, – я кладу ладонь на папки, – испортит тебе аппетит.
– Поспорим? – Его рука накрывает мою, а сам Ян подаётся вперёд.
– Здравствуйте, меня зовут Илья и сегодня я ваш официант. Вы уже готовы сделать заказ? – вежливо улыбается приятный парень лет двадцати.
– Что ты хочешь, девочка моя?
– Чтобы ты подписал соглашение, – освободив конечность, я складываю руки на груди.
– Мы ещё думаем, – хмыкает Ян.
– Тогда я вернусь через пять минут.
Проходит минута, две, а мы всё молчим, изучая друг друга.
– Хочешь, чтобы я согласился на все твои условия? – насмешливо интересуется он.
– Хочу.
– И что там? – кивает Ян на папку со своим экземпляром, которую и не думал брать в руки.
– Прочитай и узнаешь, – легко пожимаю я плечами. – Ты ведь хотел со мной работать, так наслаждайся!
– Как скажешь, моя Алис-са. – Мгновение, и в его руке появляется ручка, которой он за несколько секунд подписывает все восемь листов в обеих папках. Под моим откровенно саркастическим взглядом. – Теперь мы можем пообедать?
– Теперь точно не можем, – злорадно заключаю я, забирая свой экземпляр и пролистывая страницы. Подумать только, он подписал! – В следующий раз читай, что именно подписываешь.
– Девочка моя, из твоих рук я даже яд приму с радостью, —
Ян с прищуром смотрит, как я встаю, собираясь уйти. – Я хотел с тобой работать, и я исполнил своё желание, вот только это не единственная тема нашей встречи.
– По десятому кругу будем обсуждать наши несуществующие отношения? – криво усмехаюсь я, по опыту зная, что без этого не обходится ни один наш диалог.
– Обсудим твои. – Что-то во всей его позе цепляет, не давая развернуться и уйти. – Тебе ведь всё ещё интересно кто натравил на тебя налоговую?
