Текст книги "Стань моей свободой (СИ)"

Автор книги: Ольга Славина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Глава 24

Кольца Андрей забирает себе.

Широкие, массивные, из матованного золота и с вставкой из дорожки бриллиантов, как бы соединяющие ободок. Статусные, красивые и… бездушные. С другой стороны, они там были самые простые из всех, без цветочков, лепесточков, идиотских символов вечности и прочей псевдо-знаковой чепухи.

Вот только сложно объяснить даже самой себе, почему при взгляде на них не возникает ни радости, ни волнения. Хотя, невеста из меня в целом так себе. Мне бы на работу, а то там бесхозные налоговики разбирают по кирпичикам несколько лет моей жизни и неизвестно до чего докопаются.

Договорившись, что Андрей заберёт меня вечером после больницы и мы поедем за машиной, я останавливаюсь, просто чтобы ощутить это мгновение.

Ветер, какой бывает только летом, с ароматом свежескошенной травы и наполненный предвкушением отпуска. Детские голоса, доносящиеся из парка напротив. Солнце, преломляющееся в серебристой окантовке тёмно-синих букв и в лаконичном изображении летящего дракона. Такого, какой вышит на униформе всех моих продавцов.

Два крыльца с простыми коваными перилами и расширяющимися лестницами. Сегодня открыты оба – в арендном зале тоже достаточно книг, только специфика там своя. Временами попадаются экземпляры, достойные букинистических лавок – моя отдельная гордость. Чаще всего они находятся случайно – на рынках, в частных коллекциях и у тех, кто желает расхламиться, продавая книги по 300 за пакет.

Большинство таких изданий уходят в библиотеки, самые бесполезные и растрёпанные – в макулатуру, деньги от сдачи которой идут всё туда же, в детский дом № 3. Мария Николаевна точно знает, что нужно её детям. И всё это даёт мне «Саркани», который я создала просто, чтобы не рехнуться. Не думая, что это станет больше, чем просто работой. Больше, чем прибыльным бизнесом. Даже больше, чем домом.

И теперь продать? Как предать саму себя. Но, если потребуется, ради здоровья отца я сделаю и не это.

Пока мозг анализирует, боясь худшего, просчитывая варианты, где я обхожусь всего лишь закрытием пары филиалов, ноги сами несут меня внутрь. И тревожные мысли тают, накрытые куполом из тепла и дружелюбия, которым овеян весь «Саркани». Уютный, улыбчивый, словно дом старых друзей, с которыми ты давно не виделась и заходишь к ним с опаской, гадая. Примут, разбивая стену временнОй отчуждённости? Или мутную, разделяющую вас завесу не растопят ни вежливые улыбки, ни конфеты к чаю?

«Саркани» топит.

В тот момент, когда Аня достаёт седьмую уже книгу, помогая старушке-одуванчику выбрать сказки. Когда, расставляющего новую партию классики, Гошу отвлекает крепкий мужчина в футболке-поло, судя по нервозности, ищущий явно не Паланика с его «Бойцовским клубом». И Гоша внимательно слушает, кивает без улыбки, но с неуловимым участием и ведёт покупателя к полке современных любовных романов. Женских.

И вот ещё одна причина избавиться от Аллы. Они – простые продавцы и кассиры, знают об отведённом на складе месте под макулатуру и инициативно соглашаются работать в дни детских мастер-классов. Понимая. Осознавая. В отличие от той, которая высокомерно кривит нос и до копейки знает, сколько ресурсов я на это трачу.

Интересно, насколько неэтично сообщить Жене о повышении прямо сейчас?

– Алиса Константиновна. – Шаблонный выныривает из Аллиного кабинета так, что нога едва не соскальзывает с последней ступени лестницы. – Вы уходили?

– А что, вам нужен надзор? – огрызаюсь я, выдыхая. Так можно и шею свернуть, или на это они и надеялись?

– У нас возникли вопросы, ответить на которые можете только вы, – и вроде улыбается он вежливо, но во взгляде так и сквозит ехидство.

– Пять минут.

Бросив сумку, я собираюсь осчастливить крокодилов своим присутствием пораньше, но натыкаюсь взглядом на лежащий на столе документ, которого раньше точно не было. Вблизи оказалось, что размах Яна мне и не снился. Как и его наглость.

Договор купли-продажи. Соглашение о ведении совместной деятельности.

Он совсем охренел?!

Схватившись за телефон, зло прищурив глаза, я собираюсь нажать вызов, но останавливаю палец в сантиметре над дисплеем. И что я ему скажу? В очередной раз выскажу претензии, чтобы не получить ничего в ответ? Ну уж нет!

Лёгким движением руки листы отправляются в шредер.

Да что с ним не так? Все эти якобы красивые жесты не то что не впечатляют, они откровенно бесят. И если долбанное партнёрство я ещё могу понять, с натяжкой, но могу, то здание на Гоголя… Лучше бы я вообще его не видела! И от того, что я бы не думая согласилась, предложи мне кто угодно другой такую же рассрочку и сниженную в несколько миллионов цену, только хуже.

Прикрыв глаза, я несколько раз длинно выдыхаю и вдыхаю. Всё хорошо, я справлюсь. Как справлялась всегда.

То ли медитация помогает, то ли вселенная выводит мой личный счёт в ноль, но на почту, прямо на моих глазах приходят хорошие новости. Юристы «Цербера» готовы прямо завтра встретиться в «Саркани» для заключения договора и начала работы. Правда, Алёна моих восторгов не разделяет.

– Вы… ты мне не доверяешь? – недовольно интересуется она, предварительно прикрыв за собой дверь.

Не такой большой у нас холл, чтобы в кабинете с открытой дверью, через один от моего, ничего не услышали.

– Что? – Дурацкие пожарные таблички сведут меня с ума! Срок готовности снова передвинут на неделю. Я так скоро сама эти схемы нарисую!

– Алиса, я не устраиваю тебя как бухгалтер?

– Нет. Да, – хмыкнув, я исправляюсь: – В смысле устраиваешь.

– Тогда зачем тебе этот «Цербер»? С ними здесь вообще будет хаос и бардак!

– Стоп. – Вздохнув, я облокачиваюсь на стол. – Алён, при чём тут ты и «Цербер»? Они мне нужны, – не дав ей вставить слово, продолжаю я, – чтобы наши многоуважаемые гости не дёргали ни тебя, ни меня, а дёргались сами. Желательно нервным тиком.

– Да я бы и сама справилась! – кривится Алёна, садясь в кресло.

– У тебя что, с самооценкой проблемы? – хмыкаю я. – Чтобы тянуть всё и за всех, когда есть возможность скинуть проблему профессионалам.

– Нет, просто… – Алёна вздыхает, откинувшись на спинку кресла. – Да достали они уже!

– Поэтому сохранением наших нервов займутся юристы с говорящим названием и специфической репутацией

Как-то раньше не замечалось, насколько мы с ней похожи. Зато сейчас сижу, смотрю на раздражённую рыжую прямо-таки лису и чувствую странное единение. Почти как с Олеськой, которая, кстати, на удивление молчит. А где звонки? Где раздражение от того, что Кир ей не звонит? Или он позвонил, и она снова утонула в океане любовной горячки?

– Тебя устраивает временный кабинет?

– Ты обо всех своих сотрудниках так беспокоишься? – фыркает Алёна, сдувая упавшую на лицо прядь.

– Только о тех, которых ценю, – заговорщицким шёпотом признаюсь я, смеясь.

– Алиса Константиновна. – Правда, с Аллиной кислой физиономией только лимоны выращивать. Отменный бы вышел урожай. – Вам посылка, я только что приняла у курьера.

Скрытая спинкой кресла, Алёна закатывает глаза, заставив меня хмыкнуть. Бывает такое, не прижилась Алла в коллективе и с этим я точно ничего не могу сделать.

– Спасибо, – приняв пакет из её рук, я интересуюсь именем отправителя. Нилис-групп? Он серьёзно?

Пока я сверлю отсутствующим взглядом конверт, Алёна и Алла исчезают из моего поля зрения.

И что здесь? Как только я вскрываю пакет канцелярским ножом, мне на колени планируют знакомые уже договоры. А телефон вздрагивает, начав вибрировать незамысловатой мелодией «по умолчанию».

– Ты и эти экземпляры уже уничтожила? – насмешничает Ян в ответ на моё молчание.

– Ты не отстанешь. – Констатация факта, который уже даже не бесит. Сколько там стадий у принятия? Пять? Интересно, я ещё на торге или уже на депрессии?

– Андрей и правда хороший парень, классический такой, – показательно вздыхает Ян, – но прогноз остаётся тем же. Ты умрёшь со скуки. Признавайся, Алиса, тебе ведь уже невесело?

– В точку. – Не оправдав его ожиданий, я задумчиво перелистываю договор купли-продажи, прижимая телефон плечом к уху. – Всё никак не могу определиться, задушить тебя лично и тихо прикопать под клумбой или довериться профессионалу и устроить пышные похороны. Первое быстрее, второе надёжнее. Ты как, хочешь показательных рыданий или обойдёмся камерной закопкой?

– Девочка моя, откуда столько агрессии? – хмыкает он. – Заметь, ничего плохого я тебе не сделал, скорее наоборот, даже очень хорошо. – Нет, я не буду сейчас ничего вспоминать! – И готов сделать ещё лучше… – Чёртов Исилин! – Подарить дом на Гоголя, но ты же девочка гордая, не примешь.

– Оставь себе, новой жене подаришь, – иронично замечаю я, вчитываясь в обязанности сторон.

– Так и сделаю, – обещает он, и мне бы съязвить, но гораздо больше занимает, составленное криворуким некто, соглашение.

– У тебя что, секретаря нормального нет? – кривлюсь я, глядя на перекрученные формулировки и шрифт со сдвигом. – Или документы ты на коленке в телефоне печатал?

– То есть не уничтожила, – довольно отзывается Ян.

– Такую гадость даже в шредер совать стыдно, – честно признаюсь я и откладываю листы в сторону.

– Выпишу премию секретарше, – нелогично заявляет он, – ты вышла на диалог, а это уже заслуга.

– Только не твоя, – фыркнув, я щёлкаю мышью по календарю. – Значит так, если тебе приспичило со мной работать, то либо завтра, либо в пятницу мы встречаемся, чтобы обсудить условия. К этому времени я как раз их придумаю.

– А Гоголя…

– Я придумаю, как максимально испортить тебе жизнь, – ласково обещаю я Яну. – И всё равно его куплю, рано или поздно.

– Ты всегда была такая упёртая или это я тебя испортил?

– Четверг или пятница? – Сбить меня с мысли? Размечтался!

– Четверг, – хмыкает Ян. – Я заеду за тобой в обед.

– Обойдёшься, – понизив голос, мстительно отзываюсь я. – Ресторан «Белый кролик», три часа дня. Очень надеюсь, что ты не придёшь.

– Не ври хотя бы себе, моя Алис-са, – отключается он, оставив последнее слово за собой.

– Зараза!

– Алиса Константиновна, надеюсь это вы не про нас?

– Что вы, – я перевожу ироничный взгляд на стоящего в дверях шаблонного, – у меня есть неприятности покрупнее.

– Неужели даже вы считаете нас злом во плоти? – демонстративно расстраивается он. – В то время как это всего лишь работа.

Выборочная какая-то работа. Знать бы ещё кто её вам подсунул…

– Но вы же не ради стенаний ко мне пришли?

– Знаете ведь, если гора не идёт к Магомету… – Шаблонный проходит дальше и кладёт мне на стол лист с, написанными уверенным почерком, фамилиями. – Поясните, кто эти граждане и как они с вами связаны.

Глава 25

– Вы серьёзно? – поднимаю я взгляд.

– Абсолютно. – Нет, шаблонный не разваливается в кресле, но садится так, что становится ясно – не уйдёт, пока не получит ответы.

– Как скажете. – Скривившись, я набираю Алёну. – Подойди, пожалуйста, ко мне.

– Вы не помните кто это? – иронично интересуется шаблонный, когда я кладу трубку.

– А должна? – Почти стопроцентная вероятность, что у этих людей я покупала книги на тех самых распродажах, но лучше уточнить у Алёны. Шаблонный написал фамилии с номерами счетов, а по бухгалтерским проводкам в этом здании главная она. – У меня три постоянных поставщика и огромное множество периодических, запомнить всех невозможно.

– А вы в курсе, что на каждого контрагента у вас должно быть своё досье?

– Что случилось? – хмурится, проходя в кабинет, Алёна.

– Многоуважаемого Ивана Петровича интересуют указанные здесь люди, – я протягиваю лист подошедшей Алёне. – Пояснишь?

– Поясню, – она изучает фамилии, – эти люди – физические лица, у которых Алиса… Константиновна приобретала книги для перепродажи. – Алёна поднимает взгляд на шаблонного.

– Меня интересуют итоги проверок ваших контрагентов – физических лиц, – шаблонный поднимается с вежливой улыбкой. – Вы же можете мне их предоставить?

– Мы можем предоставить вам закупочные акты. – Я тоже умею улыбаться. По-всякому. – В них содержится вся информация по продавцам и, актуальные на дату покупки, идентификационные документы.

– То есть вы сделали копии паспортов и успокоились? – Если бы не мы, он бы, наверное, начал потирать ладони в предвкушении развлечения.

– Если вам будет легче, к каждому акту приложены два документа, удостоверяющих личность. Алён, они…

– У меня, – подтверждает она, – завтра привезу, если нужно.

– Будьте так добры. – Шаблонный идёт к двери. – И, Алёна Алексеевна, мы всё ещё ждём выгрузку за прошлое лето.

– Принесу в течение часа, – кривиться, собственно, Алёна Алексеевна. И добавляет, когда за шаблонным закрывается дверь: – Кажется, у нас проблемы.

– В каком смысле? – закономерно напрягаюсь я.

– В том смысле, что налоговая требует проверять контрагентов, а у нас…

– Мы же проверяли. – В голове прокручиваются все, с кем «Саркани» сотрудничал за последний год. – Или нет?.. Подожди, Алён, там же даже статья есть, которая обязывает проверять всех подряд. Я просто не могла на неё забить.

– Проверять-то проверяли, но одно дело, когда ты заказываешь партию у оптовиков и в издательствах, а другое – сотрудничество с частными лицами, – вздыхает она. – Что мы могли у них проверить? Разве что паспорт, да права у кого есть.

– И? – Пальцы нервно барабанят по столу.

– И не дай Бог кто-то из этого списка окажется с проблемами.

– Так, а мы-то здесь причём? У меня вся документация в порядке, а к актам даже чеки приложены…

– В обычном случае это, может быть, и помогло, но…

– Но меня решили утопить, – заканчиваю я за неё. – Ладно, пусть сначала найдут из них самого проблемного, а разбираться будем потом. Тем более, что у меня большие надежды на «Цербер», их мне порекомендовал знакомый юрист.

– Хорошо, если так, – недоверчиво качает она головой. – Тогда я распечатаю им выгрузку и могу идти?

Что же это за сволочь, которой я поперёк горла?

– Конечно, ты же на гибком графике.

Да, «Саркани» окупился быстро, возможно даже слишком, но не настолько, чтобы кого-то разорить. Та же известная российская сеть книжных магазинов прекрасно продолжает работать дальше. Вон их филиал, через два дома от моего. Да я даже на область ещё не вышла, всё-таки открытие новых точек и реклама выжимают почти все соки.

Тогда кто?

Ян.

Вот только на черта ему это сдалось? Чтобы освободить мне лишнее время? Или принудить к совместной работе ради денег? Бред. Хотя бы потому, что из-за одной налоговой проверки я разоряться не собираюсь. Нет уж! Да, может, закрою филиал, или даже два, чтобы расплатиться с государством, но обанкротиться?.. Ни за что.

Алла?

У этой сил не хватит. Злости – да, но с целеустремлённостью там большие проблемы. Даже если я где-то как-то с ней пересеклась в личном, это не та причина, чтобы объявить месть целью своей жизни. А, кроме как увести мужика, плохого я ей сделать ничего не могла. Тем более, что с появлением Андрея, я стала редкой паинькой.

Угум.

Соблазняющей одного бывшего и занимающейся сексом с другим. Ладно, не об этом речь. Быстро набрав номер налоговички Анечки, я не узнаЮ ничего нового, а это значит что? А это значит, что Алла отдыхает. Раз уж даже секретарь зама главного налоговика области не в курсе, то вот это всё происходит на уровне повыше, чем тот, который доступен моей управляющей.

Хотя она может просто спать с Росияновым и параллельно нашептывать любовничку о том, какие махинации я тут проворачиваю.

Надо будет завтра спросить у «Цербера» чем мне грозит сотрудничество с физиками.

В кабинете быстро темнеет и, переведя взгляд за окно, я вижу надвигающуюся на нас тучу. Тёмную, с мелькающими в глубине, пока ещё беззвучными, электрическими разрядами. И мне кажется, что это ещё не конец. Что пожарные, налоговики, Ян и даже папин инсульт это не самое плохое, что со мной случится.

Интуиция?

Да ну её к чёрту с такими настроениями. Поджав губы, я выключаю компьютер, помня, что теперь эта территория не моя крепость. Самым паскудным образом в неё внедрили двух коней, рядом с которыми Троянский нервно курит в стороне. И чем это закончится, знает лишь тот, кто затеял всю эту возню.

Вот только я как обычно – справлюсь, но не сейчас. Сейчас меня ждёт отец.

А ведь он и правда ждёт. Стоит мне появиться в палате, как его глаза прикипают ко мне и не отпускают, пока я не дохожу до кровати.

– Привет.

По пути мне встретился дежурный врач, сообщивший, что завтра папу планируют перевести из реанимации. С одной стороны – явный прогресс, но радоваться я боюсь. Рано.

– Как ты? – У него дёргается уголок рта и мне хочется верить, что это намёк на улыбку. – Иван Карлович сказал, что завтра тебя переведут в обычную палату…

Сложно разговаривать с человеком, который может разве что моргнуть в ответ. Я не понимаю что с ним, не знаю, как общаться, но продолжаю говорить.

– У нас всё хорошо, Михаил Германович не знал, что тебе стало плохо. Расстроился, конечно, и обещал зайти на днях. Я… мы с Андреем готовимся к свадьбе, кольца вот купили. – Интересно, откровенная ирония в его глазах мне чудится? – Вот выздоровеешь и поведёшь меня к алтарю, ты же мечтал сбыть меня уже хоть кому-нибудь. – И ирония сменяется укором, немым во всех смыслах. Или у меня едет крыша, и я придумываю то, чего нет.

– Сомневаюсь, что Костя мечтал именно об этом. – Повернувшись на смешок, я вижу стоящего в дверях Кира.

– А о чём тогда? – улыбаюсь я, действительно ему радуясь.

– Как и все отцы, – он подходит, не отводя взгляда от смотрящего на него отца, – о том, чтобы твой ребёнок был счастлив.

– Ты давно здесь? – Собственное счастье – не то, о чём бы мне хотелось говорить под, всё ещё проницательным, отцовским взглядом.

– Минут тридцать. – Кир отходит к окну и опирается о подоконник. – Ходил за кофе.

Как же, кофе. Он его залпом проглотил или вылил по пути? Впрочем, не мне лезть в его тайны, даже если Кир решил склеить понравившуюся медсестру. Тут они и правда впечатляющие, высокие и фигуристые, словно сошедшие с обложки журнала, в бело-голубых идеальных костюмчиках.

– Ты уже видел Олега Эдуардовича? – Видя, что у папы устало закрываются глаза, я ободряюще сжимаю его руку и отхожу к Киру.

– Мы пообщались пару минут, – кривится он. – Ты же знаешь этих медиков… Термины, высокомерие и желание выставить тебя идиотом, даже если вы приятели. Я понимаю в медицине не намного больше твоего, но Олег объяснил, что темпы восстановления хорошие, даже несмотря на то, что реабилитация начнётся не раньше завтрашнего дня. Он обещает, что речь восстановится в ближайшие пару месяцев, а пока рекомендовал больше разговаривать с Костей. И выводить его на диалог.

– Выводить на диалог, – горько усмехаюсь я, глядя на, заснувшего всё-таки, отца.

Он до последнего смотрел только на меня, заставив вспомнить, что никого другого в его жизни не было с момента маминого побега. Да, он работал, но у каждого свой способ справляться с болью. Я вот в загулы ударилась, меняя мужчин после каждого своего клубного похода, что тоже далеко не показатель ума.

Папа потерял любимую женщину, я – мать и главную опору в жизни.

Разве не счастье в шестнадцать бесконтрольно распоряжаться своей жизнью и своим временем? Уходить когда хочешь, приходить, когда хочешь. Не появляться дома ночами, гулять с друзьями и, да, не забывать про алкоголь.

«Мечта», – сказали бы мои подруги, которым в девять начинали требовательно названивать родители.

«Ад», – сказала бы я, зная, что меня ждёт холод и одиночество пустой квартиры.

Спасибо, что хватило мозгов закончить школу и даже в академию поступить.

– Под тебя копают?

Кто? Зачем? Почему? Не те вопросы, которые стоит задавать.

– Ты за мной следишь? – Папина грудь размеренно поднимается и опускается, создавая иллюзию покоя. Удивительно, но здесь рядом с ним мне спокойнее, чем даже в «Саркани». Хотя почему удивительно, там ведь крокодилы.

– Интересуюсь.

– Следишь, – морщусь я и поворачиваюсь к Киру, – зная, как меня это бесит.

– Если считать случайность слежкой, то так и быть, слежу, – хмыкает он. – Я, знаешь ли, тоже обращался в «Цербер» и завёл там пару приятелей.

– Если они так относятся к тайне клиента, то мы не сработаемся. – Моя ладонь легко ложится на его грудь. – Зачем ты лезешь в мою жизнь?

– Потому что мне не нравится твоё настроение, – хмурится Кир, – и возня вокруг тебя тоже не нравится.

– Женись, – искренне советую я, – и заведи ребёнка. Поверь, тебе надо! Чтобы свои проблемы стали важнее чужих, – собираясь уйти, я не ожидаю, что он накроет мою руку своей.

– Ты же понимаешь, что я не отстану?

– Слишком много кто требует понимания в последнее время, – кривлюсь я. – Всё, что я понимаю, это то, что вокруг слишком много самоуверенных мужиков, которые считают себя умнее всех. Умнее меня уж точно.

– А разве это не так?

– А разве ты ещё не трахнул Олесю? – Мы сверлим друг друга взглядами, отказываясь уступать.

– Тебя это так волнует? – усмехается Кир. – Не боишься, что я приму это за ревность?

– Практика показала, что твоего интереса я могу не бояться, – намекаю я на ту ночь, когда действительно его хотела.

– Я могу и передумать.

Передумать. А я передумаю? Нет. Последняя неделя наглядно показала, что Кир мне важен, но не присутствием в моей постели.

– Я помешал?

Конечно, Андрей.

Как всегда вежливый и уравновешенный, даже несмотря на то, что моя ладонь всё ещё касается груди Кира, его рука накрывает мою, а стоим мы… На месте Андрея я бы устроила истерику, послала всех к чертям и забыла о невесте, которую он раз за разом находит в компании посторонних мужчин. От равнодушия у которых одни ошмётки.

– Завтра отца должны перевести в обычную палату, – выдернув руку, я иду к нему, но не вижу привычной радости. Неужели это пробило его броню? – Привет.

Подставленная под мой поцелуй щека впечатляет. Так, что я подвисаю, неверяще изучая жёсткий взгляд, не чувствуя привычного объятия.

– Я останусь ещё ненадолго, можете ехать, – как ни в чём не бывало сообщает Кир.

– Едем? – и снова Андрей смотрит на Кирилла, вместо того, чтобы обратить внимание на меня.

– Как скажешь, – равнодушно отзывается он и выходит из палаты.

– Иди, пока не ушёл он, – качает головой Кир и тоже теряет ко мне интерес.

И я иду, даже не рассчитывая сравняться с быстрым и широким шагом Андрея. Коридор, лифт, холл. Когда я выхожу из больницы, он уже сидит в машине, вот только былого спокойствия там даже не ночевало. Нет, Андрей не сжимает добела руль, не психует, по лицу не гуляют желваки, но, только сев на пассажирское место, я встречаюсь с откровенно злым взглядом.

– Объяснись.