Текст книги "Хозяин Стаи"

Автор книги: Ольга Сергеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

Зан угадала: ее больше не стали заставлять ждать. Раб почтительно поклонился и пригласил ее следовать за собой. Он провел ее в дом, довольно большой, роскошно обставленный, но по случаю позднего часа почти не освещенный. Зан шла, так и не откинув с головы капюшона, и запоминала дорогу: залы, лестницы, повороты. Раб вел ее по, так называемой, мужской половине дома. В другом крыле, скрытом в довольно просторном саду, располагалась женская. В ней обитала жена адмирала, а также многочисленные рабыни-наложницы его гарема. Интересно, как они уживаются все вместе? Да, прекрасно уживаются! Только так, как угодно Тайко-Сиду.

Зан хмыкнула, правда, совсем тихо, не привлекая внимания раба, показывавшего ей дорогу. Она до сих пор не понимала, как кому-то могло прийти в голову, что хорошая рабыня для утех получится из нее?

Раб распахнул перед ней очередные двери, но на этот раз внутрь не вошел. Замер на пороге, склонившись в почтительном поклоне и пропуская Зан. Она ответила ему небрежным кивком и вошла.

Комната, в которой она оказалась, была освещена довольно ярко, особенно по сравнению с полутемными коридорами. Зан попыталась определить ее предназначение, но не смогла выбрать между гостиной и кабинетом. Возле окна массивный стол, заваленный пергаментными свитками и толстенными фолиантами, в углу искусно выполненная модель корабля в амм размером, на стене – карта побережья Ражского моря, а в противоположной стороне комнаты низкая мягкая тахта и еще более низкий столик, ножки которого утопают в густом ворсе ковра. На тахте – Тайко-Сид. Сидит, небрежно облокотившись на груду подушек. Он одет в домашний шелковый костюм, но от этого не кажется ничуть не менее мощным и ничуть не менее внушительным. Он и не пытается.

Зан дождалась, пока вышколенный раб закроет дверь за ее спиной, и только потом откинула с головы капюшон, расстегнула фибулу, скреплявшую ее плащ у горла, и позволила шелковой ткани упасть на пол за своей спиной. Внутренне усмехнулась, заметив, как глаза Тайко-Сида вспыхнули интересом, который тому не удалось скрыть. Превратила усмешку в улыбку и позволила ей отразиться на губах.

Зан и самой нравился ее костюм. Зуру принес его сегодня утром – он, очевидно, сам ездил за ним в Годрум и, может быть, даже сам выбирал. Она помнила, как он развернул бумажный сверток и выложил его содержимое на кровать. Оглянулся на Зан, ожидая ее реакции. Она не совсем поняла, какое выражение плескалось в глазах у Хозяина Леса. Чего он ждал от нее? Хотя, с другой стороны, какая реакция может быть на эту, с позволения сказать, одежду у рабыни-гладиатора, привыкшей убивать за любой не понравившийся взгляд?! Зан знала, что именно такие слухи ходили о ней по годрумскому цирку. Они были неправдой. За взгляды она не убивала. Только за прикосновения.

Зан принялась расстегивать пояс своего платья, намериваясь примерить костюм для танцев. Зуру поинтересовался, не прислать ли ей в помощь кого-нибудь из женщин-гвардейцев. Зан отказалась: она не любила чужих прикосновений, и женщины в этом отношении были ничуть не лучше мужчин. А справиться с костюмом для танцев после догатской школы она могла не только самостоятельно, но и вообще с завязанными глазами! Похоже, сегодня ей удастся удивить Хозяев Леса. Не в последний раз!

Костюм пришелся впору. Короткий корсет из плотной ткани, сплошь расшитый перламутром и самоцветами нежно-лилового оттенка. С плеч спускались шелковые ленты, соединенные на уровне локтя широкой каймой, образуя таким образом рукав. Юбка тоже состояла из полос сиреневого шелка, перемежающихся нитями с нанизанными на них синими и серебряными бусинами, шуршащими и звенящими при каждом движении.

Зан не танцевала целых три года. Она повела бедрами, прислушиваясь к нежному перезвону бусинок, и улыбнулась, забыв даже о том, что на нее смотрит один из Хозяев Леса. В этой жизни было слишком мало вещей, которые бы она любила также искренне, как танцевать. И сейчас ее не волновало даже то, что вновь в ее движения вплетутся боль и страх. Чужие боль и страх.

Что ж, адмирал Тайко-Сид, сегодня она станцует для тебя свой танец! Ты ведь этого добивался столько времени, изводя ее своими намеками, посланиями, требованиями, угрозами?.. Зан догадывалась, каких усилий Али-Хазиру стоило удерживать его на расстоянии от нее.

А под корсетом на груди нашлось место для ножен с узким кинжалом. Оружие, конечно, так себе, но с учетом того, что норлу с собой Зан взять не удастся, – совсем не лишнее. А без норлы, с которой она привыкла не расставаться ни на минуту, Зан чувствовала себя крайне неуверенно, словно раздетой. Зан хмыкнула. Нет, совсем без одежды она бы чувствовала себя свободнее, чем оставшись без оружия!

Зан выждала паузу, давая Тайко-Сиду рассмотреть себя.

– Приветствую тебя, почтенный адмирал Тайко-Сид! – произнесла она, сложив руки перед грудью в традиционном жесте, свидетельствующем ее уважение. Тонкие золотые браслеты на ее запястьях призывно звякнули.

– И тебе привет, доблестная Зан Звон Стали! – голос мужчины звучал немного хрипло, так что ему пришлось прокашляться. Девушка усмехнулась: «Доблестная Зан Звон Стали!» Как же неуместно звучало ее имя в этой обстановке, но Тайко-Сида, похоже, это ничуть не смущало!

– Позволь узнать, что за дело привело тебя ко мне в столь поздний час? – произнес он. Зан позволила улыбке скользнуть по губам:

– Вечер тих и ночь длинна, доблестный адмирал. А для дел существует день. Разве хочешь ты говорить о них?

– И все же, каким Богам я обязан удовольствию видеть тебя? – усмехнулся мужчина, поддерживая ее игру.

– Только себе самому! – Зан всерьез засомневалась, а существуют ли для ее голоса предел, за которым он уже не сможет звучать еще более сладко. – Если бы не твое великодушие, почтенный Тайко-Сид, я до сих пор была бы рабыней в годрумском цирке! – она коснулась кончиками пальцев своей шеи, намекая на отсутствие рабского ошейника, на обратном пути словно случайно проведя рукой по груди. Взгляд адмирала невольно скользнул вслед за ней.

– Значит, ты решила отблагодарить меня? – мужчина все же нашел в себе силы вновь поднять взгляд на ее лицо.

– Твоя мудрость заслуживает восхищения, почтенный Тайко-Сид! – если бы Зан хотя бы на минуту позволила себе задуматься о смысле того, что она говорила, она бы рассмеялась. Но разве важны слова? Только звук голоса – очень низкий и немного хрипловатый... Просто позволить мужчине любоваться, как улыбаются твои губы, выговаривая слова. Старая игра для двоих. И если обоим известны правила, это же не значит, что они не будут играть?

– Отчего же ты ждала почти целый месяц прежде, чем прийти ко мне?

– Ты задаешь так много вопросов, Тайко-Сид, – на этот раз рука Зан скользнула по шелковым полоскам, заменявшим юбку у ее наряда, запуталась в звякнувших бусинках, на долю мгновения открыв белоснежную кожу бедра. – Я могу подумать, что ты не рад видеть меня?

Мужчина переглотнул пересохшим горлом, уже не в силах оторвать взгляд от ее рук, от плавно качнувшихся бедер – еще не приглашение, но уже так много...

– Какой же подарок ты приготовила для меня?

– Танец...

Какие еще слова? Их и так сказано было слишком много для этой комнаты, в которой всего двое. Руки взлетают вверх, звоном браслетов отбивая ритм. Длинные волосы серебристой шелковой волной рассыпаются по плечам. Все тело танцовщицы соблазнительно изгибается, заставляя шелковые ленты колыхаться. Разве это одежда? Не может одежда открывать больше, чем скрывать. Изящные ступни тонут в пушистом ковре. Мелькание белоснежной сияющей кожи завораживает, уже не позволяя оторвать взгляда.

Зан повернулась к адмиралу спиной и до предела выгнулась назад, метя кончиками волос по пушистому ковру, позволяя мужчине скользить взглядом по выставленным на показ линиям ее тела. Вновь поднялась, нарочито медленными движениями открепила от своего пояса одну из шелковых лент, не преминув пройтись пальцами по коже ног, дразня: я касаюсь, а ты можешь только смотреть!

Тайко-Сид не выдержал, поднялся со своих подушек и шагнул к ней. По сравнению с ним Зан сразу же показалось маленькой и хрупкой. При ее росте в 3 амма и 15 эцбов он был на полтора тефаха выше ее, а с учетом каблуков на сандалиях Зан – значит и того больше! И не менее чем в два раза шире ее. Он подавлял бы своей мощью, если бы за три года на арене годрумского цирка Зан не привыкла встречаться лицом к лицу с мужчинами намного крупнее ее. Жаль, что сейчас ей нельзя просто его убить!

Она выскользнула из рук мужчины, попытавшихся поймать ее. Не касаться! Ты можешь только смотреть! Не прекращая движения, не ломая узора танца, скользнула ему за спину. Опустила руку за корсет, вынимая из ножен тонкий длинный кинжал.

Тайко-Сид начал разворачиваться, желая все-таки поймать девушку, которая двигалась так близко от него, но почему-то еще не в его объятиях. Лезвие кинжала уперлось в его шею, заставив его замереть. А левой рукой Зан перехватила его руку, потянула на себя, до предела выворачивая из сустава большой палец. Мужчина взвыл от боли и гнева, мгновенно понимая, что происходит, и попытался вырваться.

– Не дергайся, облезлый жирный пес! – приказала она. Хотя нет, жирным он не был. Под кожей перекатывались тугие мускулы, и Зан прекрасно могла это почувствовать. Если он решится сбросить ее с себя, Зан не удержать его. А значит, он не должен попытаться! Она усилила хватку на его левой руке: еще немного и она просто сломает ему палец. И почему в болевой захват всегда пытаются поймать руку? Палец ничуть не хуже с точки зрения эффективности воздействия! А уж с учетом затрачиваемых на удержание усилий! Ну как, скажите, хрупкая девушка смогла бы удержать такую здоровенную мускулистую руку?

Зан острым каблуком пнула Тайко-Сида по лодыжке, не сильно, лишь чтобы вынулить немного расставить ноги, и сильнее надавила на кинжал, выпустив алую струйку крови. Он должен почувствовать, что она не шутит и готова с легкостью перерезать ему горло. Он должен испугаться. Может быть, и хорошо, что он видел ее на арене?

– Я сказала, не дергайся, адмирал! – прошипела она, и его звание прозвучало как самое грязное из ругательств.

– Что тебе нужно, мразь?! Деньги? – вывернутая рука Тайко-Сида наливалась синюшной бледностью, а лицо наоборот побагровело от ярости.

– Вас мужчин так просто обмануть. Вы так легко верите в вещи, которые кажутся вам очевидными! – мурлыкнула Зан. Она могла позволить себе это маленькое удовольствие. После того, как она танцевала для него.

– На кого ты служишь, мразь?

А он быстро схватывал, адмирал. Зан усмехнулась, чувствуя, как улыбка застывает на ее губах, превращаясь в оскал.

– Ты скоро встретишься с моим Хозяином! – она с новой силой вывернула, удерживаемый в захвате палец, заставив мужчину скрежетнуть зубами от боли. – А для этого нам придется спуститься вниз!

– Там охрана. Тебе не пробраться мимо них не замеченной!

– Не притворяйся глупее, чем ты есть, адмирал! – Зан слегка подтолкнула его по направлению к выходу из комнаты. Толкнула бы и сильнее, да обе руки были заняты. – Я не собираюсь проходить незаметно, иначе мне не понадобился бы ты!

Они вышли в коридор. Зан все же надеялась, что какую-то часть дороги им удастся пройти без свидетелей. Не вышло: в смежной зале, ожидая возможных распоряжений своего господина, дежурил раб. Он на минуту замер, расширенными от ужаса глазами глядя на странную пару, показавшуюся из дверей, потом метнулся в коридор, очевидно, звать на помощь. Точнее, попытался.

– Стоять! – рыкнула Зан и тут же сильнее вывернула руку адмирала, заставив того от боли резко втянуть воздух сквозь сжатые зубы. – Прикажи ему остановиться!

– Стой.

А Тайко-Сид оказался разумным мужчиной: колебался всего мгновение прежде, чем выполнить ее приказ. Ей даже не пришлось сильнее вдавливать нож в его горло. Раб послушно остановился и повернулся к ним, переводя взгляд с нее на адмирала. «Интересно, чьи распоряжения он будет выполнять, если мы прикажем ему разное?» – мельком подумала Зан.

-Прикажи ему идти перед нами! – вот так-то лучше: она отдает приказы адмиралу, а он уже своим рабам. Все логично.

– Иди вперед! – сквозь зубы выдавил из себя Тайко-Сид. Слуга изобразил почтительный поклон, больше похожий на судорожный кивок.

– Пошли! – Зан подтолкнула вперед адмирала. Не так уж легко на самом деле ей было удерживать его, как должны думать эти мужчины: он был настолько выше ее, что ей самой приходилось идти, практически упираясь ему в спину, при этом еще удерживая обе руки в напряжении – не дать ему почувствовать слабины, но и не перерезать случайно горло!

Пока они выбирались из дома во двор, они встретили еще двух рабов. И теперь они уже втроем шли перед ними почетным кортежем. Или кортеж обычно сзади? Зан могла только надеяться, что никто, не замеченный ею, не остался за ее спиной. Еще и обыскивать дом по дороге было бы уже слишком, даже для нее. Они вышли во двор, и Зан приказала всем остановиться. У ворот по-прежнему дежурили двое охранников, и они были гораздо более опасны: это вам не рабы в доме, только и способные, что накрыть на стол да подать вино. Но и они покорно замерли, увидев нож у горла своего господина.

– Прикажи им открыть ворота! – распорядилась Зан, но Тайко-Сид, который до этого послушно выполнял все ее распоряжения, молчал. И она даже понимала почему: пока ворота закрыты, она в доме одна, а значит, еще остается возможность справиться с ней. – Если ты немедленно не прикажешь своим рабам открыть ворота, – отчетливо и совершенно спокойно проговорила Зан, – я перережу тебе глотку. После этого твои рабы, конечно, скрутят меня, но вот тебе это уже не поможет! – она сделала паузу, ожидая, пока до него дойдет весь смысл ее слов. – Что, по-твоему, адмирал, помешает мне убить тебя?

– Делайте, как эта дрянь говорит! – заорал на рабов Тайко-Сид. – Открывайте ворота!

Охранники послушались практически мгновенно. Есть все-таки польза в хорошо вышколенных рабах: они даже не подумали, что те, кто сейчас ворвутся в дом, могут убить не только адмирала, но и их самих.

Охранники открыли ворота, и в них мгновенно скользнули два десятка теней. Да, именно так они и выглядели: темные, стремительные, смертоносные. Зан смотрела на Хозяев Леса, берущих под свой контроль двор и мгновенно рассыпающихся по дому, и думала о том, насколько бесполезно им притворяться людьми. Хоть они и сохраняли человеческий облик, двигались они все равно с грацией и силой диких зверей.

Гвардейцы боярина были одеты в одинаковые черные брюки и рубашки, с плотными черными масками на лицах. Хозяин хочет, чтобы осталось в тайне, кто именно напал на дом почтенного адмирала? Двое гвардейцев подбежали к Зан, приняв у нее Тайко-Сида, и моментально скрутили его, поставив на колени. Тот даже дернуться не успел. Зан тряхнула рукой, с удовольствием разминая затекшие от удержания захвата пальцы. А к ним уже шел сам боярин Родослав и его верный помощник Зуру. Их лица, в отличие от лиц гвардейцев, не были скрыты масками. Значит, он хочет, чтобы неизвестными остались только те, кто ему служит?

Ворота во двор снова были закрыты и заперты: незачем соседям знать о происходящем здесь. Гвардейцы сгоняли в одну кучу выловленных по всему дому рабов. Зуру руководил их действиями, время от времени отдавая короткие распоряжения. А Родослав вплотную приблизился к Тайко-Сиду. Тот дернулся, выворачивая запястья из стягивавших их веревок и вырываясь из рук крепко державших его гвардейцев.

– Что ты себе позволяешь, Родослав?!

Тонкие губы Хозяина тронула жесткая усмешка, холодом отразившаяся в темных глазах:

– Нам есть, о чем поговорить. Это хорошо, что ты тоже так считаешь! – он перевел взгляд на двух гвардейцев, державших адмирала. – В дом его!

Гвардейцы подняли Тайко-Сида на ноги и поволокли в распахнутые настежь двери. Боярин и Зуру, отправились следом за ними, но на пороге Родослав вдруг обернулся и кивнул Зан.

– Ты тоже пошли!

Зан кивнула и шагнула в дом следом за ним. Зачем она понадобилась Хозяину? Об этом она подумает позже.

Гвардейцы заволокли адмирала в первую попавшуюся комнату. Наверное, это была столовая, потому что посередине стоял стол, правда совсем небольшой. Его бесцеремонно отпихнули в сторону, а хозяина дома усадили на высокий, по северной моде, стул с массивной гнутой спинкой. К этой самой спинке веревками прикрутили его руки. Зан еще раз подумала об удобстве «нормальной» мебели: ну как бы они привязывали его к какой-нибудь тахте?!

Гвардейцы остались стоять по бокам адмирала на случай, если тот начнет дергаться, Родослав присел на краешек стола, Зуру остался стоять в дверях, а сама Зан прислонилась к одной из стен, надеясь раствориться в тени.

– Ты не желаешь объяснить мне, Родослав, что здесь, к Темным Богам, происходит?! – адмирал не стал больше ждать. Гвардейцы, скручивая его, пару раз заехали ему по лицу, разбив губу. Из порезанной Зан шеи продолжала сочиться кровь. По шелковой домашней рубахе уже расползлось темное пятно. А он все еще вел себя так, словно не испугался. Или он на самом деле так самоуверен?

– Это я собираюсь задать тебе несколько вопросов, Тайко-Сид, – произнес Родослав.

– Так пришел бы и задал! Что ты творишь?! – адмирал дернулся на своем стуле. Боярин едва заметно кивнул головой, и гвардеец, замерший справа за спиной адмирала, врезал тому кулаком в челюсть. Голова мужчины мотнулась, но он снова поднял взгляд на Родослава.

– Слушай меня внимательно, адмирал! Слушай и отвечай на вопросы, – в голосе боярина льдом звенела угроза. – Иначе что еще помешает мне убить тебя?

Зан вздрогнула, услышав, как Хозяин почти дословно повторяет ее собственные слова. А Тайко-Сид нашел в себе силы усмехнуться. Он вывернул голову, отыскав глазами Зан:

– Вот теперь мне ясно, кому ты на самом деле благодарна!

Боярин Родослав тоже перевел взгляд на нее, и Зан поняла, что зря понадеялась на тень. Какое-то время он просто смотрел, но так ничего и не сказал. Зан тоже молчала: ей и вовсе говорить было нечего.

– Четыре недели назад, – медленно заговорил Родослав, вновь обращаясь к Тайко-Сиду, – из Россы вниз по Сае вышел корабль – Каленая Стрела. Не смотри, что название такое грозное, – обычный купец с обычным грузом на борту. С моим грузом. Он должен был идти в Годрум мимо побережья Салевы, но здесь мы его так и не дождались. На борту было серебро из моего махейнского рудника, и я очень хочу знать, где оно.

Зан с интересом слушала. Когда они готовили операцию, ей сказали только, что адмирал напал на караван, перевозивший их товар, а теперь она узнавала подробности. Впрочем, как бы мало ей не сказали, прежде чем послать в этот дом, ее не оставляло ощущение, что остальным гвардейцам объяснили еще меньше!

– А причем здесь я?! – очень сильно удивился Тайко-Сид. – Темные Боги помутили твой разум, боярин?! Четыре недели назад я вместе со всем моим флотом был у берегов Патии, и ты это прекрасно знаешь!

Боярин Родослав поморщился:

– А ты знаешь, и не хуже меня, адмирал, что к Патии с тобой пошли только те корабли, что принадлежат тебе официально. А вольные охотники, которые обычно кормятся объедками с твоего стола, предпочли остаться щипать побережье! Название «Заноза» тебе ничего не говорит? Ее видели слишком близко от моего корабля.

– Я не слышал ни о какой «Занозе»!

– И с ее капитаном ты тоже не знаком?

– Я многих капитанов в Годруме знаю!

– Ты начинаешь запутываться Тайко-Сид, – проговорил Родослав, вставая со стола и делая шаг к связанному адмиралу. Наклонился к нему, непроглядно темными глазами всматриваясь в его лицо, ловя его взгляд. – Ты мог не знать, кому на самом деле принадлежал товар на борту. Просто верни мне его, и я, может быть, поверю в это.

На лбу и верхней губе адмирала выступила испарина.

– Я не знаю, где твое проклятое всеми Богами серебро, Родослав! – выдавил из себя он. – Чем мне поклясться?

– Поклясться? – переспросил Хозяин, усмехнувшись, словно ему очень понравилась эта мысль. Зан почувствовала, как у не мурашки бегут по спине: слишком мало человеческого оставалось в этой усмешке. Он обернулся к Зуру и кивнул ему головой, а тот, словно только и ждал этого знака, отступил от двери, припуская внутрь еще двух гвардейцев, волочивших девчонку лет пятнадцати. На гвардейцев Зан обратила мало внимания: она все равно знала их недостаточно долго, чтобы узнать под масками. Ее больше заинтересовала девчонка. Смуглая кожа и длинные волосы южанки. Одета в шелковый костюм, в каких поголовно ходят чуть ли не все местные женщины: длинная юбка, блузка с рукавами, скрывающими руки. Босая. Лицо скуластое, тонкогубое. Карие глаза до предела расширены. Не красавица, особенно теперь, когда черты лица кривит гримаса страха. Ошейника нет – свободная. Кто она и зачем здесь?

А Тайко-Сид вдруг рванулся со стула, забыв о веревках и о гвардейцах за спиной. Впрочем, ему быстро напомнили.

– Ты хотел клясться? – голос Родослава звучал еще ниже. – Можешь клясться ее жизнью! – он кивнул головой в сторону девчонки, удерживаемой двумя гвардейцами. Они закрутили ей руки за спину, хотя она и не пыталась вырываться: слишком была напугана. – Это ведь твоя единственная дочь, Тайко-Сид? Есть, конечно, еще байстрюки от твоих рабынь-наложниц, но от законной жены только она одна. Хочешь рискнуть ее жизнью? – голос боярина звучал так вкрадчиво. – У тебя есть ровно десять дней, адмирал, чтобы выяснить, где мой товар, и вернуть его мне. А чтобы у тебя был стимул для более эффективных поисков, твоя дочь пока погостит в моем поместье.

Слова, такие мирные, такие вежливые.., никак не вяжущиеся с ледяным блеском темных глаз. И угроза в них была реальной, не нуждающейся ни в каких словах.

– Не смей! – заорал Тайко-Сид и чуть не вскочил на ноги, увлекая стул вместе с собой, но был вновь остановлен гвардейцами. – Не смей прикасаться к моей дочери, мразь!

Хозяин смотрел на адмирала и спокойно слушал. Сам он сказал уже все, что хотел, и прекрасно знал, что тот его понял.

– Да будь ты проклят, Родослав! – Тайко-Сид не собирался молчать. – Ты еще пожалеешь о том, что творишь! Я тебя заставлю пожалеть! Я доберусь до тебя, до твоих псов и до твоей шлюшки тоже! – он мотнул головой в сторону Зан. И Родослав снова, словно только сейчас вспомнил о ее существовании, посмотрел на нее. Тонкие губы едва заметно усмехнулись, когда он встретился со взглядом ее глаз.

– Зан, будь добра, объясни нашему почтенному адмиралу, какие слова можно употреблять по отношению к тебе, а какие нельзя, – ледяная улыбка, ледяная ярость, ледяная угроза. Белоснежная кошка на первом, самом белом снегу. Глаза – единственное, что оставалось в кошке от человека. Глаза зверя на человеческом лице...

Зан коротко кивнула и шагнула вперед, отделяясь от стены. Она придвинулась вплотную к адмиралу, сверху вниз всматриваясь в его лицо. Отвела в сторону правую руку с по-прежнему зажатым в ней кинжалом и резко замахнулась, метя ему прямо в лицо. Тайко-Сид непроизвольно зажмурил глаза и попытался отдернуть голову назад от удара несущегося в лицо лезвия. Зан пристально смотрела в лицо мужчины, такого огромного, такого важного, такого сильного... такого жалкого! Пальцы привычным жестом перевернули кинжал в тефахе от его лица, и тупая твердая рукоять с размаху впечаталась в нос адмирала, свернув его на сторону. Хруст ломающейся кости был слышен даже сквозь вой адмирала. Кровь из разбитого носа волной хлестнула на его одежду, на руку одного из боярских гвардейцев, сжимавшую его плечо. Пронзительно завизжала девчонка за спиной Зан, о которой она уже успела забыть. Зан не обернулась, она смотрела, как гвардеец поднес свою руку, перепачканную в крови адмирала к лицу, словно нюхая. Его лицо было надежно скрыто маской, но горячую силу, плеснувшую от Хозяина Леса, Зан не могла не почувствовать.

– Даэни артах! – рыкнул Родослав, и гвардеец послушно остановился, не стал слизывать кровь с руки, как явно хотел сделать, а просто вытер ее о рубашку адмирала. – Все, уходим! – даже на человеческом языке в голосе Хозяина было слышно глухое рычание. – Этого оставьте: пусть его рабы развязывают.

Они вышли из комнаты, оставив Тайко-Сида прикрученным к стулу. Сначала два гвардейца, выволакивающих его дочь, потом Родослав и Зуру, а за ними Зан и остальные гвардейцы. А на дворе ничего не изменилось: кучка насмерть перепуганных рабов, еще одна, в которую согнали женщин с их половины дома, и повсюду совершенно невозмутимые и до зубов вооруженные Хозяева Леса.

При их появлении с той стороны двора, где были собраны женщины, раздался крик. Зан обернулась. Сквозь строй гвардейцев к ним пыталась прорваться женщина, немолодая, толстая, встрепанная. Мать девчонки, жена адмирала? «Если так, неудивительно, почему у него целый гарем наложниц!» – хмыкнула Зан. А девчонка тоже рванулась из рук гвардейцев, закричала. Но крик тут же оборвался, потому что один из мужчин походя смазал ее по лицу. Совсем не сильно, просто дал пощечину, но голова девчонки мотнулась, из разбитой губы струйкой потекла кровь, а сама она вся обмякла, повиснув на руках гвардейцев, уже без сознания.

Зан рванулась к ним прежде, чем успела осознать, что делает. Она не знала, кого ей напомнила эта темноволосая девчонка, слишком худая, чтобы казаться взрослой. Ребенок, девочка... Просто человек! А эти двое, что вот так, не задумываясь, что они делают, били ее, людьми не были! Они были чудовищами, которых нужно уничтожить! Сейчас! Они просто не имеют право существовать!

Вся ненависть, дремавшая в ней, спрятанная в ожидании одного подходящего момента, плеснула наружу, затопив разум темной волной. Рука вновь перехватила кинжал лезвием вперед. Она бросилась на мужчин... Но девчонка вдруг открыла глаза, приходя в себя. Ее взгляд встретился с глазами Зан, скользнул по ее перекошенному от ярости лицу, по ее руке, сжимавшей кинжал. Девчонка дернулась в руках держащих ее гвардейцев, пытаясь отшатнуться, скрыться от Зан! Не от Хозяев Леса, от которых та хотела ее защитить, а от нее самой. Потому что именно она, человек, сейчас была страшнее самого жуткого кошмара махейнских лесов.

Конечно, откуда насмерть перепуганной девчонке разобрать, на кого направлен нож, если этого даже сами гвардейцы не успели понять, потому что даже не попытались остановить? Подойти к ней, объяснить, успокоить, пообещать, что не даст ее в обиду? Зан замерла, словно натолкнувшись на стену ее взгляда, испуганного взгляда ребенка, на глазах которого она только что сломала нос ее отцу. Не ей, проникшей в их дом, впустившей врагов, теперь кого-то защищать. Ярость потухла, покрывшись корочкой льда. Рука, сжимавшая кинжал, медленно опустилась. Крик Хозяина заставил Зан очнуться. Боярин Родослав и его гвардейцы уходили из поместья адмирала Тайко-Сида, и Хозяин звал Зан.

Глава 4. Золото

Сегодняшняя тренировка вымотала Зан до предела. Зуру, похоже, всерьез задался целью сделать из нее, человека, бойца, ничуть не уступающего Хозяевам Леса. После того, как он закончил заниматься с остальными гвардейцами и отпустил их, он еще целый час гонял по плацу ее одну. Он считал, что она слишком медленно двигается, да и силовые элементы ей даются плохо. Когда он наконец-то решил, что на сегодня с нее хватит, Зан только усилием воли заставила себя дотащиться до купальни и ополоснуться в бадье с холодной водой. Ей хотелось только одного: упасть прямо там, где Зуру позволил ей остановиться, и не вставать как минимум жизни две подряд! Нет, на самом деле было кое-что еще, чего ей хотелось ничуть не меньше, чем просто лечь. Она хотела Есть! Именно так, с большой буквы. «Если я не съем что-нибудь, я съем кого-нибудь! – Зан хмыкнула. – Мысль, достойная Хозяев Леса!» Кажется, она начинала по-настоящему ценить порядок, заведенный в поместье боярина Родослава, где каждый мог в любое время суток прийти на кухню и взять там все, что ему хочется. И продукты никогда не переводились, всегда можно было поживиться свежими овощами-фруктами или чем-нибудь более существенным.

Зан вошла с внутреннего двора, распахнув двустворчатую дверь, открывавшуюся в обе стороны, и шагнула в просторное светлое помещение. Когда Зан оказалась здесь в первый раз, она искренне поразилась огромному количеству всевозможной утвари, шкафов, шкафчиков и, конечно же, невообразимых размеров печи. Сейчас она лишь мельком скользнула взглядом, отметив, что в кухне кроме обычно находившихся там трех женщин-поварих (тоже, кстати, совсем не людей), были еще и двое гвардейцев, тренировавшихся с ней утром, но закончивших еще час назад. Они уже успели наесться и теперь просто болтали с поварихами. Один присел на подоконник, чуть не касаясь макушкой развешанных над ним головок чеснока, а второй просто облокотился на разделочный стол.

Зан коротко кивнула им и прямиком прошла к специальному шкафу-леднику, где хранились всевозможные скоропортящиеся продукты, выудила оттуда копченый окорок, сняла с полки краюху мягкого белого хлеба, вооружилась внушительных размеров тесаком и уселась за массивный дубовый стол, занимавший чуть не половину кухни. От восхитительного аромата, который исходил от мяса, у Зан потекли слюнки. Она с трудом удержала себя, чтобы не вгрызться в него прямо так, зубами, не позаботившись отрезать. Зан давно уже знала за собой эту особенность: безумный голод после того, как приходилось вымотаться физически. Правда, стоило ей как следует поесть, и силы восстанавливались очень быстро. Гораздо быстрее, чем у других людей. Зан усмехнулась, вспомнив, какими глазами смотрел Али-Хазир на хрупкую, казалось, ничего не весящую девушку, поглощающую столько же пищи, сколько трое здоровенных мужиков-гладиаторов. Потом, когда она на арене расправилась с теми рабами, он смотрел на нее уже совсем другим взглядом.

Острый нож легко полосовал мясо на ровные дольки, а вот хлеб крошился. Зан водрузила ломоть мяса на кусок хлеба и вгрызлась зубами в свое нехитрое лакомство, чуть не заурчав от удовольствия. Поймала на себе слегка удивленный взгляд одной из женщин-поварих, улыбнулась ей, буркнув с набитым ртом:

– Вкусно!

Та улыбнулась в ответ. Зан отметила, что за три дня, прошедшие с захвата адмиральского дома, отношение хозяев поместья к ней немного изменилось. Словно после того, как она дралась вместе с ними, она по-настоящему стала одной из них. Или это потому, что боярин выказал ей свое доверие? В любом случае Зан это устраивало: она сумела подобраться к своим врагам еще ближе. Она дождется, пока они станут полностью ей доверять. Вот тогда она окажется на расстоянии удара!