Текст книги "Ты жена мне, помнишь?"

Автор книги: Ольга Островская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Надеюсь, что правда не будет стоить мне жизни, или свободы.

Глава 26

Книги мне действительно принесли. Их оказалось довольно много. Но не настолько, как я себе представила после изумлённой реакции стражников.

Двое лакеев в сопровождении Бригитты втащили в гостиную две высокие стопки увесистых фолиантов и под её руководством сгрузили всё это добро на стол. А затем молча вышли.

Пробежавшись пальцами по тиснённым корешкам и прикинув внушительный объём представшей передо мной задачи, я попросила у горничной ещё и писчие принадлежности, чтобы делать пометки и, возможно, законспектировать важную информацию. Вряд ли у меня получится всё сходу запомнить.

– Ещё чего-то желаете, ваше высочество? Может чаю принести, или чего-нибудь перекусить? Сегодня повар расстарался на славу, чтобы вам угодить, – выжидающе посмотрела на меня горничная, когда вернулась с чернильницей, перьевой ручкой и молочно-белыми листами бумаги.

Жаль, конечно, расстраивать повара, который, оказывается, ради меня старался. Но аппетита вот совсем не было. И о еде я даже думать не могла. Поэтому пришлось снова отказаться.

– Скажешь, когда придёт время ужина, – улыбнулась я расстроенно взирающей на меня девушке. – Тогда и поем, – и, подумав, прибавила: – Спасибо большое за заботу, Бригитта. Если мне чего-то захочется, я тебя обязательно позову. И передай повару мою благодарность за старания. Как только ко мне вернётся аппетит, я обязательно оценю его кулинарные шедевры.

Повеселев, служанка присела в книксене и унеслась дальше выполнять свою работу. Оставив меня наедине с книгами. Но книги – это тоже очень хорошо. Без знаний в новом мире прижиться будет очень сложно.

Поэтому я отодвинула все переживания по поводу предстоящего разговора с Федериком на потом и взялась за самообразование.

Просмотрев книги, чисто интуитивно отобрала парочку, с которых начну. Потом несколько минут потратила на то, чтобы разобраться с ручкой, или как она тут называется. Вот никогда раньше не доводилось писать чернилами. Оказалось, что это не сложно. Только клякс очень легко наставить. Но постараюсь быть аккуратной.

Устроилась удобно за секретером у окна и открыла первый фолиант.

И неожиданно так увлеклась всеми историческими перипетиями, описанными довольно приятным лаконичным но вместе с тем образным языком, что даже не заметила, как пролетел остаток дня и за окном начало темнеть.

Очень интересные сведения я нашла, касающиеся огненных ведьм. Если верить автору, некоему Донато Рэнсарио, историку и исследователю, судя по кратким сведениям в предисловии, возможно, живущему и поныне где-то на севере Арганды, последователи культа тёмного Навия не просто воевали со мне подобными, они целенаправленно разыскивали и преследовали абсолютно всех ведьм. Даже тех, кто никак не проявлял свою ведьмовскую сущность и не пользовался своей силой.

Историк также нашёл сохранившиеся документальные свидетельства того, что девочек насильно забирали из семей ещё до того, как их дар проявлялся. Особенно это касалось огненных. Их буквально насильно отбирали у родителей, врывались ночью в дома и убивали всех, кто пытался отвоевать своё дитя.

Этих малышек никто больше никогда не видел. И никто не знал, что с ними случилось. Никаких костров, сожжений, принародных казней, пыток и обличающих допросов, как было у нас с Инквизицией. Стоило ведьме привлечь внимание культа, и она просто исчезала.

Откинувшись на спинку кресла, я задумчиво смотрю на расцвеченное закатным солнцем небо. Картина рисуется нерадостная. Получается, что последователи культа могли как-то определять наличие ведьмовского дара. Возможно за века это умение они растеряли. Но надеяться на это не стоит. Значит, и меня они могут раскрыть.

Жутко как-то.

Когда дверь позади открывается, я даже не сразу понимаю, что в комнате уже не одна.

– Уже пора ужинать, Бригитта? – спрашиваю, разминая шею.

– Да, ужин скоро накроют, – раздаётся за моей спиной голос принца вместо горничной, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.

И на плечи почти сразу опускаются мужские ладони. Посылая по телу толпу обжигающих мурашек.

– Федерик, – выдыхаю удивлённо, чувствуя, как сердце подскакивает в груди, тревожно сжимаясь. И плевать мне, что на самом деле эти ощущения не имеют ничего общего с реальным состоянием мышечного органа, взволновано колотящегося под клеткой из моих рёбер.

– Я. Или ты ждала кого-то другого? – вкрадчиво спрашивает «муж».

– Кого я могла ждать, кроме вас? – фыркаю нерадостно. – Зачиталась, вот и не заметила, как время прошло.

И даже не продумала, что буду ему говорить. Как буду признаваться. Думала, что успею подготовиться… но вот он пришёл. И я ни черта не готова.

– И о чём же ты читала? – с интересом спрашивает мужчина. И, неожиданно перегнувшись через меня, поднимает открытую на столе передо мной книгу, чтобы посмотреть название. – Хм, нашла что-то интересное?

– Да. Узнала, что последователи культа Тёмного Навия преследовали и похищали ведьм чуть ли не с младенческого возраста, – кивнув, озвучиваю своё главное открытие.

– Да. Этому есть немало свидетельств, – подтверждает мои изыскания Федерик. – Девочкам из знатных семей больше повезло. Их лучше защищали. Но со временем ведьмы становились всё более слабыми и в конце концов просто перестали рождаться. Даже в таких сильных родах, как Мораду. Не только в Арганде, по всему материку и, как потом оказалось, по всему Совваниру.

– Я не понимаю, как это возможно, – забывшись, я оборачиваюсь к мужу. – Если они нужны для равновесия в этом мире, то почему так произошло?

– Этого никто не знает. Маги носят магию в себе, наращивая потенциал на протяжении жизни, и передавая свою силу по наследству. Ведьмы же, сливаясь со своей стихией, черпали силы из окружающего мира. И до сих пор неизвестно, почему сила перестала им служить, – объясняет мне принц, задумчиво склонив голову набок. – Почему это тебя так волнует?

– Я пока не знаю и не понимаю, как это возможно, но мне кажется, что во всём виноваты эти из культа. А, кстати, почему он так называется? Кто этот Навий? Какое-то божество? Помню, вы меня от него тоже грозились защищать.

Понимаю, что таким нехитрым способом тяну время. Да и вопросы задаю, возможно, совсем не те, которые могла бы задавать Анна.

Федерик удивлённо прищуривается, но всё же отвечает. Причём довольно подробно.

– Навий – это один из богов нашего мира. Один из двух сыновей Великой Праматери. Хозяин загробного мира и вечный страж пристанища тёмных тварей Бездны. Чтобы контролировать свои владения ему периодически приходится в Бездну спускаться. И когда он оттуда возвращается, это тёмный и жестокий бог, требующий войн, жертв и кровопролития. И только брат Светлый Явар способен его усмирить и удержать. Считается, что чем сильнее нарушен баланс силы в нашем мире, тем чаще Навию приходится защищать нас от Бездны и становиться Тёмным.

То есть, богиня спасая магическое равновесие своего мира, ещё и о психическом здоровье сына печётся. Это я понять вполне могу. Вот только, если бы она мне ещё инструкций больше выдала. А то забросила, как диверсанта в стан врага, и разбирайся, ведьма, сама.

– Ты так и не ответила на мой вопрос, Анна. Почему это тебя так волнует? Что тебе до ведьм древности? Ты думаешь, что тебя пытались убить из-за их наследия в твоей крови?

Принц обходит меня и прислоняется бедром к столу. Нависает всем своим огромным ростом, ещё и смотрит на меня требовательно и выжидающе.

Меня так и подмывает увести разговор в другую степь. Но это лишь оттянет неизбежное. Пора, Лана. Раз решила сдаваться, то сдавайся.

– Я не знаю. Но у меня есть очень веские основания опасаться последователей этого культа, – признаюсь, собрав в кулак всю свою храбрость. Никогда так не боялась говорить правду. – Дело в том… что я ведьма. Самая настоящая. Огненная. Стала такой после случившегося… и вообще… Я не Анна. Точнее, не совсем она. Только наполовину. Наверное. Мне сложно соразмерять физическую и духовную часть человека.

Лицо Федерика по мере моих путанных объяснений всё больше вытягивается. А меня просто прорывает. Нервное напряжение последних двух дней выплёскивается в слова и сбивчивые фразы, и я всё говорю... говорю... пытаясь донести до него максимум информации, пока бедняга в себя не пришёл.

– Анну убили тогда. Как я поняла, её душу выжгли каким-то тёмным заклинанием. А я… погибла в своём… в другом мире. Моё тело умерло там. И ваша Богиня посчитала, что моя душа очень подходит вашему миру. Потому и предложила мне второй шанс, в обмен на то, что нужно ей. Возможность вернуть ведьм в ваш Совванир. Так я и очутилась в теле бедняжки Анны. Сначала даже ничего не поняла, собирала информацию по крупицам. Потом мне Праматерь приснилась и немного прояснила ситуацию. Но всё равно я почти ничего не знаю о вашем мире. Не потому что не помню. Извините, что обманула, но признаваться мне было страшно. Мне и сейчас страшно, если честно. Но врать больше не могу. И я пойму любую вашу реакцию. Знаю, это всё дико. И то, что мы, не зная друг друга, связаны браком. Я, ктати, спрашивала... Богиня сказала, что он нерасторжим. Но, может, вам какой-то способ развестись известен. Я не собираюсь ничего требовать и навязываться. Надеюсь только, что вы от меня не летальным способом избавляться будете... если будете.

Боже, что я несу? Мне явно пора заткнуться. Судорожно вздохнув, я нерешительно поднимаю глаза на «мужа».

«Муж» всё молчит. И от его тяжёлого немигающего взгляда мне под стол хочется забраться.

– Пожалуйста, скажите уже что-нибудь, – прошу тихо, едва справляясь с желанием истерично заломить руки.

Глава 27

– Не Анна, значит, – наконец произносит Федерик, лишённым эмоций голосом. Но на щеках так и вздымаются желваки, выдавая его чувства. – И кто же ты тогда? Уж точно не юная наивная девчонка, если судить по тому, как быстро тебе удалось и приспособиться и собрать информацию по крупицам. С кем меня Богиня связала без моего ведома и согласия?

Злится. Ожидаемо.

Могу себе представить, как его сейчас штормит. Но ведь держит себя в руках. И это ещё один огромный плюс к достоинствам его высочества.

Даже такой диалог позволяет мне немного расслабиться. И наконец-то собраться. Самое страшное уже позади. Я всё сказала. Открыла свои карты. Этого не изменить. Притворяться больше не нужно. Теперь всё зависит лишь от того, сумею ли я настоящая найти общий язык с тем, кого сегодня уже не единожды представляла своим мужем.

– Если вы меня пытались этим уколоть, то вам это не удалось. Да, мне далеко не восемнадцать, или сколько там было Анне. Но я и не старуха, можете не переживать. Полагаю, что всё же моложе вас, – замечаю таким же ровным тоном, оценивающе пробегаясь вглядом по его высокой, мощной фигуре. – Я стала такой же заложницей ситуации, как и вы. И обзаводиться мужем уж точно не планировала.

– А как же второй шанс, который тебе предложила Богиня? Неужели она не сказала, что к нему ещё и муж прилагается? – язвительно прищуривается Федерик.

– Я этого не помню, если честно, – вздыхаю с досадой. Морщусь невольно: – Всё, что со мной было после смерти там… оно мелькает в памяти очень смутно. Боль, страх, свет, тьма, чей-то голос… Как сон, который с пробуждением забылся. Я помню, что на что-то соглашалась, но не помню на что. Вряд ли на замужество вслепую. Меня безмерно удивила новость о вашем существовании, когда я очнулась. Но даже если согласилась ради возможности жить… чем это хуже женитьбы на ком-то только ради наследника?

Уверенно встречаю его взгляд. Я ни в чём не виновата перед ним, что бы он там себе не думал. И ничего плохого никому не сделала. Анну убили не из-за меня. И она бы всё равно не выжила, независимо от моего решения. Даже то, что я не призналась во всём сразу… никто в здравом уме не решился бы на такие откровения, не убедившись предварительно, что за них не придётся расплачиваться жизнью.

– Ты права. Ничем, – хмуро роняет Федерик. Усмехается саркастично: – И если вспомнить наш утренний разговор, ты была не так уж и против брака со мной. Я определённо слышал твоё согласие быть мне женой.

Вот не пойму на чём он пытается меня подловить. Думает, я врала? Или, что сейчас пойду на попятную? Так я за свои слова отвечаю.

– От своих слов я не отказываюсь, – прищуриваюсь в ответ. – Но «не против» тут ключевое слово, ваше высочество. Когда я во сне с Богиней общалась, она твёрдо заявила, что развода мне не видать. Достоинства мне ваши расписывала, говорила, что душа у вас благородная. И дала мне чётко понять, что только от вас я могу получить то, что хочу. И тут вы. В общем привлекательный и интересный мужчина. И ваше ключевое требование к жене полностью совпадет с моим самым заветным желанием. К чему мне лукавить и нос воротить? Как вы правильно заметили, я не юная и наивная девочка. О большой любви не мечтаю. И знаю, чего хочу.

– И чего же? – подозрительно вскидывает брови принц. Но тут до него доходит: – Постой… моё ключевое требование. Ты наследников имеешь в виду? Ты хочешь от меня детей?

Какая занятная формулировка. Самомнения его высочеству не занимать.

– Я вообще хочу детей. Вы, как их возможный отец, и судя по всему, единственно возможный, меня вполне устраиваете. Дочки у вас прелестные получились, – говорю абсолютно искренне. – В моей прежней жизни я не смогла воплотить свою мечту стать матерью, о чём сильнее всего и жалела перед смертью. А здесь могу. Если выживу, конечно. И если вы не передумали иметь от меня наследников после этого разговора.

И снова принц выпадает в осадок. И смотрит на меня так потрясённо, что мне даже совестно становится. Вот жил себе спокойно, никого не трогал, и тут жена-иномирянка на голову свалилась. Да ещё ведьма.

Не удивлюсь, если мне после сегодняшнего разговора из хозяйских покоев придётся в подвал переехать, или вообще в какую-нибудь темницу.

Может, не нужно было столько правды на него зараз вываливать? Но ведь назад уже не отмотаешь. Смысл жалеть о том, что уже не изменить?

– В твоём мире все женщины такие? – мотнув недоумевающе головой, интересуется Федерик. Но тон уже гораздо менее напряжённый. Отпустило немного беднягу.

– Какие? – приходит моя очередь удивляться.

– Прагматичные. И прямолинейные, – хмыкает он. Иронично. Неужели оттаял?

– Да нет, не все. Разные бывают, – пожимаю плечами. – Думаю, как и в вашем мире. Я просто стараюсь быть честной.

– Угу. Я оценил, – кивает с кривой усмешкой. – Значит, тебе от меня только дети нужны?

И вот чего он возмущается, если сам женился на Анне только ради сыновей?

Я даже не знаю, что на это сказать. Правда, мне и не приходится.

– И ты готова ради этого быть мне женой, – тянет задумчиво Федерик. – Делить со мной постель. Быть хозяйкой в моём доме... Стать матерью моим дочерям…

Чувствуется в его интонациях большое жирное «НО», поэтому я молчу. Лишь смотрю на него выжидающе. Уже даже шея затекла голову задирать. Вымахал же высоченный такой.

– Ты же понимаешь, что я не могу просто поверить тебе на слово? Просто так пустить тебя в свою жизнь, в свою семью, доверить тебе самое ценное, что у меня есть?

– Понимаю, конечно, но не представляю даже, как могу вам что-либо доказать, – признаюсь со вздохом.

– Тебе возможно и не понадобится. Я утром собирался посетить храм, чтобы узнать, не подсунули ли мне самозванку вместо жены. Но, пожалуй, съезжу туда после ужина. Всё равно не усну.

– В храм? Вы храм Праматери имеете в виду? – воодушевляюсь я. Не знаю, что там будет узнавать Федерик, но у меня тоже есть вопросы к местной небожительнице.

– Да. А что? – вновь подозрительно прищуривается его высочество.

– Можно мне с вами?

Я даже умоляющие глазки делаю.

– Зачем? – удивлённо.

– Хочу кое-что спросить у Праматери. Очень важное, – улыбаюсь невинно в ответ.

– Опять о разводе? – скрипнув зубами, сужает глаза Федерик.

На самом деле нет, но... Пожимаю плечами.

– Ну вы же будете смотреть, можно ли от меня избавиться. А мне, что нельзя?

Глава 28

Меня очень усердно попытались оставить дома. Сначала намекнули, что уже поздно, а я, наверное, устала. Пришлось уверить, что сидеть взаперти для меня было совершенно неутомительно. Потом его хмурое высочество заявил мне, что это опасно.

– С вами мне не страшно, – исренне ответила я. – К тому же не верю, что вы открыто туда поедете. И если уж ваши дочери умеют делать такие качественные иллюзии, что никто, кроме вас их не может увидеть, то вам уж точно под силу спрятать одну маленькую ведьму.

Тут Федерику крыть было нечем.

– Ты останешься здесь! – в конце концов приказал он, бросив искать убедительные доводы для меня.

Теперь крыть было нечем мне. Ну не заставлю же я его в самом деле.

– Как скажете, – пожала я плечами, не пряча своего расстройства и разочарования. Какой смысл, если он всё равно эмоции чувствует? – Перед сном помолюсь вашей Богине, может она мне и так приснится. Желаю вам хорошо съездить. Говорят, вечерние прогулки очень полезны. Свежий воздух, всё такое. Правда, не знаю, как с воздухом тут у вас в вашей столице. Мне куда переселяться?

– Переселяться? – непонимающе нахмурился Федерик. – Куда это ты собралась переселяться?

– Я не могу никуда собираться. Я тут у вас на птичьих правах и вообще самозванка. И, если разобраться, то в ваших личных покоях мне не место. Как и в этом доме, наверное. Поэтому я и спрашиваю. Но если вы пока не решили, что со мной делать, то могу подождать вашего возвращения и, собственно, решения. Надолго вы? Далеко этот храм?

И вот понятия не имею, почему он опять зубами начал скрипеть, прожигая меня раздражённым взглядом.

– Хорошо. Я возьму тебя с собой. Пойдём ужинать, – в том же приказном тоне выдал мне «муж», тем самым безмерно удивив. Ещё и руку протянул, чтобы помочь встать.

И мы действительно пошли ужинать. Вдвоём. Точнее вчетвером, как вскоре оказалось. В просторной но довольно уютной столовой на первом этаже за столом уже чинно ждали отца Каталина и Эмелин. Федерик отодвинул мне стул, помог сесть, потом невозмутимо занял место напротив меня. Во главе стола. И кивнул слугам, чтобы те подавали первую смену блюд.

И вот если бы я не призналась во всём перед этим, то с головой выдала бы себя за столом. Не скажу, что столовых приборов было слишком много, но всё-таки гораздо больше, чем я привыкла использовать. И скорее всего я сделала далеко не одну ошибку, потому что не раз ловила на себе удивлённые взгляды девочек. Да и Федерик наблюдал за мной с интересом. Но ничем больше своего отношения к моим манерам не показал. Так что я успокоилась и сосредоточилась на еде. Волнение меня уже отпустило и наконец вернулся здоровый аппетит.

– Я обещал зайти к девочкам. Переоденься для конной поездки и жди меня, – распорядился муж, когда ужин подошёл к концу, и он привёл меня обратно в свои покои.

И вот тут я поняла, что попала.

– Конной? – посмотрела на него с надеждой, что мне послышалось.

– Да. С этим какие-то проблемы?

– Нет. Никаких проблем кроме того, что я коня вживую и вблизи позавчера первый раз увидела, – расстроенно призналась «мужу».

И вот честно я была уверена, что он воспользуется этим предлогом, чтобы всё-таки уехать без меня. Но принц лишь вздохнул тяжело, закрыв на миг глаза.  Будто терпения набираясь.

– Тогда поедешь со мной. Оденься удобно и неброско. Я зайду за тобой, – и ушёл, оставив меня соображать, что в его понимании значит это «удобно и неброско», и как это соотнести с гардеробом, доставшимся мне от Анны.

Звать Бригитту не хотелось. Федерик мне никаких указаний по этому поводу не давал, и я не была уверена, стоит ли служанке знать, что я куда-то с ним уехала. Поэтому пришлось справляться самой, что, с учётом местной моды, не так уж просто. К моему счастью, я смогла найти более-менее приемлемый вариант среди вороха одежды в гардеробной. Этим вариантом оказалось простое платье сизого цвета с минимумом отделки и украшений. И самое главное – со шнуровкой спереди. Возможно, какой-то дорожный вариант.

Осталось лишь снять тот наряд, что на мне.

А вот тут начались проблемы. Потому на нём-то шнуровка сзади.

Как я не изворачивалась, как не выгибалась, всё, чего мне удалось добиться, это слегка распустить тесьму на пояснице. А потом эта гадость взяла и запуталась, заставляя меня чуть ли не рычать от раздражения и бессилия.

И вот время неумолимо истекает. Скоро наверняка придёт Федерик, а я из платья выбраться не могу. Это просто треш какой-то.

Осмотревшись и не найдя ничего острого, чтобы срезать эту пакость, устав пытаться распутать то, чего не вижу, я зло дёргаю проклятый узел.

– Да гори ты синим пламенем! – шиплю в сердцах, топая ногой.

Пальцы внезапно обжигает огнём, и в зеркале, перед которым я стояла боком, отражается яркая вспышка у меня на спине.

– Ай-ай-ай, я же не буквально имела в виду! – запричитав, волчком оборачиваюсь вокруг себя, пытаясь сбить пламя. – Ну сколько можно?! Погасни, я сказала!

– Тебе явно нужно учиться контролировать свою силу, – раздаётся смешок от двери. – Стой на месте, а то спальню нам сожжёшь, – приказывает Федерик. И припечатывает с каким-то особым смаком и иронией. – Ведьма несносная.

Вспыхнув уже от досады, я замираю, поверженно опустив голову. Глупо получилось, ничего не скажешь. Хорошо хоть, что мой огонь меня уже почти не жжёт. А то ходить с ожогом на всю спину мне вот совсем не хочется.

– Почему ты служанку не позвала? – спокойно интересуется «муж», уже как-то буднично гася на мне пламя.

– Не была уверена, можно ли ей знать, что я еду с вами, – признаюсь, прислушиваясь к его действиям.

Мужские пальцы пробегаются по новым прорехам в моей одежде, осторожно поглаживая обнажённую кожу.

Он прав. Силу мне нужно учиться контролировать. Если так и дальше пойдёт, я сожгу всю одежду Анны. А модистка, которую мне утром обещали, кстати, так и не пришла. Наверное, из-за запрета Федерика пускать в дом посторонних.

– После всего, что между нами было, думаю, тебе пора уже прекращать мне выкать. Можешь обращаться на «ты», – явно забавляясь, разрешает его высочество. – А насчёт служанки… Все слуги в моём доме принесли мне магическую клятву верности. Конечно, всё им знать не нужно. Но помощи можешь просить смело.

– Хорошо. Учту, – киваю, прижимая к груди платье, которое теперь уже норовит с меня слететь. – Тогда я её сейчас позову. Вы дадите мне ещё немного времени?

– Не нужно никого звать. Я сам тебе помогу, раз уж пришёл, – неожиданно заявляет Федерик.

– Эм, это не обязательно. Я сама могу дальше, – произношу растерянно, краем глаза наблюдая за мужчиной в зеркале. С чего это он вдруг решил горничную изобразить? И спину мне гладит так задумчиво.

– Утром ты не возражала против моей помощи, – напоминает, поднимая голову. И наши взгляды в отражении встречаются.

Ох, что-то мне жарко становится.

И что ему сказать? Что утром он подкупил меня своей мужской уверенной и бережной заботой? Что заставил вспомнить, как мало я её в своей жизни получала? И сейчас тоже… подкупает.

Вот стоит весь такой строгий. Не определился ещё, как ко мне относиться, не решил, что со мной делать… но при этом без сомнений приходит на помощь и помощь предлагает. И действует на меня так, что мурашки бегут по телу. Те самые. Приятные. Которые у меня уже очень давно никто не вызывал. До него.

– Я выбрала платье, которое теоретически могу надеть самостоятельно. Помощь мне нужна была только с этим. Тут шнуровка сзади, – бормочу растерянно. Так и не определившись с ответом.

– Я вижу. Она сгорела. И на корсете тоже... почти. Нужно запомнить, что тебя опасно злить, – усмехается Федерик. И, не дожидаясь моего согласия, принимается ловко расшнуровывать этот самый корсет. Тем самым избавляя меня от мук выбора.

Ловкие пальцы очень сноровисто справляются со своей задачей. Так, словно он бессчётное количество раз раздевал женщин. И это заставляет задуматься.

– У вас очень умело выходит, – замечаю ровно, снова наблюдая за мужчиной.

– Дай угадаю, твои мысли сейчас опять свернули в сторону моих предполагаемых любовниц? – слышу насмешливое хмыканье.

Хм. Какой догадливый однако.

– Зато ваши мысли для меня полная загадка. Ещё недавно вы на меня рычали. А сейчас поддразниваете и раздеть норовите. И на «ты» разрешаете обращаться.

– А ты этим разрешением не пользуешься.

– Ну-у-у… вы... ты же принц. Особа королевской крови. Я стараюсь быть вежливой и соблюдать... субординацию, – пожимаю плечами.

И платье всё-таки с них сползает. А ещё по мере действий Федерика становится легче дышать. Намного легче. Вот тебе и мягкий корсет.

– Мне потребуется время чтобы перестроиться, – продолжаю, прикрыв глаза от удовольствия. – А насчёт любовниц… мы взрослые люди. К чему лукавить? Ты мужчина и весьма привлекательный. Принц опять же. Уверена, от женщин у тебя отбоя нет. Наверняка так и липнут. Так что хоть кто-то да был. А может, и сейчас есть. Раз с Анной у тебя супружеские отношения не сложились. Я ни в коем случае не осуждаю. Потребности организма никто не отменял.

И в этот момент Федерик наконец снимает с меня эту пыточную штуку.

– О-о-ох, – выдыхаю со стоном наслаждения. – Как же хорошо. Вот зачем ваши женщины эту гадость носят? Это же вредно для здоровья.

– Можешь не носить, – хрипло отзывается его высочество.

А я затылком чувствую его дыхание. Неожиданно... и так волнующе.

– Тогда мне, наверное, нечего будет надеть. У Анны все платья корсет предусматривают, как мне Бригитта сказала, – произношу тихо, едва дыша и прислушиваясь к своим ощущениям.

Облизнув пересохшие губы, сама не замечаю, как склоняю голову вниз и чуточку набок. И лишь спустя несколько секунд начинаю понимать, как это может выглядеть для него. Выдыхаю, ощущая, как покалывает кожу. Но мне хочется, чтобы он коснулся… Так хочется.

– Думаю, в храм я всё же поеду утром, как планировал, – выдаёт неожиданно Федерик за секунду до того, как прижаться губами к моей шее. И за талию притянуть к себе.

– Что? – вздрагиваю я, пытаясь отстраниться. – Как это утром? Почему утром? Нет-нет, я за то, чтобы мы уже сегодня разобрались, кем приходимся друг другу. А то вы… ты и дальше будешь меня неизвестно в чём подозревать. И взаперти держать.

– Ты точно ведьма, – со стоном сжимает меня в своих объятиях «муж». – Ну поехали, раз так.

Глава 29

                                         Федерик

Мерный цокот копыт и тепло желанного женского тела, тесно прижатого ко мне бочком, неплохо умиротворяют. Стоило отъехать от особняка, полностью прикрывшись иллюзией невидимости, и моя жена-незнакомка, сразу притихла, беззастенчиво ухватившись за меня и восторженно рассматривая вечерние улицы Эрсалины.

Её искреннее чистое удовольствие, испытываемое от этой поездки, приятно греет душу. И это неожиданно помогает мне окончательно успокоиться и расслабиться. Наверное хорошо, что уступил и взял её с собой. Теперь это ощущается правильным.

Но красота города, который я уже давно научился любить, и которая сейчас так радует мою спутницу, меня самого оставляет равнодушным.

Мысли вертятся совсем в других сферах.

Эмоции, захлестнувшие меня после услышанного, уже немного схлынули. Слегка отступило и почти непреодолимое желание взять такую манящую и обманчиво-доступную в своей свободе рассуждений лакомую незнакомку, подсунутую мне сводницей Богиней. И разум постепенно становится всё более ясным.

Сложно сказать, в какой именно момент я поверил, что она говорит правду.

Возможно ещё тогда, когда фонтанируя страхом и достойной уважения решимостью, дрожа и запинаясь, призналась мне, что не Анна. Слишком часто я за сегодняшний день думал об этом сам. Сопоставлял несопоставимое. И отчётливо понимал, что с ней что-то не так.

Написал сестре, но ответа пока так и не получил. Полагаю, моё письмо сначала пройдёт тщательную проверку у её супруга, Яргарда Сэйнара, под чьё влияние Тэрэса Аннэлия так безоговорочно переметнулась, отрёкшись от отца и Арганды.

Собирался поехать в храм и увериться сам, что моя жена не самозванка. Но за собственным теперь ещё более усложнившимся расследованием, и срочными делами, щедро отсыпанными мне королём по приезду, вырваться так и не удалось.

А может, это только оправдание для самого себя.

Слишком по вкусу мне пришлись все эти странные и необъяснимые изменения в супруге. Слишком по вкусу пришлась мне сама она вот такая. Захотелось изучить. И распробовать. Никуда ведь не денется от меня.

Но моя жена-незнакомка удивила опять. Открылась мне. И выдала такую правду, которую я уж точно не ожидал услышать. Правду, полностью объясняющую все несостыковки и странности. Но при этом вышибающую землю из-под ног.

Чувствовал, что она не врала.

Вот только поверить и принять, это далеко не одно и то же.

Я слушал взволнованный лепет незнакомки в теле моей жены, ощущал, как она боится, как эмоционально переживает всё, что говорит, понимал, что верю, и каждое её слово всё больше что-то во мне разрушало.

Предполагать вмешательство Богини в спасение Анны, и точно знать, что она в тело моей жены поселила душу из другого мира, слишком разные вещи.

Мною сыграли вслепую. Снова. И от этого до сих пор воротит. Но…

Богиня в своём праве.

Анну убили. Странную, нелепую в своей чудаковатости, немного наивную и глупую, как мне казалось, но в общем-то довольно светлую девочку… убили. Она была моей женой. Я клялся защищать и беречь её.

И не уберёг.

Нужно было не слушать весь этот бредовый лепет про стыд и срам, привезти её в свой дом и закрыть там. Отрезать возможность общаться с Иезеннией. Глядишь, Анна и поумнела бы. Хватило же ей ума пойти против старой вороны и не отказывать мне в консумации брака. По-другому то, что между нами происходило в первую брачную ночь я и назвать не могу.

Нужно было, да.

Я не настоял. Меня коробили и жутко раздражали её эмоции. Не таких ждёшь от молодой жены, которая по своей воле вышла за тебя. Потому и не стал неволить. Позволил жить в королевском дворце, наивно полагая, что эта тихая скромница никуда не влезет. Не в моих правилах принуждать женщину быть со мной. И ломать волю, насилуя душу и тело, тоже… не по мне. Я не отец. И никогда не позволю себе таким быть.

Неужели… он убил Анну? Или этот отморозок Иего? Если культ возродился, и они оба замешаны, то вполне могли.

Но стоит ли вообще верить словам Иезеннии? Старую стерву ведь до сих пор не нашли.

– Как ты поступишь со мной, если Богиня откажется с нами говорить? – вырывает меня из размышлений голос… Анны.

– Мне не обязательно с ней говорить, чтобы узнать то, что я хочу. Но почему ты думаешь, что она откажется? – спрашиваю рассеянно.

– Я не думаю, просто пытаюсь… просчитать все возможные варианты. Откуда мне знать степень её участия в жизни своих чад? – пожимает моя спутница плечами.