Текст книги "Подарок богов (СИ)"
Автор книги: Ольга Лебедева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
Глава 20
А внизу действительно было жарко.
Не напрасно, первое, чему учат стихийниц, это умению держать эмоции под контролем. И чем сильнее дар, тем сдержаннее должна быть его обладательница. Кордиана часто пренебрегала этим правилом в последнее время, позволяя себе выплёскивать гнев на подчинённых. Она случайно заметила, что эманации страха благотворно влияют на её источник, и не упускала случая нарастить его силу.
Довольно скоро недопустимая для мага её уровня распущенность вошла у Кордианы в привычку. Она забыла о том, что правила безопасности зачастую написаны кровью и потому требуют неукоснительного соблюдения. Она считала себя выше этого, за что и поплатилась.
Гордыня и себялюбие сыграли с ней злую шутку. Теперь уже бывшая глава рода Аливасар не справилась со стихией и на глазах у всех вспыхнула ярким пламенем. Все понимали, что пока не иссякнет источник, она будет продолжать сгорать заживо. И хоть смотреть на пылающую подобно факелу женщину, было поистине страшно, но и взгляд отвести не получалось. Хасуры буквально оцепенели от ужаса, наблюдая за буйством стихии, и мысленно молились всем богам, чтобы это безумство поскорее закончилось.
Сквозь языки пламени проглядывало искажённое мукой лицо Кордианы. Помочь ей никто не мог, да и не собирался. Среди невольных свидетелей её возгорания и без того было немало пострадавших. Имелись и жертвы из числа приближённых к бывшей главе рода.
Первыми под удар стихии попали муж и сыновья Кордианы, во время церемонии представления стоявшие с ней рядом. Кажется, её ничуть не заботила их безопасность, и потому она нанесла удар без предупреждения, не сочтя нужным приказать им отойти на безопасное расстояние.
Следом за ними вспыхнуло и осыпалось пеплом тело гессы Лавернии – начальницы замковой стражи. У всех сложилось впечатление, что она так и не успела понять, что умирает. Для неё всё закончилось очень быстро.
Остальные прихлебатели отделались ожогами разной степени тяжести, и теперь пробирались к выходу, желая обратиться за помощью к целителям.
Однако не все присутствующие в зале хасуры неотрывно наблюдали за мучениями гессы Кордианы. Родные Лариники и с ними Вилард всё это время безуспешно пытались пробиться наверх. А когда стало ясно, что стену огня им не одолеть даже совместными усилиями, было решено действовать иначе.
– Мы можем воспользоваться лестницей для слуг, – подал дельную мысль гесс Саторнил и первым отправился в нужную сторону.
– Только бы они были живы, – уже на ходу взмолилась Малини. В минуту опасности она забыла о разногласиях со свекровью, искренне желая её спасения.
– Щит ещё держится, – поспешил успокоить жену Ватаур, тянущий её за собой, подальше от взбудораженной толпы и пылающей от огня и собственной злобы Кордианы.
Вилард, успевший до этого навоображать всякие ужасы, обернулся на бегу, чтобы увидеть, как наверху яростное пламя раз за разом с силой врезается в невидимую преграду. А едва различимое мерцание вспыхивает сильнее каждый раз, как огненная стихия предпринимает новую попытку сокрушить установленную защиту.
– Не задерживайтесь там, – крикнул, оказавшийся впереди всех, гесс Саторнил. – Лариника истощена, а одной Аларии долго не продержаться.
После этого все перешли на бег, задержавшись лишь на мгновенье у дверей одной из гостиных, где решено было оставить гессу Малини. Всё равно при уровне её дара помощи от женщины не было никакой. К тому же, она ждала ребёнка, и Ватаур не желал подвергать любимую и ещё нерождённое дитя напрасному риску.
Малини даже спорить не стала, безропотно приняв решение большинства. Она не хотела становиться мужчинам помехой, но ещё больше боялась, что её упрямство может погубить дочь. Видят боги, второй раз эту потерю она не перенесёт.
По узкой полутёмной лестнице можно было идти только по одному. Следуя друг за другом, мужчины поднялись на второй этаж и оказались в правом крыле дома. Дальше они передвигались уже бегом и вскоре увидели бледную, взволнованную Ларинику, а рядом с ней, лежащую на полу Аларию.
Гесс Саторнил схватился за сердце, впервые ощутив укол боли. Ему вдруг показалось, что его супруга не дышит. Черты её лица заострились, глаза запали, а губы посинели.
Ватаур немедленно бросился к матери, и после короткой диагностики поспешил обрадовать отца:
– Она жива, просто сильно истощена, но это можно исправить.
Вилард же подбежал к Ларинике и попытался перехватить у неё щит. В ответ на её недоумевающий взгляд заверил:
– Минут десять я продержусь, больше не обещаю, – и белозубо ей улыбнулся.
– Мне хватит и этого, – улыбнулась в ответ девушка и бросилась к кристаллу, собираясь вернуть свою силу обратно.
Но даже этого времени им не понадобилось. Бущующее за щитом пламя, вспыхнуло особенно сильно и вдруг погасло.
Наступившая темнота оглушила и заставила всех застыть в недоумении. Как-то не верилось, что всё закончилось и можно больше не волноваться за близких. Ватаур успел оказать матери первую помощь, и теперь Алария просто спала, хотя и выглядела всё ещё чересчур бледной.
Некогда беломраморная лестница уходила вниз чёрным провалом. Было немного страшно ступать на опалённые огнём ступени, но гости требовали внимания. Их нужно было не только успокить, но и по возможности оказать помощь пострадавшим.
Пока Алария сладко спала, Ларинике пришлось взять на себя обязанности хозяйки дома. Она ещё не поняла, что отныне именно ей предстоит возглавить Аливасар. И сейчас девушке хотелось лишь одного – поскорее спровадить гостей, которые почему-то никак не желали расходиться.
Хасуры делились впечатлениями, не смущаясь ни полученных ран, ни своего потрёпанного вида. По сути дела, они впервые столкнулись с проявлением стихии, несущем непосредственную угрозу их жизни.
До этого дня в Аливасаре не случалось такого, чтобы стихийница, прошедшая надлежащую подготовку, утратила контроль. Чего-то подобного можно было ожидать от ребёнка. Именно поэтому одарённые девочки с самого рождения находились под неусыпной опекой взрослых, способных в случае необходимости утихомирить их дар.
Разумеется, общество оказалось не готово к вспышке гнева гессы Кордианы, а тем паче к её последствиям. И чтобы хоть как-то справиться с шоком, хасуры попытались совместными усилиями разобраться в том, как такое могло случиться.
О гессе Кордиане в городе ходили разные слухи. Её опасались, называли себялюбивой гордячкой, чересчур властной стервой, а временами и жестокой без меры, однако при этом никто не считал её сумасшедшей.
Теперь же, все только о том и говорили, что с их бывшей правительницей давненько творилось что-то неладное. Тут же вспомнились беспочвенные вспышки гнева, случавшиеся у Кордианы с прискорбным постоянством, и дождь, внезапно пролившийся над Аливасаром, и даже внезапно обнаруженные колыбели, на первый взгляд не имеющие отношения к сегодняшнему происшествию, но если хорошенько присмотреться, то сразу становится видна связь между двумя этими событиями.
Все дружно сходились во мнении, что именно последнее обстоятельство нанесло сокрушительный удар по психике гессы Кордианы. Ведь это её предки нарушили заключённое соглашение. А значит, она имела все основания полагать, что ей, как правопреемнице, придётся отвечать за их грехи. И пусть прибывшие делегаты уверяли гессу Кордиану в отсуствии каких-либо претензий к ней лично, но смотрели они при этом очень недобро.
Странно, что этих взглядов раньше никто не заметил, но теперь то все были уверены в том, что так и было. Вне всякого сомнения, их бывшую правительницу в будущем ждали тяжёлые времена. И она просто не вынесла такого давления. Ожидание казни, кого хочешь сведёт с ума.
Сначала шёптом, а потом и в полный голос обсуждалась история с заимствованием гессой Кордианой силы у своей сестры. И если раньше едва ли не каждый мечтал оказаться на её месте, то теперь все были уверены в том, что тот давний поступок послужил началом помешательства бывшей главы рода.
На жавшуюся в углу гессу Харвану стали поглядывать с упрёком, открыто называя её виновницей гибели гессы Кордианы. Если бы не её беззаветная преданность сестре, сегодняшней трагедии могло и не быть.
Женщина выглядела ещё более жалко, чем в начале вечера. И Малини, не выдержав, направилась к матери, намереваясь оказать ей поддержку. Даже если она в чём-то и виновата, то давно за всё расплатилась своей неудавшейся личной жизнью. И никто не смеет косо смотреть в её сторону, хотя бы потому, что она является бабушкой новой главы рода.
Лариника, вынужденно смирившись с тем, что вечер продолжится, не смотря ни на что, принялась оказывать помощь пострадавшим. К ней присоединились отец и Вилард, а чуть позже ещё несколько целителей, не присутствующих на приёме и явившихся на место трагедии по специальному приглашению.
Весть о случившемся в доме Арменга быстро разнеслась по городу. А так как в Аливасаре присутствовали гости из других городов, не приходилось сомневаться, что и все остальные хасуры вскоре тоже будут в курсе последних событий.
Как водится, Лариника узнала об изменении собственного статуса последней. Она как раз заканчивала исцелять последний ожог, когда к ней подошла гесса Алария, недавно очнувшаяся ото сна. Женщина успела не только восстановиться, но и переоделась в другое платье, не забыв при этом сменить причёску и макияж, а также надеть драгоценности, более соотвествующие новому наряду.
– Дорогая, тебе пора привести себя в порядок, – безапелляционно заявила гесса Алария, оттаскивая Ларинику в сторону.
Она поморщилась, увидев, во что превратилось платье внучки. Да и сама Лариника выглядела настоящей замарашкой. Оставалось только порадоваться тому, что на общем фоне это не слишком бросалось в глаза. Пока все находились под впечатлением от случившегося, никто не обращал внимания на неподабающий внешний вид новой главы рода. Но стоит шоку отступить, и злые языки не преминут отметить и чёрные разводы на щеках девушки, и поплывший макияж, и выбившиеся из причёски пряди волос, и вымазанное в грязи платье. Да и украшения следует подобрать получше.
По мнению гессы Аларии, скромное жемчужное ожерелье никак не вязалось с новым статусом её девочки.
К счастью, новый гардероб Лариники отвечал самым строгим требованиям действующего этикета. В нём имелись платья на все случаи жизни. В том числе и на возможную инаугурацию.
Гесса Алария мысленно похвалила себя за предусмотрительность, благодаря которой, её внучка сегодня будет выглядеть, как и полагается главе рода – гордо и величественно.
Гостям также было предложено привести себя в порядок, воспользовавшись помощью слуг и очистительных артефактов, коих у гесса Саторнила имелось в избытке. Некоторым всё же пришлось отправиться домой, для того чтобы переодеться, так как обгоревшая ткань не подлежала восстановлению.
Не смотря ни на что, гости были полны решимости вернуться обратно.
За час с небольшим слуги успели устранить последствия огненной стихии, и вскоре в доме Арменга ничто не напоминало о разыгравшейся тут трагедии.
Вечер продолжился с того момента, на котором его так грубо прервали.
Только теперь Лариника была облачена в платье с корсетом нежно-голубого цвета, лиф которого был расшит кристаллами, переливающимися всеми оттенками синего. Изящная диадема украшала высокую причёску девушки. В ушах поблёскивали капельками росы бриллианты, а шею охватывало ожерелье из крупных сапфиров.
Мужчины, не сговариваясь, преклонили перед новой главой рода одно колено, а женщины присели в низком реверансе.
Лариника, всё ещё не пришедшая в себя, после обрушившейся на неё новости, не знала, как на это реагировать. Гесса Алария, видя её растерянность, вновь взяла на себя труд обратиться к гостям. И пусть ей ещё не дводилось представлять общине главу рода, она надеялась, что это не намного сложнее, чем выводить подопечную в свет.
Речь Аларии в полной мере соответствовала моменту. Преисполнившись воодушевления, она звонким от волнения голосом провозгласила:
– Жители Аливасара. Примите над собой власть достойнейшей из дочерей нашей расы. Перед вами Лариника из рода Арменга, публично доказавшая своё право возглавить наш род. Отныне её обязанностью станет забота о процветании рода Аливасар, а ваш долг будет заключаться в том, чтобы неукоснительно выполнять все её решения, направленные на наше общее благо.
Лариника смотрела в зал и почти ничего не видела. У её ног колыхалось размытое разноцветное пятно, а в ушах звенело от восторженных криков, сливающихся в один непрекращающийся гул. Девушка старалась хотя бы за что-то зацепиться взглядом, чтобы удержаться в сознании, и не находила.
Роскошная люстра на тысячу свечей слепила глаза, в воздухе сгустились ароматы духов и цветочных композиций, украшающих зал. Просторное помещение, в котором когда-то гуляло эхо, вдруг сжалось до размеров спичечного коробка. Лариника почувствовала, что не может дышать. Воздух отказывался проникать в лёгкие, застревая где-то в горле.
По глазам полоснуло синим, и Лариника наконец смогла сделать вдох. Вилард смотрел на неё с противоположного конца зала, стоя у дверей. Это его взгляд привлёк внимание девушки и помог справиться с охватившей её паникой. Мужчина выглядел сосредоточенным, совсем как тогда в Салдеране, когда готовился объявить об их помолвке.
Помолвка! Лариника вдруг вспомнила, что о ней на сегодняшнем вечере не было сказано ни слова, хотя изначально приём посвящался именно этому событию.
Вилард поднял руку на уровень груди и отдёрнул манжет, обнажая запястье, на котором больше не было татуировки. Лариника повторила его жест и обнаружила, что её браслет тоже исчез. Всё случилось именно так, как он и обещал. Наступило полнолуние, и связь между ними оборвалась.
Но какое это имеет значение теперь, если они так и так решили быть вместе?
Вилард между тем улыбнулся, изобразил поклон и вышел за дверь, оставляя её в недоумении относительно его поступка.
Лариника промучилась весь вечер, гадая, что же хотел сказать Вилард своим уходом. Он обиделся? У него появились срочные дела? Он решил наведаться в храм к богине за новым благословением?
Ей сгодилась бы любая причина, кроме той, что была очевидна – Вилард её бросил. С этим Лариника не желала мириться ни за что на свете, потому что понимала, что двигало этим глупым гордецом, решившим в очередной раз проявить никому не нужное благородство. Во всяком случае, она очень надеялась, что не ошибается в мотивах его поступка.
* * *
В этот вечер всё пошло не так, как было задумано. И началось всё с провокационного поступка гессы Аларии, вздумавшей не только представить общественности свою наследницу, но и заявить о её праве на верховную власть в Аливасаре.
Нет, Вилард конечно и раньше догадывался о том, что Лариника не обделена силой, но не думал, что её показатели окажутся столь впечатляющими. Девушка, не особенно напрягаясь, наполнила кристалл до отказа, доказав тем самым своё превосходство над нынешней главой рода.
И всё равно он не понимал, зачем нужно было устраивать это представление именно сейчас, когда в городе только о том и говорят, что гесса Кордиана нестабильна. Неужели гесса Алария не догадывалась, чем всё может закончиться, когда вознамерилась потешить свои непомерные амбиции?
А потом случилось то, что и должно было случиться. Разгневанная Кордиана, не пожелавшая мириться с потерей власти, направила на соперницу огненную стихию, но не справилась с ней и в результате сама вспыхнула ярким пламенем. Огонь перекинулся на тех, кто имел несчастье стоять с ней рядом. Началась паника, появились первые жертвы.
Вилард впервые забыл о том, что он целитель. Получившие ожоги хасуры нуждались в исцелении, а он мог думать только о том, что стало с Лариникой. У него перед глазами стояла стена огня, преодолеть которую он был не в силах.
Повезло, что рядом с ним оказались родные Лариники, они то и вспомнили про обходные пути.
Вилард и сам мог бы до этого додуматься, если бы только был в состоянии что-то соображать. Но эмоции, как назло, заглушили голос разума. Картины, одна страшнее другой вставали у него перед глазами, и он боялся, что всё это окажется правдой.
К счастью, Лариника осталась жива и даже не пострадала, а ведь могло всё сложиться иначе. Вилард постарался отбросить в сторону эти мысли, приказав себе не думать о дурном. Оставалось надеяться, что гесса Алария сделает верные выводы из случившегося и больше не станет так рисковать. Судя по её затравленному виду, она успела здорово перепугаться. Да и сын с супругом вряд ли оставят её поступок без внимания. Иногда такая встряска необходима, чтобы разумные существа, кем бы они не являлись, начали ценить жизнь.
Когда всё закончилось, выяснилось, что гости и не думают расходиться. По ощущениям Виларда, огненная вакханалия длилась вечно, хотя на самом деле, от начала разгула огненной стихии и до его завершения прошло всего-то несколько минут.
Эмоции продолжали горячить кровь. Все хотели поделиться друг с другом впечатлениями, ведь для многих из присутствующих на приёме хасур сегодняшнее происшествие стало самым ярким событием в их жизни, пусть и смертельно опасным, но уж точно незабываемым.
О помолвке, разумеется, не было сказано ни слова. А Вилард не счёл возможным о ней напоминать. Глядя на уставшую Ларинику, пытавшуюся облегчить страдания раненых, он тоже взялся за дело. Так они работали около часа, едва ли замечая, как бежит время. А когда Вилард обработал ожоги последнего пациента и обвёл взглядом зал, то увидел лишь край её платья, исчезающего за дверью.
Сразу после этого всем объявили, что приём продолжится через час.
Осмотрев свой наряд, Вилард пришёл к выводу, что проще будет переодеться во что-то другое, чем пытаться очистить его от грязи. Вот так он и оказался дома. Как вскоре выяснилось, очень не вовремя. Настроение и так было хуже некуда, а тут ещё матушка добавила негатива, устроив ему незабываемую встречу.
Родители с самого начала не одобрили выбор сына.
По их мнению, дочь скандально известной гессы Малини, выросшая среди дикарей и не получившая ни должного воспитания, ни приличного образования, не может претендовать на роль супруги их горячо любимого сына. И даже родство с гессой Кордианой не добавляло ей плюсов. Всем известно, что глава рода не очень-то дорожит родством. Так что не стоило надеяться на то, что родственные связи помогут этой дикарке занять сколь-нибудь значимое место в их обществе.
Таково было мнение родителей вплоть до начала приёма, на который они, к слову, отказались пойти, выражая таким образом своё несогласие с выбором сына.
Каково же было удивление Виларда, когда вернувшись домой, он обнаружил мать и отца сияющими от счастья и полностью готовыми к выходу в свет.
– Поторопись дорогой, – обратилась к нему гесса Витальдина, улыбкой которой можно было бы осветить целый дворец. – Горячая ванна и новый костюм уже ждут тебя, сын. Не стоит заставлять невесту волноваться.
Вилард замер на месте, не понимая, что происходит. Отец с невозмутимым видом поправлял запонки на манжетах и не спешил комментировать слова супруги.
Зато матушка молчать не стала. Её буквально распирало от восторга, когда она не удержалась и выразила сыну своё одобрение его сообразительностью. Но лучше бы промолчала, чем обвинять его в подобном бесчестии. Впрочем, она и не обвиняла, напротив, желала похвалить, не понимая, что своими словами больно ранит его самолюбие.
– Вижу, ты удивлён, мальчик мой, – гесса Витальдина кокетливо расправила веер, а затем погрозила сыну пальчиком. – Негодный мальчишка, ты мог бы сразу нам всё рассказать. Мы ведь даже не догадывались о том, что эта девочка может возглавить Аливасар.
– И что это меняет? – спросил Вилард сухо, уже зная ответ.
Разумеется, это меняло многое. И теперь все станут говорить о нём, как о весьма ловком мерзавце, сумевшем хорошо устроиться в жизни. Лариника ведь так молода и совсем неопытна. Любой хасур смог бы вскружить девчонке голову, просто Виларду повезло первым попасться ей на глаза.
– Ничего дорогой, – обворожительно улыбнулась мать и пожала плечами, будто извиняясь. – Просто ты был прав, а мы ошибались. Никто из нас не идеален, ты ведь понимаешь.
– Я понимаю, – процедил Вилард сквозь зубы и направился к лестнице. Ему и впрямь нужно было поскорее привести себя в порядок, а заодно подумать, как быть дальше.
Больше не существовало несчастной девушки, нуждающейся в защите. Отныне никто не посмеет диктовать Ларинике свою волю. И посему выходит, что брак ей не нужен.
Скинув камзол, Вилард принялся расстёгивать рубашку и только сейчас заметил, что одной запонки не хватает. Но не хватало не только её. Не было и татуировки, означающей связь между ним и Лариникой. Словно сами боги давали ему подсказку, как следует поступить.
Всё верно, он не имеет права удерживать её силой. Нет ничего хуже, чем принуждать кого-то быть рядом. Изначально Вилард собирался защищать Ларинику от нежеланного брака, и с тех пор ничего не изменилось. Только теперь ему придётся защищать её от самого себя.
