Текст книги "Хозяин Стаи"

Автор книги: Ольга Сергеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

– И еще у тебя странный выговор, – произнес он. – Слишком мягкий для Годрума. Слишком медленный для Салевы. Я не могу понять, откуда ты родом.

– А какое это имеет отношение? – Зан удивилась вполне искренне. – Может быть, я просто давно путешествую.

Зуру усмехнулся.

– Ты слишком молода, чтобы путешествовать давно, – он подчеркнул последнее слово. – По собственной воле.

На этот раз без комментариев последнее замечание решила оставить Зан. Она просто смотрела на Зуру, предлагая ему продолжить. Или позвать охранника, чтобы тот проводил ее.

– Почему ты решила, что подходишь нам? – спросил он. На этот раз настало время Зан усмехаться.

– Подхожу для чего? Вы же никого не набираете!

Зуру коротко хохотнул:

– А ты точно была рабыней? Я всегда считал, что там такие не выживают.

– Мне это говорили, – Зан поморщилась.

– Сколько ты сражалась на арене годрумского цирка?

– Три года.

Взгляд мужчины скользнул по ней, словно заново оценивая:

– Ты не похожа на... – он замялся, словно подыскивая подходящее слово. – На гладиатора.

– И это мне тоже уже говорили не раз.

– И ты все равно утверждаешь, что умеешь драться? – цепкий взгляд Зуру не отпускал, словно хотел прочесть ответ в ее реакции.

– Сегодня утром я получила свободу, потому что толпе на трибунах понравилось, как я билась! – Зан пожала плечами, но голос, как она ни старалась, звучал отнюдь не равнодушно.

– Что ж, тогда ты не откажешься нам показать.

– Что именно? – уточнила она.

– Как ты дерешься, естественно.

Зан не ответила. Она просто стояла и смотрела на Зуру: пусть прочтет ответ в ее глазах. Хотя, он ведь и не спрашивал! Он утверждал: она не откажется. Зуру повернулся к своим бойцам, что тренировались на плацу. Правда те уже некоторое время назад закончили свои спарринги и просто стояли поодаль, разбившись на небольшие группки. Прислушивались ли они к разговору своего командира и этой новой страной девчонки? Зан почему-то была уверена, что да. Среди них, кстати, она заметила четырех женщин. Это внушало некоторый оптимизм: хоть только из-за ее пола ей не откажут. С другой стороны, эти женщины больше всего напоминали... мужчин. Нет, в отличие от госпожи Дарины (что-то не к добру Зан ее стала так часто вспоминать!) волосы с головы никто не сбривал, ну так здесь этого и за мужчинами не водилось! А вот фигуры у них были действительно мощные, мускулистые и широкоплечие. Зан посмотрела на этих женщин, потом вспомнила, как выглядит сама. Да, на бойца она действительно походила мало. Значит, ей всегда и всем придется это доказывать!

– Ты! – Зуру указал рукой на одного из парней, потом на другого. – И ты! – те, кого он выбрал, приблизились к ним, а Зуру обернулся на Зан. – Надеюсь, ты не возражаешь, что против тебя будут драться мужчины?

– Нет никакой разницы.

Она в очередной раз пожала плечами. Сейчас вполне искренне. Она действительно не считала, что боец женщина в чем-то уступает бойцу мужчине. Если речь идет, конечно, о бойцах. Когда она только начинала драться на арене цирка, против нее несколько раз выставляли других женщин: такие драки вызывали у публики какой-то болезненный интерес. Конечно, они были физически слабее мужчин. Но физическая сила не решает никогда и ничего! Кому как не Зан Звон Стали знать это!

– Отлично! – Зуру кивнул головой. – В рукопашную или с оружием?

– С оружием! – ответила Зан и тут же прикусила себе язык: слишком поспешно. Но Зуру не стал возражать.

– Обойдетесь деревянным. Трупы мне тут не нужны, – он кивнул в сторону небольшого навеса, под которым было сложено деревянное тренировочное оружие различного вида. Зан кивнула и пошла туда. Если честно, ей эта идея, конечно, не нравилась: ну не любила она этой насмешки над настоящими клинками! Хотя возражение про трупы было весьма резонным.

Зан принялась изучать гладко оструганные деревяшки. Большинство изображало мечи различной длины. Они Зан не нравились. Она прошла вдоль всего навеса, пока наконец не остановила свой выбор на простом шесте трех аммов в длину. Он был гладкий, словно отполированный множеством рук, и уютно устроился в ее ладони. Зан покрутила кистью, прикидывая балансировку, привыкая к разнице с ее норлой. Она не сражалась на стальных мечах, потому что большинство из них были тяжелы для нее. С деревянным она бы справилась. Но деревянный меч – это просто издевательство какое-то над благородной сталью! Да, к мечам у Зан всегда будет особое отношение. А шест – он шест и есть.

Зан расстегнула ремни ножен, чтобы они не мешались ей во время боя, и аккуратно опустила клинки-норлы на землю. Сверху на них посадила Кора. Он не хотел отпускать ее, но с другой стороны сторожить норлу – тоже весьма ответственное дело. Как ни странно, но Кор относился к ее оружию ничуть не менее трепетно, чем их общая хозяйка. Зан повернулась и пошла назад к плацу, на котором ее уже ждали два ее будущих противника, а также Зуру и все остальные его бойцы, приготовившиеся смотреть.

Ряд зрителей расступился, пропуская ее, и Зан вошла в оставленный для бойцов круг. Остановилась напротив своих соперников. Зуру не уточнил, как именно они должны драться. Но ясно, что бой тренировочный, только для того, чтобы она могла показать свои способности. Это значит: никаких убийств, и даже серьезные раны наносить нельзя! Это создавало определенные сложности – Зан любила бои, где решающим оказывался один удар. Всего один, но великолепный, мастерски выполненный и безупречно красивый, потому что достиг цели. Получится ли красивым удар, который не предназначен убивать?

А еще этот показательный бой был устроен ради нее. А это значит, что нападать придется именно ей: ее-то противникам ничего и никому не нужно доказывать! Зан вздохнула и медленно двинулась вперед, одновременно отступая вправо. Противники повторили ее маневр. Они втроем начали неспешное кружение по арене. Все верно: нельзя же бросаться в атаку сразу же. Сначала нужно хотя бы посмотреть, как двигается твой противник.

Зан заставила себя перестать замечать людей, окруживших трех бойцов. Почти отключила сознание, растворяясь в ощущениях собственного тела: упругая мягкость утоптанной земли под ногами, отделенная от них только тонкими подошвами сандалий, не мешающих чувствовать попадающиеся камешки и корешки. Лучи солнца, проникающие сквозь вершины деревьев, косые и слишком высокие. Хорошо – не слепят глаза. Плохо – не слепят глаза ее противникам. Тяжесть деревянного шеста в правой, чуть отведенной в сторону, руке. Не норла. Это нельзя забывать. Как и то, что противников убивать не следует. По краю сознания на секунду мелькнуло сожаление о ее боевом костюме, оставленном в годрумском цирке. Мелькнуло и прошло: юбка у ее шелкового платья хоть и длинная, зато с разрезами до бедер – двигаться точно не помешает. Зан проверяла, когда покупала его. А что еще нужно? Противник, оружие, свобода! И собственное тело, полное скрученной в тугую пружину силы!

Шест метнулся вперед, как змея, в стремительном броске вытягивающая тело в стальную струну. В смертельном броске. Зан метила в грудь одного из мужчин. Такой удар должен был выбить дыхание, на какое-то время лишив возможности не только двигаться, но и вообще воспринимать окружающие. Если бы достиг цели. Деревянный меч встретил ее шест на подлете, отбил скользящим ударом снизу вверх, причем с такой силой, что Зан невольно повело в сторону вслед за ее оружием. А сзади, не дожидаясь, пока она развернется, не давая ей передышки, уже подступал второй ее противник.

Зан выбрала шест и еще по одной причине: большинство бойцов, привыкших драться мечом против меча, просто не знали, какие удары можно наносить шестом, и были не готовы к ним. Эти знали. И, похоже, были готовы ко всему!

Что же они за бойцы?!

Зан крутанула шест вокруг запястья, одновременно, благодаря его инерции, разворачиваясь и сама. Сверху вниз наотмашь рубанула по деревянному мечу, метившему ей в живот. Перехватила свое оружие двумя руками, продолжая раскручивать его. Отступила на полшага в сторону, просто чтобы не останавливать движения. Противник не должен знать, где она. Не угадать, где окажется в следующее мгновение. А руки уже меняют плоскость, в которой вращается шест, разворачивая ее горизонтально. Скорость такая, что дерево рассекает воздух со свистом не хуже, чем получается у металла.

А теперь самый любимый момент: на секунду шест нужно выпустить. Обеими руками сразу. Слегка подбросить, чтобы уже через долю секунды вновь поймать, но уже другим хватом. Потом все будет совсем просто: как копье толкнуть шест вперед, врезав в подбородок парня, так неосмотрительно приблизившегося к ней. И тут же обратное движение назад, потому что второй противник сзади!

Пальцы подбрасывают гладкую рукоять шеста. Руки успевают сменить положение... Деревянный меч одного из противников врезается в шест, и тот, именно в эту долю мгновения, не удерживаемый ничем, отлетает в сторону, с глухим стуком врезавшись в землю.

И руки хватают воздух, не находя в нем оружия. Руки, движение которых сознание не успевает остановить. Или тело, опережающее разум, потому что именно оно понимает, что осталось безоружным, беззащитным. Как парню это удалось?! Даже, противник, знающий это удар, не сможет выбрать именно тот, единственно верный момент, потому что в любой другой меч, столкнувшийся с бешено вращающимся шестом, просто отлетел бы в сторону, сметенный его инерцией! Ни увидеть этот момент, ни предугадать просто невозможно! Для человека невозможно.

Что же они за люди?!

Сальто в сторону, туда, куда улетел шест. Зан не стала приземляться на ноги, наоборот, присела на корточки, чтобы сразу оказаться как можно ближе к своему оружию. Не отрывая глаз от лиц парней, уже двинувшихся в ее сторону, не выпуская их из поля зрения! Пальцы нащупали шест и вцепились в него, рванули с земли. И одновременно Зан прыжком взвилась в воздух.

Деревянный шест столкнулся с деревянными мечами. Сначала с одним, потом с другим. Почти сразу. Одновременно?.. Сознание Зан не смогло вспомнить тот момент, когда ей каким-то невероятным усилием удалось вывернуть руки, отражая еще и второй удар. Скрежет, хруст, вой дерева, вбитого друг друга... Зан краем сознания успела отметить удивление: как их оружие выдержало это столкновение, не разлетевшись в щепки! Ведь это же не металл, чтобы им так бить!

Дерево выдержало, а вот сама Зан, кажется, нет. Руки, принявшие и отразившие страшный удар, словно онемели, на долю секунды отказавшись слушаться. И этого мгновения ее противникам будет достаточно!

Еще один прыжок через голову, на этот раз назад. Ей нужно лишь немного времени – немного расстояния между нею и ее соперниками. Зан не знала никого, кто бы мог повторить этот прыжок, никого кроме себя, также владеющего своим телом. Но эти двое мужчин вместе с ней взвились в воздух. Два деревянных меча одновременно врезались в ее тело: по ребрам и поперек спины.

Кто же они?

Зан рухнула на землю, чуть в голос не взвыв от боли. Если бы мечи были настоящими, ее бы уже разрубили пополам. Дважды. Но и дерево оказалось достаточно твердым, чтобы на какое-то мгновение потемнело в глазах, и мир вокруг перестал существовать. Весь мир, кроме кричащего и корчащегося от боли тела. По краю сознания мелькнула мысль, что можно ведь и не подниматься! Просто вот прямо сейчас отбросить оружие, которое все еще сжимают сведенные судорогой пальцы, признавая свое поражение. Она не на арене: никто не станет ее добивать. Просто не примут в дружину. Да и хочет ли она еще в нее попасть?

Разум не знал. А тело уже вновь взвивалось вверх, прямо в воздухе разворачиваясь для нового каскада ударов. Тело, просто не знающее, что можно сдаться!..

И одновременно Зан прикрыла глаза, выводя себя на другой уровень зрения. Почему не делала этого раньше? Зачем ей это сейчас?

Зан чуть не забыла, что нужно бить: отражать удары и нападать, потому что тела противников, двигавшихся к ней, сияли паутиной кружева!..

Ее собственное тело двигалось, шест принимал и отражал удары. А Зан смотрела, потому что все остальное перестало иметь хоть какое-то значение. Просто перестало существовать в этом месте и этом времени! Не ровное сияние вокруг тела, которое Зан привыкла видеть у всех людей, а сложное, ветвящееся, сияющее кружево. Такое, как было только у нее... и у Кора. Ни у кого больше. Никогда! Ни разу Зан не видела ничего подобного. А теперь одновременно у двух людей! У обоих – желтое, у одного чуть ярче, у другого чуть слабее. У двоих?

Взгляд Зан скользнул дальше, по людям, окружившим бойцов, по цветным сияющим, переливающимся силой кружевам... У каждого. Без исключения.

Темные Боги, да кто же они такие?!

Вихрь ударов сплелся в один смертельный кокон. Как ей еще удавалось отражать их? Уже не нападать. Лишь бы продержаться. Да это и не важно. Больше ничего уже не важно! Эти люди обладают кружевами силы, такими же, как у нее. Или другими?.. Подробностей сейчас точно не разглядеть, но цвета другие.

И в тот момент, когда Зан осознала это, серебристо-серый всполох на самом краю сознания. Новый человек, приближающийся к ним, еще не видимый из-за плотного кольца, окружившего дерущихся. Серебристое кружево? И как ярко сияет! Гораздо ярче, чем у всех остальных. Или точнее – насыщеннее. Зан вынырнула на первый уровень зрения: она должна посмотреть на него! Должна увидеть! Еще бы ей дали остановиться.

Шест в ее руках наконец-то треснул, не выдержав очередного столкновения дерева об дерево. Один конец расщепился вдоль почти на амм. Зан отбила удар. Какой по счету? Если бы последний! Попыталась уклониться. Это у нее всегда хорошо получалось: уходить, ускользать из-под ударов. Если твой противник хоть немного медленнее!

Шест, оказавшийся вдруг слишком коротким, не смог перехватить удар, и деревянный меч врезался ей в шею, сзади, в основание затылка. Если бы меч был настоящим, она бы уже была мертва. Зан рухнула на землю, чувствуя, что мир перед глазами расплывается, теряя четкость очертаний, но упрямо отказываясь закрывать глаза: она должна видеть своих противников. На тот случай если они вдруг решат нанести еще один удар.

Новый человек шагнул внутрь круга. Не тот ли, кого она ждала? Новое лицо. Незнакомое... Знакомое? Известное? Непроглядно-темные глаза, удивительно спокойные, непередаваемо насмешливые...

Темный Боги, куда же вы привели ее?!

Черные глаза встретились с ее серыми. Заглянули ей в душу. Отвернулись. Высокий темноволосый мужчина, одетый в жемчужно-серую рубашку, отступил назад, исчезнув из поля ее зрения. Больше никто к ней не подходил. И ее противники не нападали, очевидно решив, что бой закончен. Что ж, вполне справедливо: ее оружие сломано, сама она беспомощно валяется на земле. Зан прислушалась к собственным ощущениям: боль от основания черепа расползлась по всему позвоночнику, но при этом, кажется, стала слабее. Словно в ее организме боли было лишь ограниченное количество и, распределяясь, она теряла концентрацию. Взглянуть бы сейчас на собственное кружево. И при этом увидеть кружева остальных? Почему-то от этой мысли Зан стало жутко. Словно граница между уровнями зрения превратилась в границу, отделяющую ее от них. От этих...

Зан медленно, осторожно, еще не зная, получится ли у нее двигаться, попыталась сесть. Получилось. Значит, нужно вставать. Она поднялась на ноги и огляделась по сторонам. Ее противники действительно уже покинули круг, в котором они сражались, и присоединились к остальным людям... Людям?! Ну уж нет! Хватит их так называть!

Зан повернулась вправо, туда, где аммах в двадцати от нее беседовали Зуру и... Хозяин. Тот, кого она искала восемь лет, за кем следовала, теряла, находила... Нашла.

Она знала, что должна его убить. Она хотела этого, мечтала, планировала. Восемь лет. Всю свою жизнь... Сейчас.

Почему же она продолжает стоять посреди плаца и смотреть на него, ничего не предпринимая, словно ее душу, ее мысли, ее тело сковало какое-то странное оцепенение? Зан много раз представляла себе, как вновь встретит Хозяина. Восемь лет она мечтала, как станет свободной, потратит много лет на его поиски, объездит много стран... Найдет его наконец. Она придет к нему, заглянет в его темные глаза и перед тем, как убить, объяснит ему, кто она, напомнит о своих родных, что он и его звери растерзали в той деревни много лет назад. И только потом убьет. И никогда в своих мечтах Зан не предполагала, что столкнется с Хозяином вот так, случайно, просто забредя в странное поместье! Хотя могла бы... Ведь их вторая встреча тоже оказалась совсем неожиданной...

И всегда, представляя их новую встречу, мечтая о том, как она будет напоминать Хозяину имена убитых им людей, Зан чувствовала жгучую ненависть! Это чувство на восемь лет стало смыслом ее жизни. Почему же сейчас, глядя на этого высокого темноволосого мужчину, черты лица которого намертво впечатались в ее память, Зан чувствовала лишь пустоту, затопившую ее разум, сковавшую тело, невыносимыми тисками сжавшую сердце?! Пустота расширилась до предела, заполнив всю ее, и в следующее мгновение хлынула наружу болью! Клыки Хозяина, рвущие ее плоть; тяжелые кулаки и хищные плети всех владельцев маленькой рабыни, пытавшихся научить ее послушанию; пылающий металл клейма, сжигающий ее кожу; острые мечи всех тех, против кого она выходила на арене... Вся боль, которую он причинил ей, которую ей причинили по его вине. Та боль, о которой он не знал и даже та, о которой он не мог догадываться! Из-за него. Вся ее жизнь превратилась в боль, в Путь, растянувшийся на восемь лет. Закончившийся сегодня! Сейчас!

Ее норла осталась лежать под навесом. Но ведь никто не запрещает ей ее забрать! Она может сходить туда, взять ее и просто вернуться. Никто не поймет, что она собирается сделать, прежде чем она нанесет удар!

Темные Боги! Как получилось, что этим утром она забрела в стаю Хозяев? Среди всех этих мужчин и женщин, что окружили ее, нет ни одного человека! Даже те, кто дрались с ней. Кто победили ее. Победили. А ведь их было всего двое, и бились они по правилам, не собираясь причинять ей, человеку, особого вреда. Интересно, будут ли они также вежливы, если она нападет на их Хозяина?

Тот, кого называли Зуру, повернулся к ней, смерил долгим взглядом, кажется, немного удивившись, что ей так быстро удалось подняться, да еще и без посторонней помощи.

– Ты показала нам все, что хотела? – произнес он. В его голосе не было особой насмешки, но сами слова не оставляли места для сомнений. Зан не стала отвечать. Она повернулась и не спеша направилась к навесу, туда, где оставила норлу и Кора. Сейчас Зуру прикажет кому-нибудь проводить ее. Если она уйдет сейчас из этого поместья, она никогда больше не получит возможности оказаться среди стаи, так близко к Хозяину. Нет, она не собирается уходить. Она не отказывается от возможностей, которые дарит ей судьба! Даже если это всего лишь шанс ударить, приравненный к шансу умереть с оружием в руках!

Давно выученная истина рабыни, не умеющей сдаваться. Теперь она свободна. Точнее, будет свободна после того, как не станет ее последнего Хозяина.

Она подобрала ножны с клинками, но не стала пристегивать их на место и Кора тоже не взяла на руки. Сколько у нее еще есть времени? А сколько аммов отделяет ее от Хозяина?

Темноволосый мужчина вдруг обернулся, словно почувствовав ее взгляд. Эти глаза – Зан помнила – единственное, что осталось в нем неизменным, когда он обернулся в огромную белоснежную кошку. Она никогда не забывала их. А в ней самой осталось ли хоть что-нибудь от той маленькой девочки на холодном снегу, залитом ее собственной кровью? Наверное, нет, потому что Хозяин, в отличие от нее, ее не узнал! В этом Зан даже не сомневалась. Если она сейчас нанесет удар, он даже не узнает за что! Нет, узнает, когда окажется за Чертой. Зан почувствовала, как ее пальцы судорожно сжимаются на рукояти клинка.

– Ты еще хочешь вступить в дружину? – тонкие красиво очерченные губы сложились в насмешливую улыбку, словно отражающую огонь в его темных глазах. Зан вздрогнула от звука его голоса, такого глубокого. – Теперь еще хочешь? – уточнил он, указав взглядом на тех двух парней, с которыми она дралась.

– Да! – слово вырвалось у Зан быстрее, чем она успела осознать. Но она не собиралась ни жалеть, ни идти на попятную: она не отказывается от выпадающих ей шансов. – Теперь особенно хочу! – она встретила темный взгляд Хозяина. Только вот она вкладывала в слово «теперь» совсем иной смысл!

Дорожка, мощенная плитами желтоватого песчаника, шла от тренировочного плаца к главному дому. Каменные плиты были неодинаковыми и неровными, словно положенными на землю совершенно небрежно. Нет, сами собой их края так идеально не дополняли бы друг друга. Плиты песчаника были скорее огромной мозаикой. Это становилось ясно, если присмотреться, но двое мужчин, что шли по ней, не обращали внимания на такие мелочи, как камень у них под ногами.

– Почему вы взяли ее? – тот, кого называют Зуру, внимательно смотрит на своего Хозяина. Он уже достаточно времени служит управляющим его поместья и его правой рукой во всех делах, чтобы иметь право задавать вопросы. И получать ответы на них.

– Она хорошо дерется, – высокий темноволосый мужчины пожимает плечами. Они идут по дорожке рядом, хотя он мог бы идти на полшага впереди, как и положено Хозяину. Но ведь так неудобно разговаривать?

– Не так уж и хорошо, – возражает Зуру.

Темная тонкая бровь изгибается вверх, демонстрируя недоумение:

– Она вполне приличное время в одиночку продержалась против двух твоих не самых слабых бойцов, и ты говоришь, что она дерется недостаточно хорошо? Для человека, – уточнил он. Зуру насмешливо хмыкает.

– С каких это пор вы стали оценивать умение сражаться человеческими мерками?

– Для людей у меня всегда были только человеческие мерки. Не недооценивай меня, Зуру!

– А вы не переоценивайте эту девчонку!

– Я видел, как она сражалась сегодня на арене годрумского цирка. Ее там прозвали Звон Стали. Как тебе?

– Она действительно была так хороша, что ей дали свободу? – недоверчиво уточняет Зуру. Он не слишком любит бывать среди людей, но кое-что об их обычаях знает.

– Ничуть не хуже, чем здесь! – небрежный кивок в сторону плаца. Зуру морщится.

– И все равно вы зря оставили ее: нам слишком много придется скрывать от нее, Хозяин.

– В Годруме меня знают под именем боярина Родослава.

– Вот именно, – произносит Зуру, уже сам себе, потому что его Хозяин легко взбежал по ступеням крыльца и скрылся за услужливо распахнувшимися перед ним массивными дверьми. А управляющий развернулся и пошел назад в сторону плаца: у него сегодня было еще слишком много дел.

Глава 3. Чужая стая

Окраина Годрума, побережье залива Скоба. Лето 1278 года от Сотворения мира (три недели спустя).

Зан присела на нагретые солнцем каменные ступени, и Кор тут же взобрался ей на колени. За последние дни ей не так уж много времени удавалось проводить вместе с ним. И дело было не в бесконечных тренировках, длившихся с утра до вечера, а в том, что сам звереныш все чаще предпочитал убегать охотится: ему не нравилось это новое место их обитания. Зан говорила себе, что просто вокруг великолепный лес с огромным количеством всякой живности. Естественно, ее хищнику нравится пропадать там. Зан понимала: все дело в хозяевах поместья, среди которых они оказались. В Хозяевах.

Зан не знала, как ей называть их, даже в собственных мыслях. Не люди. Это точно. В страшных сказках, что рассказывали у нее дома, в тех самых сказках, что однажды осенним утром стали реальностью, их называли Хозяевами Леса. Потому что они приходили из древнего Леса, росшего на северной границе княжества Махейн. И уходили снова в него, собрав свою дань. Здесь леса не было. Был парк из вековых туй. Именно парк: аккуратный, ухоженный, просматривающийся практически насквозь. Он словно обнимал поместье с одной стороны. К тому месту, где сидела Зан, он подступал почти вплотную, но все же не доходил до самой верхней ступени на десяток аммов. А сразу после лестницы начинался каменистый залитый солнцем берег, обрывающийся в вечно беспокойное Ражское море. Зан выбрала эту широкую пологую лестницу не случайно – она была словно границей двух миров: сумрачного тихого лесного и пронзительно солнечного. И сейчас она сидела на ступенях, сложенных из желтоватого чуть шершавого песчаника, с удовольствием подставив лицо солнцу, радуясь выдавшейся сегодня передышке.

Да, Леса возле поместья не было. Но те, кто жили в нем, оставались Хозяевами. Хотя они, конечно, неплохо притворялись людьми. Зан оценила. Если бы она не знала точно, среди кого оказалась, она ни за что не догадалась бы. И ни один человек на ее месте не понял бы тоже. Да и что они могли заподозрить? Зан понимала: и в Годруме, и в Салеве о Хозяевах не знали ничего! И даже в Махейне их считают просто сказкой, которую родители рассказывают на ночь своим непослушным чадам, чтобы те не убегали далеко от дома. Еще вопрос, какой из вариантов хуже?

А то, как Звери вели себя, было почти безупречным. Ну да, они тренируются с утра до вечера, почти не выказывая усталости. Они великолепно владеют оружием. Они очень сильные, быстрые, ловкие. Но разве этого достаточно, чтобы заподозрить глупую детскую страшилку в реальности? Даже если они сильнее обычного человека? Если они двигаются настолько быстрее, что обычный человек не всегда в состоянии уследить за ними? Если их тела способны на такое, чего просто не могут обычные люди?!

Да, именно пластика движений как раз и выдавала их чаще всего. Слишком гибкие, слишком... Зан не могла найти слов, но когда она смотрела на них, она понимала: человеческое тело так двигаться не может. Для этого нужно быть зверем, хищным и очень сильным. Мог бы кто-нибудь еще заподозрить что-нибудь неладное в этих просто очень хороших бойцах? Зан не знала. А для нее они могли бы и не скрываться.

Кор завозился у нее на коленях и нетерпеливо защелкал. Зан провела рукой по его мохнатой спинке. Все верно, они ведь пришли сюда не просто посидеть вдали от странных хозяев этого странного поместья. Зан утащила с кухни спелый зейтун* [*Зейтун – фрукт с очень сладкой, немного вяжущей мясистой мякотью, плотной шкуркой и несколькими тонкими продолговатыми косточками внутри. В спелом виде имеет яркий красновато-оранжевый цвет. Выращивается практически повсеместно на юге материка. На рынках Годрума появляется примерно к середине лета. Дерево зейтун влаголюбиво, поэтому его плоды достаточно дороги.], и сейчас они собирались разделить это лакомство на двоих.

Хозяева скрывали от нее свою суть, претворяясь людьми. Создавали для себя неудобства – наверняка. Зачем? Почему ее взяли в дружину, или как здесь принято было говорить, в гвардию боярина Родослава? Зачем? С какой целью?

Зан провела лезвием ножичка по плотной немного пушистой кожуре, разрезая спелый исходящий соком плод на две части.

Зачем?

Еще пополам.

Зачем?

Тонкая полоска для Кора. Острый нож режет так легко.

Зачем? В чем же причина? Три недели Зан пыталась найти ответ на этот вопрос и не могла. Самое непонятное было то, что решение оставить ее принял именно Хозяин. Когда Зуру – управляющий его поместьем и командир его гвардии – был уже готов выставить ее – глупую девчонку, случайно забредшую, куда не следует. А Хозяин приказал ее взять. И Зан оставалось только гадать почему. Он не узнал ее, не вспомнил. Разве он может помнить всех, кого когда-либо убивал? Все верно: даже если он не забыл ту деревню и ту маленькую одинокую девочку на холме, поросшем елями, – для него она мертва! Была, конечно, еще одна встреча, когда она, маленькая рабыня, набросилась на... А ведь тогда все решили, что напала она на махейнского князя! Зан усмехнулась: да, таких боярин Родослав тоже вряд ли запоминает.

Значит, ему понравилось, как она дерется. Зан недоверчиво покачала головой. Что он мог увидеть в ней? По сравнению с его собственными бойцами? Не людьми.

«Ты неплохо дерешься для человека», – это сказал ей Зуру.

Зан наконец-то закончила полосовать зейтун и протянула ломтик Кору, одновременно ссадив зверька с собственных коленей. Он никогда не умел есть аккуратно, так что пусть уж лучше заливает липким соком каменные ступени, чем ее платье.

Нет, вчера после очередной тренировки Зуру, конечно, сказал не так. Он произнес: «Ты неплохо дерешься.» Но пауза, которая за этим последовала, была настолько многозначительна, что Зан прекрасно продолжила за него.

Он тренировал ее отдельно от остальных бойцов. Конечно, она занималась и вместе с другими: разминки, силовые комплексы, растяжки, спарринги... Но с ней он всегда занимался еще и сам. Подтягивая до уровня остальных бойцов? Разрабатывая для нее, человека, другую систему боя? Да. Скорее всего, и то и другое предположение было верным. Щадил ли он ее? Зан потерла вывернутое вчера запястье, которое до сих пор ныло. Возможно. Очевидно. Наверняка! Хотя в тот момент ей так не показалось.

И поселили ее, кстати, тоже отдельно. В той же казарме, что и остальных гвардейцев, но в отдельной комнате. А комната была рассчитана на двоих: две кровати, стол, шкаф для одежды, оружия, доспехов ну и чего-нибудь там еще. Зан в такой жила одна. Ей, конечно, объяснили: женщин на данный момент в гвардии вместе с ней пять человек, то есть оставшиеся четыре как раз и занимают две комнаты. Простая арифметика. Элементарная. Логичная.

Ей объяснили. Но именно в этом и было все дело! Ей объяснили вещь, в этом совершенно не нуждающуюся! А это, согласитесь, наводит на размышления. Это могло бы вызвать подозрения, если бы Зан было, что подозревать, но она-то во всем была точно уверена!

Кстати, нельзя сказать, чтобы Зан по поводу отдельной комнаты расстроилась. Да и Кор тоже новым жилищем оказался вполне доволен. Звереныш сгрыз выделенную ему дольку зейтуна и потянулся за следующей, многозначительно шевеля подвижным носиком. Зан без возражений протянула ему кусочек. И этот сластена еще считает себя хищником?! Вот их Хозяева...

У них такое же кружево, как у нее. И у Кора. Каждый раз, когда Зан вспоминала об этом, ей становилось не по себе. За прошедшие недели она еще несколько раз выбирала моменты и переходила на другой уровень зрения, чтобы рассмотреть как следует. Формы кружев отличались от ее, цвета другие, но сама суть! У них есть кружево. Они не люди. Значит ли это, что и она не человек?

Но она и не Хозяин! Она не оборачивается в зверя, не становится огромной белоснежной кошкой, не выходит на охоту, не... Зан чуть не продолжила: «не убивает людей» и сама себе мысленно стукнула по лбу. Да уж! Ляпнуть такое! Вот и нашла одно сходство среди множества различий. Точнее, второе. Первое – кружево.