Текст книги "Вторая Академия (СИ)"

Автор книги: Ольга Силаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Но я не успела.

Тяжёлая дверь с грохотом захлопнулась передо мной, и я вынуждена была обернуться.

– Ты, – процедила Сильвейна. – Как ты посмела?

Я смотрела на неё, стараясь сохранять лицо спокойным и невыразительным. Глубокий вздох. Глубокий выдох.

– В день объявления вашей помолвки я говорила с Ксаром, – бесстрастно произнесла я. – Я сказала ему, что между нами ничего не может быть. Я говорю тебе правду.

Сильвейна продолжала глядеть на меня, и я вдруг остро ощутила, что мне не следовало бы ходить по коридорам одной. Вообще. Увы, в Академии это было практически невозможно. Слишком легко было подстеречь зазевавшуюся студентку в коридоре… как сейчас.

Я не знала намерений сестры. Но выяснять их, находясь в невыгодном положении, я точно не собиралась.

Я выхватила метательный нож и резко, без замаха, метнула его, целясь в плащ Сильвейны. Та взвизгнула, отшатнулась, и я, воспользовавшись драгоценной секундой замешательства, рванулась к двери.

Мгновением позже дверь вновь захлопнулась передо мной.

– Ну нет, – раздался ленивый женский голос. – Так просто ты не уйдёшь.

Я медленно обернулась.

Лорена Ангус и её подруга стояли рядом с Сильвейной. Четвёртой в их компании была девушка, чьё имя я не помнила, – ещё одна богатая наследница, хотя до статуса правящего дома её семье было далеко. А вокруг них раздавался еле слышный гул полога тишины.

Я глянула в конец коридора: за спиной Лорены расстилалась тёмная дымка. Для постороннего наблюдателя конец коридора растворялся в тенях. Нас никто не увидит и не услышит.

Проклятье. Да уж. Для будущего агента разведки мне стоило быть куда незаметнее.

– Сначала тебя защищает Ксар Джавус, да так, что едва не вызывает меня на поединок, – произнесла Лорена, загибая палец. – Потом Сильвейна остаётся без жениха. Сегодня принц Тиар «допрашивает» тебя несколько минут при всех, и никто не знает, о чём вы говорили. А по ночам, говорят, ты обслуживаешь бывшего принца. Тебе не много мужчин, дорогая?

Я застыла. Дверь за моей спиной была надёжно закрыта, и атаковать не имело смысла: всех четверых я из строя не выведу, а вот у меня будут проблемы, когда в атаке обвинят меня. А если Лорена Ангус лишится глаза, мне и вовсе конец.

– И даже не думай о том, чтобы обвинить нас в чём-то, – словно угадав мои мысли, произнесла Лорена. – У нас всего лишь дружеский разговор, правда? Стоит тебе пойти к лорду-хранителю, мы подтвердим, что так и было. Впрочем… да ничего мы не подтвердим. Ведь ничего и не произошло.

Она кивнула Сильвейне, и та достала из сумочки небольшую, но увесистую бутылку. Мои глаза расширились: это была неразбавленная ройсовая настойка, такая крепкая, что одной рюмки хватило бы, чтобы отправить под стол даже матёрого забияку.

Я невольно отступила. Я прекрасно понимала, для чего нужна эта бутылка.

– Пей, – повелительно произнесла Сильвейна. – Держите её.

Три пары рук одновременно вспыхнули алым сиянием, и я влетела спиной в дверь, больно ударившись затылком и чуть не потеряв сознание. Лорена и её подруга тут же вздёрнули меня на ноги, скрутили за спиной руки, и прямо передо мной оказалась Сильвейна.

– Пей, сестрёнка, – насмешливо произнесла она. – Сладких снов.

Я стиснула зубы, но Сильвейна протянула руку, ухватила меня за подбородок, а подруга Лорены умело сжала нос. «Сколько же раз они это уже проделывали?» – мелькнуло в голове. А потом в ушах зазвенело, я рефлекторно приоткрыла рот, чтобы вдохнуть, – и мерзкое пойло потекло прямо в горло. Я успела лишь сглотнуть, чтобы не захлебнуться.

Голова закружилась сразу. Ещё несколько секунд, и мир начал темнеть.

«Что вы туда подмешали?» – хотела спросить я.

Но уже не успела.

Я очнулась в постели, голой грудью на простынях. Слева от меня горела лампа, и слышались чьи-то шаги. Ниже пояса я всё ещё была одета, и это радовало. Но мир вокруг плыл, и я едва могла шевельнуться.

– Ч-что… – пробормотала я.

– Тише, – раздался приглушённый голос. – Лежи. Будет совсем не больно.

Волосы у меня на затылке чуть не встали дыбом. Куда меня притащили?

Я дёрнулась и застонала: запястья были стянуты мягкими кожаными ремнями, которые цепочками были прикованы к изголовью кровати. Судя по тому, что ногами я тоже не могла шевельнуть, их постигла та же беда.

– Отпустите меня, – прошептала я. – Вам… заплатят.

– Ооо, но мне уже заплатили. – Шаги остановились рядом с кроватью. – И щедро. Правящие не торгуются.

Мой неведомый собеседник присел на корточки, и я оказалась лицом к лицу с бархатной маской, из-за которой поблёскивали глаза. Сутулые плечи, выглядывающие из-под капюшона волосы мышиного цвета…

…И золотая булавка столичного татуировочного цеха на воротнике.

– Нет, – прошептала я.

– Мне сказали, что ты будешь сопротивляться, – сочувственно кивнул он. Похлопал меня по предплечью. – Но раз уж увела чужого жениха, придётся платить, а?

– Не надо… я не хочу…

– Не бойся. Вреда от моей татуировки не будет. Просто подумаешь лишний раз, к чему приводит плохое поведение.

Рядом на столике лежала раскрытая книга. Мои глаза расширились, когда я увидела узор, изображённый на замасленной странице.

Руна чувственности. Многие лорды чуть ли не силой навязывали эту татуировку своим временным любовницам, а уж девицы лёгкого поведения, которым повезло её иметь, не имели отбою от клиентов. Именно поэтому репутация этой руны оставляла желать лучшего: незамужним девушкам лучше было её не иметь, чтобы их не заклеймили потаскушками. Что, кажется, вот-вот произойдёт со мной.

Свойства руны, впрочем, были самыми благоприятными: чувственность, раскрепощённость, способность получать и требовать удовольствие в постели снова и снова, даже не с самым приятным партнёром. Обратной стороной было бесплодие, так что для девушек, которые желали наслаждаться жизнью и не собирались становиться матерями, недостатков, по сути, не было вовсе. Как и для более зрелых женщин, решивших, что детей у них достаточно.

Вот только я отнюдь не желала, чтобы выбор сделали за меня.

Я рванулась в ремнях, когда к спине прикоснулась влажная ткань. Смесь, очищающая кожу, обезболивающая и помогающая избежать заражения. Следом, я знала, я почувствую прикосновение иглы. А позже, когда энергетический контур замкнётся, татуировка навсегда останется со мной, и я смогу выбрать ещё лишь одну, не две.

А ещё – у меня никогда не будет детей.

– Я найду тебя и убью, – процедила я. – По уложениям империи ты уже мёртв. Незаконные татуировки запрещены.

Я даже не лгала: от меня тут ничего не зависело. Едва Рэй узнает, этому типу не жить.

– Да ну? – удивился татуировочный мастер равнодушно. – А по мне, так ты сама, напившись, потребовала, чтобы тебе сделали эту татуировку. И что там тебе за пьяный бред привиделся – не моя печаль.

Я мысленно застонала. Рэй помог бы мне. Но он обещал, что не будет за мной следить, что оставит меня в покое – и что мне придётся справляться самой. И, проклятье, он не солгал.

Мгновением позже влажная ткань исчезла, и тонкий карандаш-артефакт прочертил линию между лопаток, обрисовывая контур будущей татуировки. Я в ужасе забилась в ремнях. Если я не буду лежать спокойно…

– Могу и неправильной татуировкой контур замкнуть, если будешь дёргаться, – проронил мастер без угрозы. – Хочешь кривые линии? Ты их получишь. Какой будет откат, даже думать не решусь. Рискнёшь?

Я замерла, тяжело дыша. Если выбор – позволить ему изуродовать моё тело неведомым энергетическим узором с непонятно каким действием или дать ему заклеймить себя позорной татуировкой…

– Нет, – прошептала я.

– Ну вот и умница.

Он вновь принялся чертить линию, и я зажмурилась. По щеке скатилась слеза. Я могла сколько угодно говорить себе, что для имперского агента эта татуировка небесполезна, а дети зачастую как раз лишние, но это всё равно было чудовищно. И чудовищно несправедливо.

Проклятье. Сильвейна придумала воистину изощрённую месть.

– Пожалуйста, – прошептала я. – Ещё не поздно остановиться.

– Тебе рот заткнуть вонючей тряпкой? – равнодушно спросил татуировщик. – Их у меня тут в избытке. Или ещё настойки влить?

Я молча сжала губы. Бесполезно. Я чувствовала пульсацию контейнера с энергией, временного артефакта, откуда будет черпать силу мой мучитель. Для дешёвой татуировки вроде этой не нужны были ни каналы цеховой энергии, ни даже доступ к колодцу.

Отец оставил мне и Сильвейне отдельные средства на руны-татуировки. Деньги эти находились в ведении татуировочного цеха, и забрать их мы были не вправе. Но теперь они понадобятся мне лишь на одну татуировку, не на две. Проклятье, может, я должна была выбрать татуировки раньше? Тогда Сильвейна не посмела бы добавить третью, чтобы не свести меня с ума.

Но я боялась. Не того, чем наградят меня татуировки, а того, что они отнимут. У каждой была цена и был откат, и немногие из этих откатов были мне по душе.

– Ну вот и всё, – удовлетворённо произнёс татуировщик несколько минут спустя. – Пора взяться за иглу.

Зашуршала бархатистая ткань.

– Остановись, – выдохнула я. – Остановись или…

В следующую секунду раздался выстрел. Татуировочный мастер страшно закричал.

– Кто тебя нанял? – раздался спокойный мужской голос за моей спиной.

Татуировщик в маске извивался на полу. Одно колено было пробито рунной пулей.

– Правящая… в капюшоне… не знаю…

– Правда?

Ещё один выстрел. Татуировщик завизжал: вторая пуля попала в то же колено.

– Не знаю! – закричал он. – Я не видел лица!

– Где оплата?

Рука татуировщика судорожно дёрнулась, и он указал куда-то вбок.

А я наконец узнала голос стрелявшего. Чересчур ровный, совершенно непохожий на себя – но я знала его.

– Лорд-хранитель, – прошептала я.

– Я вижу, наставники Второго Архивариата совершенно не следят за своими студентками, – бесстрастно произнёс лорд Нил, и узкий стилет разрезал кожаные браслеты на моих запястьях. Следом я почувствовала прикосновение стали к лодыжкам. – Одевайтесь.

Я торопливо закуталась в простыню и бросилась к форменной одежде, лежащей поверх засаленного полотенца. Им, должно быть, татуировщик собирался вытирать мою спину от крови. Меня передёрнуло. Счастье, что его игла так и не успела меня коснуться. Иначе… страшно представить, что было бы иначе.

Метательные ножи валялись неподалёку, и я быстро подобрала их, засунула за пояс и одёрнула мундир. Похоже, заказчицы отдали распоряжение меня не грабить.

Застегнув форму, я обернулась.

Лорд Нил с задумчивым видом пересчитывал золотые монеты и имперские банкноты в кожаном мешочке. Татуировщик скулил, кусая пальцы.

– Убить его? – спокойно поинтересовался лорд Нил, кивнув мне.

В голове мгновенно пронеслась мысль: я говорю с другом отца. Возможно, с ним самим. И я знаю, какой ответ он хочет услышать. Такой же, какого ожидал бы от меня Рэй. Если кто-то покусился на тебя – убей его, чтобы он не сделал это вновь.

Я ответила холодной улыбкой:

– Разумеется.

Лорд Нил кивнул:

– Конечно же. Его казнят в любом случае, разумеется. – Он наклонился и сдёрнул маску. – Ройникус Фарчер, не так ли? Думаю, есть тайны татуировочного цеха, которыми ты сможешь на некоторое время купить тебе жизнь.

– Н-надолго? – провыл он.

– Зависит от твоих ответов. – Лорд Нил сделал жест. – Допросите его и обыщите комнату.

Двое гвардейцев зашли в комнату вслед за дознавателем в форменном плаще Академии.

– Вам… нужны имена тех, кто его нанял? – спросила я.

– Ваша версия событий, вы хотите сказать? – Лорд Нил внимательно посмотрел на меня. – А вы так уж хотите ею поделиться, Фаэль?

Мгновение мы смотрели друг на друга. В его взгляде был спокойный вопрос, не больше, но я прекрасно видела в нём намёк. Если я публично расскажу о Сильвейне и о её подругах, дом Ангус захочет мне отомстить. И мне это совершенно не на руку.

Сильвейне хотелось упиваться моим унижением. Ей нужно было, чтобы я видела её месть и её триумф. Но я, будущий имперский агент… что мне важнее? Отомстить громко, заявив всем, что это я, – или выждать и ударить тихо и наверняка, так, что меня никто не заподозрит?

А ещё нужно предотвратить следующие атаки. Но это другая проблема, и нужно будет подумать отдельно, как её решить.

Я знала, что ответил бы Рэй на моём месте. И я была достойной ученицей.

– Я думаю, не стоит пока делиться этой версией, – ровно произнесла я. – Пока же я… не совсем ясно соображаю. Думаю, мне нужно отдохнуть.

Проклятье, от меня наверняка несло ройсовой настойкой. Я торопливо шагнула назад.

Лорд Нил медленно кивнул:

– Забавно, – произнёс он задумчиво. – Я почему-то думал, что лорд Рэй не будет отпускать вас ни на шаг после ссоры с моей заместительницей. У неё зуб на Второй Архивариат, и она крайне искусна в том, чтобы доставлять своим противникам крупные неприятности. А теперь ещё и помолвка юной леди Рише сорвалась, и я ни на минуту не поверю, что это произошло не из-за вас. После этого позволять вам ходить одной – безумие.

Я опустила взгляд.

– У нас с лордом Рэем… возникли серьёзные разногласия. О ком или о чём, я умолчу. К тому же я не уверена, что он знает о разорванной помолвке.

– Поверьте мне, – серьёзно произнёс лорд Нил, – за последние пять лет я не раз имел неудовольствие убедиться, что лорд Рэй знает всё.

Он предложил мне руку, даже и не думая морщиться от запаха.

– Вам не стоит в таком виде возвращаться в спальню. По крайней мере, запах спиртного следует убрать. Думаю, будет лучше всего, если вы выпьете чаю в моём кабинете и всё мне расскажете.

Я обвела взглядом студенческую спальню, которая чуть не стала моей пыточной. Коснулась взглядом узкого отверстия-щели под потолком. На мгновение мне дико, чудовищно захотелось, чтобы Рэй всё это время был там, чтобы он наблюдал за мной, готовясь вступиться за меня в любую секунду, спасти…

…Впрочем, у него же была руна сумрака. Он мог стоять в этой комнате прямо сейчас.

Но Рэя здесь не было. Он бросил меня, чтобы я выполнила задание без помех, – ровно так, как я и просила.

Что ж, с навязанной татуировкой или без неё, но я сделаю то, что должна. Использую доверие того, кто меня спас, чтобы узнать об отце как можно больше.

– Да, лорд-хранитель, – помедлив, произнесла я. – Мне кажется, это будет лучше всего.

глава 26

За огромным окном царила ночь.

Лорд-хранитель обошёл кабинет, зажигая лампы, пока я устраивалась в кресле с ногами. Зачарованный коготь по-прежнему лежал поверх бумаг, и фигурки древних сиддов выглядели зловеще и мрачно. Оранжевое облачко искр танцевало над узким раструбом незнакомого мне артефакта, и я на миг залюбовалась пляской отблесков.

– Итак, – произнёс лорд Нил, возвращаясь к столу. В руках у него был пузатый глиняный чайник и две пиалы. – Лорд Ксарион Джавус нашёл леди Сильвейну Рише настолько неподходящей невестой, что пошёл на изгнание из рода? Не думал, что он так поступит.

– Я тоже не думала, – произнесла я. – Ещё недавно Ксар придерживался тех же ценностей, что и его отец.

– Но что-то изменилось. – По лицу лорда Нила скользнула задумчивая улыбка. – Обычно это называется взрослением.

Я подняла брови:

– Вы не осуждаете его? Вы считаете, Ксар поступил правильно? Мудро?

– Я думаю… – Лорд Нил помедлил.

Я не торопила его. Я вновь попала в святая святых Академии, и лорд-хранитель собирался пить со мной чай; о большем не следовало и мечтать.

Лорд Нил, словно очнувшись от глубокой задумчивости, указал мне на чайник, и я без суеты приподнялась и взялась за изогнутую ручку. Со слабым журчанием вода потекла в чашку, и невесомый аромат хвои и драконьего вереска поплыл по комнате.

– Есть люди, жизнь которых посвящена одной цели, – произнёс лорд Нил. – Власти, знанию, великому открытию. И есть люди, жизнь которых посвящена жизни. Радости и печали, закатам и рассветам, простым житейским радостям, друзьям и любимому делу. Второму типу людей нужны близкие люди, нужна семья и нужна любовь. Юный лорд Ксар относится ко второму типу, а стало быть, он поступил мудро, решив жениться по любви.

– Я вижу, мои слова, что помолвку расторгла Сильвейна, вас не обманули, – негромко произнесла я.

Лорд-хранитель лишь улыбнулся. Он взял в руки чашку, и я отразила его движение, будто в зеркале.

– Отец Ксара относится к первому типу, – уверенно сказала я. – Как и вы.

– Верно. – Лорд Нил не повёл и бровью. – Как и ваш наставник, пожалуй. А вы, Фаэль? К какому типу относитесь вы?

Вместо ответа я молча отпила из чашки. Я тянула время. От Рэя я успела научиться, что с людьми вроде лорда-хранителя лучше всего действует именно искренность, вот только я сама не знала правильного ответа. Ксар пожертвовал всем: карьерой, расположением отца, судьбой своего дома, – чтобы когда-нибудь жениться по любви. А я? Отказалась бы я от службы в разведке и от мечты найти отца, чтобы обрести семейное счастье?

– Я не знаю, – произнесла я наконец, отставляя чашку. – Передо мной не стоит выбора. Нет любви и семьи, к которой я могла бы тянуться. С Ксаром мы расстались в ночь его помолвки, сестра наняла подпольного татуировщика, чтобы изуродовать мне спину. А Рэй предал моё доверие, и сменить наставника я не могу: он мне не позволит.

Я обхватила пальцами чашку и выглянула в окно. За драконьими клыками светили звёзды.

– Если бы отец был жив, всё было бы иначе, – тихо сказала я, глядя на лунную дорожку, пересекающую кабинет. – Он бы, конечно, сказал о себе, что относится к первому типу. Вот только я знаю, что это не так. Он любил меня.

Я вновь сделала глоток чая, и лорд-хранитель последовал моему примеру.

– Это вы сделали надпись на стене в Алом сквере, Фаэль? – негромко спросил он. – Ту, где говорите, что скучаете по отцу?

Я молча кивнула.

– За несколько лет до гибели Маркус возненавидел татуировки, – непонятным тоном произнёс лорд Нил. – Словно верил, что рано или поздно они будут причиной его смерти. Я не желаю, чтобы подобное произошло снова. Дело, которым я занимаюсь сейчас, я основал в память о нём.

– Какое дело?

– Я хочу уменьшить давление рун на разум и избавиться от отката. Рано или поздно мы станем делать три, четыре, десять татуировок, и это не будет грозить нам никакими последствиями. Но пока эта работа не закончена, я бы посоветовал вам повременить даже с первой руной.

Я взглянула на его запястье, откуда выглядывала знакомая змея. Руна обострённой интуиции, одна из самых редких и сложных рун, действие которой было наполовину мифом, наполовину загадкой. Наверняка известно было лишь то, что обладатель расплачивался болезненной чувствительностью к еде и всю жизнь должен был соблюдать строжайшую диету. Ни куска жареного мяса, ни глотка вина, ни даже горячей лепёшки со скворчащим сыром и самых простых сладостей.

– Незадолго до смерти Маркус говорил, что татуировки прилипают к душе, – проговорил лорд-хранитель. – Что это гнетёт его. И что он отдал бы всё, чтобы его душа вновь стала свободной.

Я замерла. Если отец и впрямь желал этого так сильно, возможно, поэтому он и находился в Академии до сих пор? Из-за исследований своего старого друга?

– Расскажите мне что-нибудь ещё об отце, – дрогнувшим голосом попросила я. – Пожалуйста.

– Скорее уж вы должны мне рассказ о нём. Кстати, я всё ещё жду другую вашу историю. Как вы попали к подпольному татуировщику?

Я коротко и сжато рассказала о нападении и о том, какую татуировку мне обещал сделать Ройникус Фарчер. Лорд Нил кивнул, когда я договорила.

– Разумная месть, – проронил он. – Думаю, будь вы на месте леди Рише и её подруг, вы вполне оценили бы их план.

– Но я на своём месте, – возразила я. – И мне это не понравилось.

– Тогда защищайтесь, Фаэль, – в голосе лорда Нила взблеснула насмешка. – Считайте эту атаку предупреждением. Сколько союзников было с вами, когда вы вышли из аудитории?

– Ни одного.

– Сколько боевых артефактов на вас было?

– Ни одного.

– Сколько защитных и атакующих рун на коже?

– Ни одной, – произнесла я, и повисла звенящая тишина. Я прекрасно поняла, что мой собеседник хотел сказать.

Лорд Нил спокойно допил чай.

– Вы срежиссировали эту атаку? – вдруг спросил он.

Я чуть не поперхнулась.

– Что? Нет!

– Я наблюдал за вами в той спальне, и всё было очень естественно, – кивнул он. – Но я видел в жизни много… подлинного, и не всё было тем, чем кажется. Уберите защиту со своего разума, Фаэль.

Я покачала головой:

– Нет. Мой разум неприкосновенен.

– Ваше право, – спокойно сказал лорд-хранитель. – Но если я не буду уверен, что только что получил честный ответ, я не смогу вам доверять.

– Это… настолько важно?

По его губам скользнула улыбка.

– Важнее, чем вы думаете. В дальнейшем я не буду донимать вас проверками, обещаю.

Я нахмурилась. Лорд Нил подозревал, что Рэй подстроил нападение Сильвейны? Для чего? Чтобы лорд Нил спас меня сам и понял, что я теперь сама по себе?

Это был бы блестящий ход со стороны Рэя. Увы, если бы Рэй и впрямь наблюдал за мной, он не стал бы тянуть до мгновения, когда татуировщик взял в руки иглу.

Я глубоко вздохнула. Закрыла глаза и открыла их снова. Мой алый дракон, образ, который я придумала, чтобы защитить мой разум, по-прежнему летел над морем, но далеко-далеко. Я же вся была здесь, напротив лорда-хранителя, босиком, в глубоком кресле, с опустевшей пиалой в руках.

– Спрашивайте, – произнёс мой голос.

– Вы ждали, что вас атакуют? Вас предупреждали? Вы знали о нападении заранее? Догадывались, что произойдёт что-то подобное?

Четыре вопроса выстрелили один за другим.

Лунная дорожка добралась до моего лица, и теперь мои глаза были ярко освещены. А лицо лорда Нила оставалось в тени. Лишь красное сияние поблёскивало вокруг висков и темени.

– Нет. Четыре раза нет.

Лорд Нил глубоко вздохнул.

– Хорошо. Я не люблю, когда в моей Академии случаются подобные нападения, но ещё сильнее я не люблю ловушек, расставленных с расчётом на то, что я приду на помощь одинокой студентке.

– Как вы поняли, что мне нужна помощь?

– После того как вы разрушили свадьбу сестры и вызвали гнев всех её подруг? – Лёгкая улыбка. – По Академии разнесётся слух, что помолвку разорвала леди Рише, но вряд ли вашу сестру это смягчит. Вы дочь моего умершего друга, Фаэль. Единственного друга, возможно. Волей-неволей я обращаю куда большее внимание на ваше благополучие, чем хотел бы.

– Сильвейна – тоже дочь вашего друга, – заметила я. – Но вы не приняли её сторону.

– Она попыталась лишить меня ценной студентки, – в голосе лорда-хранителя появился лёд. – Я не забываю подобных вещей. Кроме того, я знаю достаточно о её характере. Но довольно об этом.

Луна поднималась всё выше. Я закусила губу. Вот-вот лорд Нил скажет, что мне пора идти, и кто знает, встретимся ли мы снова в его кабинете?

– Мой отец обучил меня закрывать свой разум недостаточно хорошо, – произнесла я, глядя лорду Нилу прямо в глаза. – Когда я стояла у позорной стены, на меня напали трое, и среди них был менталист, который вытащил из моего разума ценный ответ. Я не желаю, чтобы мои тайны попали не в те руки. Вы поможете мне? Научите меня сопротивляться такому воздействию?

Лорд Нил помолчал, оценивающе глядя на меня.

– По-моему, Маркус обучил вас отлично, – наконец сказал он. – Некоторые вещи просто недоступны девушкам без дара. Но я подумаю над вашей просьбой. В конце концов, я не делился с Маркусом всеми своими секретами, а в результате его искалечили и довели до безумия незаконной татуировкой, как почти изувечили вас. Как знать, быть может, трюки, которые я берёг лишь для себя, спасли бы его? – Он с невесёлым видом развёл руками. – Что ж, лорд-хранитель Академии может позволить себе побыть сентиментальным ради старого друга. Я скоро дам вам окончательный ответ. И не стоит ссориться со своим наставником, Фаэль. Он вам ещё пригодится.

Сердце подпрыгнуло, когда я услышала «нам» в этом «вам». Но я не произнесла ни слова.

– Идите.

Я встала, поклонилась лорду-ректору и направилась к двери.

И замерла, услышав голос за спиной.

– Сильвейна Рише оказалась для принца неподходящей невестой, – произнёс лорд-хранитель мне в спину, – потому что дом Джавус потребовал её у трона пять лет назад в уплату за свою помощь императору за восхождение на трон. Её дар – необработанный алмаз, и её дети будут сильнейшими сиддами империи. В этом отношении ваша сестра считается самой завидной невестой Академии – и всей империи, пожалуй. И теперь, когда брачный контракт с домом Джавус расторгнут, ваша сестра вполне может стать императрицей.

Дверь открылась передо мной.

– Не стоит переходить ей дорогу, Фаэль. Помните об этом.

Я перешагнула через порог. И молча прижалась лбом к стене, чувствуя, как голова идёт кругом.

Рэй должен узнать об этом разговоре.

Вот только что я ему скажу?

глава 27

Весь следующий день я официально должна была чистить обломки артефактов, каталогизировать находки и заниматься тем же, чем и остальные стажёры Второго Архивариата. Но вместо этого Шаес с невозмутимым видом провёл меня в знакомый зал с прозрачным столом и постучал в дверь кабинета Рэя.

– Заходите, – послышался резкий голос.

Стажёр открыл передо мной дверь и проводил сочувственным взглядом. Кажется, здесь все уже знали, что Рэй определённо был не в настроении.

Дверь закрылась за мной.

– Вчера меня… – начала я.

Рэй вскинул руку:

– Теперь мы работаем поодиночке, помнишь? Мне это неинтересно.

Он сидел за бумагами: страницы рапортов с коричневой каймой покрывали его стол, как осенние листья. Поодаль на столике лежали несколько папок с чёрной каймой, и мои глаза расширились: чёрная кайма, я знала по рассказам отца, означала высший уровень секретности. И такие-то бумаги свободно лежали у Рэя в незапертом кабинете?

– Садись, – кивнул Рэй за второй стол, не поднимая глаз. – Изучишь основы ведения рапортов; синяя книга на столе. И напишешь рапорт о том, что случилось вчера.

– Ты же сказал, что тебе это неинтересно.

– Я не сказал, что буду его читать, – не меняя тона, произнёс Рэй. – Справишься за час – дам тебе заняться настоящим делом. Нет – пеняй на себя.

Я открыла рот:

– За час?!

– Который превратится в сорок минут, если продолжишь на меня пялиться. Приступай.

Он даже не оторвался от своих бумаг, чтобы произнести всё это. Даже не поинтересовался, как я себя чувствую после вчерашнего. А ведь он должен был знать о нападении и об аресте татуировщика! Ему правда было наплевать?

– Кстати, я хорошо себя чувствую и новых татуировок у меня не появилось, – колко заметила я, усаживаясь за стол и расстёгивая мундир. – Спасибо, что не поинтересовался.

– Пожалуйста.

Лицо Рэя было бледным, с тёмными кругами под глазами, словно он не спал всю ночь. Но ни следа сочувствия на нём не было.

Я быстро и тщательно просмотрела правила. Естественно, за час сделать всё идеально мне не удастся, но если я буду знать самые основы…

Голос отца зазвучал в голове:

«Даже самое важное донесение можно уместить в несколько строк, гриссёнок. Но если умолчишь в этих строках о чём-то действительно важном, лишишься головы».

Я невесело улыбнулась и начала писать.

– Кстати, – произнёс Рэй, всё ещё не отрываясь от бумаг, – что побудило тебя вылететь из аудитории в одиночку, хотя ты только что узнала, что твоя сестра стала твоим смертельным врагом? Ты вообще понимала, чем тебе это грозит?

Перо замерло над бумагой.

– Я… думала, что мне удастся улизнуть.

– В этот раз удалось. И что ты собираешься делать в следующий? Забаррикадируешься в общей спальне? Потребуешь, чтобы весь оперативный штаб сопровождал тебя на занятия?

Я задохнулась:

– Это несправедливо!

– Это последствия твоего выбора, – невозмутимо отозвался Рэй, складывая бумаги в стопку. Поверх коричневых полос уже были наклеены серые и жёлтые – знак, на какие дела стоило обратить внимание, а на какие не стоило зря тратить время. – Понравилась независимость?

– Мне… – я запнулась. – Мне, кажется, нужны боевые артефакты.

Рэй покачал головой:

– Ну нет. Ты скромная студентка без денег и покровителей. Боевые артефакты стоят целое состояние. Коллекция Ксариона Джавуса не зря была предметом зависти всей столицы. Ты привыкла, что у агентов постоянно под рукой нужные артефакты, и к хорошему привыкнуть легко, признаю. Но от меня ты получишь тот же ответ, что и Алетта: нет. Тебе неоткуда их иметь. Даже простой артефакт, снимающий полог тишины, для тебя слишком дорог, а ведь он всего лишь позволяет тебе пару раз заорать – и совершенно необязательно, что кто-то явится на помощь.

Я упрямо сжала губы, склонившись над страницей. Ну нет. Я не заплачу. Справлюсь без боевых артефактов, только и всего.

Шелест бумаг вдруг прекратился. Дописав строчку, я подняла голову – и не увидела Рэя за столом.

А в следующее мгновение он материализовался за моей спиной.

– «Насильно напоили ройсовой настойкой», – прочитал он. – В такие минуты я скучаю по пирушкам Академии. Где они, те беззаботные дни?

– Уверена, Сильвейна будет счастлива тебе о них напомнить, – огрызнулась я.

– Хмм. – Руки Рэя легли мне на плечи, массируя шею. – Ты пиши, не отвлекайся.

– Если ты оставишь меня в покое.

– Хорошему агенту такие мелочи мешать не должны. – Рэй наклонился ниже, и теперь его пальцы расстёгивали мне мундир. – Снимай. Через рубашку удобнее.

– Не хочу!

– Я хочу. Между прочим, если агент-наставник решил заняться чувственным воспитанием своей ученицы, это лишь приветствуется. Если она не против, разумеется. Ты против?

– Я же сказала, что не…

– Ты и я, – произнёс он негромко совсем другим тоном. – Ты против?

Те самые нотки. В этом вопросе было больше, чем просьба снять мундир. «Крыло дракона. Морской берег. Хочешь быть морским берегом?»

– Я не знаю, – прошептала я. – Не знаю, что в твоей голове.

– А я не знаю, что сейчас в твоей, – серьёзно произнёс Рэй. – Тебе это мешает наслаждаться моими прикосновениями?

Я представила образ Рэя, сбрасывающего со стола все бумаги и укладывающего меня на этом столе, – и с усилием изгнала этот образ из своего воображения. Проклятье, я же так никогда не напишу рапорт!

– Нет. Не мешает.

– Тогда снимай мундир и дописывай доклад.

Помедлив, я сняла мундир, и пальцы Рэя расстегнули верхние три пуговицы на форменной рубашке, обнажив верх груди. Я уже открыла рот, чтобы его остановить, но его пальцы скользнули по шее, массируя ключицы, и по телу начала растекаться такая приятная истома, что я не сказала ничего.

Я писала быстро, пока руки Рэя разминали мне плечи, и мало-помалу начала чувствовать, что успокаиваюсь, привыкаю к его близости. И, зная Рэя, я подозревала, что ему что-то от меня нужно.

– Мы не строим вместе планов, – негромко сказал он. – Ты на своей стороне, и ты хочешь сблизиться с отцом, чтобы сделать между нами выбор. Я больше не рассказываю тебе о своих операциях. Но это не мешает мне помогать тебе иным образом.

– Каким образом?

Вместо ответа Рэй наклонился, проглядывая мой доклад: