Текст книги "Тёмный повелитель (СИ)"

Автор книги: Ольга Силаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Глава 18

По лестнице мы с Сильвейной спустились рука в руке.

Идеально причёсанные, одинаково одетые, с зеркальными улыбками на губах. Даже самый внимательный и чуткий наблюдатель не мог бы сказать, что мы ненавидим друг друга. Времени, проведённого Сильвейной среди высших кругов аристократии, и моего опыта в имперской разведке было достаточно, чтобы ничья улыбка не померкла и голос не дрогнул от ярости.

Но я боялась, что хватит меня ненадолго.

Лорд Нил, одетый в чёрное, и принц Тиар, одетый в белое, уже ждали внизу. Боевые големы рассредоточились по холлу, грозные и великолепные, но моё сердце упало, когда я не заметила среди них Хата. Мне хотелось увидеть кого-то, кто будет на моей стороне.

Ведь двое самых близких мне мужчин, похоже, этим качеством больше не обладали.

– Прекрасно выглядите, Амелия, – улыбнулся лорд-хранитель Академии моей мачехе, поцеловав ей руку. – Благодарю вас за приглашение.

– Я всего лишь одинокая женщина, – очаровательно улыбнулась Амелия в ответ. Улыбнулась своему мужу, хотя она и не знала этого. – Мои любимые девочки – настоящие хозяйки этого вечера. Все эти годы я посвятила только им, и теперь, когда я вижу, как они выросли… Я так горжусь ими.

Её голос умело дрогнул, и она опустила взгляд.

– Ваша привязанность к падчерицам делает вам честь, – серьёзно произнёс лорд-хранитель. – Уверен, они платят вам таким же безграничным уважением и любовью.

По губам принца Тиара скользнула насмешливая улыбка. Уж он-то знал, как ко мне относились и мачеха, и сестра.

– Пора за стол, пожалуй? – развязно спросил он. – Сильвейна, дорогая… ах, ты же выходишь замуж, а значит, будешь ухаживать лишь за женихом. Фаэль, проводишь меня в столовую?

Я ответила ему холодной улыбкой:

– Разумеется, мой принц.

Принц Тиар усмехнулся, оглядывая меня плотоядным взглядом:

– Уверен, здесь я буду чувствовать себя как дома. Ведь властелин империи везде у себя дома, не так ли?

– Разумеется, – послышался знакомый голос без тени насмешки. – Какой безумец решится подумать иначе?

Рэй стоял у подножия лестницы, заложив руки в карманы вопреки всяким требованиям этикета и беспощадно сминая ткань брюк.

– Лорды и леди, счастлив вас видеть, – произнёс он. – Порой отношения между нами складывались непросто, но все мы служим империи, все хотим возродить величие дома Рише и по многим причинам желаем, чтобы рано или поздно он породнился с императорским.

Короткая пауза. Лорд Нил глядел на Рэя, не отрываясь.

– А это значит, – голос Рэя оставался таким же обманчиво-спокойным, – что я, будущий глава дома Рише, сделаю всё, чтобы к нашему дому и к моей супруге относились с должным уважением. Всё, включая дуэль с любым, кто оскорбит наше имя. Честь правящего лорда и верноподданного империи не может потребовать меньшего.

Взгляды Рэя и принца Тиара скрестились. От развязной ухмылки на лице принца не осталось и следа.

Он прекрасно понял подтекст в словах Рэя.

– Что ж, – медленно произнёс принц Тиар, – подобные принципы заслуживают… уважения. Рад, что дом Рише обрёл достойного… защитника.

Он едва удостоил Сильвейну взглядом, подавая мне руку с церемонной и холодной учтивостью. Сильвейна вспыхнула, бросив разочарованный взгляд на принца и злой – на Рэя, но Рэй не повёл и бровью.

Только что он дал понять наследнику престола, что не потерпит публичных ухаживаний за своей невестой. Другое дело, что вызывать наследного принца на дуэль было самоубийством. Но кто знает, на что был способен бывший принц великой династии?

Лорд Нил едва заметно улыбнулся.

– Что ж, – произнёс он, оглядывая дом, где три года был безраздельным хозяином. – И впрямь прекрасное выступление, лорд Рэй. Уверен, ужин нас не разочарует.

И подал руку моей мачехе.

Когда принц Тиар проводил меня на место и отодвинул стул, мне в руку скользнула записка. Я едва успела спрятать её в крошечный потайной карман, как Рэй занял место во главе стола.

Голова кружилась. Рэй и Маркус Рише, два охотника в одной комнате, за одним столом, в шаге друг от друга! Невозможно.

Принц Тиар сел напротив, лорд Нил усадил улыбающуюся Амелию, и я с холодком предвкушения поняла, что отец сядет рядом со мной.

– Какой необычный вечер, – вполголоса произнесла я. – Вы не находите, лорд Нил?

– Безусловно, – хладнокровно отозвался он. – Передайте мне соль, Фаэль, пожалуйста.

Закуски оказались восхитительными, лёгкая беседа за столом, чуть скованная вначале, полилась ровно и беззаботно, как на немногих светских вечерах, где я бывала раньше, и я мысленно перевела дух: никаких скандалов не будет.

Мне ужасно хотелось вовлечь отца в разговор. Но я знала, что это будет безумием, поэтому лишь молча наблюдала, как лорд Нил, связанный откатом своей руны, ест суп, пока остальные отдают должное тарталеткам, канапе и изысканному набору первых блюд.

– А вы знаете, – вдруг нарушил молчание принц Тиар, – что наша чрезвычайная преступница, леди Алетта, искала бессмертие?

Я чуть не поперхнулась. Сильвейна уставилась на принца с изумлением, мачеха ахнула, а лорд Нил вопросительно приподнял бровь.

Рэй же глядел на принца прямо и холодно.

– О да, – кивнул Тиар. – Именно она устроила на нас покушение в гробницах. Более того, я услышал кусочек её разговора с нашим другом Рэем, – он отсалютовал Рэю бокалом, – и тот требовал от неё тайну руны бессмертия. Увы, он так и не вырвал её секрета.

Лицо Рэя осталось невозмутимым.

– Десятки подражателей ищут секреты чернокнижника Эорана, – бесстрастно сказал он. – Алетта не была первой и не станет последней.

– Но она продвинулась далеко, раз ты был так в ней заинтересован. – Принц Тиар ухмыльнулся. – Интересно, насколько далеко? Может быть, она и не умерла, раз была бессмертной? Может быть, она сидит прямо здесь?

Мачеха охнула. Изумлённая Фаэль Рише, то есть я, с ужасом прикрыла ладонью рот. Глаза Сильвейны жадно расширились.

– Она была бы очень глупа, появись она здесь после того, что натворила в моей Академии, – проронил лорд Нил. – Эта женщина покушалась на императора. Думаю, любой из нас уничтожил бы её без колебаний.

– Но разве бы мы её узнали? – возразила мачеха. – Ведь эта женщина умна. Если она и впрямь получила вечную молодость, она будет молчать и никогда себя не выдаст.

В её голосе послышались жадные нотки. Сейчас она представляла себя на месте бессмертной леди Алетты – богатой, юной, не боящейся старости, – и готова была убить ради этого.

– По-моему, это чудовищно, – наивно произнесла я, взмахнув ресницами. – Как жить, зная, что ты носишь чужое лицо и обманываешь чужую семью? Что кто-то погиб из-за тебя? Я бы никогда не смогла пойти на подобный… – мой голос дрогнул, – ужас.

Рэй бросил в мою сторону наполовину насмешливый, наполовину одобрительный взгляд. «У тебя хорошо получается, но не переигрывай», – говорил он.

– Совершенно с вами согласен, Фаэль, – серьёзно сказал лорд Нил. – Не существует такой вещи, как мёртвая совесть. День за днём, год за годом этот человек будет обманывать себя, говоря, что смерти его жертв не так важны, но рано или поздно он не сумеет себе лгать и станет одержим виной.

Он внимательно посмотрел на мою мачеху, словно читал её мысли, и та, вспыхнув, отвела взгляд.

– Человек чести так не поступит, – произнёс он. – Настоящий лорд знает, что такое благородство. Принц Джейен был один из достойнейших моих студентов. Но, пойдя путём, которым он пошёл вместе со своим отцом, он обрёл только тьму и забвение.

Лишь по побледневшим скулам Рэя можно было понять, каково ему было слышать имя брата.

– Поэтому, – твёрдо завершил мой бессмертный отец, – я желаю, чтобы наследие Эорана навсегда покинуло этот мир.

– Вполне понятное желание, – кисло произнесла мачеха. Уж кто-кто, но она явно не была с этим согласна.

По лицу Сильвейны скользнуло недовольство.

– Ну уж нет! – вдруг заявила она. – Тёмные сидды, да послушайте, что вы говорите! Я что, не имею права взять какую-то крестьянскую девку, родившуюся с даром, и забрать её тело? Император должен умереть, потому что мы все должны умереть? Я притворяться не собираюсь, я не такая трусиха, как Фаэль! Если бы бессмертный предложил мне бессмертие здесь, сейчас, за этим столом, да я бы схватила его обеими руками!

Лорд Нил, которому в этот миг наливали его обычный чай, неожиданно поперхнулся, дёрнулся, задев старого, изломанного голема-прислужника, и тот врезался в другого голема, который выронил шипящую сковороду на пол, провернувшись так неловко, что его ноги выпали из шарниров. Голова, стукнувшись о мрамор, отлетела, и голем рассыпался окончательно рядом с выпавшими стейками, забрызгавшими стены соусом.

Замерев, мы вшестером созерцали эту картину разрушения.

– Н-да, – наконец произнёс Рэй. – Кажется, некоторые желания лучше не высказывать вслух.

Амелия встала.

– Я распоряжусь о следующей перемене блюд, – произнесла она нервно. – И прикажу убрать здесь всё. Прощу прощения за эту… неприятность.

Она быстрым шагом направилась в сторону кухни.

Принц Тиар наклонился вперёд:

– Будем реалистами, – доверительно произнёс он. – Если секрет бессмертия окажется среди нас, его будут использовать, и он войдёт в нашу жизнь так же неотвратимо, как допуск плебеев в Академию. Мир меняется. К примеру, проверку на невинность невесты, – он ухмыльнулся, покосившись в сторону Сильвейны, – практикуют сейчас лишь полные ретрограды.

– Ну почему же ретрограды, – насмешливо проронил лорд Нил. – В императорской семье это практикуется до сих пор, и вовсе не из верности традициям. Невинная невеста и медовый месяц, где молодожёны не отходят друг от друга, – это верный и, увы, почти единственный способ обеспечить, что первенец императрицы родится именно от её супруга.

Сильвейна бросила на него мрачный взгляд. Ещё одна причина, по которой она так никогда и не станет императрицей.

И я не стану. Я покосилась на Рэя. Проклятье, а ведь как бы заманчиво это было: он и я, правящие разведкой и империей. Всего лишь один дворцовый переворот!

– В любом случае бессмертными станут лишь сильнейшие. – Принц Тиар откинулся на стуле. – Слабых и некомпетентных просто будут убивать.

– И вы готовы оставаться наследным принцем вечно рядом с бессмертным отцом?

В глазах Тиара вспыхнул огонёк, но он лишь презрительно улыбнулся:

– Лучше так, чем начать разлагаться заживо в семьдесят.

Мы с Рэем переглянулись. Совершенно очевидно, что вечно наследным принцем Тиар оставаться не планировал.

– Если бессмертие появится, будет опасно быть молодой и красивой, да ещё и с великим даром, – промолвила я. – Сильвейна, тебе не приходила в голову мысль, что в первую очередь не ты получишь новое тело, а кто-то ещё получит твоё? Леди Алетта, по-моему, именно это и планировала.

Глаза Сильвейны возмущённо расширились. Она открыла рот – и осеклась.

– Быть вами, лорд Рэй, будет ещё опаснее, – промолвил лорд Нил негромко. – Последний из великой династии, единственный наследник рода, способного на высочайшую магию. Необыкновенный дар, невообразимые возможности… кто не захочет получить ваше тело? Разве что кто-то, обладающий благородной душой и чистой совестью, будет способен отказаться. – Он едва заметно улыбнулся мне. – Кто-то вроде Фаэль, например.

Я вспыхнула.

– Лорд-хранитель…

– О, Фаэль – образец всех достоинств, – уничтожающе процедила Сильвейна. – Уверена, её муж будет счастлив с ней.

– Если бы ты ещё имела власть надо мной как глава дома, уверена, ты бы обязательно подыскала для меня потрясающего супруга, – серьёзно сказала я. – Возможно, даже отдала бы своего?

Принц Тиар закашлялся.

– В любом случае, – произнёс он твёрдо, обводя нас взглядом, – если найдётся человек, владеющий тайной руны бессмертия, я сделаю его своей правой рукой. Он возглавит правящих лордов и будет одним из богатейших людей империи. – Его взгляд упал на Рэя. – А вот тот, кто получит этот секрет и утаит его от меня, горько об этом пожалеет.

Несколько секунд Рэй и принц Тиар глядели друг на друга, прямые и собранные, как противники на дуэли. Ни один не опускал глаз.

Лорд Нил смерил сначала Рэя, потом принца Тиара задумчивым взглядом. И улыбнулся чему-то.

А потом вошла Амелия, ведя за собой двух големов с серебряными блюдами, на которых лежали великолепные гулярки, зажаренные целиком, и разговор прервался.

После десерта Сильвейна тут же повисла на руке Рэя и потребовала, чтобы все немедленно отправились гулять по дорожкам старой оранжереи. Всё это время она бросала многозначительные взгляды на принца. Я невольно поёжилась: от оранжереи, заброшенной и тёмной, мало что осталось, так что нас ждала весьма невесёлая прогулка.

Карман всё ещё жгла записка, которую незаметно вложил мне в руку принц. Но развернуть её, пока не останусь одна, я не имела права.

– Быть может, посидим у камина, дорогая? – мягко, но настойчиво предложила мачеха. – Уверена, гости предпочтут побыть в тепле. Тем более что лорд Нил, кажется, едва ли бывал у нас раньше, а ведь это дом его старого друга!

Она с медовой улыбкой повернулась к лорду-хранителю, протянула руку и смахнула воображаемую соринку с его плеча:

– Должно быть, вы ни разу не были в кабинете моего супруга?

– Ни разу, – с серьёзным видом подтвердил лорд Нил.

– Великолепно! – Она хлопнула в ладоши, чуть ли не прижимаясь к нему. – Быть может, вы захотите его… посмотреть?

Сильвейна, отвернувшись, закатила глаза. Принц Тиар наблюдал за этой картиной с явным весельем.

– Показать мне кабинет Маркуса – это отличная идея, благодарю вас, – светски произнёс лорд Нил. – Буду рад его увидеть. Фаэль, вы меня проводите?

Посторонний наблюдатель не заметил бы в его голосе ничего, кроме явного желания избавиться от чересчур навязчивого внимания мачехи. Но моё сердце подпрыгнуло.

Тщательно сохраняя лицо спокойным, я обвела взглядом присутствующих. Сильвейна всё ещё держала Рэя за руку, прижавшись к его плечу щекой, а он не отстранялся от неё. Не отталкивал. И совершенно не горел желанием, чтобы я, а не она показала ему, скажем, мою спальню.

Впрочем, я бы ему её и не показала бы. Разве что для того, чтобы вышвырнуть из окошка задом прямо на голые клумбы.

«Мне предстоит отправиться на задание, Хата я возьму, разумеется, но мне нужна и ты. Мы отправляемся на следующее утро после семейного ужина».

Как? Вот как после этого работать с ним наедине, спать в его спальне, улыбаться его шуткам? Даже если всё, что делает сейчас Рэй, – исполняет социальные условности, он что, не понимает, что этим потакает желанию Сильвейны причинить мне боль?

Если это лицемерие, то оно чересчур… лицемерное.

Он целовал её на балконе. И в его глазах не было ни капли раскаяния.

Я резко развернулась, так, что взметнулась юбка голубого платья.

– Конечно, – сдержанно произнесла я. – Буду рада проводить вас, лорд Нил.

Глава 19

Полог тишины заработал тотчас же, едва мы вошли в кабинет.

– Как лорд-хранитель Академии, пробывший на своём посту не одно десятилетие, – в голосе отца слышалась ирония, – я много лет пользуюсь простым правилом: если ты не хочешь, чтобы твои слова были услышаны посторонними ушами, не произноси этих слов. К счастью, полог нас защищает.

Он прошёл в середину кабинета, оглядываясь. Взмахнул рукой – и плотные шторы мгновенно оказались задёрнутыми.

– Словно и не было этих шести лет, – промолвил он. – А ведь тебе почти девятнадцать, гриссёнок. Помнишь себя в тринадцать?

– Едва ли, – тихо сказала я. – Но я помню тебя.

Он кивнул, глядя в зеркало.

– А я почти не помню настоящего Маркуса. Не было времени его узнавать: я был в пыточной, вот-вот должен был начаться кошмар… – Он вздохнул. – Увы, Делле Дон не удалось убить безумца Дрэйга, хотя план был блестящий. Это надо было – так глупо попасться юному Рэю! Но кто же знал, что у мальчишки была отвратительная привычка сидеть на крыше под руной сумрака.

Он усмехнулся:

– И ещё более скверная привычка думать головой. Вместо того чтобы наброситься на крадущуюся убийцу, он условным сигналом вызвал подмогу. Правильно сделал: как бы его ни готовили, я не оставил бы от него мокрого места и всё-таки добрался бы до императора. Но увы, увы, увы…

– Делла оказалась в темницах, встретила Маркуса Рише, и ты сделался моим отцом, – произнесла я. – А я оказалась никудышной дочерью, раз не заметила подмены, а узнав о ней, не возненавидела тебя.

– Меня мало кто ненавидел: я умею располагать к себе людей. – Маркус Рише помолчал. – Впрочем, я никому и не открывался по-настоящему. Разве что Алистеру… ценнейший человек в империи, пожалуй. Я потратил много сил, чтобы он привязался ко мне, но учёба у него того стоила. Кстати, ты знаешь, где он?

– Нет. Но я знаю, что Рэй что-то знает.

– Как и следовало ожидать.

Отец подошёл к своему креслу. Сел за стол, и я вздрогнула, увидев совершенно ту же позу, что видела сотни раз. И ни разу – до того, как мне исполнилось десять. Тогда мне доставалась лишь захлопнутая перед моим носом дверь.

– Вы с Сильвейной так похожи внешне, – задумчиво сказал он. – А теперь, когда у вас обеих есть дар, спутать вас легче лёгкого. Силу дара не определить так просто, пока не настаёт пора им воспользоваться. Когда вы спускались по лестнице, я не смог вас различить.

«И Рэй не смог тоже», – с горечью подумала я. Или он всё же понял?

– Это даёт мне прекрасные возможности в разведке, – спокойно сказала я. – Я в любой момент смогу воспользоваться личностью сестры.

– Не в любой момент, а только пока тебя не раскроют, и тогда ты можешь пожалеть, что вообще прибегла к этому способу. Но как последнее оружие он хорош. – Отец поднял бровь. – Надеюсь, ты не планируешь оглушить сестру, связать и спрятать её в кладовой, а самой пойти под венец с Рэем?

Я выдержала его взгляд.

– Почему нет, если мне этого захочется?

Несколько мгновений мы смотрели друг на друга. Потом отец рассмеялся:

– Настоящий Маркус Рише мог бы по праву гордиться такой дочерью.

Я тяжело вздохнула. Мой отец, мой истинный отец… а ведь я почти не думала о нём с тех пор, когда поняла, кем был Маркус Рише пять лет назад.

– Я плохая дочь, – проговорила я. – Мне очень жаль настоящего Маркуса Рише, но он чуть ли не отпихивал меня от себя ногой, когда я была ребёнком. Я не могу врать, что я его любила. А тебя… я тосковала по тебе.

Я присела на ручку кресла, сцепив руки.

– Вот только по которому тебе я скучала? – тихо спросила я. – Принц Орис, сын татуировщика Веррес, Делла Дон, Маркус Рише, лорд Нил? Я знала лишь одну твою личность, но у тебя их десятки. И триста лет за спиной.

Отец едва заметно улыбнулся. Здесь, в кабинете, вдруг подумалось мне, он был куда больше собой, чем в кабинете лорда Нила. Куда более расслабленным, тёплым… живым.

– Моя дорогая, – мягко сказал он. – Можно носить десятки лиц, играть сотни ролей, менять дюжину масок за день, но твоя истинная, глубинная суть лишь одна. Я тот, кем я родился. Тот, кем был пять лет назад. Я твой отец, Фаэль. Я, сидящий перед тобой, – настоящий я. Безусловно, я буду лгать тебе, как уже лгал не раз, но я не надеваю перед тобой маски, как это делает Рэй. Ведь он так и не отказался от этой привычки, правда?

Я грустно улыбнулась:

– Нет.

– Можно предать империю, – произнёс отец. – Можно нарушить слово. Но нельзя солгать в любви. Рэй лжёт тебе в главном. Лжёт, меняя маски одну за другой, то давая тебе надежду, то обнимая твою сестру, то твердя, что ты одна способна его понять, то пожимая плечами и говоря, что ты нужна ему только для дела… то вновь страстно уверяя, что ты – его единственная любовь. Но любит ли он тебя?

Я покосилась в зеркало. Отражение, точная копия Сильвейны, ответило мне насмешливым самоуверенным взглядом, но на душе скребли гриссы. Отец был прав. Рэй мог бы один раз честно сказать мне, что любит, и мы вместе прошли бы через всё. Я поддержала бы его, потому что знала бы, насколько ему плохо.

Если бы он только сдвинул маску! Если бы отшвырнул бы её в сторону и наконец посмотрел на меня, не отводя глаз. Или, напротив, если бы носил не снимая.

Я поняла бы, если бы Рэй использовал меня как ценный инструмент, был циничным наставником и никем иным. Но не шептал бы мне нежности, не одевал в иллюзорные кружева, не показывал бы драгоценный цветок, который он вырастил в память о брате.

Но Рэй предлагал мне… нечто третье. И я сама толком не понимала, чем это было.

Я вздохнула. Хат, по крайней мере, был честнее. Он просто носил мне пирожные.

Да, в словах отца был смысл. Но я была агентом имперской разведки. И я прекрасно видела, когда меня пытаются настроить против кого-то. Особенно – против смертельного врага.

Я внимательно посмотрела на отца.

– А ты? – негромко спросила я. – Ведь ты тоже носишь маски. Эоран был твоим близким другом, и ты уничтожил его без колебаний. На Алистера охотятся, а ты не знаешь, где он, и не защищаешь его – хотя ты у него учился! А Алетта? Что ты с ней сделал?

– Алеттой я манипулировал всегда, с первого же дня, – холодно произнёс Маркус Рише. – Так, как использует людей агент империи. Когда придёт время, точно так же начнёшь поступать и ты. Поверь, я буду тобой гордиться.

– С трудом верится, что я смогу.

– Значит, будешь сидеть на бумажной работе в оперативном штабе и никогда не получишь бессмертие. Цена величия – безжалостность, гриссёнок. Цена свободы – чужая смерть. Иначе нельзя.

Отец встал. Взял портрет матери, стоящий на столе, и долго смотрел на него.

– Я как-то проснулся и понял, что не могу вспомнить лицо своей матери, – произнёс он. – В то время шла война с колониями, сражения на море, одно за другим… Наездники, летящие на драконах над морем, гибли десятками, но мне было плевать. Я запрыгнул Ааглю на крыло и полетел. Я не хотел умереть. Я хотел вспомнить.

– И вспомнил?

Он усмехнулся:

– Как ни странно, да. За мгновение до того, как Аагль сжёг палубу, я посмотрел в глаза темноволосому мальчишке, забившемуся между бочонками. Он смотрел на меня, и, вобрав в себя его эмоции, я вдруг понял, что он думает о матери. Сейчас, за секунду до смерти.

Отец обернулся и посмотрел на меня:

– И я вспомнил свою мать. Теперь, когда мне снятся сны о пожарах, перед глазами всегда стоит её лицо.

– Какой она была? – тихо спросила я.

– Она любила моего брата, – просто сказал Маркус Рише. – У одного из нас был дар, у меня его не было. К чему много слов?

– Мне очень жаль, – прошептала я.

– Мне тоже.

Отец поставил портрет. Провёл рукой по столу, покрутил в руках знакомое платиновое перо с рубиновым драконьим глазом, которым когда-то писал каждый день, и сделал движение, словно хотел положить его в карман. Но лишь покачал головой, тихо смеясь, и вернул перо на место.

– Иногда я скучаю по мелочам, – пояснил отец, заметив мой взгляд. – И тоскую по людям, как бы я ни учил себя забывать. Но их очень и очень немного, гриссёнок. Алистер, к примеру, не один из них. Я сделал многое, чтобы он ко мне привязался, но ради того, чтобы получить секреты лучшего татуировщика империи, я пошёл бы и на большее.

Короткая пауза. Треск пламени.

– А вот Эори был мне близок до самого последнего дня. Не решись он отдать мою тайну Дрэйгу, мы были бы неразлучными друзьями до сих пор. Но он… – отец запнулся, и по его лицу пробежала тень.

– Он – что?

– Он просил меня о бессмертии, – просто сказал отец. – А я не мог ему его дать. Если бы только он…

Он осёкся.

– Он попросил тебя поделиться величайшей тайной, но ты не хотел этого делать?

– Не «не хотел», а не мог, – резко сказал Маркус Рише. – Любому незнакомцу на улице я дал бы руну без усилий, но не ему. Когда-нибудь ты поймёшь. И довольно об этом.

– А кроме Эорана? Был кто-то ещё, кому ты дал бы бессмертие? Кто-то, кого ты любил и кто искренне любил бы тебя?

Короткая усмешка, кривая и горькая.

– Нет. По той же самой причине.

– О которой ты мне не сообщишь.

– Нет.

Я нахмурилась:

– Но всё же я – исключение. Со мной, Фаэль Рише, уникальной и единственной из всех людей, – в моём голосе прорезалась ирония, – ты можешь поделиться, и ты говоришь об этом свободно. Что со мной не так? Почему я не отличаюсь от любого незнакомца на улице, но все остальные, кого ты знал куда больше трёх лет, с кем ты сблизился, кого ценил, как ближайших друзей, как семью, – иные?

Лоб отца прорезала морщинка.

– Это может измениться, – помедлив, сказал он. – Проклятье, словно жонглируешь весами в сильный ветер… Во многом это зависит от тебя. Но я не готов раскрыть тебе больше.

– А Эоран? Ради его жизни ты жонглировал весами в сильный ветер?

– Нет, потому что это было невозможно, – ледяным тоном сказал отец. – И итог ты знаешь: Эори сделался чернокнижником, уцепился за фрагменты моих исследований, обмолвки и записи и задался целью получить настоящую власть.

– Глупец, – прошептала я.

– Твой мальчишка Рэй – не меньший глупец. Ему стоило бы оставаться простым агентом. В роли правящего лорда он – мишень. – Мой отец нахмурился. – И я не желаю, чтобы он погиб, не оставив мне новых тел.

Я поперхнулась.

– Тебе не кажется, что ты слишком циничен?

Мой отец… нет, теперь уже лорд Нил чуть улыбнулся, вновь надевая непроницаемую маску.

– Я хотел бы пощадить его, – промолвил он. – Дать ему дожить до старости. Но сначала ты честно скажешь, что любишь его превыше всех на свете, превыше даже самой любви, что ты шагнула бы ради него в огонь. И будешь искренней.

Я открыла рот.

Люблю ли я Рэя? Как близкого человека, наставника, любовника?

Он мне дорог, очень дорог… но та ли это любовь, ради которой идут сквозь огонь? Любить превыше любви – я вообще на это способна?

Возможно, если бы я не видела их двоих с Сильвейной этим вечером, я бы сомневалась куда меньше. Если бы Рэй не целовал мою сестру совсем недавно, во мне не было бы столько горечи. Но сейчас… слишком ярко горела в памяти рука на её бедре.

– Не знаю, – тихо сказала я. – Не знаю, люблю ли я его – так.

Отец странно посмотрел на меня:

– А я? Ты бы спасла меня от него?

– Я…

Мой отец. Безжалостный убийца, который не просто перерезает жертве ножом горло, но без угрызений совести годами живёт в теле жертвы и спокойно, с иронической улыбкой говорит об этом.

Люблю ли я его? Могу ли я его оправдать?

Я верю, что психика пластична. Я верю, что захватить тело маньяка-убийцы прямо перед его казнью и жить дальше в этом теле, – далеко не самое страшное из преступлений. Маркус Рише лишился разума и погиб, но мой отец в его теле остановил сумасшедшего императора и предотвратил тысячи смертей. Он спас империю.

Но то, кем он был, выводило его за грань человечности.

Шагнула бы я ради него в огонь?

– Да, – произнесла я вслух. – Наверное. Но это страшно – спасать кого-то, кто причинил столько зла и причинит ещё. Ведь ты не можешь дать мне клятву, что будешь жить…

– …не убивая никого, чья смерть причинила бы тебе неудобства, – договорил лорд Нил с ироничной улыбкой. – Дочь моя, ты не менее цинична, чем я, просто облекаешь свои слова в чуть более высокопарную форму.

– Я… – Я осеклась.

– Я прав. Не во всём, но прав. – Лорд Нил подал мне руку. – Пойдёмте вниз, Фаэль. Нас ждут.

Сильвейна всё-таки уговорила остальных на прогулку по оранжерее и укрытому согревающим куполом саду, где всё это время поглядывала на Тиара так, словно мечтала потеряться с ним на добрую четверть часа. И несложно было представить, что бы они там вдвоём делали.

Я представила, как принц Тиар предельно аккуратно лезет моей сестре под юбку, и подавила желание зажмуриться и попрыгать на месте, чтобы вытрясти этот образ из моей головы. Или, образ, где Сильвейна снимает туфельку, бросает принцу подвязку и нежно проходится тонкими пальчиками ног по его животу… ооо, это ещё хуже. И откуда у меня, во имя тёмных сиддов, такие фантазии?

Потому что у меня в кармане лежала записка от принца Тиара, конечно же. И, что греха таить, получив её, я тут же вспомнила, как он предлагал мне очутиться в его постели – и как сверкали глаза Сильвейны, когда она меня от этого предостерегала.

Но мы вернулись в особняк, и вечер продолжался. Я бросила взгляд на принца. Он беседовал с мачехой и лордом Нилом, вежливо улыбаясь, но поза его была напряжена, и сложно было не понять почему: неподалёку Рэй и Сильвейна устроились на диванчике, таком тесном, что они сидели вплотную, взявшись за руки. Идеальная картинка любящей пары. В голове мелькнула мысль, что моего дара вряд ли будет достаточно, чтобы разбить этот диван в щепки, но врезать Рэю отломанным подлокотником…

Я вздохнула. Увы, стажёру имперской разведки, нарушившему предписание лорда Джавуса молчать, улыбаться и налаживать семейные отношения, вряд ли удастся уйти от очень неприятного наказания. А от главы разведки можно было ожидать всего.

Я подошла к камину, разглядывая безделушки. Вот ту алую пирамидку, над которой вился песочный смерч, привёз отец из маленького городка близ Эммерони семь лет назад. Для меня, хотя её тут же отобрала и разбила маленькая Сильвейна. А потом мы с отцом провели вечер в библиотеке, аккуратно восстанавливая рассыпающийся песок сложными клеями, и долго смеялись, когда смерч вновь взвился под отцовской ладонью.

Один из самых счастливых вечеров в моей жизни.

– …Буду рада видеть вас у себя в любое время, – донёсся до меня голос мачехи. – Уверена, Фаэль утомила вас. Я же могу устроить вам куда более сердечный и доверительный приём. Вы фактический опекун моих дочерей, лорд Нил. Будем накоротке.

Я не успела услышать ответ лорда Нила. Потому что в эту секунду входные двери с грохотом распахнулись.

Зеро, сдержанный и бледный, как всегда, сделал жест, и вслед за ним четверо гвардейцев в форме императорской гвардии рассредоточились по залу, проверяя выходы. Ещё четверо почтительно и профессионально окружили принца Тиара.

– Что происходит? – первой опомнилась мачеха.

Зеро не удостоил её даже взглядом. Он смотрел только на принца.

– Императору Сарффу сделалось хуже, – произнёс он отрывисто. – Боюсь, принцу немедленно придётся вернуться во дворец.

Принц Тиар обвёл нас всех взглядом.

– Благодарю вас за гостеприимство, – отрывисто произнёс он. – Отправляемся немедленно.

– Телепорт уже оцеплен и проверен, – склонил голову Зеро.

Вслед за ним принц быстрым шагом прошёл к распахнутым створкам. Гвардейцы почти бегом последовали за ним, и входные двери закрылись за ними.

Ошеломлённые, мы смотрели друг на друга.

– Что ж, – нарушил молчание лорд Нил. – Думаю, мне пора возвращаться в Академию. Принц Тиар вряд ли сочтёт возможным продолжить учёбу в таких обстоятельствах, но мы должны быть готовы ко всему.

Он склонился над рукой Амелии, улыбаясь каким-то своим мыслям. Мачеха, кажется, что-то ощутила, потому что еле слышно ахнула от прикосновения его губ.

Вслед за Сильвейной я подошла к отцу попрощаться. Сестра говорила невпопад, и я, остановившись за её спиной, лишь молча кивнула ему. 114c7f9