Текст книги "Восстание инеевых волков (СИ)"

Автор книги: Ольга Пашнина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

   "Чьей?"

   – Твоей! Помоги!

   " Я так понял, ты пакость против Рандвалфа задумала? Ой, подруга, не лезь ты к нему! Пережует и косточек не заметит!"

   – Да не ной. С тебя требуется только внимание Вилдэра привлечь, а уж я сама дальше разберусь.

   "Говори, – вздохнул монстр, – что делать".

   – Пускай Вилдэр из комнаты выйдет. И со мной столкнется нос к носу.

   " И все равно знай: я против! – буркнул напоследок Гуннульв. – Когда будешь валяться в лазарете, так и быть, навещу! Раз уж ты мне яблочки носила".

   Монстр пропал уйдя, очевидно, выполнять задание. И я поспешила приблизиться к покоям Вилдэра, чтобы не пропустить его появление. Для пущего эффекта я еще раз подышала над луковицей и, когда слезы из глаз полились совсем уж сильно, выбросила несчастный овощ и нож в сторону.

   Когда открылась дверь, я тут же вывернула из-за поворота. Я сделала несколько шагов, опустив голову и даже всхлипнула для убедительности. Чтобы встретиться взглядом с Леофвайном. Сердце пропустило удар: неужели Вилдэра не было в покоях? Но вот прошел долгий миг безудержного страха и появился сам повелитель, который тут же заметил меня и нахмурился.

   – Анна? Ты что здесь делаешь в такой поздний час?

   Я всхлипнула и помотала головой, усиленно делая вид, что поднос невыносимо тяжел.

   – Анна! Отвечай!

   Я что-то пробормотала себе под нос, не поднимая лица. Тогда Вилдэр осторожно, но с силой вынудил меня поднять лицо и заглянул в глаза.

   – К кому ты идешь и почему плачешь? – очевидно, он заметил мои красные глазки.

   – К господину Рандвалфу, – тихо ответила я. – Он чаю просил.

   – А ревешь чего? Чаю жалко? – мягко улыбнулся Вилдэр.

   – Ничего, повелитель, все нормально, – я отвернула лицо.

   – Анна, – в голосе мужчины просквозило легкое раздражение, – у меня нет времени, чтобы выяснять, по какому поводу ты разводишь тут слезы. Я спросил и ты обязана честно ответить. Я жду.

   – У господина Рандвалфа Сольвейг служила сначала. И он, – я замялась, – обидел ее. А теперь я должна ему прислуживать, вот я и испугалась.

   – Обидел? – нахмурился Вилдэр. – Как? Оскорбил? Прогнал?

   Я помотала головой и стала изображать крайнюю степень смущения, пока Вилдэр сам не понял, в чем дело. Мгновенно пропало все его добродушие, лицо стало напоминать маску, а руки сжались в кулаки.

   – Иди к себе, Анна, – резко произнес он. – Отведи Сольвейг к лекарю, пусть даст ей что-нибудь успокаивающее. Поднос оставь служанкам, поняла?

   – Да, господин, – я сделала реверанс, но Вилдэр уже не смотрел на меня: он широкими шагами направился к брату.

   Леофвайн скривился, когда я поставила поднос на низенький столик у стены.

   – Ты ведь подстроила это, да? – с ненавистью проговорил он. – Ничерта ты не испугалась, дрянь!

   – Ну так донеси на меня, – я пожала плечами. – Убеди Вилдэра, что я все придумала. Что Сольвейг все придумала, что девчонки ничего не видели. Что Астрид не была свидетельницей того, как Рандвалф наложницу в свою комнату тащил. Давай, вперед! Я бы посмотрела, что из этого выйдет.

   Я с удовольствием наблюдала, как на лице Леофвайна помимо отвращения проступает и удивление.

   – Что такое, Лефа? – хмыкнула я. – Не ожидал от тихой Ани такой подлянки? Черт, мне до смерти надоели мужики, которые думают, что им все можно! Ну чего я вам сделала? Сами виноваты. Теперь извольте откушать, господа.

   И проходя мимо ошеломленного советника, я прошептала ему на ухо:

   – Сейчас Вилдэр разбирается с Рандвалфом по моей инициативе. Ты можешь быть следующим, подумай об этом.

   ***

   Сольвейг лежала в лазарете, туда я и направилась. Войдя в зал, который был практически пуст, не считая какой-то простывшей служанки, я сразу же заметила Сольвейг, которая, свернувшись калачиком, спала и Осмонда, сидящего возле нее с кружкой.

   – Привет, – прошептала я, подойдя ближе.

   – Привет, – улыбнулся мне Осмонд. – Ты в порядке, судя по всему. Как выкрутилась?

   – Долгая история, не хочу Сольвейг разбудить. Давно уснула?

   – Я не сплю, – сказала подруга, выбираясь из-под одеяла.

   И вдруг бросилась ко мне, крепко обняла и зарыдала. Я опешила. Осмонд тоже удивленно смотрел на Сольвейг, которая почти висела на мне и, стоит заметить, весьма ощутимо тянула к полу.

   – Ты чего?

   – Я за тебя боялась! – проревела девушка.

   – Ну и зря, – я фыркнула и оторвала от себя подругу. – Ложись, давай, не прыгай почем зря.

   – Честно говоря, я тоже нервничал, – признался Осмонд. – Как тебе удалось сбежать от Рандвалфа?

   Пришлось кратко рассказать им о том, как я нажаловалась Вилдэру. Сольвейг испытала заметное облегчение, а вот Осмонд мрачнел с каждым словом. Когда я закончила, он сказал:

   – Я не осуждаю тебя, Анна, ты защищалась. И я не хочу сказать, что ты должна была проглотить все это и смолчать, но... теперь ведь переговоры не состоятся, да? Нас ждет война.

   Я замерла. Да, прежде чем что-то делать, нужно думать. Действительно, Вилдэр вряд ли погладит брата по головке за такое обращение с наложницей, скорее выставит вон из замка, наплевав на все интересы государства. Или нет? Или пересилит себя, помня, что стоит на пороге войны?

   " Не пересилит, – хмыкнул Гуннульв. – Он мужик правильный, его от насилия по отношению к женщинам тошнит чуть ли не в буквальном смысле. Так что готовимся к осаде. Рандвалфа еще и волки поддерживают, ух!"

   – Прекрати, – скривилась я. – И так плохо.

   Сольвейг и Осмонд удивленно на меня взглянули.

   – Не обращайте внимания, – отмахнулась я. – Это местный дух замка или что-то такое. Он со мной решил общаться.

   – Гуннульв?! – обалдел Осмонд. – Ты общаешься с Гуннульв?! Анна! Я ж к нему подход уже несколько лет ищу!

   "Что есть, то есть, – не без гордости отозвался Гуннульв".

   – Спроси у него, чего он хочет!

   "Жратвы, гулянок и девочек, – буркнул Гуннульв".

   – Нет, ну правда, почему ты с Осмондом не общаешься? – удивилась я.

   Осмонд казался мне хорошим.

   "Потому что он меня постоянно изгонять рвется. Кому понравится, когда на него замахиваются каким-то каменюгой?"

   – Он на тебя обиделся, – сообщила я жрецу. – Ты на него камнем махал.

   – Камнем? – вконец удивился Осмонд. – Это был магический кристалл!

   "Не зна-а-аю, – протянул Гуннульв. – Магического в нем столько же, сколько вот в этой подушке".

   – Говорит, он не магический, – сообщила я Осмонду.

   Сольвейг рассмеялась. Неуверенно, тихо, но рассмеялась и у меня будто камень с души свалился. Я боялась, что она никогда не сможет радоваться.

   Мы все вздрогнули, когда двери распахнулись, и лазарет широким шагом пересек Вилдэр. С лица Сольвейг моментально исчезла улыбка, девушка испуганно взглянула на повелителя и невольно отодвинулась к спинке кровати.

   Вилдэр молча, не взглянув ни на меня, ни на Осмонда (который, кстати, не забыл почтительно поклониться), взял Сольвейг за руку и надел ей на указательный палец кольцо с крупным красным камнем, а потом осторожно поцеловал в лоб. Девушка подняла взгляд, полный слез и прошептала:

   – Повелитель...

   Вилдэр погладил Сольвейг по волосам и повернулся ко мне. Он с минуту оглядывал меня с ног до головы и будто бы что-то решал для себя.

   А я тем временем мучилась чувством вины: надо же было испортить переговоры! И главное: совсем ведь не подумала об этом, только и знала, что свою шкуру спасти, да Рандвалфа наказать.

   – И что это было? – спросила я, когда Вилдэр, еще немного постояв у постели Сольвейг, ушел.

   "Говорю же – благородный мужик, – вздохнул Гуннульв. – Теперь Сольвейг свободна. И если сына родит, его все будут сыном Вилдэра считать".

   – А что, наложница не может родить ребенка от хозяина?

   На это мне ответил Осмонд:

   – Нет, такого права рабыни не имеют. Но Сольвейг теперь ничто не грозит.

   – А что она делать будет?

   – Буду горничной у какой-нибудь высокопоставленной дамы, – Сольвейг, наконец, вышла из ступора и рассеянно поглаживала камень на кольце.

   – Но ты же не уедешь из общей спальни? – спросила я.

   – Нет, наверное, – подруга пожала плечами. – Если Астрид не выгонит.

   – Анна, – Осмонд задумчиво посмотрел в окно, – а зачем ты Леофвайну пригрозила, я так и не понял. Он же теперь с тебя не слезет, из штанов выпрыгнет, но отомстит.

   Я откусила от большого яблока, что лежало в вазочке на небольшой прикроватной тумбочке.

   – Понимаешь, Осмонд, Леофвайн – скотина редкостная, и я предпочитаю знать, что он не опасен. Я хочу спровоцировать его, разозлить, чтобы он допустил ошибку. Когда у мужика крышу сносит от злости, он начинает куролесить, не разбирая дороги. Мне того и надо. Пусть действует необдуманно, это куда лучше, чем ждать его или Игоря.

   – А если ты пострадаешь? – нахмурилась Сольвейг.

   – Не знаю, вряд ли, я редко остаюсь одна. Да и Гуннульв меня теперь защищает.

   "Ишь, какая хитрая! – возмутился монстр. – Сама заварила кашу, сама и расхлебывай! Тебя половина замка ненавидит, а я должен теперь защищать?!"

   – Ну и не надо, – обиделась я. – Сама справлюсь. Кстати, почему все так перепугались, когда эти волки приехали? Нет, я понимаю, они страшные – жуть, но чего так бледнеть-то? Уна едва в обморок не упала, Вилдэр чуть замок под основание не разнес. Что с этими волками не так?

   – Понимаешь, они очень опасны. И воинственные. Им Вилдэр никогда не нравился, слишком уравновешенный, слишком своенравный. Он не хотел с ними считаться, потому что волки – существа все-таки хищные, они представляли в свое время серьезную угрозу людям. Вилдэр, как начал править, а было это лет двадцать назад, выделил им часть плато, но категорически запретил появляться вблизи селений. Мы, конечно, знали, что волки не особо жалуют повелителя, но не думали, что они примкнут к Рандвалфу. Ну, их можно понять: они с ним сходно мыслят, Рандвалф всегда был жесток, для волков – идеальный союзник.

   – А почему тогда Рандвалфа называют Повелителем Снежных Зубров?

   – Так зовут себя воины, проживающие на его территориях, – пояснил Осмонд. – Тренированные, сильные. В общем, Рандвалф силен и даже очень.

   – А я втравила нас в войну, – мне захотелось выпрыгнуть из окна.

   – Анна, ты не могла иначе, – Сольвейг взяла меня за руку. – Не вини себя, будь что будет теперь.

   – Сольвейг верно говорит, – подтвердил Осмонд. – Сдается мне, войны нам не избежать было в любом случае. Так что вряд ли в этом есть твоя вина, да и не решено еще ничего.

   – Вы видели, как он на меня смотрел? – я готова была расплакаться. – Он меня теперь или выгонит, или замуж продаст.

   – Ох, Анна, знала бы ты, как я боялась, что Вилдэр Рандвалфа на мне жениться заставит, – усмехнулась Сольвейг.

   Я через силу улыбнулась, чувствуя, что на этот раз из переделки легко не выпутаюсь. Взгляд, которым одарил меня Вилдэр, был очень... красноречивым. Вне сомнения, он злится на меня: расстроила переговоры, подвела народ к войне!

   Однако взгляд Вилдэра означал кое-что другое, но узнать об этом мне предстояло лишь на следующий день.

   ***

   Остаться с Сольвейг Осмонд мне не разрешил. Потому пришлось тащиться в общую спальню и выслушивать ехидные намеки Галии. Та на пару с Тордис как могла издевалась надо мной, но быстро остыла, потому что я на ее подначки не реагировала. Меня раздирали сомнения: правильно ли я поступила? Чего теперь ждать от Леофвайна? Что будет с Рандвалфом? И как мне пережить эту войну, будь она неладна! И Гуннульв, как некстати, пропал куда-то. Небось опять на кухне еду ворует. А кухарка все на служанок сваливает.

   Спала я до чертиков паршиво. Постоянно просыпалась, ворочалась, меня бросало то в жар, то в холод. В конце концов, я выругалась и вскочила, намереваясь скоротать остаток ночи за книгой, которую Вилдэр так у меня и не забрал. Тут же вспомнилось, что повелитель обещал амулет против Гуннульв и забыл. Как еще один намек на то, что ему плевать на меня.

   Подходя к столу, я услышала тихие всхлипы: это Уна плакала в подушку. Я хотела было поинтересоваться, что случилось и не связано ли это с приездом гостей, но потом плюнула на все и погрузилась в книгу. Мне и своих проблем хватало, чтобы слушать еще и чужие. Дома подружки всегда жаловались мне на жизнь, а я терпеливо слушала и потом несколько дней ходила подавленная. Но сейчас настроения выслушивать про чужие горести, не было. Слишком хреново было на душе.

   Однако и чтение не могло вернуть мне хорошее расположение духа. Голова была тяжелой, мысли путались, а морозный узор на окнах завораживал, призывая покориться дремоте, которая вдруг неожиданно пришла. Так я и уснула: в кресле, с книгой в руках, уставшая и расстроенная.

   А утром меня растолкала Уна, на лице которой и следа ночных рыданий не было. Мелькнула даже мысль, что мне все это приснилось.

   Завтрак подали неожиданно рано и Астрид, которая обычно по утрам проверяла наши постели, не ушла, как того ожидалось, а дождалась окончания трапезы и велела нам построиться.

   – Анна.

   Я вышла вперед, но реверанс делать не стала. Как и ожидалось, Астрид молча проглотила этот акт неповиновения. Избегая встречаться со мной взглядом, она протянула свиток.

   – Это тебе велел передать господин Рандвалф.

   Девчонки недоуменно переглянулись, да и я была шокирована. С какой стати Рандвалф пишет мне письма?

   – Уна, тебе лучше? – сухо спросила Астрид у девушки, которая выглядела бледной, но вполне здоровой.

   – Да, госпожа.

   – Хорошо. Сольвейг что, все еще в лазарете? Туириэль, сбегай туда и приведи бездельницу! Не настолько она больна, а кто-то должен прислуживать за обедом!

   – Ну уж нет, – возмутилась я, моментально забыв о письме. – Сольвейг теперь свободна и вы не вправе ей приказывать.

   – Что? – прищурилась Астрид.

   – Вчера повелитель освободил ее, – я усмехнулась, наблюдая, как вытянулось лицо Астрид. – Так что теперь не вам решать ее судьбу.

   – Хорошо, – скривилась Астрид. – Лаириэль, Туириэль, Хельга, Тордис – вы прислуживаете за обедом. Галия – уберешься в покоях Идгарда. А ты, Анна, отдыхай.

   У меня даже рот открылся непроизвольно.

   – Зачем?

   – Ночью пойдешь к господину. После обеда за тобой зайдут Борхгильд и Инга.

   – Я к Идгарду не пойду!

   Я для убедительности даже отступила на пару шагов от смотрительницы.

   – К Идгарду? – удивилась Астрид. – Нет, Анна, ты идешь к Повелителю.

   Под злобный скрип челюстей Галии я так и села на кровать.

   Девчонки разбрелись по делам, а я улеглась на кровать и попыталась привести в порядок мысли. Значит, Вилдэр решил... блин, чего он решил то? Ему бы выгнать меня, а не на ночь звать!

   Я давно уже призналась себе, что влюблена в Вилдэра, но почему-то сейчас, когда он, наконец, позвал меня, я особой радости не ощущала.

   " А чего ты хотела? – Гуннульв, как всегда, бесцеремонно влез в мои мысли. – Свадьбы, детей и счастливой семейной жизни? Ну, заинтересовала ты Вилдэра своей выходкой, развлечется, цацку подарит и отвалит. О, рифма!"

   – Слушай, чего ты приперся? – разозлилась я. – На нервы мне действовать? Иди, с кандалами развлекайся в подвале!

   "Ой-ой-ой, подумаешь. Принцесса нашлась. А вот и пойду!"

   Гуннульв пропал, оставив меня наедине со своими мыслями. Те были невеселыми: монстр попал в яблочко, сказав, что мне нужна счастливая семейная жизнь. В этом мире, где женщина была просто каким-то существом, которое держат дома, кормят, периодически гладят и выводят погулять, мне хотелось... нет, не романтики, не букетов и цветов, а хоть какого-нибудь настоящего чувства. Пусть не любви, хотя бы симпатии, а не строгого "хочу!" и подачи меня в постель.

   Я вспомнила о письме Рандвалфа и быстро вскочила. Пергамент был не старым, а потому от моих торопливых движений сильно не пострадал.

   Это был рисунок. Явно принадлежащий руке Рандвалфа: кое-где были чернила размазаны, да и сюжет к художнику пришел явно после вчерашней ночи. На рисунке была изображена армия. Тысячи гигантских волков, облаченных в доспехи, вооруженных лишь когтями и клыками, подходили к замку, видев который снаружи лишь два раза в жизни, я не могла не узнать. Смысл рисунка был вполне ясен. Сбоку я заметила какой-то мелкий текст и поднесла пергамент ближе к глазам, чтобы прочитать его.

   "Сохрани это письмо, храбрая девчонка. Когда-нибудь оно послужит тебе подспорой".

   Я нахмурилась. На угрозу не было похоже. Что же задумал Рандвалф? Уж не помогать же мне он собрался!

   Когда пришли Инга и Борхгильд, я, погруженная в мысли, касающиеся планов Рандвалфа, не сопротивлялась и не выказывала никакого возмущения сложившейся ситуацией.

   Меня отвели в купальню и заставили раздеться. Словно я была тушкой, а Инга и Борхгильд – привередливыми покупательницами на рынке, мы стояли у бассейна. Женщины осматривали меня, изредка перебрасываясь комментариями.

   – Ноги коротковаты, – скривилась Инга.

   – Живот не плоский, – кивнула Борхгильд.

   – Волосы заплетем или так оставим?

   – Так оставим, Повелитель любит длинные волосы. Цвет?

   – Ей к лицу насыщенный голубой, думаю, с серебряной вышивкой. Среди платьев, что привезли вчера, было подобное.

   – Духи?

   – Не стоит.

   – Залезай в бассейн, – скомандовала Борхгильд. – И начинай мыться, только как следует!

   Я не отказала себе в удовольствии и переплыла пару раз бассейн под суровыми взглядами наставниц. Но меня быстро выловили (как оказалось, Борхгильд была ведьмой), вымыли, отполировали ногти, натерли какими-то маслами и кремами. Наверное я никогда не была такой чистой, как в этот момент. Кожа вновь сделалась приятной на ощупь и очень чувствительной. Я недовольно покосилась на женщин: зачем было натирать меня какой-то гадостью?

   Потом мы переместились в гардеробную, где мне причесали волосы, слегка их завили (от вида их местной плойки я едва не заорала: это была небольшая металлическая палка, которая грелась в печи и на которую потом наматывалась прядь волос несчастной жертвы). Потом мы выбрали платье: красивое, воздушное, но уж очень откровенное, разрез доходил аж до середины бедра. Впрочем, к этому я давно привыкла. Мне сделали легкий макияж, но от полноценного слоя штукатурки на лице общим решением постановили отказаться. Мол, Вилдэр любит настоящую красоту. Ага, как же! Небось не хочется мужику на утро с чудищем в постели просыпаться. А уж как выглядели местные наложницы на утро, я могла представить: водостойкая тушь – новинка сугубо моего мира.

   Когда с приготовлениями было покончено и я, причесанная, вылизанная, одетая, с накрахмаленными шнурками сидела перед Борхгильд и слушала ее наставления.

   – Значит, так. Кода тебя запустят к Повелителю, глаз не поднимай. Сделаешь поклон и замрешь, пока не получишь приказ. Дальнейшее только по его желанию – он скажет, чего ему хочется. Глаз не поднимай. Инициативы не проявляй, делай только то, что он прикажет. И не смей отказывать! Ни в чем!

   "А если ему приспичит тебя с балкона выкинуть, тоже соглашаться? – вылез Гуннульв. – Слушай, давай найдем где-нибудь меч и покажем тут всем, как надо развлекаться, а? Ух, я бы этой стервозине Инге мордашку-то подпортил..."

   – Я сказала что-то смешное? – ледяным тоном осведомилась Борхгильд, заметив, как я улыбаюсь.

   – Нет, простите.

   – Если Повелителю понравится – одарит тебя драгоценностями и золотом. Если нет – забудет, и останешься навечно служанкой, потому что Идгарду тебя уже не предложат. Ясно?

   – Да, госпожа, – я кивнула, хотя хотелось скривиться от этого пренебрежительного отношения.

   Вернулась Инга. В руках она несла дымящуюся кружку.

   – Выпей, – протянула она мне. – Это питательный отвар, ужином тебя кормить не будут: возможно, Повелитель захочет, чтобы ты поела. Но если не захочет, в обморок не смей падать. Отвар поможет.

   Я послушно выпила отвар, тем более, что он был достаточно вкусным и действительно погасил легкий голод, который начал меня одолевать после завтрака.

   Остаток вечера мы посвятили моему обучению непосредственно...м-м-м... технической стороны вопроса. По мере приближения часа "Х" я чувствовала какое-то нервное возбуждение и жуткое волнение. Борхгильд постоянно приходилось меня успокаивать, потому что трясущиеся руки и полный ужаса взгляд Вилдэру понравиться никак не могли.

   Да уж, вот не думала, что мой первый секс пройдет под наблюдением половины замка! Еще, небось, обсуждать на утро будут!

   – Готова? – наконец спросила Борхгильд.

   Пришлось кивнуть, не убегать же сейчас, в самом деле!

   Меня провели по уже знакомым коридорам. Я порадовалась, что вела меня не Инга, а Борхгильд – жена Осмонда мне нравилась больше. Она постучалась и, получив позволение войти, скрылась за дверью.

   Я нащупала холодную стену, чтобы хоть как-то прийти в себя. Поток света из открывшейся двери на миг ослепил меня, но Борхильд уверенно схватила меня за руку и буквально втащила в покои повелителя.

   Я стояла, опустив голову. Двери за мной закрылись, Борхгильд ушла, оставив меня наедине с мужчиной, в которого я была влюблена, но которого одновременно боялась до дрожи в коленях.

   – Голову то подними, – раздался спокойный голос.

   Вилдэр сидел за столом, а перед ним лежала раскрытая книга и куча каких-то свитков. Он выглядел немного уставшим, но никак не разозленным или расстроенным.

   – Проходи, – усмехнулся он, видя, как я нервничаю. – Присаживайся, угощайся фруктами. Ты извини, мне придется час-другой поработать, дел много навалилось. Можешь взять книгу.

   Я осторожно присела на краешек кресла и взяла немного винограда. Кстати, интересно, откуда на таком далеком севере виноград? Неужели привозят с юга? Он был сладким и сочным, я даже зажмурилась от удовольствия. И открыла глаза только когда услышала тихий смех мужчины.

   Он наблюдал за мной с откровенным любопытством. Я смутилась.

   – Хочешь, прикажу подать ужин? – спросил Вилдэр.

   – Нет, спасибо, – я нашла в себе силы ответить.

   – Смотри, – пожал плечами Вилдэр. – Мне и позже ужин подают иной раз, так что не бойся напрячь кухарку. Она считает, что в замке все недокормленные и рада любому, кто согласится оценить ее талант.

   – Я не голодна, – пробормотала я, вконец смутившись.

   Минут через двадцать я заскучала. Вилдэр что-то писал, не обращая на меня внимания, Гуннульв не объявлялся. Я встала и обошла комнату, разглядывая гобелены, висящие на стенах.

   – Нравится? – спросила Вилдэр, когда я остановилась перед генеалогическим древом.

   – Красиво, – согласилась я.

   Идгард был записан как сын Вилдэра. Под именем Рандвалфа никто записан не был.

   – Это работа моей сестры.

   – Не знала, что у вас есть сестра, – удивилась я.

   – Есть. В Верхнем королевстве живет, взбалмошная особа. Но талантливая.

   Я едва удержалась от того, чтобы спросить, что такое это Верхнее королевство. Почему-то мне не хотелось пока раскрывать Вилдэру свою тайну. Несмотря на те чувства, которые он у меня вызывал.

   Я присела на кровать, которая была неприлично широкой.

   – Ты извини меня, Анна, – Вилдэр устало потер глаза. – Не предполагал, что так задержусь. Но не хочется откладывать на завтра.

   – А скажите, вы на меня сердитесь?

   Вилдэр оторвался от пергамента и озадаченно на меня посмотрел.

   – А почему я должен на тебя сердиться?

   – Ну... вы же из-за меня Рандвалфа выгнали, переговоров не было. Теперь, говорят, война будет.

   – Анна, – Вилдэр улыбнулся. – Меньше бы ты слушала сплетни. Будет война или нет – еще не ясно, и я склоняюсь к варианту, что мы уладим дело миром. И ты ни в чем не виновата, переговоры все равно бы не состоялись.

   – Я ведь специально дождалась, когда вы из комнаты выйдете, – тихо призналась я.

   – Знаю.

   – Знаете?! И не злитесь? Я думала, вы меня из замка выгоните...

   – Анна, – Вилдэр рассмеялся. – Кто же тебя так запугал, девочка?

   Я молчала, окончательно разволновавшись.

   Мужчина тяжело вздохнул и встал из-за стола. Я подняла голову, когда он оказался совсем рядом и попыталась найти в его взгляде хоть отголосок гнева. Но прежде чем я что-то сказала, Вилдэр наклонился и поцеловал меня.

   Просто, без всяких там "прикоснулся к моим губам", "провел по ним языком" и других извращений, коими богаты любовные романы. Поцелуй был настолько глубоким, что я забыла обо всех своих страха. Робко, неуверенно я ответила ему. Вилдэр едва слышно застонал и поднял меня, прижав к себе. Мы целовались, забыв о времени, работе. Я чувствовала, как нарастает возбуждение. Когда я уже не могла сдерживаться, я застонала, чувствуя, что желание почти сменяется тошнотой.

   – Что такое? – Вилдэр оторвался от меня, но из объятий не выпустил.

   А у меня кружилась голова и сердце билось с такой силой, что, казалось будто оно бьется где-то у самого горла.

   – Простите, я...

   Меня усадили на кровать и заботливо погладили по голове.

   – Я сделал тебе больно?

   – Нет. Просто... вы не обижайтесь, это все новое для меня и я не знаю, как реагировать. Там, откуда я родом все происходит не так.

   – А как это происходит у вас?

   – У нас мужчина ухаживает за женщиной, добивается ее внимания, они проводят время вместе. С совместным проведением ночей у нас проще: если оба хотят, то почему бы и нет. Но вообще эталоном считается свадьба. В общем, у нас не отправляют девушек силой в покои к мужчине, и рабынь у нас нет. Ну, во всяком случае, в большинстве мест, я так думаю.

   – Анна, – Вилдэр погладил мою обнаженную шею, – я не трону тебя, если ты не захочешь. Если я тебе неприятен, я могу отослать тебя и больше не звать. И твое положение никак не изменится, ты будешь служить в замке, а потом найдем тебе хорошего мужа. Но ведь я тебе не противен, так?

   – Нет, – прошептала я, чувствуя дикую слабость.

   – Вот видишь, – мужчина поцеловал меня, на этот раз, слава Богу, без языка. – Ты хочешь остаться, тогда что тебя беспокоит? Я не сделаю тебе больно, просто поверь мне, малышка.

   А я его почти не слышала. В ушах звенело, голова кружилась, сердце билось еще сильнее, и вдобавок ко всему, каждое прикосновение к моей коже, даже легкие поцелуи Вилдэра отдавались болью. Я вскрикнула, когда он провел руками по моей обнаженной спине. И этот крик мужчина никак не мог принять за крик страсти.

   – Да что такое? Анна, ты больна? Что с тобой?

   – Я не знаю, – прошептала я, находясь на грани паники. – Меня тошнит и сердце бьется быстро, и еще кожа болит страшно, даже платье боль причиняет, я...

   Вилдэр замысловато выругался и отстранился. Он осторожно взял меня на руки, но даже это заставило меня кричать. Слезы сами полились из глаз, когда мужчина осторожно опустил меня на кровать.

   Уже сквозь слезы и головокружение я слышала, как он распахивает дверь и требует Борхгильд. Потом он, опасаясь лишний раз ко мне прикоснуться, снял с меня платье, а я даже не могла смутиться: никаких чувств уже не осталось.

   И когда обеспокоенная Борхгильд склонилась надо мной, я не отреагировала, просто инстинктивно попыталась отодвинуться от холодной руки женщины. В меня почти силой влили жидкость, по вкусу и запаху напоминающую мяту и оставили в покое. Сквозь дремоту я слышала разговор Вилдэра и Борхгильд.

   – Вы что, с ума сошли? – повелитель говорил тихо, но в его голосе звучала сдерживаемая ярость. – Она что, так не хотела ко мне идти, что пришлось ей наркотик давать?!

   – Нет, Повелитель. Мы просто... эта наложница отличалась своенравностью и мы решили, что так она будет сговорчивей.

   – А дозу почему не рассчитали правильно?! Вы ее чуть не убили!

   – Простите, господин, мы не знали, что она так отреагирует. Вы же помните, Галию в первый раз вам тоже так же приводили, и все было хорошо!

   Вилдэр, кажется, смутился.

   – Я вообще-то не просил пичкать девочку наркотиком. Чья была идея?

   – Инги, повелитель.

   – Она будет наказана. Впредь, пожалуйста, сообщайте мне о таких решениях. Анна останется здесь до утра и если она не поправится, обе полетите из замка!

   Борхгильд ушла, а я не могла найти в себе силы, чтобы подумать обо всем этом. Вилдэр укрыл меня легким одеялом. Я слабо застонала: прикосновение ткани причинило боль.

   – Я очень хочу тебя успокоить, – прошептал Вилдэр, опустившись рядом со мной на колени. – Но боюсь причинить боль. Не плачь, – он вытер слезы, скатившиеся по щеке. – Завтра все будет хорошо, утром ты проснешься здоровой. Как только почувствуешь себя лучше, дай мне знать, тебе нужно много пить, хорошо?

   Я кивнула, избегая смотреть на мужчину.

   – Отдыхай, я рядом если что.

   Для приличия еще немного поплакав, я заснула. Ночью Вилдэр несколько раз поднимал меня и заставлял пить мятный отвар, а под утро я уже могла ворочаться в кровати без того, чтобы не заорать. Я крепко уснула, зная, что меня через несколько часов разбудят и отправят в общую спальню.

   ***

   Пробуждение было приятным. В контрасте с прошедшей ночью я чувствовала себя отдохнувшей и счастливой. Ничего не болело, не было этой тошноты, не билось отчаянно сердце. Я лежала в мягкой постели, мне было тепло и уютно. И Вилдэр, спящий рядом, прижимал меня к своей груди.

   – Проснулась? – прошептал он.

   – Да.

   – Как себя чувствуешь?

   – Лучше, спасибо.

   Вилдэр хмыкнул.

   – Какая вежливая девочка.

   А его рука тем временем прошлась по моему животу, задержалась на груди и погладила шею. Я улыбнулась и выгнулась, чтобы облегчить задачу. Вилдэр усмехнулся и принялся целовать мое плечо.

   – Нет, счастье мое, – сказал он. – Не надо меня искушать, потому что пора вставать. Валяться до полудня в постели – непозволительная роскошь.

   Я вздохнула. Неудачная выдалась ночка.

   – Ты бледная, Анна. На воздухе-то хоть бываешь?

   – Нет, – я покачала головой. – Нас не пускают.

   – Кошмар какой. Хочешь, поедем на прогулку. Ты вообще места здешние видела? А источники горячие?

   – Нет. А вам же нужно работать, – напомнила я.

   – Нет, не нужно, – улыбнулся Вилдэр. – Я вчера, когда за тобой следил, все сделал. С остальным справится Идгард. Ну, так что? Поедешь на прогулку со мной?

   – Поеду!

   ***

   Я сидела на лошади, сзади меня крепко держал Вилдэр. Второй раз в своей жизни я каталась на лошади, но в этот раз мне было интересно все! Я постоянно вертела головой, разглядывая скалы, снежные холмы и низенькие растения, которые были прикрыты снежной шапкой почти полностью.

   Мы ехали час, может чуть больше, но я ни капельки не устала. Это прогулка даже отдаленно не напоминала тяжелую дорогу в замок в тот день, когда я только появилась в этом мире. Я была тепло одета (на этот раз в брючки и куртку), сзади меня крепко держал очень хороший мужчина, да и день выдался погожим. Солнышко заставляло снег искриться, температура была странно высокой и капель стала поводом для оживленных разговоров в замке.