Текст книги "Восстание инеевых волков (СИ)"

Автор книги: Ольга Пашнина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

   Я перевернулась и заглянула Вилдэру в глаза.

   – Это пройдет? Ведь пройдет, да?

   Он поцеловал меня, особенно, впрочем, не настаивая на чем-то. Я сама потянулась навстречу. И его руки забрались под ночную рубашку, обняли крепко.

   – Я тебя обидел, – не вопрос, утверждение.

   – Обидел, – согласилась я. – Только здесь не это, я...

   – Знаю, – прошептал он. – Это пройдет, немного позже, но пройдет. Главное, не бойся. Здесь никого нет, а те, кто есть, тебя любят. Очень сильно любят. И Идгард любит, все время у Сольвейг выспрашивает, как ты. И девчонки периодически про тебя спрашивают, они тут рассказали, как ты всех вывела из замка. Вот уж наивные создания: из всего произошедшего им запомнился только полет на драконе. И даже Рандвалф периодически о тебе выведывает.

   – А что с ним? – спросила я. – Давно не слышно ничего.

   – Пока заперт в комнате. Не бойся, это не камера, просто думаем, что делать дальше. Казнить я его не могу, он член королевской семьи. Но и отпустить пока тоже. Не волнуйся, с ним нормально обращаются.

   Я хмыкнула.

   – Главное, не замыкайся. Найди, с кем поговорить, не надо в одиночку реветь по ночам.

   – Ну да, приглашу Сольвейг и реветь будем вдвоем. То еще счастье.

   Вилдэр промолчал. Он разглядывал меня, как будто впервые увидел. Улыбался, проводя рукой по волосам, распутывая пряди, которые спутались во время сна.

   – Засыпай, – прошептал он мне. – Я не уйду, так что не бойся.

   Как заснуть рядом с любимым мужчиной, который впервые за несколько месяцев оказал тебе знак внимания?

   Рука легла мне на живот, когда я отвернулась, я почувствовала тяжелое дыхание на шее.

   – Тебе сказку рассказать? Или колыбельную спеть? – спросил Вилдэр.

   Я промолчала. Больше всего хотелось сказать ему, что я жду не сказки и не песенки, а банального "прости". Пусть он и не признает, что ошибся, пусть не считает, что поступил неверно, разведясь со мной.

   – Мне тоже плохо, девочка, – вдруг сказал он. – И я не хочу, чтобы ты это видела.

   – Я так тебя люблю, – прошептала я, закрывая глаза. – Я думала...черт. Спокойной ночи.

   – Спокойной ночи, счастье мое.

   И утро, пришедшее лучиком солнца, не смогло поднять мне настроения. Я с трудом открыла опухшие глаза.

   – Ты так много плакала, – сказал Вилдэр, сидя рядом. – Что тебе снилось?

   – Я не помню.

   – Может, позвать лекаря? Он тебя посмотрит, выпишет что-то.

   – Нет, не надо.

   Я встала с постели и накинула халат. Отныне я запретила Сольвейг мне прислуживать, и за кувшином с горячей водой надо было идти самостоятельно. Состояние было – хуже некуда, хотя, в общем-то, привычное для последних дней.

   – Не ходи, – лениво протянул Вилдэр, укрываясь одеялом. – Рано еще.

   Я покачала головой.

   – Не усну уже. Надо умыться.

   – Да брось, давай поспим пару часиков, до завтрака время есть.

   А во мне вдруг поднялась злость. Страшная, почти неконтролируемая, от которой сбивается дыхание и темнеет в глазах.

   – Для того, чтобы поспать со мной еще пару часиков, тебе придется снова сделать меня рабыней и передать Астрид, чтоб подготовилась.

   Под удивленным взглядом Вилдэра я вышла из спальни.

   Спасалась уже у Идгарда, который, сонно пошатываясь, выполз из комнаты и предложил мне чаю.

   – Я так понимаю, отец сделал попытку примирения, а ты его послала на все четыре стороны?

   – Нет. Твой отец решил, что раз уж я его бывшая жена, то можно ко мне прийти, когда вздумается и неплохо отдохнуть.

   У наследника даже рот открылся непроизвольно.

   – Что, прямо так и пришел?

   – Прямо так и пришел. Слушай, я не хочу изображать из себя благородную девицу, но я его люблю. И мне очень тяжело, когда он рядом, потому что складывается впечатление, что мной поиграли и выбросили. Или, что хуже, закинули на дальнюю полку, до востребования. Я знаю, что ты хочешь сказать, что твой отец не такой, что ему тоже тяжело из-за ошибки, которую он совершил, но я-то не могу все время думать головой, понимаешь? Мне плохо и иногда хочется просто посидеть в тишине и покое. Едва я начинаю успокаиваться, едва я перестаю каждый день думать, что же я сделала не так, за что он меня бросил, как происходит что-то...и снова я получаю удар, и снова он находит, как меня задеть. Пусть неосознанно, пусть он не хочет мне зла, но я устала, Идгард. И я не могу так больше.

   – Тогда иди и скажи ему все это, – вздохнул наследник. – Поверь, мир не рухнет, если вы поговорите. Зато перестанете пугать народ скорбными лицами. Давай, Аня, вперед.

   – Смотри-ка, имя мое научился произносить! – усмехнулась я прежде чем покинуть покои наследника.

   И правда, что ли, поговорить стоит с Вилдэром? Почему он меня не выгоняет из замка? Чего хочет? Что вообще значила эта ночь?

   Он спал, или скорее притворялся, потому как едва я села на краешек кровати, тут же оказалась под одеялом, в тепле. И наглые руки проворно мой халат конфисковали.

   – Я вообще-то поговорить пришла.

   – Говори.

   От поцелуев хотелось одновременно и застонать и убить кого-нибудь.

   – Что ты делаешь? – прошептала я.

   – Возвращаю себе жену.

   – Поздно.

   Мужчина улыбнулся.

   – Думаешь? Судя по тому, что ты совсем не собираешься убегать, еще не поздно. Можешь просто помолчать? Мы обо всем поговорим, но я сейчас не могу остановиться.

   – Ладно, – прошептала я, обнимая его.

***

   – Я люблю тебя, мое счастье, больше всего на свете люблю. Просто...все так навалилось, это война дурацкая, я так устал, меня раздражало все. И тут ты, такая молодая, веселая, очаровавшая даже моего братца, которого хлебом не корми, дай поиздеваться над кем-нибудь. Ты одолела Рагнхильд, спасла весь замок. Идгард рассказал мне, как ты с Рандвалфом разговаривала там, в шатре. Я подумал, что ломаю тебе жизнь, что ты достойна лучшего мужа. Мне хотелось тебя защитить, сберечь, но вот поцеловать абсолютно не хотелось. Если раньше, еще когда мы не были женаты, я мечтал о нашем ребенке, то после возвращения я представлял, что ты выйдешь замуж за моего сына и подаришь мне внука. Вот смеешься, а зря. Между прочим, Идгард волновал меня больше всех: обладает всеми моими достоинствами, но еще и молод. В общем, я решил, что мне такая жена не нужна. И тебя не спросил, развелся так же, как и женился. Кстати, это тоже меня изрядно напрягало: вдруг ты не хотела замуж? Я привязал тебя к себе, сделал своей, а ты такого и не хотела вовсе. Как-то вылетели у меня из головы моменты, где ты наглядно демонстрировала, что любишь меня.

   – Как обычно, – фыркнула я. – Мужчины. У вас в голове задерживается всякая ерунда, но очевидного вы не замечаете.

   – Прости. Прости меня, Аня. Я тебя сильно обидел.

   – Не настолько сильно, как оказалось, – я улыбнулась. – Главное, что ты меня любишь. Это, несомненно, радует.

   – Очень люблю. Ну...в общем, делаю тебе предложение официально.

   – Без права отказа?

   – Конечно, – рассмеялся Вилдэр.

   – Согласна.

   – Тогда свадьбу проведем на твой день рождения, – он поцеловал меня в нос. – Есть у меня мысль, какой подарок тебе сделать.

   Он тяжело вздохнул и выпустил меня из объятий. Вот теперь действительно нужно было вставать. Сольвейг уже несколько раз стучала, намекая, что завтрак остынет.

   – Знаешь, как тяжело было видеть тебя за завтраком, – признался Вилдэр. – Ты с таким аппетитом ела, что я даже сам иногда забывал о еде. Приходилось просить Астрид подать что-то в кабинет.

   – Бедный, как же ты жил. Мог бы раньше прискакать с извинениями, я бы счастлива была. Примерно на этапе болезни – в самый раз. Ты даже не зашел.

   – Да я тоже какую-то болячку подхватил, Борхгильд запретила. А потом ты так равнодушно смотрела, что я подумал, будто тебя даже не задело. Ты ведь и не спросила.

   – Обиделась, – вздохнула я.

   Все как в классических любовных романах. Один не так понял, вторая не то услышала и расстались. Ладно, хоть не на несколько лет, а то мало ли, как бывает.

   – Кстати, – вдруг вспомнила я, – откуда ты знаешь про день рождения?

   – Гуннульв сообщил. Он тебе подарок уже приготовил, как и я. Так что празднику быть. Ты какой хочешь: семейный или прием на все Плато?

   – Семейный! – быстро ответила я.

   – Жаль, я хотел помасштабнее. Надо будет тебя народу представить, а то слухи ходят, а вживую повелительницу никто не видел.

   – Так уж и никто, – хмыкнула я. – Половина армии меня отлично могла лицезреть.

   – И все-таки, надо будет организовать праздник, – упрямо сказал Вилдэр. – Тем более, что дела у нас не такие уж радужные.

   – О чем ты?

   – Рейбэк Сантиори прислал письмо, в котором открыто угрожает и мне, и тебе. Впервые в жизни я склонен верить Рандвалфу: за Рейбэком кто-то стоит. И он явно не боится нас.

   – Есть мысли, кто это? – спросила я.

   – Нет, – покачал головой Вилдэр. – Ни малейшей. Ни у меня, ни у Рандвалфа. Мы перебрали почти всех, кто способен такое провернуть, но не нашли ничего. А меж тем, маги чувствуют что-то странное, что-то, угрожающее людям.

   Вот и думай после этого над загадками, которые подбросил нам Рейбэк. Чего же он хочет?

   – Значит, вы с Рандвалфом будете работать вместе?

   – Пока не знаю. Но похоже на то. Ему, как и мне, не нравится происходящее. К тому же, волки никак не хотят признать поражение. Они избрали другую тактику: рассредоточились по Плато и держат в страхе деревни. А воинов не так много, чтобы защитить всех людей. Если бы еще сами люди были благоразумными: уйдут ведь в лес, а потом удивляются, почему же охотнички не вернулись. И всем наплевать, что в лесу недавно инеевого волка видели, а после заката даже за ворота выходить не рекомендуется.

   – Все так плохо?

   Вилдэр ласково улыбнулся и погладил меня по голове.

   – Да нет, все относительно нормально. Лучше, чем могло быть. Просто...просто дел у всех сейчас по горло. Да и Рандвалф обладает нужными нам талантами и связями. Так что не беспокойся. Все будет хорошо. А пока ты официально не моя жена, наслаждайся свободой. Подбери себе платье на день рождения, закажи меню, отдохни. В общем, развлекись.

   Я улыбнулась. Развлечься...как я могла развлечься? Тем более что до дня рождения оставалось лишь трое суток.

***

   – А кому у нас двадцать?! – заорал Гуннульв мне прямо в ухо.

   Ранним утром меня поздравил с днем рождения монстр. Отлично.

   – Спасибо, – я, воспользовавшись случаем, потрепала Гуннульв по мягкой шерстке.

   И зажмурилась от удовольствия. Если он когда-нибудь разрешит себя тискать, я знаю, как проведу время, оставшееся до пенсии.

   – Вставай! Сегодня много дел! – распорядился монстр и стащил одеяло.

   Пришлось встать: в комнате было прохладно и в одной рубашке спать не представлялось возможным. Я быстро умылась, надела простое бархатное платье с короткими рукавами, заплела волосы и немного подкрасилась. Сегодняшний день обещал стать не только днем рождения, но и днем свадьбы. Настоящей свадьбы.

   Потом пришла Сольвейг, запричитала, что я не разбудила ее (якобы я не могу самостоятельно одеться!). Смущенно потупив взор, подруга подарила мне подарок: вышитую картину, изображающую меня с мечом, стоящую в кабинете, стояла я...на шкуре волка. Судя по цвету ниток – явно инеевого. Я крепко обняла подругу. Уж не знаю, когда она успела это смастерить, но смотрелось впечатляюще. Вышивание никогда не было сильной моей стороной.

   Идгард, как это водится, просто так зайти не смог. Он залез через окно, небрежно отряхнулся, окатив нас с Сольвейг снегом, и вручил мне большую книгу.

   – Запишешь сюда свои приключения, – возвестил наследник. – Украшения дарить побоялся: отец узнает – опять начнет беситься. Так что вот.

   Книга была замечательной: кожаный переплет, старинная пожелтевшая бумага, красивые завитушки на полях. В такой было приятно писать, и я тут же попросила Сольвейг нарисовать для меня что-нибудь. Я знала, она умела. Подруга немного сопротивлялась и с радостью уселась за работу, благо по поводу праздника ей беспокоиться не было нужды.

   Я не видела Вилдэра до самого вечера: он был слишком занят. Теперь большую часть времени он пропадал у Рандвалфа, откуда толпами выходили гонцы с посланиями. Что они там затевали, я не знала, что была уверена, что теперь Рейбэку придется туго. И втайне радовалась: братья имели вполне хороший шанс помириться.

   До самого ужина я слонялась по замку, отчего-то немножко расстраиваясь. С удовольствием прошлась по местам моей боевой славы и заглянула в подвал. Немного постояла рядом с местом гибели Уны, пожелала ей счастья, где бы она ни оказалась. Я так и не узнала, от кого был ее малыш. Да и не важно это было.

   Провела рукой по стене, не почувствовав холода: магия Рандвалфа больше не действовала. Зашла в общую спальню, где все еще шел ремонт. При обстреле спальня пострадала сильнее других помещений, так что работа еще предстояла немалая. А девчонки были рады тому: их временно расселили по комнатам для гостей. Да и ввиду женитьбы Идгарда, запланированной на позднюю весну, гарем решено было распустить. Туириэль уж давно выскочила замуж и теперь навещала сестру, светясь счастьем: ждала ребенка. Даже на Тордис нашелся жених, какой-то ремесленник из деревни. Тордис, как мне рассказали, проявила недюжинную храбрость: спасла ремесленника от воина. Так что у них любовь была на всю жизнь. Даже Амайю, которую я совсем не замечала, собирались отдавать замуж, за главу патруля, который вез меня в замок. Мы как-то встретились в коридоре. Тот тепло мне улыбнулся и почтительно склонился. Я вспомнила, как чувствовала себя рядом с ним в безопасности.

   Я приехала в замок рабыней, которая даже языка не знала. Сейчас я шла королевой, которую любили. Я очень удивилась, когда увидела сваленную в холле кучу подарков: незнакомые мне люди поздравляли меня с праздником, писали комплименты, восхищались мной. От слез меня спасло только появление Рандвалфа, которому с некоторых пор было разрешено ходить по замку.

   – Привет, – сказал я, украдкой вытирая глаза.

   – Давно не виделись, – хмыкнул мужчина. – Смотрю, гуляешь. Не боишься?

   – Я смотрю, ты вновь стал самим собой, – улыбнулась я. – Не боюсь.

   – Молодец.

   – Все плохо? – я спросила, зная, что Рандвалф мне врать не станет.

   Тот лишь пожал плечами.

   – Пока не знаю. Работаем, выясняем. Лучше начать шевелиться, чтобы потом не быть в шоке, когда все начнется.

   – Что "все"?

   – Не знаю. Я ничего не знаю, Анна, еще рано о чем-то говорить. Мы только начали выяснять. Пока поиски ничего не дали. Но я уверен: мы узнаем, чего хочет Рейбэк.

   Я вздохнула. Конечно, я верила в силы мужа и его брата, но почему-то ощущение, что Рейбэк готовит нечто более страшное, чем просто план по захвату власти, не проходило.

   – Я пошел, крошка. Иначе Вилдэр решит что я сбежал. А ты не ной, у тебя гораздо лучше получается язвить.

   И подмигнул мне. Пока я стояла, будучи в ступоре, даже шаги мужчины затихли вдалеке.

***

   – Привет, – сказала я, опускаясь на землю. – Я просто...пришла, чтобы тебя поблагодарить. Ты действительно мне помог. И понял, и другом стал. Ты единственный был настоящим. Тем, к кому я могла обратиться за помощью. Я много раз мечтала, что мы станем командой: ты, я и Сольвейг. И даже думала, что у вас с ней что-то может получиться. Она так нуждалась в поддержке после содеянного Рандвалфом, а ты был рядом. Я, наверное, действительно не виновата в том, что случилось, но прости меня. Прости, что не послушалась и выскочила туда. Из-за меня ты получил удар в спину.

   Я говорила. Сидела рядом с надгробием и говорила, не чувствуя ни холода, ни приближающегося вечера. Я говорила обо всем, что меня пугало и расстраивало. Как и в первый раз, это был единственный человек, которому я доверила свою тайну.

   Вот только Осмонд ответить мне не мог.

   – Анна! – ко мне шагал Вилдэр. – Что ты здесь делаешь? Поднимись немедленно!

   – Я просто была у Осмонда, – ответила я. – Почему он похоронен здесь, а не в храме, где и остальные жрецы?

   – Мне показалось, что так будет правильнее, – ответил Вилдэр. – Осмонд был больше, чем просто жрец. Идем в замок, незачем сидеть на морозе. Все тебя ждут.

   – Ждут? Тогда идем, конечно.

   Я не оглянулась. Почувствовала, что не стоит. Кто знает: если в этом мире существует магия, то почему бы не быть и жизни после смерти.

   Даже когда темная фигура промелькнула в окне моей спальни, я не испугалась. Раньше...возможно. Теперь я чувствовала, что готова встретить любую пакость, которую кинет мне жизнь. Или Рейбэк.

   В небольшом зале, предназначенном для семейных обедов, собрались все: Вилдэр, Идгард, Сольвейг, Луи, и даже Гуннульв выделили место, отчего тот прямо таки лучился счастьем. Я улыбнулась и села за стол.

   Впервые за все мое пребывание в этом мире я чувствовала, что меня любят все, кто есть в этой комнате. Мне говорили хорошие слова, поднимая бокалы, меня обнимали, даря подарки. Вилдэр крепко держал меня за руку и улыбался. Музыка тихо звучала, не перебивая разговоров. К концу вечера я так устала, что глаза закрывались.

   – Не спи, милая, – прошептал Вилдэр. – Тебя еще ждет мой подарок.

   Сердце забилось сильнее, непонятно почему мной овладело какое-то жуткое волнение.

   – Ты наелась? Пойдем? Попрощайся с гостями.

   – Спасибо вам, ребят. Правда, у меня такого праздника никогда не было, я вас так люблю. Вы – моя семья и...в общем, просто спасибо.

   На меня смотрели мои друзья и улыбались. Искренне. Ласково. Так, словно я была им не чужая. И, что самое странное, я действительно не была им чужой.

***

   – Куда мы идем? – спросила я, когда Вилдэр вынес меня из замка, предварительно завязав глаза и укутав в теплую шубу.

   – Увидишь, – как-то напряженно отозвался...жених.

   Свадебный обряд он почему-то отложил.

   Мы взлетели, невысоко, насколько я могла судить, и сани быстро помчались, унося нас от замка. Я разволновалась до такой степени, что накатила тошнота.

   – Вилдэр, что происходит? Куда мы?

   Рука мужчины успокаивающе легла на мою, но эффекта это действие не возымело. Я едва не заплакала.

   – Аня, – он поцеловал меня в лоб, – не бойся, я же люблю тебя. Это сюрприз, я уверен, ты будешь счастлива. Не дрожи.

   Легко было сказать, но непросто сделать.

   Нервы сдавали. Оно и понятно: после таких-то приключений.

   Мы остановились через час или около того. Но повязку мне снять не разрешили, Вилдэр слез и начал что-то делать в сторонке. Я попыталась выровнять дыхание.

   – Снимай повязку, любимая, – голос еще более напряженный, чем в начале пути.

   Я сняла повязку и вскрикнула, слезы пролились, а ноги отказались держать.

   – Нет, – простонала я, отворачиваясь. – Не надо меня так мучить.

   Любимый подошел ближе и вытащил из саней, бережно поправив шубку.

   – Любимая, Анечка, сердечко мое, не плачь, – он грустно улыбнулся. – Мы оба знаем, что это придется сделать. Рано или поздно. Солнышко мое, ты же не сможешь так жить, зная, что там твоя семья с ума сходит. Сколько ты дома не была? Почти год? Помнишь, ты спросила, что бы я сделал, если бы Идгард пропал? Я сошел бы с ума. Не знать, где твой ребенок, что с ним, куда он пропал. Думать что он, возможно, мертв, а возможно, сидит в каком-нибудь подвале, измученный и голодный... Анна, ни ты, ни я, не хотим такой участи твоим родным. Любовь моя, ты же знаешь, что рано или поздно, пускай, через десять лет, пускай, через двадцать, ты бы захотела домой. И расстаться нам было бы во сто крат сложнее. И даже предупреди я тебя заранее, ты бы мучилась, пытаясь проститься с друзьями. Пожалуйста, не мучай меня. Ступай.

   – Я не смогу сюда вернуться, – всхлипнула я.

   – Не сможешь, – согласился Вилдэр. – Чтобы тебе вернуться, нужно открыть проход с той стороны. Вряд ли ты сумеешь найти там еще одного мага.

   – И как я уйду от тебя?

   – Очень просто, Аня. Между любовью и семьей ты должна выбрать семью. Как бы сильно ты меня не любила. Поверь, говорить это невыносимо. Но я куда старше тебя, я знаю, что говорю. Ты не сможешь себе простить, если останешься здесь. А мне важно, чтобы ты была счастлива. Даже если счастлива ты будешь за миллиард миров от меня.

   – Я желание загадала, – прошептала я. – В Ночь Звездопада.

   – Оно всегда сбывается, – прошептал Вилдэр, целуя меня. – Тебе пора.

   – Попроси меня остаться, пожалуйста.

   Мужчина отрицательно покачал головой и отстранился.

   – Прости меня за все, любовь моя. Ты все делаешь правильно. Иди.

   Я покачала головой. Вилдэр как всегда осторожно меня обнял. И так тепло было в его руках, что на миг я забыла обо всем.

   Но метель становилась сильнее, напоминая мне, что нужно идти. Способность трезво мыслить мне не отказала. В этот раз – нет.

   Меня выпустили, развернули и подтолкнули к бушующему урагану из снежинок. Третий раз я стояла перед ним. Первый раз, чтобы оказаться в этом мире. Второй, чтобы выцарапать себе победу. Третий, чтобы бросить всех, кого я успела полюбить в этом мире.

   Я закрыла глаза. Оглядываться было нельзя. Что бы я там увидела? Удаляющиеся сани? Упавшего на колени Вилдэра, второй раз теряющего любимую?

   Сжав зубы, я ступила в вихрь. Не упала, как в первый раз, закрыла глаза и попрощалась со всем, что полюбила.

***

   Упала на пол раздевалки и заревела, не стесняясь никого и ничего.

   За окном была ночь. Время года не определила, но для шубы явно жарковато. Бросила ее на пол, постояла немного, приходя в себя. Поискала глазами сумку и не нашла. Наивные мечты попаданки, что она вернется в миг своего исчезновения, пошли прахом. Значит, здесь прошло столько же времени, сколько и на Плато. Или больше? Вот будет нормально, если меня закинуло лет на двадцать вперед. Наверное, тогда одна дорога останется – в реку.

   – Это что за пессимистические мысли? – раздался голос, от которого замерло сердце.

   И правда: на лавочке материализовался Гуннульв.

   – Ты что тут делаешь?!

   – А мне с тобой интереснее! – возвестил монстр. – И мира я другого не видел. Так что я прошмыгнул за тобой. Ты против?

   Я крепко обняла монстра и зарылась носом в мягкую шерсть.

   – Ну вот, сырость развела, – фыркнул тот. – Чего ревешь? Домой вернулась, радоваться надо! Не пропадут они без тебя. Почти хэппи энд, Ань.

   – Нет! – проревела я. – Что мне теперь делать?

   – Домой пойти, – вздохнул Гуннульв. – С родными повидаться. А потом жить долго и счастливо, назло этому м-м-мужику Рейбэку. Теперь то он точно тебя не достанет. Вот будет материться. Только я это...языка вашего не знаю, так что ты общайся со мной нормально, лады? И корми! Я яблочки ем и пирожки. А еще мне спать где-то надо, я ведь надолго исчезать не смогу, чай не дома. Будем вместе жить?

   И такая надежда просквозила в его голосе, что я невольно улыбнулась.

   – Конечно, будем, – я пожала его руку и поднялась. – Идем уж.

   – Подожди, – замялся Гуннульв. – Не знаю, как у вас, но у нас опасно гулять в таком виде по улицам. Может, утра дождемся? Чтобы уж наверняка?

   Подумав, я согласилась. Вряд ли за время моего отсутствия нормализовалась ситуация с преступностью.

   Мы дождались утра, как пришла уборщица, спрятались и улучили удобный момент. Судя по воздуху, была весна. Я немного постояла, привыкая к тому, что снова в своем мире. Все казалось необычным: машины, дома, люди. Я смотрелась странно в бархатном платье, но не слишком для более-менее крупного города. Постояла, разглядывая людей, приехавших в парк отдохнуть. Немного послушала музыку. И двинулась в сторону дома.

   Пришлось идти через лес, потому что денег на проезд не было. Дорога была не длинной: около получаса, но я слишком устала. Не физически, скорее душевно. Хотелось поспать и поплакать, но я понимала, что мне это в ближайшем будущем не светит. Сочиняла на ходу историю своей пропажи, по которой меня похитил какой-то псих и держал в загородном доме все время. Нет, дома я не запомнила, бежала ночью, уехала на попутках. Нет, он мне ничего не сделал, просто хотел, чтобы я была его другом. Нет, я не хочу писать на него заявление, потому что он был глубоко несчастный человек и, скорее всего, убил себя после моего побега. Полиции скажем, что сбежала с любовником, им не впервой. Глупо? Может быть. Но оказываться в психушке мне не хотелось.

   Небо потемнело, и хлынул дождь. Я неожиданно обрадовалась этому погодному явлению: на Плато дождей не было. И тут же мне стало плохо. В буквальном смысле. Я села на землю, пытаясь трясущимися руками нащупать ствол, чтобы хоть немного прийти в себя. Гуннульв испуганно метался где-то рядом, невидимый.

   – Девушка, вам плохо? – какие-то парень с девушкой, неведомо как оказавшиеся в лесу, подскочили ко мне. – Скорая нужна?

   – Нужна, – прошептала я.

   Меня вывели к шоссе, вызвали машину и погрузили туда. Врач потребовала назвать имя и адрес, что я послушно сделала.

   – Из родных дома кто есть? – поинтересовался он.

   – Не знаю, я давно дома не была.

   Из родных была сестра, которая чуть не потеряла сознание, когда я ей позвонила из больницы. У меня взяли кровь, сделали несколько снимков, заставили немного поесть и только потом разрешили позвонить.

   Уже спустя час я сидела в окружении родных: мать, отец, сестра и даже Петра привезли.

   "Не нравится мне он, – сообщил Гуннульв, разглядывая кота. – Странный какой-то".

   Петр зашипел, глядя в пустоту, где и сидел на самом деле Гуннульв. Отлично, придется теперь сдать его родителям.

   Мама ревела, отец обнимал ее и тоже пытался скрыть слезы. Сестра чуть ли не лежала рядом и пила какую-то гадость, которую накапал ей врач.

   А спустя еще два дня я вернулась домой.

   Вокруг меня суетились все, пытались сделать приятное, радовались, что я вернулась и жива. Оказалось, меня искали всем городом, и моя семья уже почти поверила в то, что я мертва.

   Папа рассказывал все бесстрастно, сидя в кресле, но я видела, как он переживал. И все больше во мне крепла уверенность, что Вилдэр был прав. Вилдэр...отголоски этого имени вспыхивали в сердце такой болью, что я непроизвольно морщилась.

   – Мы всех опросили, сказал отец. Даже этого...твоего бывшего, Игоря.

   Я замерла.

   Отец поцеловал меня и вышел, оставив лампу включенной.

   Я вдруг истерически засмеялась и повалилась на постель.

   "Ты чего?".

   – Игорь, – простонала я. – Я про него забыла. Он под замком сидит.

   Смех перешел в рыдания и я прикусила до крови губу.

   – И пусть, – буркнул Гуннульв. – Он большего и не заслуживает. Анют, перестань плакать. Давай учиться работать с тем, что имеем. У нас есть огромный и еще не завоеванный мир. Будем жить в нем!

   – Хорошо, – прошептала я.

   Вытерла слезы и улеглась под одеяло. Гуннульв залез ко мне, словно был плюшевым мишкой.

   Я действительно хотела продолжать жить. Вот только не знала, что всего через пару недель начну судорожно искать способ вернуться обратно...

   Эпилог

   Анна вернулась домой. Желания, загаданные в Ночь Звездопада выполняются всегда, но зачастую не так, как мы того хотим. Что загадал в ту ночь Вилдэр? На этот вопрос может ответить только он сам. Но, судя по тому взгляду, который он бросал на портрет Ани, следующее его желание, загаданное в эту ночь, определено.

   Анна вернулась на учебу, съехала от родителей и даже оборудовала Гуннульв собственный угол в квартире. Тот был счастлив. Только Гуннульв слушал Аню долгими вечерами, когда за окном падал снег, а боль становилась невыносимой. Только он успокаивал ее, уговаривая научиться жить в этом мире.

   А меж тем, все в том же доме, знакомом нам, тот, кто называл себя Повелителем Слез радостно смеялся и потягивал дорогое красное вино.

   – Отличная работа, мой друг. Вилдэр...почти сломлен. Жаль, что Рандвалф теперь не на нашей стороне, но я с этим справлюсь. Главное, что Анна больше не представляет интереса для нас. А Вилдэр...убей Идгарда. Этого потрясения он не переживет.

   – Да, повелитель, я все сделаю.

   – Убедись, что Анна не навредит нам, я не желаю, чтобы появился даже намек на ее возвращение, ясно?

   – Конечно.

   – Что с Волверин?

   – Она недавно родила. Но ребенка мы использовать не сможем: его защищает Риорский. Против Риорского выступать бессмысленно.

   – Значит, сначала сделай так, чтобы Риорский стал слабее. Потерял возможность круглосуточно защищать ребенка.

   – Как?

   – Разведи их. Пускай Веста его бросит. Найди повод. Он, кажется, бил ее? Сделай так, чтобы избил еще раз. Можно при ребенке. Чтоб драматичней было.

   Мужчина в плаще усмехнулся и отпил еще немного вина. Лица его собеседника не было видно, но по фигуре можно было догадаться, что мужчина молод.

   – Еще приказания будут?

   – Пока нет. Ты свободен. Хорошая работа, Осмонд.

   Однажды, снежной ночью...

   Мужчин не было уже слишком долго. И я и Хелена сидели, как на иголках, пытаясь успокоиться. За окном валил снег, сугробы уже почти добрались до окон. Такой зимы на Плато еще не было. Камин хорошо обогревал помещение, но я все равно куталась в шубку, ежась от призрачного холода. А сердце почему-то бешено билось, словно в предчувствии беды.

   – Они просто задержались, – Хелена успокаивала не столько меня, сколько себя. – Просто дичь оказалась слишком крупной.

   И слезы почти пролились на щеки.

   – Хелена, все будет хорошо, – я сглотнула. – Они вернутся, дорогая.

   Женщина, приютившая меня три года назад, кивнула, но тут же прерывисто вздохнула и в который раз кинулась к окну.

   Младшие уже спали, мы уложили их сразу после ужина. Чтоб под ногами не путались, да не канючили. Все равно у нас ответов на их вопросы не было. А сами ждали, успокаивали нервы и мечтали, что вот-вот из темноты покажутся три крепкие фигуры, мы распахнем двери и кинемся в их объятия.

   И вот фигуры выступили. Но пришедших было не трое. Наши мужчины – муж Хелены и двое старших сыновей – несли, а вернее сказать тащили кого-то четвертого. Судя по комплекции – мужчину. Он был то ли ранен, то ли без сознания, потому что сам идти не мог.

   Хелена охнула и бросилась открывать.

   Снежинки ворвались в горницу, закружились и растаяли, а морозный воздух с некоторым запозданием заставил меня поежиться.

   – Сольвейг! – крикнула Хелена. – Неси воду!

   Я, ни о чем не спрашивая, бросилась к камину, рядом с которым стоял кувшин с водой.

   Мужчины положили раненого на кровать и начали стаскивать с него одежду, а Хелена суетилась рядом: доставала из потайного ящичка лекарства и отвары.

   – Сольвейг, давай воду! – крикнула она мне.

   А я не двигалась, потому что знала раненого. Я уже видела его, всего однажды. Тогда его руки причинили мне такую боль, что до сих пор кошмары не отпускают. Тогда я вырывалась изо всех сил, слыша, как он смеется. Тогда он получал удовольствие от моей боли.