Текст книги "Ты жена мне, помнишь?"

Автор книги: Ольга Островская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– Ты о нём ничего не можешь больше сказать? – осторожно интересуется муж, даже не думая отпускать.

– Я видела это всё нечётким… словно тени, силуэты. Смазанные и частично скрытые от меня. Больше на эмоциях и ощущениях информацию воспринимала. Поэтому многого сказать не могу. Мне показалось, он далеко не молод. Безумно силён. От его тёмной энергетики мне до сих пор дурно.

Произнеся это, я замираю, осознав, что частично из-за остатков энергетики тёмного мага, и из-за эманаций смерти в коридоре мне так жутко и тяжело тут находиться.

– Нам нужно разобраться, что они тут искали, – сипло озвучиваю очевидный вывод. – Давай, пойдём уже в этот архив.

Мне очень, о-о-очень нужно узнать, в каком ритуале эти мрази хотели использовать Анну. Может… может её вовсе и не король убил. Может, её для ритуала похитили, а она как-то сбежала? В замке вполне могут быть какие-то намёки.

В голове мелькает смутная мысль, что одинокая затюканная девочка, которой наверняка даже не позволяли нормальное общение с людьми, чтобы лишнего себе не надумала, вполне могла вести какой-нибудь дневник. Чтобы хоть где-то выплёскивать свои мысли и эмоции.

Стоит об этом подумать, и я чувствую, что на верном пути. Дневник должен быть. Надо потом после архива наведаться в её комнату и найти его.

– Ты права, пойдём в архив, только сначала я отправлю Рэймандо приказ обыскать замок, – соглашается со мной Федерик. – Если Иезенния действительно здесь, её нужно отыскать.

Тут с ним не поспоришь. Поэтому я лишь киваю, отстраняясь и позволяя мужу отстегнуть от пояса тот самый почтовый футляр, с незнанием которого я так спалилась в день нашего знакомства.

Написав на маленьком клочке бумаги и отправив распоряжение своему безопаснику, муж сам увлекает меня к двери архива. И вскоре мы уже вместе по уши увязаем в изучении хранящихся в нём материалов. И их оказывается довольно много. Ещё и без какой-либо чёткой системы в том, где что расположено. Дневники, биографии, генеалогическое древо с пояснением в виде огромного фолианта, содержащего информацию обо всех представителях рода Мораду. Целые многотомные жизнеописания выдающихся представителей этой семьи. Магические гримуары, вызвавшие особый интерес у моего мужа. Сборники рецептов по зельеварению. И просто всевозможная деловая документация всего рода.

И всё это на многочисленных полках, выстроившихся вдоль каменных стен.

Чтобы изучить такую прорву всего и найти нужную мне информацию, вероятно, придётся просидеть тут не один день. И где же искать те самые ведьмовские гримуары, мысли о которых навеял мне замок? Магические ведь есть, уже нашли. А ведьмовские должны быть отдельно, наверное. Или я сама себе их придумала?

Задумавшись, не замечаю, как подхожу к высокому и узкому стеллажику, заваленному свитками. Притом подхожу уже не первый раз. Что-то притягивает меня сюда. А что, непонятно. Ну не любовная же поэзия в самом деле. Мы с Федериком уже просмотрели несколько штук, и я, честно говоря очень удивилась содержанию. В этих свитках хранятся поэмы и баллады одного из предков Анны, некоего Давида, который подписывался никому неизвестным Бардом, погибающим в оковах чести и долга. Наверное, семья не одобрила страсть бедолаги к поэзии, вот он и строчил в стол. Кстати, произведения у него получались довольно красивые и романтичные. Плавные, лирические, цепляющие за душу. И отнюдь не ханжеские, скорее совсем наоборот. Этот давно почивший трубадур явно знал толк в том, как поэтично и образно описать муки и наслаждения любви.

Странно только, что его творчество тут хранится, а не в библиотеке. И странно то, что я вот уже четвёртый раз подхожу к этому стеллажу, вместо того, чтобы искать нужную мне информацию о ведьмах рода Мораду. Может в этих свитках есть какие-то важные упоминания?

– Федерик, как думаешь, ничего страшного не случится, если я возьму несколько свитков с собой, чтобы почитать на досуге? – окликаю мужа, закопавшегося в очередное жизнеописание. Провожу пальцами по золотому набалдашнику, венчающему деревянный держатель одного из свитков. И внезапно палец обжигает болью. Укололась обо что-то.

Поморщившись отдёргиваю руку, рассматривая каплю крови, выступившую на подушечке указательного пальца.

– Думаю, ничего. Ты же сама сказала, что ведьмовская защита замка признала тебя за хозяйку, – отвечает благоверный, мазнув по мне внимательным взглядом. – Всё в порядке? – вопросительно вскидывает бровь.

– Да, укололась просто, – улыбаюсь успокаивающе.

Муж хмурится, выравниваясь. Кажется, хочет что-то сказать. Но отвлекается на свой почтовый футляр.

– Иезеннию нигде не нашли пока. Рэймандо говорит, что нужно больше людей. Замок большой. Надавили на слуг, и те подтвердили, что она вчера утром тут была. Но с ней никого не видели. И куда старуха делась потом, тоже никто не знает, само собой, – сообщает мне Федерик.

Кивнув, я опускаю задумчиво взгляд и тут замечаю, как падает капля моей крови на пол. Медленно и плавно, как в замедленной сьёмке. Какая-то слишком яркая и алая, она будто светится. И как только соприкасается с камнем, на нём вспыхивают странные светящиеся линии… целый узор, замысловатый и ажурный. Растущий и бегущий по полу странными дорожками. Похожий на заклинания, которые я уже не раз видела. Но напитанный совершенно другой силой. Близкой и родственной мне.

– Федерик, я, кажется, что-то нашла. Случайно… а может и нет.

Глава 44

Вот хорошо, что я не сама поехала. Без Федерика все эти светящиеся узоры на полу для меня так и остались бы всего лишь светящимися узорами. Всё-таки ведьма я необразованная. И даже если бы интуитивно поняла, что делать, то либо потратила бы уйму времени, либо что-нибудь снова сожгла.

– Тайник должен быть здесь, – уверенно сообщает мой супруг, расчистив проход к стене в ближайшем от того самого стеллажа с поэмами углу.

– И как его открыть? – заглядываю я из-за его спины, обойдя отодвинутые в сторону ящики.

– Сейчас разберёмся. Вполне возможно, что тебе опять придётся своей кровью жертвовать. Раз уж все эти ведьмовские плетения на неё завязаны, – задумчиво изрекает Федерик, изучая эти самые плетения, проступающие на стене. – Смотри, как они на твоё присутствие реагируют. Как живые.

– Угу. Если бы я их ещё понимала, – вздыхаю с досадой. Терпеть не могу чувствовать себя неучем.

Облизнув пересохшие губы, сжимаю странно зудящие пальцы в кулаки. Хочется уже поскорее добраться до содержимого этого тайника. И раздражает тот факт, что сама я бы с этим никак не справилась.

– Я тоже в них далеко не всё понимаю, – явно уловив мои эмоции, уверяет муж. – Они сильно отличаются от классических, используемых в магии. Со временем научишься читать и понимать. Если не найдём тут учебников по ведовству, я найму тебе лучших наставников, изучишь приёмы классической магии, и мы вместе придумаем, как приспособить их к твоей смешанной силе. И будем искать информацию дальше. В конце концов, не только в роду Мораду были ведьмы. И не только в Арганде.

Он прав, конечно. Раскисать, действительно, нечего. У меня вся жизнь впереди. Если никаким тёмным не позволю её укоротить. Успеется ещё всё изучить и понять.

Без моей крови действительно не обходится.

Скрупулёзно всё изучив, Федерик объясняет мне, куда нужно ткнуть порезанным пальцем, чтобы тайник открылся. И вскоре фрагмент стены перед нами сначала немного проваливается внутрь, а потом и вовсе отъезжает в сторону, скрипя скрытыми механизмами. Открывая нашим взглядам глубокую нишу с деревянными полками. И на них… книги. Под мерцающим магическим куполом. Древние даже на вид. И разящие такой мощной энергетикой, что у меня волосы дыбом поднимаются на затылке, и мурашки бегут по всему телу.

Громадные фолианты, закрытые на настоящие замки, которые то ли охраняют, то ли… сдерживают. Такие манящие, обещающие огромные знания и силу. Обещая невероятные возможности. Мне, своей новой хозяйке.

Мой взгляд, как прикованный, скользит по кожаным переплётам, сознание дурманится острым желанием немедленно прикоснуться, поделиться своей кровью и зачерпнуть из этого кладезя всё что, смогу. И я сама не замечаю, как шаг за шагом подхожу к гримуарам всё ближе и ближе. Пока меня за талию не перехватывает Федерик.

– Подожди. Это может быть опасно. Дай, сначала я проверю, – требует, оттаскивая в сторону.

– Нет. Они зовут, – шепчу, лихорадочно пытаясь освободиться. – Мне очень нужно. Они мои. Отпусти.

Внутри поднимается неконтролируемая злость. Почему он мне мешает? Почему держит? Себе забрать решил?

Муж резко разворачивает меня к себе лицом, заглядывая в глаза.

– Что с тобой? – прищуривается хмуро.

– Всё хорошо. Отпусти, – изо всех сил выкручиваюсь из жёсткой хватки. Впиваюсь ногтями в его запястья, стараясь отодрать от себя.

Кажется, ещё чуть-чуть и из ушей пар повалит, так меня раздражает это вынужденное промедление. Мне кажется, я уже даже голоса вожделенных книжечек слышу. И они взывают ко мне, просятся в пульсирующие жаром руки. Они соскучились. Они хотят снова обрести хозяйку, которая сумеет их понять.

– Отпусти немедленно, – уже почти рычу я.

Вместо этого муж меня ощутимо встряхивает.

– Приди в себя, Лана. Сейчас же! – приказывает жёстко. – Если не успокоишься, прямо сейчас уведу отсюда, и никаких гримуаров ты сегодня не увидишь.

– Что? – непонимающе смотрю на него. Даже сознание чуть-чуть проясняется от шока. – Как это не увижу? Ты не можешь…

– Хочешь проверить? – вскидывает бровь. Такой суровый, что даже дрожь берёт. И ведь не блефует. Действительно, уведёт.

– Нет, пожалуйста… не надо, – я замираю, пытаясь собраться с мыслями.

Действительно… что это со мной? Будто под дурью какой-то. Полный неадекват. Трясу головой, прогоняя наваждение. Помогает слабо, но я хотя бы уже могу немного соображать.

– Я не знаю, что это на меня нашло. Когда я на них смотрю, меня просто переполняет желание прикоснуться, взять, узнать, что там написано. Настолько сильное, что я себя почти не контролирую. Я чувствую, что они мои. Только мои.

– Никто отбирать их у тебя не будет. Но эти книги могут быть опасны для тебя, раз имеют над твоим разумом такую власть. Ты же понимаешь это? – как ребёнку малому, объясняет Федерик, смягчившись.

– Понимаю. Но не оставлять же всё это богатство тут... Или их нельзя уносить? – испуганно вскидываю глаза на мужа.

– Если они действительно твои, то ты имеешь полное право забрать эти гримуары с собой и найти им другое хранилище, – слышу обнадёживающий ответ.

– И где же я это хранилище возьму? У меня ничего своего нет в этом мире. Кроме того, что осталось от Анны, – замечаю со вздохом. – Понимаю, что выносить из полностью защищённого архива столь опасные фолианты не очень разумно. Но я ведь ради них сюда пришла. И вдруг опять кто-то из тёмных сюда явится? В архив-то пробраться не смогут, а вот ловушку какую-нибудь оставить для нас, запросто. Ведь так?

– Так, – криво усмехается Федерик.

– Значит, придётся все гримуары забрать, – делаю закономерный вывод. – Чтобы ещё раз не возвращаться.

– Как ловко ты подвела к тому, чего тебе хочется, – хмыкает Федерик. – Хорошо. Уговорила, заберём все. Я тебе предоставлю под них место в моём личном архиве. Но сейчас ты мне позволишь проверить эти занятные книжечки на предмет возможных ловушек. Чтобы одна жадная до древних знаний ведьмочка не нажила проблем на свои аппетитные округлости. Договорились?

Пришлось соглашаться. Аргументы муж навёл более чем убедительные. А потом ещё и меня отвёл в сторонку, чтобы к гримуарам меньше тянуло.

Было очень сложно выдержать и оставаться на месте всё то время, что он корпел над магическими плетениями, накрученными над книгами. Но я уже осознала, как на меня воздействует наша находка, и более-менее могла себя контролировать.

В результате спустя каких-то полчаса мне позволили не только потрогать свалившееся на меня сокровище, но даже переложить его в объёмные холщовые сумки, которые мы специально для этого принесли.

И лишь после этого мы с Федериком наконец покидаем семейный архив Мораду, предварительно запечатав всё обратно внутри и снаружи. Как я поняла, Федерик ещё и от себя добавил каких-то мудрёных плетений.

– Мы можем ещё зайти в комнату Анны? – спрашиваю у мужа, когда выходим из того самого жуткого коридорчика?

– Зачем?

– Мне кажется, она вела дневник. Я просто чувствую, что это так. Если найдём его, возможно, узнаем, к какому ритуалу её готовила Иезенния, – поясняю я.

Одна из сумок, самая лёгкая, отвоёванная у супруга, приятно оттягивает моё плечо, напоминая о том, что мои бесценные по ощущениям гримуары находятся рядом и никуда от меня не денутся.

– Хорошо, – невозмутимо кивает Федерик. – Зайдём.

Привыкну ли я когда-нибудь к тому, что приходится быть настолько зависимой от мужчины и его решений? С одной стороны мне вроде как грех жаловаться, поскольку решения мой супруг принимает адекватные и взвешенные. По крайней мере, до сих пор принимал только такие. И ещё он умеет слушать, даже мои эмоции ощущает, что в нашем взаимовыгодном союзе скорее плюс, чем минус. А с другой… непривычно это. Спрашивать разрешения и понимать, что если откажет, то против его решения не попрёшь особо.

Это тебе не Артём, который, если не находил достойного аргумента, то сразу переводил стрелки, обвиняя меня во всех тяжких, или вообще уходил дуться, предоставляя мне разбираться самой.

Федерика я знаю всего ничего, но этого времени мне хватило, чтобы оценить по достоинству и выдержку, и железную волю, закованную в броню из сдержанной рассудительности и хороших манер. И если в наших супружеских отношениях он во многом повёл себя довольно мягко и чутко, то сегодня я отчётливо поняла, что даже давая видимую свободу, он жёстко держит под контролем абсолютно всё. Себя, происходящее вокруг, своих дочерей, и теперь меня, получается. И как к этому относиться, я до сих пор не знаю.

Поднявшись из подземелий, мы сначала находим Рэймандо, занятого поисками трупа в громадном замке-крепости, размерами не уступающем Анжерону. Ну как находим. Федерик просто вызывает того очередной запиской.

– Не нашли? – интересуется мой муж.

– Нет пока, – с досадой поджимает губы безопасник. – Вы уверенны, что она здесь?

Бросает на нас внимательный взгляд.

– У меня есть веские основания так думать, – кивает Федерик.

Ну да. Ведьм же вроде как не существует. Объяснить всё моими видениями он не может.

– Тогда вполне возможно, она находится в каком-то тайном помещении, или переходе. Тут таких невероятно много. Если есть, найдём, – твёрдо заявляет Рэймандо.

Вместе с ним мы сворачиваем к малой восточной башне, где, как объяснял мне по прибытии муж, должны находиться личные покои Анны. Поднимаемся на второй этаж. Я, вполуха слушая доклад Рэймандо о допросах слуг и поисках Иезеннии, внимательно смотрю под ноги, поскольку тут как раз ступеньки неровные. И навернуться можно запросто.

Замок Мораду уже не вызывает во мне такое отторжение, как сразу по прибытии. Наверное, дело в том, что я теперь его вроде как чувствую своим. Но все равно тут мрачно и местами жутко. Вот взять эту башню. Она же жилая, по идее. Тут Анна обитала. Молоденькая девочка. А по ощущениям мы будто в склеп пришли, а не обитель юной дочери герцога Мораду. Каменные ступеньки сменяются каменным полом, голым и холодным. Каменные стены без каких-либо украшений, картин и гобеленов, лишь магические светильники. Из общей удручающей картины выбивается только немногочисленная мебель. Деревянная, само собой, но резная и красивая, не уступающая по красоте той, которую я видела в Анжероне… Будто всё вынесли, а мебель, уж так и быть, оставили.

– Комната Анны наверху, – показывает мне Федерик на ещё одну лестницу, по спирали ведущую на верхний этаж. Она закручивается вдоль внешней стены с маленькими окошками бойницами, огибая при  этом жилые помещения.

– А там что? – киваю я на единственную дверь на этом этаже, находящуюся напротив нас.

– Комната Иезеннии. Её уже обыскали, – слышу в ответ.

Заходить в логово покойной старухи мне совершенно не хочется, поэтому я сразу иду к лестнице. Федерик, велев Рэймандо оставаться на месте, следует за мной.

Аскетизм личных покоев Анны меня уже не удивляет. Чего-то такого я и ожидала. Тут чисто и опрятно. Но абсолютно безлико. Унылые цвета. Холодно и сыро.

Единственное яркое пятно – гобелен, висящий над изголовьем массивной кровати. На нём женщина в длинном белом платье, охваченная огнём. Огненная ведьма. В её руках чаша, наполненная синим пламенем, которое словно цветок распустило свои лепестки.

– Красиво, – произношу тихо, кивая на вышитую картину.

– Да, красиво, – соглашается со мной Федерик, подходя сзади и обнимая за плечи. – Ты в порядке? Ничего необычного не чувствуешь?

– Не знаю. Сложно сказать. Я себя необычно чувствую с того самого момента, как мы сюда прибыли. Отличается лишь степень необычности. Мне здесь тяжело. Во всём замке, и в этих покоях особенно. Словно стены давят. И вся атмосфера. Кажется будто сам воздух пропитан отчаянием и тоской. Одиночеством. И смертью.

– Смертью? – уточняет муж.

– Да. Что-то похожее я чувствовала, когда мы были там в коридоре. Мне страшно на подсознательном уровне.

– Можем уйти отсюда.

– Нет, – качаю головой. – Я должна найти этот дневник. Это важно.  Поможешь, если я опять воспламенюсь?

– Конечно, – слышу ответ, заставляющий почувствовать зарождающееся внутри тепло. Так ли уж страшно, если муж попался властный, контролирующий и продуманный, если при этом на него можно положиться и в любой момент опереться?

Сделав глубокий вдох, я закрываю глаза, снова отпуская свою силу. Делать это постепенно и контролировано у меня до сих пор не получается, но я уже не так пугаюсь этого ощущения необузданной стихии, закручивающейся вокруг меня. Мы одно целое. Я и мой огонь. И пока что только так я могу смотреть глубоко внутрь себя и видеть то, что хочу.

И сейчас у меня получается намного лучше, чем там в коридоре. Словно пали какие-то сдерживающие бастионы.

Я хочу знать, где Анна хранила свой дневник.

И ещё… почему здесь в её комнате ощущается смерть?

Что-то похожее со мной было тогда в особняке Федерика, когда мне пришло краткое видение о том, что случится в течение следующих нескольких минут. Только теперь перед моим мысленным взором разворачиваются картины прошлого… и настоящего. Не моего. Чужого.

Огонь отступает спустя несколько минут, оставляя меня опустошённой после новых видений. Пошатнувшись, я прислоняюсь к стоящему позади мужу.

– Дневники Анны там, – спустя пару минут показываю пальцем на перекрещение балок под довольно высоким потолком. – Она ставила стул на стол, на стул табурет, залезала и, балансируя на носочках, прятала там свои секреты… от всех. Достанешь?

И пока Федерик выполняет мою просьбу, обходясь без табурета, я с тяжёлым сердцем подхожу к высокому камину. Пробегаю пальцами по холодным камням под каминной балкой. И нажимаю на нужные, чтобы открыть тайный проход.

Раздаётся тихий скрежет. И внутри всё приходит в движение.

– Анна, стой, – рычит позади Федерик, спрыгивая со стола.

– Стою, – произношу тихо, зябко ежась. Киваю подбородком на открывшийся лаз, в который только на четвереньках и можно пропихнуться. Оттуда прямо у нас на глазах вываливается обгоревшая рука. – Иезенния там.

Глава 45

Оставаться и смотреть, как будут доставать найденное мною тело, Федерик мне не позволил. Я не спорила.

При всех объяснять ему, что медик и не из пугливых, посчитала неразумным. Да и устала нереально после всех этих… приключений, сеансов огненного ясновидения и обгорелых находок.

Вручив мне в руки три толстые тетрадки, найденные им под потолком, Федерик подхватил меня под локоток и повёл к порталу, предварительно сдав место происшествия Рэймандо и велев вызвать из столицы какого-то Дэмиэно и его людей.

Путь до портального зала прошёл в молчании. Я всё вспоминала своё видение, пытаясь вычленить хоть-что-то полезное. Но если с дневниками я видела всё чётко, вплоть до шатающегося под ногами Анны табурета, то с Иезеннией… наоборот всё было мутно. Урывками. Это видение давило на меня, заставляя чувствовать подступающий к горлу комок горечи. Не из-за трупа… нет, из-за того жуткого человека, который этот труп от нас спрятал в комнате бедняжки. Словно… послание.

– Нам надо поговорить о том, что ты увидела, – словно подслушав мои мысли, произносит Федерик, когда мы выходим из арки портала на смотровой площадке башни Анжерона.

Разворачивает меня к себе, буравя проницательным взглядом. На небе висит огромная полная луна, освещая нас обоих холодным мерцающим светом. В лицо снова бьёт порывом солёного ветра. И здесь в замке моего принца, под открытым ночным небом, дышать наконец становится легче.

– Да, надо, – соглашаюсь я. – Только толку от этого мало. Я не видела, кто её туда засунул. Точнее… я знаю, что это тот же мужчина, который был с ней в коридоре. Но я не смогла его рассмотреть. Снова. Не знаю, почему принёс её именно в комнату Анны. Догадываюсь только, что это своеобразное послание... для меня. Кажется, эта тварь знала, что мы придём. Но в чём смысл этого послания, я не знаю, – вздыхаю, закрывая глаза. – Его будто что-то прикрывает от меня, превращая в смутную неясную тень. Что-то не позволяет мне видеть. Вот когда смотрела на Анну, понимала, что она делала и зачем, что чувствовала при этом. А с ним… пусто. И муторно, будто в какую-то гниль вляпалась и продраться через неё не могу. Наверное, я пока слишком слабая ведьма, чтобы рассмотреть кого-то настолько сильного.

– Или последователи культа в своё время нашли способ закрываться от ваших видений, – задумчиво замечает Федерик, заставляя меня удивлённо распахнуть глаза.

– Думаешь?

Он притягивает меня к себе, обнимая и прижимая к груди. Нежно. Утешающе. Вздыхает мрачно:

– Это логично. Иначе я не представляю, как бы тёмные умудрились извести всех ведьм. Если ваше племя способно видеть столь подробные видения, чувствовать угрозу… сама посуди.

В его словах есть смысл. Если бы ведьмы могли видеть, кто их враг, и в чём его коварный план, то разве позволили бы уничтожать себя? Разве не попытались бы противостоять, или на худой конец спрятаться. А может, и прятались. В таких вот замках, как Мораду. Тёмные не могли не понимать, какими силами обладают ведьмы, и наверняка искали способы скрывать от тех свои намерения. И вполне возможно преуспели.

Вот только, если это так, то мои дела ещё хуже. Как узнать, кто мне угрожает, если мои видения тут бессильны? Надежда только на расследование Федерика.

– Ну да. Действительно, – киваю хмуро. – И что теперь делать?

– Тебе идти спать, – уверено заявляет муж. – А я отнесу твои гримуары в архив и вернусь в замок Мораду, чтобы тщательно изучить место преступления. Должны остаться магические следы.

Спать… будто я смогу. А вот насчёт следов, будет хорошо, если они что-то найдут, если уж я больше ничего толкового сказать не могу.

– И в том коридоре? – вскидываю вопросительно брови.

– Да. Я, правда, ничего там не обнаружил, что могло бы нам помочь – тёмный затёр всё очень тщательно. Но если там остались хоть какие-то улики, мои люди их найдут.

Это он, наверное, о тех, кого приказал вызвать из столицы.

– Пойдём, я проведу тебя, – увлекает муж меня к открытому люку.

Как же здесь хорошо после того мрачного склепа, в котором выросла Анна. Шагая рядом с Федериком коридорами и галереями Анжерона, наблюдая за слугами и стражниками попадающимися нам по пути, гадая, чем занимались сегодня девочки и спят ли уже, уставшие за день, я всё больше прихожу в себя, очищаясь от дыхания смерти, коснувшегося меня в замке Мораду. Тут всё живое. И я постепенно оживаю, напитываясь... энергетикой этого места, наверное.

В наших покоях растерянно стою посреди гостиной некоторое время, не шевелясь и краем сознания отмечая, как Федерик сначала всё проверяет, потом отдаёт распоряжения стражникам, и лишь после этого подходит ко мне.

– Мне нужно идти. Дэмиэно уже наверняка прибыл в Мораду, – неохотно произносит он, нежно погладив мою щёку. Хмурится: – Ты как? Сможешь уснуть одна?

Беспокоится обо мне. Это чувствуется, и... Приятно, чего уж там.

– Я нормально. А насчёт сна… Не знаю, – пожимаю плечами. – Постараюсь.

Сейчас, под его пристальным взглядом, мне становится немного неловко. День сегодня выдался тяжёлый. И мы друг друга увидели с новых сторон. Не только я его, но и он меня. И эти новые стороны не всегда были нам приятны. Как это всё повлияет на наши отношения? На его отношение ко мне?

– Ты очень храбро сегодня держалась. Другая на твоём месте уже билась бы в истерике, а ты довольно спокойно всё восприняла, хоть и подавлена. Не перестаёшь меня удивлять, ведьмочка, – слышу неожиданный комплимент.

Хм, могу себе представить. Наверное, я для него ещё тот чудик отмороженный, если сравнивать с нежными аристократами.

– Я была… лекарем, – признаюсь с кривой усмешкой. – В моём мире нет магии. И в лечении людей можно полагаться лишь на свой ум, свои руки и фарм… лечебные снадобья. Долго учиться этому умению. При необходимости резать, чистить, пилить… складывать переломанные кости, сшивать ткани, сосуды… Мне много чего доводилось и видеть и делать своими собственными руками, так что мёртвым телом меня не испугаешь.

– Лекарь, значит, – тянет Федерик. – Это многое объясняет. – Хмыкает: – Тогда можно не волноваться о том, что ты сорвёшься в истерику, как только я уйду?

– Можешь не волноваться – не сорвусь, – фыркаю с демонстративным возмущением. Чтобы не думал даже, будто я тут без него расклеюсь. – Я сейчас искупаюсь, переоденусь в чистое и пойду проведаю девочек, раз тебе срочно нужно уходить. Потом возможно заставлю себя что-нибудь поесть, чтобы поддержать организм. И лягу спать.

– Хороший план. Я действительно не успеваю к ним зайти, – со вздохом признаёт муж. – Не перенапрягайся, малыш. Тебе нужно отдохнуть после всего. Если всё же что-то случится, или я тебе буду срочно нужен, скажи Алонсо, он со мной свяжется. И ещё… завтра же научишься пользоваться почтовым футляром. Я тебе подарю личный.

О-о-о. Личное средство связи с мужем это просто замечательно. Не придётся больше думать, к кому обращаться, если вдруг что.

– Такому подарку я буду очень рада, – улыбаюсь ему благодарно.

На этом мы и расходимся. Федерик, стащив с моего плеча сумку с гримуаром, отправляется в архив, чтобы потом вернуться обратно в замок Мораду. А я, предварительно позвонив в колокольчик, чтобы вызвать Бригитту, и спрятав дневники Анны в ящик небольшого письменного стола в будуаре, топаю в ванную комнату. Хотя бы умоюсь пока горничной нет.

В ванной, взглянув на своё отражение, я начинаю понимать почему Федерик так беспокоился о моём состоянии. Золотистая кожа, доставшаяся мне от Анны, сейчас кажется до серости бледной. Воспалённые глаза из-за тёмных кругов под ними кажутся до жути чёрными. И какими-то потухшими. Не прибавляют мне здорового вида и покрытые копотью волосы. Да и платье потеряло свой элегантный вид.

– Ваше высочество, вы здесь? – слышится из спальни голос горничной.

– Я в ванной, Бригитта. Можешь помочь мне раздеться? – окликаю её.

– Конечно, ваше высочество, – с готовностью отзывается та, появляясь на пороге. И застывает, изумлённо меня рассматривая. – С вами всё хорошо?

– Если ты о моём плачевном виде, то не обращай внимания. Мы с его высочеством были в очень пыльном и грязном месте. И я очень устала. Только и всего, – улыбаюсь с самым невозмутимым видом, пуская воду в ванну. – Как там мои падчерицы? Наверное, так нагулялись сегодня, что уже спят без задних ног.

Выпрямляюсь, поворачиваясь к служанке спиной. По взгляду Бригитты в зеркале вижу, что про место нашего с мужем «свидания» ей очень любопытно услышь больше. Но конечно же, девушка ничего не спрашивает и виду не подаёт. Субординация.

– О вы правы, ваше высочество. У юных принцесс сегодня был очень бурный день. И они уже давно поужинали и ушли к себе, – сообщает, расшнуровывая моё платье.

– Его высочество показывал мне их комнаты, но я боюсь, что сама не найду с первого раза. Проведёшь? – бросаю на неё взгляд через плечо.

– Конечно, ваше высочество, – с улыбкой уверяет меня Бригитта. – Так вам приготовить домашнее платье?

– Да. И что-нибудь лёгкое на поздний ужин, будь добра, – улыбаюсь я в ответ.

Садясь в ванну спустя некоторое время я с опаской напоминаю себе, что спать в воде нельзя. Тем более, что Федерик меня отсюда не вытащит. Но опасения мои напрасны. Стоит хотя бы на секунду прикрыть глаза, и перед мысленным взором тут же снова мелькают моменты из сегодняшних видений. И снова я пытаюсь понять, зачем Иезеннию было оставлять именно в комнате Анны? Чтобы напугать? Предупредить? Спровоцировать? Зачем?

Эти вопросы царапают изнутри, не позволяя расслабиться. Тут не то что не уснёшь, тут как бы живьём не свариться ненароком.

Вздохнув, откидываю голову на бортик ванны.

Так, надо абстрагироваться. Выбросить это всё из головы сейчас. Я одна и никто не поможет, если вдруг воспламенюсь от нервов.

Завтра подумаю. На свежую голову. Обсужу всё с мужем ещё раз. Расспрошу его, как идёт расследование, что уже известно, а что нет. А то ведь какой смысл вхолостую силы тратить? Вдруг я увижу то, что ему и так известно?

 Уняв свои навязчивые мысли этими весьма вескими на мой взгляд аргументами, я уже гораздо спокойней продолжаю мыться. Тщательно промываю волосы, смываю с тела не только копоть, но кажется и душевную тяжесть.

Жаль, что сегодня Федерик меня уже не сводит на пляж, как обещал. Мне бы хотелось подышать морским воздухом, искупаться, поплавать, или хотя бы ноги намочить. Ощутить эту благодать. Может, завтра получится? Может, даже с девочками? Проведём время все вместе...

Мечты о море и о завтрашнем дне помогают, возгорания и вскипания не случается, и вскоре я уже чистая, в лёгком удобном домашнем платье цвета какой-то там розы, с высушенными Бригиттой волосами, заплетёнными в простую косу, направляюсь к комнатам девочек. В сопровождении Алонсо, которому Федерик, оказывается, приказал не отходить от меня ни на шаг за пределами покоев.

Скорее всего близняшки спят. Но я просто хочу их увидеть и поцеловать на ночь.

Вот Бригитта останавливается у уже знакомой мне двери. И я, благодарно кивнув ей и жестом попросив Алонсо остаться в коридоре, захожу в комнату Каталины. Малышка действительно спит. На этот раз без альбома. Но я замечаю его на столике рядом. Надо будет завтра попросить показать. Интересно, что она рисует.

Поправив тонкое одеяло, склоняюсь, чтобы поцеловать девочку. Губы касаются её лба. И в этот миг Кати сонно вздохнув, открывает глаза.