Текст книги "Дар.Золото (СИ)"

Автор книги: Ольга Хмелевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Как же я за сегодня устал! Еще и это.

– Я знаю, что привело тебя отрок в мою скромную обитель, – замогильным голосом произнес старик, – Любовь, к несчастью, болезнь трудноизлечимая, но ты попал ко мне. Тебя вела судьба!

Я попал. Точно. И с меня на сегодня хватит:

– Слушайте, вы меня будете лечить, или будете нести всякую чушь? Вы лекарь, вообще? А то я пошел.

Повисла пауза.

– Маг, что ли? – это было сказано уже совсем другим голосом.

– Да.

– Так бы сразу и сказал, – мужик оказался не старым. Он стянул с себя парик, подошел ко мне и, взглянув на желто-сине-фиолетовый цвет лица, сказал, – Ща, подожди.

И утопал, открыв дверь, в соседнюю комнату.

Минут через пять он притащил здоровую линзу, какой-то прозрачный кристалл, наставил оба предмета на мою страждущую щеку, сосредоточился, и через миг полыхнуло. Я еле успел глаза закрыть.

– Предупреждать надо!

– Нормально, – мужик опять ушел.

Чем-то там загремев, он вышел и заявил.

– Серебрушка с тебя, коллега.

Я не поверил своим ушам. За такую ерунду и серебрушка?! Да адепты на лекарском факультете такие фингалы даже не замечали. Убирали одной левой! После праздничных попоек, где будущие маги развлекались, как могли, синяков было-о... Много. И сами лекари оказывались далеко не последними в деле получения по мордасам. А деканы факультетов отчего-то испытывали несказанное удовольствие, если обнаруживали на ком-нибудь синяк или порез. И разбирательства «что да как, да почему» было не избежать. Еще и стипендии могли лишить на целый семестр. Вот и помогали адепты друг другу, как могли. Даром! А тут серебрушка!

Видно на моем лице он что-то такое увидел и затараторил:

– Не, ты не подумай, я с тебя недорого беру. Ты в соседней лекарне не был, вот там дерут так дерут. И опять же, дети у меня. Четверо. А ты не бедный, я вижу. Не последнее ведь отдаешь. Вот что хочешь думай, а у меня цены совсем низкие, не такие как у многих здесь...

Я сунул ему монету, пусть подавиться. Мне противны те, кто детьми прикрывается. Особенно, когда их и в помине нет. Врал, он. Я вранье тоже различать умею. Не всегда, конечно.

Но уходить не стал.

– Зеркало дай!

Мужик остановился. И демонстративно обиделся.

– Не веришь, что ли?

– Зеркало дай.

Опять же из соседнего помещения, он принес мне зеркало. Всё в трещинах, защитный лак стерт, амальгамное серебро тонкое, аж просвечивает. Где он откопал такое? Но синяка не было. Совсем. Ну, хоть тут не обманул.

10

Когда я, не подумав, спросил у купеческой жены, возившейся с детьми в тенистом дворе, где можно помыться, а то грязным к королю не пустят, то устроил этим форменный переполох. Меня тут же потащили в небольшой летний сарайчик в дальнем конце двора, служивший в качестве местной купальни. Большая лохань была за четверть часа наполнена теплой водой, мне выдано мыло, простынь и пара войлочных тапок. Миловидная служанка ухватила мою запыленную одежду, пока я сидел в воде, и, почему-то хитро захихикав, побежала приводить ее в порядок. Так что пришлось после купания топать обмотанному простыней через весь двор.

Пока я отмокал в свое удовольствие, ханур, освобожденный от обязанности сторожа, оказывается, побывал на кухне. Инкогнито, разумеется. Как он умудрился утащить с кухонного стола свежеиспеченный пончик, и незаметно приволочь его в комнату, осталось для меня загадкой. Но когда я попытался его... ну, хотя бы отругать, он сделал то, что вызвало у меня сначала смех, а затем удивление и вопрос: «А так ли этот зверь неразумен, как может показаться на первый взгляд?»

Зверек, держа в маленькой пасти довольно увесистый кус, услышав мое возмущение его мелким воровством, понуро подошел ко мне, положил у моих тапочек добычу, скользнул под кровать и свернулся калачиком, мордочкой к стене. Но эта демонстрация обиды меня не проняла, и я заявил, что подобная выходка в наших с ним взаимоотношениях для него первая и последняя.

После этих слов, ханур вылез из-под кровати, легко запрыгнул на небольшой стол, где лежал кошель, ловко растянул шнуровку зубами, прикусил монету и спрыгнул с ней со стола. И положил ее рядом с пончиком.

Вот что мне теперь с ним делать?

– Ну, ты... пончик! – рассмеялся я. Но потом мне стало стыдно. Он же голодный. Честно говоря, я и сам бы с удовольствием слопал лежащее под ногами мучное изделие.

Но я уже порядком опаздывал к вечернему перезвону, потому сказав хануру, что прощаю его на первый раз, быстро влез в сменное барахлишко, нацепил перевязь и побежал к купцу выпрашивать лошадь. Мой лошарик уже устал.

Купец возлежал на подушках после трудов праведных, но услышав просьбу, почему-то радостно подпрыгнул, и мы рванули на конюшню.

После короткого препирательства по поводу выбранной лошади – мне упорно навязывали гнедого жеребца – я вцепился в небольшую смирную лошадку, по-быстрому оседлал, и с умильными вздохами сбежавшегося провожать меня семейства, все-таки поехал на эту, что б её, аудиенцию.

11

«Здравствуй дорогой друг!

Надеюсь, у тебя все хорошо, дела идут своим чередом, и награда за безупречную службу найдет героя. Прости, что начал с легкого ехидства, но на правах лучшего друга, просто не могу не позволить себе немного поерничать. Заодно прости, что не спрашиваю как семья. Позволь пропустить и этот приветственный ритуал.

Письмо, которое ты читаешь, вез с собой молодой человек по имени Тишан Райен. Бастард барона Эльгара Райена. Это имя, думаю, тебе знакомо. Только что я выписал ему лицензию на магическую практику, и «Свиток об окончании». В линии «направление деятельности» я указал «поиск», но это не совсем то, чем он владеет. Я не смог точно определить его магическую направленность. Его сфера засветилась фиолетовым – представь, не знаю, что это означает! Барон Райен, в единственной нашей совместной беседе, упомянул, что Тишан умеет отыскивать предметы не хуже поисковой собаки. И я убедился в этом не один раз. Правда, только то, что касается неживых предметов. Ментальная магия у него слабая чрезвычайно, но он ее чувствует и очень хорошо. Поэтому, когда будешь выстраивать с ним беседу, прими это во внимание. Да, ты не ошибся – я прошу тебя, мой друг, с ним поговорить. Может быть, я что-то и не увидел. У тебя большой опыт в таких вопросах.

Юноше легче всего даются поиски металлов и их руд. Я даже настоял на том, чтобы он прошел обучение рудознатцев, и специально попросил уважаемого директора «Бурсы Мастеровых» Салария, изменить объем программы для Тишана, но так, чтобы догадавшихся об этом было как можно меньше. И юноша за год с легкостью освоил трехгодичный курс! Он смышлен, любит читать и умеет находить те знания, которые ищет. Но несколько наивен. Хотя скрыл от меня, что у него есть природная способность видеть в темноте. По моей просьбе, мастер в шахтах Россы – я специально послал Тишана поработать в шахты – завел его в незнакомый штрек и устроил спектакль с разбитым фонарем, предварительно выпив зелье «Кошачьих глаз», которое я ему послал. И юноша уверенно вышел к подъемной клети. Кроме того, он в состоянии определять состав сплавов и соотношение веществ в них. Смешно сказать, однажды он, даже не заметив, оскорбил выскочку из семейства Лабов, сказав, что их, знаменитый на всю Вессалию клинок, который младший из Лабов таскал даже на занятия, обычная низкоуглеродистая сталь без добавок.

Ты, думаю, меня прекрасно понял. А также понял и то, где можно использовать бастарда барона Райена. Кстати, у барона очень большие неприятности. Второй год плохой урожай и падеж скота. Дошло до сжигания нашей выпускницы в ее доме. Она была хоть и небольшого таланта, но то, что мага в очередной раз не побоялись убить, наводит на размышления. Может, стоит направить в поместье нашего человека для выяснения обстановки. На этом заканчиваю. С огромной привязанностью и уважением! Кадаш Балор»

12

Звон колоколов, сначала тихий и вкрадчивый, постепенно набирал силу и вскоре гулкие переливы наполнили город до краев. Замерли на несколько мгновений прохожие, бродячие собаки, птицы, и даже коты, возившиеся в корзинах с мусором, выставленных у домов. А сонные курьерские лошади озадаченно встряхнулись и возницы проснулись на облучках. Жара спадала.

У ворот в Королевский сад меня встретил слуга в сине-лиловой ливрее – цвета Его... э... величества, попросил пропуск, взял лошадь под уздцы и провел нас с лошадью за ограду, где немедленно привязал животное у неприметного среди зарослей домика. В этом самом домике, находилась пара обвешанных оружием служак, и по их требованию я был вынужден снять грасту и кинжал на хранение. И пережить потрясение. Слава Небу, ими обоими неза-меченное.

Вместо изящных черных кинжальных ножен, я увидел ободранный до неприличия деревянный чехол, а в нём затертую деревянную рукоять. Украли?! Подменили?!

Через один удар моего замершего сердца, я почувствовал... удовольствие, посланное мне, от... клинка! Ему было весело, что он меня напугал! Пятки крысиные, это он так маскируется?! Возмущение, а через миг удивление я еле сдержал. А службисты, хоть и пытались натянуть на рожи безразличие, все-таки поморщились, видя «такое» оружие. Вот и замечательно.

В уже начавших опускаться на город сумерках, слуга повел меня по ухоженным дорожкам к оживленной, освещенной, словно на праздник, и довольно большой, поляне в центре парка. Куда мы дошли практически уже в темноте. В южные города ночь приходит быстро.

Человек тридцать, и мужчин и женщин, одетых изысканно и дорого, сидели на кованых лавочках, стояли или прохаживались около небольшого фонтана, дававшего дополнительную прохладу и бившего вверх единственной высокой хрустальной струей. Ненавязчиво звучала музыка – чуть поодаль играл квартет музыкантов. Пара десятков магических светильников освещала поляну, переливаясь матовым перламутром. А я озадаченно начал считать, во сколько обошлись королю кристаллы, вставленные в эти светильники. Особенно если знать, что найти их можно в единственном месте Дара – Орлиных горах Дарая. И скорее всего за эти кристаллы, король заплатил совсем недорого – пару другую сотен жизней каких-то наемников. Ну да, война, для имеющих власть, это всего лишь один из способов поговорить о делах.

– Я вижу, вы уже оценили фонари. Красивое зрелище, не правда ли?

Позади меня стоял высокий, худощавый человек, с яркой сединой на висках, в добротной и качественной одежде, совсем неброской, без каких-либо украшений, в отличие от нарядов гуляющей здесь королевской свиты. Взгляд у него был внимательный и цепкий, и то, что он аристократ не вызывало никаких сомнений.

Я поклонился:

– Добрый вечер, лэр.

– Моё имя Касандр Лоран, – улыбнулся он. А я внутренне замер. Передо мной был глава Тайной Стражи Вессалии, маг высшей категории, менталист и, как говорили, правая рука короля. Этикет требовал моего представления, но я это сделать не успел.

– А вы Тишан Райен, – все так же улыбаясь, сказал он, – Бастард барона Райена. Вы, молодой человек, как я вижу, знаете, кто такой я, а я, естественно, знаю кто такой вы.

Непонятно, на что он намекал. На двусмысленность моего положения, на такое же положение в табеле о рангах, или на то, что всесведущ? Мне было по шакарскому барабану. Смутить меня подобной ерундой не получиться. Проходили уже. Странно, что я не ощущал ни капли ментального проникновения. Или все, что говорят об этом человеке попросту «собака лает»?

А он все так же, с улыбкой, следил за мной.

– У вас, Тишан, позвольте мне, старику, вас так называть, на лице все написано. И то, что я не воздействую на вас, и то, что вам глубоко безразлично ваше положение в династии Райенов, и даже то, что вы усомнились в моей квалификации менталиста. Я прав?

Э, нет. Соглашаться я с ним не буду. Мало ли...

– Простите меня за дерзость, уважаемый лэр, но я бы хотел все свои соображения оставить при себе, – слегка поклонился даже.

Касандр Лоран рассмеялся:

– Молодец! – воскликнул он, а я не знал, что и думать. Все-таки мне нечасто приходилось вот так, лоб в лоб сталкиваться с людьми, искушенными в светской подковёрной дипломатии. Чего у них там на уме – поди знай. И вообще, где король?

Наверно, и в этот раз у меня все было «на-лбу-написано». Где бы повязочку приобрести – лоб прикрыть?

– Я вижу вы, Тишан, устали с дороги. Пойдемте, я представлю вас королю, все-таки это моя инициатива. Пригласил сюда вас я. Но клерк, выписавший вам пропуск, этого не знал, разумеется.

Он доверительно взял меня за плечо, и мы, будто попрошайки, внезапно появившиеся за обеденным столом, прошли сквозь гуляющую толпу, вызвав откровенное недоумение, удивление, интерес... Короче, вызвала наша парочка много чего, даже брезгливость, только к кому – я так и не понял. И подошли к крохотной беседке, похожей на тонкое невесомое снежное кружево, стоящее в полумраке, посредине поляны огромных кустов роз.

Ничего похожего на это «кружево» я еще не видел! Даже не могу себе представить уровень мастерства, которое понадобилось, чтобы сделать такое чудо. Металл, который я почувствовал в нём, я держал в руках только один раз. Синяя медь! Её просто покрасили белой краской. Уникальное вещество! Всего лишь гран синей меди, впаянный в какой-нибудь металл, отсекает от этого сплава все магические потоки. Из него выковывают браслеты и ошейники. Для магов. Когда бросают за решетку. Да, представьте, магов у нас даже казнят иногда. Из какой руды добывают синюю медь, где и сколько, не знал никто. Это государственная тайна. А я даже не пытался скрыть свое восхищение!

Стоявший в беседке крепкий темноволосый мужчина, в простой льняной рубахе, в черных холщевых штанах, подпоясанных ремнем грубой выделки, и в коротких сапогах из черной кожи, заинтересованно смотрел на меня. На меня и на Лорана. На руку мужчины опиралась девушка. Точная его копия, только женская. А вот на ней, в противоположность отцу, было обычное для аристократки, а значит баснословно дорогое, платье.

То, что это король и его дочь я понял. Не понял, почему Его Величество улыбается. Открыто так.

– Ваше Величество, – поклонился Лоран, – Ваше Высочество, – еще один поклон девушке, – позвольте представить вам Тишана Райена. Мы сегодня с вами беседовали о нем, Ваше Величество.

Пришлось поклониться и мне. По всем правилам этикета.

– Да-да. Я помню, – король меня разглядывал.

Наверно хорошо быть королем и разглядывать всех так, как тебе хочется. Никто и глаз не подымет. Даже если ты просто пялишься, как эта девица. Я же не породистый скакун на базаре!

Да, я тихо злился. И знал, что мою злость можно заметить... только «на лбу». Ментальная магия не действует возле синей меди. Никакая не действует. А тут этой меди было пуда три, не меньше.

– Райен, что вас так заинтересовало в моей беседке, что вы взгляда от нее не отрываете? – насмешливо спросил король.

А я действительно так увлекся, что вздрогнул от вопроса. И, кажется, покраснел.

– Простите Ваше Величество. Никогда не видел столько синей меди.

Король отпустил руку дочери и поцеловал ее в щеку. Девушка тут же присела в насмешливом реверансе и побежала к фонтану, а король спокойно так спросил:

– Вы почувствовали медь под краской?

Я пожал плечами. Раз сказал, значит почувствовал. А Лоран усмехнулся. Он вообще вел себя очень свободно при короле:

– Мы с вами беседовали, – с нажимом сказал он, – у мальчика уникальный дар. Думаю, он очень скоро и быстро поднимется по служебной лестнице. Тем более, что он хоть и непризнанный наследник барона Райена, но его единственный сын.

А вот шиш вам, подумал я. Признанный, и оказывается давным-давно, только вам об этом знать не надо. Мало ли что.

– Не сомневаюсь Касандр, не сомневаюсь. Куда вас направила наша доблестная Академия, Райен? – это уже мне.

– В пограничный городок Тихий.

– А-а, в крепость... Да-да. Там интересный район.

Я удивился про себя на счет крепости, но промолчал. О ней разговора в Академии не было. Но там действительно интересный район. Для меня. Уж не знаю, как для него. Там горы. Северное Нагорье Ульгара.

– Что ж, молодой человек, меня ждут дела. Было очень приятно с вами познакомится. При случае передавайте привет батюшке.

Мы поклонились друг другу, и Лоран тут же ухватил меня за плечо.

– Идемте молодой человек, я сам проведу вас к вашей лошади,– шепнул он.

Пока мы быстро, но неспешно шли через сад – ага, я сам удивился, что оказывается можно не спешить быстро – Лоран, уже отпустивший мою руку, загадочно улыбался, но молчал. Я даже подумал, что у них тут у всех улыбки приклеены. На всякий случай. Но когда мы, наконец, добрались до сторожевого домика, и я забрал оружие, Касандр Лоран все-таки не выдержал:

– Как вам король, Тишан?

У меня дурацкая привычка, когда я не знаю, что сказать, я жму плечами.

– А спросить вы у меня ничего не хотите?

Вот тут я задумался. Хочу. Еще как хочу. Так и ответил:

– Хочу.

– Ну, так спрашивайте.

Чего от меня ждал глава Тайной Стражи не знаю, но я задал мучавший меня вопрос:

– А почему король в такой... простой одежде?

Он расхохотался.

– Вас только это интересует? – успокоившись, спросил он, – Она ему просто нравиться. И еще – он король!

Ну, раз Лоран очень хочет услышать мои вопросы...

– Мне было бы интересно узнать, лэр Лоран, о какой моей службе шла речь? Если я правильно понимаю, я должен, всего лишь, отработать год, получая государственное жалование. Я ведь не состою на службе и не подчиняюсь приказам.

– О, Тишан, извини. Это у меня привычка. Я ведь на службе состою. Вот и привык к такому... фразеологизму, если угодно. Я, конечно же, имел в виду карьерную лестницу.

Я ему не поверил. Хоть объяснение вполне логичное. Вот, не поверил и все. Заскребли кошаки на душе. Обычно к моей душе они подбираются редко, но сегодня соизволили. Вопросов у меня к нему больше не было.

– Прими совет, Тишан, – ласково сказал глава Тайной Стражи, когда я уселся в седло, – От старого, умудренного жизнью человека. Не отказывайся от подарков, которые тебе дарит судьба.

Я выехал за ворота Королевского сада и слуга в лилово-синей ливрее закрыл их за мной.

У меня остались вопросы. Только я бы их все равно не задал. Почему ни один из этих двоих даже не попытался проверить меня ментально? Да, что там ментально – вообще никак. Почему понадобилось приводить меня в эту беседку из синей меди? А главное: почему меня вообще пригласили? Сразу, как только получили письмо Балора? Вопросы...

Кстати, я не упоминал еще, что под фонтаном в Королевском парке находиться подземный ход? И в него можно попасть, если залезть в воду. А как еще можно назвать длинную прямую полость высотой в сажень на глубине пяти локтей? Видимо, я все же волновался, если сумел ногами, да еще и в сапогах, почувствовать этот ход. Куда он ведет, тоже почувствовал. А ведет он, как раз за те ворота, в которые я только что выехал.

Здесь пахло тайной. Как я отношусь к тайнам? Правильно, плохо. Тайн быть не должно, по крайней мере, для меня. Пришлось спешиться и пойти ножками. Спокойно так пойти. Над «пустотой».

Как оказалось, кроме меня, на ночной улице, тоже были интересующиеся. Мной.

13

Подземный тоннель тянулся аккурат под одной из улиц, веером расходившихся от Королевского Дворца. В отличие от многих, эта улица была неширокой. Лавочек здесь было мало, светильников над входами тоже раз-два и обчелся, дома двухэтажные, окна маленькие, зато деревья, огромными зонтами прикрывали крыши от света звезд. Наверное, здесь в знойный день прохладно, а в ветреный тихо. Зато в ночь темно.

Шагая посреди пустой улицы и соображая, что надо бы ускориться и возвратиться на ночлег в купеческий дом, я наслаждался тишиной. Вессалина в такое время гуляла вовсю, хлопали петарды, звучала музыка, слышались смех и ругань, и адепты Академии развлекались иллюзиями прямо на улице – практикуясь, и пытаясь заработать мелочь на кабак. А то и на представление в Театре, если повезет.

В Лирии тоже был Театр, и не один. И рестораций гораздо больше, чем в Вессаине и шикарных бакалей да продуктовых рядов навалом. Даже порт был не один. Два. Со своими складами и погрузочными площадями, плотницкими и пошивочными мастерскими. Хоть и было Срединное море спокойным большее время года, но и на нем паруса рвались в ошметки, если судну не посчастливилось попасть в лихой зимний шторм.

Как я и подозревал, подземный ход заканчивался в доме ничем от других не отличающимся. Высокое дерево рядом, еле горящий огонек лампы, висящей на стене скорее для привлечения мотыльков, чем для света. Дом как дом. Таких здесь сотни. Примета была одна. Какой-то умник нарисовал углем крысу у самого угла стены, внизу. Нарочито небрежно, одним росчерком, словно играя. Ничего особенного, вот только уголек на рисунке был не простым. Мигали на черных линиях реденькие зеленые искры. Еле заметные. При случайном взгляде и не поймешь – может отсвет такой.

Я увлекся, и шагов за спиной не услышал. Хорошо лошадь всхрапнула.

Трое бродяг подошли ближе, уже не скрываясь.

– Слышь, продай коня? – ухмыльнулся один из них.

Да, славное место и время для торговли. Особенно, если у меня не конь, а лошадь.

– За три медяка, – весело сообщил он, а двое других с готовностью заржали.

В культурном городе Вессалине меня один раз грабили, два раза лупили просто так и один раз я чуть не напоролся на нож пьяного матроса. Грабителям я честно отдал все, что было в карманах – пара сотейников и забытый помятый леденец. В первой драке мой противник уполз на четвереньках, но и я схлопотал перелом руки и красивый фингал на всю скулу. Пришлось упрашивать Влада, приятеля с лекарского факультета, залечить все по-быстрому. Во второй раз отметелили меня уже сплоченной компанией за то, что вслух усомнился древностью и уникальностью фамильного оружия. Кинжальчик одного из адептов-стихийников оказался подделкой. Болел неделю. Выхаживал меня тот же Влад, но ректор контрибуцию на меня не наложил, как не наложил и на огневиков-стихийников. Я даже не обиделся на них – могли и спалить к демоновой матери, а так кое-чему научили. С матросом просто – я ему своей грузовой тачкой на ногу наехал, когда в порту чернорабочим подрабатывал. Махал он ножом, конечно здорово. Красиво, но медленно. Пришлось толкнуть его с пирса. В воде он и остыл. Я имею в виду, успокоился.

Эти трое мне не нравились. Что-то в них было не так. Старые латаные тряпки, заношенные ботинки, наглые ухмылки и небритые простецкие морды. Но взгляды цепкие, хищные.

Я молчал. Начни говорить и времени у тебя на быструю реакцию не хватит. Мастер Руш в этом хорошо разбирался.

– Че, молчишь, дворянчик? Коня жалко, что ли? Не хочешь продавать, так отдай. Мы не гордые мы не обидимся!

Пока он говорил, двое других осторожно меня обходили. Похоже, тут кулаками не обойдешься.

Я еще ни разу не вынимал оружие в настоящем бою. В фехтовальный зал Академии ходил, выпады и приемы отрабатывал, в тренировочных боях участие принимал, но наконечника с острия грасты не снимал. Поэтому меня слегка потряхивало, когда она, с тихим лязгом вынутая из ножен, осталась с открытым клинком.

– О-па! – восхитился бродяга, – Ты смотри, у него еще и ножичек есть. Не покажешь?

– Договорились, – не выдержал я.

Для его подельников это стало сигналом. Они одновременно сорвались с места, на ходу вынимая ножи. Длинные, узкие. Я шагнул назад, восьмеркой отбивая выпады. Противный скрежет металла о металл, шорох острой грани по плоскости, тихий звон... Они отскочили. Но и только. И снова скользнули ко мне с двух сторон. Снова восьмерка, звон, но я понял, что первый наскок они меня проверяли. Сейчас в их ударах была сила. Жесткая, прямолинейная, рассчитанная на пробой. Снова шагнул назад. Граста и длиннее и шире их ножей, и у меня вроде бы преимущество в расстоянии, но я даже не зацепил ни одного из них. Они прекрасно знали возможности моего оружия, и уходили от него умело. Откуда бы. И это было плохо. Снова наскок. Сдвоенный. Они работали в паре слаженно, друг другу не мешая. Ой, не нравиться мне все это.

Откуда-то изнутри поднималась паника. Сердце бешено колотилось, я никак не мог взять себя в руки и успокоиться, а эти двое наседали. Выпад, отскок, шорох металла, прерывистый выдох – вдох. Они не кидались на мою грасту дуром. Но очень настырно прижимали меня к стене дома, не давая вырваться в сторону, или удрать. Я бы удрал! Но об этом нужно было раньше думать. А лучше просто головой. Чего сюда потащился на ночь глядя?

Снова наскок. Снова отбиваю восьмеркой, но уже хуже, медленнее. Злиться бесполезно, не поможет, только помешает. Но я не выдержал, психанул и ударил навстречу прямо. И тут же был наказан порезом вдоль запястья. Но и один из этих двоих вскрикнул. Я ему, кажется, ладонь пробил. Хорошо, если так. Они остановились. Дышали тяжело, как и я. Третий не вмешивался. Наблюдал.

– Вот объясни мне, твоё колдунство, в какую жопу ты сел на этот раз?

Этому голосу я обрадовался как нянюшкиной колыбельной. Век не забуду!

Наемник задумчиво стоял возле моей лошади, держа ее под уздцы. А я о ней, ясное дело и не вспомнил. Хорошо не убежала. Грай, чуть наклонив голову, внимательно рассматривал «поле боя».

Двое «моих» нападавших тут же отскочили к третьему, моментально встав в оборону.

Наемник усмехнулся. И молча вытянул меч. Плавно так. Красиво. Явно рассчитывая на эффект.

– Ты кто такой, придурок? – было заметно, что третий занервничал.

– Не те вопросы задаешь, паря.

Они налетели на него втроем, и я понял – со мной просто игрались. По тому, как они отработанно наседали на Грая, стало ясно, что это далеко не мелкие воришки. Но наемник дрался гораздо лучше. Что тоже наводило на вопросы. А он не церемонился. Действовал умело, грязно и быстро.

Через полтора десятка выдохов, все трое лежали. Грай сразу же повернулся ко мне:

– Уматывай отсюда.

– А ты?

– Быстро, я сказал. Будешь должен.

Я не стал спорить. Сунул грасту в ножны, вскочил в седло, отстраненно удивился своему безразличию, когда посмотрел на трупы и ударил лошадь сапогами. Она взвизгнула, сорвалась с места, и понеслась галопом. Этот день я точно не забуду.

14

Грай присел на корточки возле убитых, вытер о чужие штаны меч, сунул его в ножны, внимательно вглядываясь в лица грабителей. Потом, обшарил чужие карманы и встал.

И услышал всхлип. Один из троих был еще жив.

Быстро достав засапожный нож, наемник снова присел. Раненый смотрел на него и силился что-то сказать.

– Говори, – Грай подсел к нему, опустив голову и подставив ухо почти к самым губам умирающего.

Тот произнес несколько слов. Так тихо, что Грай еле услышал. Он заглянул в глаза, в которых уже стыла смертная пелена, и сунул нож обратно в сапог. Поднялся, прислушиваясь и оглядываясь. И неслышно скользнул в тень.

15

«Дорогой Кадаш!

Доброй тебе ночи, так как пишу уже ночью и моя просьба к тебе безотлагательна.

Но обо все по порядку. По получении твоего письма, мы пригласили Тишана Райена в сад. Мы, это я и Калин. Да, ты как всегда оказался прав, молодой человек открыт и прямолинеен. Даже можно сказать честен. Но во внимательности ему не откажешь. Что касается его магического дара, то я бы очень осторожно назвал его просто «магическим». Скорее «природным» и «магическим» одновременно. Наши с тобой навыки базируются на управлении внешними магическими и психическими потоками пространства. Его же дар скорее формируется изнутри, и не очень зависит от состояния магического фона вокруг. Как я это понял?

Мы намеренно подвели его к Беседке Пустоты. Помнишь, надеюсь? В ней блокируется, как ты знаешь любая магическая активность. Так вот, Райен почувствовал медь моментально. Более того, он сказал об этом вслух. Даже не понимая, насколько открывает себя! Синяя медь на него не действует. Либо он улавливает какие-то совершенно иные потоки пространства, о которых мы нечего не знаем и медь их пропускает. Либо его организм генерирует какие-то свои магические излучения, о которых мы тоже ничего не знаем.

Суммировав все сказанное, несложно сделать вывод, что мы столкнулись с чем-то давно забытым. Или же с новой мутацией. И то и другое, конечно, хотелось бы меньше всего.

Поэтому, будет у меня к тебе огромная просьба. Покопайся в Академической библиотеке. Насколько я знаю, в нижнем зале, книги и свитки просто скинули навалом, натаскав их со всей Вессалии после войны. Я понимаю, ты очень загружен, но нам необходимо знать о способностях молодого человека как можно больше. Будут какие-то новости, непременно сообщи. Посылаю тебе в подарок артефакт связи. Не благодари. Когда он разбудит тебя среди ночи, я с удовольствием послушаю слова твоей искренней благодарности в непередаваемых выражениях, на которые ты такой мастер.

Касандр Лоран».

День пятый

День пятый

1

Утро для меня выдалось не ахти. Начать с того, что снились мне кошмары один другого страшнее, от которых я раза три просыпался в холодном поту. Разболелось порезанное запястье – я кое-как промыл рану отцовским снадобьем, сунутым мне в баул, и потому, когда в дверь постучали, я чуть было не схватился за кинжал, так и висевший на ремне – спал в одежде. Хорошо хоть грасту отцепил.

Кое-как доплелся к двери, открыл, увидел служанку, державшую выстиранную одежду, забрал, пробормотав «спасибо», и снова закрыл дверь. Как оказалось, не на ту нарвался. Я служанку имею в виду. Она настойчиво постучала снова, заулыбалась в проеме вновь открывшейся двери и заявила, что через полчаса меня ждут на завтрак. И подхватив юбку, стремительно удрала по коридору.

Ханур заинтересованно вылез из-под кровати, как только прозвучало волшебное слово «завтрак», и зевнул, показывая пасть полную острых желтоватых зубов. При виде загнутых внутрь клыков этого зверя, я тут же вспомнил Грая. Н-да, повезло так повезло...

Не буду рассказывать, как умылся и привел себя в порядок, как пришел в столовую вместе с настырным подопечным, как двое мальчишек блестя от восторга глазами, тискали ханура и, в конце-концов, он удрал от них под стол, а они успокоились только тогда, когда на них прикрикнула мать. Позавтракали все, даже зашипевшая на зверька толстая кошка, на которую он не обратил ни малейшего внимания.

При попытке расплатиться с купцом Рафилем за постой – как его зовут я, к своему стыду, узнал только за завтраком, его по имени позвала жена – он удивленно поднял брови, сказал, что я уже заплатил за всё, и очень щедро, что он рад знакомству со мной, и его дом для меня всегда открыт, и что он всегда готов стать опорой нужным людям короля, если возникнет в том насущная необходимость. Посоветовал заехать в Торговые ряды, к его другу Тамиру и прикупить все необходимое в путешествие и последующую работу в приграничном городке, а также обязательно нанять хотя бы одного охранника в Бойцовской Гильдии, где начальствует его хороший знакомый Рават. Мол, без охраны меня на тракте остановит любой патруль и заставит заплатить штраф в три раза превышающий оплату за полное сопровождение.