Текст книги "Подарок богов (СИ)"
Автор книги: Ольга Лебедева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
Глава 6
Приближался двенадцатый день рождения Вилланы и Лариники. Возраст вступления в пору девичества – лучшее время в жизни любой девушки. По такому случаю матушка Аскила решила пошить дочерям новые наряды, чтобы представить будущих невест в самом выгодном свете. Разумеется, до их свадеб ещё много воды утечёт, но начинать готовиться к этому радостному событию, нужно было уже сейчас.
Аскила, не без оснований, считала себя женщиной, сведущей в этом вопросе больше других. Но если кто сомневается, пусть вспомнит её старшую дочь Илати, которую Аскила так удачно выдала замуж за сына старосты. А ведь у этого оглоеда ещё один сынок подрастает. Чем не пара её Виллане?
Резкая боль опустила Аскилу с небес на землю. Замечтавшись, она едва не проткнула себе палец. К счастью, у столь досадной неловкости не нашлось свидетелей. Над нарядами дочерей любящая мать трудилась в полном одиночестве, желая порадовать девочек неожиданным подарком.
Вернувшись в реальность, Аскила тут же усовестилась. Пусть неосознанно, но лучшую судьбу она пожелала родной дочери, а о приёмной даже не подумала. Вот и платье для Вилланы расшила яркими маками, в то время как Ларинике достались скромные васильки.
– Аккурат под цвет её глаз, – нашла женщина слабое оправдание своей попытке представить Виллану в лучшем свете. – Да и не наденет Лариника такой броский наряд. Не в её характере перед людьми красоваться.
Аскила знала, о чём говорила. Кареглазой хохотушке Виллане нравилось привлекать к себе внимание. Невысокая и плотная, к двенадцати годам она, в отличие от сестры имела вполне оформившуюся фигуру, а в умении кокетничать ей не было равных. Порой Аскила задавалась вопросом, откуда в дочери столько женской хитрости, ведь она ничему такому её не учила. Вот и ребята постарше уже стали на неё заглядываться, теперь за Вилланой нужен глаз да глаз. Как бы чего не вышло.
С Лариникой таких проблем не возникало, зато имелись другие. И виной всему был Ватаур, который вознамерился вырастить из девки парня: рядил её в мужские одежды, учил обращению с оружием и умению драться. Да ещё привлекал к своим занятиям деревенских мальчишек. Те и привыкли считать её, что называется, своим парнем. И как после такого замуж её выдавать?
Однажды Аскила посетовала мужу на Ватаура:
– Совсем нашей Ларинике голову заморочил, нелюдь светлоглазый. Всё премудростям её своим обучает, а тому, что девице знать положено, учить не велит.
– Да ведь ты всё равно его не послушала, – усмехнулся ей в ответ Валх, а потом вдруг посуровел: – Ты, Аскила, верно забыла, что Лариника не человек. Так нечего их с Вилланой одной меркой мерить. Другая у неё судьба. А какая, про то нам неведомо.
* * *
Виллана в свою очередь полагала, что Ларинике вовсе незачем выходить замуж. Всё равно ничего путного из этого не выйдет. Только зря мужа изведёт своими странностями. Иногда и самой Виллане рядом с Лариникой становилось не по себе: то взглянет так остро, будто видит всю её насквозь, аж оторопь берёт, то словно прислушивается к чему-то, то хмурится невпопад, то улыбается своим мыслям. И о чём думает, о том не говорит.
Детское восхищение сестрой осталось в прошлом. Теперь Виллана оценивала Ларинику, как соперницу. И то сказать, стоящих женихов в деревне раз, два и обчёлся. Ей самой давно приглянулся брат Тимата Улас. С таким парнем скучать не придётся. Характер у него лёгкий, а нрав весёлый, точно ей под стать. Хорошая из них выйдет пара. А ещё Улас ниже Лариники на целых полголовы, так что сестра в его сторону даже не глянет. Значит, и тут волноваться не о чем.
Мечтая о будущем, практичная Виллана постаралась всё предусмотреть и была уверена, что всё получится именно так, как она задумала. Единственное, чего она не учла, так это того, что у Лариники имелись свои планы на дальнейшую жизнь.
* * *
К двенадцати годам Лариника наконец поняла, что невозможно заниматься прогрессорством в отдельно взятой деревне, а сидя на одном месте, многого не добьёшься. Что толку с того, что вся местная детвора научилась читать и писать, если это умение не пригодится им в жизни? Выходит, правильно взрослые называли их занятия баловством, хотя с удовольствием слушали в исполнении собственных чад записанные на тонких белых листах сказания Лариники. Вот так незамысловато в народе окрестили поведанные ею истории из другого мира. Казалось бы, чего горевать, ведь ей удалось самое главное – привить детям любовь к чтению, вот только в глобальном смысле это ничего не меняло.
Другие её проекты, по мнению Лариники, тоже потерпели фиаско. Возведённые, благодаря Ватауру, на реке Бистрин мельница и лесопилка так и остались достоянием только одной общины, староста которой оказался настолько прижимистым, что не пожелал делиться полученными знаниями с представителями соседних деревень. Зато он охотно взимал плату с приезжих за помол зерна и распил брёвен. Правда, полученную прибыль в виде звериных шкурок, домашней утвари и различных тканей, ему приходилось распределять между всеми жителями деревни, так как строительство мельницы и лесопилки велось общими усилиями. И всё же он умудрялся оставлять себе всё самое лучшее, отчего богател день ото дня, превращаясь из старосты пусть в мелкого, но всё же властителя этих земель.
Спору нет, соседи Лариники стали жить значительно лучше. И наверное можно было придумать что-то ещё, но какой в этом смысл?
– Ты слишком торопишься, – посмеивался над Лариникой Ватаур, выслушивая жалобные стенания своей ученицы на медленное течение прогресса. – Всему своё время. Только представь, что каких-нибудь три сотни лет назад, эти люди жили в шатрах, укрытых звериными шкурами, и даже не помышляли о разведении скота и земледелии, довольствуясь милостями природы.
– Такими темпами они и через тысячу лет будут ездить на телегах и ходить в лаптях, – бурчала Лариника, не желая признавать правоту наставника. Хотя в глубине души не могла с ним не согласиться.
– Поверь моему слову, девочка, – не сдавался Ватаур, – через тысячу лет на этом самом месте вырастет город, к которому устремятся десятки караванных путей. В нём появятся учебные заведения и мастерские…
– Высотные здания из стекла и камня пронзят своими шпилями небо, – со скептической миной на лице подхватила слова наставника Лариника, – по улицам будут ездить безлошадные телеги, а в небе летать железные птицы, перевозящие в своём чреве людей на огромные расстояния. – И закончила на совсем уж траурной ноте словами классика из её прежней жизни: «Жаль только – жить в эту пору прекрасную уж не придется – ни мне, ни тебе».
– Почему не придётся? – несколько озадаченно задал вопрос Ватаур. – Нет, мы конечно не бессмертны, и всякое может случиться… – Тут он вдруг побледнел и спросил прерывистым голосом: – В тебе открылся дар предвидения? Ты что-то знаешь?
Лариника мысленно отвесила себе подзатыльник. Надо же было так забыться. И как теперь выкручиваться? Если начать отнекиваться, Ватаур решит, что всё настолько ужасно, что она не решается открыть ему всей правды. Но и приписывать себе несуществующие способности тоже не вариант.
Лариника не придумала ничего другого, как невинно похлопать глазками и пожать худенькими плечиками, изображая растерянность.
Ватаур истолковал её пантомиму по-своему.
– Ну что же, однажды это должно было случиться, – произнёс он глухим голосом, теряя остатки хорошего настроения.
Из всего сказанного Лариника поняла только то, что наставник чем-то встревожен. Однако что-либо выяснить не успела, Ватаур сослался на срочные дела и удалился.
Несколько дней он никак не реагировал на расспросы своей ученицы, оставляя без внимания её любопытство. Лариника так и не узнала, как трудно было Ватауру принять нужное решение. За прошедшие шесть лет он сильно привязался к девочке. Она стала частью его жизни. Каждый свой день он начинал и заканчивал мыслями о ней. Иногда ему казалось, что легче будет вырвать из груди сердце, чем расстаться с этим ребёнком.
Только испытав все эти чувства, Ватаур понял, почему хасуры так редко берут учеников, хотя спрос на наставников велик. Ведь если в семье хасуров со средним или слабым уровнем дара рождался одарённый сверх меры ребёнок, родители не могли дать ему все те знания, в коих он нуждался.
К Ватауру не раз обращались с просьбой взять ученика, но он всегда отказывался, не считая себя готовым к роли наставника. С Лариникой ему просто не оставили выбора. И теперь этого выбора у него тоже нет. Пришло время передать её в руки другого, более сведущего наставника, причём это должна быть женщина из расы хасуров. И даже в этом вопросе у Ватаура не было выбора. Довериться в этом деле Ватаур мог лишь своей матери. Она единственная всё поймёт, не осудит и не предаст. К тому же она так давно мечтала о внучке, что наверняка с удовольствием возьмёт на себя заботу о сироте.
Решение было принято и в одно прекрасное утро Ватаур оглушил Ларинику словами:
– Собирайся, девочка, мы уходим в Аливасар.
Вероятно, Ватаур хотел отделаться этой короткой фразой, надеясь, что ученица как обычно безропотно выполнит его указания. Но не тут то было.
У Лариники на этот счёт имелось своё мнение. Может быть, Ватаур и не помнил, что у неё есть семья, зато она об этом не забывала никогда.
– Мне нужно несколько дней на то, чтобы попрощаться с роднёй: успокоить мать, выслушать наставления отца, переговорить с братьями и сёстрами, – заявила она твёрдо.
Ватаур успел хорошо изучить свою подопечную, а потому знал, что в такие минуты спорить с ней бесполезно. К тому же, несколько дней отсрочки не имели для них существенного значения. Главное он решил отвести Ларинику туда, где смогут помочь развиться её дару, а неделей раньше, неделей позже уже не важно.
Лариника, поняв, что наставник и не думает возражать, мигом утратила боевой настрой и коротко посетовала:
– Вот только не знаю, как быть с Вилланой. Боюсь, малышка не готова к расставанию со мной.
– Вы с Вилланой ровесницы. Ты не забыла? – не удержался от колкости Ватаур. Он никогда не понимал той странной заботы, которую Лариника проявляла к сестре. А больше всего его раздражала готовность представительницы расы хасуров жертвовать своими интересами в угоду человеческому ребёнку. Он и сам часто помогал людям, причём бескорыстно, но всему имелся предел. К его глубочайшему сожалению, Лариника так и не научилась видеть ту черту, переступать которую не стоило ни при каких обстоятельствах. Это могло принести ей немалые проблемы в жизни.
* * *
По-разному отнеслись родные Лариники к её отъезду.
Как и ожидалось, известие о нём сильнее всего потрясло Виллану. Её тщательно продуманный план неожиданно дал трещину. Она плохо представляла себе, как будет жить без Лариники и потому вместо истерики впала в задумчивость, чем буквально потрясла всю семью. Такое поведение было ей не свойственно и это настораживало, заставляя ожидать худшего.
К счастью, ничего страшного не случилось. Девочке пришлось заново переосмысливать свою жизнь, а заодно постараться примириться с будущим, в котором не будет Лариники. На это ей потребовалось ровно два дня. А после она предстала перед родителями серьёзная и повзрослевшая. Единственное, что в ней осталось прежним, так это эгоизм. Виллана переживала исключительно за себя, а о том, что станет с Лариникой в чужих краях, она даже не думала, уверенная в том, что сестре хватит сил противостоять любым невзгодам. К тому же с ней будет Ватаур, а значит, и волноваться не о чем.
Аскила тихо вздыхала, собирая приёмную дочь в дорогу. На душе у неё было тяжело. Доброй женщине всё казалось, что она не додала бедняжке любви и тепла. Она корила себя за то, что согласилась отдать Ларинику Ватауру, представляла, как будет маяться сиротка на чужбине и не могла сдержать слёз.
Валх, в отличие от жены, переживал молча. Только хмурился сильнее обычного и неодобрительно качал головой.
А вот с братьями Лариника попрощалась неожиданно легко. Молодые здоровые парни восприняли её отъезд с невиданным энтузиазмом и даже толикой зависти. Складывалось впечатление, что они и сами не прочь попутешествовать по миру и только ответственность перед родителями удерживает их на месте.
Пришла и Илати в сопровождении мужа. К слову, замужество пошло ей на пользу. Перед Лариникой стояла уверенная в себе молодая женщина, счастливая, а потому красивая какой-то особенной красотой. Тимат осторожно придерживал жену за талию, а Илати неосознанно прикрывала ладошкой живот. Без слов было ясно, что молодая семья ожидает первенца.
– Позволишь? – Лариника приблизилась к старшей сестре и протянула к ней руку.
Илати сперва отшатнулась, но после взяла себя в руки и согласно кивнула. Видно вспомнила, кто являлся наставником Лариники последние шесть лет.
Однажды Ватаур при свидетелях заметил, что ученица давно превзошла своего учителя и была бы она парнем, то могла бы стать превосходным целителем. Его слова быстро разнеслись по деревне, не обойдя Илати стороной.
Лариника уверенно провела ладонью по животу сестры, ощутила частое биение двух сердечек – на диво сильное и уверенное. Сразу определила, что это мальчики. Девочки ощущались иначе. Не удержалась и влила в малышей силу, хоть в этом не было особой необходимости – дети развивались нормально. Перебарщивать не стала, каждому досталось не больше капли, но и этого хватит на то, чтобы малыши росли крепкими и здоровыми, родителям на радость.
Илати вздрогнула, ощутив разливающееся по телу тепло. На её хорошеньком личике отразилось удивление
– Уже решила, как деток назовёшь? – спросила Лариника с намёком.
Так уж в их деревне повелось, что дочерей нарекал отец, а имя мальчикам выбирала мать.
Илати ахнула и глянула на мужа, желая убедиться, что и до него дошла счастливая весть. В глазах Тимата было столько любви, что другая бы позавидовала. Но Лариника лишь искренне порадовалась за сестру.
Тем временем за воротами стал собираться народ. Толпа недовольно гудела. Люди не теряли надежды уговорить Ватаура остаться. В их понимании он поступал очень глупо. Кто же в здравом уме станет срываться с насиженного места? Как известно, от добра добра не ищут. Разве плохо жилось целителю в их деревне? Непонимание нарастало.
Успокоить толпу могло лишь обещание вернуться и Ватаур, не раздумывая, его дал. В конце концов, обещание это не клятва. К счастью, люди не видели разницы между этими понятиями и удовлетворились ничего не значащими словами.
Совесть Ватаура при этом не мучила. Он считал, что и так сделал для этой деревни слишком много, даже вырастил преемницу, хоть это и вышло случайно. Просто Виллана не отлипала от сестры и присутствовала на всех их занятиях. Она то в скором времени и должна была занять его место, причём добровольно и с большой охотой.
К слову, себялюбивая Виллана неспроста загорелась идеей стать великой целительницей. Причиной тому стали почёт и уважение, выказываемые Ватауру жителями деревни. И надо отдать ей должное, к занятиям по травоведению девочка относилась серьёзно. Пусть в ней не было ни капли свойственной хасурам силы, но травы она изучила на совесть и наверняка сможет в будущем использовать их целебную силу на благо себе и людям.
Итак, прощальные слова были сказаны, проблемы решены, задерживаться дольше не имело смысла. Лариника в последний раз обняла родителей, подмигнула братьям, послала виноватую улыбку Виллане и помахала рукой Илати и её мужу. А затем шагнула в марево портала, открытого Ватауром при помощи невзрачного амулета, назначение которого Лариника поняла только сейчас. А в следующее мгновение она оказалась в другом месте. Да так и застыла с открытым ртом. Неверие, потрясение, восторг – все чувства смешались в ней воедино, не давая опомниться и перевести дух.
В своих мечтах Лариника представляла себе замок Аливасар совсем иначе. Разве могла она подумать, что за этим коротким словом скрывается целый город? Дрожащее перламутровое марево бескрайним куполом укрывало белокаменные дворцы с золочёными шпилями башен, увитыми зеленью террасами и многоцветием роскошных лужаек, по которым прогуливались люди в нарядных одеждах.
«Нет, не люди, это хасуры», – поправила себя Лариника.
За редким исключением, людям не было хода в Аливасар. Немногие счастливчики могли похвастаться тем, что побывали в городе хасуров. Ватаур относился спокойно к такому положению дел и даже считал его верным, а вот Ларинику заранее тошнило от подобной дискриминации. Даже лучшие представители расы хасуров, к коим она относила своего наставника, не были лишены снобизма. К счастью, у Ватаура он проявлялся довольно редко и не столь явно, как у тех, кто никогда не жил среди людей и считал их не намного разумнее животных.
Лариника растерянно оглянулась на Ватаура, стоящего за её спиной. Мужчина выступил вперёд, бросив на неё предостерегающий взгляд. Она сразу потупилась и приняла безучастный вид.
Ватаур довольно хмыкнул и потянул её за собой. Он не виделся с матерью долгих двенадцать лет и теперь мечтал лишь об одном – поскорее очутиться на пороге родного дома.
Перламутровое марево при их приближении подёрнулось рябью, будто выказывая недовольство.
– Это защитный купол, – пояснил Ватаур Ларинике. – На его поддержание тратиться много сил, но оно того стоит. Смотри.
Мужчина приблизился к куполу вплотную, и, обмотав руку плащом, попытался проникнуть внутрь. В следующее мгновение он был отброшен назад, да с такой силой, что едва удержался на ногах.
Во второй раз наставник действовал иначе: просто коснулся купола открытой ладонью. И защита его пропустила. Рука Ватаура окунулась в марево, как в кисель. Лариника испугалась, что может остаться на дороге одна, но наставник поманил её ближе. А когда она подошла, то просто схватил её за руку и втянул за собой.
Лариника прикрыла глаза от страха, ожидая неприятного или даже болезненного соприкосновения с вязкой субстанцией, но его всё не было. Лишь по коже прошёлся легкий ветерок, и больше ничего.
Тогда она решилась открыть глаза и увидела перед собой улыбающееся лицо наставника. А он как ни в чём не бывало продолжил свои пояснения:
– Таким образом любой хасур может провести в Аливасар гостя. В память защитного купола заносится информация о проникновении чужака и о том, кто несёт за него ответственность. К примеру, в нашем случае ответственность за все твои поступки ложится на меня. Тебе же, в случае чего, грозит лишь изгнание и запрет на дальнейшие посещения Аливасара.
Лариника не стала уточнять, какое наказание ожидает хасура приведшего неблагонадёжного гостя в Аливасар. Наверняка всё будет зависеть от тяжести проступка, а это разговор не на один час. Она просто молча кивнула, показывая Ватауру, что всё поняла.
И наставник продолжил:
– Для свободного прохода в Аливасар нужен ключ, которого у тебя пока нет. Так что, защита тебя не пропустит. Но мы что-нибудь придумаем. Не хочу, чтобы ты чувствовала себя тут пленницей.
С этим Лариника была согласна, но и смысла спешить с её легализацией не видела. На ней по-прежнему была мужская одежда, и Ватаур настоятельно рекомендовал изображать из себя мальчика. Значит, что-то его тревожило, хотя откровенничать он не спешил.
К дому Ватаура вела широкая дорога, выложенная серым искрящимся камнем. Вдоль дороги росли низкие кустарники, обильно усыпанные цветами, по форме напоминающими цветки жасмина, только лилового цвета и обладающие более нежным ароматом. Сразу за ними простирались лужайки с изумрудной травой, по краю которых росли вековые деревья.
Ларинику не покидало чувство, будто всё вокруг ненастоящее. Окружающий её мир выглядел чересчур идеальным, как на картинке в детской книжке.
– Здесь всегда так? – Лариника замялась, подбирая нужное определение, но Ватаур её понял.
– Идеально? – усмехнулся он, глядя куда-то вдаль. – Всегда. Признаться, мне вся эта рафинированность не по душе. Я предпочитаю жить там, где дикий простор и свежий ветер. А тут всегда одно и то же. Даже смены времён года не существует. Аливасар – царство вечного лета и не менее вечной скуки. Только взгляни на эти приторные улыбки и выверенные движения. Даже дети Аливасара ведут себя, как старики. Тут не принято носиться сломя голову и купаться нагишом. Боюсь, что долго я здесь не выдержу.
Последнюю фразу Ватаур произнёс чуть слышно, но всё же недостаточно, чтобы его слова не достигли ушей Лариники. Всю оставшуюся дорогу они провели молча, каждый думая о своём.
Дом Ватаура, вернее его родителей, потрясал воображение не меньше, чем все остальные дворцы Аливасара. Иного и быть не могло. Чего-то менее величественного и помпезного тут просто не стали бы терпеть. К слову, слуги в нём тоже имелись, что немало удивило Ларинику. А она то сперва решила, что дверь им открыл отец Ватаура, но оказалось, это был дворецкий.
Помня о том, что людей в Аливасар не пускают, девочка предположила, что этот пожилой седовласый мужчина тоже хасур, только занимающий более низкое положение в обществе. По всему выходило, что у расы избранных имелось чёткое разделение на классы. Оставалось выяснить, передаётся ли оно по наследству, или зависит от уровня силы. Помнится, Ватаур говорил, что в семье середняков может родиться очень одарённый ребёнок. Интересно, возвысит ли его это обстоятельство до уровня правящей элиты или так и оставит прозябать в тени тех, кому повезло родиться в правильной семье?
– Ватаур, ты вернулся!
Этот возглас вернул Ларинику к реальности. Она осторожно выглянула из-за спины наставника и увидела довольно красивую и весьма моложавую женщину, выглядевшую ничуть не старше самого Ватаура. Пожалуй, их можно было бы принять за брата и сестру, так они были похожи, причём сестра явно была младшей. Но нет, ответный возглас наставника не оставил сомнений в степени их родства.
– Мама, ты снова похорошела. Воздух Аливасара действует на тебя благотворно.
– Ох, дорогой, не зная тебя, я могла бы смутиться. Но не в твоих правилах одаривать дам комплиментами. Так что приму твои слова за правду.
Ватаур слегка склонился, чтобы поцеловать матери руку. Она в свою очередь потрепала его по волосам, как наверное делала, пока он был маленьким мальчиком, но тут же убрала руку, явно испытывая неловкость от своей несдержанности.
– Мама, позволь тебе представить моего ученика Ника.
С этими словами Ватаур схватил Ларинику за шкирку и вытолкнул вперёд себя.
С лица женщины вдруг исчезли все краски. На миг показалось, что она прямо сейчас хлопнется в обморок, но этого не случилось. Только голос красавицы зазвучал на полтона ниже, а сама она перестала улыбаться.
– Добро пожаловать в мой дом, Ник, – выдавила она из себя с трудом. – Кершис покажет тебе твою комнату.
Лариника растерянно оглянулась на Ватаура, и тот ободряюще ей кивнул, как бы подтверждая, что всё в порядке и бояться не стоит.
