Текст книги "Влюблен без памяти (СИ)"
Автор книги: Ольга Лисенкова
Жанр:
Городское фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
Глава 48
Теплое дерево паркетного пола в гостиной перекликалось с цветом массивных дверей и позолоченных портретных рам. Стены были обиты зеленой материей, окна прикрывали зеленые шторы, и три кресла в центре комнаты были такого же цвета.
– Это твои предки? – благоговейно прошептала Марианна, указывая на потемневшие портреты.
– Да. Отец лорда Орена-старшего, его дед и прадед, насколько я знаю.
Аристократы были изображены в военной форме, с орденами, в руках они сжимали сабли. Сильное фамильное сходство прослеживалось и тут – представить себе Эдварда в такой же раме и в таком же наряде было легче легкого.
– Они все служили?
– Там все время случались какие-то войны… – Хозяин махнул рукой. – Кстати, все они звались Эдвардами. Особой фантазией мои предки не отличались, верно? Если у нас с тобой родится сын, дорогая, нам нельзя будет отступать от вековой традиции.
– Ладно, – пробормотала Марианна, вмиг зарумянившись. Стрельнула в сторону жениха глазами. – А если не родится?
– Родится, – уверенно сказал он. – У нас всегда рождаются мальчики.
– А если я рожу тебе девочку?
– Мы не ограничимся одним ребенком, я полагаю.
– А если я никого тебе не рожу? – Она панически захлопала ресницами.
Эдвард обнял ее за плечи.
– Не волнуйся, дорогая, что за мысли…
– Вы еще даже не поженились, – указала Вивьен, – а уже обсуждаете имена и пол ребенка! Марианна, в конце концов, вспомни о девичьей стыдливости!
Юбер не последовал в гостиную за своим господином, и Вивьен вздохнула про себя с облегчением. Вместе с тем ей сразу стало как-то пусто и неуютно, особенно когда она смотрела на то, как обращается с Марианной лорд: с его лица не сходила полуулыбка, глаза искрились, и весь он тянулся к невесте, поворачиваясь за ней, как подсолнух за солнцем. А Марианна раскрепощалась все больше и больше, будто превращаясь в избалованное дитя.
– Присаживайтесь, пожалуйста, – спохватился Эдвард, указывая на ждущие их кресла.
На полу прямо перед ними возвышался старинный сундук, окованный железом.
– Можно я открою? – спросила взволнованная Марианна.
Эдвард ответил жестом, будто приподнимая крышку.
– Сундук перенесли с чердака, – объяснил он, – его уже отперли, даже смазали петли. Вперед, моя зарянка.
Под крышкой обнаружились пара потрепанных детских книг на разных языках, аккуратно свернутый кафтанчик на ребенка двух-трех лет и, конечно, то, что они все так надеялись увидеть, – игрушки. Марианна доставала их одну за другой и бережно укладывала на длинную банкетку. Небольшой сафьяновый барабан и одна позолоченная палочка к нему. Деревянная ветряная мельница, у которой крутились лопасти. Искусно вырезанная лошадка на дощечке с колесиками. Эдвард взял лошадку в руки и задумчиво повертел колесико пальцем.
– Не вспоминается? – спросила Марианна, сочувственно сведя брови.
– Нет, зарянка моя. Такие же игрушки, как у десятков других мальчишек из аристократических семей, я полагаю. Что там еще может быть… Я думаю, у меня была лошадка-качалка, но я ее, должно быть, разломал.
Марианна вынула ворох оловянных солдатиков и ссыпала их на банкетку.
– Кажется, все, – сказала она, заглядывая в недра сундука. – Тут, кажется, осталась только старая одежда.
– А какие игрушки были у вас? – спросил Эдвард, будто стараясь оттянуть момент, когда они поставят очередной и, возможно, финальный эксперимент с артефактом.
– Куклы… – пожала плечами Вивьен. – Кукольный домик. Были коляски с плетеной корзиной вместо люльки для пупсов. У кукол был роскошный сервиз для чаепитий. Про наряды и говорить нечего.
– Марианна не любила кукол, я знаю, – улыбнулся Эдвард.
– Это когда я была маленькой! – возразила та. – Когда я подросла, мне уже стали нравиться куклы – не пупсы, а такие… на которых были самые модные наряды. Их дарили девочкам, когда они готовились к первому выезду в свет. Только я не успела дорасти до того возраста, и такой куклы у меня никогда не было… Ладно. Игрушки должны нам подойти. Вряд ли ты играл ими, когда стал подростком, значит, они хранят память о маленьком Эдварде, до десятилетнего возраста. Но ты сейчас сказал, что я не любила кукол, и узнал ты это от меня – точнее, ты увидел это в нашем общем воспоминании, которое от тебя улизнуло, правда?
– Да, верно.
– Ты увидел меня и себя… Ах, Вивьен, ты же не знаешь, – спохватилась Марианна, – когда мы еще не уехали из столицы, мы с Эдвардом попробовали вызвать к жизни что-то из общих воспоминаний, и нам неожиданно показали картинку из детства. Оказывается, лорд Орен-старший как-то привозил Эдварда к нам, Эдвард бродил по саду и наткнулся на меня, на маленькую меня, и был так любезен, что достал для меня из фонтана те игрушки, которыми я в ту пору увлекалась больше, чем разряженными куклами. Шишки.
– О, шишки! – засмеялась Вив. – Смола с которых испортила столько кукольных кроваток и платьев!
– Ну да. Но я подумала… Сколько тебе там было лет?
Эдвард пожал плечами.
– Да, конечно, ты не помнишь. Ты говорил. Мне там года четыре, понимаешь? Самое большее – пять. Не думаю, что в шесть лет я столь же увлеченно играла с шишками, нас уже принялись учить всему на свете… Сколько тебе лет сейчас, если мне восемнадцать?
– Двадцать три.
– Значит, тебе там, самое большее, десять лет?
Эдвард покачал головой:
– Возможно.
– Лихорадка напала на тебя, как раз когда тебе было десять лет?
– Да, около того.
– Значит, встреча в нашем саду состоялась как раз до того, как ты заболел? Во-первых, после болезни ты уже ничего не забывал, как ты мне сказал, во-вторых, ты болел достаточно серьезно и восстанавливался долго… Отец вряд ли таскал тебя с визитами по загородным домам дворян, и не видно, чтобы ты там был в трауре по матушке. У тебя был синий костюм. Темно-голубой.
– Верно, – согласился Эдвард.
– Значит, один раз мы уже заглянули в этот период! – торжествующе заявила Марианна и даже ударила по барабану сохранившейся палочкой. – Правда, это нам ничего не дало…
Он тихо засмеялся.
– Зато мы уже знаем, куда нам нырять! – заключила она.
Глава 49
Марианна и Эдвард повернулись к Вив.
– Ну, леди Вивьен, – учтиво обратился к ней лорд, – если вы готовы выполнить свое обещание, может быть, мы не станем откладывать это на завтра? Попробуем?
Она расстегнула сумочку и вынула хрустальный шар. В гостиной царствовали золотые и зеленые тона, рассыпали желтый свет пара десятков свечей, на Вивьен была синяя юбка и белоснежная блуза с коричневым корсажем, но шар упорно отливал красным.
– Интересный эффект, – заметил лорд, указывая на артефакт. – Мне казалось, он был светлее. Дымчатый хрусталь, розоватый оттенок, но сейчас его вряд ли можно назвать розовым…
Вивьен глубоко вздохнула, собираясь с силами, чтобы высказать свои подозрения. Она не знала, как отреагирует на них рассудительный лорд и ее сумасбродная сестра.
– Мне подумалось… Дело в том, что…
– Да?
– Позвольте начать с начала. Вы в курсе, что я не могла сладить с артефактом. Он слушался Марианну, а меня не желал.
– Да, верно…
– Марианна, припомни. Когда ты явилась к милорду за артефактом…
Марианна смущенно кашлянула.
– Не случилось ли так, что ты оцарапала руку? Не попала ли на шар твоя кровь?
Марианна насупилась, возвращаясь мыслями в тот день.
– Но какое это имеет… Ну да. Пока я там перебирала инструменты и всякие штучки в лаборатории, мне подвернулось стекло. Наверное, кровь могла потом попасть и на шар. Мне было не до того!
– Это понятно. Артефакт заработал, когда на него попала твоя кровь. Сегодня поранилась я, все мы видели, что на сумочке осталось кровавое пятно – я не успела его застирать, – и теперь магия шара доступна и мне. А он тем временем становится все более алым. Взгляните!
Вивьен подняла шар на ладони. Он и правда светился грозным красным цветом.
– О боже, – сказал Эдвард. – Так это он – вампир?
Марианну передернуло, однако природное упрямство не позволило ей тут же согласиться с гипотезой сестры.
– Какие глупости ты придумала, Вивьен, – заявила она не церемонясь. – Где это видано? Шар с ровной поверхностью, идеально ровной, дымчатый хрусталь, как он мог впитать нашу кровь? Для чего ему наша кровь?
– Как для чего? Для того, чтобы показывать воспоминания. – Вив перекатила шар себе на колени. – Откуда он тебе возьмет воспоминания? Из воздуха, что ли?
Эдвард не усидел на месте – зашагал по гостиной.
– А чужие воспоминания? – воскликнул он. – Кошелек этой мегеры, которая натравила на Марианну полицию?
Вивьен пожала плечами.
– Не знаю. Знаю только, что Марианна начала сохнуть и чахнуть, как только отдала шару каплю своей крови и стала затем раз за разом обращаться к его магии. Да еще носила его на себе не снимая. Он берет свою дань!
Эдвард покосился в сторону артефакта с отвращением.
– Попробуем его разбить? – предложил он.
Марианна подскочила.
– С ума сошел? Ой, прости. Мы сидим тут окруженные твоими игрушками, возможно, в одном шаге от разгадки тайны, а ты предлагаешь лишиться всяческой надежды и раскокать наше сокровище?
Эдвард запустил пальцы в шевелюру и взлохматил волосы.
– Я мужчина, – с достоинством сказал он. – Пусть я не служу ни в каких войсках, в отличие от моих предков, я все же приучен не прятаться за спинами дам. Если бы я хоть на миг мог допустить, что вы станете подвергать себя опасности ради моей прихоти, я никогда не стал бы настаивать, чтобы мы предпринимали эти рискованные попытки! – Эдвард быстрым шагом подошел к Вивьен и подхватил шар. – Клянусь, я готов разбить его немедленно.
– Нет! – вскрикнули одновременно Вивьен и Марианна.
– Ладно. – Он вновь скатил шар на юбку Вив. – Тогда давайте я порежу руку и обмажу его собственной кровью. Пусть пьет мои силы. Их у меня хоть отбавляй. Ни моя жена, ни моя свояченица не должны страдать из-за каких-то провалов у меня в памяти!
Марианна, которую впервые назвали не невестой, а женой, расплылась в улыбке и приблизилась к Эдварду.
– Давай дадим ему повампирить только один этот вечер, – сказала она ласково. – Вот же они, твои игрушки. Нужно всего лишь взять шар в руку, а в другой руке сжать любую из них, хотя бы барабанную палочку, и мы, возможно, приоткроем завесу. Только необходимо настроиться как следует, задать правильный вопрос, чтобы увидеть что-то, что станет нам ответом. Поэтому я как более опытный испытатель возьму это дело на себя.
– Ты слегла с нервным истощением! – возмутилась Вивьен. – Ты отдала все силы… неизвестно чему или кому, а теперь вновь рвешься в бой!
Эдвард поднял ладони.
– Дайте попробовать мне!
– Нет, – в один голос отозвались сестры.
– Ты пока не член нашей семьи, – объяснила извиняющимся тоном Марианна. – Но, наверное, даже когда мы поженимся, ты не будешь… Отец говорил, что артефакт работает только для тех, в чьих жилах течет наша кровь.
– Кровь. Кровь. Он говорил о крови, – выплюнул Эдвард, сморщившись. – И я не могу допустить…
– Один разочек!
Не дожидаясь разрешения, Марианна схватила шар. Барабанная палочка уже и без того была в ее левой руке. Вив со свистом втянула воздух. Эдвард не удержался от досадливого восклицания.
Марианна зажмурилась и улыбнулась.
– Маленький… – сказала она нежно. – Маленький темноволосый мальчик.
– Ты его видишь? – быстро спросила Вив.
– Я его вижу…
И тут ее улыбка увяла. Марианна вскрикнула и выпустила шар – он со стуком упал на паркет, но не разбился, отскочил и закатился под банкетку.
– Что?! – в один голос вскричали Вивьен и Эдвард.
– Он умер!
Глава 50
Марианна опустилась в кресло, словно ноги ее больше не держали. Лицо ее побледнело, на лбу выступила испарина. Она с ужасом смотрела на Эдварда широко распахнутыми глазами.
– Это твои игрушки? – пробормотала она. – Это не твои игрушки!
– Мои. Чьи же еще, – с недоумением отозвался он. – Палочка позолочена, барабан из сафьянной кожи, которая до сих пор не выцвела. Это явно не игрушки слуг… Что ты видела?
Марианна помотала головой.
– Я не могу сказать… Я видела, видела его, маленького мальчика, который играл с барабаном… потом он стал старше, одна из палочек завали… завалилась за кровать… Потом… Мальчик умер на этой кровати, Эдвард! Он умер. – Она зажмурилась, из-под век брызнули слезы. – Он умер! У меня будто разом выдернули сердце из груди, как рыбу из воды. Или стукнули прямо в лицо крышкой гроба. Это не передать словами. И в ушах бухнуло: Эдвард умер!
Она вскочила и кинулась ему на шею, сотрясаясь от рыданий. Он крепко обнял ее, прижал к себе и в растерянности посмотрел на Вивьен через плечо невесты.
– Что это значит?
– Какая-то блажь, – заключила Вив. – Это не ваши игрушки. Это единственный ответ.
– Но это игрушки мальчика из аристократической семьи, проживавшей в доме Оренов одновременно с нами, а мальчика звали Эдвард. Какое совпадение! – с сарказмом отвечал он. – Странно, что я не замечал тут никакой другой семьи, ведь я тоже жил здесь в эти годы!
Вивьен развела руками.
– Шар может лгать. Марианна может ошибаться. В самом деле, откуда ей знать имя мальчика, который имел дело с этими игрушками? Возможно, после того как вы выросли и съехали, ими разрешили играть кому-то еще. А потом бедняга умер.
– Юбер! – крикнул Эдвард.
Дверь немедленно растворилась, в дверном проеме возникла фигура услужливого камердинера.
– Принеси леди Марианне воды. Быстро.
Юбер исчез.
Вивьен присела и выкатила шар из-под банкетки.
– Давайте теперь попробую я. Я возьму лошадку.
Она погладила игрушку, поудобнее устроилась в кресле и сосредоточилась на путешествии в прошлое. Эдвард и Марианна замерли, словно каменные статуи, не сводя с нее глаз.
Вивьен затаила дыхание, будто прислушиваясь к голосам из далеких дней. Потом она выпустила из рук и шар, и игрушку.
– Он умер, – сказала она убитым голосом. – Марианна права. Мальчик, игравший этими игрушками, умер. И взять их никому больше не позволили. Эдвард Орен умер. Двух мнений быть не может.
Эдвард покачнулся.
– Что вы хотите этим сказать? Леди Вивьен! Положим, мальчик, владевший этими игрушками, умер, но Эдвард Орен перед вами!
Он даже обвел гостиную широким жестом, призывая предков в свидетели. Марианна вновь упала в кресло.
– Откуда вы можете знать, что умерший мальчик носил это имя? – требовательно спросил Эдвард, кидаясь к Вивьен. – Что вы видели? Что вы слышали? Отвечайте!
Между господами, словно тень, проскользнул Юбер и подал Марианне стакан с водой, а потом отступил за спинку ее кресла. На него никто не обратил внимания, даже Марианна – она не отдала себе отчета в том, откуда взялся стакан.
– Я… – дрожа, пролепетала Вивьен. – Я… Как и говорила Марианна, это трудно описать. Это ощущение неотвратимой беды, которое свалилось, будто громадная… туча, оно привязано к этим вещам, оно живет в них, потому что их хозяин умер.
– Их хозяин! Но не Эдвард Орен!
Он схватил канцелярский нож для писем и распорол себе кожу; потом, когда выступила кровь, сжал в ладонях хрустальный шар и несчастную мельничку, которая хрустнула у него в руке, закрыл глаза, но тут же взвыл:
– Бесполезно! – и отшвырнул как игрушку, так и артефакт.
Пролетев по комнате, хрустальный шар врезался в зеленую стену и брякнулся на пол. И вновь – не разбился. Игрушка с треском развалилась на куски.
Эдвард с усилием взял себя в руки.
– Это не тот ответ, который мы искали, – сказал он, стараясь говорить ровно. – Эдвард Орен был очень болен. Он с трудом выкарабкался. Это то, что мы знаем точно.
И Марианна, и Вивьен смотрели на него, как на привидение.
– Дамы! – прикрикнул он, чтобы привести их в чувство. – Эдвард Орен перед вами!
Вивьен пришла в себя первой.
– В доме наверняка есть вещи вашей матушки, – предположила она. – Давайте попробуем спросить и у них.
– Юбер! – крикнул Эдвард и даже вздрогнул от неожиданности, когда камердинер, остававшийся рядом, качнулся вперед. – Юбер, пожалуйста, поднимись в комнату матушки – спроси экономку. В ее комнате остались ее вещи. Принеси любую.
Не говоря ни слова, Юбер снова испарился. Эдвард занял свое место в кресле и оперся на подлокотник, прикрывая губы рукой.
– Вы полагаете, с вами все это время общается покойник? – рассерженно уточнил он. – Дамы, это смешно. Такого не пишут даже в самых глупых романах. Марианна, вы можете засвидетельствовать, я не только теплый, но и вполне горячий.
– О, это мы видим, – согласилась Вив. – Ваша матушка… она умерла от разрыва сердца. Так сказала ее светлость.
– Ну?
– Если Эдвард умер…
– Леди Вивьен!!! Кто, по-вашему, перед вами? Кого принимает как племянника та самая, вами упомянутая герцогиня? Да вы сами говорили, что я как две капли воды похож на отца, и все мои предки, которые смотрят на нас с этих портретов, служат порукой, что перед вами именно Эдвард Орен!
– Это верно, – собравшись с силами, признала Марианна. – Вы сын своего отца. В этом нет никаких сомнений. Возможно, вас у родителей было двое? Один из сыновей не пережил лихорадки, другой пережил.
– Вы полагаете, я мог бы забыть, что у меня был брат? И ни один слуга, ни один человек в мире, ни один из тех аристократов, с кем я общался в столице, никогда, не единым словом не обмолвился о том, что в нашей семье произошла такая трагедия? – Эдвард раздраженно махнул рукой. – Это было бы возможно, если бы родились близнецы и один из них скончался во время родов, но и тогда… В таких семьях, как наша, ведут родовые книги. Там было бы это отражено, даже если бы он прожил на свете хотя бы одну минуту. И потом, согласитесь, вряд ли его звали бы так же, как второго сына! Ваш артефакт – идиотская игрушка, вредная к тому же, и вы вообразили, будто умеете толковать то, что он вам показывает!
Марианна заторможенно поднялась, отошла к стене и на ощупь отыскала шар. Гнев жениха не пугал ее – страшило ощущение, что они вот-вот распахнут завесу ужасной тайны.
– Если ваши собственные воспоминания он еще может вам продемонстрировать в виде милой картинки, – не унимался Эдвард, – то с чужими вы просто впадаете в горячечный бред!
Юбер очутился рядом совершенно незаметно. Он с поклоном передал хозяину роскошный веер.
– Это принадлежало леди Орен, – отрывисто сказал Эдвард. – Ну? Кто готов на последний эксперимент? Клянусь, после этого я не ограничусь швырянием шара о стену, я разобью его надежно и навсегда, чего бы мне это ни стоило.
Марианна приняла веер, другой рукой прижимая шар к груди. Закрыв глаза, она опустилась на банкетку рядом с горой оловянных солдатиков.
– Леди Орен, – прошептала она, словно вызывала дух покойной. – Леди…
Воцарилась тишина. О присутствии Юбера все позабыли. Марианна вскрикнула и резким движением протянула веер обратно Эдварду.
– Она умерла.
– Нам это известно, – напомнил ей лорд.
– Она умерла от горя. Не перенесла потери сына.
Глава 51
Эдвард дернул уголком рта, вглядываясь в лицо Марианны. Перевел взгляд на Вивьен. Пару минут все сокрушенно молчали. Потом Эдвард расхохотался – и его громкий смех мог бы напугать даже людей, нервы которых не были так напряжены, как у сестер Рендин.
– Браво, браво, – сказал он. Его ноздри раздувались от гнева. – Вы, конечно, сговорились. Сговорились, чтобы устроить мне замечательное представление. Вывод придумали самый смехотворный: никто в здравом уме не поверит, что на самом деле его нет в живых. Это звучит максимально дико, так, чтобы не возникло и тени сомнения. А значит, и других трактовок вашего поведения быть не может. Это намеренное оскорбление. Меня не существует для вас.
– Эдвард! – пискнула Марианна.
В груди у нее все заледенело в предчувствии непоправимого.
– Нет, это смешно, я согласен. Я бы первый начал смеяться, если бы вы не подобрались к самому сердцу, если бы я не подпустил вас так… Стоило задуматься уже тогда, когда вы, леди Марианна, упомянули о непримиримой мести покойному, то есть человеку, который давно уже отвечает за свои деяния, достойные или нет, перед Высшим Судом.
– Но, Эдвард…
– Простить мне то, что я проживаю в вашем отчем доме, пользуюсь благами, которые, как вы уверены, по праву принадлежат вам, – невозможно. Я способен это понять. Позабавиться надо мной было только справедливо. Право, не стоило устраивать такие жестокие розыгрыши, изображать транс, хлопаться в обморок: вы же могли пораниться, леди Марианна. К чему эти крайности.
– Но, Эдвард!
– Мои прикосновения были вам противны, но в целом леди Вивьен прекрасно справлялась с тем, чтобы держать меня на расстоянии. Можно было обойтись и без обвинений в кровопийстве. И без навешивания на меня мертвящего проклятия. Вообще-то я довольно понятлив. Со мной можно было действовать иначе. Впрочем… Кому я это говорю?
Он ударил веером по руке и резко встал.
– Прошу простить меня, любезные дамы. Завтра с утра карета будет готова, вас отвезут домой. Сейчас уже поздно. Пора расходиться. Доброй ночи.
Марианна заступила ему дорогу. Она не могла поверить, что прямо у нее на глазах рушится и рвется все, что их успело связать, – словно налетело торнадо, которому бесполезно противостоять. Это же Эдвард, это Эдвард, он обязан ее выслушать!
– Ну уж нет! – возмущенно сказала она. – Я была готова, что ты расторгнешь помолвку, но только не так!
– Как, это еще не все, леди Марианна? У вас что-то еще есть в программе? Давайте обсудим. – Эдвард вновь устроился в кресле и поджал губы. – Неплохо было бы унизить меня публично, жаль, лорд Орен и сестры Райнор пока не на одной ступеньке в обществе. – Он специально использовал фальшивую фамилию, под которой они выдавали себя за простолюдинок. – Вы просто поторопились. Еще немного – и я ввел бы вас обратно в свет. Там было бы гораздо удобнее со мной расправиться. Но нет – ведь и вы бы тогда потерпели крах, верно? Так что оказалась предпочтительна скромная, домашняя месть тет-а-тет.
Марианна топнула ногой от бессилия.
– Эдвард! Ну какая месть! О чем ты говоришь? О чем ты думаешь?! Этот шар… – Она вытянула дрожащую ладонь с артефактом вперед. – Ты же сам видел! Ты видел картинки, которые он показывает. Это не выдумка. Ты же видел. Сцену с детьми у фонтана, а потом… звезды.
– Артефакт работает, – холодно согласился Эдвард. – С членами вашей семьи. Он показывает ваши воспоминания. Твое воспоминание о мальчике у фонтана. Твое воспоминание об играх с Дрейком. Твое воспоминание о том, как мы возвращались из полицейского участка. Не более того.
– Эдвард!
Марианна терзала губы зубами, пытаясь подобрать слова, чтобы заставить его одуматься. Он же сидел безучастный и ледяной, будто находился за тысячи миль. Будто никогда не был тем Эдвардом, который кружил ее по гостиной, надеясь воплотить мечту глупой малышки.
Молчание затягивалось.
– Ну, я вижу, вам больше нечего мне сказать, – заключил наконец Эдвард и поднялся на ноги. – Разрешите-таки откланяться и больше не заставлять вас страдать из-за моего ненавистного присутствия. Прикажу накрыть завтрак к восьми, подкрепитесь перед дорогой, в половине девятого вас будет ожидать карета.
– Ты все не так понял, – беспомощно выдохнула Марианна и без сил опустилась на банкетку.
– Я предоставил вам возможность дать мне иное объяснение, – напомнил он. – Вы ею не пользуетесь, потому что иного объяснения у вас нет.
– Нет, – согласилась она, уронив руки. – У нас с Вивьен нет никакого объяснения, почему шар вдруг сошел с ума. Мы просто передали тебе то, что почувствовали… увидели… О Эдвард, почему ты сделал вывод, что мы тебя ненавидим – что я тебя ненавижу? Как ты мог это углядеть, где, в чем?! Я согласилась стать твоей женой!
Он закивал.
– Да-да, согласились, чтобы ваш удар пришелся не по броне, а попал куда метили. Точно в сердце. Иначе все это прозвучало бы как нелепая шутка. А так – вы достигли своей цели. Можете мне поверить, достигли. Время радоваться. Почему на ваших ресницах блестят слезы, леди Марианна? Вы же не полагаете, как другие девицы, что слезы – волшебный способ вновь подчинить себе волю любого мужчины, что бы ни произошло между вами прежде?
Марианна была не в силах выдавить ни слова. Встряла Вивьен:
– Милорд, право, вы вообразили себе невесть что. Мы шли вместе с вами по этому пути, точно так же не зная, что встретит нас на следующем шаге, – сказала она самым рассудительным тоном, на какой только оказалась способна. – Возможно, это морок. Игрушки не принадлежат вам. Или ваша матушка скончалась, когда ей принесли ложное известие о смерти горячо любимого, единственного ребенка, ведь он в то время страдал от опасной лихорадки.
Эдвард слушал Вивьен бесстрастно, но все же повернулся к ней, не перебивал и не покидал гостиной. Видно, в нем еще сохранялись остатки уважения к ней. Она немного воодушевилась.
– Возможно, шар уловил и транслировал нам ее мысли и чувства: она считала, что ее сын, Эдвард, умер, тогда как на самом деле вам удалось выкарабкаться. Случился перелом в болезни, милорд. Надежды не было, а потом она появилась. Возможно, это ваш отец – случайно, непреднамеренно – так расстроил вашу матушку, а потом всю жизнь винил себя за эту роковую ошибку. А смерть… Это сильнейшее потрясение. Оно было настолько мощным, что пропитало собою эти игрушки, и мы уловили его – с помощью артефакта, милорд. И бесхитростно передали вам.
– Разве мы актрисы, чтобы изображать такие чувства? – добавила Марианна, дрожа. – Все то, что разворачивалось у вас перед глазами, милорд?
Он прижал ладонь ко лбу.
– Не знаю. Не знаю. Не знаю. Я ничего не знаю.
Тут раздался голос, который заставил всех вздрогнуть: заговорил Юбер.
– Вы не знаете, милорд, – почтительно, но с едва уловимой ноткой насмешки сказал он, – так почему бы не обратиться к тем, кто знает?
