Текст книги "Звездный дракон (СИ)"
Автор книги: Ольга Пашнина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
– Дарен, я...
Я хотела сказать, что мне плохо, я ему верю, но растрогаюсь чуть-чуть попозже, но он впился губами в мои не дав и вздохнуть. Поцелуй, который должен был принести... ну, не знаю, удовольствие, возбуждение или хотя бы трепет, ничего, кроме волны головокружения не принес. А вместе с ней накатила тошнота.
Сил отпихнуть его почти не было. Дарен оторвался от моих губ и принялся покрывать поцелуями лицо. Да что ж вы так все не вовремя!
– Я должен с тобой поговорить, моя маленькая, я должен тебе сказать. Дакота, ты ведь не дала мне объяснить... ты не захотела со мной говорить. Я не хотел брать тебя из приюта, я знаю, что ты меня ненавидишь, но я лишь хотел, чтобы у меня был шанс тебя завоевать. Я не мог стать тебе опекуном, просто представь, как бы это выглядело. Ты нравилась мне, ты нравишься м не сейчас, ты...
– Дарен, отпусти меня, – простонала я. Трясло все сильнее.
– Нет, подожди, я хочу, чтобы ты знала. Я схожу по тебе с ума. Это неправильно, я не должен даже думать в сторону дочери друга, но... демоны, я думаю о тебе...
– Отпусти меня! – рявкнула я, вложив в крик все оставшиеся силы.
– Дакота!
Дверь распахнулась и вбежала Фелиция с Астером. Можно было представить, какая картина им открылась. Дарена с кровати сбросило вспышкой магии, я тут же вскочила.
– Дакота! – хором крикнули Астер и Фелиция.
– Мне надо пройтись, – пробормотала я.
– Дакота! – крик Дарена я слышала уже приглушенно.
И то, как он оправдывался, тоже:
– Я ничего ей не делал, мы разговаривали...
Что ответил разгневанный Астер, уже не слышала. Сама не знаю, куда брела. Надо было попросить помощи у Фелиции, но мне казалось, выйду на воздух и станет лучше. Я даже не заметила, что выбежала босая. На первый взгляд ночная прохлада действительно отрезвила. Пройдусь по саду – решила я, подходя к крыльцу. Лестница далась с трудом, несколько раз я оступилась. Зрение выкидывало какие-то странные фокусы: то все было расплывчатое, то двоилось. Финалом стали ярко-красные всполохи, из-за которых совсем не получалось идти прямо.
Когда я столкнулась с кем-то на дорожке, потеряла равновесие и навзничь упала прямо на вымощенную плиткой тропу. Голова от удара взорвалась болью. Я согнулась, ибо тошнота стала нестерпимой. Если бы не пустота в желудке, меня бы рвало, но получилось только закашляться.
– Так, я, конечно, не сомневался в твоем отношении, рыжуля, но совсем не обязательно так реагировать. Могла бы просто не заметить.
– Позови Фелицию, – пробормотала я, лишь по косвенным признакам понимая, что меня поднимают на ноги.
– И где я тебе ее тут найду? – хмыкнул Дилан.
Я открыла глаза, чтобы осмотреться, и ощутила, как кожа покрывается мурашками: вокруг были совершенно незнакомые дома. Я помнила, как шла по дорожке сада, и... по ощущениям не могла идти дольше минуты.
Наверное, я так испуганно озиралась, что Дилан растерял всю свою язвительность.
– Так, я все понимаю, но сейчас ничего не понял. Иди-ка сюда. Ты что, совсем ополоумела без обуви бегать? Как ты вообще... Ау, Хрустальная, ты меня слышишь?
– Да, – прошептала я.
Голос Дилана я слышала словно издалека.
– Тебе плохо?
– Да...
– Что болит? Дакота? Эй, поговори со мной.
Я моргнула, потому что картинка снова изменилась, и вместо улицы и домов, я увидела знакомые очертания гостиной Загорных. Трещали поленья в камине, а я лежала на диване, укрытая мягким одеялом, пахнущим корицей и яблоками. В ногах сидела встревоженная Аня, а рядом – Дилан. Сколько он пытался до меня докричаться, осталось тайной.
– Хрустальная, еще раз прошу тебя ответить на вопрос. Что ела, что пила, что нюхала?
С первого раза ответить не получилось, голос не слушался.
– У иер... вино. Два глотка.
– Вино? – нахмурился Дилан и кивнул кому-то вне поля моего зрения. – Сейчас что болит?
Я пожала плечами, потому что толком ничего не болело. Даже, я бы сказала, я чувствовала себя слабой, но намного более здоровой, чем... не знаю, сколько прошло времени.
– Слабость, голова кружится, – ответила я.
– Ну, значит, правильно лечим. Скажи-ка мне, Хрустальная, каким интеллектом нужно обладать, чтобы пить у изначально враждебных к тебе иер? Эти навозники крылатые в принципе ничего хорошего предложить не могут.
– Яд?
– Да уж наверное.
Я вдруг вскочила и едва не упала назад: резкое движение отозвалось болью во всех мышцах. Обозвав меня не очень цензурно, Дилан уложил назад.
– Лежи, пожалуйста.
– Риггз и... и второй парень, забыла, как его зовут, тоже пили.
Несмотря на слабость я заметила промелькнувшее в глазах мужчины выражение. Он как-то замялся и отвел глаза.
– Дилан?
– Да, Риггз и Лайам, к сожалению, выпили чуть больше тебя.
– И...
– И что? – грубо хмыкнул Загорный. – Копыта отбросили. Златокрылый держит идиотов в штате. Честное слово, вы вообще о чем думали, когда брали вино?
– О вежливости... – растерянно пробормотала я.
Дилан бросил взгляд, по которому сразу стало ясно: я и табуретка у него стоим на одном уровне развития.
– О вежливости, – передразнил он меня. – Выпей ты на глоток побольше, уже бы лежала трупом. Скажи спасибо, что я тут с тобой вожусь.
– Спасибо. – Я устала спорить и закрыла глаза.
– Обращайся, рыжуля. Только спать не торопись, у меня для тебя куча настоек и зелий. Хорошо, что я у тебя умненький, а то местный лекарь, кажется, в свое время выиграл титул «Лесной дебил».
Аня тихо захихикала.
– Сколько я здесь?
– Сутки... чуть поменьше. Тебе повезло. Не каждая больная девочка натыкается в ночном городе на прекрасного принца.
– Надо сказать Карлайлу.
– Он знает. Астер спит наверху, эта драконятина от тебя не отходит. А вот твоего дружка, ты уж прости, но я спустил с лестницы. Он на тебе засос поставил.
– Фу, – скривилась я.
– Вот примерно так он и прокомментировал свое падение. Давай, Хрустальная, ложку за иер, – Дилан сунул мне в рот ложку мерзкого горького зелья, – ложу за лесного дебила и ложку за крылатого извращенца.
– За кого? – не поняла я.
– За Темного. Ну а кому ещё в голову придет клеиться к бессознательной девчонке? Я, конечно, не в курсе, как с этим у драконах, но вот лично мне бревна не нравятся. Слушай... а может, Темный – бобер?
Против воли я фыркнула. Конечно, Астер сдал Дарена и обстоятельства моего ухода из дома. Вряд ли я понимала, что творю. Если подумать, действие зелья началось еще у иер, когда совершенно внезапно для самой себя я была резка с Аунаром. Аунар... думать об иере не хотелось. Думать о том, как мне повезло и как не повезло парням, меня сопровождавшим, тоже.
– Теперь марш в кровать, – цыкнул Дилан на Аню, и та резво рванула наверх.
– Она здесь живет? – спросила я.
– С тех пор, как ее выгнал отец – да. Ты не знала? Тритон отказался помогать нам добыть магию воды и заодно выгнал дочурку жить там, где трахалась. Это я сейчас процитировал, а не выругался.
– Она теперь с Хитом?
– А куда мне ее, беременную, девать? – резонно спросил Дилан.
У меня сложилось ощущение, что спала я не сутки, а целую неделю или даже месяц. Аня живет у Хита...
– Ну, их знакомство обязывало, – наконец вздохнула я.
– Ага, будем слагать новый анекдот, – фыркнул мужчина. – Папа, я вашу дочь того... да не пугайтесь, лодкой переехал. А потом того...
Меня удивило, что Дилан, казалось, не собирается спать. Он закрыл все зелья, убрал в нижний ящик стола и устроился с книгой в кресле. Мужчина читал в очках, и этот облик Дилана был мне незнаком. Пожалуй, очки ему шли и даже несколько смягчали привычно суровый и немного неряшливый вид.
– Ты не собираешься спать?
– Нет, через два часа тебе снова давать зелья. Ты тоже можешь не спать, если хочешь, только не нуди.
Так мы и коротали ночь. Я на диване, отходя от пережитого, Дилан в кресле, с какой-то заумной книгой. Как-то так получалось, что после каждой командировки я ночевала у Загорных. Разными путями, при разных обстоятельствах, из разных мест, но неизменно оказывалась в небольшом летнем домике, где не было кухни, но было что-то... другое. Не знаю только, что.
Эта мысль неожиданно меня развеселила, что не укрылось от мужчины:
– И чего смеешься?
– Мне проще к вам переехать уже. Все равно в итоге тут оказываюсь.
– Переезжай, собачья будка во дворе пустует.
– Я не собака!
– Ну, а разум, как у пуделя. Вот чего ты потащилась к иерам?
– Нужна магия.
– Зачем?
Я пожала плечами.
– Без нее не получится проект.
– Ну, не получится, и что? Я понимаю Карлайла – каждый директор «Драконьих Авиалиний» стремится превзойти своих предков. Кайл защитил Лесной от Ладона, Элла убила Меридию, кто там еще был? Он вот хочет подняться к звездам, смысл жизни у него такой. С Темным тоже все понятно – он просто пижон и выпендрежник, ему без разницы, куда лететь, к звездам или к неведомой магической херне, если это сделает его популярным. Даже с драконом твоим все ясно – у драконов в крови летать, а твой ещё и на родичей обиженный. Но ты, Хрустальная? Зачем такие жертвы?
Если бы я знала ответ на вопрос Дилана, давно бы уже перестала об этом думать.
– Я хочу, чтобы после меня что-то осталось. Что-то важное, что смогут вспоминать. Не хочу пройти для мира незамеченной.
– А ты уверена, – Дилан со вздохом отложил в сторону книгу, – что нужно быть важной для мира? Может, имеет смысл стать нужной... кому-то близкому? Ты не думала, что все, кто так стремятся к звездам – одиноки? У Карлайла нет ничего кроме «Драконьих Авиалиний», у Дарена, кроме собственной эгоистичности. Долетят они до своих звезд, и... что дальше? Хоть кто-то из них думал, что будет после? Слетятся маги, пойдут полеты, как по накатанной, все будут суетиться, но кому будут нужны первооткрыватели? Они так много положили на то, чтобы достичь результата, но что с ними станет дальше, никто и не вспомнит. Разве что спустя лет двадцать выйдет беллетристическая брошюрка «звезды магии», где на одном развороте появится статейка «что стало с первооткрывателями звезд». И все будут читать, как Златокрылый передал правление компанией внучатому племяннику, а Дарен Темный спился в компании огромного зеркала. Что напишут о тебе, Хрустальная?
– Вам не кажется, что в двадцать подобные вопросы не должны волновать?
– Ну, тебя же волнует, оставишь ли ты след в этом мире. Почему не думаешь о том, что будет после?
– Все равно это немало. Ну и пусть потом придет время других. Но без нас они не получат шанса.
– Все так, рыжуля. Поднимешься к звездам, станешь известной. Толпе этого достаточно. И вот после этой точки своего триумфа, когда всем станет на тебя плевать, будешь ли ты иметь что-то, такое же важное, как эти звезды?
Прежде, чем ответить, я надолго задумалась. Как-то незаметно полетели два часа, и Дилан вновь впихнул в меня порцию зелий.
– А что важное я могу иметь? Воспоминание о родителях, единственного друга и мешок монет. И то, если бы не проект, ещё голодное существование и работу няни. Полагаешь, это лучше, чем хотя бы работу найти важную?
– Полагаю, что тебе стоит подумать не только о звездах, Хрустальная. Наверху – только темнота. Жить тебе придется здесь. Спи, до утра больше ничего в тебя вливать не буду. Раз болтаешь, жить будешь. Но если что, можешь звать меня своим писклявым голосом.
Дилан увернулся от неумело брошенной подушки и рассмеялся. Свет в гостиной погас, только камин нарушал ночную тишину. Я свернулась под одеялом клубочком и довольно быстро уснула.
***
Я пробыла у Загорных еще два дня, и уж не знаю, что за зелья мне давали, но поправилась достаточно быстро. Карлайл заходил, приносил официальные (и достаточно пафосные) извинения. В конце глава «Драконьих Авиалиний» добавил, что считает произошедшее своей виной. Реакция Дилана «дошло, наконец-то» ввергла его в пучину отчаяния окончательно, и пришлось долго отпаивать начальство чаем и уверять, что никто не считает его виноватым. Дилан не слишком помогал делу, выглядывая из сада и периодически вворачивая нелестные комментарии.
Астер все это время крутился вокруг, развлекая и подбадривая. А еще ему нравилась еда Загорных, приготовленная на открытом огне. Он сожрал, кажется, больше всех вместе взятых. Но Дилан, к его чести, к дракону отнесся философски и даже выиграл у него пару партий в шахматы. В эти дни в доме Загорных царила такая суета, что валяться и болеть казалось просто неприемлемым.
Я вышла в сад буквально на следующее утро. Никакой обуви у меня не было, но денек выдался на редкость теплым, поэтому по траве к стулу я добежала босиком. Дилан мельком глянул в мою сторону: он занимался ужином.
– Полегчало? – хмыкнул он.
– Ага. Дай картошки!
На решетке аппетитно румянилась картошка.
– Обожжешься.
В руки не дал, протянул на вилке кусочек, и я наклонилась, чтобы съесть добычу. Наткнулась на взгляд Дилана и сразу отвела глаза. Меня больше устраивало, когда он язвил и издевался.
– Завтра мне придется уехать, а сегодня вечером я ухожу кое-куда. Будешь хорошей девочкой, останешься в постели?
– Надоело лежать, – надулась я. – Куда ты едешь?
– Секрет, рыжуля. Любопытный нос учуял вопрос? Иди в дом немедленно! Не могла у Ани обувь попросить?
– Да, папуля, – я скорчила Дилану рожу, но он только рассмеялся.
Вечером Хит с Аней выбрались в театр. О том, что в Ирисе есть театр, я услышала впервые, но он оказался каким-то студенческим и новым. Звали и меня, но в позу встал уже Астер. Ему казалось, я еще слишком слабая и мало ем, чтобы расхаживать по театрам. Не могу сказать, что мне нравилось валяться в постели, но дома я осталась с облегчением. Все симптомы отравления ушли, только ослабленный организм очень медленно восполнял баланс. О магии и думать не приходилось. Я и здоровая не слишком с ней управлялась, а после такого, кажется, вообще забыла, как это – колдовать.
Дневные похождения так вымотали, что я уснула, едва за всеми закрылась дверь. Рядом лежал свиток, с помощью которого можно было легко вызвать Хита с Аней. На случай, если станет плохо. Но плохо не стало, только под утро замерзла. И потому, когда почувствовала, как кто-то укрывает меня одеялом, проснулась.
– Ты же уехал.
– Уезжаю, – поправил Дилан. – Дождешься?
– Надо тренироваться.
– Понятно. Ну, если отравишься еще раз, приходи.
– Нет уж, спасибо. Но по традиции, если получу очередную порцию магии, приду ночевать.
Мне вдруг подумалось, что после произошедшего с Дареном лучше бы поселиться у Загорных. Может, я у них комнату сниму? Или хотя бы конуру?
– Ты обещала, – улыбнулся Дилан. – Досыпай. И не рвись домой, никто там без тебя не улетит, рыжуля.
– Прекрати называть меня рыжулей! – возмутилась я вслед мужчине.
От Дилана остался только, ставший за несколько дней привычным, резковатый запах. Я быстро уснула снова, не успев даже придумать, что буду делать весь день, а когда проснулась, первое, что увидела – небольшая деревянная коробочка. Она стояла на краешке стола, и сразу было ясно, что предназначалась мне.
Когда я увидела содержимое, не поверила глазам. Небольшой флакон, закрытый пробкой, испускал едва заметный голубоватый свет. А внутри клубились вихри воздуха. Помимо флакона была записка, на которой я узнала руку Дилана.
«Для того, чтобы найти магию, необязательно ехать так далеко. Иногда можно просто попросить помощи... или пообещать что-то. Не забудь».
Я подскочила, как ужаленная, и все планы оставаться в постели до вечера, возвращаться к тренировкам осторожно, полетели прахом. Еще не успело толком взойти солнце, а я уже была одетая, на ногах, и писала записку Хиту, чтобы не терял. Надо было отнести флакон с магией Карлайлу и сделать еще очень и очень многое.
ГЛАВА двенадцатая. Темные воды
Карлайла в кабинете не оказалось, и приветливая секретарь не знала, куда директор вдруг ушел. Сказала, что ему прислали какой-то свиток, и с тех пор, а прошло часа два, никто Златокрылого не видел.
Я тщательно спрятала шкатулку с флаконом в рюкзак и вышла на улицу. Что делать? Доехать до Астера или попытаться найти Карлайла? Даже в таком небольшом городе, Как Ирис, найти ушедшего по делам человека невозможно. Но есть шанс дождаться его рядом с местом работы, к чему я в итоге и пришла. Чуть спустилась к воде, чтобы и было посвежее, и не упускать из виду «Драконьи Авиалинии». Но когда подошла к воде, поняла, что за важное дело отвлекло Карлайла.
Вода в канале была темная. Черная, я бы сказала, поблескивающая неприятным зеленоватым цветом. Не надо было быть специалистом, чтобы понять: это магия, и магия темная. У меня хватило ума не трогать ее. Но к набережной я все же спустилась, справедливо решив, что если собрался совет по поводу произошедшего, то где-то на ней. Толпу народа сложно было не заметить, и я уверенно направилась к пляжу.
Здесь были и Карлайл, и Дарен, и отец Ани, от которого исходило больше всего шума. Подойдя ближе я смогла различить суть претензий. Естественно, тритон считал, что во всем виноваты мы.
– Аварис, я прошу вас успокоиться! – громыхнул упитанный глава Лесного. – Мы поняли вашу позицию, дайте возможность теперь нам вам возразить. Да, мы разочарованы вашим решением по помощи «Драконьим Авиалиниям» и их проекту. Но за кого вы нас держите? Мы не стали бы травить источник пресной воды. Ресурсами каналов пользуется весь город! Лесной! Если отказываете нам в порядочности, не откажите уж в уме!
– Тогда, – тритон прищурился, – проверьте своих сотрудников. Или за них вы тоже поручитесь лично?
– Назовете конкретные имена – посмотрим, – отрезал мужчина. – А пока прошу держать себя в руках.
Конкретных имен Аварис называть не захотел и обиженно отошел от спорящей толпы. Карлайл был во главе этого спора, поверх голов он увидел меня и кивнул. Я знаком показала, что подожду и осторожно приблизилась к тритону.
– Пользуясь случаем хочу передать, что у Ани все хорошо. Она здоровая. Недавно они ходили в театр, ей понравилось.
Аварис промолчал, продолжая смотреть вдаль.
– Знаете, ей было бы проще, если бы родной отец на нее не злился.
– Я не давал тебе право лезть в мою семью.
– Ну, в нее влез Хит, а еще ребенок, так что там и так народа полно. Вот знаете, что я вам скажу. У меня нет родителей. Были, да погибли. Вот так просто не вернулись из рейса, и я попала в приют. И если бы мой отец выгнал меня из дома перед этим и не захотел общаться, я бы навсегда поверила в то, что была ему не нужна. Если бы эта отрава оказалась чуть-чуть сильнее, если бы она вас убила, последнее, что услышала бы от вас Аня... что это было бы?
– Не пытайся воззвать к моей совести. У вас ее нет и никогда не было. Иначе этого, – он кивнул на темную воду, – не случилось бы. Жалкая и дешевая месть.
– Бред. Никто из наших не стал бы так вам мстить. Да, мы все болеем за проект, да, осталось найти всего один компонент для кристалла, но... это убийство. Я не верю, что кто-то на такое оказался способен.
– Поручишься? – Аварис посмотрел мне прямо в глаза. – За Карлайла Златокрылого?
– Да! – не раздумывая ответила я.
– А за Дарена Темного?
Прежде, чем я сама поняла ответ, Аварис рассмеялся и вновь повернулся к воде.
– Зачем ему это?
– Я отказал. Он разозлился. Как по мне, достаточная мотивация.
– Нужны доказательства.
– Их не добыть, он же не дурак.
– Ну, почему не добыть? Я живу в одном доме с ним. Попытка не пытка. Если это Дарен... так просто ему не спустят. Надо быть идиотом, чтобы это сделать.
– Своими руками – да. Но у Темного много самых разных знакомств.
– Если что-то знаете – говорите, – потребовала я.
– Я ничего не знаю, юная леди, но предполагаю, что нанять какого-нибудь бездомного и слить в канал отраву – дело пары часов. А вот купить эту отраву незаметно... гораздо сложнее.
– Хорошо, я поищу место, где отраву могли купить. Впрочем, стража сделает это лучше и раньше.
Аварис поморщился.
– Стража до завтра будет брать пробы, подписывать разрешения и лениво выяснять, кто может быть причастен.
– Да бросьте, дело важное, это источник чистой воды. Они через час найдут того, кто это сделал. Но если у вас есть идеи, как сделать все быстрее – с удовольствием помогу. В обмен на магию.
– Я на такое не куплюсь.
Я пожала плечами и направилась прочь. Не прошло и пары секунд, как тритон меня окликнул:
– Хорошо. Если найдешь зацепку и раскрутишь Темного, получишь свою магию.
– И вы помиритесь с Аней.
Аварис одарил меня многозначительным взглядом. Почему-то тритон не верил Карлайлу и страже. Боялся, что они будут покрывать преступника ради реализации проекта? Я задумалась: а что, если это и впрямь Дарен... Как я поступлю? Убрать его из проекта значит распрощаться с годами напряженной работы. Я-то потеряю всего год-полтора жизни, а вот Карлайл... как этот удар отразится на Златокрылом, остается только гадать.
Мы с Аварисом незаметно для остальных скрылись в переулке, ведущем к торговым рядам.
– Если это Дарен, – осторожно сказала я, – нам придется дождаться старта.
– Мне плевать на ваш проект, – отрезал Аварис. – Если это Темный, он понесет наказание немедленно.
– А вместе с ним десятки человек, которые работают над проектом. Умно.
– Дать ему славу и восхищение? – рыкнул Аварис. – Позволить подняться? Чем после этого станет мое слово? Да никто не заметит мелкое хулиганство, в сравнении со звездным подвигом дракона Темного!
– Заметят. А вот сейчас, если влезем на табуретку и будем вещать о том, что Дарен отравил воду, не имея доказательств, сочтут завистниками. Я тоже не хочу терять работу, так что собирайте компромат тихо. Потом его ценность будет куда больше. Задвиньте злобу, Аварис.
– Я тебя недооценил, – признался тритон, когда мы вышли к торговым рядам. – Думал, ты обожаешь Дарена. Он дал тебе работу, все, что ты имеешь.
Напоминание об ультиматуме, благодаря которому я получила работу, неприятно укололо. Аварис дал понять, что знает обо всех обстоятельствах моего принятия.
– У меня есть несколько вопросов к Дарену, – ответила я.
– Судя по выражению твоего лица, не слишком-то удобных, – хмыкнул тритон.
На это я ничего не сказала. Не с Аварисом буду обсуждать поведение Дарена. Но и делать вид, что ничего не случилось, дальше нельзя. Я смутно помнила, что он говорил мне тем вечером, когда я заболела, но общий смысл уловила. Больше того, что Дарен полез приставать, меня бесило, что он не заметил моего состояния. Как, ну как можно целоваться с девушкой и не видеть, что ей плохо? Как можно отпустить ее в темноту одну? Как можно думать только о себе, демоны его раздери. Иногда накатывала такая злость, что я чудом держалась от того, чтобы не высказать все Темному в лицо. Не время и слишком мало аргументов. Дарен подставлялся каждый раз, но по итогу, ничего, кроме внутреннего ощущения, у меня против него не было.
А еще вечером придется снова вернуться в дом Загорных. Не знаю, как, но Дилан достал магию иер. А раз обещала прийти ночевать... лучше слово держать, с него станется притащиться и потребовать обещанного.
– Чего разулыбалась? – вытащил меня из задумчивости тритон.
– Ничего. Итак, куда идем, какие мысли?
– Отрава явно из Подземного. Я чувствую их магию. Ищи тех, кто часто там бывает и может продать пару флаконов.
Я села на пустующую скамейку.
– Бесполезно. Во-первых, вряд ли Дарен – если это он – приходил в магазины и спрашивал у продавцов. Во-вторых, он был в Подземном сам, и мог легко ее купить. Еще идеи есть?
– Возможно, – туманно ответил Аварис, смотря куда-то вдаль.
– И? Эй, мне нужна магия, а ты хочешь найти преступника. Если просто мечтаешь посадить Дарена, так и скажи, я не буду тратить время.
– Он не дурак покупать сам. И скорее всего привезет через кого-то в Ирисе или в Лесном. Надо поискать тех, кто летает в Подземный за товаром. Оружейники, владелец лавки специй, заклинатели.
– Хорошо, я составлю список. У меня в кабинете есть карта с указанием всех лавок, магазинов и палаток. Я выпишу тех, кто хотя бы теоретически может закупаться в Подземном. Но список нелегальных продавцов, рыночников и просто личностей, которые могли доставить отраву, мы не найдем. Это тычок пальцем в небо. Найти доказательство поможет только чудо.
– А их не так уж мало, – хмыкнул Аварис. – Чудес.
***
Вынуждена была признать, что Аварис не ошибся, и д о вечера дело с мертвой точки не сдвинулось. Карлайл так и не вернулся к себе, я просидела одна, разбирая отцовские бумаги. Обещание, данное тритону не забылось, просто нужная карта потерялась среди хлама, который я еще не успела разобрать.
Счета, записки, расчеты, замеры – в записях родителей я мало что понимала. Нашла пару своих рисунков и долго смотрела, пытаясь вспомнить, когда их дарила. Потом обнаружила незаконченный портрет мамы. Не знала, что папа рисовал... немного неумело, но похоже. Портрет я отложила, чтобы забрать с собой.
Карта Ириса обнаружилась на какой-то серой папке, тщательно обмотанной веревкой. Любопытство было сильнее желания составлять дурацкие бесполезные списки, и я достала стопку каких-то листов.
Самым первым лежал список имен, которые ровным счетом ничего мне не говорили. Штук пятьдесят, не меньше. Я зацепилась за фамилию Дарена, но кроме «Д.Темный, черн.др, 30» ничего не нашла. Сокращение наверняка значило «черный дракон», а число – возраст. Дарен пришел в проект, когда ему было около тридцати.
На следующем листке тоже был список фамилий, но уже меньше примерно вполовину. Я сверила с первым – все имена были взяты из него. Похоже, папа вел какие-то записи с отбора Погонщиков в проект. Все они подавали надежды, были сильными драконами с наградами и заслугами.
Третий лист в стопке содержал уже десять фамилий, а под ним обнаружились небольшие карточки с досье на каждого Погонщика. Я просмотрела все, но ничего необычного не нашла, только удивилась – как много было достойных. Почему выбрали Дарена?
Отложив в сторону списки, я принялась смотреть, что в папке было еще. И ахнула – среди прочего нашлись вырезки из газетных листков, в которых сообщалось о смерти троих Погонщиков. Один погиб под завалами внезапно обрушившейся крыши ангара, а вместе с ним двое рабочих. Второй утонул, напившись до беспамятства. Третий заблудился в лесу, во время сплава. Звучит как бред, как дракон-оборотень может заблудиться в лесу? В заметке говорилось, роль сыграли внезапные морозы – сил у парня почти не осталось.
Число кандидатов сократилось до семи, из этих семи был выбрал Дарен. Я сверила списки – трое погибших не были лучшими по показателям. Но папа почему-то связал их смерти с отбором, сложив все в одну папку.
Ладно, посмотрим дальше... заметки о Дарене, о его назначении, какие-то светские сплетни. Интервью, статьи... да, Темный любил о себе говорить. Но он дракон... почему бы красивому и сильному дракону себя не любить? Это не Астер, которого выгнали сородичи. Дарена растили с уверенностью, что он лучший. Это ещё не делает его убийцей и отравителем.
Или делает?
Я достала ещё одну газетную вырезку и вчиталась.
«Результаты расследования гибели Погонщика: убийца – ветер».
Длинная статья об ураганном ветре, из-за которого рухнул ангар. А вот ещё один листок был написан рукой отца. Там он выписывал прогнозы погоды на тот день, когда утонул другой Погонщик.
От переполнявших эмоций я вскочила и принялась бродить по кабинету. Кусочки мозаики никак не складывались в полноценную картину, хотя их стало намного больше. Папа явно подозревал Дарена, но доказательств найти не смог. И я вряд ли найду, прошло ведь столько лет. Как Дарену помогли смерти других кандидатов? Они ведь даже не были лучшими. Но выбрали в итоге Дарена, и, быть может, он знал что-то, что заставило его устранить именно тех троих.
Почувствовав, что голова начинает болеть, я отставила папку в сторону и допила остывший чай. За окном уже стемнело, а помощница Карлайла попрощалась со мной около часа назад. Топать до дома Загорных не меньше двадцати минут. И как я только весь день на ногах выдержала.
Я аккуратно сложила все вырезы в папку и обрывком веревки все перевязала. Оставлять в кабинете такую ценную находку я решила не рисковать. Вряд ли, конечно, Дарен вломится в мой кабинет, но вдруг?
Сверху, едва заметно, карандашиком, было что-то написано. Вдали от и без того тусклого света лампы было почти невозможно прочитать написанное. В коридоре я сумела разобрать... то ли имя, то ли название.
Хеним
***
По темным окнам в доме Загорных я поняла, что Хит с Аней снова куда-то ушли. И почти повернула назад: оставаться наедине с Диланом не хотелось. Только благодарность за добытую магию толкала меня вперед. Однако уже у дверей я поняла, что Дилан не один. Помимо его голоса я услышала еще один, женский.
Чуть кувырком не скатилась с лестницы и не рванула в обратную сторону, но потом поняла, что разговор идет явно на повышенных тонах. Чувствуя стыд, прислушалась:
–... наплевать. И на сына, и на меня! – крикнула женщина.
– Тебе зато не наплевать. Таис, почему твоя любовь пропорциональна моему состоянию? А если я ещё раз все потеряю, ты снова уйдешь? Останься уже в какой-нибудь одной койке и довольствуйся миской, которую подарил хозяин.
Громкий звук возвестил о том, что Таис, вероятно бывшая матерью Хита, залепила Дилану пощечину. Раздался его смех.
– Больно от правды, да?
– А сам-то кому миску покупаешь?
– Конкретно эту? Кота хочу завести. Таис, золотко, ты все сказала? Я тебе достаточно объяснил. Меня мало волнуют твои размышления о семье и любви. Хиту, к слову, тоже плевать на воссоединение родителей, у него своя семья тут образовалась. Так что сделай милость, катись отсюда и не тяни клешни к фруктам, я несчастный бедный и голодный мужчина.
Я подняла руку, чтобы постучать, но дверь распахнулась сама. Появившаяся на пороге женщина была очень красива. И настолько же холодна. Она смерила меня взглядом, полным ненависти, дав снова почувствовать себя бедно одетым подростком.
– Дилан, – рассмеялась Таис, – ты что, серьезно? Я надеюсь, это подружка Хита! Я не могу поверить в то, что ты связался с... этим.
– Это зарабатывает больше, чем тебе дают за то, как ты сосешь, – выдал Дилан.
Таис округлила глаза и ловила ртом воздух, от возмущения у нее пропал дар речи.
– Ага, я скотина.
Дилан отодвинул шокированную жену с порога и буквально силой втащил меня в дом.
– Привет, – бросил мне.
– Дилан! – крикнула Таис.
– Что? – Он закатил глаза. – Правда глаза колет? Иди уже отсюда, сделай милость. Я, кажется, три раза тебе сказал, что меня не интересует воссоединение. Ищи идиотов в другом доме.
– Это даже не дом. – Женщина презрительно поморщилась.
– А я не джентльмен. Сейчас выгоню пинком, – пригрозил Дилан.
Наверное, мужа Таис все же знала, потому что поспешила уйти с прохода и позволить захлопнуть дверь. Сразу воцарилась тишина. Горел камин, на столе был накрыт ужин.
