Текст книги "Влюблен без памяти (СИ)"
Автор книги: Ольга Лисенкова
Жанр:
Городское фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
Глава 33
К ужину Марианна тоже переоделась в собственный наряд. Эдвард разглядывал сестер задумчиво, а после трапезы позвал их в свой кабинет, точнее, в лабораторию.
И Марианна, и Вивьен вошли несмело: обе уже бывали в этом помещении, святая святых хозяина, но Вив была тогда чересчур взволнована, чтобы на что-то обратить внимание, а Марианна посетила лабораторию при слишком примечательных обстоятельствах, чтобы теперь чувствовать себя тут свободно.
– Проходите, прошу, не стесняйтесь! – Эдвард присел на край письменного стола.
– Зачем вы пригласили нас сюда, милорд? – поинтересовалась Вивьен.
– У меня возникла идея. Две идеи. Во-первых, вы можете открыть сейф – или Марианна, если вам угодно. Взгляните, что там хранится. Насколько я понимаю, там немало драгоценных украшений, принадлежащих вашей семье.
Вивьен даже попятилась.
– И что?
– Если вы не хотите принимать мои подарки и считаете для себя зазорным позволить, чтобы я оплатил вам новые наряды, хотя бы дорожные костюмы, крепкую обувь и теплые пелерины, вы могли бы взять любое из украшений, отправиться с ним в ломбард, заложить, получить деньги и приобрести все необходимое.
– И потом? – скептически спросила Вив.
– А потом выкупить украшение. Или разрешить мне это сделать.
– Очень надо. Чтобы у вас в руках было еще больше доказательств, что мы вас обворовали?
Эдвард выпрямился, оскорбленный.
– О чем вы говорите, леди Вивьен?
– О том же, о чем говорили вы, любезно напоминая нам, что сила на вашей стороне, милорд, – огрызнулась та.
Марианна только переводила взгляд с жениха, если его уже можно было так называть, на сестру и обратно, не решаясь встревать между ними.
– Я все же думаю, что нам нужно съехать от вас, – упрямо сказала Вивьен.
– Мы завтра собирались выдвинуться в поместье Оренов. Поехать в разных каретах, как я говорил Марианне и не успел сообщить вам. Смилуйтесь, леди Вивьен, чего вы от меня хотите? Чтобы я позвал священника и потребовал обвенчать нас с Марианной нынче же ночью?
Он нервно прошелся вдоль столов, поправляя колбочки и реторты.
– Оставим в покое ваш многострадальный сейф, – категорично отмахнулась Вивьен, – какова была ваша вторая идея, милорд?
Эдвард прикусил язык и чуть повременил с ответом, чтобы не раздувать ссору.
– Я хотел предложить Марианне взять любую вещь… – Вивьен открыла было рот, чтобы запротестовать, но Эдвард жестом попросил ее дослушать. – Взять в руки любую мою вещь и свой хрустальный шар, чтобы посмотреть, насколько успешно ей удастся определить… хоть что-нибудь. Так вышло, что больше всего моих личных вещей, которыми я давно владею и дорожу, находятся именно здесь, если не считать моей спальни – и вы, разумеется, сразу возопите, если я хоть что-то скажу про спальню.
Он не сдержал улыбки. У Марианны зарумянились щеки.
– Ну же. – Он снова примостился на краешек стола. – Вы убедитесь, что мне нечего скрывать. Ты вольна выбрать все что тебе угодно.
Марианна не торопясь двинулась вдоль столов с лабораторным оборудованием. Резкие запахи, странные цвета, необычные сосуды интриговали ее, но она полагала, что вряд ли поймет те истории, которые могли поведать ей эти предметы. Приблизившись к письменному столу, она увидела очки в позолоченной оправе и протянула к ним руку, а потом ее отдернула.
– Твои?
– Мои, – признал Эдвард.
– Я не знала, что ты носишь очки.
– Только во время работы. В обычной жизни это не слишком удобно.
– Ты плохо видишь? – сказала Мариана, поддразнивая его. – Возможно, тебе стоит взглянуть через очки и на меня, и тогда ты изменишь столь поспешно принятое решение?
Эдвард тихо рассмеялся.
– Дорогая, я вижу тебя всем сердцем. И готов позволить тебе этот эксперимент, чтобы ты взглянула на меня так же. Очки провели немало времени у меня на носу – ты прекрасно выбрала предмет. Ну же! – Он вложил очки ей в ладонь. – Давай.
Марианна пристроила их обратно на угол стола и аккуратно извлекла из сумочки хрустальный шар. Выдохнула, сжала его в руке и осторожно подхватила очки. Вивьен и Эдвард наблюдали за ней затаив дыхание.
Вначале Марианна растерянно смотрела Эдварду в лицо, потом закрыла глаза, сосредотачиваясь. Она будто погрузилась в транс. Эдвард обеспокоенно взглянул на Вивьен.
– Вам же нечего скрывать, – поддела она его.
– Да. Да, но…
Марианна, сжимая очки в кулаке, медленно приложила его к щеке, словно слушая далекий голос. Стало так тихо, что тиканье часов казалось оглушительным.
Наконец она раскрыла повлажневшие глаза и так же бережно вернула очки на место, а рядом с ними положила и шар.
– Ну? – вопросили в один голос свидетели эксперимента.
Марианна отвернулась. Эдвард и Вивьен вновь переглянулись.
– Что ты увидела? – спросила сестра.
– Это… трудно сказать.
Она порывисто вздохнула и вдруг прижалась к груди Эдварда. Он с облегчением выдохнул.
– О Марианна, мы уж тут подумали невесть что. Знаете, не так просто выставить себя напоказ, не представляя, что именно откроется человеку, который тебе дороже всего…
Он нежно сжал Марианну в объятиях.
– И что тебе открылось? – настаивала Вивьен.
– Эдвард много времени провел в этой лаборатории. Надежды вспыхивали и гасли. Он создал много снадобий и эликсиров, но ни один не исполнил его желания – не смог показать ему прошлого, – пробормотала Марианна. – Это невозможно передать словами, Вивьен. Это… тоска. Тоска по тому, что сокрыто, по тому, чего он был лишен, по своей истинной сути. Это упорное стремление разыскать способ разрушить препятствие. О Эдвард! – Она импульсивно обвила руками его шею. – Я постараюсь тебе помочь. Постараюсь, но если я не смогу – Эдвард, пусть это не отравляет так твою жизнь!
Опустив ресницы, он улыбнулся.
– Марианна, теперь, когда в моей жизни появилась ты, прошлое не имеет надо мной прежней власти.
Глава 34
Пока голубки вновь не начали самозабвенно целоваться, Вивьен отвлекла их следующим вопросом.
– Это все хорошо, милорд, а что вы можете сказать про анонимные письма? Зачем кому-то писать вам, и что конкретно в них написано?
Эдвард, с трудом оторвав взгляд от лучистых глаз Марианны, растерянно почесал лоб.
– Да, кстати, – спохватилась и Марианна. – У тебя не осталось ни одного письма? Я бы могла подержать листок в руках и попробовать определить, кто за этим стоит!
– Нет, дорогая, я сжигал их сразу после прочтения. Что в них было? – Он выдохнул, борясь с болезненным спазмом в груди. – Мне казалось, что их пишет злобный дух моего отца. За всю свою сознательную жизнь, клянусь, я не совершал ни одного преступления. Письма бьют в ту же самую точку, что и попреки отца: некто обвиняет меня в смерти матери, сообщая также, будто ему-де известна причина ее смерти. Я не могу разгадать эту загадку, ведь мать, как всегда убеждал меня отец, умерла от той же пирианской лихорадки, которой переболел и я сам. В этом нет ничего таинственного.
– И больше ничего?
Эдвард покачал головой.
– У вас не вымогают деньги, ничем вам не угрожают?
– Пока нет.
Марианна возбужденно зашагала по лаборатории.
– Даже конвертов не осталось? – разочарованно уточнила она.
– Нет, дорогая. Я спешил поскорее избавиться от этой мерзости.
Вивьен наконец отошла от порога и тоже двинулась вдоль стола, разглядывая причудливые приспособления.
– А ваш отец… – сказала она.
– Что?
– Может быть, у вас есть какая-то его вещь.
Эдвард покачал головой, но потом выпрямился.
– У меня в столе лежит его портрет. Миниатюра. Портрет принадлежит мне, но позировал для него отец, и не один час, должно быть. Вы полагаете, там может остаться какая-то информация, которую сможет считать Марианна? Давайте попробуем.
Он обошел стол, выдвинул верхний ящик и, достав из него овальный портрет размером с книгу, передал его Марианне. Вивьен приблизилась и заглянула ей через плечо.
– Это ваш отец? – сказала она машинально.
– Да. Покойный лорд Орен.
– Могла бы и не спрашивать, – заметила Марианна. – Сходство поразительно.
С портрета на них смотрел чуть постаревший Эдвард – грузный, но с аристократической осанкой, вот только вид у него был надменный и официальный. Ни капли того тепла, что исходило от его сына.
– Должно быть, вам с ним было трудно, – предположила Вивьен, взглянув на Эдварда с сочувствием.
– Не то чтобы… Впрочем, я вам это уже говорил. Недостойно жаловаться на покойного родителя, правда? Он не был ко мне жесток, не уделял мне слишком уж много времени и при первой возможности одарил отдельным домом – вот этим. Вот и все. Марианна, дорогая, попробуй что-то определить?
Она кивнула и взяла со стола артефакт. Закрыла глаза. Молчание затянулось надолго, но в конце концов она с тяжелым вздохом уронила руки:
– Бесполезно. Я не узнала ничего из того, о чем мог думать покойный лорд. Эдвард, это твоя вещь, твой портрет. Я испытала малую долю той боли, что связана у тебя с образом отца. О Эдвард!
И она снова приникла к его груди, преисполненная сострадания, а Вивьен вынуждена была, стиснув зубы, отвернуться.
– Портрет матери? – предположила она.
Марианна содрогнулась всем телом. Эдвард крепче прижал ее к себе.
– Леди Вивьен, Марианне тяжело, – сказал он негромко.
– Давайте в третий и в последний раз убедимся, что вам нечего скрывать, милорд. Марианна потерпит.
Со вздохом, больше похожим на всхлип, Марианна кивнула. Эдвард вновь выдвинул ящик стола и достал еще один портрет, выполненный под пару с первым. Красивая темноволосая женщина смотрела устало и печально. Ее тонкие черты лица говорили о благородном происхождении.
– Все же вы больше похожи на отца, – заметила Вивьен.
– Ты ее совсем не помнишь? – спросила Марианна.
Эдвард покачал головой.
– Я был еще слишком слаб, чтобы присутствовать на похоронах, – сказал он вдруг осипшим голосом. – Давай, дорогая. Еще один рывок, и мы оставим это испытание позади.
Марианна взяла в другую руку хрустальный шар и зажмурилась. Тишина.
– Положи ладони мне на плечи, – проговорила она немного погодя. – Попробуем еще так.
Эдвард повиновался. Текли секунды, но ничего не происходило. Наконец Марианна сдалась.
– Нет, – заключила она, возвращая ему портрет. – Ничего. Только твоя печаль.
Вивьен развела руками. Эдвард убрал портреты в стол и улыбнулся подавленной Марианне.
– Печаль? Кому мне рассказывать о печали? Не тебе и не леди Вивьен, ведь вас так внезапно и несправедливо лишили самых близких, а еще того образа жизни, к которому вы привыкли. Вы потеряли родителей совсем не так, как я, – не по естественным причинам. Вам есть кого винить, вы могли бы озлобиться на весь мир, но этого не произошло. И ты сейчас до слез сочувствуешь мне, прекрасная душа. Мне – избалованному мальчику, у которого было все, чего он только пожелает.
Марианна уткнулась лицом ему в плечо. Эдвард осторожно пригладил выбившиеся из прически золотые волосы.
– Не расстраивайся, душа моя, – проговорил он ласково. – Это прошлое. А ты – мое будущее.
Вивьен, задумчиво кивая, прошла вдоль столов, переключая внимание на алхимические опыты. Что-то не давало ей покоя.
– Откуда вы взялись такой, милорд, если выросли без любви? – выдала она наконец, решив высказаться прямо. – Как вы надеетесь составить счастье моей сестры, если не знали, что такое любовь?
Марианна вскинула взгляд на Эдварда, и в ее огромных голубых глазах промелькнул проблеск страха. Они успели сказать друг другу многое, словами и без слов, но это волшебное чувство осталось неупомянутым, хотя Эдвард – немыслимо! – даже предложил ей брак. Но что он ей говорил? Что не хочет ее отпускать – и все? Да и сейчас – он не спешит разуверить Вивьен.
Эдвард действительно молчал, хотя все так же держал Марианну за талию.
– Вам нечего ответить? – уточнила безжалостная Вивьен.
– Я не знаю. Я полагаю… – Он перевел дыхание. – Полагаю, я рос в любви. Мои родители любили меня. Мать любила меня, просто болезнь стерла эти воспоминания, а ее слишком рано не стало. Отец, до того, как произошло это трагическое событие, наверное, тоже меня любил. Это потом… уход матери стал для него ударом.
Глава 35
В путь выдвинулись рано утром, под проливным дождем. Марианна отчаянно жалела, что Эдвард уступил попрекам Вивьен и принял решение ехать в разных каретах, несмотря на заверения, что его помыслы чисты, а намерения – самые достойные. Теперь ей предстоял целый день без Орена, зато в компании сестры, и она заранее знала, что та будет ей говорить.
«Лорд Орен никогда на тебе не женится. Не строй воздушных замков. Даже если сейчас он увлечен – почему бы и нет, ты и правда красива и молода, – стоит ему провести хоть несколько дней вдалеке от тебя, а может быть, со своей нареченной, он и сам откажется понимать, что это был за морок. Неужели он перечеркнет все блага своей устроенной жизни ради такого риска, как связь с Рендин, к тому же бедной, как церковная мышь?
Это если он был чистосердечен. На самом деле он может просто пускать пыль в глаза, чтобы ты оказалась у его ног. Ведь что надо мужчине – лишь получить удовольствие, а потом забыть о той наивной дурочке, которая придумала себе невесть что.
Ты полагаешь, к его годам ты первая возбудила в нем столь нежные чувства и столь разрушительную страсть? О Марианна, даже ты не можешь быть столь наивна!»
Марианна старалась смотреть в окно, которое настойчиво заливали струи дождя, и держать язык за зубами: боялась сорваться и поссориться с Вивьен. Сестры кутались в накидки. Август стремительно скатывался в осень.
Обедали в придорожном трактире, где милорд бывал не раз. Ему сразу предложили отдельную комнату для трапезы, пусть небольшую, и изо всех сил старались угодить, рассчитывая на щедрое вознаграждение. Эдвард проявлял трогательное внимание к своим спутницам, будто они и в самом деле были юными леди, никогда не покидавшими своих покоев и впервые вынужденными мириться и с тяготами дороги, и с несовершенствами сельских едален. Марианну это умиляло, как умиляло бы ее все, что позволяло ей быть рядом с Эдвардом; Вивьен, по обыкновению, тревожилась.
Еда была простой и сытной: ягодный взвар, свежий ржаной хлеб, гора овощей, бараньи ребрышки.
– Мы доберемся до имения Оренов к ночи? – спросила Вивьен, выглядывая в окно, за которым вдруг разразилась гроза.
– Боюсь, нет, леди Вивьен, – развел руками Эдвард. – Сами видите, в каком состоянии дороги.
– И где вы тогда намерены заночевать?
– Часам к шести, если нам повезет, или несколько позже мы доберемся до небольшого городка по пути к имению, он называется Кайевилль. Город ничем не примечателен, однако там живет моя престарелая тетушка, старшая сестра отца. Вдовствующая герцогиня Эрсен.
– Вы собираетесь заночевать у нее?
– Да, это будет удобно. Вчера я как раз отправил к ней гонца. Я ее единственный племянник, и она всегда рада меня видеть.
– А мы? – спросила Вивьен. – Куда вы намерены определить нас?
Эдвард поднял брови.
– Простите?
– Вы будете ночевать у своей знатной тетушки, которая всегда рада вас видеть. У герцогини. Где заночуем мы с сестрой?
– Моя невеста и ее глубокоуважаемая сестра, конечно, остановятся там же, где и я. – Эдвард улыбнулся Марианне, которая просияла ему в ответ.
– Вы собираетесь сообщить тетушке, что женитесь на девице Рендин?
Эдвард отодвинул стул и нахмурился.
– Тетушке и всему миру. Леди Вивьен, в самом деле, у меня такое впечатление, что вы пытаетесь подловить меня на лжи и до сих пор сомневаетесь во мне. Что я должен сделать, чтобы вы отринули сомнения?
Надо отдать Вивьен должное, она почти смутилась.
– Не уверена, что тетушка одобрит ваш выбор, – пробормотала она.
– Вы думаете, это имеет для меня какое-то значение? – Эдвард встал и положил руки Марианне на плечи. – Леди Вивьен, вам тоже придется смириться с выбором вашей сестры.
– Она подозрительно тиха, – огрызнулась Вивьен. – Я не привыкла ее такой видеть!
Действительно, Марианна ощущала себя так, словно оторвалась вчера от земли и теперь плыла в каком-то мареве. Воздушные замки, которые так часто вспоминала Вив, еще не были построены: она не воображала себя женой лорда, настоящей леди Орен, не рисовала себе картин счастливой и безмятежной семейной жизни, вовсе нет, пока нет. Доводы здравого смысла, которые снова и снова приводила ей Вивьен, все же не давали ей окончательно потерять голову, она балансировала на краю здравомыслия. Но Эдвард смотрел на нее так, будто все это было наяву, и под его теплым, ласковым взглядом, казалось ей, на свет появлялась какая-то новая Марианна. Не та, что готова перечить и дерзить, не сумасбродка, не девчонка-сорванец, которой шишки и палочки всегда будут дороже разряженных пупсов. В душе рождалось тихое и очень пугливое обещание будущего счастья, похожее на нежный окрас неба за полчаса до восхода солнца. Это ощущение было настолько хрупким и настолько драгоценным, что ей было страшно поделиться им – даже с самыми близкими, с сестрой, с которой они прошли вместе немало испытаний, и с самим Эдвардом.
– Марианна, как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно спросил Эдвард.
– Все хорошо.
– Дорога была слишком утомительной? Эти ухабы, рытвины, да еще сырость. Может быть, нам стоит заночевать прямо здесь? – Он вглядывался в ее лицо.
– Я не изнеженная барышня, с которыми ты привык иметь дело, – возразила Марианна, смягчая невольную шпильку улыбкой. – Поедем к тетушке. Простите. К герцогине.
Глава 36
Дом тетушки лорда Орена был под стать городку, где она доживала свои дни, и своей хозяйке: старинный, знававший лучшие времена, но при этом старающийся не ударить лицом в грязь и всем своим видом показать, что за ним стоит почтенная история.
Поднимаясь по внушительной мраморной лестнице, ведущей к дому, Вивьен переглядывалась с Марианной: обе робели. Отправляясь в дорогу, они не предполагали, что придется наносить визит кому-то из высшего общества, думали, что в родовом поместье Оренов не будет никого из аристократии, один только Эдвард. Сейчас Вивьен, пожалуй, жалела о своей запальчивости. Если бы милорд поставил ее в известность, что они навестят герцогиню, она бы не стала так упираться, когда он предлагал купить им новые наряды. «Бедность – не порок», – безмолвно повторяли они теперь, но все же готовились к самому неприятному приему в жизни.
Дворецкий распахнул перед ними дверь, но дальше Эдвард повел гостий сам – то ли в доме не хватало слуг, то ли здесь вовсе не приняты были церемонии. В просторной гостиной оказалось прохладно, вдоль окон от пола до потолка тянулись причудливые растения. Эдвард кликнул Юбера:
– Распорядись, чтобы затопили камин и спальни тоже прогрели. Дамам холодно. Садитесь, леди, – сказал он своим спутницам.
Марианна устроилась на краешке кресла, готовая немедленно встать, когда появится герцогиня. Вивьен осталась стоять.
– Право, неловко, – пробормотала она. – Надо дождаться хозяйку.
– Ее светлость немолода и проводит много времени в постели, – понизив голос, пояснил Эдвард. – Она, конечно, получила мое письмо и ожидала нас, однако это, скорее всего, выражается в том, что для нас подготовили комнаты и ужин. Одеться заранее и ждать нас при полном параде ей было бы тяжело. Присядьте, леди Вивьен. И не надо так волноваться.
Девушки нервно оглядывали богатый интерьер и все больше стеснялись своего внешнего вида. Марианна даже жалела, что им с сестрой не позволили остаться в придорожной гостинице. Что скажет вдовствующая герцогиня, узнав, что ее единственный племянник собрался взять в жены нищую дочь изменника? Момент истины и страшил Марианну, и возбуждал в ее груди пламя надежды: если Эдвард ничего не станет скрывать от тетушки, значит, его намерения действительно серьезны.
Заметив тревогу Марианны, Эдвард взял ее руку и принялся гладить и растирать ее пальцы. Его прикосновения были настолько нежными, что вскоре она и думать забыла о герцогине. Стоило его большому пальцу подняться по запястью чуть выше, Марианна прерывисто втянула воздух. Так приятно было воображать, как Эдвард станет отвоевывать себе все больше… и больше… и разрешать ему это.
Замечтавшись, Марианна подскочила, словно пружина, когда в гостиную размашистым шагом – что несколько противоречило словам племянника о ее немощи – вошла пожилая леди в роскошном наряде из флорентайнского коричневого кружева, пахнущего лавандой. Ее пожелтевшее лицо покрывала сетка морщин, волосы совсем поседели. Вивьен и Марианна дружно присели в глубоком реверансе. Эдвард, не стесняясь, обнял тетушку.
– Ты не один? – скрипучим голосом уточнила та, надевая на нос старомодное пенсне.
Сердце Марианны ухнуло в пятки.
– Да, тетушка, – весело согласился Эдвард. – Я писал вам, что совершаю небольшое, но необходимое путешествие вместе с двумя юными дамами. Леди Марианна Рендин… Леди Вивьен Рендин… моя тетушка, ее светлость герцогиня Эрсен.
Герцогиня не стала кланяться, ответила на представление резким кивком, как мужчина.
– Рендин, – повторила она, будто пыталась вспомнить фамилию. – Вот как.
Поджав губы, она указала гостям на диван, а сама устроилась в мягком кресле. Нездоровье и старость не превратили герцогиню в развалину, а, казалось, только обострили все ее черты. Она смерила обеих девушек пронзительным взглядом и вновь обратилась к племяннику:
– Рендин, Эдвард?
– Да, тетушка, – смиренно отозвался он, словно не понимал, к чему она клонит.
Вивьен сидела потупившись. Марианна не могла не посматривать на Эдварда, дожидаясь, сделает ли он следующее громкое объявление или даст герцогине, очевидно, припомнившей, чем «знамениты» Рендины, время переварить услышанное.
– Заскучал? – веско спросила тетушка, наглядевшись на бедных сестер.
– Простите?
– Ты, верно, заскучал в прежних компаниях, раз они тебя теперь не устраивают? Ищешь приключений?
– Мы едем проведать поместье Оренов, тетя, – сообщил Эдвард, отказываясь воспринимать истинную подоплеку ее слов.
– Это я поняла из письма. Ты всегда навещаешь меня не иначе как проездом, я уже привыкла. Правда, обычно не тащишь с собой девиц.
Язвительное замечание поразило Марианну до самых печенок, и она решила, что если Орен и скажет тете о своих матримониальных планах, то точно не сейчас. И не успела она это подумать, как Эдвард поднялся, обогнул диванчик и встал за ее спиной, положив тяжелые ладони ей на плечи.
– Не просто девиц, тетушка, – сказал он таким тоном, который не допускал инсинуаций. – Марианна Рендин оказала мне честь, согласившись стать моей женой.
Щеки Марианны вспыхнули огнем, она поспешно спрятала глаза.
– Вот как, – еще раз сказала герцогиня.
По ее голосу трудно было что-то понять. По крайней мере, надо отдать ей должное, она не выставила девиц из дома, узнав их фамилию. Но что она скажет теперь, когда племянник огорошил ее еще одной сногсшибательной новостью?
Марианна не завидовала ни ей, ни себе, ни Эдварду. Впрочем, он казался невозмутимым, и тепло его рук проникало сквозь платье и накидку прямо Марианне под кожу, успокаивая безумно мечущееся сердце.
– Заскуча-ал, – повторила герцогиня не то критически, не то восхищенно.
– В этом мире у меня не осталось никого, кроме вас, тетушка, – почтительно проговорил Эдвард. – Благословите?
– А если нет?
Марианна подняла глаза, и тетушкин взгляд буквально прожег ее сквозь пенсне, как обжигает солнечный луч, проходя сквозь линзу.
– А если нет, – тем же тоном продолжал Эдвард, – значит, нет.
– То есть?
– Значит, придется жениться так.
Тетушка вновь поджала губы и встала.
– Пойдемте ужинать. Потом поговорим.
