Текст книги "Поющий Ландыш.Сила для Меча.Часть 3 (СИ)"

Автор книги: Ольга Сараева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

  – Отдохни покуда, сестрица, – мягко сказал Дигги, – я закончу. Данги, неси шкатулку-то!

  Предстояла операция, и магу нужна была его "целебница" – так называл Дангор набор хирургических инструментов. Мне уже приходилось видеть эту шкатулку в Каменке: Дигрим лечил не только магией, он был настоящий целитель. Я поднялась на ноги. Моя одежда и руки были в крови.

  – Ма-ам, – потрясённо прошептал Зарти, шагнув навстречу.

  Наше приключение в Амандоре всё меньше походило на сказку. Но, глядя в круглые от страха глаза сына, я сказала то, во что уже почти не верила:

  – Всё будет хорошо.

  Однако где же Раш? Ситуация, в которой мы оказались, не допускала беготни в одиночку по тёмным коридорам. Хариш действовал на свой страх и риск, правда, от этого было не легче. Ролли кивнул, успокаивая:

  – Нормально, Тари: возвращается.

  Мгновением позже он отступил на шаг: из темноты появился хариш, сгибаясь под тяжестью ноши. Когда он сбросил тело к ногам, Морханатар не удержался:

  – Но это же орк!

  – Тоже заметил, князь? – криво усмехнулся Раш.

  Его губы были разбиты, на щеке – свежий порез, правый рукав распорот. На мой встревоженный взгляд гоблин качнул головой:

  – Не стоит, хашими – царапина.

  Подошёл ФиДель:

  – Тин, давай к Дигриму – нужна эльфийская магия.

  Зелёные глаза Раша округлились: только сейчас он заметил кровь. ФиДель кивнул в сторону стены, у которой лежала "дохлая" механическая тварь.

  – Отступник потерял руку, пытаясь это остановить. Знаешь, что за штука?

  Раш отрицательно покачал головой. ФиДель бросил взгляд на труп орка. Теперь, если будет нужно, он воспроизведёт каждый завиток татуировки на его теле.

  – Ну а у этого хоть что-нибудь узнал?

  Гоблин опустил глаза.

  – Эх, парень, – махнул рукой Дангор. – Только мечом и горазд! Ты вдругорядь-то голову с собой бери – пригодится!

  – В коридорах чисто, командир, – доложил Хан. – Гильдийцы удаляются. Идут двумя группами: одна – в Харзрет, другая – в противоположном направлении. Есть ещё кое-что: возможно, у Драконьей Глотки засада.

  – Бойцы Отступника?

  – Нет, командир, он говорил, его ждут у самого устья. Эти ближе.

  – Элута-ар.... Что ж Аграш никак не навоюется!

  – У гильдийцев свои счёты, – пожал плечами Хан.

  – Делать-то что будем? – подал голос Дангор.

  Ответ на вопрос был очевиден.

  – Здесь оставаться нельзя, дальше идти невозможно. Нужно возвращаться в Воронку, – сказала я.

  – Это не приблизит нас к Харзрету, Тара, – возразил ФиДель.

  – Верно, но и не отдалит.

  – Уж всяко лучше, чем на развилке-то торчать. А там видно будет, – поддержал Дангор.

  – Хорошо. Возвращаемся, – решил командир.

  – Погоди-ка, ФиДель, я вот что думаю: ребят-то его упредить нужно, – Дангор кивнул в сторону раненого. – Не дождутся командира – искать начнут, стало быть, на засаду нарвутся. Хоть она и не про них ставлена, а ведь не впустую!

  – Мысль дельная, – сказал, подходя, Дигрим. – Коль уж в Воронке заночевать придётся, мы с братом до Глотки прогуляемся, заодно и супостата пристроим: там "колодцы" глубо-окие.

  Гном кивнул в сторону трупа. Ой, что-то мне эта "прогулка" не нравится! Тангары, конечно, в Подгории дома, но всё же....

  – Ты вот что, сестрица: за парнем-то пригляди, покуда вернёмся, – сказал Дигги, кивнув на раненого.

  – Дорогу-то помнишь? – на всякий случай поинтересовался Данги у ФиДеля. – Вот и ладно. К полуночи ждите.

  Дигги подхватил мешки, Дангор без труда взвалил на плечо труп орка, и гномы зашагали к одному из ходов. К полуночи? Но это же Час Когтя! Надеюсь, ребята знают, что делают.

  На покалеченную руку эльфа пришлось наложить шину. На перевязку ушла вся запасная рубашка Дангора, но кровь все равно проступала сквозь бинты. Раненый находился в глубоком магическом сне, и ребята собирались нести его на плаще, благо до Воронки было не так уж далеко. Нас с Зарти поручили Рашу, вернее, он сам поручил нас себе. Впрочем, никто и не возражал. Можно было уходить, но оставалось ещё кое-что.

  /Оно не живое, Тара, и сейчас не опасно/, – сообщил Лес'с. – /Это механический голем, оживляемый магией./

  /А что, такие бывают?/

  /Конечно. Правда, для Амандора это не характерно./

  Не Амандор? Я уже встречалась с магией из другого мира, и встреча была не из приятных.

  – Стой, Тин, не подходи! Я сама.

  – Тара! – крикнул ФиДель.

  Но я уже накинула на "тварь" остатки дангоровой рубахи и осторожно завернув, положила в рюкзак. Вернутся наши подгорные Мастера – пусть разбираются.

  Мы устроили Изгоя у дальней стены пещеры. Тин и Ролли следили за коридором, Раш стоял у лаза, сложив на груди руки. Зарти спал, уронив голову на один из мешков с вещами. Откровенно говоря, заснуть ему помогла я: уж слишком тяжёлым выдался день. Гил был бледен и задумчив, ФиДель откровенно мрачен.

  – В чём дело? – спросил Гил.

  – Не понимаешь?

  – Слушай, ты же не можешь всё контролировать!

  – Я должен.

  Да за кого он себя принимает? За наместника Элутара, что ли?

  – Гил прав, Дель: прекрати. Того, что случилось, не изменишь. Лучше подумай, как будем выбираться отсюда.

  – Элутар, не понимаю: зачем нужно было хватать эту штуку рукой!

  – Иначе... нельзя....

  Голос прозвучал еле слышно. Мы, как по команде, уставились на Изгоя, а он, облизнув сухие губы, с трудом продолжил:

  – Эта штука... не остановится... пока не убьёт.... Правда, её можно... обмануть.

  – Дав попробовать крови? – спросил Гил.

  Изгой прикрыл глаза в знак согласия.

  – Я передал тебе всё... что смог уз...узнать.

  – Хватит, Гил: не видишь, он теряет силы? – я положила ладонь на лоб раненому.

  Эльф с трудом повернул ко мне голову:

  – Прошу... моя рука....

  Да что ж всё так погано-то! Он был укрыт плащом, поэтому не мог видеть свою руку, а боли не чувствовал. Я проглотила ком в горле.

  – Только кисть.

  Эльф отвернулся к стене.

  – Правая.

  Ранх вас всех подери, эльфийские герои! Я впервые почувствовала себя гноммой.

  – Послушай меня, эльф. Обещаю: ты получишь новую руку. Не скажу, что лучше прежней, но точно не хуже. Такую, какую захочешь. Возможно, ты даже сможешь обходиться без меча.

  Изгой медленно повернул голову, его глаза лихорадочно блестели.

  – Скоро вернутся мои братья, подгорные Мастера, ты сам с ними поговоришь. А сейчас – прости: силы нужно беречь.

  Я мягко погасила его сознание, заодно проверив Контур Жизни. ФиДель предупредил, что Отступники теряют способность к самоисцелению, однако заживление шло полным ходом!

  – Дель, он запустил самоисцеление.

  – Не может быть, он же..., – поразился Гил.

  – Отступник? Уже нет, – ответил ФиДель, задумчиво глядя на эльфа. – Как, ты сказал, его имя? Ноллион?

  Время близилось к полуночи. Гил не отходил от раненого, наблюдая за происходившими в нём изменениями. Ноллион выглядел значительно лучше: кожа приобрела чуть розоватый оттенок, дыхание выровнялось. Казалось, он просто спит.

  – Не могу поверить, – сказал Гил брату. – Разве такое возможно?

  – Что возможно? Вернуть Благословение Элутара?

  – Да, снова стать Перворождённым.

  – Я бы не хотел проверять это на себе, – усмехнулся Дель. – Однако мы оба видим, что Возрождение работает.

  – Но почему?!

  – Неужели нужно объяснять, Гил? – не выдержала я. – Не знаю, какие соображения у вашего Элутара, но для меня существует только одно: этот парень спас наши жизни! Он знал, что это за тварь и понимал, чем рискует. Что мешало ему просто скрыться в одном из коридоров?

  – Кажется, Элутар с тобой согласен, мелиана, – улыбнулся Дель.

  С чего это вдруг такие нежности?

  – Я думала, ты забыл это слово, мелиан.

  /Хочешь, чтобы я сказал?/

  /Хочу!/

  /Я тебя люблю./

  /Вслух!/

  Мы смотрели друг на друга. В глазах Деля вспыхнул огонёк.

  /Как скажешь!/

  – Я тебя люблю.

  Гил уставился на брата округлившимися глазами.

  – Всё нормально, Гил: это духовные практики атанов, вроде нашей медитации, – пояснил ФиДель.

  Гил рассмеялся:

  – Ну, раз уж ты способен шутить, значит, не всё потеряно!

  Только я собралась уточнить, что именно близнецы считают шуткой, как раздался голос Раша:

  – Это был не орк.

  Гоблин подошёл и присел рядом.

  – Я понял, что в нём было не так.

  – А что было не так, Раш? – осторожно спросил Гил.

  – Он думал по-другому.

  – Не как орк? – уточнил ФиДель.

  Гоблин кивнул.

  – Я бился с ним, я знаю.

  Час от часу не легче!

  – А кто же это был?

  Хариш мрачно взглянул на меня:

  – Нишаб, хашими – Одержимый!

  Неужели снова магия, подчиняющая сознание? Гил и ФиДель переглянулись. Возможно, мы подумали об одном и том же. Из тьмы коридора возник Тин.

  – Тангары, командир, и не одни. Хан вышел навстречу.

  Из арки один за другим появились трое гоблинов. Гильдийцы двигались скованно, будто связанные, но я не заметила на них никаких пут. Ясно: дигримские штучки! За ними в пещеру вошли эльфы, хотя нет, полукровки – я уже научилась их различать. Эти были свободны, но тоже без оружия. Тангары появились следом.

  – И зачем нужно было сюда тащить? – ворчал Данги. – Надавали бы им там по шеям, и ладно!

  – Как же, ладно! – не уступал Дигги. – Ты ж сначала головы отрываешь, а потом вопросы задаёшь. А с оторванной-то головы какой спрос?

  – А ну тебя к Ранху, умник, – сердито заключил Дангор и грохнул на пол охапку мечей.

  – Принимайте трофеи!

  Гоблины, едва доковыляв до стены, тут же попадали на пол: по-моему, Дигги перестарался с "замедлением". Полуэльфы остались стоять, хмуро поглядывая на сваленное в кучу оружие. Гил подошёл ближе.

  – А, старые знакомые. Что-то потеряли?

  Один из полукровок шагнул вперёд, но глаза Гила сузились, в голосе прозвучала угроза:

  – Не стоит!

  И уже другим тоном:

  – Ранен ваш командир, тяжело. Поэтому вы здесь.

  Гил развернулся, давая возможность увидеть лежащего возле стены Ноллиона. Полуэльфы переглянулись.

  – Что с ним? – спросил тот, что сделал шаг вперёд.

  – Он потерял правую кисть.

  Кровь отхлынула от лица бойца. Увидев идущего к соплеменникам Раша, он рванулся к нему. Гоблин пригнулся, выхватил меч и обнажил клыки, издав характерное шипение. Гил среагировал мгновенно: левой рукой схватил полуэльфа за плечо, да так, что заставил того упасть на колени, а правой приставил к горлу другого к"рис. Третий замер, наткнувшись на взгляд ФиДеля.

  – Всё в порядке, хариш, – сказал Гил, убирая оружие. – Вот что, гильдийцы: гоблины тут ни при чём. Ещё раз дёрнетесь – пеняйте на себя. Здесь вам не постоялый двор, а до "колодца" в Глотке рукой подать. Отошли к стене! Дель, я присмотрю.

  Раш, проводив эльфов ненавидящим взгядом, убрал меч и подошёл к Идущим-во-Тьме. Судя по кольцам в ушах, они были далеко не новобранцами и, увидев перед собой князя, не испытали особого трепета. Элитные воины имели кое-какие привилегии в каганате. Например, не падать ниц, целуя землю под ногами высокородного. Впрочем, ниц давно уже никто не падал, но Право хариша оставалось незыблемым: непочтение – смерть, неповиновение – смерть, и опытные воины это знали. Раш стоял перед ними молча, заложив руки за спину, и ждал. Одно дело – падать ниц, другое – сидеть в присутствии князя. Гоблины молча обменялись взглядами и с трудом поднялись на ноги.

  – Чей капкан? – спросил хариш.

  Гильдийцы снова переглянулись, но не ответили. Раш нехорошо усмехнулся.

  – Неповиновение – смерть, – напомнил он. – Чей капкан?

  В общем, мы и так знали, чей. А воины говорить не станут: страх перед грозным командиром Охотников был сильнее, чем угрозы мальчишки-князя. Юный гоблин это понимал. Ручейки Тьмы потекли к его ногам.

  – Может, мне освежить вашу память? – вкрадчиво поинтересовался он.

  С посеревшими лицами гоблины смотрели, как их тени, странно искажаясь, вытягиваются в сторону князя. Один из воинов, проглотив ком в горле, торопливо сказал:

  – Прошу, о Посвящённый, не делай этого! Приказывай, только не забирай наши тени!

  – Я задал вопрос.

  – Капкан аль-Ширама. На эльфа, – быстро ответил другой.

  Третий с готовностью кивнул.

  – Капкан, который он "забыл" снять, уходя, – Раш усмехнулся и тряхнул гривой.

  Тени вернулись на место, воины перевели дух. Лес'с говорил, что для гоблинов лишиться тени страшнее, чем отдать жизнь – это равносильно потере души. Они верят, что попадают в вечное рабство к хозяину своей тени.

  – Скажете Охотнику, хашим Рашем-аль-Рахс должен эльфу жизнь, – продолжил Раш. – Он поймёт. Если нет – найду и заберу его тень, клянусь Тьмой!

  – Да, о Посвящённый! – гоблины склонились в поклоне.

  – Я полагаю, они тебе больше не нужны, хариш? – спросил ФиДель.

  – Нет, командир.

  Надо же: командир! Быстро парень учится.

  – Дигги, освободи гильдийцев-то! – крикнул Данги.

  Дигрим, колдуя над раненым, отмахнулся:

  – Да пускай себе идут.

  Гоблины, обретя привычную лёгкость движений, с видимым удовольствием разминали затёкшие мышцы.

  – Эй, мечи-то отдайте воинам, – спохватился гном. – Клинки я им в ножнах "замкнул", чтоб делов не наделали. У развилки освободятся.

  Пока Дигги осматривал раненого и обновлял заклятья против боли, я разглядывала бойцов Ноллиона. Не эльфы, теперь уже ясно: шире кость, грубее черты, бледнее краски. Впрочем, всё равно хороши, а я просто придираюсь – избаловалась на оригиналах! Но что у них с лицами? Ссадины, кровоподтёки, разбитые губы.

  – Данги, – позвала я.

  Гном присел рядом.

  – Вы что, подрались?

  – Зачем подрались? Потолковали маленько! Ребята сразу не поняли, пришлось вразумить. Не смертельно, но крепко, – Дангор огладил рукоятку кан'чека и подмигнул хмурым эльфам.

  – Как всё прошло? – спросил, подойдя, ФиДель.

  – Да нормально прошло, командир. Гоблины-то на других охотились, нас не ждали, потому мы их быстро спеленали. С вашими дольше было. Ну а как договорились, – Дангор не удержался от смешка, – на обратном пути и гильдийцев аграшевых захватили.

  – Чего ж ты меня всю дорогу доставал, что мы их зазря с собой тащим? – изумился Дигги.

  – А тебя веселил! Всё лучше, чем молча-то, – рассмеялся Дангор.

  Дигги не успел ответить: Ноллион глубоко вздохнул и открыл глаза. Его взгляд был ясным и осмысленным.

  – Где Охотник?

  Голос звучал тихо, но уверенно. Гном посторонился, и ФиДель присел рядом.

  – Я здесь, Ноллион.

  Услышав имя, раненый попытался приподняться. Дигги положил ему на грудь тяжёлую ладонь.

  – Экий ты быстрый, парень. Погоди покуда бегать-то!

  Но эльф, похоже, не видел и не слышал никого, кроме ФиДеля.

  – Охотник, ты..., – его голос срывался. – Ты вернул мне... Имя?!

  – Ты сам вернул его себе, родич. Вместе с Благословением Элутара. Помнишь, я говорил, что кроме меча Правосудия есть другой путь к Возрождению? Ты его нашёл.

  – Не может быть, – прошептал эльф.

  – Прислушайся к себе.

  – Я... Я забыл, как это делать.

  Глаза Ноллиона блестели. Он даже не пытался скрыть волнения. Дигги смущённо кашлянул и сказал:

  – Мы тут ребят твоих привели, эльф. Может, сказать им чего хочешь?

  – Благодарю, Мастер, – улыбнулся Ноллион дрогнувшими губами. – А занимательный получается конец истории, Охотник! Не находишь?

  Род Гоз'арха

  ФиДель

  Вряд ли я смогу в полном объёме оценить то, что произошло у развилки, но кое-что ясно уже теперь: некая сила вновь заявила о себе, как тогда, в Каменке, и это могло быть опасно для обоих эльфийских миров. Я имею в виду появление такой «игрушки», как магомеханическй боевой голем. Да, нас знакомили в Академии с подобными тварями, но Стратеги Эльдамаля предпочитали им более совершенных фантармов. Големы как боевые единицы оправдывали себя лишь в бедных магией Окраинных мирах. Чтобы оживить тварь, использовался накопитель Силы – амулет, заряженный на определённое действие, например, на убийство. В мирах же, где магическая Сила была разлита повсюду, големы оказались попросту не нужны. Возможно, теперь наши Стратеги пересмотрят правила игры.

  Дангор задумчиво смотрел на лежащий перед ним выпуклый диск, похожий на поджавшего лапки паука. Гном уже вскрыл его, извлёк полый резной шарик и перебросил мне. Амулет-накопитель, как и амулеты "наёмников" из Каменки, был пуст, но утверждать, что голем мёртв окончательно, я бы не решился. Подгорный Мастер был иного мнения. Перевернув диск вверх дном, он покопался в своём объёмистом мешке, достал открутку – плоско заточенный металлический стержень с деревянной ручкой – и недолго думая сунул её прямо в отверстие на брюхе паукоподобной твари.

  – Хряп!

  Тара вздрогнула, Дигрим, взглянув на брата, покачал головой, но от комментариев воздержался. Дангор вынул укороченную наполовину открутку и почесал бороду: он был слишком занят, чтобы обращать внимание на окружающих. Мастер отложил пострадавший инструмент в сторону и выбрал новый – толще и явно из другого металла. Вытряся из твари отхваченный кусок, гном тихо пообещал ей:

  – Я те хряпну!

  И сунул в неё новую жертву.

  – Дзынь! – лязгнуло внутри голема, но открутка устояла.

  – Ага! – удовлетворённо констатировал Дангор.

  Пара инструментов, несколько ловких движений – и голем с металлическим звоном выпустил по краю диска изогнутые "лапки"-лезвия. Раш присел на корточки рядом с гномом. Всё, включая полуэльфов Ноллиона, затаили дыхание. Дангор, заклинив откруткой "зубы" твари, ещё немного покопался в её брюхе и заставил-таки голем "раскрыться", обнажив несколько рядов ножей-жвал.

  – То-то! – назидательно сказал гном голему. – Ранхова отрыжка!

  – Элута-ар, – прошептал Гил, увидев "начинку" твари.

  А Данги уже колдовал над големом: с его пальцев срывались искры, пахло горячим металлом, над разобранным устройством вился дымок. Наконец гном удовлетворённо кивнул и убрал инструмент. Тварь с тихим звоном закрылась, приняв прежний безобидный вид. Внешне голем не изменился, однако на крышке диска появилось небольшое отверстие. Гном извлёк из внутреннего кармана что-то вроде отмычки, и завёл механизм. С тихим щелчком "паук" выбросил "лапки"-лезвия, которые тут же "побежали" по краю диска, сливаясь в сверкающий металлом круг. Режущая кромка! Брюхо твари беззвучно раскрылось, обнажив несколько рядов вращающихся ножей. А вот и "челюсти"! Гил тихо присвистнул, а Раш отпрыгнул назад, зашипев по-кошачьи.

  – Ты бы убрал игрушку-то, умник, – заметил Дигрим, покосившись на Тару. – Не всем она по нраву.

  Дангор взглянул на сестрицу и свернул представление простым и проверенным способом – заклинив механизм с помощью открутки.

  – Может, его совсем, – Тара провела пальцем крест-накрест, будто перечеркнула, – а, Данги?

  – Можно, конечно, и совсем, Тари, – ответил гном, – да только показать-то завсегда надёжнее, чем втолковывать: быстрее дойдёт!

  Тара понимающе кивнула.

  – Не оживёт, Мастер? – с опаской спросил Раш, снова придвинувшись ближе.

  – Нет, парень, – усмехнулся гном. – Он теперь навроде заводной игрушки. Эй, пальцы-то, однако, не суй – отожрёт!

  – Чья зверушка, Мастер? – хрипло спросил Ноллион.

  Дангор взглянул на него и серьёзно ответил:

  – Не наша, воин. Нездешняя.

  Эльф молча кивнул и отвернулся.

  Я знал, что Отступник может вернуть Благосовение Элутара, но всегда считал это красивой легендой, не более. Выходит, зря. Утром бледный, но весьма живой Ноллион сидел, прислонившись к стене, его покалеченная рука была плотно прибинтована к телу. Эльф слегка рассеянно слушал наставления Дигрима.

  – До Приюта низом пойдёте, через Нигдор. Ночь скоротаете у мастера Дорга, скажете, что от Близнецов. Он ни о чём не спросит и платы не возьмёт. В Приюте привратнику монетку покажете, ту, что я дал.... Да ты слышишь ли, воин?

  – Слышу, Мастер, – улыбнулся Ноллион.

  Он всё никак не мог привыкнуть к забытым ощущениям Первородства.

  – Вот и ладно, что слышишь, – кивнул гном и продолжил:

  – Монетку покажете, привратник сведёт с хозяевами. Скажете, что поутру вам сопровождение нужно к мастеру Ортину. Да не до Шаркрета, а прямо до Слободы! Приютские – ребята суровые, даром шага не сделают: до ворот доведут и развернутся, а вам ещё через гоблинские лабиринты идти! Уразумели, ай нет?

  Дигги сурово глянул на бойцов Ноллиона, те кивнули в ответ.

  – Лучших механиков, чем Орты, я не знаю – разве что в Подгорном королевстве сыщутся. Есть у них в клане мастера, что тонкую работу делают: получишь руку не хуже прежней.

  – Благодарю, Мастер Дигрим, – серьёзно ответил эльф. – Только вряд ли я смогу оплатить заказ: на чёрный день много не откладывал, а теперь.... Какой от меня толк?

  – Ты вот что, эльф, – вмешался Дангор, – ты про Долг крови слыхал, ай нет? Во-от! У подгорного народа он тоже имеется, и в должниках ходить нам не с руки. Тварь-то, она ж не разбирает, кто перед ней – гном, эльф аль гоблин. Так Мастеру Ортину и скажешь, он поймёт. Твоё дело – руку вернуть, а с нашими мы как-нибудь сами сговоримся.

  Нападение голема задержало нас на день. Ещё пара таких неожиданностей, и путь через Харзрет просто потеряет смысл. А пещеры снова изменились: своды ушли вверх, коридоры стали шире, сухой воздух насытился влагой и больше не царапал горло. Появились каменные «натёки» и колонны, растущие из пола и потолка, кое-где был слышен звук падающих капель. Судя по опыту, полученному в пещерах Малого Ящера, где-то рядом была вода. Поначалу мы думали провести ночь в пещерах: ближайший подгорный Приют держали гоблины, и встретиться там с бойцами Аграша означало сунуть голову в пасть ламброону. Но стычка с гильдийцами произошла раньше, у Драконьей Глотки, и теперь Идущих-во-Тьме можно было не опасаться.

  Коридор расширялся, вбирая в себя боковые ходы. Впереди показались массивные железные ворота. Перед низкой калиткой уже собрался народ – в основном орки и гоблины. Последние, увидев высокородного "со свитой", почтительно кланялись и отходили назад: в Харзрете о Праве хариша знали не понаслышке. Взгляды рослых гоблинов-охранников равнодушно скользли по лицам будущих постояльцев. Я взглянул на Раша: тот еле заметно качнул головой. Парень знал что делал – взгляды стражников наконец наткнулись на князя. Раздались гортанные выкрики, заработали древки копей и кулаки – и вмиг дорога высокородному была расчищена. Раш с достоинством проследовал в ворота. Надо ли говорить, что хозяин лично проводил нас в лучшую комнату?

  Место ночлега, выбранное гномами на этот раз, было не менее интересно, чем Приют "Зеркхова радость". Постоялый двор назывался "Провал" и занимал обширную пещеру с низким сводом и изрезанными гротами стенами. Гроты служили комнатами постояльцам и помещениями для охраны и прислуги. Дверей в комнатах не было: их заменяли опускающиеся решётки. Широкая полукруглая арка вела в обеденный зал. В центре – открытый очаг, окружённый невысокой каменной стойкой: по словам Раша, приготовление еды в присутствии постояльца здесь было обычным делом. Вдоль одной из стен зала высились ряды пивных бочек. Для распития более крепких напитков предназначалось отдельное заведение рядом с караулкой.

  Ярко горели факелы, воздух был насыщен влагой, под ногами похрустывала мелкая галька – похоже, когда-то здесь было озеро. Догадку подтверждала огромная дыра посреди пола – тот самый провал, который дал название заведению. Вокруг провала возвышалось сооружение, похожее на железную клетку. Приоткрытая дверца вела на карниз, оттуда грубые каменные ступени спускались в темноту. Где-то далеко внизу шумела вода. Вслед за хозяином мы пробирались между группами постояльцев, расположившихся вокруг провала. Одни устанавливали укрытия-палатки, другие устраивались просто на одеялах. Кое-где на треногах уже висели походные котелки, тянуло дымком. Похоже, брать комнату на ночь здесь было не обязательно.

  Грот, в который привёл нас хозяин, охранялся двумя стражниками. В их задачу входило перекрещивать копья перед носом не в меру любопытных гостей. Чистый песок под ногами, светильники на стенах, а главное – нормальные двери и никаких решёток! Комната не слишком отличалась от той, что мы снимали в гномьем Приюте: тюфяки, подушки для сидения, яркие коврики на стенах. Разве что на полу вместо толстого ковра – мягкий белый песок да небольшой каменный очаг у стены – на случай, если гости предпочитают готовить сами. Это нас устраивало: отпадала необходимость покидать комнату. Я не чувствовал угрозы, во всяком случае, не более, чем обычно, но рисковать всё же не стоило.

  Ближе к полуночи раздался лёгкий стук в дверь. Ролли и Тин встали с двух сторон от входа, я подал голос:

  – В чём дело?

  – Это Мзерг, господин! Нижайше прошу простить, но у меня сообщение для высокородного.

  Я узнал хозяина и кивнул Тину. В приоткрытую дверь тут же просунулась рука. Я взял подвеску – костяную пластинку с мастерски вырезанным на ней зверем: матёрый лохмач встал на дыбы, оскалив страшные клыки.

  – С разрешения господина я подожду ответа. Разумеется, если высокородный соизволит.

  Тин захлопнул дверь. Раш задумчиво провёл пальцем по изображению на пластинке, тронул отверстие для шнура и поднял на меня глаза.

  – Гоз"арх, горный медведь – тотемный зверь Рода отца. Я должен идти.

  – Уверен? – спросил Гил.

  Гоблин кивнул.

  – Хорошо. Мы с Гилом идём с тобой.

  – Командир!

  – Всё в порядке, Тин. Будьте на Связи.

  Я взглянул на жену. Она, конечно, была не в восторге, но промолчала – просто коснулась в Ментале. Гил улыбнулся – ему тоже достался кусочек заботы. А вот Рашу – это уже лишнее!

  /Прекрати, Дель – он же мальчик, и он совсем один!/

  /Мальчик? Только мне об этом не рассказывай. И ему, кстати, тоже – не поймёт./

  Приют погрузился во мрак: факелы горели тускло и едва ли через один. Лагерь вокруг провала затих, скованный сном, кое-где в кострах ещё мерцали угли. Очаг был погашен даже в обеденном зале. Тишину нарушал только мерный хруст гальки под сапогами стражников. В гроте, на который указал хозяин, решётка была поднята, а стены с двух сторон от входа подпирали двое рослых орков. Мзерг поспешил откланяться: он совсем не горел желанием вникать в дела постояльцев.

  – Вот что, хариш, давай договоримся сразу: услышишь команду – прыгай к стене и падай на пол, – предупредил я. – Работающий сир'рис – дело серьёзное. Потом можешь хоть Тьму призывать.

  – Неповиновение – смерть? – усмехнулся Раш.

  – Вот именно, – подтвердил Гил, – и дело не в том, кто кому хариш. Просто наши мечи видят только Перворождённых, так что в тесноте лучше не рисковать.

  – Я понял, князь.

  В открытом очаге пылал огонь, над ним на массивной треноге висел исходивший паром и мясным духом котёл. Вокруг на плоских камнях, одеялах и просто на песке расположилась шумная компания орков. Судя по обилию грязной посуды, угощались ребята ещё с вечера, и не только пивом. Предводитель небрежно развалился на горе подушек. Рархр! Кто бы сомневался. Раш предусмотрительно остановился лантра за три от очага, мы – в шаге позади него. Гоблин стоял, чуть расставив ноги, заложив руки за спину – держал паузу, как и положено настоящему харишу. Шум постепенно стихал: взгляды орков обращались в нашу сторону. Рархр давно заметил гостей, но с приветствием не спешил: предпочёл сначала понаблюдать. Наконец он широко улыбнулся, обнажив крупные клыки, и сделал приглашающий жест рукой. Раш не двинулся с места. Орки зароптали, переглядываясь. Гоблин не шелохнулся, только крепче сжал в кулаке за спиной костяную подвеску. Ну и выдержка у парня!

  Улыбка исчезла с лица предводителя. Он взглядом оборвал возмущённые выкрики, и ловко поднялся на ноги. Пока соплеменники спасали себя и свой ужин из-под его кованых сапог, Рархр сделал несколько тяжёлых шагов вперёд и остановился в полутора лантрах от нас. Взрослый орк-ветеран и юный гоблин молча смотрели друг на друга. Мы с Гилом были готовы ко всему, но только не к тому, что произошло: предводитель рухнул на одно колено перед харишем и склонил голову. При этом его собранные в высокий "хвост" волосы упали вперёд, обнажив шею. Повисла тишина.

  /Командир!/

  /Вижу, Гил./

  /Ловушка?/

  /Не думаю./

  Однако Раш будто ждал этого момента.

  – Говори, – разрешил хариш.

  – Я – Рархр из Рода Гоз"арха. Прими мою службу, Раш"хор, сын Вожака, – произнёс орк традиционное приветствие.

  – Принимаю. А эти? – гоблин кивнул в сторону орков, удивлённых не меньше нашего.

  Предводитель тяжело поднялся, отряхнул песок и бросил на соплеменников свирепый взгляд. Бойцы как по команде рухнули на колено. Раш кивнул.

  – Теперь вижу. Почему раньше не объявился?

  Рархр чуть прищурился:

  – Так нужды не было, хозяин Раш'хор! Вожак Тар"кхорн ясно сказал: присматривать, а бошки отрывать тока по нужде... не, не так – при нужде! Что до охраны твоей – мы в гномьем Приюте пощупали – сойдёт. Чего зазря суетиться-то?

  Орк скользнул по нам цепким холодноватым взглядом. Интересно, что он знает?

  – Это не охрана, Рархр, – сказал Раш.

  А вот это уже лишнее! Я понимаю: плечом к плечу бой принять – не кружку пива опрокинуть, но раскрываться пока не стоит.

  – А кто ж они? – изумился орк.

  – Сопровождение, – пояснил я. – У нас с харишем сделка.

  – Сделка, значит. Ну-ну, – кивнул Рархр. – А позволь спросить, хозяин Раш'хор, Харг-то твой где? Мы ж вас поначалу в "Зеркховой радости" поджидали.

  – Знаю, – устало сказал хариш: похоже, напряжение постепенно отпускало его. – Про Харга потом. Лучше скажи: чего вдруг объявиться решил? До Харзрета отсюда меньше дневного перехода.

  – Так решать-то – это дело хозяйское, наше дело – сполнять, – усмехнулся орк. – А объявился – что ж. Есть на то, видать, у Вожака причина.

  – Одержимый? – я был почти уверен, что угадал.

  Предводитель рванул с пояса тяжёлый топор:

  – Задери тебя гоз'арх, если что знаешь, эльф!

  – Взаимно, орк, – усмехнулся я. – А что на это скажешь?

  В памяти возникла татуировка нишаба. Я наполнил её Силой, и в воздухе появился светящийся рисунок. Рархр издал яростный рык, в одно мгновение его бойцы оказались рядом. Моя рука потянулась к поясу, чтобы освободить меч, однако у орков хватило ума не делать резких движений.

  – Где? Говори!

  – На дне провала в Драконьей Глотке, – спокойно ответил Гил.

  Его ладонь уже лежала на пряжке пояса. Светящийся рисунок медленно таял в воздухе. Рархр, хрипло дыша, опустил топор, уже понимая, что опоздал, орки переглянулись и осторожно отступили назад. Однако ярость и разочарование предводителя требовали выхода, и он, размахнувшись, послал топор прямо в опущенную дверную решётку, где тот благополучно и застрял, проломив прутья. Пока двое посеревших от страха охранников освобождали оружие, Рархр, как загнанный зверь, метался по гроту. Я понимал орка: он не выполнил работу, порученную Вожаком, и неважно, что приказ вмешаться в ход событий был отдан слишком поздно.