Текст книги "Повелители слез (СИ)"

Автор книги: Ольга Пашнина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

   Веста кивнула, отведя глаза.

   – И не нужно так страдать, – Рейбэк улыбнулся, погладив дочь по голове.

   От этой улыбки Весту передернуло.

   – Сама встать можешь?

   – Нет, – тихий шепот, полный ненависти.

   Мужчина поднял Весту, словно это ему не стоило никаких усилий. И поднялся наверх.

   Свет, льющийся из множества больших окон, ослепил Весту, заставив вздрогнуть. Она медленно сбрасывала остатки сна, успокаивала желудок, делала глубокие вдохи.

   Едва оказалась в душе, тут же бросилась к воде, стараясь выпить как можно больше: дрянь из организма необходимо было вывести. Посмотрела в большое зеркало, чуть усмехнулась, стала под душ и позволила на пару минут насладиться горячей водой, смывающей дурман. Все тело было в синяках, однако раны оказались обработанными. Весту передернуло при мысли, что Рейбэк обрабатывал ей раны. Она выпила еще холодной воды и почувствовала себя лучше. Теперь надлежало придумать план.

   Дерк, ее учитель, говорил, как противостоять ядам, но где Рейбэк добыл этот наркотик, одна Меридия ведает, вряд ли в этом мире. Значит, противостоять ему будет сложно. Но не невозможно.

   Веста облилась холодной водой, потом еще и еще. Взглянула в зеркало, ужаснулась заплаканным глазам и бледной коже. Тщательно осмотрела купальню на предмет полезных вещей, но, ни бритвенных принадлежностей, ни бутыльков с настойками для душа не обнаружила. Видно, что подготовился Рейбэк. Может, разбить зеркало? Нет, тогда он точно отыщет осколок. Где бы она его ни спрятала. А больше в ванной ничего острого и нет. Разве что воду заморозить, так у нее водяная магия с рождения паршиво выходила, еще напутает чего...

   Дверь резко распахнулась и Веста вздрогнула.

   – Время водных процедур окончено, – объявил Рейбэк.

   Он бросил девушке чистую рубашку и, не дожидаясь, пока она оденется, подхватил на руки.

   – Я смотрю, пришла в себя, – хмыкнул Рейбэк, заметив, что Весте заметно лучше.

   – Ненадолго, подозреваю, – отозвалась девушка.

   Рейбэк не ответил, быстро спустился в подвал и опустил дочь на кровать. Кто-то поменял постельное белье, из чего Веста заключила, что она здесь отнюдь не тайная пленница. Что ж, чем больше людей участвуют в этом, тем легче будет сбежать. Найти слабину у Рейбэка она не надеялась, а вот у его прислуги – запросто. Молча Веста наблюдала, как мужчина достает шприцы. Сконцентрировалась на баночке с наркотиком, меняя структуру и...ничего не почувствовала. Она удивленно моргнула. Рейбэк рассмеялся.

   – Девочка моя, лишить тебя магии – первостепенная моя задача. Иначе ты разнесешь мне дом. А вот это милое лекарство, которое колют смертельно раненным в бою воинам, чтоб не мучились, отлично справляется с нейтрализацией магии. Дай руку.

   Сложив пальцы в известную всем комбинацию, Веста отодвинулась к спинке кровати.

   – Думаешь, я так просто сдамся?

   Мужчина вздохнул.

   – Ласточка моя, ты слаба, как котенок, пусть и чувствуешь себя немного лучше. Я не хочу ничего тебе ломать, но сделаю это, если будешь упрямиться. Боль пройдет, но придется потерпеть пару минут. Да и неправильно сросшиеся кости тебя не украсят.

   – Тебя интересует мой внешний вид? – скривилась Веста.

   Рейбэк внимательно на нее посмотрел.

   – Ты дашь руку, или мне придется все-таки устраивать драку? Сомневаешься, что я выйду победителем?

   Она не сомневалась. Протянула дрожащую руку, вздрогнула, когда отец сделал укол, и тут же почувствовала головокружение.

   – Не сопротивляйся, будет легче. Вот в кого ты такая упрямая?

   Покачал головой, помог лечь, даже слезы вытер. Сел рядом, низко опустив голову, обхватив ее руками. А Веста уже почти спала или пребывала в том полубессознательном состоянии, когда сложно понять, что есть реальность, а что – плод воображения. Прокручивала в голове моменты из прошлой жизни, когда в ней еще был Михаил, когда Эли была совсем маленькой, когда в их маленькой семье была любовь, было счастье.

   Отец не уходил. Не смотрел на нее, ничего не говорил, но и не уходил.

   – Веста, – вдруг спросил он. – А если бы...если бы я не ушел тогда, после казни Элен, а продолжил стоять на том, что сожалею, ты бы меня простила?

   – Я, – с трудом пробормотала Веста, стряхивая сон, – тебя простила. Еще в Вир Тонге. А когда ты уезжал... Била наугад, просто хотела проверить.

   Мужчина тяжело вздохнул.

   – И жил бы я сейчас рядом с вами, внучку растил. Как хоть зовут?

   – Элиана, – прошептала Веста, вспоминая дочурку.

   – Эли, – будто впервые слыша это имя, проговорил Рейбэк. – Вот оно как повернулось...Не поверь я им...

   – Кому?

   Весте стоило немалых трудов поддерживать разговор, но почему-то какое-то неясное чувство не давало уснуть, забыться. Знала она, что нужно говорить, что нужна информация.

   – Мы называем себя Повелителями Слез.

   И что-то будто оборвалось внутри. Эти два слова прозвучали, как приговор, хотя раньше Веста никогда не слышала такого сочетания.

   – Тихо, – положил руку девушке на затылок, успокаивая.

   Веста совсем потеряла границу, разъединяющую реальность и выдумку. Ей казалось, что она слышит вой ветра, чьи-то крики, будто все вокруг трясется.

   – Кто они...вы?

   Рейбэк покачал головой. Встал и вышел, не оглядываясь. Веста села, застонав от приступа головокружения. Почему-то не отключалась, искала в себе – и находила – силы встать сначала с кровати, потом набросить рубашку, подняться по каменной лестнице, отстраненно замечая холод. Сил ударить в дверь уже не хватило, девушка обессилено сползла на пол, что-то шепча.

   – Девочка, что же с тобой сделали, – раздался откуда-то ласковый голос.

   Женщина появилась, казалось, из ниоткуда. Просто возникла посреди подвала, ласково смотря на измученную Весту. Черные волосы вились, ниспадая аж до самой спины, неестественно большие глаза смотрели с пониманием и сочувствием. Веста узнала ее, жрицу из храма Меридии. Из храма, открывшегося лишь раз, для нее.

   – Вы, – прошептала Веста. – Как вы здесь...

   Женщина покачала головой, пресекая вопросы. Протянула изящную руку.

   – Идем, Веста, не стоит больше мучиться. Ты причиняешь боль себе и своим близким, идем со мной.

   – Нет, – простонала Веста.

   От мысли, что она делает больно любимым, хотелось рыдать.

   – Девочка, подумай, как тяжело бедной Элиане, которая не знает, что с мамой, подумай, как страдает Михаил, как мучается твой отец, который вынужден медленно убивать тебя.

   – Моему отцу плевать на всех, кроме себя.

   – Не дели мир, Веста, помнишь? – усмехнулась женщина. – Абсолютное зло, дорогая, встречается только в книжках.

   – Да, а тот, кто убил людей, несомненно, добрая фея, – Веста почему-то не торопилась верить этой приветливой женщине.

   – Веста, – голос жрицы стал строже, – идем со мной.

   – Это значит умереть, да?

   Судя по всему, это была галлюцинация. Слишком легко давался разговор, слишком много мыслей вертелось в голове.

   – Так будет лучше. Веста, Михаил мучается. Он же чувствует, как ты страдаешь и не может помочь. Они ищут тебя, подвергая себя опасности. Они будут жить с этой болью долго, а ты никогда не выйдешь из этого подавала. Просто дай мне руку, хотя бы так помоги им.

   Глотая слезы, Веста протянула руку, дрожа, будто под дождем. Облизала пересохшие губы. Посмотрела в добрые и ласковые глаза, почти коснулась руки женщины.

   – Не смей! – рявкнул Рейбэк, врываясь в подвал. – Не трогай ее!

   Женщина отшатнулась.

   – Ты не понимаешь, что делаешь!

   – Я сказал, не трогай мою дочь! – повторил мужчина и подскочил к обессилевшей Весте. – ты не имеешь права забирать ее.

   – Она все равно умрет, она не продержится долго на наркотиках, – усмехнулась жрица. – А так она хотя бы умрет до того, как... увидит смерть своей семьи.

   – Уходи, – приказал Рейбэк. – Это мой дом, а ты поклялась соблюдать наш уговор. Уходи.

   Женщина шутливо раскланялась. Прошла мимо, будто бы и не она совсем недавно возникла посреди запертой комнаты. Наклонилась к Рейбэку, укладывавшему потерявшую сознание Весту.

   – Я всегда побеждаю, – улыбнулась и вышла.

   Рейбэк и не спорил. Просто уложил Весту и, тяжело вздохнув, потянулся за второй дозой наркотика.

***

   Следующее пробуждение было во сто крат тяжелее. Рейбэк снова заставил ее поесть, на этот раз суп, целую тарелку. Веста едва осилила такое количество пищи, но даже после обеда лучше себя не почувствовала. Уже не сопротивлялась и не разговаривала, изредка хныкала, как маленькая девочка, пытаясь хоть как-то дать понять мужчине, что ей плохо. Но Рейбэк, хоть и все видел, ничего не предпринимал. Заходил чаще – и только. Но сил реагировать как-то на эти визиты не было. Когда становилось совсем невыносимо, Веста кричала. Ей казалось, что громко, но на деле выходил едва слышный стон.

   А спустя трое суток Рейбэк стал колоть в другую руку. В моменты, когда лекарство чуть ослабевало, Веста удивлялась, что еще жива, что организм держится. Жить не хотелось.

   – Набери ты побольше, – тихо взмолилась девушка, когда отец в очередной раз пришел, чтобы сделать укол. – Я ж так еще долго не подохну.

   Рейбэк отставил шприц в сторону.

   – Веста, – сел рядом, осторожно приподнял, закатал рукав рубашки. – Ты не умрешь, даже не пытайся что-то сделать с собой.

   – Смысл? Какой смысл во всем этом? Ты ведь даже удовольствия не получаешь.

   Она сама не знала, что несла. Хотя нет...конечно, знала. Хотела разозлить, заставить его сорваться, убить ее и перестать мучить.

   – Смысл есть во всем. По крайней мере, в моих действиях.

   – Вижу.

   Рейбэк поднял шприц.

   – Веста, все слишком сложно, – сказал он, вводя иглу.

   – Убери от нее руки, иначе я выжгу тебе мозги, – раздался голос откуда-то сверху.

   Весте подумалось, что начались глюки. Что ж...пусть так. Перед смертью слышать голос любимого мужчины, не так уж и плохо. Она дернулась, поранилась, но наркотик отец ввести не успел. Вскочил, наугад бросил заклинание и направился к Михаилу, который, тем временем, спустился в подвал, таща за волосы какую-то женщину.

   – Медленно отойди к стене, – Риорский кивнул на женщину, – пока я ее не прикончил. Ты же не хочешь, чтобы твоя жена скончалась в таком прекрасном возрасте, с таким положением в обществе. И в таком...интересном состоянии.

   Словно ситуация ее не касалась, Веста рассматривала эту светловолосую женщину, слегка растрепанную из-за вмешательства в прическу пальцев Риорского, но все же симпатичную и явно знатную. Женщина была бледной, но тем и ограничивался страх, успешно скрываемый ею. А еще она была беременной. Наверное, у Весты скоро должен был родиться брат. Или сестра.

   – Милая, ты идти сама можешь? – обратился Михаил к Весте.

   Страха в его голосе не было, неуверенности тоже. Веста немного успокоилась, услышав его уверенный голос, вглядевшись в такие знакомые черты.

   – Наверное, – пробормотала она, отнюдь не уверенная в своих силах.

   – Постарайся, ладно, вишенка? Иди ко мне, вставай за спину. Нужно потерпеть всего пару минут.

   Веста сделала несколько неуверенных шагов, пошатнулась, но взяла себя в руки, подошла к Михаилу и, тяжело дыша, прислонилась к стенке.

   – А теперь слушай внимательно, не упусти ничего, – обратился Риорский к Рейбэку. – Я беру твою женушку под контроль. Если хоть кто-нибудь из вас дернется в нашу с Вестой сторону, сделаю ее овощем, будешь до конца жизни сиделкой работать, у тебя это не так уж плохо получалось.

   Рейбэк промолчал, но с месте не сдвинулся. Михаил что-то прошептал и золотые нити потянулись к жене Рейбэка, обхватили ее голову и исчезли, оставив лишь золотистый отблеск в голубых глазах красавицы. Михаил поднял Весту на руки и зашагал к выходу.

   – Помни: одно движение – и конец ей. А потом и всему дому, снесу к демонам!

   Последнюю фразу почти прорычал, но Весте даже этот его оттенок голоса понравился. Напомнил те времена, когда они работали в университете и постоянно спорили из-за какой-то ерунды.

   От переизбытка свежего воздуха девушка закашлялась, потом вдохнула полной грудью. Еще не мешало бы воды, много воды. И лекаря хорошего. До Верхнего, интересно, далеко было?

   – Спасибо тебе, – прошептала девушка.

   Она, потихоньку засыпая, увидела дракона, поджидающего прямо на лужайке перед домом. Она летит к дочке! Боясь, что и это окажется галлюцинацией, Веста закрыла глаза. Михаил бегло осмотрел ее

   – Девочка моя, подожди, пожалуйста здесь, хорошо? Тебя не дадут в обиду, я мигом.

   Веста с трудом разлепила глаза, не понимая, зачем Михаил возвращается в этот дом. Может, освободить от контроля жену Рейбэка?

   Риорский вернулся минут через десять, забрался в кабину и махнул погонщику, чтобы стартовал. Костяшки его пальцев были сбиты, руки в крови. Веста округлила глаза.

   – Он жив? – спросила, то ли с тайной надеждой, то ли с опасением.

   – Не знаю, – отмахнулся Михаил.

   Достал аптечку откуда-то из-под сидения и начал в ней копаться.

   – Выпей, полегчает, – мужчина протянул Весте небольшой бутылек.

   Дрожащими руками девушка выпила лекарство и прислонилась к стенке кабины. Длина сидения не позволяла вытянуться в полный рост, но при фиксации тела голова кружилась меньше.

   – Как ты меня нашел? – спросила девушка, прикрыв глаза.

   – Может, отдохнешь? – в голосе Михаила послышалось беспокойство.

   – Поговори со мной, – тихо попросила Веста. – А то я подумаю, что мне приснилось, проснусь в подвале и сделаю что-нибудь неразумное.

   Михаил вздохнул.

   – Вообще, Вилдэр подстраховался: не только тебя отправил, но и письмо. Штук тридцать, не меньше. Я обычно корреспонденцию оставляю на помощницу, она отсеивает все, что не касается семейных дел, но тут девчонка взяла на себя смелость мне сообщить, мол, мама госпожи Элианы едет в замок. Я письмо, естественно, прочитал. Взбесился, но стал ждать тебя, не отправлять же обратно. Вас и так могли наказать за нарушение воздушных границ. Ждал до обеда, но вы не прилетели. Пришлось отправить Вилдэру ответ, мол, ты что, ее на метле отправил? Когда мы оба поняли, что по дороге с вами что-то случилось, мне уже хотелось убивать. Причем зверски.

   Поехал по пути твоего следования. Но вы, естественно, его изменили. Тогда я притащился к Лире, помнишь такую? Она девочка умная, прорицательница хорошая, прикинули место, где ты могла разбиться: я подумал, что вы в аварию попали, в Лесном три землетрясения было. Когда нашли тело ледяного дракона, поняли, что на тебя напали. Потом нашли тела остальных и части тела некромантов. В общем, худо-бедно восстановили картину произошедшего. А вскоре нашли твой меч, рядом с гигантской трещиной, что образовалась во время землетрясения. Общим советом решили, что ты жива и стали думать, куда пропала.

   Сначала была версия, что сбежала. Но Лира сказала, что ты в беде. А потом рожать начала, пришлось отправить ее к лекарям. Кстати, девочку родила, чудесное создание, говорят, волосы правда болотного цвета, но милашка. Я сразу подумал на эту скотину, что себя Рейбэком именует. Доказать не мог, но позвоночником чувствовал. Вот только куда он тебя утащил? В замке уже неделю не появлялся, все дела свалил на советников, жены его тоже дома не было. Тогда я сел думать. Такое со мной случается хоть и редко, но метко. К вечеру я притащился в архив, в тот самый, который прочесывал на предмет компромата на преподавателей. В архиве нашел адрес вашего старого дома. Дальше два дня ходил кругами вокруг него, пока не показался Рейбэк: этот гад создал отличную видимость нежилого дома. Потом еще сутки потратил, чтоб подловить эту леди Сантиори, которая, как оказалось, была совсем не в восторге, что дочка ее мужа валяется в подвале, напичканная какой-то дрянью. Эта беременная особа всерьез опасалась за свою жизнь, она, оказывается, не знала, за какого урода вышла замуж. Дальше все прошло гладко: составили план, леди впустила меня в дом, потом немного поорала, когда я ее поймал, но я особо не раскаиваюсь: знать, что в доме находится девушка, которой нужна помощь и спокойно делать маникюр...Короче, леди Сантиори совершила ошибку, впустив злющего меня в дом. Дальше ты видела.

   – А возвращался зачем? – спросила Веста.

   Михаил отвернулся и будто бы смутился.

   – Кулаки зачесались. Ну и еще прихватил бутылочку этой наркоты.

   – Зачем? – Веста побледнела.

   – Видишь ли, я всю жизнь работал на короля. И кое-что понимаю. Это сильная вещь, очень сильная, не просто травяной экстракт, а еще усиленный магией. И слезать тебе с него будет очень тяжело, боль адская. Потому будем постепенно тебя отучать. Каждый день дозу уменьшать. А еще мои ребята разберут на составляющие, выяснят, что сильнее вызывает привыкание и сгенерируют новую версию, полегче. Так что за неделю-другую управимся, будешь прыгать.

   – Другого способа нет? – тихо спросила Веста.

   Едва она представила, что снова придется лежать в полубессознательном состоянии, невольно вздрогнула.

   – Был бы, если б сердце у тебя посильнее было, – вздохнул Михаил. – Но я предпочитаю постепенную нагрузку, чем такой удар сразу. Да и боль терпеть незачем. Не бойся, это легче будет переноситься, чем там, я тебя развлекать буду, Эли и Миха вокруг будут бегать, фруктов поешь, витамины тебе назначим. Отдохнешь немного, потом поедем на Плато, все вместе.

   Веста улыбнулась.

   – Ты согласился помочь Вилдэру?

   – Согласился, – кивнул Михаил. – Это теперь вопрос личной мести. Рейбэк у меня получит, если еще не сдох.

   Веста закрыла глаза, чтоб скрыть слезы. Почувствовала, как ее осторожно пересаживают на соседнее сидение и обнимают.

   – Ну, чего ты? – прошептал Михаил. – Не плачь, обошлось же. Поздно уж плакать, радоваться надо.

   – Было бы чему, – всхлипнула Веста.

   – Ну, приехали, – хмыкнул мужчина. – Ты жива, относительно здорова, возвращаешься почти домой. Там тебя ребенок дождаться не может, рисунок тебе нарисовала: как по мне, так ужас, а вообще забавно. Пройдет неделька, будете вдвоем по замку носиться, слуг пугать. Не плачь, вишенка.

   – Вишенка, – улыбнулась Веста. – Надо тебе прозвище тоже придумать.

   Михаил тихо рассмеялся и уложил девушку на скамейку. Укрыл пледом, непонятно откуда взявшимся в кабине, и велел поспать.

   – А ты меня любишь ведь, правда? – сонно пробормотала Веста.

   – Люблю я тебя, люблю, – вздохнул Риорский. – Спи, Волверин.

   По ощущениям проспала она достаточно долго, потому что проснулась уже в теплой постели, а за окном была ночь. Самочувствие было лучше, определенно. Слабость, конечно, никуда не исчезла, но само осознание факта, что она находится в доме Михаила, придавало сил. На тумбочке возле кровати стоял стакан с соком, и Веста с удовольствием его выпила. Не стала зажигать свечи: сил было очень мало, магия, почти уничтоженная действием наркотика, не возвращалась.

   – Проснулась? – раздался голос Михаила. – Есть хочешь?

   – Вроде нет, – подумав, ответила Веста. – По крайней мере, пока не хочу.

   – Ну, ладно. Как себя чувствуешь? Что болит?

   – Чувствую...ну, будто по мне табун единорогов пробежался. Вроде ничего не болит. Ты пришел укол делать, да?

   Михаил вздохнул, подошел ближе и сел на кровать.

   – Надо, счастье мое, то зелье, что я дал тебе по пути сюда, скоро перестанет действовать, а принимать его часто нельзя. Придется потерпеть. Ты же со мной, тебе ничего не грозит. Кстати, мои лекари уже сгенерировали новое лекарство, так что будешь получать уже облегченную форму. Зато поправишься быстро, и сильного вреда перепадами не нанесем. Это как...ну, представляешь, магия начнет возвращаться. А действие наркотика – заслонка, которая препятствует возвращению. И открывать ее нужно постепенно, а не то поток чистой магии нанесет большой вред. Понимаешь?

   – Понимаю, – вздохнула Веста. – Но это не значит, что мне нравится перспектива еще просидеть с этой штукой.

   – Я же сказал: мы тебя одну не оставим. Хочешь, книжку тебе вслух почитаю? Хочешь, расскажу что-нибудь? Хочешь, просто посижу рядом, за ручку тебя подержу.

   Веста посмотрела на него, пытаясь понять, действительно ли он хочет быть рядом или это просто дань гостеприимству, долг заботливого хозяина: не бросить болеть несчастную гостью в одиночестве.

   – А Эли можно увидеть? – спросила Веста.

   – Она спит уже давно, – ответил Михаил. – Намаялась за день, в бассейне резвилась. В отличие от тебя, наша дочь отлично плавает. С утра отправлю ее к тебе, будете вдвоем веселиться.

   – Не уверена, что смогу веселиться после дозы этой гадости, – скривилась Веста.

   – Скакать не сможешь, – согласился Риорский. – Но веселиться – запросто. Я же сказал: это новая версия, свое дело она сделает, а побочные эффекты сведет к минимуму.

   – Зачем Рейбэку лишать меня магии? В этом же смысл, да?

   Но Михаил этого не знал. Возможно, хотел узнать или даже пытался, но мотивы поведения Рейбэка остались загадкой для всех. По крайней мере, сейчас. Надеяться, что некромант погиб, было глупо, а потому Веста заранее смирилась с мыслью, что придется еще с ним встретиться и, возможно, не только с ним. Она прекрасно запомнила все, что говорил ей мужчина. Единственное, чего не могла понять: во сне приходила жрица из храма Меридии или наяву. Весте вспомнилась Аглая, сказавшая, что у них жрицы отродясь не было. Но ведь Веста определенно разговаривала с женщиной. И это была определенно та, что пришла в подвал. Как она связана с происходящим? И почему Рейбэк не дал ей забрать Весту?

   Михаил тем временем делал укол и укладывал девушку на кровать.

   – Так чего ты хочешь, вишенка?

   – Посиди, – Веста вздохнула. – Можешь, за ручку подержать.

   – Только за ручку? – усмехнулся Михаил. – Может, я еще за что-нибудь хочу подержаться.

   – Ну, подержись за ухо, – фыркнула Веста.

   Вопреки ожиданиям, гаммы ощущений, которую она испытывала при каждом введении наркотика, не последовало. Так, легкое головокружение, слабость, не позволяющая встать с кровати, но не более. Девушка удивилась, но порадовалась. И тому, что не надо больше лежать овощем и близости Михаила. А тот лег рядом, чуть приобнял ее и что-то бормотал.

   – Кстати, твои студенты и Дерк благополучно вернулись с практики. Он передал тебе пламенный привет и просил поцеловать тебя от него.

   – Целуй, – улыбнулась Веста.

   Конечно, поцелуй в щеку – не то, на что она надеялась, но хотя бы какая-то радость. После двух лет разлуки это выглядело почти как праздник души.

   – И Лира привет передает. Ей надо немного у лекарей побыть, чтобы чего не вышло, но Вадим уже вовсю скачет около нее и около дочки. Почти как я скакал, помнишь?

   – Помню, – хихикнула Веста. – Только ты потом напился. Опять с Торониосом.

   – Было дело, каюсь. Зато весело было, мы тогда пошли девчо...народ пугать ночью.

   – Девчонок, значит, – хмыкнула девушка. – То-то я смотрю, вы уставшие были на утро. Слушай, Риорский, может, у тебя еще дети от кого есть?

   – Обижаешь, Волверин. Ты – единственная кандидатка на моего дитеныша. Кто еще сможет дать ему здоровую долю нахальства, которая у меня напрочь отсутствует?

   Веста промолчала. Просто улыбнулась. Перепираются, почти как раньше, когда он еще был ректором. Сколько ж времени с тех пор прошло... И Эли подрастает, и мир катится непонятно куда.

   – Я запуталась, – вздохнула Веста. – Все так сложно. Что вообще происходит?

   – Выясним, – уверенно откликнулся Михаил. – Обязательно. Ты, главное, поправляйся, а там разберемся. Поедем вместе и покажем им, как надо работать.

   – Ага, я уже показала. Теперь вот неделю валяться буду. Слушай, а крем у тебя есть?

   – Какой крем? – не понял Михаил. – Для лица? Для рук?

   – Не, – помотала головой Веста, – сладкий крем. Молочный какой-нибудь, сметанный например. Чтобы вазочка большая была и крошка шоколадная. Есть такой?

   Несколько секунд Михаил удивленно смотрел на девушку, а потом кивнул.

   – Будет. Тебе с бисквитом?

   – Без. Просто крем, хочу ложкой поесть.

   – Ну, глюкоза в любом случае не помешает, – усмехнулся мужчина. – Пойду, схожу на кухню, пускай приготовят.

   – Спасибо, – улыбнулась Веста.

   – Поспи немного, ладно? Я потом приду, надо будет еще одно лекарство выпить, на всякий случай. А пока отдыхай.

   – А поцеловать? – надулась Веста, когда Михаил хотел было направиться к выходу.

   Он вздохнул и осторожно поцеловал девушку в лоб.

   – Спи!

   – Ладно, на первый раз сойдет, – проворчала Веста и привычно свернулась калачиком.

***

   Холодный нос ткнулся сначала куда-то в область шеи, потом обнюхал лицо Весты, потом радостно заурчал и кровать затряслась. Сквозь сон девушка лениво гадала, как чей-то нос умудряется урчать, да еще и трясти кровать. И вообще, что происходит. Меж тем что-то большое, теплое и пушистое улеглось, наконец, и рыкнуло. Веста машинально положила руку на голову медведю и только тогда вспомнила, что Миха тоже был в замке Риорского. Моментально проснулась и радостно заулыбалась. Слабость не позволила вскочить и броситься на шею медведю, но девушка с удовольствием положила голову ему на спину. Благо, выросший медведь теперь весил едва ли меньше Риорского. Шерсть его окончательно покраснела, а рога стали толстыми, крепкими и острыми. В довесок к недюжинной силе и огненной магии, Миха сохранил свой характер, благодаря чему слыл настоящим разрушителем. Особенно, будучи в компании Эли.

   – Привет, чудо мохнатое, – сказала Веста.

   Миха пробурчал что-то, напоминающее приветствие. А потом двери в комнату распахнулись и явили темноволосую девочку в милом белом платьице. С виду она была очень обычной, как и все дети в ее возрасте, симпатичной, веселой и ласковой. Из привычного образа шестилетнего ребенка выбивались только два крыла, похожих на стрекозиные, торчащие сзади. Удивительная штука, эта наследственность: мать Михаила была иерой, крылатой жительницей Верхнего. Сын от нее унаследовал два сердца, благодаря чему был куда выносливее обычного человека. От отца – ментальную магию. А Эли передались крылышки. Магией девочка не обладала, разве что зачатками бытовой, которая в скором времени должна была исчезнуть. Зато с интересом училась летать. Тонкие крылышки пока плохо выдерживали вес девочки, но уже были очень подвижными и порой казалось, что они живут собственной жизнью, не взирая на желания хозяйки. Госпожа Риорская-старшая любила внучку то ли за эту особенность, то ли потому, что Эли все-таки была дочерью Михаила. Во всяком случае, неприязнь, которую бывшая свекровь испытывала к Весте, не распространялась на внучку.

   – Мама! – заорала Эли и радостно кинулась на кровать.

   Принялась обнимать Весту и что-то рассказывать.

   – Привет, радость моя, – Веста поцеловала дочурку. – Как дела?

   – Хорошо! Мы с папой ходили в парк, тут такие карусели! А еще мы плавали. И летали на этом...воздушном шаре!

   – Вот это да, – улыбнулась Веста. – Каникулы проходят хорошо, да, милая моя?

   – А ты пойдешь с нами гулять? – спросила Эли, заглядывая Весте в глаза.

   – Пойдет, – раздался голос Михаила. – Только через пару дней, ладно? Мама немножко приболела, выздоровеет, и пойдем, погуляем. Может, еще на каруселях покатаемся, да?

   В руках Риорский держал большую вазочку с кремом. Как раз таким, какого хотелось Весте. Посыпанным шоколадной крошкой, и с большой вишенкой. Настоящей, не кондитерской.

   – Обалдеть! – Веста протянула руку и, получив лакомство, привстала. – Спасибо!

   С удовольствием отправила ложку в рот и зажмурилась.

   – А мне? – обиженно спросила Эли, глядя на отца.

   – А ты, дорогая моя, еще не позавтракала. К маме сразу побежала, помнишь? Так что сначала завтрак, а потом десерт.

   Эли обиженно засопела.

   – А мама позавтракала?

   – Мама болеет, ей можно, – ответил Михаил.

   Пока Риорский раздвигал шторы, Веста шикнула дочери.

   – На, – прошептала она и сунула Эли под нос полную ложку крема.

   Когда Риорский повернулся, услышав шепот, Веста уже заинтересованно смотрела в окно, а Эли гладила Миху.

   – Волверин, – осуждающе произнес Михаил.

   – Что? – невинно отозвалась Веста.

   – Я все видел.

   – А я ничего не делала, – и не выдержала, хихикнула.

   Эли рассмеялась следом.

   – Девчонки, вот на что вы меня толкаете?

   Михаил тоже улегся на кровать.

   – И мне тогда тоже дай, – потребовал он.

   – Обойдешься, – фыркнула Веста. – Это мой десерт.

   Михаил схватил вишенку и отполз подальше.

   – Нет! – заорала Веста. – Только не вишенка!

   – Ты сама вишенка, – ответил Риорский. – Так что дай мне хоть ягодой полакомиться.

   – Иди на кухню и лакомись! У меня она единственная!

   – Была, – фыркнул Михаил. – Я ее уже съел.

   Эли радостно смеялась, Миха рычал, тоже, впрочем, от хорошего настроения и Веста почти забыла обо всем, что случилось в последнее время.

   – Ладно, Эль, иди завтракать, – скомандовал мужчина. – Там тебя бабушка дожидается. И каша.

   Эли недовольно скривилась. Больше всего она ненавидела настойку против простуды и кашу.

   Но с отцом спорить не решилась: знала, что с ним пререкаться – себе дороже. Можно и без десерта остаться, и без прогулок. И, что самое страшное, может отобрать игрушки, запретить летать и заставить читать какие-то скучные книги, которые взрослые почему-то называют развивающими.

   – Она прелесть, – улыбнулась Веста, когда девочка унеслась в обеденный зал.

   – Только когда видишь ее раз в день, – усмехнулся Михаил. – Когда проводишь с ней круглые сутки, невольно замечаешь, как ищешь преступление потяжелее, чтобы сесть в тюрьму и там отдохнуть.

   – Брось, не такая уж она и активная. По крайней мере, в Лесном она ведет себя куда спокойнее. Мне кажется, это все влияние твоей матери.

   – А мне кажется, это то, что мы называем наследственностью. Эли – смесь тебя в лучшие годы твоего остроумия. И меня. Ну, поскольку у меня все годы – лучшие, то, наверное, на меня она похожа больше.

   – Я смотрю, самомнение у тебя такое же, – хмыкнула Веста.

   – Что-то не меняется, – философски протянул Риорский. – Тебе еще десерта принести?

   – Нет, – поморщилась девушка. – Меня и так уже тошнит. Сейчас захочу огурцов соленых.

   – Прости, вишенка, но огурцов я тебе не принесу. Не уверен, что их с кремом совместная дружба хорошо отразится на твоем состоянии.

   Весте не хотелось снова весь день лежать. Но и на подвиги сил не было, хотя, конечно, не сравнить с тем, что было в подвале у Рейбэка. Она давно научилась загонять самые неприятные воспоминания глубоко, чтобы они не всплывали и не портили настроение. Но гигантское количество вопросов вертелось в голове, и ответа на них Веста найти не могла.