Текст книги "Ты жена мне, помнишь?"

Автор книги: Ольга Островская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

А Федерик, Корим и Азим Босвари, Яргард Сэйнар и его жена действительно обсуждали союз королевских домов в борьбе с Орденом, с учётом возможной причастности короля Гельмута. И теперь у меня уже даже сомнений не возникало в том, что у нас с мужем действительно появились союзники.

Но теперь вот королева Анэллия решила присоединиться к нашей дискуссии.

– Почему вы так думаете, ваше величество? – интересуюсь я, когда она садится рядом с сыном и невесткой.

Странная встреча у нас получается. Собрались представители трёх королевских домов Совванира и сидят запросто общаются на ступеньках под статуей Богини. По крайней мере, наша половина компании.

– Может, они её просто в жертву хотели принести, и им требовалось, чтобы Анна добровольно на это пошла? Вот этот тёмный и обманывал Иезеннию. А та свою воспитанницу. – О своих видениях я уже всем рассказала.

– Может и так, – согласно кивает Анэллия. – Но люди часто идут по пути наименьшего сопротивления. Ложь, особенно такая долговременная, вполне может быть раскрыта. Даже случайно. Откуда ему было знать, какую информацию можно прочесть в ведьмовских гримуарах? Гораздо проще, как по мне, сказать… перекрученную версию правды, чтобы управлять этой вашей Иезеннией. Тогда и вероятность, что она добавит каких-то неправдоподобных деталей становилась меньше.

– Ну в общем-то логично, – киваю согласно. – Но зачем тёмным возвращать в Совванир ведьм, если они сами их и уничтожили?

– А если… они не слепо уничтожали, а как-то использовали? А те умирали в результате, – задумчиво прищуривается Мэл. – Ведь что получается, тёмные откуда-то берут свою неправильную, извращённую силу, долголетие…

– Их магия кровавая, завязанная на жертвоприношениях, – делится Тайрэн. – А жертвоприношения тем больше энергии дают, чем сильнее жертва. Это если с магами. Корим делился информацией из записей Рифата. Но тёмные ведь наверняка и ведьм на свои алтари когда-то укладывали. А сила ведьмы…

– В душе и её чувствах, – сипло выдыхаю я. – Своей душой ведьмы сливаются со своими стихиями, напрямую черпая их силу. И многие заклинания тёмных воздействуют именно на душу. Правильно? Душу Анны выжгли.

– Яд, которым отравили Тэрэсу, и тем самым выжгли её душу, тоже изобрели тёмные. Я изучала информацию о нём, – кивает Анэллия.

– Так может, они как-то… крали силу ведьм. Или их души? – боже, я сама не верю, что это произношу. – А потом ведьм не стало. Что-то нарушилось в мировом равновесии и те перестали рождаться.

– А тёмным этой силы теперь не хватает. Вот они и решили вернуть своих жертвенных овечек, – криво усмехается Мэл. – Вполне рабочая версия.

– Я… чувствую, что она… почти верная, – сообщает Рамина. – Чего-то мы не знаем, что-то упускаем, но направление выбрали правильное.

Я тоже что-то такое чувствую, поэтому согласно киваю.

– О чём вы? – слышу голос Федерика над головой. И уже в следующую секунду он садится позади меня, обнимая за талию.

– О мотивах Ордена, – поясняю, повернув голову. И замечаю, что остальные тоже уже пришли к нам. – У нас возникла версия, что они действительно хотели сделать Анну ведьмой, чтобы потом забрать её силу через жертвоприношение.

– Мне не нравится эта версия. Она означает, что ты в гораздо большей опасности, чем была сама Анна. Поскольку уже являешься ведьмой, – мрачно произносит муж. – Ни на секунду теперь не останешься без охраны. –Поднимает взгляд на Корима. – Когда Иего можно будет допросить?

– Уже этим утром. Наши целители погрузили его в целебный сон, чтобы продемонстрировать людям твоего отца, как добросовестно мы лечим этого подонка и даже не пользуемся ситуацией, чтобы получить от него какие-либо сведения, – цинично усмехается тот. – На рассвете его выведут из стазиса. Как только что-то станет известным, я сразу же сообщу.

 А до рассвета уже не так и много осталось. Ночь за всеми этими разговорами как-то незаметно прошла.

– Буду весьма признателен, – кивает Федерик. – Если не возражаете, предлагаю на этом закончить нашу встречу. Нам с женой пора возвращаться в Анжерон. Утром я должен присутствовать на совещании министров, и моё опоздание может вызвать подозрения у отца. – Он поднимается на ноги и протягивает руку мне, чтобы помочь встать. – Благодарю всех, что пришли. Я, признаться, не ожидал, что мне кто-либо протянет руку помощи в сложившейся ситуации.

– Вражда между нашими странами началась с твоего отца, – веско произносит король Яргард. – Сначала он поссорил Сэйнар и Босварию, надеясь под шумок урвать себе кусок побольше, потом попытался с помощью твоей сестры захватить власть в Сэйнаре, не только сломав её судьбу, но и едва не покалечив этим моего сына,  тем самым поставив под угрозу  весь род Сэйнаров. В своей жажде власти он всегда был готов идти по головам, калеча и разрушая. Вмешиваться во внутренние дела Арганды мы не имеем права, доказать вмешательство Гельмута в наши не всегда представлялось возможным, поэтому ему многое сходило с рук. Но сейчас, он перешёл все границы, нарушил нерушимый закон, принятый нашими предками, стал преступником, по сути, и этим сам себя низверг. Поэтому Сэйнар полностью поддерживает тебя, Федерик, как единственно-возможного теперь правителя Арганды.

– Так же, как и Босвария, – согласно кивает Корим.

Глава 65

                                             Федерик

Мы с моей ведьмочкой под новыми личинами уже уходили, когда Анэллия нас догнала и попросила уделить ей минутку. Пришлось немного задержаться.

– Федерик, я хотела извиниться, – произнесла женщина, так похожая на мою сестру внешне. Но не она. Не Тэрэса. – За то, что скрыла от вас правду о смерти сестры. Я-а-а… меньше всего мне хотелось причинить боль её семье. Вам, вашей матери. Мне очень жаль, что стала причиной её страданий.

Не знаю, как бы ответил, раньше. До Ланы. До того, как сам убеждал дарованную мне Богиней женщину, что она не виновата в смерти своей предшественницы и не несёт ответственности за действия убийц. Мою покойную жену мне искренне жаль, я чувствую вину, что не защитил, потребность наказать виновных. Но на этом всё.

Моя ведьмочка мне гораздо ближе и дороже, как бы цинично это не звучало. За столь короткий период она стала нужна мне. Пробралась под кожу, укоренилась в сердце. Оплела своими чарами, своим теплом, своей лаской, нежностью, страстью, искренностью… Не уверен, что смогу теперь без этого обходиться. Точнее, почти уверен, что не смогу.

Она и сейчас стоит рядом и в немой поддержке сжимает мою ладонь, заставляя… любить её ещё сильнее. Впервые в жизни… любить свою женщину и чувствовать, что эта женщина любит меня. Так словно мы всегда были вместе, и всегда будем. Даже осознание того, что я испытываю к ней было таким же естественным, как само чувство. Словно по другому с ней и быть не могло.

Но к той, что заняла место моей сестры, мне сложно относиться столь же непредвзято. Хоть я и понимаю, что несправедлив. Поэтому привычным усилием воли смиряю свои чувства.

– Вам не за что извиняться, – смотрю на неё. – Ваши действия были оправданы и целесообразны. На месте вашего супруга я бы точно так же охранял вашу тайну. Собственно, я уже так делаю в точно такой же ситуации.

Заставляю себя внимательно изучить это лицо, прочувствовать её эмоции. Принять тот факт, что Тэрэсы уже давно нет. У Анэллии и мимика другая и взгляд. Но главное – у неё душа другая. Моя сестра, искалеченная внутренне и сломленная тираном отцом, никогда не была настолько цельной, светлой… доброй и сострадательной. Настолько искренней. И никогда бы не смогла такой стать, как бы матери ни хотелось думать иначе. Выбор Богини мне понятен.

– Если бы не клятвы… Вы считаете нужно сказать вашей матери? – с волнением и сочувствием хмурит тонкие брови Нэлли. Так к ней обращаются супруг и сын, мой родной племянник Тайрэн. Достойный мужчина из него вырос.

Мама… Не уверен, что она сможет пережить такой удар. Уже то, что дочь в одночасье перестала с ней общаться, сильно ранило её. А если узнает… Нужно ли это? Иногда правду лучше не знать. И милосердней не говорить.

– Пока что точно нет. Отец имеет на неё слишком большое влияние. Я подумаю о том, как лучше поступить. Но позже, когда всё решится.

Анэллия понимающе кивает.

Больше нам и нечего сказать друг другу. К ней уже идёт Яргард. А мы с Анной всё-таки уходим. Время близится к рассвету. Пора вернуть свою ведьмочку в безопасность Анжерона, а самому заняться делами.

Если Босвари уже утром удастся выбить из Иего нужную информацию, а Дэмиэно найдёт ей весомые подтверждения в особняке Веласко, в который должен был уже проникнуть этой ночью, возможно, уже завтра я стану тем самым сыном, которым меня считает родной отец. Тем, кто свергнет его, совершив военный переворот.

В любом случае это уже неизбежно.

Если только до меня не доберутся раньше.

Но сейчас я, как никогда, готов драться до последнего. Есть ради кого. Жизнь никогда ещё не была для меня так ценна, а будущее так желанно. Ради своих любимых девочек, которых стало на одну больше, ради того, чтобы моя ведьмочка могла не бояться, что тёмные придут за ней, или нашими дочерями, я смету эту тёмную гниль с лица земли. По-другому и быть не может. Особенно с той поддержкой, которую мне готовы оказать Босвари и Сэйнары.

К их военной помощи я собираюсь прибегнуть только в крайнем случае, у меня хватает собственных людей, большинство боевых магов Арганды на моей стороне и две трети офицеров нашей армии отдадут своим подчинённым приказ биться на моей стороне, если понадобится. Как только я докажу, что король Гельмут действительно стал адептом запрещённого культа.

Но мне мало свергнуть отца, наказав его за все преступления. Мне нужно попутно уничтожить Орден Тёмного Навия. Моя жена права в том, что отец не является главой тёмных. Такое невозможно было бы скрыть. Если я ударю раньше времени, эти мрази опять залягут на дно. Действовать надо так, чтобы вычистить всю грязь одним махом.

– Всё в порядке? – тихо спрашивает Анна, привлекая моё внимание. – Вы договорились?

– Да, – киваю.

Она бросает на меня внимательный взгляд. Закусывает пухлую губу. Хорошо, что я могу видеть её настоящий облик под иллюзиями. И чувствовать её эмоции, в которых сейчас преобладает лёгкий внутренний раздрай. Словно Анна не знает, как подступиться с каким-то вопросом. Несвойственная для моей ведьмочки нерешительность.

– Что-то хочешь спросить? – прихожу ей на помощь.

– Хочу. Про твою сестру, – хмурится. – Как ты? После того, как узнал…

Как я? Сложно понять. Ещё сложнее ответить. Я не привык таким делиться, никогда не мог, и это лишь усугубилось по мере освоения моего дара. Вместе с умением ставить эмпатические блоки приходит и другая его сторона – замкнутость. Слишком хорошо я знаю, как можно играть на человеческих эмоциях, как можно манипулировать чувствами. Зачем кому-либо давать такое оружие против себя?

Но с моей Анной-Ланой всё иначе. Мне настолько приятно чувствовать её, пить её эмоции, настолько хорошо от её ласки и заботы, что хочется ещё и ещё. И я сам не замечаю, как открываюсь с ней всё больше.

– Если бы не твои догадки, которые меня подготовили к этой… правде, мне было бы гораздо… сложнее, – признаюсь. – Я скорблю по сестре. Или, возможно, по памяти о той, кем она была в моём далёком детстве. Но не испытываю ненависти к той, что её заменила.

Анна понимающе кивает. Хмурится задумчиво. И сама не замечает, что при этом гладит мою руку. Моя ласковая кошечка.

– А ты как? – притягивю её ближе. Обнимаю за талию, прижимая к своему боку.

– Я… очень рада, что эта встреча состоялась, – она обнимает в ответ. Так просто и естественно. – И благодарна, что ты согласился взять меня с собой. Иначе, я бы не обрела родственную душу. Спасибо тебе.

– И тебе, – улыбаюсь, целуя в макушку.

Так мы и идём дальше. Впереди загорается зарницей горизонт, золотя крыши домов рассветными лучами. И сердце странно щемит неясными тревожными предчувствиями. Впереди неизбежный бой. Я сомневаюсь, что он будет лёгким. Но победоносным для меня он быть обязан.

У меня заблаговременно приготовлены все разрешения, соответствующие нашим личинам, так что с порталами задержек не происходит. И уже через час с лишним мы ступаем на смотровую площадку портальной башни Анжерона.

Анна после бессонной ночи выглядит такой милой и беззащитной, что хочется сгрести её в охапку и рухнуть вместе в кровать, чтобы не выбираться оттуда пару суток. И любить её до беспамятства, спать и снова любить. Жаль, что сегодня это лишь несбыточное желание. Время поджимает.

Ещё час у меня уходит на то, чтобы переодеться в наших покоях, попрощаться с сонно-наблюдающей за мной женой, проверить посты, защитную магическую сеть замка и переговорить с Рэймандо и Кахиром. И вот приходит время отправляться в столицу. Поскольку еду я туда с официальным визитом, приходится отказаться от личного портала и, взяв с собой несколько надёжных людей сопровождения, выдвинуться к стационарному переходу конным отрядом.

Дорога проходит без происшествий. Столица встречает меня обычной утренней суетой. Люди живут своей жизнью. А моя вплотную подошла к своему переломному моменту.

В королевском дворце царит гнетущая атмосфера, ставшая особенно ощутимой за последние дни. Но поединок Корима Босвари с Иего Вэласко, хотя бы отвлёк внимание отца от моей персоны, дав немного больше свободы действий.

Жестом велев своим сопровождающим рассредоточиться по дворцу и контролировать ситуацию, я направляюсь в кабинет отца. И уже в приёмной начинаю подозревать что-то неладное. Гийома нет, хотя его стол выглядит так, будто секретарь вышел всего на минутку. Лежат документы, печати, почтовый футляр, на некоторых ящиках нет охранок… Никогда не поверю, что педантичный и преданный помощник короля Гельмута, верой и правдой служивший ему столько лет, оставил всё это без присмотра.

Нахмурившись, я подхожу к двери кабинета. Поднимаю руку, чтобы постучать, но так и не доношу до деревянного полотна. По нему пробегает знакомая рябь защитных заклинаний. Отца здесь нет.

– Охрана, – рявкаю я достаточно громко, чтобы услышали гвардейцы на посту за дверью приёмной.

Те реагируют довольно быстро. И уже через минуту передо мной навытяжку стоят два гвардейца.

– Почему королевский секретарь оставил своё рабочее место без присмотра? – требовательно смотрю на вояк.

– Не можем знать, ваше высочество, – в один голос докладывают они.

– Когда и куда он ушёл?

– Около получаса назад. Спешил. Куда, не сказал, – слышу совсем уж странный ответ.

– Его величество тут сегодня был?

– Никак нет, ваше высочество.

Чувствуя, как всё сильнее поднимается внутри чувство тревоги, снова подхожу к столу секретаря, чтобы попытаться найти причину его ухода. Взгляд снова цепляется за почтовый футляр. Под ним клочок бумаги. И что-то написано.

Проведя рукой над вещицей, чтобы не нарваться на какие-нибудь охранки, отодвигаю пальцем футляр. И читаю одно единственное слово, написанное коряво, но вполне узнаваемым почерком.

«Помоги».

Что-то с отцом.

– Гвардейцев к покоям его величества. И лекаря, – приказываю я на ходу, стремительно покидая приёмную.

По пути проворачиваю на пальце перстень, обратно вызывая к себе своих людей. Они найдут по маяку.

Проходя мимо зала совещаний, где должен был сегодня состояться совет, встречаю герцога Гуалтиеро, министра финансов.

– Ваше высочество, заседание переносится? Гийом не предоставил нам материалы для ознакомления… – начинает он.

– Пока не знаю, герцог. Ни короля, ни его секретаря нет на рабочем месте, а на столе Гийома записка от его величества с просьбой помощи, – сообщаю, не останавливаясь. – Я собираюсь проверить, что случилось, а вы предупредите остальных, что начало откладывается.

Герцог что-то пытается ещё у меня спросить, но я уже не слушаю, заметив идущих навстречу Дарио и Михеля, своих людей. Махнув им рукой, сворачиваю к жилому крылу.

Больше никто меня не пытается задержать, так что вскоре я уже подхожу к личным покоям короля. И никого не вижу на посту у его двери. Впрочем, как и во всём крыле

– Михель, свяжись с герцогом Орсино, спроси, кто отдал приказ его гвардейцам покинуть свои посты в королевском крыле. Дарио, за мной, – велю на всякий случай активируя дополнительные щиты.

Охранный периметр королевских апартаментов незамкнут, словно отец кого-то ждёт.

В тот момент, когда я толкаю дверь и переступаю порог, чувствую сигнал почтового футляра на поясе. Но глаза цепляются за сидящего на софе в гостиной старого секретаря, а в груди разливается такая давящая тяжесть, будто кто-то сердце в кулаке сжимает.

– Гийом, – окликаю помощника отца. – Что случилось?

Мне почему-то становится тяжело дышать. И зрение слегка туманится.

– Ваше высочество, – сипло шелестит секретарь в ответ. Поворачивает голову и поднимает на меня воспалённые глаза. Сжимает перепачканные в чём-то буром руки. По мертвенно-бледному лицу пробегает мучительная судорога. – Хорошо… хорошо, что вы пришли. Его величество… умер.

Что? Как? Неверяще веду головой из стороны в сторону, пытаясь как-то переварить эту новость… Но не получается. Умер? Почему умер? Он не мог умереть…

Чувствуя себя так, будто меня оглушили чем-то, я окидываю мутным взглядом комнату. В ней больше никого. И глаза сами прикипают к двери спальни. Он там. Да. Должен быть там.

Словно в тумане, я шагаю к этой двери. Шаг за шагом. Меня тянет к ней, так сильно, что сопротивляться нет сил. Я должен зайти и увидеть.

Ладонь ложится на белую резную поверхность, толкая. И в этот миг почему-то вспоминаются руки Гийома. Выпачканные… в крови. Теперь я понимаю это. Дверь открывается. Позади слышатся какой-то странный звук. Надо обернуться. Надо… Но тело уже действует само по себе, будто ведомая кем-то… марионетка. Я переступаю порог, не в силах отвести взгляд от жуткой и дикой в своей нереальности картины.

На полу прямо передо мной в огромной сложной пентаграмме в луже крови лежит распростёртое обнажённое тело моего отца, короля Гельмута Сиродаса Арганди, расписанное кровавыми росчерками. Тиски на сердце сжимаются сильнее, перед глазами всё темнеет. Я пытаюсь рвануться назад, ударить хотя бы вслепую, уйти из-под невидимого удара… но даже пошевелиться не могу, скованный по рукам и ногам кровавыми оковами ритуальной тёмной магии. В груди словно дыра образуется, затягивая меня всё глубже.

Но я не могу сдаться. Не имею права. Я должен сопротивляться. Должен… Должен… Должен…

– Я знал, что ваша воля сильна, ваше высочество, – звучит позади меня смутно знакомый голос. – Но сопротивляться тому, что соткано на родственной крови, даже вы не сможете.

Глава 66

Когда Федерик ушёл, я решила прилечь и хотя бы немного поспать. Бессонная ночь давала о себе знать, глаза буквально слипались и голова ощущалась так, будто ватой набита. Ничего наподобие кофе в этом мире мне пока не попадалось, да и не нашла я веских причин отказывать своему организму в отдыхе. Ясная голова никогда не помешает.

Однако вместо отдыха сон принёс мне давящую тяжесть тревоги и жуткие сновидения. В них я то бегала по какому-то мрачному подземелью в поиске выхода, то пыталась стащить с Федерика, выглядящего, как застывшая статуя, какую-то чёрную паутину. А она рвалась в моих руках, брызгая кровью, заляпывая нас обоих. Я умоляла мужа очнуться. Как безумная, всё рвала эти нити, а они возникали обратно. Словно живые, оплетали его всё сильнее, пока почти не покрыли полностью, удавкой затягиваясь на его шее. Именно в этот момент я и проснулась с криком, задыхаясь от ужаса.

Страх за Федерика сковал мою душу такими тисками, что в глазах темнело. Кубарем скатившись с кровати, я сразу бросилась к столику, на котором оставила почтовый футляр. И дрожащей рукой написала на клочке бумаги предупреждение мужу, что ему, возможно, угрожает опасность, ловушка тёмных магов, что-то кровавое и сковывающее волю. И сразу же сунула записку в футляр, молясь богам всех миров, чтобы уберегли любимого от беды.

Он не ответил. Ни через пять минут, ни через десять…

Прошло уже почти два часа, а ответа до сих пор нет. За это время, я извелась настолько, что сердце в груди, кажется, вот-вот остановится. От страха даже дышать больно.

Спускаться к завтраку я отказалась. Бриггита передала близняшкам и её величеству, что мне немного нездоровится с утра. Не хотелось их пугать ни своим безумным видом, ни эмоциями.

От завтрака в покои я тоже отказалась. Кусок в горло не полезет.

Не до еды сейчас.

Душа не на месте. Так страшно мне ещё ни в одной жизни не было.

Что с ним? Почему не отвечает ни мне, ни Рэймандо? Безопасник Федерика, правда, немного меня успокоил, сообщив, что его люди, поехавшие с принцем, на связь выходят и уверяют, что с его высочеством всё в порядке.

Но не верю я. Чувствую, что случилось что-то очень плохое. Иначе… он бы ответил сам.

И увидеть ничего не получается. Как я не пытаюсь.

Из мрачных мыслей меня вырывает тихий стук. Отвернувшись от окна, через которое я уже минут пятнадцать пялюсь на замковые ворота, вижу, как открывается дверь.

– Ваше высочество, можно? – появляется в проёме плечистая фигура Рэймандо.

– Да, – я тут же бросаюсь к нему. – Что-то узнали? Он написал вам?

– Написал, – кивает безопасник. Сводит хмуро густые брови: – Сообщил, что возвращается в Анжерон. И велел передать, что хочет, чтобы вы встретили его во внутреннем дворе. Он скоро будет здесь.

– Встретить? Да, конечно. Я сейчас спущусь, – киваю растерянно. Почему вместо облегчения, я чувствую, что тревога становится ещё сильнее?

– Позвольте, я вас проведу, – учтиво предлагает мне локоть Рэймандо.

– Благодарю, – охотно принимаю его помощь. Своим ногам я сейчас не доверяю. Что-то плохо мне. Сердце болит. А вроде бы молодая.

К тому моменту, как мы спускаемся во двор и занимаем позицию на ступеньках напротив ворот, часовые на стенах как раз подают сигнал, что к замку приближается конный отряд.

– Дан Рэймандо, а вы не знаете, почему мой муж захотел, чтобы только я его встретила? – спрашиваю тихо.

– Не знаю, ваше высочество, – качает головой безопасник. Поджимает губы. – Он не объяснил. Вы хорошо себя чувствуете? Выглядите…

– Плохо? Знаю. Потому что мне плохо. И почему-то очень страшно, – признаюсь, чувствуя потребность поделиться своими опасениями хоть с кем-то. – Мне приснился кошмар, в котором я видела, как моего мужа оплетает какая-то кроваво-чёрная паутина. Я не могла её снять, сдирала целыми ошмётками, и ничего не получалось. А он стоял, как бесчувственная статуя, и даже не шевелился. Мне кажется, что случилось что-то ужасное.

– Возможно, вы просто перенервничали, – осторожно замечает Рэймандо. – Это мог быть просто сон. Мне точно написал его высочество. Это его почерк. И письмо пришло с его личного почтового футляра.

– Может, он просто не сказал? – шепчу.

Я буду счастлива, если окажется, что это действительно просто сон. Только вся моя ведьмовская сущность, все мои инстинкты кричат, что сон это был непростой.

– Может. В любом случае, скоро узнаем.

Я согласно киваю. Но уже через минуту замечаю, как Рэймандо подаёт какой-то сигнал своим людям, и во дворе появляется больше боевиков. Ещё через пару минут к нам присоединяется и дан Кахир, а на стенах начинается какие-то странные перемещения. Словно к бою готовятся. Это из-за моих слов?

Однако вскоре до моего слуха долетает стук копыт по мостовой, заставляя забыть обо всём. И раздаётся громкий окрик:

– Открыть ворота. Его высочество прибыл.

Боже, наконец-то.

Сжимая руки на груди, я до рези в глазах всматриваюсь в открывающийся проём. И Федерика замечаю сразу. Он едет впереди, во главе отряда, как всегда. Бесстрастное лицо кажется мне бледным, и тени под глазами залегли. Губы сжаты в мрачную линию.

За ним едет отряд значительно больше того, который я видела утром из окна. Помимо знакомых лиц, ещё несколько мрачных мужчин в одинаковых тёмных камзолах.

Рядом напрягается Рэймандо, недовольно присматриваясь к незнакомцам. Дан Кахир тоже хищно подбирается, становясь ближе ко мне.

А Федерик тем временем спешивается напротив ступенек. Оборачивается к нам. Находит меня взглядом. И я, уже было дёрнувшись бежать к нему, испуганно замираю, всматриваясь в любимые глаза… словно в чужие. Они холодные, пустые… мёртвые… И лицо лишено каких-либо эмоций.

Может, это не он? Может… иллюзия?

Я ведь могу увидеть, если захочу. Могу понять. Должна...

Глаза начинает жечь невыплаканными слезами. Пламя в груди вздымается, покалывая кожу, норовя вырваться из-под контроля. Но я смотрю. В упор. Так внимательно, как никогда в жизни. Вслушиваюсь в себя, в пространство вокруг, в Его дыхание, в биение Его сердца. И постепенно начинаю замечать то, что так испугало меня во сне. Чёрную с багровым отливом паутину, жуткую вязь тёмного заклятия, опутавшую моего любимого человека. Это не иллюзия, это действительно он. Только… под воздействием какой-то дряни.

Нет. Нет! Только не это! Богиня, пожалуйста, помоги. Подскажи, что делать?

– Федерик, что с тобой? – шепчу, заставляя себя снова посмотреть в лишённые жизни глаза. Полностью отпуская на волю свой дар, ныряю в себя ещё глубже, чтобы увидеть, понять, найти выход.

И на долю мгновения мне кажется, что в глазах мужа мелькает тень нечеловеческого страдания. Но он отворачивается, обводит тёмным взглядом весь двор, спешившихся боевиков.

– Сегодня был убит король, – провозглашает громко. Поднимает руку, указывая на меня пальцем: – И эта женщина виновата в его смерти. Арестовать её.

Глава 67

Нет. Он не мог этого сказать. Не мог… Так ударить… Предать.

Это не он. За него говорит эта тёмная дрянь.

– Федерик, посмотри на меня, прошу, – шагаю к нему. – Пожалуйста.

Но меня тут же перехватывает за руку Рэймандо и неожиданно задвигает себе за спину. Рядом с безопасником становится и дан Кахир.

– Ваше высочество, следуя вашему же приказу, я требую, чтобы вы подтвердили свою личность, – обращается начальник гарнизона к Федерику.

А рядом с моим мужем уже стоят те незнакомцы в чёрном, которые приехали вместе с ним Смотрят на меня. Жадно, изучающе. И я теперь отчётливо вижу тьму, клубящуюся вокруг этих фигур, искажающую человеческие черты, тянущую ко мне свои щупальца. За мной пришёл Орден Тёмного Навия, как приходили раньше, века назад, за другими ведьмами.

– Подтвердить личность? – переспрашивает мой супруг, поднимая равнодушный взгляд на своего преданного соратника. – Разумеется.

Поднимает вверх ладони, на которых проступают светящиеся узоры, и по двору прокатывается ощутимая, почти сбивающая с ног волна магии.

– Я Федерик Иссая Арганди, – наполненным силой голосом произносит он, – с сегодняшнего дня законный правитель Арганды, приказываю защитникам Анжерона и всем, кто приносил мне клятву верности, сложить оружие и преклонить колени. Сейчас же! Не препятствовать аресту!

С каждым словом символы на его ладонях пылают всё сильнее, над головой образуется что-то весьма напоминающее светящуюся корону. И всех нас, будто бетонной плитой, придавливает тяжестью приказа истинного короля. Вздрагивает Рэймандо, опуская голову. Горбится дан Кахир. И со всех сторон начинают доноситься звуки роняемого оружия. Боевые маги и воины Анжерона один за одним опускаются на колени перед своим правителем.

Мои защитники сдаются последние. Опускаются на колени, оставляя меня беззащитной. Смиряясь с волей своего монарха.

И в тот же миг, меня словно толкает что-то в солнечное сплетение, заставляя покачнуться. Я даже не успеваю заметить, от кого прилетает этот удар. И тёмные тут же устремляются ко мне.

Они всё правильно рассчитали. Никто не посмеет ослушаться прямого приказа короля. Тем более, ради той, кого обвиняют в смерти предыдущего.

Вот только я никому ни в чём не клялась. И притворяться покорной овечкой, идущей на заклание, точно не собираюсь. Если бы меня действительно хотели просто арестовать и заключить под стражу, пока идёт следствие, я бы не стала усугублять своё положение. Но они пришли за мной не для этого. Они посмели обернуть против меня того, кого я люблю всем сердцем. Посмели заклясть его своей гадской тьмой. Убью тварей.

Огонь вспыхивает на моих руках раньше, чем я их поднимаю. Мы со стихией сейчас едины. Моя боль и её ярость слились в одно, превращаясь в неудержимое пламя, ревущее вокруг меня. В нём, как хлипкая паутина, сгорают все оглушаюшие заклинания, которыми меня пытаются атаковать.

– Стоять! – шиплю яростно, выпуская в двоих самых борзых тёмных струи огня. Я очень стараюсь не задеть Рэймандо с Кахиром. Как бы ни было мне обидно, они не виноваты в том, что происходит. Они Федерику верны, а не мне.

Один из наступающих успевает вскинуть переливающийся тьмой щит, зато второй вспыхивает факелом и с воем бросается прочь.

– Федерик, очнись! Это не ты! Борись с тьмой, слышишь?! – зову мужа, отступая вверх по ступенькам и держа вокруг огненный щит. И не обращаю внимания на то, как ошарашенно и даже испуганно все на меня теперь смотрят. – Любимый, пожалуйста, услышь меня. Тебя подчинили тёмной магией, борись с этим!

По его лицу пробегает мучительная судорога. Руки сжимаются в кулаки.

У меня получается. Он слышит. Ведь между нами есть связь. Крепкая, обоюдная, подпитанная взаимными чувствами. Такую не заглушить даже тёмной магией. Мы одно целое.

– Федерик! – кричу я, чувствуя, как немеют мышцы и начинает туманиться зрение. Тянусь к мужу всем своим существом. Пытаясь пламенем своей души выжечь ту мерзость, что удавкой затянулась на его горле.

Федерик, зарычав, хватается за голову. Шатаясь, отступает назад. Из-под носа начинает хлестать кровь, заливая лицо.

– Я должен… – хрипит, оседая на землю. – Должен… Должен…

Рэймандо, вскакивает на ноги, бросаясь к другу. Кахир же разворачивается ко мне, и на кончиках его пальцев угрожающе искрят нити заклинаний. Видимо, посчитал, что я мужа как-то убиваю. Никто из магов не видит то, что вижу я. А то что видят, после прозвучавшего от Федерика обвинения и приказа, выглядит не очень хорошо.

Плевать. Главное сейчас, вытащить его самого.

Ну же! Давай! Очнись! Ты нужен мне!

Нечеловеческим усилием воли посылаю по связывающим нас нитям брачной связи ещё больше своей силы. Она вспыхивает вокруг Федерика, упавшего навзничь, огненным коконом, не причиняя вреда, но выжигая дотла тёмные плетения. Ни с кем другим бы так, наверное, не получилось.

Но моя собственная защита тем временем ослабевает, тело всё больше немеет. А тёмные наступают, тесня меня всё дальше от мужа. Мой огненный щит становится всё более хлипким, уже едва справляясь с атакующими заклинаниями, а сил на то, чтобы ударить в ответ и вовсе не осталось.  Чем враги и пользуются.