Текст книги "Влюблен без памяти (СИ)"
Автор книги: Ольга Лисенкова
Жанр:
Городское фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
Глава 52
– Что вы хотите этим сказать, Юбер? – воскликнула Вивьен.
Эдвард встал лицом к лицу с камердинером и сжал кулаки, но, когда он раскрыл рот, тон его оставался вполне спокойным.
– Лучше остерегись, Юбер, ты не дама, а с мужчинами я беседую совсем по-другому.
– Да, не дама; а еще вы мой господин, а я ваш слуга, и нет нужды мне об этом напоминать. – Юбер усмехнулся.
– Верно. Теперь, когда мы это еще раз установили, поведай нам то, что собирался.
Юбер, ничуть не напуганный явно угрожающим видом лорда, услужливо поклонился.
– Тебе что-то известно? – подхлестнул его Эдвард.
– Да, милорд, иначе я бы не осмелился проронить ни слова. Но, наблюдая за тем, как вы воспринимаете правду, даже когда ею делится с вами барышня, на которой вы вроде как намеревались жениться…
– Правду?! – перебила его Марианна.
Брови Эдварда сошлись на переносице.
– Юбер?
– …я понимаю, что прочим тем более не поздоровится. Кроме того, вы столь добры, что заранее предупреждаете о последствиях. Так что я не буду говорить то, что собирался, а дам вам непрошеный совет. – Юбер смотрел исподлобья, и его плохо скрытая насмешливость казалась все более и более опасной. – Сегодня, когда к леди Марианне пригласили врача, я имел честь перекинуться с ним парой слов.
– Он слишком молод, – отмахнулся Эдвард.
– Он молод, да. Сменил на посту прежнего врача, уважаемого Бальтазара, которого приглашали к вашей матушке и вашему отцу. Достопочтенный Бальтазар еще жив. Расспросите его, милорд.
Эдвард обвел взглядом девушек, как бы спрашивая, как ему поступить.
– Зачем?
– Чтобы узнать правду, конечно.
– Он может сообщить мне что-то, о чем я не знаю?
– Что-то, о чем вы забыли. Если не притворяетесь.
Услышав такую дерзость, Марианна ахнула. Вивьен испуганно затаила дыхание. Эдвард неприятно улыбнулся.
– Ты полагаешь, я притворяюсь? – уточнил он.
– Я полагаю, нет, милорд, раз вы во все это сейчас влезли. Но, признаюсь вам, в прошлом я считал именно так.
Эдвард прошелся по гостиной.
– Давай-ка еще раз, и выбирай слова, а не то… Ты сейчас обвинил меня во лжи?
Юбер развел руками.
– И?.. Вы не вызовете камердинера на дуэль. Аристократы до нас не снисходят. Уволите? Да я сам попрошу расчет. Накинетесь на меня с кулаками? Пожалуйста. У меня тоже есть кулаки.
– Юбер… – пораженно выдохнула Вив.
– Нет, леди Вивьен, – повернулся к ней Юбер, – я просто не мог больше слушать, как этот… дворянин позволяет себе с вами обращаться. Он обвинил вас во всех смертных грехах и собрался выставить из дома, а вы не можете потребовать у него удовлетворения, ведь вы дама. Только взываете к рассудку. Ладно, я тоже не могу потребовать удовлетворения… мог бы, но не получу достойного ответа. Я не сказал о нем ничего более оскорбительного, чем он о вас. Пусть проверит, насколько горько его собственное лекарство!
Эдвард стиснул зубы.
– Бальтазар, – сказал он отрывисто. – Поеду завтра к нему.
– Я тоже хочу! – спохватилась Марианна.
– Я бы…
– Конечно, это было бы справедливо после всего, что вы ей наговорили, милорд, – вновь вмешался Юбер. – Пусть она, и леди Вивьен, пусть они услышат все своими ушами, а не в вашем пересказе – если у вас вообще после этого повернется язык хоть что-то им сказать.
– Я так понял, для тебя то, что может открыть нам Бальтазар, сюрпризом не будет?
Юбер покачал головой.
– Мои уста на замке, – сказал он все с той же злой насмешливостью, – а господину Бальтазару нет нужды вас обманывать. Он уже одной ногой в могиле. Напротив, ему, наверное, будет даже приятно снять грех с души.
– Грех?! – повторил Эдвард.
Юбер покрутил пальцами.
– Вопрос терминологии, предположим. Не грех. Он скажет и облегчит душу – пусть так.
На ночь все расходились с тяжелым сердцем и множеством невероятных догадок. Марианна то принималась оплакивать разрыв с Эдвардом, то вдруг говорила себе, что ничего еще не кончено. Ее мучила обида из-за поспешных выводов лорда, но она оправдывала его: каким бы проницательным и опытным ни был человек, он никогда не может похвастать, что читает в сердцах других, а они с Эдвардом знакомы всего ничего. Она все придумывала доводы, которые могла бы ему привести, но даже мысленно срывалась на упреки: если он готов был связать с нею жизнь, он должен был больше ей доверять. Однако они знакомы всего несколько дней… «Ах, Эдвард, Эдвард», – твердила она и металась в постели.
У Вивьен не получалось выбросить из головы мысль, что Юбер встрял в беседу господ только из-за нее. Он прямо сказал, что не мог слушать, как милорд оскорбляет ее саму и сестру. Теперь, когда он пошел на прямое противостояние с господином, его наверняка уволят. И ничего этого не случилось бы, если бы он не был неравнодушен к Вивьен! Чувство вины мешалось с теплотой на душе: ее впервые в жизни пытались защитить.
Какие переживания терзали Эдварда Орена, можно только догадываться. Завтракать дамам пришлось без него, Юбера тоже не было видно. У слуг ответов не нашлось.
– Что теперь? – мрачно прошептала Марианна, когда завтрак завершился, а милорд так и не объявился. – Как он и угрожал, отправит нас домой одних в его карете? И на этом все?
В голубых глазах стояли слезы.
– Не думаю, – так же шепотом отвечала Вивьен. – Он же решил, что поедет к доктору Бальтазару.
– Он-то поедет, может, уже поехал, но не счел нужным взять с собой нас.
– Все будет зависеть от того, что сообщит ему Бальтазар, – задумчиво сказала Вив. – Может быть, я была права и матери рассказали о смерти сына по ошибке. Тогда милорду будет не в чем нас упрекнуть.
– Ему и так не в чем нас упрекнуть! – воскликнула Марианна.
– Как видишь, это не помешало ему разорвать помолвку.
– Разорвать помолвку? – повторил Эдвард, появляясь в дверях.
Он был взъерошен, под глазами виднелись темные круги, как будто он не спал всю ночь.
– Я не разрывал помолвку, – быстро приблизившись, возразил он. – Дамы, я должен принести вам свои извинения. Мое поведение вчера было безобразным. При всей грубости Юбера, он был прав. Я оскорбил вас. Прошу вас меня простить.
Вивьен склонила голову. Марианна счастливо улыбнулась.
– Твои чувства можно понять, – признала она.
Но стена между ними никуда не исчезла.
Глава 53
Было решено, что к Бальтазару поедут только Орен и Марианна. Всезнайка Юбер предупредил, что старый врач вряд ли примет толпу гостей: у него слабое здоровье.
За пятнадцать минут поездки Эдвард и Марианна обменялись лишь парой слов: он сухо осведомился, как она себя чувствует, она сдержанно поблагодарила и сказала, что вполне сносно. Лорд помог Марианне подняться в карету и выйти из нее, но в остальном не пытался дотронуться до ее руки или как-то еще разрядить скопившееся между ними напряжение. Даже не встречался с ней взглядом. Было видно, что его жжет неопределенность и ему не терпится наконец узнать то, что Юбер обозначил как правду.
Скорее бы это выяснить! Может быть, после этого вернется тот Эдвард, во взгляде которого вспыхивали озорные искры, тот Эдвард, который так крепко прижимал Марианну к себе, что ей верилось: он ни за что ее не отпустит, она для него дороже всего на свете и он видит не только ее золотые локоны и голубые глаза, но и чистую душу.
Марианна говорила себе, что ему сейчас больно и трудно, что она должна его поддержать, но та граница, которую он между ними провел, казалась непреодолимой.
Бальтазар жил в небольшом кирпичном особняке в четверти часа езды от усадьбы Оренов. В силу почтенного возраста и навалившихся на него заболеваний большую часть дня он проводил теперь в постели; за ним ухаживала немолодая экономка и ее дочь, также помогавшая по хозяйству. Обе приветствовали милорда книксеном, и экономка послала дочь передать доктору, что к нему визитеры. Эдварда и Марианну проводили в гостиную, дверь которой отперли специально для них. Кресла и ковры не были потертыми, мебель тускло блестела, но на всем лежала печать дряхлости хозяина: гостей здесь не принимали, должно быть, уже несколько лет.
Марианна стесненно присела на краешек кресла и сложила руки на коленях. Эдвард отошел к каминной полке, разглядывая расставленные на ней подсвечники. Он пытался скрыть волнение.
Дверь открылась со скрипом, и с таким же скрипом, кажется, вошел доктор Бальтазар. Он тяжело опирался на палку и продвигался вперед очень медленно и осторожно. Не осознавая своего порыва, Эдвард мгновенно очутился рядом с ним и предложил ему руку, но гордый старик отказался и сам прошествовал до одного из кресел в центре гостиной. Усевшись, он жестом попросил Эдварда устроиться напротив, а потом обратился к нему:
– Мне правильно передали, сударь? Лорд Орен?
Эдвард склонил голову в знак приветствия и почтения.
– Леди?
– Леди Марианна. Моя невеста.
– Рад, рад. Счастья молодым, – прокаркал Бальтазар. – Что привело вас ко мне, милорд?
– Я прошу прощения за то, что мы побеспокоили вас, – учтиво начал Эдвард. – Мне сказали, что вы лечили матушку и отца, за что я вам очень благодарен, и прежде всего мне хотелось бы узнать: может быть, вам сейчас что-то нужно? Медикаменты или деньги на оплату услуг доктора.
– О нет, милорд, – грустно отозвался старый врач. – От возраста снадобья пока не придумали. Но спасибо, конечно, спасибо. Я уже на пороге.
Его мутные глаза смотрели на Эдварда устало и проницательно, как бы спрашивая: «Ты же не за этим пришел, верно?»
– Тогда, если вам что-то понадобится, прошу располагать моими средствами, доктор, – предложил Эдвард. – Вы оказали немало неоценимых услуг нашей семье.
– И…?
– И сегодня мы приехали, чтобы расспросить вас об одной из них.
Марианна неслышно вздохнула. Бальтазар покосился на нее, потом вновь перевел взгляд на Орена.
– Что вас интересует, милорд?
– Тот год, когда я болел пирианской лихорадкой, тот страшный год, унесший жизнь моей матушки. Вы помните это время, доктор?
– Да. Очень хорошо.
– Я считал, и отец не разуверял меня, что матушка также умерла, заразившись этой опасной болезнью. Однако тетушка, герцогиня Эрсен, сестра лорда Орена, сообщила, что у матушки было слабое сердце, что и послужило причиной ее смерти.
Эдвард сделал паузу, ожидая ответа Бальтазара. Тот пожевал губами.
– Вы хотите узнать причину смерти вашей матушки?
– В числе прочего, – сдержанно подтвердил Эдвард.
– Ее светлость права. Леди Орен умерла от сердечного приступа.
– Что вызвало этот сердечный приступ?
– Ужасные события в ее жизни, которых она не перенесла.
– Вы помните, о каких событиях идет речь?
Бальтазар ответил не сразу. Он снова покосился на Марианну.
– Вы хотите знать, милорд? – уточнил он.
– Да.
– Вы хотите, чтобы я сказал вам?
– Да.
– При этой леди? Не наедине?
Марианна обеспокоенно посмотрела на Эдварда, ожидая просьбы выйти и готовясь уступить. Но он махнул ей рукой, предлагая остаться.
– При этой леди. Это моя невеста, как я уже имел честь вам сообщить. Я не хочу, чтобы между нами были какие-то секреты.
Бальтазар, однако, не спешил с ответом.
– Я не уверен, что стоит ворошить прошлое, милорд, – проронил он. – Это не принесет никому ничего доброго.
Эдвард не усидел в кресле – вскочил и, по обыкновению, заходил бы по гостиной, но она была маленькой и захламленной, и он остался стоять.
– Я уже предпринимал попытки разворошить это осиное гнездо, – воскликнул он, – и пока у меня такое впечатление, что я проваливаюсь все глубже и глубже, доктор! Кажется, мне необходимо узнать все, чтобы жить дальше!
– Вы имеете право знать, – согласился Бальтазар. – Но это не та правда, от которой становится легче. Поверьте врачу. Есть вещи, которым лучше покоиться в прошлом.
– Прошу вас, доктор. Вскройте этот нарыв. Проведите необходимую ампутацию. Я мужчина и надеюсь стойко перенести эту операцию без обезболивания. – Эдвард улыбнулся углом рта.
– Не знаю, как подойти к этому… Я ждал вас, Орен, – проговорил Бальтазар, видно, от слабости и рассеянности позабыв о титуле.
– Ждали?
– Нет… Я не думал, что это всплывет, однако правда – неудобная штука, и порой рвется там, где тонко. Мне стоит сейчас думать о душе… Хорошо. Я скажу вам. Никому никогда не говорил. – Бальтазар смежил веки, чтобы взволнованное лицо лорда не отвлекало его от того, что он собирался ему поведать. – У лорда Орена и леди Орен был сын, Эдвард. В десятилетнем возрасте он подхватил опасную пирианскую лихорадку. Лихорадка косила сильных мужчин, и с ней не сумел справиться маленький мальчик.
– Умер?! – выдохнула Марианна.
– Да, сударыня, – подтвердил Бальтазар, не открывая глаз.
Побагровевший Эдвард сел, стараясь держать себя в руках, хотя и чувствовал, что голова его вот-вот взорвется.
– Мальчик умер. Лорд Орен отказался с этим смириться, тем более когда миледи после такой трагической утраты потеряла волю к жизни. Роду грозило угасание. Даже у сестры лорда, герцогини Эрсен, не было детей. Для чего тогда были все труды, все накопленные богатства? Он отправился к одной из своих любовниц-простолюдинок и забрал у нее своего незаконнорожденного сына. И поместил его на место умершего Эдварда. Ему было все равно: ребенок точно от него, так какая разница? Миледи так не думала. Она не вынесла нового удара и жестокости мужа.
Глава 54
– Незаконнорожденного сына, – повторил Эдвард.
Кровь отхлынула от его лица.
– Да, – кивнул Бальтазар.
– Вы участвовали в осуществлении этого замысла? Откуда вы знаете такие подробности?
Бальтазар переплел пальцы и наконец посмотрел на собеседника.
– Конечно, участвовал. Эдвард умер, несмотря на мои попытки его вылечить. Миледи, потеряв единственного ребенка, поначалу слегла. Она умерла не в одночасье. Я и ее пытался спасти. Кроме того, новый наследник должен был считать себя единственным и законным. Нужно было уничтожить малейшую возможность того, что он начнет вспоминать прошлое в бедном доме, свое прежнее имя. Когда леди Орен ушла в мир иной, в этом уже не было ничего дурного: лорду был необходим наследник, несчастному Эдварду уже ничем было не помочь. А сын есть сын – лорд был уверен, что новый мальчик рожден от него, да и любой бы это подтвердил, ведь мальчик был копией отца.
Марианна сидела не шевелясь, совершенно ошеломленная открывшейся им бездной. Эдвард взглянул на нее рассеянно, ничего перед собой не видя.
– Мальчик был копией отца, – бездумно проговорил он. – Как его звали?
– Кого?
– Как звали мальчика, которого взяли на роль Эдварда? Как звали меня?
Бальтазар ненадолго задумался.
– Кажется, Генри, – сказал он не слишком уверенно.
– Генри. Мне это имя незнакомо.
– Мы с лордом Ореном хорошо постарались. – В голосе Бальтазара прозвучала не очень уместная в этот момент гордость.
– Вы стерли мне память, доктор?
– Да.
– Можете вернуть? – с ужасающим хладнокровием поинтересовался Эдвард.
Бальтазар покачал головой.
– Прошло столько лет! Нет, боюсь, это необратимо, милорд.
– «Милорд»?!
– Ну а кто же? Ведь тот мальчик умер. Орену нужен был наследник. Вы такой же его сын, как тот ребенок. Что с того, что он рожден в браке, а вы нет? Что с того, что вас родила не леди Орен, а какая-то другая женщина?
Эдвард вздрогнул.
– Другая женщина, да, – произнес он, скривившись, потирая ладонью лоб. – Моя мать! Где моя мать, доктор?
– Мне-то откуда знать?
– Вы не знаете? Откуда лорд Орен забрал меня? С кем разлучил?
– Нет, – решительно отрезал Бальтазар. – Он просто привез вас и поместил в опустевшую детскую. Меня он точно не ставил в известность, с кем он там развлекался после того, как сыграл свадьбу с вашей ма… с леди Орен. Только упомянул, что это простолюдинка, которая должна быть счастлива, ведь ее сын будет отныне жить жизнью богатого и знатного человека.
– Как ее звали?
– Я не знаю!
– Хотя бы имя? Место жительства? Любая деталь?
– Я не знаю, милорд. Откуда мне знать.
Эдвард откинулся на спинку кресла и, в свою очередь, прикрыл глаза. Руками он вцепился в подлокотники кресла, стараясь унять дрожь.
– Я говорил вам, что эта правда – из разряда тех известий, которые лучше не ворошить, – напомнил тихо Бальтазар. – Это ничего вам не даст. Ничего. Никому этим не поможешь. И никто этого теперь не знает: лорд Орен предусмотрительно разогнал всех слуг, а после набрал новых.
– Как вы стерли мне память?
– У лорда Орена были средства. Запретные средства. Что-то из тех снадобий, которые он привез из дальних странствий. Я не уверен, какой там был состав… Нечто сильное. Я не одобрял применения этих снадобий, милорд, – после того как он дал их вам, вы два дня лежали словно мертвый. Зато, стоило вам прийти в себя, эта слабость позволила вам сразу поверить, что вы оправляетесь после тяжелой болезни.
Эдвард усмехнулся.
– У него, видно, был не один мальчик в запасе, раз он так рисковал?
– Не могу вам ничего сказать, милорд, – развел руками Бальтазар. – Мне это неизвестно.
Эдвард встал.
– Вы рассказали нам все, что знали, доктор, верно? Есть еще что-нибудь?
Старик тоже поднялся, опираясь на трость.
– Ничего. Если вы спросите меня, то и тут уже всего с лихвой.
– Да… – признал Эдвард еле слышно. Манеры взяли верх над эмоциями, и он слегка поклонился старому врачу. – Благодарю вас. Разрешите вас оставить.
Он пошел к выходу, забыв о присутствии Марианны. Скомканно простившись с Бальтазаром, она поспешила за женихом.
Эдвард стоял на крыльце, глядя вдаль. Ему казалось, что жизнь, сделав кульбит, вывернулась у него из-под ног, и он больше не знал, где небо, где земля. В горло будто впихнули железный прут.
Карета стояла неподалеку, на ее дверце ярко блестел в лучах утреннего солнца проклятый герб Оренов. Дождавшись Марианну, Эдвард спустился по ступеням и побрел по аллее вдоль дома, мимо кареты. Кучер соскочил было с облучка, но Эдвард махнул ему рукой – тот забрался обратно, дал сигнал лошадям, и карета медленно двинулась за хозяином на почтительном расстоянии. Марианна нагнала Эдварда и зашагала рядом. Он не предлагал ей руки и хранил потрясенное молчание.
– Эдвард… – сказала наконец Марианна, не выдержав этого напряжения.
– Генри, – выплюнул он. – Если верить Бальтазару, мое имя – Генри.
– Ну, если посчитать, сколько тебе лет, большую часть жизни тебя звали Эдвард. К тому же того мальчика все равно давно нет в живых.
– Незаконнорожденный! – воскликнул Эдвард, не слушая ее.
– Ты был нужен отцу, – напомнила Марианна.
– Я был нужен отцу. Я – или любой другой ребенок, имевший несчастье родиться от его семени, неважно. Кто-нибудь. Любой мальчик.
– Судьбе было угодно, чтобы им оказался ты.
– Судьбе! Да! – Эдвард вдруг остановился и повернулся к Марианне, будто на него снизошло роковое озарение. – Вот теперь, леди Марианна, между нами все окончательно прояснилось. Я не смею дольше навязывать вам помолвку с человеком, не помнящим родства, рожденным в нищете, без титула, вне брака. Графиня Рендин не должна снисходить до такого. Ваша голубая кровь не потерпит смешения с моей алой. Нижайше прошу вас простить меня за дерзость, которую оправдывает только мое беспамятство.
Глава 55
Выдав эту прочувствованную тираду, Эдвард развернулся и в ослеплении продолжал свой путь. Марианна на секунду замерла, решая, как быть. Ее душа рвалась к нему. Волна его боли обжигала ее, но она знала, что нельзя поддаваться тьме. Он привык к одиночеству. Теперь нужно показать ему, что он не один. Только как заставить его в это поверить?
– Вы настолько благородны, любезный лорд, что это прямо пугает! – язвительно заявила она, нагоняя Эдварда.
– Не называй меня так, – сквозь зубы бросил он.
– И отчего же? Даже если бы тебя усыновили, то есть если бы ты был совсем чужим ребенком в своей семье, ты стал бы полноправным наследником, по воле своего отца. А ты еще и настоящий Орен, в твоих жилах течет его кровь!
– Да… Родной сын человека, убившего жену своей порочностью и цинизмом. Есть чем гордиться! – Эдвард потер лицо руками. – Лебеди, боже мой! Лебеди! Символ верности!.. Как он мог!!!
– Ну ты-то ни в чем не виноват! – напомнила ему Марианна. – Тебя забрали в слишком юном возрасте и стерли тебе память. Что до законнорожденности… да кому она сдалась? Ты не стал иным из-за этого известия!
Эдвард остановился и смерил ее пылающим взглядом.
– Я не имею права на эту жизнь, – процедил он. – Генри – не Эдвард Орен.
Марианна положила руку ему на локоть.
– Да почему? – сказала она как можно убежденнее. – Твоей вины в смерти Эдварда нет. Твоей жизнью распорядились, не спросив твоего мнения. Ну и живи теперь как жил!
Он покачал головой.
– Я не знаю, как буду жить дальше.
– А я тебе скажу. Мы вернемся в твой дом. И все будет хорошо. Как и прежде. Для меня ты не изменился – ничего не изменилось. И никому не надо знать, что за тайну скрывает твое прошлое. Если хочешь, мы даже Вивьен ничего не откроем. Меня вполне устраивает то, кто ты есть!
Эдвард вновь пристально вгляделся ей в лицо. Она не отводила глаз.
– Леди Марианна, графиня Рендин, – упрямо возразил он, – бастард лорда Орена вам не пара.
Марианна топнула ногой.
– Лорд Орен, а вам не пара – Марианна Райнор! И что с того? Если только ты не ищешь повод избавиться от меня… В этом случае, конечно, повод у тебя есть. Ничуть не хуже вчерашнего.
Она расстроенно вздохнула и медленно пошла вперед. Эдвард нагнал ее.
– Ты говоришь глупости, – рассерженно констатировал он.
– О! – Марианна хохотнула. – Знаешь, тебе идет иногда откладывать в сторону джентльменские манеры и выражать свои мысли проще!
– Проще?
– Ну да. Марианне это тоже по душе. Без всякого «прошу меня извинить, но ваши последние слова, возможно, не вполне отражают то, что было бы благоразумно высказать при сложившихся обстоятельствах…» Язык сломаешь, ум за разум зайдет!
Эдвард поймал ее за руку, чтобы найти опору.
– Марианна, – сказал он серьезно, – ты выйдешь за меня замуж?
Она вскинула брови.
– Выйду. Если ты перестанешь поминутно разрывать помолвку. Ну, если не перестанешь, может, тоже успею – в один из тех промежутков, когда ты меня любишь…
Она прикусила язык. Слово «любовь» между ними еще не звучало, и не пристало девушке упоминать его первой. Но когда было ему прозвучать, как не сейчас, когда они были так откровенны, когда Эдвард балансировал на краю отчаяния? Видно, мальчик, украденный у родной матери, принужденный расти без тепла и ласки, не мог просто так выговорить это злополучное слово. Зато, когда он глядел на Марианну, его глаза светились любовью. Она это видела. Она не ошибалась.
Эдвард споткнулся. Замер. Она тоже остановилась.
– Марианна, посмотри на меня, – попросил он.
Она выполнила его просьбу. Все перевернулось и встало с головы обратно на ноги. Мир наполняла любовь. Мир переполняла любовь. Любовь он увидел во взгляде невесты, любовь и надежду на то, что у него будет семья и самый настоящий дом, куда хочется возвращаться, где на душе спокойно, потому что это правильно. Все отступило на задний план – остались только они вдвоем, и вокруг – торжествующее лето.
– Ты выйдешь за меня, как бы я ни звался, кем бы ни оказался?
Марианна надула губы и капризно дернула плечом.
– Мне очень нравилось имя «Эдвард», и я уже вовсю воображала себя женой человека по имени Эдвард. А впрочем, ладно, выйду за тебя, как бы ты ни звался!
Он качнул головой, будто удивляясь ее ответу или ее тону, потом схватил ее за плечи и поцеловал в губы. И еще. И еще, и еще. Жадно, ненасытно, так, что скоро у нее подкосились ноги.
– Эдвард! – возмутилась она, задыхаясь и смеясь. – Средь бела дня, у всех на виду… нет, посреди чиста поля!
Они и правда отошли уже далеко от дома старого Бальтазара, и вокруг не было ни души, кроме кучера с его лошадями – в отдалении. Вокруг шумел радостный августовский луг, летали бабочки, жужжали пчелы, пели птицы. Все воспевало жизнь. Темные тайны, обретя разгадку, рухнули в прошлое, которому и принадлежали. А перед ними открывалось яркое, трепетное будущее.
– Я имею право целовать свою невесту, – отрезал Эдвард с вызовом.
– У меня голова закружилась!
– Пусть она кружится отныне только от моих поцелуев, и больше никакого загадочного кровопийства со стороны магических артефактов! Придем домой, и я его разобью. – Эдвард прижал Марианну к себе и вдруг встревожился: – Или тебе опять нехорошо? Карета рядом, если что!
– Да не нужна мне никакая карета! – Марианна снова хихикнула, встретив счастливый взгляд жениха, и приникла к его груди. – Ну что? Так и сделаем? Просто забудем все то, что тебе сегодня наговорили? Бальтазар молчал все эти годы…
Эдвард помрачнел.
– Юбер знает, – выплюнул он. – Юберу все известно. Мне нужно будет с ним поговорить, когда мы вернемся домой.
