Текст книги "Поющий Ландыш.Сила для Меча.Часть 3 (СИ)"

Автор книги: Ольга Сараева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

  К нужному нам залу вёл коридор за кухней. Пещера эта была вдвое меньше и ниже центральной, сюда едва доносился шум, а приглушённый свет делал её почти уютной. Я кивнул на стол у дальней стены: Отступник, с ним трое бойцов – эльфы-полукровки. Прятаться было незачем, поэтому мы просто подошли и сели к столу. Нас ждали, поэтому никто не сдвинулся с места. Взгляд Отступника какое-то время перебегал с меня на Гила и наконец остановился на мне. Различить близнецов для Перворождённого не составляет труда, но этот эльф давно потерял своё Первородство.

  – Я знал, что ты придёшь, Охотник.

  – Ты снова на моём пути, Отступник. Надеюсь, для этого есть причина.

  – Есть, – кивнул тот. – Ты оставил мне жизнь, а я не люблю быть должен.

  – Ничего личного: я Охотник, а не убийца.

  – Для Цели разница не существенна, – усмехнулся он.

  – Разве? Ещё пару дней назад вы с Элемиром думали иначе. Меч Правосудия, второй шанс, помнишь?

   Отступник отвёл взгляд.

  – Так зачем ты искал встречи?

  Он снова поднял глаза.

  – Ваш гоблин отмечен Смертью – за ним охотятся Идущие-во-Тьме.

  – Это мне известно. Что дальше?

  – Их ведёт сам Аграш-аль-Ширам – лучший Охотник каганата. У него мёртвая хватка: взял за горло – не выпустит.

  – Аль-Ширам? Он что, княжеского рода?

  – Один из младших сыновей. Среди них принято вступать в Тёмную Гильдию.

  – Понятно. Что ещё?

  – Вас будут ждать у выхода из Драконьей Глотки, но нападут, скорее всего, ночью, когда остановитесь на отдых. Сколько будет воинов, не знаю, но каждый их них стоит двух.

  – Откуда такие сведения?

  – Так он же с Идущими-во-Тьме на одном поле играет, – усмехнулся Гил. – Чужими руками соперника устраняешь, гильдиец?

  Глаза Отступника опасно блеснули.

  – Если бы тогда на месте брата был ты....

  Я не уловил момента, когда в руке Гила возник к"рис. Он аккуратно положил оружие перед собой на стол и спокойно ответил:

  – Если бы на месте брата был я, ты бы здесь не сидел.

   Отступник взглянул на к"рис и поднял на Гила удивлённые глаза. Тот усмехнулся:

  – Ничего личного – просто работа.

  Чуть изменившись в лице, Отступник отдал команду своим:

  – Свободны.

  Три его бойца встали и направились к стойке, он молча проводил их взглядом. Похоже, в Караз-Замире Гил рассказал мне не всё.

  – Я что-то пропустил?

  – Самую малость, – ответил брат, не сводя глаз с гильдийца. – Видишь ли, ФиДель, Элемир всегда мечтал разобраться со мной сам, но для надёжности всё же "заказал" меня нашему теперь уже общему знакомому. Тот принял заказ, но исполнять не собирался: в отличие от заказчика он знал, с кем имеет дело. Так ведь, Отступник?

  – Да, мне было известно, что ты Мастер Следа, и что у Элемира нет против тебя шансов. О заказе никто не знал... не должен был знать.

  – Слышал? – повернулся ко мне Гил. – "Левый" заказ, мимо Гильдии. Ты прав: он не собирался меня убивать, но вовсе не из любви к ближнему.

  – Жаль, я не знал этого в Караз-Замире.

  – Я же говорил: нужно было меня дождаться.

  Да, нужно. Я смотрел, как Отступник хватает воздух открытым ртом, держась за горло. Никаких астральных удавок – просто приказ не дышать.

  – ФиДель, – окликнул Гил.

  Я прервал ментальную атаку. Отступник уже понял: второго предупреждения не будет. Подождав, пока тот восстановит дыхание, Гил спросил:

  – Как объяснишь Аграшу нашу встречу?

  – Скажу, что предложил вам перекупить заказ Элемира.

  Что ж, это в обычаях гильдийцев.

  – Элемир мёртв, – напомнил я.

  – Смерть заказчика – не основание для прекращения сделки, Охотник, – усмехнулся эльф. – Аграш это знает.

  – Если попробуешь выполнить заказ – последуешь за Элемиром прямо отсюда, – предупредил я.

  – Понял, не дурак. Только выбора у меня не остаётся: Гильдия или вы – одна смерть не лучше другой.

  Я повернулся к брату.

  – Он прав, Гил. Может, стоит для виду согласиться, но не на выкуп, а на размен: его жизнь против твоей?

  – Нет, ФиДель: любое соглашение поставит под сомнение всю историю с заказом. Как думаешь, что тогда сделает Аграш?

  Я вспомнил встречу с командиром гоблинов в Караз-Замире: тот совсем не выглядел наивным. Во всяком случае, он сразу признал во мне Охотника. Пожалуй, не стоит его недооценивать.

  – Он сменит место и время нападения, а его, – я кивнул на Отступника, – попытается убрать. Не сам, так руками Гильдии.

  – Логично, – одобрил Гил. – Видишь, гильдиец, в наших общих интересах, чтобы гоблин тебе поверил. Иначе – сам понимаешь.

   Тот кивнул: он хорошо знал, чем карает Гильдия за предательство.

  – И впредь держись от нас подальше, Отступник: моё терпение не беспредельно, – добавил я.

  Разговор был окончен. Гильдиец исчез в арке выхода из зала, за ним тенями скользнули его бойцы.

  – Как думаешь, Аграшу уже известно о встрече? – спросил Гил.

  – Можешь, не сомневаться: у таких, как он, везде глаза и уши.

  – Тогда Отступнику следует быть о-очень убедительным.

  – Точно. Насколько ему это удастся, мы узнаем завтра, впрочем, нет: уже сегодня вечером.

  Драконья Глотка оказалась длинной узкой пещерой с гладкими, будто оплавленными стенами. Каким же должен быть жар, чтобы так изменить поверхность камня! Когда-то здесь текла река лавы, которую гномам удалось отвести через одно из отверстий в полу. Подобные провалы – от небольших пышущих жаром «колодцев» до огромных дыр в огненную бездну – встречались в пещере на каждом шагу. Самые опасные из них приходилось обходить по узким карнизам – вплотную к стене. Шли мы весь день, останавливаясь в укрытиях-карманах только чтобы глотнуть воды: жара и духота стояли невыносимые. Вода была особая – «живая», специально для путников, идущих через Драконью Глотку. Достать её можно было только в Приюте, и стоила она недёшево. Я внимательно наблюдал за женой, но признаков опасной усталости не замечал. То ли Жрец Земли постарался, поделившись Силой, то ли она сама что-то придумала. Странно, но Раш, кажется, тоже следил за ней.

  – Это от зеркхов, что ли? – спросил Тин, кивнув на очередную пещерку в стене.

  – А сам-то как думаешь? – хохотнул Данги. – Зеркх, знамо дело, не шибко умный, но в эту жаровню даже не сунется! У нас тут, парень, пострашнее зверь водится.

  – Зарти! – Тара на всякий случай схватила сына за руку.

  Я мог только посочувствовать сыну: в случае опасности пальцы Тары превращались в тиски. Достаточно вспомнить, что осталось от амулета гоблина!

  – Да нет тут никого, окромя камня да огня, сестрица, – успокоил Дигрим, сверкнув на брата взглядом, – не выжить тут никакому зверю. Про выброс он толкует, из провала. Не приведи Трайн, выстрелит из глубин горящий фонтан, да раскатится по коридору в обе стороны огненным валом. Испепелит без следа, разве что до "кармана" добежать успеешь. Для того их тут и понаделали: выбросы-то не предугадаешь! Словом, Драконья Глотка – место опасное, потому и ходят через неё лишь те, кому иначе нельзя.

  Коридоры всё больше мрачнели – мы удалялись от открытого огня. К вечеру наметился подъём, идти стало труднее, зато дышать легче: провалы с их удушающей жарой остались позади. Впрочем, до сравнительно безопасных пещер оставалось всего ничего, и если гоблины рассчитывали на лёгкую добычу, то напрасно. Морханатар первым почувствовал опасность: он владел более мощным ментальным "поисковиком", чем мой или Тина. Нолегат вопросительно глянул на Дигрима, тот коснулся ладонью стены и кивнул. Присутствие соплеменников подтвердил и Раш: у него "проснулся" один из амулетов.

  – Где? – спросил я.

  – Коридоров пять-семь левее, у третьей развилки сойдёмся, – ответил Дигги.

  – До места не успеем?

  – Нет, – качнул головой гном.

  Значит, Аграш не до конца поверил Отступнику, а может, просто решил подстраховаться, выступив раньше времени. Так или иначе, а о подготовленном нами плане встречи придётся забыть.

  – Сколько их, Ролли?

  – Не меньше двух десятков, командир.

  – Подсуетился Охотник, – заметил Тин. – Хочет получить своё с гарантией.

  Два десятка клинков против наших семи – разве это гарантия? Во владении мечом важен не факт, а степень, и Охотник не может этого не знать. Интересно, чего он хочет на самом деле? Я уже хорошо слышал Идущих и.... Не может быть! Просил же его держаться подальше! Элутар, попадётся под руку – убью без всякого сожаления. На всякий случай я ещё раз просчитал расклад сил. Задача гномов – Тара с Элизартом и тыл, поэтому сразу минус два. Скорее всего, основные силы гильдийцев будут брошены против хариша. В бой его вводить нельзя – гоблинам только этого и надо. Придётся приставить к нему Тина и Ролли. Итого минус пять. Остаёмся мы с Гилом.

  – Вот что, ФиДель, – прервал мои размышления Дангор. – Есть тут одно местечко. Всё лучше, чем в коридорах-то.

  – Это ты про Воронку, что ль? – уточнил Дигги.

  – Про неё, родимую.

  – Тогда пошли. К подходу гильдийцев должны успеть.

  Тин щёлкнул пальцами, подсветив коридор. Воронка оказалась небольшой пещерой, равномерно сужающейся от устья к противоположному концу. Заканчивалась она лазом в стене примерно в лантре от пола. Уйти через него было сложно, но можно. Дигрим встал возле дыры: в пещере его перстень-артефакт не используешь – огонь поджарит всех без разбора, а вот зачистить лаз или прикрыть отход – самое оно. Дангор перекрыл узкую часть Воронки: кан'чек, удлиняясь, без труда доставал до стен. Тара и Зарти отошли под его прикрытие. Гном оглянулся на них, прикидывая расстояние, чтобы случайно не задеть. Тара была спокойна и сосредоточена, в руке поблёскивал эр'рис. Элутар, я так и не успел её подготовить! Мне почему-то вспомнилось, как смотрел на Волю Келлен, готовясь к бою в Каменке. Тогда я ещё подумал: что если за моей спиной окажется семья? Глаза привычно залила чернота – боевые маги перед схваткой направляют Силу в пальцы, Духи – в мысли.

  – Мы с Гилом на первой линии, Ролли и Тин – вторая, присмотрите за харишем. Места немного, поэтому отдельная просьба: во время работы трансформов держите дистанцию. Вопросы?

  – Я должен встретить их первым, – неожиданно заявил гоблин. – Я князь аль-Рахс!

  Зелёные глаза мальчишки горели огнём. Элутар, как бы опять на потолок не полез!

  – Ты не понял, Раш, – мягко сказал Ролли, – игры кончились. Князей здесь больше нет – только командир.

  – Как ты там говорил: непочтительность – смерть, неповиновение – смерть? Право хариша? Это именно тот случай – Право командира, – добавил дафар.

  Раш переводил недоверчивый взгляд с одного эльфа на другого, но те были абсолютно серьёзными.

  – У вас это..., – он не договорил, коснувшись уголка глаза.

  – Ролли же сказал: игры кончились, – усмехнулся Тин.

  – Но я должен, – повторил Раш уже не так уверенно и вдруг повернулся к Таре, – Хашими, скажи им!

  – Нет, хариш. Чтобы выполнить условия договора, тебе нужно остаться в живых, – ответила она. – Эльфы знают, что делают, не усложняй им задачу.

  Гоблин перевёл взгляд на меня: в его глазах была упрямая решимость. Герой! Я кивнул ребятам. Мы освободились от наспинных ножен и укрепили сир'рисы на поясе. Глаза Раша округлились: такие мечи он видел впервые.

  – Запомни, хариш: если ввяжешься в свалку один против всех, сыграешь на руку Охотнику. Держись рядом, чтобы было кому прикрыть твою спину.

  – Прикрыть спину? – в голосе гоблина сквозило сомнение. – У нас не так.

  – Каждый за себя, – усмехнулся Ролли. – А в команде вы не работаете?

  – Делить со стаей золото и кровь? Я не Идущий-во-Тьме!

  – Я понял тебя, Рашем аль-Рахс.

  – Что ты понял, эльфийский князь? – холодно спросил Раш. – Я вырос в доме хариша: там не показывают спину даже собственной тени. Когда я доверился другу, его амулет едва не убил меня. Хотите сказать, Рашем аль-Рахс должен вам две своих жизни? Я это помню.

  – Хорошая память – поистине дар богов! – усмехнулся Дангор. – Однако прынцы, не пора ли к делу: гости-то уже на подходе.

  Я не зря просил ребят быть внимательными: для группового Танца пещера была тесновата. Раш занял центр и принял характерную стойку: чуть пригнувшись, правая нога вперёд, клинок прямо перед собой. Ролли и Тин привычно разошлись в стороны, прикрыв фланги. Идущие-во-Тьме возникали из темноты коридора бесшумно, как тени, замыкая нас в полукольцо. Один, второй, третий.... Больше тридцати! Или Ролли ошибся, или к гильдийцам подошло подкрепление. Впрочем, это уже не имело значения. Тёмно-синяя "чешуя" доспехов, синеватые изогнутые клинки. Узкие вертикальные зрачки медленно расширяются, принимая привычный вид, в ушах поблёскивают кольца. Отступник был прав: каждый такой боец стоил двух. Аграш аль-Ширам вошёл последним. Один? А где же....

  – Вижу, ты готов к встрече, Охотник, – улыбнулся гоблин.

  Я слегка развёл руками.

  – Как насчёт этого? – и гоблин повторил мой жест, черкнув чёрным, похожим на коготь, ногтем возле горла. – Не передумал?

  Надо же, запомнил! Я молча скользнул взглядом по ряду его бойцов и почувствовал, как кровь ускоряет бег в предвкушении Танца.

  – Я не меняю решений, Охотник.

  – Жаль!

  Чуть прищуренные глаза гоблина обратились на юного хариша.

  – Не знаю, почему ты всё ещё жив, аль-Рахс, но я убью тебя столько раз, сколько потребуется, клянусь Тьмой!

  – Не клянись, аль-Ширам: Тьма не приняла мою смерть, – спокойно ответил Раш. – Карха чиста. Знаешь, что это значит?

  – Посвящение Тьме? – Охотник рассмеялся. – Расскажи эту сказку эльфам, юный гоблин. А нож оставь себе: всё равно о твоём чудесном спасении никто не узнает. Впрочем....

  Охотник перевёл взгляд на меня:

  – Я готов поторговаться, если хашими пойдёт с нами.

  Предложение было столь наглым, что даже не показалось мне смешным. Однако Тара рассмеялась, а Раш издал яростное шипение, как тогда, в Шаркрете.

  – Тебе башку прям щас отделить, гильдиец, али дать попрыгать чуток? – раздался сзади бас Дангора.

  Мы не сговариваясь освободили мечи: обсуждать было нечего. Гоблины невольно подались назад: они никогда не видели ни сир'рисов, ни Сгибающих-меч. На месте остался только Охотник, правда, на его лице уже не было улыбки.

  – Работаем аккуратно: нам через Харзрет идти, – напомнил я ребятам.

  Аграш сделал едва уловимое движение, и в его руке появился шарик размером с орех, который он тут же раздавил в пальцах.

  – ФиДель! – крикнул Гил.

  – Расходимся! – успел ответить я, прежде чем пещера погрузилось во мрак.

  По сути это ничего не меняло, но глаза детей Тьмы быстрее реагировали на резкую смену освещения, на что и был расчёт. Правда, гильдийцам всё равно не удалось рассыпаться по пещере, устроив свалку. Не помогло даже особое умение использовать неровности стен: Раш тут же обозначил скалолазов.

  – Справа вверху – двое, внизу один; слева – один верх, один низ. Центр мой!

   Отлично. Значит, наша с Гилом задача – не пропустить остальных. Спокойно, ребята, не все сразу! Я почувствовал нетерпение меча и плавно развернулся, атакуя. Трое медленно осели на пол, двое отскочили назад. Гил уложил четверых. Его белоснежный клинок оставлял в темноте светящиеся полосы. Связь позволяла нам с братом контролировать друг друга, не допуская пересечения рабочих плоскостей сир'рисов. Мне показалось, или в пещере стало светлее?

  /Не слишком быстро?/ – спросила Тара.

  Вот умница! Догадалась подсветить постепенно, давая возможность привыкнуть глазам. Однако в схватке возникла странная пауза: гоблины явно не спешили под наши мечи.

  – Ну что, Охотник, поторгуемся? А то, может, ещё потанцуем? – спросил Гил.

  Аграш сверкнул глазами. До сих пор он в Танце не участвовал – наблюдал со стороны. Думаю, он уже понял, с кем имеет дело. Раздалась гортанная команда: те, кто держался на ногах, отошли назад, остальные пытались добраться до стен. Трое в центре не подавали признаков жизни: Раш в отличие от нас с убийцами не церемонился. Впрочем, это его право. Дангор мрачно поигрывал кан'чеком. Гному так и не пришлось пустить оружие в ход: гоблины до него просто не добрались. Я прикинул: у Охотника осталось полтора десятка бойцов, остальные ранены или убиты. Гильдия не одобрит такой расточительности. Это понимал и Аграш, но для лучшего Охотника каганата уйти ни с чем было равносильно самоубийству. Оставался единственный шанс – поединок, и гильдиец устремил горящий ненавистью взгляд на Раша.

  – Хариш Рашем аль-Рахс, ты сразишься со мной, если не трус!

  Элутар, да это Вызов! Что ж, Идущий-во-Тьме действовал наверняка: для князя отказаться от поединка означало лишиться чести.

  – Аграш аль-Ширам, ты равен мне по крови, но ты не хариш: у тебя нет права вызывать князя на поединок, – холодно заметил юный гоблин.

  Хвала Элутару! Однако я рано радовался: Раш ещё не закончил.

  – Поэтому тебя вызываю я, наследник харишата Рахшен. Аграш, сын хариша аль-Ширам, ты сразишься со мной, если не трус!

  Всё, формальности соблюдены. Нам ничего не оставалось, как разойтись, освободив место для поединка. Амулетная магия рассеялась: в пещеру вернулся свет, по стенам забегали тени.

  – Раш, – раздался голос Тары.

  Хариш оглянулся.

  – Держи, Посвящённый Тьме!

  Бросок был точный, почти неуловимый. Прекрасная техника! Хариш слегка растерянно взглянул на Тару. Карха в его руке сияла ослепительной белизной.

  – Хашими....

  – Да хранит тебя Тьма, воин.

  Охотник не скрывал удивления: "чистое" ритуальное оружие слегка сбило с него спесь. Не знаю, что означало это самое Посвящение Тьме – я слышал о нём впервые, но если оно поможет Рашу, подробности значения не имеют. А гоблинский Танец был хорош! Атака стремительно сменялась контратакой, для ухода из-под удара использовались головокружительные финты вроде пробежек по стенам или переворотов в воздухе. При этом противники легко и непринуждённо перебрасывали меч из руки в руку. Изогнутые синеватые клинки порхали, как мотыльки, сталкиваясь с резким звоном. Раш был моложе и сильнее гильдийца, но, как я и предполагал, опыт и мастерство были на стороне Охотника. Казалось, он просто играет с противником, вынуждая того расходовать силы. Хариш начал уставать, темп поединка упал. Элутар, я ничем не могу помочь мальчишке!

  – Раш, призови Тьму! Она в тебе, просто почувствуй её!

  Голос Тары был спокоен, но я видел, насколько она взволнована. Элизарт сжал кулаки так, что побелели пальцы: наш парень, не отрываясь, следил за поединком. На лице Дангора читалась мрачная решимость, Дигрим на всякий случай разминал пальцы. Если ребята сорвутся, нам останется только вернуться в Караз-Замир, и как можно быстрее. Казалось, после слов Тары ничего не изменилось, и лишь спустя некоторое время я заметил, что куда-то исчезли плясавшие на стенах тени. Вместо этого ноги Раша окутало тёмное пятно. Мрак постепенно поглощал хариша, поднимаясь всё выше. Это выглядело так, будто гоблин погружается в собственную тень. Охотник не сразу это заметил, а когда понял, отшатнулся, едва не выронив оружие.

  – Посвящённый Тьме, – пронеслось по пещере.

  Раш отступил на шаг и медленно опустил меч. Клинок оставил в воздухе тёмный след.

  – Ты всё ещё не веришь в Посвящённых? – спросил Охотника хариш.

  – Да пребудет с нами Тьма, – прошептал потрясённый Аграш и преклонил колено перед юным князем.

  Раш окинул взглядом пещеру: ни один из его соплеменников не осмелился шевельнуться. Ещё бы: чернота выплеснулась из зрачков хариша и залила глаза. Для Духов – вполне привычно, для остальных – весьма впечатляюще. Интересно, кем он сейчас выглядел в глазах гильдийцев: великим хашимом или самим воплощением Тьмы? Как бы там ни было, а Стихия действительно признала парня! Хариш подошёл и уронил карху на пол перед Охотником.

  – Вот твоё оправдание, Идущий. Нож чист: ни один хашим каганата не оспорит Посвящения Тьме. Верни его заказчику, и пусть поостережётся: для него Час Когтя уже наступил.

   Один из нас

   Тара

  Посвящение Раша Тьме стало для меня полной неожиданностью. Да, я видела в его груди тёмный сгусток, но считала это Следом – остаточной магией, результатом ранения.

  /Посвящение Тьме – очень древний ритуал, попытка соединиться с родственной Стихией, чтобы использовать её Силу напрямую/, – пояснил Лес'с. – /Примерно так работает магия гномов./

  /Ну и причём здесь Раш?/

  /Раш-то как раз ни при чём, скорее уж, его дед, заказавший ритуальное убийство внука. Видишь ли, Тара, карха, зачарованная Тьмой на смерть, и есть орудие Посвящения. Нож вонзали в сердце, и если жертва каким-то чудом выживала, то получала способность Призывать Тьму. При этом заключённая в кархе частица Стихии переходила в Посвящённого. Ритуал был добровольным и требовал особой подготовки, которая вовсе не гарантировала выживания. Но результат того стоил: гоблин, прошедший Посвящение, становился или великим воином, или великим хашимом. В любом случае он получал особый статус. Когда каганат присоединился к Запрету на магию Смерти, Посвящение Тьме было объявлено вне Закона./

  /Получается, сохранив жизнь Рашу, мы провели запрещённый ритуал?/

  /Запрещённый? Не думаю. Скорее, редкий. Здешние правители легко закрывают глаза на договор, который не опирается на военную силу. А то, что произошло в Караз-Замире, трудно даже назвать ритуалом: жертва не была добровольной, карха не попала в сердце, да и выжил гоблин не сам, а с чужой помощью. Но ведь сработало!/

  Да, сработало, хотя и не сразу. Если бы Раш с самого начала умел Призывать Стихию, мы бы избежали и схватки с Идущими-во-Тьме, и поединка с их командиром. Но когда хариш заявил о своём Посвящении, вызов был уже брошен, и я ничем не могла помочь. К счастью, он справился сам. А как здорово смотрелся надменный гильдиец, преклонивший колено перед мальчишкой! Аграш аль-Ширам, Охотник Тьмы. Он предложил мне пойти с ним – то ли в шутку, то ли всерьёз. Ну не ради же моих красивых глаз он это сделал! А взгляд, который он бросил, уходя? Почему-то мне кажется, что это не последняя наша встреча.

  Гильдийцы покинули пещеру, унеся с собой раненых и убитых. Пока последний из них не скрылся во тьме коридора, Раш не сдвинулся с места. Ролли и Тин взяли под контроль арку пещеры, Тангары сложили рукояти кан'чеков. Я перевела дух.

  – А ты ничего, парень – можешь, – оценил Дангор.

  Раш оглянулся: чернота в его глазах уже начала таять. Он устало улыбнулся, и тени из-под его ног медленно расползлись по полу и стенам. Гил уже вернул меч на пояс, ФиДель же, обнимая левой рукой сына, правую освобождать не торопился. Взгляд феальдина продолжал внимательно ощупывать пещеру.

  – Ну как? – спросил Гил.

  – Для первого боя нормально. За обратным ходом меча следи, и на замахе работай аккуратнее – держи линию атаки. Если плоскости работы мечей пересекутся – не страшно, но отдача неприятная. Я покажу на досуге.

  – Не надо, верю на слово, – рассмеялся Гил.

  Я уже собиралась подойти к ним, когда ФиДель неожиданно скомандовал:

  – Тара, стой, где стоишь! Дангор!

  Гном среагировал мгновенно: поймав отброшенного в его руки Элизарта, передал его мне и закрыл нас широченной спиной. Сзади уже подоспел Дигрим. ФиДель одним прыжком оказался возле стены и вытянул руку с мечом, будто приставил его чьему-то невидимому горлу. Гил тут же прикрыл спину брата, а Раш, как разгневанный кот, обнажил клыки и зашипел в сторону пустоты.

  – Ну хватит, Отступник! Я предупреждал.

  – Убери меч, Охотник: я не могу сдвинуться с места, – раздался спокойный голос.

  – Тебе и не нужно.

  – Это не наша магия. Я должен снять амулет.

  – И почему я это делаю? – усмехнулся ФиДель и отступил на шаг, не опуская, впрочем, меча.

  Сначала прямо перед ним сгустились тени, потом проступили контуры тела, и наконец мы увидели эльфа. Он стоял, прислонившись спиной к стене, сжимая в руке расстёгнутый браслет. Ничего особенного: высокий, темноволосый, стройный. Судя по серебру в глазах – много старше Гила с ФиДелем. Про красоту не буду – излишняя подробность, когда речь идёт об эльфе. Что ещё? Длинный плащ, элас, высокие сапоги, ристэлль на поясе.

  – Зачем. Ты. Здесь, – подчёркнуто разделяя слова, спросил ФиДель.

  – Меня всегда интересовало, что бывает с героями потом, когда история уже закончилась. Из-за этого и в Отступники и попал, – пояснил тот.

  – Это даже не смешно, гильдиец, – заметил Гил.

  – А я и не шучу, Мастер Следа.

   Отступник произнёс несколько слов на незнакомом языке. Брови Гила взметнулись вверх. Он так же непонятно ответил и смерил эльфа недоверчивым взглядом:

  – Изгой.... Так это ты?

  И повернулся к брату:

  – Можно опустить меч меч, командир – он один из нас.

  – Был одним из вас, – уточнил ФиДель.

  – Разве можно перестать быть феальдином, Охотник? – усмехнулся эльф.

  – Легко. Например, став Отступником.

  – Погоди, Дель, всё не так просто, – возразил Гил. – Цель оправдывает, помнишь? Иногда нам приходится преступать границы: работа такая.

  Это он о чём? Неужели есть такая цель, ради которой стоит добровольно отказаться от Первородства?! Однако ФиДель знал об этом больше, чем я, поэтому медленно опустил меч. Но понадобится всего миг, чтобы его клинок снова взлетел к горлу врага. Отступник это тоже понимал и не делал резких движений.

  – Я бы не стал испытывать твоё терпение, Охотник, если бы не одна деталь: ближайшая Связь находится в Харзрете, а после неудачи Аграша мне там лучше не появляться.

  Связь! Тин рассказывал о сети ментальных каналов для обмена сведениями, замаскированной под гостиницы. Сеть "провесили" в магическом пространстве и закрыли от внешнего доступа: для непосвящённых её просто не существовало. Неужели этот Отступник работает на Тайную службу Андареля Эльфийского?! Информатор, чьё тайное имя было известно Гилу, и которого он не знал в лицо....

  – Тебе не нужно идти в Харзрет, Изгой. Передай отчёт мне, я отправлю его по назначению, – сказал Гил.

  Глаза Отступника округлились, он недоверчиво покачал головой.

  – Ты предлагаешь извлечь сведения отсюда? – он указал на висок.

  Гил усмехнуля и подошёл ближе:

  – Руку! – в голосе Мастера Следа слышались командные нотки.

  Изгой чуть помедлил, но выполнил приказ.

  – Теперь смотри мне в глаза и думай о том, что хотел сказать. Так я быстрее найду нужный кусок памяти.

  Передача была недолгой: скорее всего, Гил применил одну из ментальных практик магии Духа. Эльфы какое-то время смотрели друг на друга, потом Мастер Следа на мгновение прикрыл глаза, прерывая контакт, и отпустил руку Отступника. Ему пришлось слегка придержать гильдийца, когда тот покачнулся, выходя из ментального транса. Эльф тряхнул головой, приходя в себя, и с недоумением уставился на Гила.

  – Это всё?

  Гил усмехнулся:

  – А ты думал, я проделаю дыру в твоей голове?

  – Я бы проделал, – заметил ФиДель.

  – Не сомневаюсь, – усмехнулся Отступник. – Однако я слегка задержался.

  – Как пойдёшь? – спросил Гил.

  – Через Драконью Глотку – в устье меня ждут.

  – Давай с нами до развилки, эльф. Оттуда до Глотки по прямой – рукой подать, – подал голос Данги. – И тебе без опаски, и нам спокойней.

  Темп сразу взяли хороший – нужно было успеть к месту ночлега если уже не к ночи, то хотя бы до наступления Часа Когтя. Вот и развилка: из небольшой пещеры в темноту уходило несколько коридоров. Мы остановились. Какое странное ощущение, будто от взгляда в спину! Интересно, у меня одной? Я почувствовала в ладони рукоятку к"риса: Младший разделял мою тревогу.

  /Тара!/ – предупредил Лес'с.

  Я "нырнула" в Веду, а дальше.... Дальше время будто замедлило ход. Вот она, синеватая линия Силы, несущая смерть! Ощущения чего-то острого, хищного, живого! А мишень? Снова Раш?! Ну уж нет! Я смотрела, как летит к цели мой к"рис – медленно, словно сквозь толщу воды. Лязгнул металл. Есть! Небольшой, слегка выпуклый диск блеснул острой кромкой, но вместо того, чтобы упасть, качнулся и сменил направление. Теперь смерть неслась прямо на Гила! Кричать я не могла – спазм сдавил горло. В руке друга тоже блеснул к"рис: Старший! Но послать его в цель он не успел: Отступник остановил смертоносный снаряд рукой. Раздался чавкающий звук, кровь и частицы разорванной плоти фонтаном брызнули в стороны. Вопль ярости, оглушив, буквально "выдернул" меня из Веды, и время вновь понеслось вскачь.

  Раш стоял, запрокинув голову, раскинув в стороны руки, а возле одного из ходов уже сгущались тени: невидимым можно быть во Тьме, но не для Тьмы! Хариш выхватил меч и тут же исчез во мраке коридора. Куда один-то?!

  – Раш, нет!

  В руке снова оказался Младший. Когда я успела его вернуть? Гил подхватил оседающее на пол тело гильдийца.

  – Ролли, Тин – периметр, Дангор, присмотри за моими, Дигрим, сюда! – командовал ФиДель.

  Гил осторожно опустил раненого на пол и пристроил его голову у себя на коленях.

  – Элута-ар.... Тари! – в голосе друга сквозило отчаянье.

  – Не подходи! – бросил мне ФиДель. – Дигрим, жгут, скорее!

  Не подходить? Он что, серьёзно?!

  – Стой здесь, Зарти. Данги, я к ребятам!

  Гном кивнул. Ну в общем, Дель знал, что говорил. Все вокруг было забрызгано алым. Дигги уже разорвал рукав и накладывал жгут, пытаясь остановить кровотечение. Когда я увидела, что осталось от руки эльфа.... Ноги сразу стали ватными, к горлу подкатила тошнота. Мне уже приходилось иметь дело с ампутацией, когда в Каменке Келлерин лишился кисти, но тут! Рука почти до локтя была разворочена и изломана так, будто попала в мясорубку, а от ладони и пальцев не осталось ничего! Да что ж это за гадость такая?! Как только проснулась злость, от дурноты не осталось и следа.

  – Дигги, можешь его отключить?

  – А ты как думаешь? – из-под руки проворчал мой названый братец, закрепляя жгут. – Уже! Ты бы кровь ему затворила: вон как хлещёт-то!

  – Сейчас. Вернуть кисть я не смогу, а спасти руку попробую. Будет нужна Сила. Поможешь?

  – Ты, сестрица, чудные вопросы задаёшь. Аль не доверяешь? – спросил Дигги, вытирая руки куском полотна, оторванным от рубахи.

  – Прости, Дигги, волнуюсь я что-то.

  – Бывает, – кивнул гном.

  Ранение эльфа было тяжёлым. Помимо ампутации кисти, рука оказалась сильно повреждена, вернее, искромсана странным и страшным оружием. То, что я поначалу приняла за выпуклый диск, теперь неподвижно лежало у стены, поджав под себя паучьи лапки-лезвия. Мерзость какая! Я сосредоточилась. Повреждённым оказался только один участок Контура Жизни, зато основательно. Чувствуя поддержку Тверди, я привычно соединяла концы разорванных Нитей, стараясь не видеть, не слышать, не думать о том, что случилось. Ну вот, Контур восстановлен, осталось обработать и закрыть рану.

  – Пока всё, – сказала я.

  ФиДель с тревогой смотрел на меня, Гил был бледен, как полотно – ведь это он должен был оказаться на месте Отступника. А я? Что должна была чувствовать я, своей рукой отправившая другу страшный "подарок"?! Если бы не "изгой"....