Текст книги "Ты жена мне, помнишь?"

Автор книги: Ольга Островская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Но вскоре меня начинают занимать другие вопросы. Вот сейчас мы придём… в спальню. Будучи официально женаты. Он явно демонстрировал своё желание сделать наш брак полноценным во всех смыслах.

И вполне возможно уже сегодня захочет секса со мной…

И вот тут вопрос.

А я? Я хочу этого сегодня?

После бесконечно-долгого дня и всех потрясений… Чувствуя себя выжатой, как лимон… Не знаю даже. Устала я.

Особняк уже, как и город за его пределами, давно спит, не считая вышедшего нам навстречу Рэймандо. Может ещё охрана где-то тоже бодрствует.

Мужчины обмениваются короткими малопонятными фразами, смысл которых сводится к тому, что всё спокойно и чисто. И Федерик со мной на руках бесшумно направляется к центральной парадной лестнице на второй этаж.

До покоев он меня всё-таки доносит. И даже виду не подаёт, что его это хоть как-то напрягло. Возможно, из чистого мужского упрямства и желания покрасоваться, а может ему и действительно не тяжело. Тело у моего мужа мускулистое, будто литое, не как у спортсмена из качалки, нет, скорее как у истинного воина, который тренировался всю сознательную жизнь.

И вот перед нами распахиваются двери спальни. Меня наконец ставят на ноги, придержав за плечи, чтобы не свалилась. А затем принимается ловко расшнуровывать моё платье.

– Эй, я правда, сама могу, – вздыхаю возмущённо. – Тут шнуровка спереди.

– Да что ты говоришь? И как я не заметил? – слышу ироничный ответ. – А ещё ты можешь спать, стоя. Потрясающее умение.

Губы мужа подрагивают в едва заметной ухмылке. Забавляется… Красивый он. Мне нравится. Очень. Может… ну её эту усталость?

– Это полезное умение, – бормочу, неосознанно поглаживая его запястье. – Оно меня очень выручало, когда на работе случались тяжёлые смены.

– И что же это за работа… Хотя нет, не говори. Завтра расскажешь. Сейчас ты уже едва языком ворочаешь, – качает головой муж, спуская с моих плеч платье. – Давай, дальше сама. Я тебе ванну наберу, чтобы ополоснуться с дороги. А потом сразу спать.

И уходит.

Вот как? Спать? Надо бы, да.

Постояв пару секунд, покачиваясь, всё-таки снимаю платье. Зацепив по очереди задники туфель, сбрасываю и их. Потом длинную сорочку, оставшись в тонкой штучке на бретелях, похожей на короткий топ – кажется, это камисолью называется – в панталонах и белых чулках с завязками бантиками чуть выше колена.

Надо хотя бы халат найти. Но мне так лень копаться снова в гардеробе. Да и что он там не видел у меня? Всё почти видел…  но далеко не всё трогал.

Представив, что ещё мог бы потрогать мой весьма привлекательный муж, которым я теперь имею полное право пользоваться, я даже просыпаюсь немного, чувствуя, как отступает усталость. И на её место приходит приятное тянущее тепло внизу живота.

Я так давно никого не хотела, что сейчас реально не вижу причин себе отказывать.

Сама вешаться на него, конечно, не буду. Но вряд ли это понадобится. Уж очень красноречиво супруг мой на меня реагирует. Прямо как я на него. Даже интересно, естественная это химия между нами, или кое-кто божественный так за размножение ведьм в Совванире радеет.

Хмыкаю, забавляясь с собственных догадок, и иду в ванную так. Говорят, мужчинам нравится, когда женщина в чулках. Вот и проверим. Я, стыдно признаться, в своей прошлой жизни чулки ни разу не надевала. Даже тогда, когда мы с Артёмом только начинали встречаться. Мне казалось это непрактичным и неудобным. А теперь вот никуда не деться, придётся привыкать.

– Ванна готова. Тебе помочь? – не глядя на меня спрашивает Федерик, перекрывая воду.

Выравнивается, оборачивается ко мне… и застывает, жадно рассматривая. Буквально пожирая глазами и просвечивающую через камисоль грудь, и ноги в чулках, и всё остальное...

– Помоги, – киваю согласно, чувствуя, как напрягаются ещё больше соски под тонким батистом. Выдавая меня с головой, если ему вдруг моих эмоций не хватает.

Ну да. Я пришла сдаваться.

Глаза Федерика мгновенно зажигаются хищным огнём, а тело напрягается, как перед прыжком.

Ох, кажется, я кого-то не на шутку раздразнила.

Глава 33

Муж наступает медленно и по-хищному плавно, словно позволяя мне всё взвесить и одуматься. И вместе с тем так неотвратимо, что даже сомнений не возникает в том, как далеко мне позволят убежать. Максимум до кровати.

Но бежать я не собираюсь. Наоборот. Закусив губу, наблюдаю за ним из-под ресниц. И понимаю, что бесстыдно теку уже только от этого тёмного многообещающего взгляда.

Шершавые ладони ложатся мне на талию, обжигая обнажённую кожу. И неспешно скользят вверх, комкая камисоль. Тонкая ткань собирается на груди, поднимая ту немного… а потом отпускает упругие полушария.

Утром он уже видел меня полностью голой. Но тогда это воспринималось как-то совсем по-другому. Почти обезличенно. Да, мне было приятно, но… Тогда он трогал только мою телесную оболочку. Да ещё ту, к которой я сама толком не привыкла.

А сейчас… есть этот взгляд, этот жар и голод, исходящие от мужчины рядом, взаимное притяжение и тонкие нити взаимной симпатии, протянувшиеся между нами. И теперь даже самое невесомое прикосновение отзывается во мне где-то глубоко внутри, звеня незнакомыми струнами. Заставляя дрожать… и ждать… и желать.

Камисоль невесомо падает на пол, а мы застываем друг напротив друга. Широкая ладонь мужа накрывает мою правую грудь, ласково сжимая, оглушая этим первым интимным соприкосновением. Дыхание учащается, пересушивая губы. Так тут не облизать их, сознательно привлекая мужское внимание? Хочу поцелуя. Хочу ощутить вкус его губ.

Федерику просьб не требуется. Он и так всё чувствует. Сильная рука обвивает мою талию. Рывок, и я прижата к его телу. В живот упирается весьма внушительное доказательство моей привлекательности. А губ касается горячее дыхание.

– С огнём играешь, ведьмочка, – ласкает он мой слух чувственной хрипотцой в бархатном голосе. Трогает мои губы своими, неспешно, знакомясь. – Я ведь не стану держаться на расстоянии. Моя будешь. Полностью.

– А ты? Будешь мой? – отстранившись, смотрю ему в глаза. – Я не шутила насчёт любовниц.

– Да-да, я помню. Ты брезгуешь тем, что пихается куда не попадя, – хмыкает Федерик, поглаживая мою поясницу. Проникает пальцами под краешек панталон, заставляя толпы мурашек бежать по моему телу. И одновременно с этим сжимает тугую вишенку соска, перекатывая и посылая в мою кровь разряд острого удовольствия. – Магический брак завязывает желания супругов друг на друга. Это не делает измену невозможной, но превращает её в занятие лишённое всякого вкуса и удовольствия. А ещё я предпочитаю иметь отношения только с одной женщиной. С последней любовницей расстался в тот день, когда попросил руки Анны. Такой ответ тебя удовлетворяет, собственница моя рассудительная?

– Вполне, – улыбаюсь довольно, прикрывая потяжелевшие веки, и решительно преодолеваю те пару миллиметров расстояния, что нас разделяют. Прижимаюсь к его чувственным губам в быстром жарком поцелуе. И прежде чем муж успевает перехватить инициативу, решительно отстраняюсь. – Позволишь помыться сначала?

Он на миг застывает удивлённо, а потом широкие плечи начинают трястись в едва сдерживаемом смехе. Федерик прижимается своим лбом к моему, качая головой.

– Ты невозможна. Когда я до тебя доберусь, ведьмочка бессовестная, будешь молить меня о пощаде. Иди мойся, только недолго. Я сейчас вернусь.

И запечатлев на моих губах многообещающий поцелуй, уходит из комнаты.

Присаживаясь на бортик ванны, чтобы снять чулки и панталоны, осознаю, что улыбаюсь так широко и блаженно, как не улыбалась уже много лет. А может и  никогда. И даже опасения за свою жизнь сейчас не омрачают моего настроения. Это всё потом, а сейчас мне хорошо и, возможно, скоро станет ещё лучше.

Погрузившись в тёплую душистую воду, с наслаждением откидываюсь на бортик ванны, полностью расслабляясь. Недолго, так недолго. Но пару минут спокойного умиротворения я могу себе позволить, разве нет?

Вот только глаза сами собой слипаются. И скоро я ловлю себя на том, что начинаю выпадать из реальности, погружаясь в сон. Хорошо что хоть не в воду. Надо бы собраться и помыться… но в тепле и неге усталость опять берёт своё, наваливаясь неподъёмным грузом, мягкими путами сонливости опутывая моё сознание. Я ещё пару раз пытаюсь разлепить пудовые веки, напоминая себе, что спать в ванне вредно и вообще опасно, но проигрываю эту битву с собственным пока ещё не изученным организмом, засыпая окончательно.

Сквозь сон, кажется, ещё слышу настойчивый голос Федерика, его раздосадованный смешок. Мне ещё снится, что я лечу, а потом бархатная тьма поглощает меня без остатка.

Просыпаюсь уже утром. И сперва мне кажется, что лежу на печке. Которая при этом ещё и мерно вздымается. И стучит под ухом.

Сонно вздохнув, отворачиваюсь от солнечного света и невольно сжимаю свою большую и удобную подушку руками. И тут же на мою попу опускается что-то тяжёлое. Что-то очень похожее на увесистую ладонь, которая тут же принимается жамкать моё левое полупопие. А потом ещё одна лапища обхватывает талию. И меня неожиданно смещают ниже, прижимая промежностью к горячему и твёрдому… Ох, осознание, к чему именно сейчас прижимаюсь, будит меня окончательно, заставляя удивлённо распахнуть глаза.

Я опять забралась ночью на Федерика. И он, кажется, проснулся. Отдельными частями тела так точно.

И мы обнажены… Чёрт, я уснула в ванной. Раздразнила, возбудила… и уснула. Некрасиво получилось.

Поднимаю осторожно голову и натыкаюсь на пылающий и слегка насмешливый взгляд голубых глаз.

– Доброе утро, жена.

– Доброе, – шепчу хрипло.

– Сегодня ты ведь всё помнишь? – нарочито строго хмурится принц.

– Да-а-а, наверное, – тяну неуверенно, пока не понимая, к чему он клонит.

– То, что ты мне жена, а я тебе муж, помнишь? – сужает он глаза.

– Да.

– И как провоцировала меня вчера, дразня своими прелестями и смелыми речами?

– Помню, – признаюсь, краснея виновато. – Прости...

– Это хорошо, что помнишь, – хищно ухмыляется муж.

И я почти мгновенно оказываюсь на спине с разведёнными ногами, прижатая к кровати его огромным телом. А мои руки вздёрнуты вверх к изголовью, и скованы невидимыми путами.

– Теперь никуда от меня не денешься, ведьмочка несносная, – почти плотоядно рычит Федерик. И сминает мои губы жёстким требовательным поцелуем.

Глава 34

Когда-то я считала, что не люблю секс по утрам, потому что спросонья не могу достаточно завестись, чтобы получить хоть какое-то удовольствие.

Видимо как-то не так я утренним сексом занималась. Или со мной не так занимались...

Сейчас такие глупости мне даже в голову не приходят. Кажется, я готова кончить уже от одного этого крышесносного поцелуя. От пылкого танца наших языков, в котором неоспоримо ведёт Федерик. От столкновения наших губ, в котором я с удовольствием проигрываю. От собственной беспомощности, неожиданно такой волнующей...

От ощущения его тяжести на мне и жара гладкой кожи, от этого взаимного голода… И от этих рук… О да-а-а-а! Они сводят меня с ума. Они, кажется, везде. Трогают, гладят, сжимают и ласкают. Оставляя огненные дорожки на коже.

Мне до безумия хочется тоже трогать, тоже касаться его. Но как не дёргаю запястья, освободиться не получается.

– Пожалуйста… отпусти… – выдыхаю, закатывая глаза, когда Федерик, оставив губы, прижимается ртом к моему горлу.

Ведёт языком по сверхчувствительной коже, срывая с моих губ прерывистый стон. Прихватывает губами, зубами. И бёдра сами подаются вверх. Приглашающе раскрываясь.

А-а-а-а, ну что же ты делаешь? В кошку блудливую меня превращаешь.

– Отпустить, говоришь? – рычит тихо, сжимая мои бёдра и вжимаясь своей эрекцией мне между ног. Искры из глаз вышибая этим скольжением. Дразнится, бессовестный. И продолжает находить на моей шее самые эрогенные точки. – Ты хочешь, чтобы я тебя отпустил?

Совсем с ума сошёл? Покусаю, если только посмеет. И файерболы научусь бросать, если кто-то осмелится нам помешать.

Новое жестокое в своей недостаточности движение его бёдер, и дыхание снова перехватывает. Из груди рвётся жалкое хныканье.

– Руки… касаться тебя… хочу-у-у-у…

– Ах руки… Руки отпущу. Но позже, – улыбается хищно, смещаясь немного ниже. Целует теперь уже мою грудь, нежно прикусывая и посасывая соски. Будто смакует. Каждой болезненно-сладкой лаской подпитывая пылающее в моей крови безудержное пламя.

Чувствую, как мужская ладонь накрывает лобок, а пальцы уверенно раздвигают мокрые складочки половых губ. Гладят вокруг клитора, доводя до исступления. Снова дразня и возбуждая до предела. Заставляя со всхлипами подаваться навстречу каждому движению. Жестокий.

– Хочешь меня, ведьмочка? – поднимает голову и заглядывает в глаза. Продавливает вход мягкими толчками пальцев.

– Да-а-а, – всхлипываю, двигаясь навстречу этой невыносимой ласке, пытаясь насадиться, хоть как-то унять нестерпимый голод. – Возьми уже!

В ответ слышу довольный смех.

И пальцы всё-таки проникают внутрь, срывая с моих губ протяжный стон. Раз, второй. Почти доводя до оргазма. И оставляя на грани. Точно покусаю.

– Такая отзывчивая. Невероятная, – урчит Федерик, снова накрывая меня собой. Обхватывает ладонью затылок. Смотрит в глаза так жадно, будто пьёт мои эмоции. А может действительно пьёт…  Пусть. Мне не жалко.

И я наконец чувствую, как к промежности прижимается гладкая горячая головка, неотвратимо раздвигая тугие мышцы. Растягивая до предела. О боже. Наконец-то.

Да. Да. Вот так.

Всё во мне замирает натянутой звенящей струной...

Ничто не сравнится с этим ошеломляющим ощущением первого слияния двух тел. Когда оживают все нервные окончания там, где мы соединены. Когда тесно, жарко и влажно, и даже немного больно. Когда немного страшновато от той власти, которую над тобой имеет твой мужчина. И сладко одновременно. А инстинкты требуют и бежать, и раскрыться больше, принять глубже.

В тот момент, когда Федерик входит в меня до конца, я тону в его пылающих глазах точно так же, как в собственном почти животном наслаждении. Выгибаюсь дугой, с гортанным вскриком, чувствуя себя так, будто сейчас разлечусь на тысячу мелких осколков.

То ли это моё новое тело настолько чувствительно, то ли дело в партнёре, но мне никогда не было так хорошо, как сейчас. Уже от одного лишь ощущения такой правильной наполненности. От первых плавных толчков внутри.

Мне не хватает лишь одного – возможности держаться за того, на ком сейчас сосредоточенны все мои чувства.

– Пожалуйста. Освободи, – дёргаю я скованные запястья.

– Ну если дама так просит, – усмехается муж. Напряжённый. Будто из стали вылит. Сдерживается ведь.

Опираясь на левую руку, правой тянется к изголовью. Проводит по моим запястьям, словно снимая что-то, и я наконец-то получаю свободу.

Со вздохом облегчения хватаюсь за широкие плечи. И как раз вовремя.

– Держись, сладкая, – хрипло велит мне прямо в губы.

Целует жарко и глубоко, проталкиваясь языком в рот. Снова захватывает затылок, фиксируя. Проводит другой рукой по моему телу до бедра, обхватывает его жёстко, отводя в сторону. И начинает двигаться. Буквально вколачиваться в моё тело.

Сначала неспешно и с оттяжкой, позволяя мне прочувствовать всё в мельчайших деталях. Жадно выпивая мои стоны и вскрики. Продолжая целовать так, что я чувствую себя всецело наполненной, принадлежащей ему без остатка.

Все мысли окончательно улетучиваются из головы. Остаётся лишь чувственное безумие. Эти толчки и ощущение его силы. Лишь чистая стихия наслаждения, жидким пламенем омывающего меня изнутри.

Федерик всё больше наращивает темп, отпуская себя, теряя контроль. Разжигает бушующий между нами огонь всё сильнее, пока тот полностью не поглощает меня, наполнив каждую клеточку невыразимо острым удовольствием.

Оргазм накрывает нещадной волной. Я захлёбываюсь в тонком крике, судорожно вздрагивая ей в такт, извиваясь под Федериком, как безумная. Каждый удар его члена внутри теперь, как по обнажённым нервам рывок. Почти невыносимо. Кажется, мои руки снова горят. И я горю. Царапаюсь и оплетаю его гибкой лозой.

Чтобы взорваться снова с последним толчком. Упиваясь победным мужским рыком и дрожью мощного тела надо мной.

Боже, как же хорошо. Меня нет. Я растаяла… точнее сгорела. Чтобы возродиться, как феникс.

Блаженно жмурясь, обнимаю придавившего меня к кровати мужа. Мы сейчас даже дышим в унисон. И сердца грохочут рядом.

– Хорошо, что я перед сном наложил на кровать противопожарные заклинания, – бормочет Федерик, целуя моё плечо. Перекатывается набок, подгребая меня к себе.

Эм, что?

Открыв один глаз, я с опаской осматриваю наше брачное ложе. Ну-у-у, оно не загорелось. Но это явно не моя заслуга. Балдахин цел, деревянные столбики и изголовье, насколько я могу судить, тоже. Но мы лежим на белом нетронутом огнём островке посреди обгоревших простыней.

Чёрт. Одни убытки от меня.

– Я тебя не обожгла? – спрашиваю с тревогой. И на мужа смотрю уже во все глаза. На первый взгляд он вроде бы цел и невредим, не считая царапин на плечах и спине, но мало ли.

– Нет. Мне было определённо горячо. Но твой огонь меня странным образом не обжигал. Возможно из-за нашей брачной связи. – Федерик поднимает голову и с усмешкой смотрит на меня в ответ. Поднимает руку к лицу, нежно гладя по щеке. – Ты очень пылкая и страстная женщина, ведьмочка моя. Гореть с тобой вместе было для меня огромным наслаждением.

Глава 35

Утро, которое началось, как самая сладкая эротическая мечта, плавно перетекло в новый насыщенный событиями день.

На обгоревшей кровати уже никак было не поваляться, так что пришлось нам обоим вставать.

Федерик, пока я была в ванной, быстро оделся, окончательно разрушив тем самым все мои представления о принцах – камердинера у него, кажется, нет – и куда-то ушёл.

Вернулся, когда я уже оделась в новое домашнее платье, нежно-голубое в синий цветочек. С помощью Бригитты. Платья, оставшиеся мне от Анны, посложнее будут, чем его костюмы.

Велев горничной оставить нас, мой супруг неожиданно достал из кармана деревянную прямоугольную шкатулку и торжественно протянул мне.

– Это что? – несказанно удивилась я, осторожно открывая крышечку. На чёрном бархате лежали парные браслеты. Искусно переплетённые золотые язычки пламени с рубиновыми вкраплениями. Изящно и невероятно изысканно. – Спасибо. Это потрясающе красиво… но зачем? Если из-за того, что между нами утром произошло…

Я замялась, чувствуя себя крайне неловко. Никогда мне не доводилось принимать такие дорогие и роскошные подарки. Чего не умею, того не умею. Не баловали меня подарками, да. И мне не очень приятно думать, что он, возможно, так расплачивается со мной за секс. С одной стороны мы, конечно, вроде как женаты. А с другой – по-прежнему мало знаем друг друга… и я же не поэтому с ним была.

Федерика мои сомнения явно удивили. Нахмурившись, он пальцем поднял мой подбородок, заставив посмотреть на него.

– Анна, ты моя жена. Жена кронпринца Арганды. И я буду время от времени дарить тебе подарки, в том числе и драгоценности. По поводу и без. С этим есть какие-то проблемы? – поинтересовался почти строго.

– Нет, наверное. Просто я не хочу, чтобы ты думал, будто я с тобой сплю из-за таких вот подарков, или других материальных благ, – пробурчала я, прекрасно понимая, как это, наверное, глупо звучит.

– А если я сейчас скажу, что это парные артефакты, которые помогут тебе сдержать стихию огня под контролем, ты решишь, что я дарю их тебе только из опасения, что ты дом спалишь? – иронично вскинул он брови.

– Так это артефакты? Ну-у-у, такой полезный подарок я могу принять без проблем, – под его пристальным взглядом я невольно ещё сильнее смутилась. Слишком уж задумчивым стало лицо мужа. Опять ведь читал меня. И мне остаётся только гадать, что он понял из моих сумбурных эмоций.

Но хоть дальше тему развивать не стал, и на том спасибо. Предложил помощь с активацией браслетов, застегнул их у меня на запястьях, показал что к чему, кратко объяснив, как они работают. И предупредил, что поскольку сила у меня ведьминская, а браслеты больше рассчитаны на стихийных магов, то всё же мне лучше сильно не нервничать. По крайней мере, когда его дома нет. Ну или звать Рэймандо, в крайнем случае.

На этот раз позавтракать со мной и девочками Федерику никто не помешал. Правда, сильно задерживаться с нами за столом он всё равно не стал. Объявил, что, возможно, уже завтра мы все отправимся в Анжерон, велел девочкам собирать вещи и готовиться к поездке, предупредил меня, что ближе к обеду явится мэтр Селестино, а после обеда ко мне всё-таки допустят модистку, быстро поел и отправился решать свои срочные и важные дела, чтобы освободиться к этой самой поездке.

И вот я осталась наедине с потрясёнными Эми и Кати, которые теперь настороженно смотрят на меня.

– Расскажете мне об этом замке? Вы же были там? – улыбаюсь я девочкам, откладывая вилку. Есть больше не хочется. А вот закрепить вчерашний прогресс в общениями с падчерицами точно не помешает.

– Там могила нашей мамы, – мгновенно ощетинившись, Эми резко поднимается из-за стола. Со скрипом отодвигает стул…

И убегает, чуть ли не дверью хлопнув. Даже сестру с собой не позвав

Вот тебе и приехали. Вот и поговорили. Мог бы и предупредить меня… Хотя, когда бы он это сделал?

Ох, сколько ещё подводных камней всплывёт в моей новой семейной жизни.

Вздохнув, я смотрю на вторую близняшку, тоже хмурую и расстроенную. Вряд ли той новостью, что они едут в края, где похоронена их мать. Скорее их зацепило за живое то, что туда еду и я.

– Извини, Кати. Я не знала об этом, и не хотела вас расстроить, – произношу я осторожно, наблюдая за девочкой.

И ведь даже понятия не имею, что говорить сейчас. О первой жене Федерика мне вообще ничего не известно. Не знаю, когда она умерла, сколько девочкам тогда было, помнят ли они её. Не было у меня пока что возможности разузнать обо всём этом. И ни у кого кроме Федерика об таком и не спросишь. А его до позднего вечера, наверное, не будет.

– Я не расстроена, – мотает головой Каталина, хмуро гоняя по тарелке половинку вареного перепелиного яйца. – Мне нравится Анжерон. Там красиво. Море. Мамин сад.

Ага, не расстроена она. Я, конечно, не эмпат, но не слепая же.

Так, ладно... Мамин сад пока точно не трогаем. Можно и на другие темы поговорить.

– Море? Это же замечательно! Тёплое? – округляю я глаза.

– Да-а-а, а что? – удивлённо вскидывает на меня взгляд девочка.

– Ничего такого. Просто я очень люблю купаться и плавать, но у меня давно не было такой возможности, – улыбаюсь мечтательно.

– Купаться? В море? – приходит черёд Кати округлять глаза.

– Неужели ты никогда этого не пробовала? – заговорщически понизив голос, я подаюсь ближе к ней, немного пригнувшись к столу.

– Нет. Я плавать не умею. И Эми тоже. Нам нельзя. Мы принцессы рода Арганди. И должны соответствовать своему происхождению, – сообщает мне семилетняя девочка, старательно произнося явно заученную фразу.

– Это папа вам так сказал? – вскидываю удивлённо брови.

– Нет, данна Грэссия.

– А данна Грэссия это ваша гувернантка?

– Была раньше. Папа её уволил и нанял данну Элисию.

Ага. Значит, эта Грэссия вполне могла и ошибаться в методах воспитания юных принцесс.

Нужно с Федериком эту тему обсудить. В числе прочего. Пора уже список вопросов к мужу составлять. И разбивать их по темам и степени важности.

Чую, мне и самой гувернантка не помешает, а то я ведь понятия не имею, что должны знать и уметь принцессы. Ни взрослые, ни маленькие. А мне ещё и принцев, скорее всего, придётся со временем воспитывать.

Надо с этой данной Элисией знакомиться.

– Поня-а-атно. Что ж, думаю, с этим вопросом нам поможет разобраться только настоящий принц рода Арганди. Мы у вашего папы спросим, можно вам купаться или нет, – подмигиваю я падчерице.

Глава 36

– Рад вам сообщить, что вы полностью здоровы, ваше высочество, – лучезарно улыбаясь, выдаёт мэтр Селестино, отпуская мою руку. – Даже ваш магический резерв практически не пострадал. Но, кажется, у вас возникли проблемы с контролем силы. Она ощущается странно-нестабильной и хаотичной. Как я вижу, ваш супруг уже позаботился об этом?

Он указывает глазами на браслеты, оплетающие мои запястья.

– Да, с контролем некоторые временные проблемы имеются, – неопределённо пожимаю я плечами, не собираясь углубляться в детали.

– Может, вам тогда успокоительные капли прописать? – задумчиво поджимает губы пожилой лекарь.

Ага, щас. Мало ли что там в этих ваших каплях. В истории земной медицины всяких сомнительных «успокоительных» пилюль, препаратов и процедур было более, чем достаточно. Одна лоботомия только чего стоит. А как «чудно» успокаивала, загляденье.

– Нет, благодарю, – улыбаюсь целителю, садясь на диванчике, куда он попросил меня прилечь для обследования. – Уверяю вас, я абсолютно спокойна.

– Да? – он окидывает меня удивлённым и недоверчивым взглядом. Но, видимо, всё-таки не находит в моём внешнем облике никаких следов волнения, и в конце концов удовлетворённо кивает. – Так это же замечательно. – Хлопает себя руками по коленям. – Что ж, тогда… думаю, мне пора откланяться. Рад, что смог быть вам полезным...

Я поспешно хватаю его за морщинистую руку.

– Постойте. Мэтр Тино, не выпьете ли со мной чашечку чая? Мне столько всего хочется у вас расспросить, я столько всего не знаю и не помню.

Я бросаю взгляд на застывшую у двери Бригитту, и та утвердительно кивает, подтверждая что в гостиной уже всё готово. Сегодня никто даже не пытается мне препятствовать в передвижениях по дому.

Даже наоборот. После того, как Каталина позавтракала и ушла к себе, сославшись на утренние занятия, ко мне в столовую заглянул дан Рэймандо и спросил, не проводить ли меня в библиотеку, как я вчера просила. Пришлось признать, что книг мне в покои доставили более чем достаточно. Но в отместку попросила показать мне первый этаж и где можно принять гостя.

Ну а что? Я же ничего «не помню». Вряд ли Федерик кого-либо посвятил в нашу общую теперь тайну.

Дан Рэймандо моей просьбе удивился, но краткую экскурсию провёл. Так я и заприметила, где можно будет посидеть пообщаться с пожилым спасителем принцесс.

– Чая? – вскидывает кустистые брови лекарь. – Ну если вы приглашаете, ваше высочество, то я, конечно же, с удовольствием. Как я могу отказать столь прелестной девушке? Позвольте помочь.

Поднявшись со своего кресла, он молодецки распрямляет плечи и галантно предлагает мне локоть. Само собой, я с улыбкой принимаю помощь уважаемого мэтра.

И вскоре мы уже спускаемся на первый этаж, где в одной из уютных гостиных, выходящей панорамными окнами на роскошный сад, нас ждёт сервированный для чаепития столик. А за нами следом невозмутимо шагают те же охранники, что вчера меня стерегли. Алонсо и Васко, кажется.

– Это очень печально, что с вами такая беда приключилась, ваше высочество. Но разве не замечательно, что в результате ваши с принцем Федериком отношения наладились, – задумчиво выдаёт мэтр Селестино, когда мы усаживаемся в изысканные плетённые кресла у окна, а я наливаю в чашки ароматного чая.

Поднимаю удивлённо глаза и встречаюсь с его чуточку рассеянным взглядом. Тино улыбается грустно.

– Не удивляйтесь, дитя. Все в столице знают, что после свадьбы вы жили отдельно друг от друга. Зато сейчас воосоединились, как и положенно новобрачным. И это не может не радовать моё старое сердце. Его высочество всегда был добрым и благородным мальчиком. И ему очень тяжело приходилось в детстве и юности. Двор короля Гельмута не место для светлых душ. Вот и вам довелось в этом убедиться.

Поставив чайничек обратно, я осторожно придвигаю к мэтру его чашку. И серебряными щипчиками кладу на блюдечко посыпанное пудрой пирожное.

Приглашая старого лекаря на чаепитие, я сама не была уверена до конца, что именно буду у него спрашивать. Ведь многое действительно гораздо безопасней узнать у Федерика. Но теперь тему и выбирать не нужно. Мэтр Тино по своему обыкновению выдаёт ту информацию, которая ему в голову приходит. И зацепил как раз те моменты, на которые я не прочь узнать взгляд со стороны.

– Вы долго служили при дворе? – интересуюсь, сохраняя маску спокойствия.

– Да. Лучшие годы своей жизни на это положил. Сначала одному королю, потом второму, – с ностальгией усмехается мэтр. – Я стал одним из придворных лекарей ещё тогда, когда король Гельмут был только кронпринцем. Конечно, при покойном Рэнардо Арганди мне долго проработать не довелось. Ему уже тогда было на добрых два десятка больше сотни и старость брала своё, как наша братия не старалась.

Просто огромнейшим усилием воли мне удаётся не выдать своего удивления и удержать челюсть на месте.

Больше ста двадцати и старость только начала брать своё? Неплохие такие гены Федерику достались от деда. А может не только от него. Вполне логично предположить, что магические методы лечения в этом мире и жизнь его жителей делают дольше. А может ещё и этот пресловутый магический резерв играет роль.

– Мне очень неловко не помнить таких вещей, – осторожно подбирая слова, начинаю я. – Скажите, мэтр, а сколько его величеству сейчас?

– О, он ещё не особо стар. Всего семьдесят девять, – как ни в чём не бывало отвечает мне лекарь, на возраст которого я теперь начинаю смотреть по-новому. А ему-то самому сколько? – Да и здоровьем боги не обидели. Жаль, что о нашей доброй королеве я такого не могу сказать.

На этих словах мэтр Селестино мрачнеет, опуская взгляд. Замечает свой чай и принимается рассеянно его помешивать.

Та-а-ак, а со свекровью моей что? Ох и не нравится мне выражение лица у моего собеседника.

– Её величество болеет? – спрашиваю участливо.

– Не то чтобы, – хмуро морщится мэтр Тино. Бросает на меня внимательный и неожиданно цепкий взгляд, потом смотрит на дверь, проверяя… снова на меня. Подаётся ближе: – Я не имею права вдаваться в подробности семейной жизни их величеств, милое дитя. Но мой вам совет, старайтесь держаться от короля как можно дальше. Не всякая женская хрупкая психика сумеет уцелеть… в близком общении с его величеством. Он очень тяжёлый человек. И жестокий.

Его слова гранитными плитами падают, придавливая плечи. Пусть, пожилой лекарь и не поведал никаких подробностей, но они и так угадываются. Все эти намёки на здоровье королевы и жестокость короля… Домашнее насилие оно и в другом мире, и в королевской семье остаётся домашним насилием.

Да и Федерик своего отца не спешил защищать от обвинений Иезеннии. Наоборот признал, что тот способен на многое ради власти и силы. И что-то не заметила я в своём муже большой сыновьей любви.  Встречаться с королём мне теперь ещё больше не хочется. Но чую, рано или поздно придётся. И хорошо бы было, чтобы я к тому времени уже освоилась со своей силой и могла за себя постоять.